РУЧНЫЕ ПУШКИ, МУШКЕТЫ И ВИНТОВКИ

ГЛАДКОСТВОЛЬНОЕ ОРУЖИЕ

Идея создания портативного огнестрельного оружия возникала, как видно, еще у пионеров новой области изобретательства. Предков винтовки можно обнаружить среди самых ранних конструкций огнестрельного оружия. Маленькие трубки рибодекэнов можно рассматривать как прообразы ручных пушек. Установка этих небольших пушечек на деревянные рукояти была весьма несложным шагом вперед. Трудность для исследователя состоит здесь только в определении точного времени, когда этот шаг был сделан. В Италии хранились две ручные пушки, которые в XIX столетии считались самыми старыми. Одна из них была изготовлена из литой бронзы, имела на стволе дату – 1322 год, инициалы «PPPF» и была украшена орнаментом из дубовых листьев и православным греческим крестом, что в совокупности указывает на развитость технологии и заставляет усомниться в том, была ли она действительно одним из первых изделий такого рода. Другой экземпляр был изготовлен из кованого железа, и про него мало что известно. Есть сведения о том, что в Намюре имелось такое орудие, выполненное, по примеру больших пушек, из соединенных ковкой железных полос, однако наиболее ранние ручные пушки были, как правило, литыми, а не коваными. Другой особенностью ручных пушек являлось отсутствие у них отделяемых зарядных камер – казенная часть у них была глухая.

Что касается письменных свидетельств, то в 1364 году город Перуджа заказал 500 маленьких бомбард, которые должны были быть портативными, иметь длину не больше ладони, или примерно девяти дюймов, и позволяли бы вести стрельбу с рук. Хотя некоторые специалисты утверждают, что это были ранние пистолеты, трудно допустить, что кто-то мог держать голыми руками ничем не защищенный металлический ствол в ту эпоху, когда было небезопасно стрелять даже из снабженного рукояткой оружия. Наиболее вероятно, что эти маленькие бомбарды устанавливались на деревянную подпорку или крепились к древкам. В том же году город Модена приобрел «четыре малых scioppi для руки», про эти итальянские пушки известно, что они были отлиты из бронзы. Словосочетание «для руки» означает, что их можно было держать в руке, а не устанавливать на землю, как большие пушки.

По утверждению Фруассара, английские войска под командованием сэра Джона Чандоса несли такие ручные пушки еще до сражения при Монсаке, произошедшего в 1369 году, а раннее упоминание этого оружия (относящееся примерно к 1374 году) имеется в отчете Уильяма де Сифорда, хранителя тайного гардероба, в котором упоминаются 13 шиллингов, выплаченных за снаряжение восьми пушек древками наподобие пик. Утверждалось, что эти пушки позднее, в 1375 году, использовались сорока вооруженными людьми при нападении на Менор-Хаус в Хантерскомбе неподалеку от аббатства Дорчестер в Йоркшире, однако достаточных доказательств этого не имеется.

В шведском Национальном историческом музее сохранилась маленькая бронзовая пушка, найденная в Лошульте у побережья Северного моря. Она литая, имеет запальное отверстие, проходящее в зарядную камеру, а ее дуло укреплено специальной оковкой. Поскольку на ней нет установочных элементов, она, как видно, крепилась к ложу или рукояти с помощью металлического кольца. Похоже, что она соответствует описанию вышеупомянутых бомбард из Перуджи.

Наличие тридцати ручных пушек зафиксировано в 1381 году в Аугсбурге, а Фруассар упоминает французских солдат, использовавших годом позже против жителей Льежа «переносные бомбарды». Термин «ручная пушка» появляется в 1386 году, когда Ральф Хаттон отправил три из них управителю Бервика. Упоминается о наличии в 1388 году в Нюрнберге сорока девяти «handbuchsen» (ручных пушек).

В раннем немецком манускрипте, относящемся примерно к 1390 году, описывается способ заряжания пушек. Следовало заполнить порохом три пятых ствола. Его надо было плотно утрамбовать, но оставить свободное место перед закладкой деревянной пробки, после которой вставлялось ядро. Использовавшийся тогда термин «ручная кулеврина» также указывает на тесную связь с крупным огнестрельным оружием. Ручные кулеврины были слишком тяжелы, чтобы с ними мог управляться один человек; требовалось двое – один, чтобы держать ее и нацеливать, а второй – собственно для стрельбы.

Усовершенствование крепления маленьких пушек к рукоятям или прикладам заключалось в том, что в дереве приклада вырезался канал под половину длины ствола, вставлявшегося в канал и фиксировавшегося ремнями. Один экземпляр ручной пушки, имеющей приблизительно такое крепление, сохранившийся в немецком музее, снабжен длинным деревянным прикладом, так что общая длина оружия составляет почти пять футов.

Образцы, до войны хранившиеся в Берне и Праге, имели еще одно усовершенствование – пушка изготавливалась с выемкой у запального конца, так что деревянный приклад мог действительно входить в металлическую часть оружия. Первоначально стволы имели форму обыкновенных трубок, но еще до конца XIV столетия отделка и манера исполнения металлической части были улучшены и в некоторых случаях вполне могли считаться произведениями искусства. В развалинах замка неподалеку от Танненбурга в Гессене была найдена прекрасно сработанная литая медная пушка, изготовленная, должно быть, не позднее 1399 года, поскольку сам замок, оплот разбойников, был дотла разорен именно в этом году. Элегантный ствол имеет большую толщину у пороховой камеры и снабжен усилительным кольцом у дула. Его вес составляет 23/4 фунта при калибре 9/10 дюйма, и, хотя его длина – 121/2 дюйма, он приспособлен для насаживания на длинную рукоятку.

Еще одну бронзовую отливку, достаточно похожую на предыдущую, но имеющую гораздо меньшие размеры – всего 8 дюймов в длину, – можно увидеть в Швеции. Ствол имеет форму восьмигранника и может быть насажен на рукоять, при этом очень богато отделан, украшен по всем сторонам надписями и, что в вполне традиционно, сверху увенчан тщательно выполненной миниатюрной головой человека с бородой. В нижней части ствола имеется похожий на крюк выступ, который должен был служить для гашения отдачи в случае, если оружие имело упор.

Существуют изображения того времени, на которых ранние ручные пешки показаны в действии. Поскольку пользоваться ими без упора было затруднительно, то они показаны с длинными древками, упертыми в землю, в то время как передняя часть либо удерживалась в руках, либо опиралась на сошку. В этом случае отдача гасилась почвой, но даже и при таком употреблении предполагалось, что для стрельбы из орудия требуется два человека.

Применялся еще один способ соединения пушки с прикладом, который требовал наличия на металлической части орудия острого зубца или вилки, вставлявшихся в деревянное ложе. В Музее Намюра сохранилась литая чугунная пушка, в которой использовался этот принцип.

Рис. 16. А – ручная пушка, XV в. Б – шведская ручная пушка, XIV в.

В Геттингенском манускрипте 1405 года есть рисунок, изображающий человека, стреляющего из ранней ручной пушки. Все орудие должно было иметь длину 8 футов. Один его конец уперт в землю, а другой поддерживается длинной рогаткой, также воткнутой в землю. Солдат, хорошо защищенный от возможного несчастного случая, наклоняется вперед, чтобы поджечь порох с помощью раскаленного докрасна проволочного крючка.

Большой угол стрельбы или наклон траектории, хотя и подходящий для поля сражения или открытой местности, малопригоден при обороне или при ведении огня с высоко расположенной позиции, и в этом случае добавочный крюк в нижней части оружия позволял надежно крепить его к стене или к окну. Такие конструкции назывались крепостными ружьями или пушками и находились на вооружении многие годы. Часто они имели большой калибр, но всегда сохраняли свой архаичный внешний вид. Их длина иногда бывала слишком велика, как, например, у 10-футового орудия из коллекции княжества Лихтенштейн в Вадуце.

Ручная пушка, упертая в землю или используемая как настенное орудие, по-прежнему мало подходила для активного маневрирования на поле боя, а потому следующим шагом стало существенное уменьшение длины рукоятки. Улучшение качества и изменение пропорционального состава пороха позволили создать менее громоздкое орудие. Деревянную часть теперь прижимали к телу локтем. По мере накопления опыта положение орудия при стрельбе изменили, перенеся его к плечу. На гравюре Израэля фон Мехлина, относящейся примерно к 1420 году, изображено весьма курьезное применение этого оружия. Из него в сцене Воскресения Спасителя стреляет сам дьявол. Без сомнения, художник считал порох сатанинским изобретением. С переориентировкой положения оружия к плечу его рукоятка, подобная древку пики, оказывалась непригодной, конец последней был расширен в подобие приклада, который прижимался к телу стрелка; тем не менее есть сведения, что при осаде Арраса в 1414 году солдаты по-прежнему зажимали рукоять между рукой и туловищем.

Нахождение приклада или ложа на одной прямой между стволом и телом человека приводило к очень сильному влиянию отдачи, и следующим усовершенствованием, сделанным неизвестным изобретателем, было применение изогнутого приклада. Отдача благодаря этому стала оказывать на тело стрелка косвенное действие, отчасти растрачивая свою избыточную энергию на подбрасывание оружия вверх. Один французский специалист приписывает честь этого новшества швейцарцам и относит его к 1392 году, однако значительно более поздняя дата кажется более вероятной.

Возможно, здесь уместно будет упомянуть о том, что, хотя ручные пушки чаще всего бывали дульнозарядными, случались и попытки применить заряжание с казны. Существовал образец такого оружия, находившийся, по некоторым сведениям, в лондонском Тауэре, проследить судьбу которого в настоящее время не удается. Оно было целиком отлито из железа. С одного конца находился ствол, с противоположного – крепкая рукоять, посредине же имелось углубление, в которое закладывалась прямоугольная коробка, содержавшая заряд. Однако метод ее закрепления остается неясен, а в отсутствие образца трудно оценить его практическую ценность.

Запальное отверстие ручных пушек поначалу располагалось на стволе сверху, но в конце концов было перемещено на правую сторону, где также было отведено место для «полки», или площадки, на которую насыпался затравочный порох. Зажигание, производившееся при помощи зажатого в щипцах горящего угля либо раскаленной докрасна проволоки, имело свои недостатки, в то же время применение тлеющего фитиля показало лучшие результаты. Фитиль представлял собой шнур или жгут из ткани, вымоченный в селитре или винных подонках, горевший медленно и ровно. Непосредственное приложение огня к запалу представляло для солдата опасность, вследствие чего начались поиски косвенного метода зажигания, приведшие к положительным результатам. Горящий фитиль удерживался в зажиме, прикрепленном к концу длинной металлической полосы, вращавшейся вокруг своей середины на оси справа от ствола, поблизости от запального отверстия. Потянув вверх конец полосы, ближайший к прикладу, стрелок тем самым опускал ее противоположный конец с зажатым в нем фитилем на полку с затравкой. Наконец появилась возможность без чрезмерного риска управляться с оружием в одиночку. Такие держатели фитиля, именуемые «собачкой», «змейкой» или «драконом» в зависимости от своей формы, получили широкое распространение приблизительно к 1424 году.

У герцога Орлеанского в 1411 году было 4000 человек, вооруженных ручными пушками, в то время как Англия оказалась в этом отношении куда более скромной, поскольку в 1446 году приобретения для Святой земли включали только две ручные пушки за 4 шиллинга. В 1459 году в письмах Пастона также содержатся упоминания о ручных пушках, но первый организованный отряд, вооруженный этим оружием, действовавший в Англии, по общему признанию состоял из 300 фламандских наемников, нанятых Эдуардом IV, и появился в Англии во время Войны Алой и Белой розы. Их служба в кампании 1471 года сложилась неудачно из-за дождливой погоды, в результате чего тухли фитили и мок порох. Утверждается, что Эдуарду этих солдат одолжил герцог Бургундский Карл, поскольку эти два сюзерена были женаты на сестрах. Швейцарцы тоже оценили достоинства нового оружия, поскольку в битве при Мора в 1476 году с их стороны принимало участие 6000 кулеврин – очевидно, не «полноразмерных» орудий, но, что вполне вероятно, крупных ручных пушек.

Про Генриха Ричмондского говорили, что в 1487 году в битве за корону он пользовался услугами иностранных наемников, вооруженных ручными пушками. Несмотря на то что Англия предпочитала в битвах использовать лучников, в приказе коменданту Тауэра, приведенном в манускрипте Харлея, имеются некоторые упоминания об «hacquebuts»[60].

Ручная пушка меняла форму – от чего-то примитивно-грубого до достаточно сложного фитильного ружья или аркебуза. Считается, что это оружие появилось во второй четверти XV столетия. Его отличительной особенностью обыкновенно признается курок, нажатие на который приводит в действие фитиль, тем не менее рисунки итальянца Мартина, сделанные circa [61]1469 года, показывают «archibuso» как пушку с прямой рукоятью длиной в три или четыре фута, в то время как «sciopppi» представлено как более короткое оружие, отличающееся наличием фитиля в змеевидном замке. Решить, откуда происходит это название, весьма трудно, поскольку одновременно по всей Европе были в ходу его различные варианты. Аркебуз называли «hackbuss», «hakbusch», «arquebus», «archibuso» и «arcabouza»[62]. Несколько народов претендуют на первенство в этом вопросе. К примеру, по-итальянски arca-bugio или bucca означает «пустой лук». Арбалет, который иногда тоже называли аркебузом, имел похожий приклад и спусковую скобу для выпуска стрелы. Некоторые арбалеты даже стреляли свинцовыми пулями. Таким образом, замена в арбалете стального лука на железный ствол привела к созданию ручного огнестрельного оружия. Германский термин «hak-busche» можно перевести как «пушка с крючком», что может относиться к изогнутой форме фитильного зажима. Нет сомнения, что слово «doppelhaken» означает двойной фитильный замок. Эти doppelhaken имели по две «змейки», или замка с отдельными курками, нацеленными на одно запальное отверстие, – идея заключалась в том, что если один из них не сработает, то выручить может второй.

Два великолепных экземпляра ранних аркебузов сохранились в лондонском Тауэре. Они имеют замки в форме драконов и изогнутые книзу приклады. Один из них имеет обыкновенную V-образную мушку, зато другой снабжен тогдашней новинкой в виде трубчатого прицела в задней части ствола – эта идея была всего лишь вновь «открыта» в новейшие времена.

Различные написания похожих терминов вносят сумятицу в вопрос четкого определения ранних типов этого оружия. Например, хотя с точки зрения словесности «hacqebut» и «harquebus» кажутся очень похожими, они считаются различными видами огнестрельного оружия; действительно, ложа «hacqebut» была заменена на кривой или изогнутый приклад. Этот последний со временем стал более изогнут и, будучи приложен к плечу, высоко поднимал ствол оружия, помещая его вровень с глазом, что облегчало прицеливание.

«Hacqebut» были известны в царствование Ричарда III и тогда даже в Англии именовались по-разному: «hack-buss», «hagbutt» и «hakbutt». Они были несколько короче обычной ручной пушки, которая имела длину 3 фута, но по указу, изданному в третий год правления Генриха VIII, hagbutt не мог быть короче 3/4 ярда включительно.

Наименование «arquebus-a-croc» определенно имеет французское происхождение, поскольку его вторая часть означает на этом языке крюк или выступ в нижней части ствола уже упоминавшегося здесь более крупного оружия данного типа. Это приспособление при установке такой пушки на крепостной стене предназначалось для гашения отдачи.

Хотя и утверждалось, что Генрих VII, создавая части гвардейских йоменов, вооружил одну половину этих солдат луками и стрелами, другую же – аркебузами, доказательств наличия в войсках этого оружия вплоть до 1544 года, когда было засвидетельствовано, что короля сопровождали по правую руку двадцать пять лучников, а по левую – столько же аркебузиров, не существует. Для нас не будет сюрпризом узнать, что Генрих VIII многое сделал для распространения огнестрельного оружия. В 1511 году он заплатил Луису и Александру де ла Фава 200 фунтов стерлингов за 500 аркебузов. В следующем году Питеру Грею был дан заказ на поставку 420 аркебузов с пороховницами и пулями для армии, готовившейся в то время к войне.

Гильдия Святого Георгия, существующая по сей день под названием «Почетная артиллерийская рота», была основана в 1537 году при покровительстве Генриха VIII как «Братство стрелков из боевых луков, арбалетов и ручных пушек». Это название послужило признанием того факта, что у популярных с давних времен лучников появились новые конкуренты. Изданное 12 января того же года официальное постановление предписывало, чтобы все ручные пушки, находящиеся во владении имеющих на то разрешение лиц, имели длину 21/2 фута вместе с рукоятью. Более поздний, 1544 года, закон поощрял всех высокородных господ обзаводиться ручными пушками «длиною в целый ярд, и никак не короче», для того чтобы те становились опытными стрелками. В разительном противоречии с действиями королевы Елизаветы, которая позднее предпринимала все возможное, чтобы приучить своих подданных заниматься более дешевым искусством стрельбы из лука, Генрих всячески стремился развивать умение владеть огнестрельным оружием. В феврале 1544 года он обнародовал еще одно воззвание, в котором предлагал подданным приобретать опыт владения ручными пушками и аркебузами, давая позволение всякому человеку, достигшему 16 лет, пользоваться этим оружием, не опасаясь быть наказанным. Однако новинку стали приобретать не только джентльмены, в результате чего пришлось издать еще один эдикт, в котором констатировалось, что «убийства, грабежи, буйства и сборища, приводящие к нарушению общественного порядка, с применением арбалетов, малых коротких ручных пушек и малых аркебузов весьма участились…». В другом документе по поводу малых ручных пушек говорится, что для них «очень легко раздобыть порох, кворрелы, фитиль и пыжи».

Рис. 17. Ручная пушка XVI в.

Термин «ручная пушка» все еще применялся в 1560 году, поскольку известно, что сэр Томас Грешем ввез из Антверпена 1500 ручных пушек ценой по 7 шиллингов каждая. Сэр Роджер Уильяме примерно в то же самое время замечает, что «от отдачи не бывает вреда, если оружие имеет, на испанский манер, прямой приклад. Если же приклад изогнут, как у французов, и стрелять от груди, то только очень немногие, быть может, никто вообще не сможет его отдачу стерпеть. Однако же если на манер испанцев стрелять от плеча, то и опасности нет никакой, и вовсе не больно».

Когда вращавшийся снаружи на оси держатель фитиля уступил место устройству со спусковой скобой, то пружину и весь механизм для защиты от внешнего воздействия стали помещать внутрь деревянного приклада. Механизм стали называть «замком», причем каждый его тип имел собственное наименование. Так, конструкция, применявшаяся до 1520 года, называлась кнопочным замком. Нажатие на помещенную под прикладом кнопку спускало курок, и фитиль опускался на полку с затравкой. Замок конструкции, предложенной примерно в 1521 году Корнелиусом Иоханном, можно видеть в лондонском Тауэре. В нем имеется пружина и защелка. Когда курок оттягивают назад, он удерживается во взведенном состоянии до тех пор, пока освобождение защелки не позволит ему выполнить свое дело. В более поздних вариантах периода царствования королевы Елизаветы горящий фитиль в зажиме замка заменили куском трута, который тем не менее приходилось перед стрельбой поджигать все тем же фитилем[63].

Новое наименование, мушкет, появилось примерно в 1530 году в Италии. Происхождение этого термина достаточно туманно. Поскольку многие большие артиллерийские орудия носили имена различных живых существ, то использование слова «moschetto» – мушкет, как называют молодого самца ястреба-перепелятника, – вовсе не кажется странным. Сами итальянцы тем не менее одни из первых связали это слово с именем изобретателя, которого звали Moschetta из Фельтро. Существовало также предположение об испанском происхождении термина – именно от слова «mascas» или «masquas», которое обозначает «искры от огня». Еще одна версия родиной этого оружия указывает Россию, именовавшуюся в то время Московией.

В Дрездене находятся мушкеты, датируемые 1570 и 1573 годами, а первые варианты этого оружия, появившиеся во Франции, были столь тяжелы, что из них можно было стрелять, только облокотив на опору. В Англии первоначально мушкет не пользовался популярностью, но к 1570 году военные теоретики, видевшие его в действии во время континентальных войн, начали настаивать на его использовании. Таким образом в список снаряжения, выданного в 1577 году войскам, посланным на помощь голландцам, оказались включенными «мушкеты с пороховницами и опорами для стрельбы».

В случае с мушкетом немцам пришлось довольствоваться военным термином иностранного происхождения, и в инвентарной описи военных запасов города Вюрцбург за 1584 год указаны «muscaten», «halbe-musketen» и «doppel-musketen»[64]. Что до цен на это оружие, то в 1588 году граждане города Норидж заплатили по 27 шиллингов за каждый из произведенных в Англии мушкетов с сошками, пороховницами и «фитильными коробами». К 1620 году цена снизилась до 1 фунта и 8 пенсов, а в 1632 году мушкет стоил 15 шиллингов и 6 пенсов, сошка – 10 пенсов и сумка для зарядов – еще 2 шиллинга 6 пенсов.

К началу XVII столетия мушкет по-прежнему оставался громоздким оружием, поскольку сэр Томас Келли в 1623 году сообщает, что его ствол имеет длину 4 фута, а калибр 12 пуль на фунт[65].

Однако мушкет подвергался усовершенствованиям и становился легче, так что ко времени английской Гражданской войны необходимость в использовании сошки отпала. Старое название продолжало применяться для обозначения самого распространенного типа огнестрельного оружия, стрельба из которого ведется с упором в плечо. Это продолжалось до тех пор, пока нарезные мушкеты не приобрели такую популярность, что их стали называть просто «винтовками»[66].

Начиная с этого времени старинный термин вышел из употребления, а оружие, не имеющее нарезов в стволе, стало называться гладкоствольным или дробовым, поскольку при наличии дроби использование нарезных стволов не дает преимуществ.

Как всегда бывает, в период эксплуатации одного изобретения ведутся разработки в смежных областях. Неудобства, связанные с необходимостью в течение длительного времени держать горящим кусок конопляной веревки, привели к использованию нового материала – пирита. Это природный минерал, представляющий собой естественную комбинацию серы и железа. На протяжении столетий он был хорошо известен из-за своей способности производить искры, благодаря чему с его использованием и был сконструирован механизм, примененный в огнестрельном оружии.

Наиболее древний экземпляр оружия, в котором употребляется пирит, находится или, вернее сказать, находился в дрезденском музее. Когда-то он считался подлинным изобретением патера Шварца, да и теперь все еще называется «munchsbuchse» – ружье монаха. Тем не менее сейчас никто не сомневается в том, что оно было изготовлено значительно позже, вероятно – в начале XVI столетия. Его ствол имеет длину примерно 11 дюймов и диаметр 33/4 дюйма. С помощью железного кольца по поверхности пирита двигается нечто вроде терки или напильника. Получающиеся в результате искры воспламеняют порох.

Следующим этапом развития должна была стать замена терки каким-нибудь более удобным устройством. Так появился на свет колесцовый замок. В этом типе замка пластинка желтого пирита прижималась специальным зажимом к зубчатому колесу. Нажатие на спусковой крючок освобождало пружину, которая, в свою очередь, тянула тонкую цепочку, намотанную вокруг оси зубчатки. Высекаемые в результате искры направлялись на затравочный порох, насыпанный на огнивной полке, крышка которой открывалась находившимся на валу колеса кулачком. После выстрела пружину вновь заводили особым ключом, который носился отдельно от самого оружия.

Очевидно, что колесцовый замок был механизмом достаточно тонким и позволить его себе могли только люди состоятельные, широкого распространения он не получил. Кроме того, он имел недостаток, получавший на поле боя роковое значение: пластинка пирита могла развалиться на куски в самый неподходящий момент. Возможно, что эта конструкция была изобретена в 1517 году в Нюрнберге, но точных данных на этот счет, как всегда, нет. Несомненно лишь то, что Леонардо не только описал принцип действия колесцового замка, но, как утверждал сам, даже стрелял с его помощью в голубей. Все ранние образцы этих механизмов – германские, многие изготовлены в Нюрнберге, если судить по датам на замках, около 1541 года.

Их распространение в Англии шло медленно. Богатые аристократы Елизаветинской эпохи могли позволить себе заказные экземпляры такого оружия с изысканно отделанными прикладами и причудливой гравировкой, но простым военным приходилось довольствоваться фитильными замками. Аркебузы тоже снабжались колесцовыми механизмами, но они не предназначались для солдатни из простолюдинов.

Правда, в кавалерии обнаружилась необходимость применения колесцовых механизмов в пистолетах и карабинах, из-за трудностей обращения с фитильными замками, возникавших у всадника. Германские рейтары первыми использовали эти замки в своих пистолетах, что стало переворотом в кавалерийской тактике, в то время как в Англии стандартным оружием всадников оставались шпаги. Тем не менее их начальники, которым довелось сражаться в войнах на континенте, а также те, кто мог себе это позволить, гордились обладанием оружия с колесцовыми замками. И все же, несмотря на весьма высокую оценку таких механизмов в охотничьем оружии, в Англии они уступили место более прочным, неприхотливым и стоившим дешевле кремневым замкам. Континент продолжал еще отдавать предпочтение более сложному оружию, но к концу XVII века колесцовые замки повсеместно вышли из употребления.

Еще один тип огнестрельного оружия, получивший значительную известность в Елизаветинскую эпоху, именовался «каливер». Он представлял собой облегченное фитильное ружье – по весу нечто среднее между аркебузом и мушкетом, – из которого стреляли без опоры на сошку. Эдмунд Йорк, офицер английского ополчения, так объяснял происхождение этого названия. Он писал, что в Пьемонте, где он служил в молодости, каждый пехотный полк вооружался аркебузами своего собственного, отличного от прочих калибра. Однако в 1569 году, перед сражением при Монконтуре, «князья церкви повелели изготовить 7000 аркебузов единого калибра, которых стали называть «harquebuze de calibre de monsieur le Prince»[67], таким образом, сам термин произошел от французского слова «калибр».

Великим преимуществом этого оружия являлся стандартный размер пуль, которые можно было благодаря этому использовать в любом каливере. О его популярности можно судить по тому факту, что в 1578 году в арсеналах лондонского Тауэра имелось 7000 таких ружей. Это не слишком дорогое оружие: один каливер, стоивший в 1574 году 14 шиллингов, в 1581 году подешевел до 13 шиллингов и 4 пенсов.

Хотя первые каливеры кажутся оружием, отличающимся по типу от обыкновенного аркебуза, это название в конце концов стало обозначать любое легкое ружье, из которого можно было стрелять без опоры. К нему относились почти презрительно и почитали за оружие, пригодное, по утверждению Фальстафа во II части «Генриха IV», только для таких никчемных солдат, как Варт.

Каливеры не имели столь нарочито изогнутого приклада, как у аркебузов, а были со своим 42-дюймовым стволом почти прямыми. Сэр Роджер Уильяме в своем трактате 1590 года «Краткое обсуждение вопросов военных» пишет, что из каливера можно стрелять в два раза быстрее, чем из мушкета, нанося при этом конечно же в два раза меньший урон. Он предполагает, что отдача этого оружия не причинит вреда, если оно снабжено прямым прикладом и стрельба ведется с упором в плечо. Если же приклад его изогнут, как принято у французов, и стреляют от груди, то «никто не сможет эту отдачу стерпеть».

Несмотря на значительные изменения, произошедшие на континенте в сфере легкого огнестрельного оружия, королева Елизавета издала множество указов, направленных на поощрение искусства стрельбы из лука в противовес пушкарскому делу. Возможно, это объяснялось требованиями экономии, но лук в то время вел уже заранее проигранный поединок, пока наконец в 1595 году отряды лондонского ополчения не получили приказ заменить свои луки на каливеры и мушкеты.

Каливер с зарядной сумкой стоил в 1620 году 14 шиллингов и 10 пенсов, однако в период Тридцатилетней войны это оружие устарело, в употребление повсеместно вошел мушкет, что объяснялось его более тяжелой пулей, способной пробивать доспехи. Препятствием его распространению не стала даже необходимость использовать для стрельбы специальную опору, так что каливер постепенно исчез с полей сражений.

Малая прочность пирита побудила оружейников и изобретателей искать ему замену из более прочного материала. Решением вопроса стало применение кремня, который можно было использовать даже в колесцовых механизмах. Сохранившиеся экземпляры не позволяют с точностью определить различие между первоначальными колесцовыми замками, механизмами, сразу использовавшими кремень, и колесцовыми механизмами, переделанными на кремень, однако вскоре выяснилось, что этот материал не только может стать основой более мощного механизма, но даже требует его применения. Колесцо с заводной пружиной оказалось излишним, к тому же при использовании с более твердым по сравнению с пиритом кремнем оно могло выйти из строя. Курок или зажим, который прежде удерживал пиритовую пластинку, сохранился, но стал приводиться в действие пружиной. Зубчатое колесцо было заменено стальной пластиной с зазубренной поверхностью. Новый механизм получил название «Schnapphahn» или «snaphaunce» – «снэпхенс»[68]. Происхождение этого немецкого и английского слова объясняют сходством держателя кремня с клюющим петухом. Делались предположения, что замок «снэпхенс» получил название от воров, грабителей и мародеров, промышлявших чужой домашней птицей. Эту братию действительно так называли, однако жулье, предпочитавшее надежность кремневого замка выдававшему их с головой огоньку фитиля, было так прозвано по наименованию своего оружия, а не наоборот. Утверждается, что ружья с ударными замками были выданы войскам, отправлявшимся в 1580 году в Ирландию.

Некоторые экземпляры оружия, упомянутые в ранних инвентарных описях лондонского Тауэра, обозначены как имеющие «огневой замок», но из их подробного описания и высокой цены можно сделать вывод, что под этим названием фигурируют колесцовые механизмы. Этот факт приведен здесь для демонстрации трудностей идентификации старинного оружия по названию, которое иногда, в более позднее время, может иметь другой смысл.

Некоторые специалисты считают, что кремневый замок – другое изобретение, нежели «снэпхенс», и датируется примерно 1630 годом, в то время как иные утверждают, что отличие заключается только в незначительной перекомпоновке уже существовавших деталей и добавлении «предохранителя», т. е. возможности отвода стальной «батареи» (или огнива), крепившейся шарнирно, вперед, благодаря чему исключалась возможность случайного выстрела при переноске оружия. Еще один вопрос, касающийся скорее сферы производства, чем изобретательства; однако, как бы то ни было, давно апробированное оружие с фитильным замком оставалось основным для простых солдат во время английской Гражданской войны и сохранялось в употреблении даже позднее, в 1685 году – во время мятежа Монмаута. Из источников того времени можно узнать, что предательские, видимые издалека огоньки горящих фитилей можно было употреблять и с пользой – для маскировки, когда куски фитилей оставляли висеть рядами на изгородях, создавая у противника впечатление, что мушкетеры все еще продолжают занимать оборонительную линию, несмотря на то что они давно бесшумно отползли прочь.

«Снэпхенсы» производились в Англии по крайней мере с 1608 года, когда ружья и карабины с этими механизмами были посланы в подарок от Иакова I королю Филиппу Испанскому. Легко заметить, что часто калибр или диаметр ствола измеряется количеством пуль, приходящихся на фунт свинца. Пространные указания, сопровождающие сообщение о ценах на изделия английских оружейных мастеров в 1631 году, содержат информацию о том, что ствол длиной в 4 фута следует заряжать «туго пулями размера десять на фунт, а если свободно, то двенадцать на фунт», иначе говоря, пули большего размера будут входить в ствол плотно, а меньшего – могут просто из него выкатываться.

На мушкеты фитильные замки также ставили вдобавок к кремневым в качестве альтернативы на случай, если одна система откажется работать. Кремневый замок снабжался теперь крышкой огнивной полки, которая составляла часть ударной поверхности, и конструкция его стала так совершенна, что оставалась в ходу вплоть до XIX столетия. Существовала возможность замены фитильного замка мушкета на кремневый, так, сохранились приказы герцога Албемарля от февраля и апреля 1660 года о переделке в его собственном полку фитильных мушкетов в фузеи (мушкеты с кремневыми замками). Одновременно изменялся калибр, так чтобы использовать пули размером четырнадцать штук на фунт.

Кремневым оружием вооружались избранные группы солдат, такие как штурмовые партии во время Гражданской войны или специальные отряды фузилеров, использовавшиеся для охраны артиллерии и боеприпасов, т. е. в тех случаях, когда искры от горящих фитилей могли привести к катастрофе. Гренадерские части, созданные в конце правления Карла II, также получили на вооружение фузеи. В лондонском Тауэре и в частных коллекциях сохранились кремневые ружья, имеющие на замке гравировку «I2R», увенчанную короной, – монограмму короля Иакова II. Одно из них было изготовлено имевшим широкую известность оружейным мастером Бруком; его мушкет с кремневым замком имеет ствол длиной 31 дюйм. Это – легкая фузея или карабин; фитильные ружья имели ствол в 42 дюйма. Такие размеры были определены указом от 1680 года, но спустя четыре года длина окрашенных сангиной (красной краской) стволов с кремневыми замками была установлена в 3 фута и 8 дюймов.

Кремневые мушкеты, так же как и их разновидность, известная под названием «фузея», ствол которой по указу должен был иметь длину 3 фута и 2 дюйма, начали снабжать плечевым ремнем. Само название «фузея», уже много лет применявшееся на континенте, происходило от слова «focile», означающего «огонь». Было установлено, что драгуны (которые в то время превратились в обыкновенных пехотинцев, посаженных на лошадей) и гренадеры (которым было необходимо иметь свободными обе руки для снаряжения и метания гранат) испытывали большие неудобства, имея дело с обыкновенными кремневыми ружьями, в то время как оружие, снабженное широким ремнем, можно было повесить за спину, освободив тем самым руки. В конце концов ремень добавили в конструкцию всех мушкетов после того, как в царствование Вильгельма III была решена проблема больших затрат на вооружение. После этого обычным оружием стали кремневые ружья, а фитильные полностью исчезли.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒