Вопрос 442. Защита конституционного права на неприкосновенность частной жизни.

⇐ ПредыдущаяСтр 151 из 154Следующая ⇒

Защита конституционного права на неприкосновенность частной жизни неоднократно была предметом исследования в КС, были приняты решения о неприкосновенности частной жизни, личной и семейной тайны, тайны переписки, телефонных переговоров, недопустимость сбора, хранения, использования и распространения информации о частной жизни лица без его согласия, право на ознакомление с документами и материалами, непосредственно затрагивающих права и свободы человека, а также некоторые особенности соблюдения частной жизни в условиях ограничения прав граждан.

КС принял Постановление от 29.11.2010 № 20 по делу о проверке конституционности положений ст. 20 и 21 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений». Статья 20 Закона определяет, что переписка подозреваемых и обвиняемых осуществляется только через администрацию места содержания под стражей и повергается цензуре. Цензура осуществляется администрацией места содержания под стражей, а в случае необходимости – лицом или органом, в производстве которого находится уголовное дело. Статья 21 указывает, что предложения, заявления и жалобы, адресованные в другие органы государственной власти, общественные объединения, а также защитнику, должны быть рассмотрены администрацией места содержания под стражей и направлены по принадлежности не позднее трех дней с момента их подачи.

КС пришел к выводу, что оспоренные нормы в системе действующего правового регулирования, включая соответствующие положения УПК и Закона об адвокатуре, должны пониматься как не допускающие цензуры переписки между адвокатом и его доверителем. Право на помощь адвоката относится к основным правам и свободам человека и гражданина. Это право – одно из необходимых условий справедливого правосудия. А гарантии конфиденциальности отношений адвоката с клиентом являются необходимой составляющей права на получение квалифицированной юридической помощи. Государство обязано создать такие условия, при которых обвиняемый или подозреваемый в совершении преступления может свободно сообщать адвокату сведения, которые не сообщил бы другим лицам. Без уверенности в конфиденциальности не может быть доверия и, соответственно, не может быть эффективной юридической помощи. Заключение под стражу – наиболее строгая мера пресечения, максимально ограничивающая права, свободы и личную неприкосновенность человека. Поэтому гарантии оказания ему юридической помощи при таких обстоятельствах приобретают особое значение. Одна из таких гарантий – возможность непосредственного общения со своим адвокатом как в устной, так и в письменной форме.

Таким образом, цензура переписки гражданина, содержащегося под стражей, со своим адвокатом, может устанавливаться законом лишь как исключение из правил, а не в качестве общего правила осуществления такой переписки. Право на конфиденциальную переписку адвоката со своим доверителем может быть ограничено только в исключительных случаях – когда у администрации следственного изолятора есть разумное основание полагать, что такая переписка содержит недозволенные вложения, ставит под угрозу безопасность следственного изолятора или по каким-либо иным причинам носит криминальный характер. Но даже в этом случае вскрытие писем адвокату допустимо только в присутствии самого заключенного и с обязательным принятием администрацией следственного изолятора мотивированного решения об осуществлении контроля за перепиской.

КС своим Определением от 19.01.2005 № Ю-О рассмотрел вопрос о доступе к банковской тайне и относящейся к частной жизни физических лиц информации об их вкладах. Сведения о вкладах и счетах граждан в банках представляют собой информацию персонального характера, законодатель установил специальный правовой режим банковской тайны: в соответствии с п. 1 ст. 857 ГК банки гарантируют тайну банковского счета и банковского вклада, операций по счету и сведений о клиенте. Выемка документов, содержащих информацию о вкладах и счетах в банках и иных кредитных организациях, которая осуществляется в рамках следственных действий, проводимых в ходе уголовного судопроизводства, допустима, если эта информация имеет непосредственное отношение к обстоятельствам конкретного уголовного дела; выемка документов не должна приводить к получению сводной информации о всех клиентах банка; вынося постановление о возбуждении перед судом ходатайства о производстве выемки или обыска в целях изъятия документов о вкладах и счетах в банке или иной кредитной организации, следователь не вправе запрашивать информацию о счетах и вкладах, если такая информация не связана с необходимостью установления обстоятельств, значимых для расследования по конкретному уголовному делу, а кредитные организации, в свою очередь, не обязаны в этих случаях передавать органам следствия соответствующую информацию.

Таким образом, Конституция РФ гарантирует каждому право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну (ч. 1 ст. 23) и запрещает сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия (ч. 1 ст. 24).

Как отметил КС в Постановлении от 14.05.2003 № 8-П, следует неуклонно соблюдать право каждого на сохранение в тайне сведений о его банковских счетах и банковских вкладах и иных сведений, виды и объем которых устанавливаются законом, и соответствующая обязанность государства – обеспечивать это право, а также обязанность банков, иных кредитных организаций – хранить банковскую тайну.Банковская тайна, включающая тайну банковского счета и банковского вклада, сведений об операциях по счету и о клиентах кредитной организации, означает защиту банком в силу требования закона сведений, разглашение которых может нарушить права клиента. Будучи по своей природе и назначению публично-частным правовым институтом, она служит как обеспечению условий для эффективного функционирования банковской системы и гражданского оборота, основанного на свободе его участников, так и гарантированию основных прав граждан и защищаемых Конституцией РФ интересов физических и юридических лиц.

Отступления от банковской тайны – в силу ч. 3ст. 55 Конституции– могут допускаться только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства, и лишь на основе федерального закона, каковым, в частности, является УПК, предусматривающий возможность выемки в ходе производства по уголовному делу предметов и документов, содержащих информацию о вкладах и счетах в банках и иных кредитных организациях.

В целях защиты прав и законных интересов граждан и юридических лиц в связи с нарушением банковской тайны УПК устанавливает в п. 7 ч. 2 ст. 29 и ч. 4 ст. 183, что соответствующие действия осуществляются органами расследования лишь на основании судебного решения с соблюдением предписаний ст. 165 УПК (за исключением случаев, предусмотренных вее ч. 5).

Отсутствие в ст. 182 УПК прямого указания на необходимость вынесения судебного решения о производстве обыска в целях изъятия (выемки) предметов и документов, содержащих информацию о вкладах и счетах в банках и иных кредитных организациях, не означает, что ею устанавливается иной порядок, нежели предусмотренный п. 7 ч. 2 ст. 29 УПК. Таким образом, нет оснований утверждать, что ч. 2 и 4 ст. 182 УПК нарушают гарантируемые Конституцией РФ, в том числе ее ст. 23 (ч. 1), 24 (ч. 1) и 46 (ч. 1), права как банков и иных кредитных организаций, так и граждан, являющихся их клиентами.

КС неоднократно обращался к проверке законности проведения оперативно-розыскной деятельности, осуществляемой в рамках оперативно-розыскных мероприятий, проводимых правоохранительными органами, о персональных данных, о праве на информацию о правомерности сбора данных о гражданах Российской Федерации.

Определение КС от 14.07.1998 № 86-ФЗ было принято к рассмотрению и вынесено решение, по поводу которого есть также особые мнения трех судей. В Федеральном законе от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» закреплено, что основанием проведения оперативно-розыскных мероприятий, которые ограничивают права человека на тайну переписки, телефонных переговоров, сообщений, является судебное решение при наличии информации о признаках преступления, готовящегося, совершаемого или совершенного. Возникает проблема обеспечения доступа к персональным данным лицам, чьи интересы затронуты, отказ в доступе к получению материалов обычно обосновывается государственной тайной. Запрет на получение информации ее субъектом будет грубо нарушать право человека на неприкосновенность частной жизни и противоречить международным стандартам.

Ст. 6 Закона содержит еще одну спорную норму, которой установлено, что проведение оперативно-розыскных мероприятий должно основываться на ведомственных актах и соглашениях между органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность. В Конституции РФ закреплено, что нормативные правовые акты, затрагивающие права и свободы человека и гражданина, должны устанавливаться только на федеральном уровне. Ограничения прав оперативно-розыскными органами могут быть оправданы и допустимы, если они установлены в целях защиты не от любого правонарушения, а лишь от наиболее опасных, и в случае, если другим путем достичь поставленной цели невозможно.Неопределенность оснований и порядка проведения оперативно-розыскных мероприятий по Закону практически создает условия для произвола власти, а фактическая отмена в сфере оперативно-розыскной деятельности права граждан на ознакомление с материалами, затрагивающими его права и свободы, противоречит ст. 24 и ст. 55Конституции.

КС рассматривал вопросы конституционности положений об отдельных правоохранительных органах, например, проверил конституционность п. 2 ст. 5 Федерального закона от 17.01.1992 № 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации» (Постановление от 18.02.2000 № 3-П). В силу конституционных норм не допускается ограничение прав и свобод в сфере получения информации, в частности права свободно, любым законным способом искать и получать информацию, а также права знакомиться с собираемыми органами государственной власти и их должностными лицами сведениями, документами и материалами, непосредственно затрагивающими права и свободы гражданина, если иное не предусмотрено федеральным законом в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Исходя из этого, на органы прокуратуры, как и на все другие органы государственной власти, распространяется требование Конституции РФ о соблюдении прав и свобод человека и гражданина, в частности в сфере получения информации. Конституция РФ предусматривает разные уровни гарантий и разную степень возможных ограничений права на информацию, исходя из потребностей защиты частных и публичных интересов.

По существу такие же правовые позиции были выражены в ряде ранее принятых КС постановлений. В Постановлениях от 25.04.1995 № 3-П и от 16.03.1998 № 9-П КС пришел к выводу о недопустимости формулирования законодателем таких положений, которые в силу своей неопределенности и при отсутствии законных пределов усмотрения правоприменителя могут применяться произвольно. В Постановлениях от 27.03.1996 № 8-П, от 13.06.1996 № 14-П и от 15.01.1998 № 2-П Конституционный суд указал, что законодатель, определяя средства и способы защиты государственных интересов, должен использовать лишь те из них, которые для конкретной правоприменительной ситуации исключают возможность несоразмерного ограничения прав и свобод человека и гражданина; при допустимости ограничения того или иного права в соответствии с конституционно одобряемыми целями государство должно использовать не чрезмерные, а только необходимые и строго обусловленные этими целями меры; публичные интересы, перечисленные в ч. 3ст. 55 Конституции РФ, могут оправдывать правовые ограничения прав и свобод, только если такие ограничения адекватны социально необходимому результату; цели одной только рациональной организации деятельности органов власти не могут служить основанием для ограничения прав и свобод. В Постановлении от 23.11.1999 № 16-П КС подчеркнул недопустимость искажения в ходе правового регулирования самого существа конституционного права или свободы.

Приведенные правовые позиции в полной мере применимы к определению допустимых ограничений прав, закрепленных в ст. 23, 24 и 29 Конституции РФ, нормы которых обосновывают и обеспечивают возможность для гражданина требовать предоставления ему собираемых органами государственной власти и их должностными лицами сведений, непосредственно затрагивающих его права и свободы, и тем более касающихся его частной жизни, чести и достоинства. Основания для таких ограничений могут устанавливаться законом только в качестве исключения из общего дозволения (ч. 2 ст. 24 Конституции) и должны быть связаны именно с содержанием информации, поскольку иначе они не были бы адекватны конституционно признаваемым целям. Этот вывод дополнительно подтверждается тем, что согласно ч. 3ст. 56 Конституции поводом к ограничению прав, закрепленных в ч. 1 ст. 23 и ст. 24, не может служить и введение чрезвычайного положения. Конституция РФ не предполагает, что право каждого получать информацию, непосредственно затрагивающую его права и свободы, как и корреспондирующая этому праву обязанность органов государственной власти и их должностных лиц предоставлять гражданину соответствующие сведения, могут быть полностью исключены, напротив, при всех условиях должны соблюдаться установленные пределы ограничения данного права, обусловленные содержанием информации, что не учтено в Федеральном законе «О прокуратуре Российской Федерации».

⇐ Предыдущая 145 146 147 148 149 150151152 153 154 Следующая ⇒