Церковь Сан-Витале в Равенне

Все, что минутно, все, что бренно,
Похоронила ты в веках.
Ты, как младенец, спишь, Равенна,
У сонной вечности в руках.
Рабы сквозь римские ворота
Уже не ввозят мозаик,
И догорает позолота
В стенах прохладных базилик, —

писал об этом удивительном городе Александр Блок.

Равенна выглядит осколком Византии, волею судеб занесенным на плоские равнины Ломбардии. Между тем этот город возник еще в античные времена. Известно, что уже в конце I тысячелетия до н.э. здесь, между реками По и Савио, в 120 км к югу от современной Венеции, существовал город, находившийся в союзнических отношениях с Римом. При императоре Августе в 5 км от города был построен большой военный порт, служивший базой для римского флота на Адриатике. Однако в период Римской империи Равенна оставалась малоприметным провинциальным городом, имевшим скорее оборонное нежели политическое или культурное значение.

Все круто изменилось после окончательного разделения империи на Западную и Восточную. В эпоху крушения Рима и Великого переселения народов Равенна стала играть важнейшую роль в европейских событиях. В 402 году император Западной Римской империи Гонорий перенес сюда свою столицу. Более чем через полвека, в 476 году, Одоакр — командующий отрядами германских наемников, состоявших на римской службе — низложил последнего римского императора Ромула Августула и захватил власть в Италии. Своей столицей Одоакр сделал Равенну.

В 493 году в Италию вторглись остготы. Одоакр был убит королем остготов Теодорихом Великим (ок. 454—526), а Равенна стала столицей остготского королевства. В 540 году город захватили византийцы, при которых Равенна являлась главным городом итальянских владений Византии. Еще два века спустя, в 751 году, городом овладели лангобарды.

Между тем речные наносы все более отодвигали береговую линию. Лишившись своей прекрасной гавани, Равенна полностью потеряла военное и торговое значение, и некогда крупный столичный город, центр культуры и науки, постепенно превратился в глухую провинцию.

Один из средневековых правителей Равенны, Ги Полента, предоставил убежище изгнанному из Флоренции Данте Алигьери. Здесь, в Равенне, великий Данте провел свои последние дни жизни, здесь он закончил свою знаменитую «Божественную комедию» и здесь же был похоронен в 1321 году.

Равенна до сих пор остается маленьким провинциальным итальянским городом, о былом величии которого напоминают только прекрасные памятники раннего Средневековья, в 1996 году включенные в список всемирного наследия ЮНЕСКО.

В числе этих памятников первое место, бесспорно, принадлежит всемирно известной церкви Сан-Витале. Эта уникальная церковь, построенная еще во времена владычества остготов, в 526 году была освящена во имя популярного в Равенне святого — мученика Виталия. Изображение на стенах храма императора Юстиниана I и его супруги Феодоры служит несомненным доказательством того, что церковь строилась на средства самого императора.

Снаружи церковь кажется относительно небольшой. Но это впечатление исчезает, стоит лишь переступить порог храма. Сложная конструкция здания состоит из как бы вставленных друг в друга восьмигранников — внешнего двухъярусного и внутреннего трехъярусного, образованного восемью столбами и барабаном купола. Высокий купол, аркады и двухэтажные галереи создают слитное пространство, обладающее необычайным богатством точек зрения. В результате церковь, приземистая и скромная снаружи, внутри предстает величественной и торжественно-пышной.

Круговая цепь арок и столбов, окружающих вошедшего, расступается в сторону алтарной части. Три больших окна делают ее наиболее освещенной частью храма и тем самым подчеркивают необычайное богатство убранства. Ее нижняя часть облицована редкими сортами разноцветного мрамора и алебастра, а на стенах и сводах нежно мерцают великолепные мозаики...

Если мозаики константинопольских храмов времени Юстиниана не сохранились, то равеннские ожидала гораздо более счастливая судьба. Сегодня Равенна является настоящим музеем византийского искусства раннего периода. Здесь работали лучшие артели византийских мозаичистов, в первую очередь из Константинополя.

Мозаики церкви Сан-Витале в Равенне давно и прочно вошли в золотой фонд мирового искусства. Некоторые их них выполнены еще во времена остготов римскими или равеннскими мастерами. Таков, например, юный безбородый Христос, восседающий в пурпурной тоге на голубой сфере в окружении двух архангелов в белых одеждах, святого Виталия и епископа Экклезия, держащего в руках модель церкви. Лица архангелов отмечены печатью строгой и возвышенной красоты. Льющийся в окна свет создает впечатление нематериальности фигур. Работавшие в церкви Сан-Витале мастера ставили кусочки смальты под разными углами и не заглаживали общую поверхность, достигая этим эффекта «живого» мерцания.

Своды храма украшает растительный орнамент: то зеленый на золотом фоне, то золотой на зеленом. В этот узор вплетаются фигуры четырех ангелов, поддерживающих синий круг с золотыми звездами и изображением белоснежного агнца.

Широко известны две огромные мозаичные картины, помещенные на боковых стенах апсиды церкви Сан-Витале, — величественные, блещущие золотом и пурпуром, даже, может быть, отягощенные восточной пышностью. Левая мозаика изображает императора Юстиниана в окружении придворных, епископа Равенны Максимиана и клириков, а правая — императрицу Феодору со свитой. Обе мозаики выполнены около 547 года. В них со всей очевидностью ощущается рождение нового искусства, пришедшего на смену Античности и обладающего редкой мощью духовного воздействия на человека.

Внешне изображения кажутся застывшими, неподвижными, почти бестелесными. Но каждое из них обладает поразительной энергией. Огромные, широко раскрытые глаза устремлены на входящего в храм, проникая в самую душу. Это уже почти икона, а не картина. Позднее, когда в византийских, а затем и в болгарских, сербских, древнерусских храмах все стены и столбы будут покрываться фресками или мозаичными изображениями, этот эффект возрастет многократно. Суровые взоры святых и праведников пронзают человека насквозь, и некуда укрыться от всевидящего и требовательного ока — они видят и добро и зло. «Воистину нет ничего тайного, что не стало бы явным...»

Император Юстиниан держит в руках большую чашу с золотыми монетами — пожертвование на храм. Строгие и величественные фигуры равны между собой по росту. Юстиниан выделяется пурпурными одеждами, контрастирующими с белыми одеяниями священнослужителей, короной и нимбом вокруг головы, как у святого. Епископ Максимиан держит в руках крест, архидиакон — Евангелие, один из дьяконов — кадило. В лицах Юстиниана и особенно епископа Максимиана явно присутствует портретное сходство.

На композиции, помещенной на противоположной стене апсиды, изображена императрица Феодора в окружении придворных. Она также держит в руках потир с золотыми монетами. На подоле ее пурпурного плаща вышиты фигуры трех волхвов, подносящих дары Богоматери. Вокруг шеи и на плечах императрицы роскошные ожерелья. Голову увенчивает корона с длинными жемчужными подвесками, спускающимися на грудь. Вокруг головы, как и у Юстиниана, — нимб. Слева от императрицы — придворные дамы в украшенных драгоценными камнями туниках; справа — дьякон и евнух, открывающий завесу.

Лицо императора нахмурено. Феодора изображена поблекшей красавицей с усталым, задумчивым лицом. Ее пристальный взгляд выдает страстную и волевую натуру... Два человека с удивительной судьбой, императорская чета, стоявшая во главе крупнейшей европейской страны в чрезвычайно бурную, переломную, богатую событиями эпоху, которую в истории Византии сегодня принято называть «эпохой Юстиниана». Во времена 38-летнего царствования Юстиниана и Феодоры Византийская империя достигла пика своего могущества.

Вряд ли родившийся в крестьянской семье, в Богом забытой деревне, Юстиниан мог предполагать, что судьба вознесет его на трон великой империи. Но его дядя служил в императорской гвардии. Отличившись во многих войнах, он сделал головокружительную карьеру, став сперва сенатором, а в 518 году, в результате хитросплетений интриг — императором Византии Юстином I. Своих детей у него не было, и трон унаследовал племянник императора — Юстиниан.

Будущая императрица Феодора была проституткой. Дочь сторожа медведей в константинопольском цирке, она выступала обнаженной в «живых картинах» на потеху плебсу. Но Феодора славилась своей красотой, и на нее обратил внимание наследник престола, любивший посещать народные зрелища. Так Феодора стала его женой.

Нет необходимости говорить, как отнесся тот клубок змей, что принято называть византийским императорским двором, к новой императрице. Но акции Феодоры резко возросли в грозные дни восстания 532 года, известного под названием «Ника» («Побеждай»). Такой лозунг избрала себе городская беднота, доведенная до отчаяния вымогательством чиновников. К бунтовщикам примкнули и некоторые сенаторы, которых возмущало все большее принижение роли сената при Юстиниане. Толпа восставших бросилась поджигать правительственные здания. Из тюрем были освобождены политические заключенные. Был сожжен архив, где хранились налоговые списки и долговые документы. Сгорели здание сената, церкви Святой Софии и Святой Ирины. Мятежники намеревались штурмовать дворец императора. Юстиниан уже был готов бежать из столицы.

История приписывает Феодоре необычайную решительность в эту отчаянную минуту. Смело войдя в зал совета, Феодора, обратившись к императору и сенаторам, произнесла свою знаменитую речь: «Императорский пурпурный плащ — лучший саван для гроба! », предложив Юстиниану умереть императором, чем жить изгнанником. Твердость императрицы возымела свое действие: оправившееся правительство жестоко подавило восстание: во время резни на улицах Константинополя было убито около 35 тыс. человек.

И вот Юстиниан и Феодора — здесь, на всемирно известных мозаиках церкви Сан-Витале. Мастера-мозаичисты запечатлели их уже на склоне лет — застывших, недоступных в своем величии...

9 билет. Древнегреческая керамика и вазопись 5 века

10 билет. Храм Святой Софии в Константинополе

ХРАМ СВЯТОЙ СОФИИ В КОНСТАНТИНОПОЛЕ

Следует отметить, что такие храмы возводились не в честь святой женщины по имени София. Святая София — Премудрость Божия, в представлении греков IV в., была выражением идеи Сына Божия, Логоса (в Его вечном существовании) до воплощения в Иисусе Христе. На толкование Софии в смысле Логоса указывает и бывший некогда праздник Святой Софии — 24 декабря, как раз накануне Рождества Христова.

В IV в. император Константин построил в Царьграде базилику (небольшую церковь прямоугольной формы) и назвал ее церковью Святой Софии, т. е. Премудрости Божией. В 404 г. эта базилика сгорела, но в 415 г. император Феодосии Младший отстроил ее заново, однако во время мятежа 532 г. церковь снова была сожжена. Царствовавший тогда император Юстиниан уже готовился было бежать из страны, но в Константинополь вошел с войсками полководец Велизарий, который подавил восстание. В честь этой победы на месте сгоревшей базилики император Юстиниан решил воздвигнуть великолепный храм, который своими размерами и пышностью затмил бы все, что было возведено в Константинополе до него. Для работы над проектом храма император пригласил известных зодчих — Анфимия из Тралл и Исидора из Милета. Закладка фундамента храма состоялась 23 февраля 533 г., а строилась Святая София всей империей. Все доходы империи за 5 лет не покрыли расходов на сооружение храма; например, только на амвон и хоры был потрачен годовой доход от Египта. По приказу императора все провинции и города империи поставляли в Константинополь самые замечательные остатки античных зданий и мрамор. Рим, Афины и Эфес прислали колонны, которые до сих пор вызывают восхищение всех, кому довелось видеть их. Из Проконеза доставляли белоснежный мрамор, из Каристоса — светло-зеленый, из Ясоса — бело-красный, из Фригии — розовый с прожилками.

Много необычного было в строительстве храма Святой Софии, например, известь изготовляли на ячменной воде, в цемент добавляли масло. Для верхней доски престола был изобретен новый материал: в растопленное золото бросали ониксы, топазы, - жемчуг, аметисты, сапфиры, рубины — словом, все самое дорогое. Постройка храма, его размеры и украшения производили на современников неизгладимое впечатление, поэтому неудивительно, что вокруг Святой Софии сразу же стали складываться легенды. Рассказывали, что план здания был вручен императору Юстиниану во сне ангелами. Когда между императором и архитекторами возникали споры (например, сколько делать окон над главным алтарем), Юстиниану во сне снова явился ангел и повелел сделать три окна во имя Святой Троицы. Император Юстиниан хотел, чтобы и внутреннее убранство Святой Софии не имело себе равных. Он даже собирался изнутри стены храма снизу доверху выложить золотыми плитами, но мудрецы не советовали ему искушать потомков, которые в погоне за золотом непременно разрушат Святую Софию.

Строительство храма разорило народ, даже чиновникам почти перестали платить жалованье. Но император Юстиниан достиг своей цели: храм Святой Софии действительно создавал впечатление ослепительного великолепия. Византийский хронист VI в. Прокопий так писал о нем: «Этот храм являет собой чудесное зрелище. Тем, кто его видит, он кажется исключительным; тем, кто о нем слышит, — невероятным. Он взмывает ввысь, словно до самого неба, выделяясь среди других зданий, как ладья на бурных водах моря... Он весь полон света и солнечных лучей, и можно было бы сказать, что не снаружи идет это освещение, а само оно рождает этот дивный блеск, так чудно светел этот храм». В архитектурно-художественном и техническом отношении наиболее эффектной частью сооружения является его купол, в плане очень близкий к кругу. Для сводов купола были использованы такие легкие кирпичи, что дюжина их весила не более одного куска черепицы. Купол храма покоится на четырех опорах, и тот же летописец Прокопий так описывал производимое им впечатление: «Кажется, что он покоится не на каменной клади, а свисает с неба на золотой нити».

Храм Святой Софии был самой пышной византийской постройкой и гордостью императора Юстиниана. В день освящения храма, 27 декабря 537 г., он подъехал к главному входу на колеснице, запряженной четверкой лошадей, быстро прошел до середины собора и, подняв руки кверху, воскликнул: «Слава Богу, Который дал мне возможность закончить эту постройку. О, Соломон! Я превзошел тебя! ». Землетрясения и пожары наносили Святой Софии огромные повреждения, но каждый раз храм заново восстанавливали. Во время землетрясения 558 г. купол обвалился, к этому времени Исидора и Анфимия уже не было в живых, и восстановление храма поручили племяннику Исидора — Исидору-младшему. Он приподнял купол на 9 метров, в результате чего тот потерял свою легкость, восхищавшую всех. Вторично купол обвалился в 986 г., реконструировал его архитектор Трдат из Армении. Этот купол и сохранился на Святой Софии до наших дней. Когда-то верхняя часть стен первого этажа храма и стены галерей были покрыты мозаикой на библейские и евангельские сюжеты, а также портретами византийских императоров и патриархов. После разгрома и разрушений, учиненных крестоносцами, многое из внутреннего убранства Святой Софии так и не было потом восстановлено. В XV в. Константинополь стал столицей Османской империи, и турки переименовали город в Инстанбул (Стамбул). Переделывая храм Святой Софии в мечеть, они изрядно попортили его, например, многие мозаики и фрески были уничтожены, часть из них была замазана известью. Но даже и сейчас сквозь тонкий слой побелки кое-где сквозят лики Пресвятой Богородицы и святых угодников Божьих. В частности, над алтарным сводом можно приметить изображение Богоматери с поднятыми к небу руками. Такое изображение Пречистой Девы Марии известно под названием «Нерушимая стена». На четырех главных столбах, поддерживающих средний купол, были изображены лики святых херувимов, которые мусульмане потом замазали звездами. Некогда весь храм представлял собой как бы одну сплошную картинную галерею, т. к. перед глазами верующих везде развертывались мозаичные орнаменты и росписи на золотом или темно-лазоревом фоне. Мозаикой были украшен не только храм Святой Софии, но и принадлежавшие ему постройки, например, баптистерий (крещальня). При строительстве Святой Софии, как указывалось выше, впервые был применен мрамор различных цветов и оттенков. Некоторые его узоры явились поводом для рождения всевозможных легенд; например, каждый житель Стамбула свято верит, что в спилах мрамора, которым изнутри облицованы стены храма, зашифрована вся история человечества — прошлая и будущая. И действительно в восточном приделе храма на мраморе есть природный узор, изображающий картину разрушенного города и даже силуэт «атомного гриба»...

На одной из мраморных плит храма, справа от амвона, есть рисунок, напоминающий кисть руки. В старых путеводителях говорится, что это отпечаток руки султана Мехмеда II, который в день взятия Константинополя въехал в храм верхом на коне. Испугавшись, конь поднялся на дыбы, и, чтобы не упасть, султан вынужден был опереться на стену... А одна из стен Святой Софии уже несколько десятилетий снизу доверху закрыта строительными лесами. Здесь, в правой части храма, имеется небольшая ниша, и, если приложить ухо к стене, то можно услышать шум. Христианские жители Стамбула сложили легенду, согласно которой в день штурма Константинополя турецкими войсками, в храме скрывались 10 000 верующих. Когда турки ворвались в храм, там шло богослужение: священник, держа в руках чашу со Святыми дарами и продолжая читать молитву, направился к боковому нефу. Мечи уже готовы были поразить его, но тут стена неожиданно раскрылась, и он исчез в ней. Священное предание утверждает, что священник в своем укрытии продолжает читать молитву, и когда над Святой Софией вновь засияет крест, он вернется к алтарю, чтобы продолжить службу...

[Православные святыни/ Н. А. Ионина - М.: ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2005.-544с., ил.]

http: //www.ikona.ru/gallery/sofia.html

Собор святой Софии в Константинополе
I-MMI - 29.10.2001

В городе святая София выглядит нагромождением камня и кирпича. Эта непостижимость противопоставляет ее всему городу и привлекает к ней внимание

Этот храм называли просто Великой церковью.
Он был создан в 532-537 гг. по заказу императора Юстиниана. Для строительства главного собора Византийской империи были приглашены не профессиональные архитекторы, а профессора математики и геометрии, Анфимий из Тралл и Исидор из Милета.

Фрагмент плана современного Стамбула

На месте обширной базилики начали возводить огромное центрическое здание с куполом, накрывающим огромное кубическое пространство. Четыре массивных опоры, поддерживающие ребристый купол на невысоком барабане, спрятаны за базиликальным построением плана. С востока и с запада купол осложняется обширными полукружиями и полукуполами экседр, в которые вписано по три экседры меньшей высоты.

Великолепие этого грандиозного сложного интерьера поражало современников, а византийские архитекторы не решались в дальнейшем соперничать с этим памятником: София оставалась недостижимой вершиной, от которой вели отсчет, но к которой не решались приблизиться. После завоевания Константинополя в 1453 г. турки полвека присматривались к Айе-Софии, как они называют храм, а затем стали воспроизводить ее в многочисленных мечетях, в той или иной степени приближающихся к столь же недостижимому, как и в византийское время, образцу. Но турецкие архитекторы, среди которых был и знаменитый Синан, всегда старались не только копировать план и особенности интерьера Софии, но и придать внешнему облику своих мечетей новое качество - они создавали фасады. Чего в храме-образце очевидно нет.

Поперечный разрез

План первого яруса

Первоначально люнеты собора давали слишком много света. При позднейших переделках его притушили, сузив проемы, что придало интерьеру мистическую затемненность

София выстроена в соответствии с редчайшим и, видимо, осознанным принципом отказа от внешнего образа. Это один сложносшитый парус, надутый порывом ветра, парус, покрывающий и осеняющий интерьер, но формально не выявленный и не украшенный извне. Если бы здесь был только купол, то храм можно было бы сравнить с палаткой, юртой, любым матерчатым сооружением на каркасе. Только каркас в данном случае распространен по всей ткани и буквально слит с ней. Это огромная оболочка, простертая над храмовым пространством, многосоставный, но единый купол, грандиозная и сложная метафора небесной сферы. Со стороны эта структурная, геометрически просчитанная и выверенная оболочка выглядит как хаотическое нагромождение форм, как гигантская куча строительных материалов и конструктивных элементов, на вершине которой находится плоский купол на барабане, вовсе не снимающий впечатления аморфности и беспорядочности целого.

В отличие от внешнего облика храма, интерьер поражает своей структурностью

Это удивительное свойство Софии делает ее восприятие чрезвычайно театральным. С далеких видовых точек, с моря или с другой стороны Золотого Рога, памятник выглядит неясной массой. Сегодня он не слишком выделяется среди пяти или шести мечетей, построенных турками по его образцу и имеющих более четкие силуэты. Когда мечетей не было, ситуация была другой: храм, как и сейчас, возвышался над невысокой застройкой, но в большей степени собирал ее вокруг себя как высокий и несколько оплывший холм или курган. Подходящий к собору из городских кварталов зритель видит накрытую куполом массу, в которой угадываются контрфорсы, отдельные арки и даже маленькие купольные храмики на двух опорных массивах, но не видит целого, растворяющегося в нагромождении конструктивных блоков, основных и дополнительных объемов с оконными проемами разной формы. И вдруг при входе внутрь эта куча плинфы и камня оборачивается напоенным светом величественным храмом с мудро устроенным пространством.

Византийцы считали, что купол Софии подвешен к небесам золотой цепью

Этот эффект неожиданности византийские архитекторы несомненно учитывали, но вовсе не ради него они оставили фасады Великой церкви без всякой декоративной обработки. В Софии Константинопольской мы встречаемся с той крайней фазой архитектурной мысли, которая при создании сакрального пространства видит храм только изнутри, а его оболочку рассматривает как материализованную метафору небес. Внешний облик храма - то, чего нет, потому что у небес нет обратной стороны, нет внешности, а только внутренность. Поэтому снаружи София -- нечто фатально иномирное. Это инаковость не в отношении соседствующих зданий, не в отношении города - это инаковость в отношении всего мира материальных форм, это форма, которой не может быть. И именно она, бесформенная пластика безобразной кучи, является выражением того, что внутри - мир, преображенный божественным присутствием.

Владимир Седов

11 билет.

Общий характер скульптуры поздней классики определялся дальнейшим развитием реалистических тенденций.

Трагические противоречия эпохи нашли глубокое воплощение в творчестве крупнейшего мастера первой половины IV в. - Скопаса, работавшего в различных городах Греции. Сохраняя традиции монументального искусства высокой классики, Скопас насыщал свои произведения большим драматизмом, стремился к многогранному раскрытию образов, сложных чувств и переживаний человека. Однако, Скопас одним из первых ввел в искусство темы страдания и внутреннего духовного надлома. Таковы образы раненых воинов с фронтонов храма Афины в г. Тегее (сер. IV в. до н.э.).

Скопас предпочитал работать в мраморе, почти отказавшись от излюбленного мастерами высокой классики материала - бронзы. Его статуя под названием " Менада" или " Вакханка" (около 350 г.), дошедшая в небольшой поврежденной копии, воплощает образ человека, одержимого бурным порывом страсти. Танец Менады стремителен, голова запрокинута назад, складки хитона подчеркивают стремительный порыв тела.

Влияние искусства Скопаса на дальнейшее развитие греческой пластики можно сравнить лишь с воздействием гения его современника - Праксителя. Последний в своём творчестве обратился к образам, проникнутым духом ясной и чистой гармонии, спокойной задумчивости и безмятежной созерцательности.
С наибольшей полнотой мастерство Праксителя раскрывается в мраморной группе " Гермес с младенцем Дионисом" (около ЗЗ0 г.).

Не менее замечательные и его работы " Афродита Книдская" (около 360 г.), а также " Аполлон, убивающий ящериц" (третья четверть IV в.).

Воздействие искусства Праксителя проявилось в дальнейшем в многочисленных произведениях так называемой парковой скульптуры эпохи эллинизма, а также в мелкой пластике, в частности, в замечательных терракотовых статуэтках из Танагры конца IV в.

Если в искусстве Скопаса и Праксителя ещё ощутимы связи с принципами искусства высокой классики, то в художественной культуре последней трети IV века до н.э. эти связи слабели. После походов Александра Македонского в искусстве, и прежде всего в скульптуре, начинаются поиски нового, что привело к размежеванию двух направлений: идеалистического, основывавшегося на принципах высокой классики, и реалистического, стремящегося к новым путям на основе переработки достижений классики.

Самим видным представителем идеализирующего направления был скульптор Леохар, придворный мастер Александра Македонского. Его наиболее прославленная статуя - так называемый Аполлон Бельведерский (около 340 г.), исполненная с высоким профессиональным мастерством. Сообразно канонам идеализирующего направления она характеризуется спокойным величием и холодной торжественностью.

Крупнейшим скульптором реалистического направления был Лисипп, последний, пожалуй, большой мастер периода поздней классики. Расцвет его творчества приходится на 40 - 30 гг. до н.э., опять же на время правления Александра Великого. В искусстве Лисиппа, так же как и в творчестве его великих предшественников, решалась задача индивидуализации образа человека, раскрытия его переживаний. Своё понимание образа человека Лисипп воплотил в статуе под названием " Апоксиомен" (юноша, скребком счищающего с себя песок после состязаний (около 325 г.). Юноша здесь представлен не в момент напряжения сил, а в состоянии расслабленности. Лисиппу хорошо удалось показать состояние человеческой усталости.

Большое значение имело творчество Лисиппа для развития портрета. В созданных им скульптурных портретах Александра Македонского обнаруживается глубокий интерес к раскрытию духовного мира героя.

Главная

Поздняя классика

· греция

(конец 5—4 вв. до н. э.)

Концентрация все больших богатств в руках крупных рабовладельцев приводит в конце 5 в. до н. э. к падению значения свободного труда в полисах, к кризису рабовладельческой демократии. Междоусобная Пелопоннесская война углубила кризис.
Подчинение греческих полисов возникшей на Балканах мощной Македонской державе, завоевания Александра Македонского на Востоке положили конец классическому периоду греческой истории. Распад полисов повлек в философии и искусстве утрату идеала свободного гражданина. Трагические конфликты общественной действительности вызвали появление более сложного взгляда на явления жизни, на человека, привели к значительным изменениям в области искусства, которое обретает в известной мере противоречивый характер. В нем утрачивается ясная вера в возможность гармоничной и совершенной жизни, ослабевает дух гражданственной героики. Однако, как и раньше, главной художественной задачей оставалось изображение прекрасного человека; скульптура в значительной мере продолжала быть связанной с архитектурой. Но художники все чаще обращались к таким сторонам бытия человека, которые не укладывались в мифологические образы и представления прошлого. Развивая и углубляя достижения высокой классики, ведущие мастера 4 в. до п. э. поставили проблему передачи противоречивых переживаний человека, показа героя, раздираемого глубокими сомнениями, вступающего в трагическую борьбу с враждебными силами окружающего мира. Были достигнуты первые успехи в раскрытии духовной жизни личности. Зарождается, хотя и в самых общих чертах, интерес к быту и характерным особенностям психологического склада человека.

Архитектура
Развитие архитектуры протекало неравномерно. В первой трети 4 в. до н. э. наблюдался известный спад строительной деятельности, отразивший экономический и социальный кризис греческих полисов. Наиболее остро этот спад сказался в Афинах, потерпевших поражение в Пелопоннесской войне. Впоследствии строительство развивалось довольно интенсивно, особенно на периферии.
Постройки 4 в. до и. э. следовали принципам ордерной системы. Наряду с храмами большое распространение получило строительство театров, которые обычно устраивались под открытым небом. По склону холма вырубались места для зрителей (в театре в Эпидавре было 52 ряда скамей), обрамлявшие круглую или полукруглую орхестру — площадку, на которой выступали хор и артисты. Удивительна по совершенству акустика театра в Эпидавре.
Появились сооружения, посвященные возвеличению отдельной личности или монарха-самодержца. В честь победы на состязаниях хора, субсидированного богатым афинянином Лисикратом, в Афинах был сооружен памятник (334 г. до н. э.), представляющий собой стройный цилиндр, декорированный пилястрами.
Возведенный на кубическом цоколе и завершенный конусообразной кровлей, он увенчан акротерием — своеобразной подставкой для приза — треножника. Небольшой по размерам памятник производит впечатление гармонии и величия благодаря умелому применению коринфского ордера. Совсем иной масштаб, характер форм отличает Галикарнасский мавзолей — грандиозную монументальную усыпальницу правителя Карий Мавсола (ок. 353 г. до н. э.).

Скульптура
Общий характер скульптуры поздней классики определился дальнейшим развитием реалистических тенденций.

Скопас. Трагические противоречия эпохи нашли наиболее глубокое воплощение в творчестве крупнейшего мастера первой половины 4 в. до и. э. Скопаса, работавшего в разных городах Древней Греции. Сохраняя традиции монументального искусства высокой классики, Скопас насыщал свои произведения большим драматизмом, стремился к многогранному раскрытию образов, сложных чувств и переживаний человека. Герои Скопаса, подобно героям высокой классики, воплощали совершенные качества сильных и доблестных людей. Но порывы страсти нарушали гармоническую ясность образов, придавали им патетический характер. Скопас открыл область трагического в самом человеке, ввел в искусство темы страдания, внутреннего надлома. Таковы образы раненых воинов с фронтонов храма Афины в Тегее (сер. 4 в. до н. э., Афины, Национальный археологический музей). Голова воина с западного фронтона дана в стремительном патетическом повороте, резкая беспокойная игра светотени подчеркивает драматизм выражения. Гармоническое строение лица нарушено ради выявления внутреннего напряжения.

12	Поделиться: