Особенности средневекового искусства.

В XII—XIII вв. под влиянием школьного и университетского образования в городах Западной Европы развивалась латинская литература (на церковные и светские сюжеты): стихотворения с описанием природы и обличительные произведения, осуждающие пороки духовенства. Особое место в этой литературе занимала поэзия вагантов (vagantus (лат.) — “бродячие”), появившаяся в Германии, Франции, Англии и Северной Италии. Расцвет поэзии вагантов совпал с развитием школ и средневековых университетов; носителями этой поэзии были бродячие студенты. Их вольнодумная, озорная поэзия была очень далека от аскетических идеалов средневековья; ваганты шли по пути создания чисто светской литературы. Они воспевали беспечное веселье, свободную жизнь: “Бросим все премудрости, побоку учение, наслаждаться в юности — наше назначение...” Очень остро в их поэзии звучали сатирические антиклерикальные ноты; они резко обличали римско-католическую церковь: “Рим и всех и каждого грабит безобразно; пресвятая курия — это рынок грязный! ”

В XI—XII вв. оформился и был записан героический эпос, который до этого передавался только в устной традиции. Героями народных сказаний были обычно воины, защищавшие свою страну и свой народ; в эпических сказаниях воспевались храбрость, сила, верность, воинская доблесть. Записанный в условиях феодализма, героический эпос испытал на себе влияние рыцарских и церковных представлений: героями эпоса всегда были преданные вассалы своих сюзеренов, защитники христианства. Величайшим памятником французского эпоса является “Песнь о Роланде”. Крупнейшим памятником немецкого героического эпоса является “Песнь о Нибелунгах” (1200). В основе эпоса лежат древние германские сказания времен “великого переселения”, историческая основа произведения — гибель Бургундского королевства, разрушенного гуннами в 437 г.

В XI—XII вв. сложился морально-этический образ рыцаря, отличавшегося светским характером, чуждым аскетизму. Рыцарь должен молиться, избегать греха, высокомерия и низких поступков, он должен защищать церковь, вдов и сирот, а также заботиться о подданных. Он должен быть храбрым, верным и не лишать никого его собственности; воевать он обязан лишь за правое дело. Он должен быть заядлым путешественником, сражающимся на турнирах в честь дамы сердца, повсюду искать отличия, сторонясь всего недостойного; любить своего сюзерена и оберегать его достояние; быть щедрым и справедливым; искать общества храбрых и учиться у них свершению великих деяний по примеру Александра Македонского. Этот образ получил отражение в рыцарской литературе.

Рыцарская поэзия возникла на юге Франции, где сложился очаг светской культуры в средневековой Западной Европе. В Лангедоке получила широкое распространение лирическая поэзия трубадуров на провансальском языке. При дворах феодальных сеньоров появилась куртуазная поэзия, прославлявшая интимные чувства и культ служения “прекрасной даме”. Этот культ занимал центральное место в творчестве трубадуров — провансальских поэтов, среди которых были рыцари, крупные феодалы, короли, простые люди. Поэзия трубадуров имела много самых разнообразных жанров: любовные песни (одним из ярких певцов был Бернард де Вентадорн), лирические песни, политические песни (наиболее яркие песни у Бертрана де Борна), песни, выражавшие скорбь поэта по поводу смерти какого-либо сеньора или близкого поэту человека, песни-диспуты на любовные, философские, поэтические темы, плясовые песни, связанные с весенними обрядами.

Особое место в рыцарской литературе принадлежит стихотворной повести на любовно-приключенческий сюжет, заимствованный из кельтских преданий и легенд. Главная из них — история короля бриттов Артура и его рыцарей, живших в V—VI вв. и собиравшихся за круглым столом. Из этих легенд составился цикл романов, так называемый бретонский цикл о короле Артуре и святом Граале.

Большую роль в развитии буржуазного романа сыграл французский поэт Кретьен де Труа, создавший романы с таинственными приключениями героев, заколдованными людьми, чудесными странами. У него были также произведения, открывавшие новый мир глубоких человеческих чувств, к ним относится роман о Тристане и Изольде, принадлежавший к кругу бретонских (кельтских) сказаний. Популярность этого романа в европейской литературе ХП-Х1П вв. объясняется тем, что центральное место в нем отводится земной, человеческой любви, привлекавшей внимание средневековых поэтов. В целом можно сказать, что рыцарская литература, несмотря на ее ограниченный характер, способствовала развитию средневековой культуры, появлению интереса к личности человека и его переживаниям.

Влияние церкви, пытавшейся подчинить себе всю духовную жизнь общества, определило облик средневекового искусства Западной Европы. Основным образцом средневекового изобразительного искусства были памятники церковной архитектуры. Главной задачей художника было воплощение божественного начала, а из всех чувств человека отдавалось предпочтение страданию, ибо, по учению церкви, это — очищающий душу огонь. С необычной яркостью средневековые художники изображали картины страданий и бедствий.

За время с XI по XII в. в Западной Европе сменились два архитектурных стиля — романский и готический. Романские монастырские церкви Европы очень разнообразны по своему устройству и украшению. Но все они сохраняют единый архитектурный стиль, церковь напоминает крепость, что естественно для бурного, тревожного времени раннего средневековья. Готический стиль в архитектуре связан-с развитием средневековых городов. Главный феномен искусства готики — ансамбль городского собора, который был центром общественной и идейной жизни средневекового города. Здесь не только исполнялись религиозные обряды, но происходили публичные диспуты, совершались важнейшие государственные акты, читались лекции студентам университетов, разыгрывались культовые драмы и мистерии.

Культура Возрождения.

Долгое время господствовал стереотип резкого противопоставления средневековой культуры Запада и итальянского Возрождения. Средние века — это, дескать, господство церковной догмы, отсутствие яркого развития науки и искусства, мистика и мракобесие. Возрождение, наоборот, отбрасывает всю эту “ночь” средневековья, обращается к светлой античности, к ее свободной философии, к скульптуре обнаженного человеческого тела, к земной, привольной и ничем не связанной свободе индивидуального и общественного развития. Однако эта схема уже устарела, исследования свидетельствуют о том, что культура Возрождения выросла на фундаменте средневековой культуры Запада, что само Возрождение связано с переходом от аграрной культуры к городской культуре. Культура Возрождения (Ренессанса) в ее общеевропейской перспективе должна быть в своих истоках соотнесена с той перестройкой феодальных общественно-политических и идеологических структур, которым предстояло приспособиться к требованиям развитого простого товарного производства.

Поскольку это относится к фундаментальным социальным связям, названные сдвиги заключались в постепенном разрушении вассальной системы, основанной на земельных дарениях, в возобладании денежной формы доходов класса феодалов, в смене сюзеренитета — феодально-договорного характера королевской власти (ее принцип — “первый среди равных”) королевской властью, основанной на принципе публичного суверенитета. Ренессансная культура основана на двух источниках — античное классическое наследие и наследие столь презиравшихся гуманистами “темных веков” средневековья.

Фундаментальным здесь является антропоцентризм как структурообразующий принцип новой системы культуры, как точка отсчета в шкале ренессансных ценностей. Перемена была поистине поразительной: вместо столь характерной для ортодоксии христианства постоянной заботы верующего о мире вечном, потустороннем в мировидении гуманистов на первом плане оказалось сильнейшее стремление человека к земной, прижизненной и посмертной славе. При формальном сохранении традиционно-христианской интерпретации “великой цепи бытия” в центре мироздания гуманистов истинно творческим началом бытия оказывался не бог, а человек.

В этой связи следует указать на три специфические черты этого учения: 1) “реабилитация” природы, а вместе с ней и через нее природы самого человека, что в итоге привело у обожествлению природы и признанию человека гармоническим единством телесного и духовного начал; 2) выдвижение на первый план личного и деятельного основания категорий “достоинство” и “добродетель”; 3) радостное мировосприятие, требование полноты жизни — всеми чувствами, всеми способностями, гармония разума и страстей. И как бы в противовес столетиями до этого звучавшему мотиву о “жалких условиях человеческого существования”, “о презрении к миру” гуманисты настойчиво подчеркивали прямо противоположную идею — о красоте и гармонии мира, о достоинстве человека, не родовом и сословном, а сугубо личном, т.е. потенциально идею о равной важности каждого индивидуального существования. В развитом виде она уже представлена в трактате флорентийского гуманиста Джаноццо Манетти “О достоинстве и превосходстве человека” (середина XV в.) и с этих пор становится излюбленной темой гуманистической литературы.

Не менее интересной является и такая черта культуры Ренессанса, как ее ориентированность на “омолаживание” и регенерацию времени. Конституирующим элементом социально-художественного сознания эпохи Возрождения было повсеместно распространенное чувство юности, молодости, начала. Его противоположностью было образное понимание эпохи средневековья как осени. Миф о юности имеет подобно другим мифам (счастливого детства, утраченного рая и пр.) все черты изначального архетипа, который постоянно возрождается, чтобы вернуться как идеальный образец в измененных ипостасях в разных культурах и в разное время. Весьма мало культур, где выше ценятся зрелость, опыт, прелести старости, чем юность.

В эпоху Возрождения высококультурная светская жизнь неразрывно связана с чисто бытовым индивидуализмом, который был тогда стихийным, неудержимым и ничем не ограниченным явлением. Для ренессансной культуры характерно несколько ее бытовых типов: религиозный, куртуазный, неоплатонический, городской и мещанский быт, астрология, магия, приключенчество и авантюризм.

Культура эпохи Просвещения.

Эпоха европейского Просвещения занимает исключительное место в истории человеческой цивилизации благодаря мировому масштабу и долговременному значению. Хронологические рамки данной эпохи определены крупным немецким ученым В. Виндельбандом как столетие между Славной революцией в Англии и Великой французской революцией 1789 г. Социально-экономическими предпосылками культуры эпохи Просвещения являются кризис феодализма и начавшееся тремя веками ранее развитие капиталистических отношений в Западной Европе.

Определяющей чертой культуры эпохи Просвещения является идея прогресса, которая тесно переплетается с понятием “разума”. Здесь нужно учитывать изменение понимания “разума” — до середины XVII в. разум, воспринимался философами как “часть души”, после Локка он становится скорее процессом мышления, приобретая одновременно функцию деятельности. Тесно связанный с наукой, разум превращается в ее главное орудие. Именно в эпоху Просвещения была сформулирована концепция “вера в прогресс через разум”, определившая надолго развитие европейской цивилизации и принесшая целый ряд разрушительных последствий человечеству.

Для культуры просветителей характерна абсолютизация значимости воспитания в формировании нового человека. Деятелям той эпохи казалось, что достаточно создать целесообразные условия для воспитания детей — и в течение одного-двух поколений все несчастья будут искоренены. Была сделана ставка на нового человека, свободного от наследия той или иной философской, религиозной или литературной традиции. Однако все предпринимаемые эксперименты по избавлению человечества от традиции кончались для сообщества людей трагически.

Следует отметить, что католическое Просвещение оказало весьма мало уважения старым традициям и использовало очень радикальное средство — устранение из храмов статуй святых, картин, реликвий, словом всего, что отвлекало внимание от алтаря и амвона. Деятели католического Просвещения занимались также переработкой молитвенников, чтобы ими заменить книжки по благочестию, изданные в XVII в. иезуитами, кармелитами, францисканцами и доминиканцами. Последние пропагандировали своеобразный фанатизм в поклонении святым, в исполнении религиозных церемоний и специальных обрядов.

Очищение литургических практик — одна из главных целей католического Просвещения. Его сторонники в своем стремлении поместить алтарь в центре храма на простом столе, убрать боковые алтари и устранить монологический характер святой обедни выглядят весьма современно. Среди них было немало таких, кто глубоко постиг жизнь церкви первоначального христианства и требовал возврата к ее простоте (Гразер, Блау, Дорш, Веркмайстер, Винтер и др.). Они выступали против тихого исполнения молитв во время мессы, считая, что все, в том числе и канон, следует произносить громко. Они также стремились исключить церковную латынь, устранить из храмов все статуи и реликвии, полностью уничтожить культ святых и благословения святого причастия. Они требовали также существенного сокращения молитв и приспособления их к потребностям современного человека, выступали за резкое сокращение числа обязательных праздников и остро критиковали паломничество и чудотворные места.

В эпоху Просвещения завершилось формирование современной науки с ее идеалами и нормами, определившими последующее развитие техногенной цивилизации. XVIII в. называют в Европе веком разума, хотя принципы рационализма начали утверждаться еще раньше, в XVII в., когда успехи естествознания и математики стимулировали новое учение о познании в противовес средневековой схоластике. Представители старшего поколения — Монтескье и Вольтер тяготели больше к постепенному реформированию феодального общества по образцу конституционно-монархической Англии. Они рассчитывали на “разумное сочетание” интересов буржуа и феодалов. В соответствии со своими умеренно прогрессивными политическими взглядами Монтескье и Вольтер не выходили за пределы деизма, открыто не отстаивали атеистическое мировоззрение.

Идеологи основных масс дореволюционной буржуазии — Дидро, Ламетри, Гельвеций, Гольбах и их соратники — в принципе отрицали феодальную собственность и феодальные привилегии, отвергали деспотическую монархическую власть, выступая при этом за просвещенный абсолютизм. Они отвергали все формы идеализма и религии, открыто отстаивали материалистическую философию и атеизм.

Самостоятельным и влиятельным направлением во французском Просвещении был руссоизм. В “Общественном договоре” Ж.-Ж. Руссо сформулировал общественный демократический идеал, требующим передачи власти от немногих всем. Известно, что многие руководители якобинской диктатуры, в их числе Робеспьер, были сторонниками идей руссоизма. Выражая интересы городской и мелкой деревенской буржуазии, Руссо отстаивал эгалитаризм — равное распределение частной собственности среди граждан, утверждение подлинного народоправия, программу мер по коренному улучшению жизни простого народа. Вместе с тем в вопросах философии и религии он не придерживался материализма и атеизма, ограничивался своеобразным деизмом. Философские и политические концепции французских просветителей, вобравшие в себя идеи английских мыслителей, оказали влияние на культуру многих европейских стран.

Искусство XVIII в. находится в состоянии кризиса, когда величественная, воздвигавшаяся в течение тысячелетий грандиозная художественная система (как модель особой жизни) подверглась пересмотру. В нем можно выделить несколько направлений, отличающихся друг от друга не столько по стилю, сколько мировоззренческой и идеологической направленностью.

Одним из таких направлений является стиль рококо; исследователи рассматривают его как выродившееся барокко. Такой взгляд вполне правомерен с точки зрения эволюции формы — динамики, ритма, взаимоотношений целого и части. Действительно, мощную пространственную динамику, разительные контрасты и впечатляющую пластическую игру форм барокко сменяет стиль, который как бы переводит криволинейные построения барокко в новый регистр. Оставляя без внимания фасады, рококо разыгрывает на стенах и потолках интерьеров орнаментальные симфонии, сплетает кружевные узоры. При этом рококо достигает вершин виртуозности, изящества и блеска, но полностью утрачивает барочную монументальность, основательность и силу.

Другое направление — классицизм XVIII в. — тоже воспринимается как “облегченный” классицизм предшествующего века. Ведь в нем больше археологической точности, чем в предшественнике, больше изящества, выдумки и разнообразия, но также чувствуется недостаток весомости и силы. Возникает искушение считать “второй” классицизм переработанным изданием “первого”, поскольку можно проследить, как один классицизм переходил в другой даже в творчестве архитекторов, например семьи Блонделей.

Это различие свидетельствует о том, что перелом между культурами XVII и XVIII вв. носил внутренний, скрытый характер. Архитекторы рококо (его собственная сфера — убранство интерьера) обратились к реальному человеку с его реальными потребностями. Они начали заботиться о комфорте, окружать человека атмосферой удобства и изящества. Существенно то, что новый стиль стал стилем небогатых домов, в которые немногочисленными приемами внес тот же дух уюта и комфорта без подчеркнутой роскоши. Классицизм XVIII в. сделал это еще последовательнее.

Важным новым началом в искусство XVIII в. было и появление течений, не имевших собственной стилистической формы и не нуждавшихся в ее выработке. Таким крупнейшим идеологическим течением стал сентиментализм, связанный с просветительскими представлениями о прирожденных человеку началах доброты и чистоты, которые теряются вместе с естественным первоначальным состоянием. Сентиментализм не требовал особого стилистического оформления, поскольку был обращен не к внешнему, а к внутреннему, не к всеобщему, а к личному. Но особая окраска, особое чувство проникновения в интимный мир, тонкость эмоций, даже чувство пропорций и воздушность фактуры, так или иначе, связаны с сентиментализмом. Все это создавало ощущение нежного изящества, близости к природе и внутреннего благородства.

В умах писателей эпохи Просвещения все чаще возникает мысль о единстве человека и его культуры. Еще Лейбниц размышлял о контактах Востока и Запада и даже о возможности создания в отдаленном будущем единого общечеловеческого языка. На протяжении XVIII в. в Европе в целом необычайно возрастает интерес к жизни, обычаям и культуре стран Востока. Так, во Франции еще в конце XVII в. появилось многотомное издание “Восточная библиотека”. В начале XVIII в. появляются переводы с арабского, персидского и других восточных языков. Особый успех имеет издание “Сказок тысячи и одной ночи”, вызвавшее множество подражаний.

1 234 5