Человек, читавший эпитафию на собственной могиле

«Мы в забытых кладбищах попираем собственный прах...»

Сны... Серия снов, где одно сновидение являлось продолжением другого – предыдущего. Из них слагались сперва кусочки жизни, которые прерывались отсутствием каких бы то ни было сновидений, или же они были явно «из другой оперы». Затем опять появлялись прежние, знакомые уже лица и места – они заполняли пустующие промежутки, и из «кусочков» сформировывалась целая жизнь.

Т. (назовем его так), который видел эти сны, следил за ними с большим интересом. В своей нынешней жизни он был одним из портовых чиновников Лиепаи при буржуазном правительстве Латвии. Нельзя сказать, что в той, другой, жизни, которая развертывалась в его сновидениях, он играл героическую роль, которая щекотала бы его самолюбие, – нет! Он всего только был средней руки торговцем с весьма узким кругом интересов. Иногда, просыпаясь, Т. даже возмущался, как он мог быть таким ограниченным...

Т. был образованный человек, весьма начитан, и уже с юношеских лет, как только ознакомился с учением о перевоплощении, принял это учение безоговорочно. Когда началась серия снов, где один сон служил продолжением другого, внутреннее чувство подсказало ему, что он видит одну из своих прошлых жизней – жизнь почтенного бюргера в каком-то германском городе, названия которого он не знал. Свое собственное имя по той, другой, жизни, он знал: был он Эрнестом Шпигелем[38]. Город его снов не так уж сильно отличался от современности – в нем не хватало лишь автомобилей, трамваев; мужчины носили цилиндры, большие шевелюры и в моде были бороды. Женщины как бы исчезали во множестве нарядов, какие они на себя надевали: они были закутаны до пят, и из-под юбки с различными рюшками и воланами должен был выглядывать только носочек туфельки...

По этим признакам Т. отнес свое предыдущее существование к половине XIX века. Теперь, чтобы стать конкретным, городу его прошлой жизни не хватало только одного – географического названия.

Перед началом Второй мировой войны серия снов оборвалась. Т. испытывал чувство сожаления: ему понравилась эта двойная жизнь. Иногда, после дня утомительной работы, где ему сразу приходилось отвечать по нескольким телефонам, вызывать, спрашивать, уточнять и гонять рассыльного по всем этажам управления, он, ложась спать, с радостью думал, что может сейчас погрузиться в размеренную, неторопливую жизнь своего бюргерского «я», где за ним будут почтительно ухаживать, как за главою фирмы и семьи, и он будет наслаждаться тихим счастьем, которое люди совсем зря прозвали «мещанским»...

Настали годы войны. Рушились города, государства, рушились старые устои и семьи, страдали люди...

Военная волна забросила Т. в германский город Изерлой. И тут он поразился и обрадовался – это был город его снов: он узнавал и улицы, и площади, и дома... Наконец-то географическое название было найдено, и сны его из области фантастического шагнули в явную, неоспоримую конкретность!

Будучи человеком дела по натуре, он решил, как говорится, поставить точки на «и». Первым делом надо было установить – действительно ли в прошлом столетии тут жил человек по имени Эрнест Шпигель. Он отправился в соответствующее городское учреждение и, задобрив архивариуса щедрой мздой, уговорил его выбрать из старых записей все, касающееся Эрнеста Шпигеля.

Со своим заданием архивариус справился быстро: через пару дней Т. уже держал в руках точную справку, сообщавшую о том, когда родился Эрнест Шпигель, где жил, на ком женился и где похоронен. В справке были и другие указания, из которых Т. узнал, что у него в этом городе осталось немало родственников по той, другой жизни.

Т. решил все, по возможности, лично проверить, и начал свой обход с кладбища. Здесь дело обстояло труднее: кладбище было огромное, и в начале Т. растерялся, стоя перед лесом крестов и памятников. Но после поисков, главным образом, благодаря помощи кладбищенского сторожа, он очутился перед обомшелым снизу каменным памятником, на котором прочел, как бы сказать, ... собственное имя...

Он замер перед этим памятником с непередаваемым чувством – он стоял у своей собственной могилы. Какой человек, кроме него, мог похвастаться этим? Да, это было его имя, вернее, одно из тысячи имен, которые он когда-то носил... А разве только его имена менялись? С каждым именем была связана новая роль, которую приходилось играть какое-то количество лет, после чего он сходил со сцены. Роли кончались, но Актер оставался! Каких только он не переиграл ролей! Тут, наверное, были короли и рабы, бродяги и труженики, проповедники и разбойники всех их переиграл он на своем веку... А причем тут век?.. Это уже не век, а что-то из вечности – Актер был вечен и бессмертен... Кто этот Актер? Крупица вечности, стремящаяся познать самое себя... Но в таком случае (тут теплая волна, начавшаяся в сердце, залила его вплоть до кончиков пальцев) мог ли он чего-либо бояться на свете? Смерти? Да он умирал тысячи раз и стоял сегодня гордо, попирая собственный прах!

Он ушел от могилы, обретая драгоценный дар – бесстрашие, и чувствовал, что уходит другим человеком, необычайно окрепшим; что вместо ничтожных целей, какие ставит перед собой человеческая ограниченность, перед ним засверкали совершенно другие цели, неизмеримо прекраснее; они звали в Беспредельность... Он сам был частью этой Беспредельности...

* * *

Еще он посетил указанных в справках архивариуса родственников. У одного обнаружил в семейном альбоме фотографию Эрнеста; вернее, это была не фотография, а значительно выцветший дагерротип, на котором он был снят с бородой.

Т. выпросил на время фотографию, отправился к парикмахеру и попросил приделать ему такую же бороду, как на фотографии. Когда он после визита в парикмахерскую сфотографировался, обнаружилось значительное сходство.

Впрочем, последнее обстоятельство, скорее всего, следует отнести к случайности, так как при перевоплощениях физический облик одной и той же индивидуальности обычно значительно меняется.

Знакомые все места...

«И к этим грустным берегам

Влечет меня неведомая сила...»

В первую мировую войну я был мальчишкой и вместе со своими родителями ехал из Польши в беженском эшелоне куда-то на восток[39]. Поезд остановился в Минске где-то на путях. Я потихоньку слез по железным ступенькам теплушки: уж очень мне захотелось побегать. А побегать-то оказалось негде: и по ту и по другую сторону нашего эшелона груженые составы стоят, и конца им не видно...

Я нырнул под первый состав, потом под второй и третий – а там оказалась площадка, довольно большая – бегай сколько хочешь!

Ну, набегался, стал нырять в обратном направлении, а моего эшелона нет – ушел... А, может, – я сам заблудился... Заревел я, а что сделаешь...

Так я остался в Минске и стал вести жизнь беспризорника. Ну, там всякое бывало, но не в том суть... Революция началась, большевики пришли к власти и меня с улицы подобрали – да в детдом. Когда подрос, отправился в военное училище – нас «красными курсантами» тогда называли.

Подошли первые летние каникулы, и у кого были родители, тем бесплатный проезд домой давали, а мне ехать некуда. Обидно стало – все едут... Дай, думаю, съезжу на Дальний Восток: мой приятель там жил в городе Никольск-Уссурийске[40]; заодно на новые места погляжу – никогда там не был...

Выписали мне литер, и я поехал. Подкатываем к перрону Никольск-Уссурийска, и тут со мною случилось странное такое происшествие.

Поезд остановился. Тут, известное дело, те, кому выходить – хватают свое барахлишко да на перрон через вокзал в город, куда кому надо...

А я – нет! Как шагнул на перрон, так и обомлел: мне тут все знакомо! Вроде как после долгой отлучки домой вернулся... Конечно, понастроили много, чего раньше не было... И не иду я в город, где приятель живет, а жду, чтоб поезд опять тронулся и путь очистил, потому что мне надобно совсем в другую сторону – поперек путей пройти и дальше, где должен быть громадный пустырь. (И откуда я знаю, что там должен быть пустырь, на пустыре – речка, а через речку – мосток, за мостком роща, а у рощи – старый дом? )

И вот иду я и почему-то волнуюсь... Долго шел. Нашел пустырь. Речку и мостик нашел, а рощи нет, и дома не видно. Подошел ближе и вижу: от рощи одни пни остались, а от дома – фундамент...

Долго же я стоял у этого фундамента... Сам не знаю, зачем я тут и что мне надобно. Временами накатывало на меня какое-то сладостное и одновременно грустное чувство и хотелось плакать.

Наконец, я встряхнулся, словно наваждение от себя отогнал, и пошел в город, благо, мне там все улицы были знакомы, и я, ни у кого не спрашивая дороги, прямо пришел на квартиру приятеля... Что это было?

* * *

Желание посетить какое-то место и та сладостная грусть, какую рассказчик испытывал на месте бывшего дома, говорят в пользу того, что это действительно было его место жительства в прежнем существовании и что он когда-то был там счастлив.

Сам по себе тот факт, что место, куда человек попадает в первый раз, кажется ему знакомым, не всегда служит доказательством, что он был там в прошлом существовании.

Так как во время сна сознание человека может, облачившись в тонкое (астральное) тело, покидать физическое тело и путешествовать в соответствии со своими устремлениями, причем отдельные эпизоды этих путешествий сильно запечатлеваются в памяти, то места, кажущиеся нам знакомыми при первом посещении в физическом теле, могут быть местами, которые мы до этого посещали в тонком теле, другими словами – видели во сне.

Случай Р. Кириленко еще интересен тем, что указывает на небольшой промежуток времени между его смертью в предыдущем воплощении и новым рождением в нынешнем существовании. Чаще встречаются промежутки в 200–300 лет.

Необычные родственные связи

Посвящается памяти моего друга, замечательной талантливой женщины В. Н.

Все данные говорят, что В. Н. умерла, и поэтому я считаю себя вправе рассказать сообщенное ею. Это не значит, что она когда-либо наложила запрет на опубликование, – такого запрета не было, но у меня сложилось впечатление, что она сама как человек, талантливо владеющий пером, хочет описать этот случай. Мне казалось, что она рассказывала слишком схематично, сухо, не называя имен и как бы утаивая некоторые детали, что при обычной живости ее изложения казалось странным...

С В. Н. я познакомился в Маньчжурии, в городе Харбине, куда ее принесла беженская волна. Сама она была родом из Казани, и уверовать в то, что человек живет на Земле много раз, заставил ее следующий случай: в ярком, запомнившемся на всю жизнь сновидении она увидела себя молоденькой татарской княжной во время взятия Казани Иоанном Грозным. Уже состоялся памятный взрыв стен Казани, уже героические защитники сражались с войском Грозного на улицах города, когда ее с матерью и с другими женщинами сражавшегося князя привели в мечеть и спрятали в подземелье под алтарной частью храма. Но вскоре и мечеть была взята, и победители ворвались в подземелье...

После этого сновидения, спустя значительное время, уже при советской власти, В. Н. прочитала в газете, что в Казани под упомянутой мечетью было обнаружено такое подземелье...

Харбин, наводненный перепуганными революцией русскими интеллигентами, офицерами и рядовыми разбитой белой армии, многие из которых повторили трагическую судьбу шолоховского Григория Мелехова, – требовал от своих, отовсюду набежавших новых жителей крайнего напряжения, чтобы выжить... Нужна была огромная приспособляемость и изворотливость, чтобы как-то свести концы с концами. Имеющие какие-либо средства открывали предприятия, пускались в торговлю. Надо было выписывать товары, вести коммерческую переписку – но уже не на русском языке, а преимущественно на английском. Тут очень пригодилось знание языков В. Н. – к ней приходили предприниматели и платили за переводы поштучно.

Все это укладывалось в рамки обычности – необычное пришло в лице молодого русского инженера в потертом костюмчике; худое лицо его не говорило об избытке питания... Тем не менее, он начал с того, что положил перед В. Н. установленный гонорар за перевод письма, которое он держал в руке.

В. Н. протянула руку за письмом, но инженер сразу письма не дал, заявив, что требуется несколько слов пояснения. «Дело в том, – добавил он с застенчивой улыбкой, – что вы сочтете меня сумасшедшим. Не надо: я вполне психически здоров, только... только у меня проснулась вторая память – я вспомнил одну из прошлых жизней... Ну, теперь читайте, пожалуйста! » – и он вручил письмо.

В. Н. начала читать и вскоре пришла к заключению, что молодой человек был прав, предупредив ее. Письмо было адресовано в страну, где говорят по-английски; было снабжено точными адресами как отправителя, так и получателя, и в нем говорилось, что его автор, русский инженер, внезапно вспомнил, что в своем предыдущем воплощении он был англичанином и находился в близком родстве с адресатом; что автор письма умер в таком-то году и вскоре после смерти снова родился от русских родителей и теперь хотел бы восстановить свои родственные связи по прошлой жизни с теми, кто теперь, хотя и глубокие старики, но еще помнят автора письма по своим молодым годам... В доказательство своей правдивости молодой человек приводил ряд подробностей о взаимоотношении с адресатом в той, прежней, жизни.

Дело есть дело – В. Н. сделала точный перевод и, расставаясь с молодым человеком, думала, что навряд ли когда-либо с ним встретится, так как, по ее мнению, на такое письмо он никогда не получит ответа...

Велико же было ее удивление, когда через пару месяцев молодой инженер пришел опять – он получил ответ...

Оказалось, что иностранный адресат отнесся к полученному письму с пониманием, заинтересованностью и просит уточнить некоторые подробности по предыдущей жизни молодого человека, чтобы рассеять всякие сомнения.

Снова В. Н. переводит письмо с требуемыми подробностями. Переписка учащается. Ее финал: иностранные «родственники» присылают молодому инженеру деньги на дорогу и он уезжает к ним – ему обещают помочь устроиться на работу...

Этот эпизод весьма напоминает встречу тибетского юноши Мингиюра со своим бывшим учеником по прошлой жизни, ставшим главою монгольского монастыря, – он описан в замечательной книге известной путешественницы Дэвид Ниил «У мистиков и магов Тибета».

Забытые имена

В молодости я задумал написать роман. Смутные образы шевелились в глубине сознания и как бы просились к воплощению. Понемногу из них выделились индийские юноша и девушка – принцесса из какого-то невероятно отдаленного периода. Я не составлял никакого плана, как развивать сюжет, какую идею выдвигать; вместо этого я, как бы затаивши дыхание, прислушивался к этим двум образам, чтобы они сами подсказали действие, в котором должны будут участвовать... Я уже ясно видел их перед своим мысленным взором, но чтобы приступить к работе, мне не хватало имен – надо было дать им имена. Имя всегда играло огромную роль в моих писаниях; оно само как бы подсказывало характер и образ действия. Долго я искал эти имена, и, наконец, они всплыли из каких-то глубин моего собственного сознания, так как до этого я их нигде не слышал и ни в каких книгах не встречал. Я назвал юношу – Дамалу, а девушку – Гаятри. Начал я писать роман, но, написав несколько глав, забросил... Прошло несколько лет, и я наткнулся в литературе на имена своих героев и пояснение значений слов.

«Дамалу» оказалось названием тибетского молитвенного барабана с расхождением на одну букву – «даммару»; «Гаятри» же оказалось названием одной из самых распространенных в Индии молитв.

В глубинах нашего сознания хранится, как в запечатанной до поры до времени чаше, весь наш эволюционный опыт за неисчислимые миллионы лет. Не говоря уже об именах и языках, которыми мы пользовались в эпизодах цивилизаций Атлантиды, Гандваны и предшествующих им, – в этой «Чаше» сложены бесценнейшие сокровища знаний, которые нам предстоит когда-то вспомнить. А пока что изредка в наше оглушенное шумом и грохотом машинного века сознание оттуда прорываются слова, значение которых когда-то было для нас близким и даже обыденным.

[1] Крещендо – постепенное усиление звучности. (Словарь иностранных слов).

[2] Финк – владелец фотоателье в Риге во время буржуазного правительства – славился как ясновидящий. Те его клиенты, с которыми мне пришлось беседовать, отзывались о нем с большим уважением.

[3] Сохранилась дневниковая запись 22.05.60 г.: «Уже полгода работаю библиотекарем в строительном училище. Воспитательница как-то сказала мне, что один из наших учащихся, а именно Нилаев, показывает какой–то удивительный фокус – заставляет плясать без всяких видимых приспособлений картонную фигурку «чертика»...

[4] «Мир Огненный», ч. 3, § 572.

[5] Образ рассказчика навсегда остался для меня трогательным и вызывающим глубокую симпатию. Я встретился с ним в заключении. Он был искренне верующим, простым и немудрствующим. Всегда тихий и ласковый, он покорно нес свою ношу страданий, и у меня нет ни малейших сомнений в правдивости сообщенного им. – А. X.

[6] Видение астральной формы доступно ясновидящим.

[7] Концессия – договор, заключенный государством с частным предпринимателем, иностранной фирмой на эксплуатацию промышленных предприятий. – Словарь иностранных слов.

[8] Номер телефона – вымышленный.

[9] Записано со слов очевидца.

[10] Альфред Хичкок – кинорежиссер, создатель знаменитых фильмов-ужасов.

[11] Автор статьи «Психологи установили» В. Крещук, корреспондент «Рабочей газеты» г. Одессы.

[12] Письмо Е. И. Рерих Ал. Ив. Клизовскому от 2.09.39 г.

[13] Сергий Радонежский (1314 или 1319 – 1392 гг.) – выдающийся деятель православной церкви, основатель Троице-Сергиева монастыря.

[14] Рассказала Мария Степановна К. Место события – Казахстан, Петропавловский район. Время – около 1900 года.

[15] Троицын день в июне.

[16] Галлюцинация. Видение или явление обмана слуха, обоняния и т. п. вследствие психического расстройства. (Ожегов С. И. Словарь русского языка).

[17] Домовой – один из самых популярных персонажей в крестьянских верованиях, дух, смотрящий (по народному поверью) за домом. Он относится благожелательно к людям, скотине, смотрит за порядком в доме, ходит за лошадьми, заплетает им гривы. В то же время любит почет и порядок и не прочь мстить людям, относящимся к нему недостаточно уважительно, иногда начинает проказить над людьми, душить их, случается, гоняет лошадей. Перебираясь из одного дома в другой, хозяйка берет горшок, в котором никогда ничего не варила, кладет в него уголья и вызывает домового вместе с собой на новое жилье.

Домового можно видеть в хлеву в ночь Светлого Христова Воскресенья: видевшие его запомнили только то, что он космат, так как он отшибает память (Энциклопедический словарь «Гранат», т. 18).

[18] «Тайны природы» А. П. Синнетт (автор сочинений «Эзотерический буддизм», «Развитие души». Издано теософическим об-вом в Бенаресе и Лондоне в 1901 г.).

[19] 370. Записали Н. Новикова, М. Соловьева от Феклы Ивановны Мосоловой, 1913 г. рожд., с. Верхние Ключи Нерченского р-на Читинской области, 1980 г. Зиновьев, II. № 1499, м/л 121. Сюжет: Ук. доп. Зн. Г11 23. В картотеке В. П. Зиновьева сюжет представлен единственным текстом.

[20] Текст приведен без изменений и поправок.

[21] Французский иностранный легион в Индокитае.

[22] Отрывок из письма друга.

[23] В. – жена автора повествования, с которой он познакомился к концу своей пестрой жизни. – А. X.

[24] Циндао – порт в северо-восточном Китае.

[25] Эпизод из жизни самого автора книги.

[26] Приводится без сокращений.

[27] Рассказал инженер Иванов Г. А., житель г. Усть-Каменогорска.

[28] Последний секретарь А. П. Хейдока.

[29] В основу этого рассказа лег достоверный факт, который и поведал бывший мастер производственного обучения ГПТУ-18, ныне пенсионер М., житель нашего города.

[30] Выморочный. Оставшийся после владельца без наследника – Ожегов С. И. Словарь русского языка.

[31] Рассказ очень старого человека.

[32] К глубокому сожалению, память не удержала этого имени.

[33] Выбор дня Алексея Божьего Человека заставляет думать, что это и был опознанный святитель, но полной уверенности в этом нет. Краеведы могли бы, покопавшись в архивах г. Иркутска, установить название крепости и, может быть, и имя.

[34] Записано со слов инженера И. Н. Б-на, которому Григорьев сам рассказал о случившемся.

[35] Место происшествия – г. Змеиногорск. Время - 01.12.85 г.

[36] Садху – святой человек, духовный учитель, теперь же – наименование каждого бродячего монаха или паломника. – Письма Е. И. Рерих от 08.08.34.

[37] Бхош, Джагадис Чандер (1858-1937) – известный индийский физиолог и биофизик, основатель и директор научно-исследовательского института физиологии в Калькутте; открыл биоэлектрическую деятельность растительных организмов. Это, хотя и открывало новую страницу в физиологии, долгое время не принималось всерьез, так как сам Бхош пытался объяснить его с точки зрения древнеиндуистских взглядов на роль «психической энергии» в природе (А. П. Окладников).

[38] Имя и фамилия вымышленные, так как эту историю рассказал не сам Т., а его друг, который никакого имени не назвал и ограничился только указанием, что Т. узнал свою фамилию по прошлой жизни.

[39] Записано со слов Р. Кириленко.

[40] Теперь этот город переименовали в Ворошиловск, находится в 90 км от Владивостока.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 6 78