Заботиться о другом человеке – это не обязанность и

⇐ ПредыдущаяСтр 5 из 8Следующая ⇒

не наказание, как мы обычно думаем, а большая удача, это способ спасти самих себя от разрушительной силы нашей собственной агрессивности!

Мужчина женится потому, что влюбился. Женщина влюбляется, потому что хочет выйти замуж.

Анри Девернуа

Все мы очень любим сетовать на собственное одиночество, но беда как раз в том, что одиночество в этом перенаселенном и буквально запруженном людьми мире нам заказано. Как тут найти уголок, где окажешься в действительном одиночестве? Задача почти не решаемая! А одиночество нам нужно. Зачем? Чтобы не вырабатывалась внутривидовая агрессия! Когда мы одни, совсем и по-настоящему, то агрессия на соплеменников у нас возникнуть не может (по причине отсутствия таковых); скорее наоборот, в таком состоянии мы воспылаем к ним страстной любовью. Вот поэтому нам и нужно время от времени находить для себя возможность уединяться и, главное, уметь насладиться этой уединенностью. Вот несколько простых правил.

Приходя вечером с работы (особенно, если она у вас связана с общением), не спешите сразу лобызаться с нежно любимыми родственниками. Дайте себе время (минут двадцать) отдохнуть от людей в тиши собственного дома, и только потом «выходите в свет» – к родителям, детям, супругу. В противном случае от ваших «приливов нежности» могут остаться следы укусов.

Когда вы остаетесь одни, не спешите крутить диск телефона и перемывать все кости подряд. Походите по пустой квартире, можете попеть, потанцевать, даже покривляться. Насладитесь тем, что вас никто не видит, а главное – тем, что вы никого не видите. Ищите возможность побыть с собой наедине. Только в этом со стоянии вы можете почувствовать, как вам недостает ва ших близких и как они вам дороги. А то может так статься, что подобные мысли будут приходить вам в голову, «когда уже никто не ждет»...

Конец любви, завяли!

Я надеюсь, что мы уяснили различие любовных доминант у разных полов. Теперь идем дальше: коли мы с эпицентром любовной доминанты разобрались, то теперь нам следует разузнать, как она у представителей разных полов заканчивается. А. А. Ухтомский выразился на этот счет весьма определенно: у доминанты есть внутренний и внешний конец (кстати, И. П. Павлов говорил в этом случае то же самое, только называл этот феномен внешним и внутренним «торможением» возбуждения). Внутренний конец доминанты – это «закрытие» доминанты, которое происходит просто потому, что доминант ная потребность удовлетворилась. Например, вы проголодались и хотите есть – это пищевая доминанта. Как завершить эту доминанту? Надо поесть. Поели – все, нет у вас больше (до поры до времени) пищевой доминанты, наступил ей «внутренний конец».

Внешний конец доминанты – это когда до минантная потребность вытесняется другой, значительно более сильной потребностью. Например, вы проголодались и хотите есть, а тут глядь – начался в вашем доме пожар, или машину вашу у вас из-под носа угнали, или пришел к вам начальник ваш и сказал: «Все, ты уволен! Собирай вещички и выметайся отсюда в три секунды». Как в этом случае поведет себя наша пищевая доминанта? Разумеется, есть нам не захочется. Мы или будем спасаться бегством, или станем нервно крутить диск телефона, чтобы сообщить в милицию о пропаже, или впадем в аффект и поколотим начальника. Короче говоря, новая, более сильная потребность вытеснит господствовавшую до сих пор в нашей голове пищевую доминанту, и желание есть как рукой снимет. Случится то, что называется «внешним концом доминанты».

Отдаваясь, женщина воображает. что дала вечность, а мужчина думает, что получил минуту удовольствия.

Кармен Сильва

Любовь – это психическое явление, а всякое психическое явление подчиняется законам работы нашего психического ап парата. И наш психический аппарат знает только два способа функционирования: ты делаешь что-то или по привычке, или по потребности. Любовь может быть по привычке, но это уже не любовь, а привычка к совместной жизни. Но может быть любовь и от наличия у тебя соответствующей потребности; тогда ты себе не принадлежишь, а полностью подчинен своей любовной доминанте. В каком-то смысле это означает, что ты болен...

И снова вернемся к любовной доминанте. По какому механизму в основном будет завершаться мужская половая доминанта, а по какому – женская? Чтобы не ошибиться с ответом, нам следует сразу переформулировать этот вопрос: есть ли у доминанты, возникшей из восхищения, внутренний конец? Вот, положим, вы когда-то восхитились работами художников-импрессионистов, голосом и манерой исполнения какого-нибудь тенора, наконец, качеством продукции какой-нибудь фирмы. Проходит десять лет – импрессионисты остаются импрессионистами, тенор поет все так же замечательно, а качество продукции в соответствующей фирме продолжает вас радовать. Перестанете ли вы предпочитать импрессионистов поп-арту? Откажетесь ли вы от билета на концерт этого тенора? Наконец, измените ли вы полюбившейся вам фирме?

Нет, конечно, ведь оно было приятно, оно остается приятным, оно и обещает быть приятным. Зачем что-то менять?..

По-настоящему мы любим лишь в первый раз; все последующие наши увлечения уже не так безоглядны.

Жан де Лабрюйер

А ведь все это не что иное, как классические рассуждения влюбленной женщины! Ее любовная доминанта началась с восхищения, жизненные препятствия эту доминанту только усилили, потом она достигла желаемого – приблизилась к предмету своего восхищения и теперь может восхищаться им единолично, причем в неограниченном количестве. Как тут произойти «внутреннему концу доминанты», как можно пресытиться удовольствием от состояния собственного восхищения? Как тут произойти «внешнему концу доминанты», если при каждом вторжении неприятельских сил в твою жизнь ты лишь с большей надеждой и завороженностью смотришь на предмет своего восхищения? Причем иначе смотреть на него ты ведь и не можешь, ибо он – твой фактический или потенциальный спаситель! Как в противном случае можно было бы им восхищаться?! О, эти восхитительные мужчины – «Я тебя освободил, я злодея погубил, а теперь, душа девица, на тебе хочу жениться! »

Таким образом, конца у женской любовной до минанты нет, не предусмотрено природой. Это, конечно, является исключением из правил, но человек вообще за счет появления у него сознания и всего с ним связанного стал исключением из правил. Впрочем, это исключение из правил – в рамках этих правил, ведь от природы не уйдешь; так что доминанта возникает, а завершиться не может, хотя, может быть, и следовало (не случайно же ко мне с

завидной регулярностью ходят для «лечения от любви»). Единственный вариант «спасения» – это если мужчина что-то такое немыслимое отчебучит, что восхищаться им не останется уже ни малейшей возможности, а если хоть малейшая и останется, то пиши пропало, любовная доминанта от этого только пуще прежнего распалится! «Да, вот он такая сволочь, но ведь я люблю его, люблю! » – классический, лишенный всякой логики аргумент, который, впрочем, абсолютно логичен, если помнить о том, что человек, его произносящий, оказался в состоянии подчиненности своей любовной доминанте.

Ужасным признаком потери соображения является то, что, думая о каком-нибудь мелком факте, с трудом поддающемся наблюдению, вы видите его белым и толкуете его в пользу вашей любви; минуту спустя вы замечаете, что в действительности он черен, и опять-таки делаете из него вывод, благоприятствующий вашей любви.

Стендаль

А еще доктором является время... Вот он, подлец – в смысле, любимый мужчина – уходит, а жизнь продолжается, засыпает тебя новыми заботами и хлопотами, событиями и делами; сама того не замечая, ты меняешься. И вот спустя, например, пять лет после расставания эта женщина встречает свою прежнюю «любовь», смотрит на сие «чудо природы» и думает: «Товарищи дорогие, и это я любила? Не может быть! Нет, это не он... Это сон, просто сон...» И такая реакция понятна, поскольку произошедшие за эти пять лет события изменили ее саму, а потому и ее прежняя доминанта просто распалась, но это стало возможно исключительно по причинам его – этого субъекта – отсутствия в течение всего упомянутого срока. Не уйди он из поля зрения влюбленной в него женщины, не скройся он за горизонтом – пять лет мучений ей обеспечены, «и никакого тебе счастья! »

С концом любовной доминанты все по-другому, все, кстати сказать, проще и прозаичнее. Сначала,

конечно, он – «Ух! », а потом глядь – стух. И всему виной физиологический характер его любовного вожделения. Сексуальная потребность здесь – биологической природы, а потому любовная доминанта может за вершиться в случае мужчины как внутренним, так и внешним концом. Причем внутренним даже легче. Многие женщины исповедуют такую тактику любовных отношений: «Говори „нет! ", делай вид, что тебе ничего не надо, притворяйся, что тебе на него наплевать! » Как известно, в ряде случаев это работает, поскольку если у самца сформировалась-таки любовная доминанта, то всякие препятствия, включая и подобное поведение женщины, только усиливают степень его влечения. Но что делать, если «бастионы пали»? А когда-то же их надо будет «сдать», в противном случае все это вообще теряет какой-либо смысл!

В каждом из нас слишком много винтов, колес и клапанов, чтобы мы могли судить друг о друге по первому впечатлению или по двум-трем внешним признакам.

А. П. Чехов

На этот случай стратегий в женском штабе не разработано, что, впрочем, и не странно, поскольку против лома нет приема. Если мужская любовная доминанта нашла себя в оргазме, то дальше нам остается лишь одно – наблюдать за падением звезды, благополучно сгорающей в атмосфере. Особо впечатлительные особы даже могут загадать желание: «Хочу, чтобы это повторилось! » или «Хочу, чтобы этого никогда больше не повторялось! », авось поможет. Срок упомянутого падения природой предписан – это период гона, и равен он примерно календарному месяцу. В течение этого месяца мужчина будет на волне своего сексуального возбуждения, а потому любовь его будет чиста и прозрачна, как капля родниковой воды – он весь на поверхности, вот он, это то лучшее, что он может из себя выжать.

Как в природе женщины нравственное содержание выражается через любовь, так в мужчине оно выражается через великодушие. Он хочет прежде всего господствовать, а кто ему отдается с доверием, перед тем раскрывает он свое могущество.

Иоганн Готлиб Фихте

Дальше эта вода начинает потихоньку мутнеть, на что уходят еще пара-тройка месяцев, пока мужчина, освободившийся от своей любовной доминанты, приходит в сознание. Когда он придет в него полностью, а это случится аккурат через полгода, считая от начала его «болезни», он оглядится по сторонам и воскликнет: «Мама родная, что ж я сделал-то! » К этому времени он или успел потерять свою прежнюю семью (которая даже если никуда за это время и не делась, но прежней уж точно не является), или же женился, что, в сущности, не самый плохой вариант, особенно, если у этого субъекта достанет силы нести всю полноту ответственности за принятые им решения.

Последняя заключается здесь в готовности мужчины пережить собственную «рефрактерную фазу» любви и после полного угасания этой своей любовной доминанты сформировать у себя привычку любить эту женщину. Любить ее по потребности он уже никогда не будет, и все должны это понимать. Здесь нельзя требовать друг от друга большего, здесь следует ценить то, что есть, в противном случае и этого не будет. А если ты что-то ценишь, то оно, кстати сказать, в цене-то и поднимается. В конце концов, если женщина пребывает в своем не оканчивающемся восхищении, если ее любовная доминанта продолжает работать, то этого может быть вполне достаточно, чтобы оба партнера были счастливы в этом союзе, а такую возможность женская любовная доминанта с любовью же и предлагает.

Большинство женщин сдается не потому, что сильна их страсть, а потому, что велика их слабость. Вот почему обычно имеют такой успех предприимчивые мужчины, хотя они отнюдь не самые привлекательные.

Франсуа д e Ларошфуко

Выздоровление после любовной лихорадки часто оборачи вается еще большей болезнью, поскольку за время этой «ин фекции» люди успевают натворить множество самых разно образных глупостей. Влюбленный мужчина влюблен не в жен щину, а в свое наслаждение, связанное с этой женщиной. Влюб ленная женщина любит не мужчину, а свои ощущения – то, как и что она чувствует в отношениях с ним. Когда же страстный прилив любви проходит, им обоим предстоит по знакомиться друг с другом настоящими. И надо быть воистину зрелой личностью, чтобы не устраивать в этом случае сканда лов по заведенной, к сожалению, формуле: «Я в разочарова нии! Ты не такой (такая), каким (какой) я тебя себе пред ставлял(а)! »

«Формула любви» от Фрейда до наших дней:

«Даже сумасшествие бывает разным! »

Древние греки, мир их праху, выделяли несколько типов любви: любовь-страсть, любовь-дружба, любовь-забота и т. п. Однако непонятно, зачем эта приставка? Почему нельзя сказать просто: страсть, дружба, забота? И что тогда «просто любовь»? Ответ на этот вопрос, как ни странно, лежит на поверхности. Любовь возникает между двумя людьми; даже если она неразделенная, это любовь к кому-то. Этот «кто-то» и делает любовь.

Великий русский ученый И. М. Сеченов анализировал мужскую любовь и пришел к выводу, что мужчина любит в женщине свое

наслаждение. Потом, в самом начале ушедшего века, 0. Вейнингер постулировал: мужчина проецирует на женщину лучшие свои качества и любит в женщине свои собственные достоинства. Наконец, 3. Фрейд вывел формулу: мужчина любит в женщине свою мать, а женщина любит в мужчине своего отца. В конечном счете получилась крайне запутанная ситуация...

Любить – значит испытывать наслаждение, когда ты видишь, осязаешь, ощущаешь всеми органами чувств и на как можно более близком расстоянии существо, которое ты любишь и которое любит тебя.

Стендаль

Оказывается, что никто никого по-настоящему не любит, а любят все только свои собственные фантазии. Каждому, кто хоть раз испытывал чувство любви, хорошо известно, как старательно рисует наша фантазия образ любимого человека: его недостатки нами игнорируются, его достоинства, напротив, возводятся на пьедестал и обожествляются. При достаточном старании получается настоящий голливудский персонаж – любо-дорого смотреть! Главное, что называется, не приглядываться, а то мираж рассеется – и привет...

Совсем молодые люди, зрелые и пожилые, как правило, относятся к любви весьма скептически, правда, по разным причинам. Остальные же находятся на низком старте: время любить! Очень хочется... Первым надо влюбиться, причем раз и навсегда, вторым – спеть свою лебединую песню. Народная мудрость гласит: хоть сто раз скажи слово «халва», во рту слаще не станет. Неправда, станет! Если очень хочется влюбиться, то это случится всенепременно. До какого-то времени мы все выбираем да оглядываемся, но наступает заветный миг – и любовь «нечаянно нагрянет»: спасайся кто может! Краски и кисти готовы, карандаши заточены: «Начинаем урок рисования! »

К любви и правда нужно готовиться, но не так, как мы это обычно делаем. Наши «рисованные» идеальные образы, надетые на тех людей, которых, как нам кажется, мы любим, скроены не по размеру. Они сшиты из наших собственных фантазий и снов, они такие, какими мы хотели бы их видеть, они не настоящие. Изображение прекрасно, но у нарисованного очага не согреться, красочный муляж фрукта несъедобен, искусственные цветы не пахнут.

Кто-то удивительно точно сравнил любовь с клинком – один тянет за острие, другой за рукоять, одному он упирается в грудь, другому вонзается в сердце. Потом – перемена мест, и все начинается сызнова. Так и получается, если любишь не человека, но его идеализированный образ. Всякое несоответствие любимого «заданным параметрам» при-

водит к страданиям, причем эти страдания обоюдны. Любовь может быть неразделенной, но страдают от нее всегда оба.

Мужчина всегда хочет быть первой любовью женщины, а ей хотелось бы стать последней любовью мужчины.

Оскар Уальд

Два человека сходятся, им кажется, что они любят, а спустя годы они станут обвинять друг друга: «Ты всегда думал/думала только о себе! » В любви каждый решает свои собственные проблемы: одному хочется нежности и внимания, другому – заботы и понимания, третьему – защищенности и стабильности. Так или иначе, но все это приводит к взаимным требованиям, начинаются претензии и обиды, а в конечном счете – разочарование. Это очень странная игра, где каждый забивает в свои собственные ворота.

Когда ко мне на психотерапию приходит пара, у меня иногда складывается впечатление, что они друг друга совсем не знают, а иногда и не хотят знать. «Он должен быть таким-то...» «Она должна быть такой-то...» Разговор слепого с глухонемым, точнее – монолог слепого, глухого и немого с самим собой. Выходит, что правы были классики – нет ее, нет любви. Вместо того чтобы любить, мы зачастую лелеем собственное страдание в любви.

Любовь – это, конечно, труд. Однако трудиться в любви – это не значит терпеть возлюбленного/возлюбленную и ломать самого себя. Трудиться в любви – это значит думать о другом, о том, кого ты любишь. Но чтобы не ошибиться с предметом обожания, нужно знать и использовать несколько правил.

Во-первых, следует помнить, что каждый человек по своей природе эгоист и никто из нас не составляет исключения. Все, что мы делаем, мы делаем для себя (хотя и не всегда это осознаем). Когда мы делаем что-то, чтобы нашему любимому человеку было хорошо, мы это делаем для себя, а поэтому с него ничего не причитается. Возможность что-то отдать любимому человеку – это не подарок и не жертва, а услуга, которую он оказывает нам. После этого требовать каких бы то ни было сатисфакций просто неприлично.

Во-вторых, нужно знать, что для любимого человека не всегда хорошо то, что хорошо для нас, или, как нам кажется, было бы

хорошо для него. Нам хорошо, когда ему хорошо, а потому важно не наше «хорошо», а его «хорошо», потому что тогда всем будет хорошо. Не нужно ни борьбы самолюбий, ни страданий, ни фантазий – любимый человек представляет высшую ценность. В этом случае вы перестаете предъявлять своему возлюбленному возлюбленной какие-либо претензии, а наши претензии друг к другу – худший враг любых отношений, тем более отношений любовных.

Человек, переживший все натуральные фазы полной любви, едва ли может любить страстно во второй раз. Повторные страсти – признак неудовлетворенности предшествующими.

И. М. Сеченов

В-третьих, ни в коем случае не растворяйтесь в любимом человеке, иначе вы просто оставите его в одиночестве. Помните: вы должны быть интересными, вы должны быть сильными, вы должны быть уверенными в себе. Причем это «должны» – не требование к несчастному и измученному судьбой актеру выйти на сцену и играть роль удачливого и беззаботного человека. Это «должны» – залог вашей удачливости и беззаботности, и не наигранной, а абсолютно естественной.

И, наконец, в-четвертых никогда не ждите, что Он/Она сделает вам то, что следует сделать вам. Любовь – это совместное предприятие, оно требует не только равенства партнеров, но, прежде всего, их содействия. Любовь не знает конкуренции и не знает халявы, если начнется или то, или другое, с этим фарсом можно смело заканчивать. Как ни крути, но кашу из топора не сваришь, хотя можно таким образом и обмануть, и обмануться.

Любовь подобна лихорадке, она родится и гаснет без малейшего участия воли.

Стендаль

Не влюбляться, а любить!

Ну что поделать, если мужчины по прихоти природы представляют собой своеобразное перекати-поле? Природе легко сказать: «Сделал дело, гуляй смело! » При нынешней-то жизни не разгуляешься! И от всего этого им – мужчинам – и самим сейчас хуже худшего. Если бы времена были другими, если бы не общественные установления, если бы не состояние сознания, если бы не «равенство прав», то им бы с их переменчивостью было бы и неплохо. А сейчас?..

Сейчас плохо, потому что у каждого мужчины с самого раннего детства сидит в голове фантазия, что вот он вырастет и будет у него семья, причем лучше, чем у его папы, а жена его будет – супер! – т. е. как мама. Когда ребенок находится в плену подобных фантазий, он еще не знаком со своей будущей мужской сексуальностью, а потому идея брака и дружной семьи кажется ему весьма и весьма заманчивой. Потом его сексуальность восстанет против этой установки, и будет клинч, а мужчине придется что-то с этим клинчем делать, и задача эта не из простых.

О тяготах женщины, связанных с такой переменчивостью мужчин, я уж и вовсе молчу. Для женщины ведь что важно (кроме всего прочего)? Ей важно, чтобы мужчине можно было довериться. А как дове-

ришься флюгеру, который и сам не знает, чего хочет, но точно ощутил, что «дело» свое он «сделал»? Раньше женщина и не мечтала обладать «всеми правами» на мужчину, а потому коли ходил он куда-то, то и не чувствовала она себя после этого раздавленной. Сейчас же, поскольку иллюзия такого правообладания у женщин имеется, то душа ее и рвется на части. Вот и получается, что в результате всей нашей с вами замечательной эмансипации (о плюсах ее тоже забывать не будем) мы самих себя обманули, а природу – нет. Зато теперь она нас сама обманывает и, что того хуже, наказывает.

Когда мужчина берет жену ниже себя по званию, он не унижает себя, но возвышает свою супругу, и наоборот, заключая брак с особою более высокого звания, он и ее унижает, и сам не возвышается.

Жан-Жак Руссо

В общем, все это я говорю ради одной-единственной цели – сообщить следующее: товарищи, у нас с вами – т. е. у мужчин и у женщин – есть одна общая, «одна на всех» проблема, и имя этой про блемы – наша биология, соответственно мужская и женская. Нам надо этот факт принять и не роптать на судьбу, а думать о том, как минимизировать негативные последствия случившегося. Наш вид Homo Sapiens пережил глубокие трансформации буквально за несколько последних столетий, а вот о негативных последствиях этих трансформаций «реформаторы» и «архитекторы» человечества, как это у них, впрочем, и водится, совершенно не подумали. Так что нам расхлебывать, вопрос только – как?

От многих моих пациенток мне приходилось слышать: «Я ужасно страдаю, доктор! Мне очень нужно, чтобы какой-нибудь мужчина в меня влюбился. Мне даже неважно, какой он и что из себя представляет, главное – чтобы он просто вот так взял и влюбился в меня». Как нетрудно догадаться, чаще

всего подобная фраза принадлежит женщине, которая или уже окончательно «чахнет» и «сохнет», а в скором времени и «сдохнет» в опостылевшем ей браке, или же оказалась внезапно за бортом своего брака по причине мужского демарша в поисках очередной «любви-с». Конечно, женщина, оказавшаяся в подобном положении, женщиной себя не чувствует (она себя чувствует в этих случаях или как предмет мебели, или как мебель на выброс), отчего жить ей становится невыносимо. А потому и возникает такая идея: если какой-то мужчина меня полюбит, значит, есть во мне еще женщина, значит, не все пропало, значит...

Мы часто видим, что мужчина – кое-какой, а женщина – превосходная. Это значит, мы не знаем скрытого достоинства этого мужчины, оцененного женщиной.

М. Пришвин

Все это ясно и понятно, да вот только есть одно «но». И состоит это «но» в крайней пагубности феномена влюбляющихся мужчин. Типичные сроки и антураж этого безумия мы в общих чертах уже описали. Все здесь может меняться – сроки увеличиваются сопротивлением «дамы сердца» (чем дольше она будет оттягивать взаимность чувств, тем дольше все это сумасшествие продлится), а антураж – это у кого как придется. В любом случае хибарка этой любви – строение временное, ну а после того, как это чувство у мужчины прогорит, наступит время «позиционных боев и круговой обороны». Тяготы этого момента вполне объяснимы, ведь влюбленные (как с той, так и с другой стороны) находились в плену своих фантазий и мечтаний, а о партнере своем не думали. Когда любовный пыл спал, оказалось, что рядом с тобой человек, которого ты совсем не знаешь, и более того, он другой, он настоящий, он твоим ожиданиям и эскизам не соответствует. Вот и война...

Будь осторожен. Если женщина сходится с тобой не любя, она заставит тебя расплатиться за это; а если она любит, то заставит тебя заплатить еще дороже.

Ричард Олдингтон

Проблема влюбленности, полной эротического влечения, заключается в том, что человек за этой, с позволения сказать, любовью просто теряется. А всякие длительные отношения между двумя людьми без близких, именно человеческих отно шений невозможны. Поверьте опыту психотерапевта: браки распадаются вовсе не после того, как страсть мужчины ушла, «растаяла, как дым», а в тех случаях, когда не было найдено замены этой ушедшей страсти. Замена же эта может быть только одной – эмоционально близкие, психологически ин тимные отношения внутри этой пары, переживающей выпада ющие на ее долю кризисы. Развод, иными словами, следствие не сексуальной, а в первую очередь человеческой отчужден ности.

Всякие отношения, замешанные на мужской страсти, подобны бенгальскому огню – светят ярко, но не греют и быстро выгорают. Это большое заблуждение – думать, что такая любовь может длиться вечность, что на таком фундаменте возможно семейное счастье. Впрочем, влюбленному, больному с любовной лихорадкой этого не объяснишь – доминанта не позволит. Однако за любую ошибку приходится платить – слезы, разочарование, ненависть, одиночество – вот наша плата. Мы выходим из-под воздействия этой инфекции под названием «любовь» истощенные, обессиленные, полные тоски и пессимизма. Неслучайно многие, не справившись с этой ношей, пытаются свести счеты с жизнью. Глупо и бессмысленно, но что поделаешь? Только к доктору – или же просто до этого не доводить.

Мужчины взрослеют к шестидесяти годам, а женщины – примерно к пятнадцати.

Дж. Стивенс

Вот в этом вся и соль – не доводить до этого! Зачем женщина хочет, чтобы в нее влюбились? Чтобы «почувствоватьсебя женщиной». Следовательно, она себя «женщиной» не чувствует и хочет таким образом как-то компенсироваться, поднять свою самооценку. Способ этот вздорный и пагубный! Бегать как угорелой в поисках собственной, где-то якобы затерявшейся женственности – это самое последнее дело! Женщина должна быть (или, по крайней мере, выглядеть) цельной, довольной жизнью, даже удовлетворенной, если хотите! Тогда все в «делах амурных» с самого начала идет по-другому.

Далее нужно помнить, что любовь – это всегда восхищение. Если мужчина восхищается своей избранницей только потому, что у него при соответствующих взглядах и касательствах сразу в «нужном месте» всяческие физиологические реакции происходят, то любви в нем нет сейчас и грамма. Просто он находится под пятой своей сексуальной потребности и ведет себя словно оголодавший пес, завидевший кусок мяса. Помните: скоро это пройдет! Женщине, если она хочет быть желанной более нескольких месяцев кряду, следует обладать чем-то, чем муж чина сможет восхищаться помимо его собственного сексуального возбуждения, с нею связанного.

Вот, собственно, тут эмансипация и приходит к нам на помощь, поскольку именно она и предоставляет женщине возможность проявлять себя максимально полно и своеобычно. Именно эта своеобычность, вопреки устоявшимся предрассудкам, и восхищает мужскую братию. Однако она – эта

своеобычность женщины – не должна быть своеобычностью искусно раскрашенной пустышки, в противном случае когда-нибудь это дело вскроется, и тогда все труды коту под хвост.

Мужская любовь частична, она не захватывает всего существа. Женская любовь более целостна. Женщина делается одержимой. В этом смертельная опасность женской любви.

Н. А. Бердяев

И конечно, озаботиться созданием этой своей «своеобычности» женщине следует до начала любовных отношений; заведомо, в последний день свою оригинальность из чулана не достанешь, а если и достанешь, то уж точно в такие сроки до товарного вида не доведешь.

И еще должен сказать, и опять же вопреки устоявшемуся мнению: мужчина способен восхищать ся любовью женщины, причем это восхищение – самое завораживающее и самое желанное для муж чин. Заручившись таким восхищением, пара может смело отправляться и в пожизненное совместное плавание. Дело в том, что мужчины всю жизнь, с самого раннего своего детства, мечтают быть любимыми, они ждут этого от мамы, от бабушек, воспитательниц, учителей, сверстниц и старших женщин. Им это нужно, им приятно делать что-то просто для того, чтобы за это к ним «бескорыстно» испытывали чув ство благодарности.

Все это, конечно, тоже психологическая химера и невротические комплексы, но мальчики действительно с детства страдают от недолюбленности (их, как известно, от избытка женской любви оберегают, «чтобы они в слюнтяев не превратились»). И вот теперь, когда эти мальчики выросли, они продолжают искать ту недоданную им когда-то любовь. Поскольку же их все время учат, что женщины – это «корыстные создания, которые только о том и думают, чтобы из мужика деньги тянуть», то понятно, что критерий «бескорыстности» является для них основополагающим.

Мужчина должен чувствовать, что любят «именно его самого», а не то, «какой он», «что он», «как он» и «сколько он» (все это, конечно, тоже важно, но только при наличии самого главного). Ему хочется, чтобы его «вот так просто любили, и все! » Если мужчина такую любовь увидит (предупреждаю: последуют проверки с пристрастием и провокации с подвохами! ), то возникнет у него восхищение, а будет у него восхищение – и сам он будет пребывать в состоянии беспрерывной всепоглощающей любви (настолько, конечно, насколько это в случае мужской структуры вообще возможно). Да и к женщине в этом случае он будет кроме прочего относиться как к человеку, у чего, как вы догадываетесь, есть свои дополнительные плюсы, причем, как всегда, обоюдные.

Любить – это не значит смотреть друг на друга, любить – значит вместе смотреть в одном направлении.

Антуан де Сент-Экзюпери

О (не)сообразительности мужчин:

«В женщине должна быть загадка! »

Этот чудный рецепт заимствован мною из знаменитой сцены рязановского «Служебного романа», где Лия Ахеджакова объясняет Алисе Бруновне, что к чему в половых отношениях. Находясь в апогее своего упоительного изложения, она восклицает: «В женщине должна быть загадка! » Блеск! Но у психотерапевта, как всегда, есть вопросы. И прежде всего: неужели же авторы этого легендарного фильма не догадываются, что женщина для мужчины – это не то что загадка, это тайна, причем тайна за семью печатями! К сожалению, несмотря на всю очевидность этого постулата, данный факт, положительно, остается никем не замечен.

Женщина для мужчины – тайна, причем с детства. Воспитывают мальчиков и девочек по-разному, и мальчику с самого начала непонятно, почему ей что-то можно, а ему нельзя, почему вот это ей простительно, а ему нет. Конечно, объяснения, которые заготовлены взрослыми на этот случай, повергают его в замешательство: «Это потому, что ты мальчик, а она девочка». Взрослым такой тезис, может быть, и понятен, а вот детям он неясен в принципе!

Дальше школа, где девочки вьются стайками, секретничают, непонятно почему хихикают, а потом ни с того ни с сего бьют портфелем по голове. Загадка! Еще им неинтересен футбол, их абсолютно не интересует, какой на машине привод и сколько муха может прожить в закрытой банке. Непостижимо! Наконец, как они могут днями и ночами сидеть за уроками, почему они тянут руку на уроке и как они вообще все, что спрашивает учитель, могут знать?

Дальше – хуже. Совершенно непонятно, почему они капризничают на ровном месте, почему им что-то всегда не нравится в ухаживании молодого человека, почему они не сводят глаз с обалдуя из соседнего класса и наотрез отказывают своему соученику в совершенно невинной

просьбе проводить до дома? Наконец, пубертат (период полового созревания), когда начинают твориться и вовсе не понятные для молодого мужского сознания вещи! Тайна!

Многие мужчины, влюбившись в ямочку на щеке, по ошибке женятся на девушке целиком.

С. Лекок

Что делать? – знаменитый мужской вопрос. Если перед тобой тайна, то надо ее открыть, если же она не открывается (а с чего ей вдруг открыться? ), следует найти объяснение всему, что кажется непонятным. И на это уходит некоторое время. Безуспешные попытки понять женщину приводят мужчину к единственно, на его взгляд, правильному решению: ума у них нету, сердца у них нету, но хороши, черт возьми! Короче говоря, делать нечего, надо приноравливаться. И вот уже юноши изобретают стратегии: если ей откажешь, то завоюешь авторитет, если предложишь – получишь отказ. Коротко и ясно – такое мужчины любят. Что делать – понятно.

И начинается эта долгая и утомительная игра. Кружение-верчение вокруг да около, объяснение непонятного и полная слепота в отношении очевидного. Потеряв надежду хоть что-либо понять в женщине, мужчина предпринимает ход конем. «Нечего тут понимать! – решает мужчина. – Все и так ясно! » Что им ясно, рассказывать не берусь, скажу одно: ничего из того, что им «ясно», к реальному положению дел отношения не имеет, однако дает мужчинам определенность и уверенность, а большего им и желать нечего.

Как на все это реагируют женщины? Они недовольны. А как иначе?! «За кого они нас держат?! » – восклицают они после очередных загадочных маневров представителей мужского пола. «Что они себе думают?! » – спрашивают сами себя женщины и, к сожалению, не задумываются толком над этим вопросом. А следовало бы, поскольку если бы они узнали, «что там эти себе думают», то, верно, сильно бы переменили свои жизненные тактики.

Ну, право, я не знаю, почему женщины совершенно уверены в том, что мужчины должны обо всем догадываться сами. «Милый мой, хороший, догадайся сам! » – эта сакраментальная теперь уже фраза стала буквально лейтмотивом межполовых отношений. О чем он должен догадаться? Почему он должен догадываться? Наконец, самое главное: как он вообще может догадаться, если женщина по самой природе своей есть сплошное междустрочие, полунамек, причем на полуслове, а также великий конспиратор, разведчик и еще, наверное, для полноты картины – диверсант!

Брак без любви чреват впоследствии любовью без брака.

Бенджамин Франклин

Разумеется, женщине хочется, чтобы мужчина догадался сам, сам понял, что нужно сделать или сказать, почувствовал, как следует поступить, как сделать приятное, как удивить и что вообще нужно удивлять. Он должен догадаться, «ведь это так приятно»! Вот здесь и есть основная ошибка и причина женских несчастий! А еще эти фильмы, и самое, наверное, вредное – дамские журналы. «В женщине должна быть загадка! Пусть мужчина догадывается, пусть голову себе ломает! » – чуть ли не на каждой странице такой рецепт. Ну хуже мышьяка, честное слово!

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 Следующая ⇒