СИЛЬНЕЕ ВСЕГО ПРИСТЫЖИВАЕТ ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ.

⇐ ПредыдущаяСтр 21 из 23Следующая ⇒

Итак, пристыжение есть орудие беспомощности. Беспомощность ребенка перед теми, кто сильнее его, рождает в нем отчаяние, и он начинает протестовать. Испуганный протест остается у ребенка внутри и приводит к аллергии. Злобный протест выплескивается наружу, из-за чего к ребенку приклеивается ярлык плохого ребенка, и родителям за него делается стыдно. Так автоматически срабатывает инстинкт самозащиты. Умные родители отвечают ребенку тем же, хотя они уже в таком возрасте, когда положено обдумывать и осознавать свои поступки. Родитель, который говорит ребенку: «Сейчас пойду и позову детей со двора, пусть увидят твои капризы», фактически говорит, что он не может справиться с ребенком. Будучи сильным, он не умеет общаться с тем, кто слабее. Зовет на подмогу всю округу, чтобы та расправилась с его ребенком. Если округа так и делает, она же оказывается во всем виноватой.

В следующую минуту ребенок поступает точно так же – идет и расправляется с тем, кто не имеет возможности себя защитить. Вероятно, Вам доводилось видеть, как ребенок с наслаждением отрывает у букашек ножки с крыльями, таскает кошку за хвост, с удовольствием мучает собаку, которой некуда спрятаться, поскольку она находится в комнате или сидит на цепи. На самом деле ребенок любит эту собаку, и собака любит его. Когда нет повода для стыда, они прекрасно ладят друг с другом. Если собака обороняется, она же оказывается во всем виновата. Общественное мнение поддерживает себе подобных, а вот у собак общественного мнения нет. Однако стыд у них есть. Скажите своей собаке: «Как тебе не стыдно! » — и Вы увидите, что она сразу же становится тише воды, ниже травы. А в следующую минуту идет и отмечается на Вашей любимой клумбе. Кучу оставляет там не сама собака, а ее инстинктивная месть.

При воспитании ребенка миролюбивыми средствами в духе миролюбия взрослые непременно прибегают к пристыживанию либо запугиванию стыдом. Безо всякого злого умысла этим пользуются родители, бабушки и дедушки, воспитатели, учителя и весь сводный хор взрослых. Это считается самым надежным и интеллигентным методом воздействия, и так оно и есть. Если эгоизм не дает забыть взрослому, как это было больно, когда его в детстве стыдили из-за любого пустяка, то он с большим рвением принимается пристыживать своего ребенка либо ученика, ведь если я, проказник, вырос благодаря пристыжению толковым человеком, почему бы и этому озорнику не вырасти таким же.

Чем большее удовлетворение испытывают родители, одержав над ребенком победу, тем большее удовлетворение испытывает ребенок, одержав победу над более слабым. Сколь велико поражение победителей, выясняется, быть может, лишь спустя многие годы. Чем позже выясняется, тем родителям удобнее отрицать свою ошибку без зазрения совести.

Одним из весьма тревожных признаков того, что в ребенке сидит непомерно большая беспомощность, перерастание которой в мстительность – лишь вопрос времени, служит истошный детский крик и равновеликая боязнь услышать громкий окрик от взрослых. Такой же ослиный рев испускают либо готовы испустить родители ребенка. Осел символизирует послушного работягу, чья послушность в порядке самозащиты превращается в полное неповиновение, если ему делается тошно от постоянных понуканий. Если у такого ребенка происходят также кровотечения из носа, это значит, что ребенок подвержен вспышкам злобы и обидчивости, к чему следует отнестись серьезно.

Иногда меня спрашивают, отчего ребенок боится включенного пылесоса, стиральной машины, миксера, электрической дрели, фена и не боится, когда аппарат выключен. Матери замечают, что ребенок от страха делается словно ненормальным – убегает в другую комнату и захлопывает дверь, набрасывается, как ненормальный, на еду, клянчит конфеты и набивает ими полный рот. Что это значит? А то, что его мать, а возможно, и отец, безумно боятся и ненавидят духовный террор, манипулирование человеческим сознанием, самой страшной формой которого является устрашение стыдом. Ребенок испытывает такой же страх. Чужой ум подобен сверлу, которое высверливает дырку в мозгах у того, кто глупее, чтобы заполнить отверстие своим собственным умом. Кто сильнее, тот со страху объедается до ожирения, кто слабее, у того просто путаются мозги. В этом отношении дети не отличаются от взрослых.

Для уравновешивания детской беспомощности и жажды мести родителям нужно освободить свое чувство долга, беспомощность, стыд и жажду мести, желание быть выше данной проблемы. Зачастую эти стрессы настолько затенены рьяной предприимчивостью, что человек съехал бы от удивления со стула, если ближний, которому он доверяет, сказал бы ему, что эти стрессы у него есть. Подобная беспомощность взрослых находит выражение в таких фразах, как «рука руку моет», «ты – мне, я – тебе», «как вы ко мне, так и я к вам». Человек с такими представлениями, возможно, гордится тем, что не притесняет ближнего. Ему и в голову не приходит переиначить эти фразы – прочесть их с конца: «я — тебе, ты – мне», «как я к вам, так и вы ко мне».

Научитесь спрашивать у себя, если желаете ребенка перевоспитать: «Нужно ли это? » Если ребенок чего-то хочет, задайте и ему этот вопрос: «Тебе это нужно? » Вот увидите – ребенок задумается. Если что-то случилось, задайтесь вопросом: «Зачем это мне было нужно? » Если что-то случилось у ребенка, спросите и у него тоже: «Зачем это было нужно? » Поверьте, и в этом Вы сможете убедиться сами, что однажды ребенок окажется настолько свободным от своих страхов и беспомощности, что скажет, зачем это было нужно. Вспомните прошлое и простите себя за то, что не сумели этого сделать в ту пору. Не забудьте простить себя за собственное неумение.

Стыд – это то. что таковым считается. Маленький ребенок ничего не стыдится, ибо природа еще не создала ничего такого, чего следовало бы стыдиться. Чем старше он становится, тем больше ему приходится стыдиться, потому что его к этому вынуждают. Стыдливость почитается за добродетель. В итоге нет такой вещи, которой человек не стыдился бы. Мы стыдимся своих желаний и своего нежелания. Особенно же стыдимся своих потребностей и того, что нам непотребно. Стыдимся своего тела, его органов, тканей, их функций. Стыдимся тех выделений, что образуются в результате жизнедеятельности тела, не сознавая того, что тем самым мы как бы запихиваем их обратно в тело. Что произойдет, если из тела перестанет что-либо выходить? Тогда и из жизни ничего не выйдет. Нет таких выделений, которые мы из стыда не загоняли бы изо всех сил обратно в тело, и, если это не удается, прибегаем к помощи химии. В то же время мы обвиняем окружающую среду как известный источник загрязнения.

Проблема боготворимого ребенка.

Не будь у людей иных богов, кроме любви, они не сходили бы с ума сами и не сводили с ума своих детей. Обожествление кого-то или чего-то на земном уровне вызывает у человека нарушения психики. Родители, боготворящие свое чадо, постоянно сравнивают его с другими детьми и превозносят по малейшему поводу. Если поводов больше нет, ибо другие дети его превосходят, то родители принимаются очернять других детей, чтобы воодушевить собственное чадо. Если и это уже не помогает, родители принимаются пугать ребенка тем, что он может опозориться, чтобы его не обидеть. Чем более коротким путем родители желают добиться цели, тем большую сумятицу вносят в душу ребенка. В итоге у ребенка происходит душевный надлом.

Пример из жизни

Своему единственному ребенку, зенице ока, боготворящие его родители желали только хорошего, давали только хорошее и создавали условия, чтобы и в будущем все было только хорошо. Они не перегибали палку – не желали самого лучшего. Они желали только хорошего.Хорошего без примеси плохого. В итоге девочка в половозрелом возрасте заболела шизофренией и, несмотря на все усилия психиатров, становилась все более агрессивной. Все, в том числе и врачи, желали ей только хорошего. Разумом она должна была это ценить, а она, вопреки всему, потянулась к отщепенцам, догматическим сектантам, которые обратили ее в свою враждебную веру.

Родители не поверили мне, когда я сказала, что ребенок действительно нуждается в житейских тяготах, болезненных переживаниях и физических страданиях. Обвиняя себя в непредусмотрительности, они старались по-хорошему вернуть ребенка. В ответ на это дочь стала атаковать их в открытую. Она демонстративно выплескивала на них свою злобу, стыдя их без удержу, особенно мать. Хоть ей и был поставлен медицинский диагноз, но при желании она вполне сходила за умную, воспитанную девушку, чья речь звучала убедительно и достоверно. Лишь человек, разбирающийся в жизни, мог засомневаться в правдивости ее слов. Большинство же не сомневалось. От публичного позора мать впала в такое отчаяние, что у нее возникло кожное заболевание.

Мало кто разбирается в жизни. Большинство людей, которые к плохому относятся враждебно, попадаются на крючок шизофренического склада мыслей и начинают плохо думать о заглазно обсуждаемом человеке, становясь, возможно, поборниками прав собеседника с больным мозгом. Они неспособны понять житейскую истину, согласно которой человек, высказывающий свое суждение о ближнем, вещает со своей колокольни, то есть говорит о себе. Всякий, кто высказывает суждение, является в своем роде больным человеком, чье видение следовало бы перепроверить. Жизнь гласит: верь правде, однако проверяй, правда ли это. Если Вы верите шизофреническому образу мыслей с его отсутствием критичности и безответственностью за слова, ибо человек лишен стыда, то впоследствии Вам самим будет стыдно.

Родители этой девушки испытали в жизни немало тягот и потому не могли понять, почему их ребенок ищет страдания. Для каждого человека есть нечто, понять которое он не в силах. Родители никак не могли уразуметь того, что, желая лучшего, они утверждали свое превосходство, и это автоматически доказывало, что дочь хуже них. Дочь запротестовала – стала принижать родителей, сталкивать их с пьедестала. Стремившиеся к идеалу родители проявляли терпение и читали мораль лишь в крайних случаях. Люди, стремящиеся к идеалу, боятся позора и делают все, чтобы его избежать. Они стыдят себя сами в плане самодисциплины, чтобы этого не пришлось выслушивать от других. Дочь с детских лет знала, что могло бы произойти, если бы она осрамилась, и потому ее не нужно было пристыживать для порядка. Она и без того была добропорядочной. Она не желала позориться сама, а желала опозорить родителей, чтобы те перестали быть насквозь положительными.

Боготворящие ребенка родители ограждают его от всего рутинного и неприятного и мечтают о том, что он достигнет больших высот. Чем большего блага они желают, тем хуже становится ребенок и никаких высот не достигает. Ребенок стыдится своего неумения, неспособности, беспомощности, отчего у него развивается комплекс неполноценности. Страх оказаться посрамленным заставляет его тянуться к хорошему, которое, как он надеется, изменит к лучшему все, включая его самого, но когда хорошее появляется, он начинает его ненавидеть, ибо на фоне хорошего он явно проигрывает.

Ни один ребенок не рождается у своих родителей случайно. Его сходство с родителями состоит в том, что и они, и он желают любой ценой превзойти всех в чем-то. Его отличие от родителей заключается в его духовном прошлом, которое похоже на земное прошлое родителей. Он не помнит своей предыдущей жизни, тогда как родители не желают помнить собственного детства и жизни родителей. Они стараются быть выше этого, чтобы забыть все плохое.

В одной из прежних жизней девочке выпало иметь принципиально таких же благонамеренных родителей. Разница между прежними и нынешними родителями состояла лишь в том, что первые старались добиться своей цели физическими средствами: принуждением, поркой и истязаниями. В итоге девочка умерла. Сверхблагая цель погубила ребенка, который предпочел умереть, нежели стать таким, каким хотели его видеть родители. Так как прожила она 15 лет, то есть относительно немало, в ее подсознании запечатлелось много плохих воспоминаний о родителях и их устремлениях. Жизнь нынешнюю она посвятила тому, чтобы образумить родителей, но из-за взаимного непонимания это вылилось в месть родителям. Дочь стремилась любым способом доказать им, что она лучше, чем в ней думают.

И по сей день дочь упрямо следует принципу: умру, но не отступлю от своего. Родители упрямы под стать дочери: хоть режь меня, но своего добьюсь. Каждый из троих горд от осознания того, что он не уступит никогда и никому.

По словам родителей, их жизнь протекала без особых проблем, покуда девочка не заболела в 15-летнем возрасте. Такие случаи, когда человек заболевает в возрасте, в котором он в предыдущей жизни умер, происходят не так уж редко и говорят о том, насколько человек был в той жизни преисполнен злости, непрощения и великого эгоизма в миг, когда надломился. Стыд, доконавший его в прежней жизни, будет сопровождать его в жизни нынешней, покуда он не поймет сути дела. До тех пор, пока сохраняется страх осрамиться, человек подавляет стыд, и в итоге вызревает бесстыдство. В ту минуту, когда бесстыжий ближний начинает его стыдить, у человека лопается терпение, и все выплескивается наружу, словно при извержении вулкана.

У всех людей в подсознании сохраняются воспоминания обо всех пережитых в прежних жизнях смертях. Все, что человек для себя уяснил, уже не повторится. Все, что не уяснил, чего не простил, будет иметь место и впредь. Девочка, о которой идет речь, знает в душе, что ее извели родители, и потому она в отместку изводит нынешних родителей. То, что родители совершили физически, она совершает духовно. Ненависть столь велика, что заставляет прибегать к самому мучительному средству – убийству посредством посрамления, опорочивания. В школе девочка была на хорошем счету, а дома – привередливой и капризной. Родителей настораживала враждебность, сквозившая в выпадах дочери, однако это списывалось на счет переходного возраста. Сильно избалованным детям в переходном возрасте дозволяется все. Родители, стремящиеся повысить уровень жизни и потому редко бывающие дома, не замечают того, как отклонения в психике у ребенка превращаются в психическое заболевание и, если это состояние не на кого выплеснуть, перерастают в умопомешательство. Масла в огонь, сами того не подозревая, подливают родители, которые рассказывают при ребенке о чужих детях, таких хороших, умных, примерных, трудолюбивых, умелых, красивых. И это при том, что ребенок знает, что у него куда ни кинь одни недостатки.

Дочь отвечала родителям той же монетой. Поскольку она называла вещи своими именами, то стала обвинять родителей в том, что они желают ее смерти. А все, что они делают и чем занимаются, направлено на то, чтобы от нее избавиться. Родители, возможно, сидят себе тихонько и думают свои думы, а тут приходит умный ребенок-шизофреник и саркастически, на полном серьезе произносит: «А-а-а, сговариваетесь, как меня убить? » Утром она приветствует родителей любезно: «Так вы еще не подохли? » Родители никогда не знают, чего им ожидать в следующий раз.

Эти родители стали объектом наиболее изощренной формы истребления, ибо дочь в их лице мстит всем своим родителям из предыдущих жизней за пережитые из-за них страдания. Человек, который ищет виновных среди ближних, обрушивает на последнего из обидчиков всю ту ненависть, что накопилась на душе из-за аналогичных переживаний в прошлом.

Слабонервные родители не в силах вынести подобного позора и, вероятнее всего, заболевают той же болезнью. Родители же с крепкими нервами, знающие, что им нельзя ломаться, подавляют свой стыд и заболевают физически. Лишь считаные единицы способны начать работать над собой.

Душевнобольные люди должны восприниматься нами как красный сигнал светофора, который говорит: «Человек! Пора тебе высвободить свою гордость и стыд. Особенно старательно высвободи желание быть умнее всех, а также знание, что в каком-то вопросе ты всех умнее. Не имеет значения, если ты в каком-то отношении превосходишь всех в кругу семьи либо друзей, в компании или в обществе. Сегодня мы можем являться лучшими в своем маленьком либо большом мире, а завтра все может быть наоборот. В любом случае последствия будут прискорбными».

Принципиальная ошибка, допущенная родителями этой девочки, состояла в том, что они старались сохранить семью любой ценой. Они жили во имя того, что удержало бы семью от распада, – во имя всего хорошего. Трудились в поте лица с тем, чтобы их дом стал для них крепостью. Они не сумели свить гнездышко, зато сумели выстроить крепость. В то же время они не замечали, что со временем в них развилось абсолютное неприятие того, что бы ни делал другой супруг. Постоянные обвинения стали неотъемлемой частью их повседневной жизни, но им и в голову не приходило, что было бы лучше разойтись. Их дочь, которая к тому времени стала крушить и ломать все материальное, что было в доме, давала им понять, что именно мешает им быть счастливыми, но они не поняли своего наставника. В довершение ко всему дочь пригрозила спалить дом, только что купленный отцом.

Отец со смехом воспринял ее слова, отнесясь к ним как женской болтовне. Он не допускал того, что у дочери может быть подобная навязчивая идея. Я спросила его, неужели ему неизвестно, что у шизофреников бывают бзики, диктующие действия. Если голос говорит: спали этот дом и ты выздоровеешь, то шизофреник так и делает. Отец знал про это, однако логика подсказывала ему, что этого не произойдет, так как дом ни в чем не виноват. Подобная догматическая логика, основанная лишь на собственных представлениях, отрицает опасность даже тогда, когда знает, что опасность существует. Мыслить подобным образом человека вынуждает стресс, носящий много имен: подавляемый до состояния знания страх, женская смелость, житейская наивность, себялюбие, эгоизм, характерным признаком которого является апатия – равнодушие к человеческим страданиям.

В действительности же отец очень даже боялся за судьбу дома, в который вложил труд всей своей жизни. Лишиться дома означало для него конец жизни. Отец не мог понять, что, стараясь изо всех сил доказать свою положительность, он перестал думать о чем бы то ни было, кроме денег. Он оправдывал себя тем, что улучшение жилищных условий для семьи служит наилучшим доказательством его любви. Жена была совершенно беспомощна повлиять на его отношение и вышла из себя, когда я попыталась втолковать ему, что любовь к человеку и любовь к вещам – разные вещи. Отчаявшаяся женщина одобряла в душе угрозу дочери хотя бы уже потому, что таким образом она избавится от барьера, мешающего ей обрести душевное единение с мужем. Как женщина я прекрасно понимала весь трагизм ее положения.

Такой дом женщина не воспринимала как домашний очаг. К ее речам он относился как к очередному капризу, потому не удосуживался выслушивать, не говоря уже о том, чтобы принимать всерьез. В нем укоренилась непоколебимая навязчивая идея, согласно которой муж должен обеспечивать семью, чем он и занимается. Точка. Он ни на секунду не сомневался в правильности своих принципов. Он – мужчина основательный, а основательность – это хорошо. Точка. Его сила состояла в том, что к потребностям своей жены он относился, как столб, который ждет, чтобы жена и дочь залезли по столбу наверх и испытывали бы благодарность. Он никому не причинял зла, всегда помнил про памятные даты и не скупился на подарки, однако не осознавал, что своим поведением он лишь желал доказать свою положительность. Женщину, способную жить преспокойно рядом с таким мужем, следует считать героиней. Если она желает любить подобного человека, то старается быть благодарной за все то материальное, что муж приобретает для дома и зарабатывает и тем самым, возможно, спасает детей от душевной болезни. Она является рабыней в наихудшем смысле этого слова, поскольку позволяет детям подавлять себя как человека, вследствие чего они вырастают большими эгоистами, чем их отец. Большинство женщин не желает с этим мириться. Чем женщина умнее, тем сильнее она старается переделать мужа, не подозревая о том, что человека с навязчивыми идеями не переделаешь ни при каких условиях. Чем больше перевоспитание мужа становится для жены навязчивой идеей, тем с большей степенью вероятности у ребенка развивается шизофрения как суммарное выражение родительской целеустремленности, а также родительского шизофренического склада мышления. Чем воинственней родительская целеустремленность, тем агрессивнее навязчивые идеи у ребенка.

Поскольку душевная болезнь являет собой скопление позитивной энергии, это значит, что больной-шизофреник желает хорошего, в котором на самом деле не нуждается. Видя, что отец желает хорошего, а мать этого хорошего не желает, дети ополчаются особенно агрессивно против матери. В завершение рассказа мы вновь возвращаемся к давно уже высказанной мысли: душевные болезни связаны с догматическими воззрениями отца. Если мать оказывается в состоянии оставаться человеком рядом с таким мужем, то ребенок не заболевает.

Боготворимым в глазах народа может оказаться человек, которого тот же народ взрастил и взлелеял, чтобы блеснуть им перед всем миром. Спортсмен, кинозвезда либо модель становятся народными героями и от вседозволенности, бывает, ведут себя, словно полоумные. Знаменитости все прощается. А то, что в знаменитости гибнет человек, об этом поклонники не задумываются.

Проблема ребенка-любимца.

Любимцем стать нетрудно. Для этого достаточно родиться вторым ребенком в семье, где первенец считается плохим, потому что, желая оставаться самим собой, протестует против чрезмерной положительности родителей. Когда рождается второй ребенок, его автоматически начинают называть самым любимым, самым дорогим, самым красивым, самым сообразительным, умным, ловким, одаренным… Всякий раз, когда его таким образом хвалят, плохого осуждают. Иными словами, всякий раз, когда хорошему ребенку дурят голову, плохой ребенок страдает душевно и телесно.

Хорошего ребенка позволительно хвалить за некое умение, если нужно его утешить в данную минуту. Тем самым компенсируется недостаточное умение в какой-то иной сфере. Но и в этом случае необходимо проследить, чтобы ребенок не стал зазнаваться. Знание, что я в чем-то лучше других либо хоть раз превзошел всех в прошлом, может оказаться для человека роковым камнем преткновения, влияющим на всю дальнейшую жизнь. Всякая очередная неудача будет вызывать в нем все более яростное отчаяние.

Однако и скромное желание, чтобы все было, как тогда, – особенно если постоянно заводить речь о приятных воспоминаниях – превращается в знание, в которое человек сам начинает верить. Если окружающим надоедают его речи, то ему кажется, что ему не верят. Малейшее сомнение со стороны кого бы то ни было может привести к эгоистической истерии, от которой до умопомешательства один шаг. Эгоист не выносит, когда ему не верят. Эгоист не выбирает средств, если желает заставить людей поверить себе.

⇐ Предыдущая 14 15 16 17 18 19 202122 23 Следующая ⇒