Эволюция рамок современного мышления

С л у ч а й н ы е з н а н и я и «м о з а и ч н а я к у л ь т у р а».

Аристотелевская система знаний, которая веками, вплоть до наступления технической эры, служила фундаментальной системой связи понятий в процессе обучения, в наше время не годится уже в качестве идеального образца. Структура нашего сознания в слишком сильной степени является отражением окружающего мира, чтобы происшедшие в этом мире коренные перемены могли пройти бесследно для нашей культуры. Как мы видели, до ХХ века преподавание строилось по принципу «ступенек»: отправляясь от ядра фундаментальных понятий, полученных при первоначальном обучении, человек в дальнейшем усваивал новые фундаментальные понятия, с которыми он сталкивался, спускаясь с помощью логических связей от общих ко все более частным понятиям. Таким образом, мир разбивался на упорядоченную систему подчиненных друг другу и четко определенных категорий, что нашло свое воплощение в многочисленных опытах составления энциклопедий и классификаций наук.

Сегодня эти логические иерархии, на которые современная система образования по-прежнему опирается, словно бы они доказали свою действенность раз и навсегда, на самом деле не имеют уже прежней цены. Современный человек открывает для себя окружающий мир по законам с л у ч а я, в процессе п р о б и о ш и б о к; если он понимает кое-что в какой-либо работе, это еще не обязательно говорит о том, что он овладел структурой заложенных в ней знаний. Он открывает одновременно причины и следствия в силу случайности своей биографии. Совокупность его знаний определяется статистически; он черпает их из жизни, из газет, из сведений, добытых по мере надобности. Лишь накопив определенный объем информации, он начинает обнаруживать скрытые в ней структуры. Он идет от случайного к случайному, но порой это случайное оказывается существенным.

Вопрос о том, насколько желателен подобный процесс, представляется чисто академическим: так или иначе, но цели своей он достигает — нам удается успешно действовать, руководствуясь по большей части знаниями именно такого случайного происхождения. Поясним эту трансформацию, происшедшую с механизмами формирования понятий, на описанном выше примере вырабатываемого личностью «экрана знаний», которым мы — примерно в том же смысле, что и Зильберман — будем называть также т а б л и ц е й з н а н и й.

Классический, в сущности картезианский, метод гуманитарного познания широко пользовался логической дедукцией и приемом так называемых формальных рассуждений. Двигаясь от одного узла сети знаний к другому, каждый акт познания проходил через ряд жестко связанных между собой этапов, и «экран знаний» напоминал тогда по своей фактуре паутину или ткань, прочно соединенную поперечными нитями. Постепенно, в процессе обучения, этих соединительных нитей становилось все больше и больше, и ткань уплотнялась, образуя крепкую и экономно построенную структуру — так мыслили себе процесс образования представители гуманитарной школы.

В наше время фактура «экрана знаний» в корне иная; продолжая ту же аналогию, можно сказать, что он все больше становится похож на волокнистое образование или на в о й л о к: знания складываются из разрозненных обрывков, связанных простыми, чисто случайными отношениями близости по времени усвоения, по созвучию или ассоциации людей. Эти обрывки не образуют структуры, но они обладают с и л о й с ц е п л е н и я, которая не хуже старых логических связей придает «экрану знаний» определенную плотность, к о м п а к т н о с т ь, не меньшую, чем у «тканеобразного» экрана гуманитарного образования. Мы будем называть эту культуру «мозаичной», потому что она представляется по сути своей случайной, сложенной из множества соприкасающихся, но не образующих конструкций фрагментов, где нет точек отсчета, нет ни одного подлинно общего понятия, но зато много понятий, обладающих большей весомостью (опорные идеи, ключевые слова и т.п.).

Эта культура уже не является в основном продуктом университетского образования, то есть некоторой рациональной организации; она есть итог ежедневного воздействия на нас непрерывного, обильного и беспорядочного потока случайных сведений. Мы усваиваем ее через средства массовой коммуникации — печать, радио, кино, телевидение, просматривая технические журналы, беседуя с окружающими, — через всю эту захлестывающую нас массу источников, от которых в памяти остаются лишь мимолетные впечатления и осколки знаний и идей. Мы о с т а е м с я н а п о в е р х н о с т и я в л е н и й, получая случайные впечатления от более или менее сильно воздействующих на нас фактов, но не прилагая ни силы критического суждения, ни умственных усилий. Единственное общее свойство, которым можно характеризовать подобную структуру, — это степень п л о т н о с т и образующейся сети знаний.

Резюмируя, можно сказать, что в наше время знания формируются в основном не системой образования, а с р е д с т в а м и м а с с о в о й к о м м у н и к а ц и и. «Экран культуры» сегодня уже не выглядит как упорядоченная сеть первостепенных и второстепенных признаков, похожая на паутину или ткань. Обрывки мыслей группируются по прихоти повседневной жизни, захлестывающей нас потоками информации, из которых мы фактически наугад выбираем отдельные сообщения. «Экран знаний» можно теперь скорее уподобить в о й л о к у (смесь части знаний, обрывков смысла).

Кэттел провел факторный анализ отношений, связывающих 72 «культуремы» в множестве из 40 культур. В результате он выявил такие факторы, как «богатство эрудиции» — в противоположность «ограниченности умственного кругозора», «активная позиция» — в противовес «безразличию», «давление сложности культуры» — в противоположность «возможности самовыражения в труде», «эмансипированный рационализм» — в противовес «консервативности» и т.д.; столь большое — двенадцать — число выявленных факторов говорит о том, что проведенный им анализ недостаточно глубок.

Определение культуры

С прагматической точки зрения культуру, таким образом, можно рассматривать прежде всего как то интеллектуальное «оснащение», которым располагает каждый отдельный человек в тот или иной момент, а также и как структуру знаний, которыми он обладает как член некоторой социальной группы. В последнем смысле очень часто говорят о «западной культуре», «гуманитарной культуре» и т.д., подразумевая костяк знаний, наиболее вероятное н а п р а в л е н и е м ы с л и, свойственное соответствующей части человеческого общества, будь то западный мир, определенный период эпохи Декарта или ХХ век.

К у л ь т у р а н е т о ж д е с т в е н н а м ы ш л е н и ю, которое в отличие от нее представляет собой активный процесс, но мышление порождается культурой и питается ею, по-разному комбинируя элементы знаний, хранящиеся в памяти каждого ее представителя. Эти элементы, которые все чаще именуют теперь вслед за Ф. де Соссюром «семантемами», являются элементами значения или формы, то есть «атомами мысли», из которых более или менее искусно складывает свои идеи мыслитель, и «морфемами», из которых компонует свои произведения художник. Способность к такого рода комбинированию элементов соответствует тому, что психологи обычно именуют «воображением».

В этой книге мы исходим, таким образом, из позиций, которые вполне согласуются с определением Альберта Швейцера: «Культура — это итог достижений отдельных лиц и всего человечества во всех областях и по всем аспектам в той мере, в какой эти достижения способствуют духовному совершенствованию личности и общему прогрессу».

Короче говоря, культура по отношению к духовной жизни выступает как необходимый материал мысли, как нечто освоенное и наличное, как содержание. В качестве материала мысли культура — нечто данное; а мысль — то, что из него создают; мышление тем самым есть становление культуры.

Наблюдению доступны два измерения культуры: е е о б ъ е м и п л о т н о с т ь. Термин «измерение» употреблен здесь в логическом смысле «выделения из континуума». Объем в этом смысле — обобщенное «измерение», внутри которого при более глубоком анализе можно выделить ряд других.

Человек усваивает культуру из социального окружения, которое отчасти в о с п и т ы в а е т ее в нем, отчасти же его ею п р о п и т ы в а е т. Последнее — дело средств массовой коммуникации, этих новых факторов духовного мира, обеспечивающих в наше время необходимый контакт между индивидуумом и общественной средой. Сведениями, которые попадают в поле зрения современного человека и которые он берет себе на вооружение, он чаще овладевает, пассивно погружаясь в поток сообщений, чем в процессе рационального образования, которое, бесспорно, более методично и лучше организовано, но осуществляется лишь в течение ограниченного периода жизни. Школа жизни дает больше, чем школа академическая, и большую часть своих полезных знаний мы рассчитываем извлечь из нее. Эта констатация равносильна признанию несостоятельности существующей системы образования, ибо она говорит о разладе между школой и жизнью, царящем в наш технический век. В век Просвещения гуманитарная школа давала своим воспитанникам схему мира идей знаний, которую они находили затем в мире взрослых: ныне это соответствие утрачено.

Термин «культура» имеет, таким образом, два противоположных значения — индивидуальное и коллективное. Каждая группа, которую можно выделить внутри человеческого общества, имеет свою «культуру» в прагматическом смысле; можно говорить о западной культуре, о германской или средиземноморской культурах в смысле историческом и о м и к р о к у л ь т у р а х, примерами которых могут служить культуры античных городов-государств (Сиракузы, Лесбос и т.д.) и которые утрачивают свое значение в эпоху, когда за счет развития средств связи постепенно сходят на нет такого рода идейные и исторические различия.

На другом полюсе противопоставления «общество — личность» располагается индивидуальная культура, понимаемая здесь как совокупность знаний, усвоенных человеком в результате обучения и из жизненного опыта (вспомним такие понятия, как «культурный человек», «эрудит», «научная культура»). Операционально мы определяем культуру как духовное о с н а щ е н и е личности. Какова же роль этого оснащения ума отдельного человека с точки зрения его жизни в обществе? Прежде всего оно признано служить для организации восприятий, а тем самым в конечном счете и поступков. Еще Ф. Бэкон сказал, что «знание — сила». Принимая сообщения наших органов чувств, мы используем свое интеллектуальное оснащение, чтобы выделить из окружающей среды тот или иной образ и «п р о е ц и р о в а т ь» этот образ — в этом и состоит процесс в о с п р и я т и я — на некий экран, образуемый совокупностью уже освоенных нами знаний, что позволяет определить ценность, значение и важность воспринятого сообщения; эта интеграция и составляет п е р в ы й ш а г м ы с л и. Мы будем называть такой экран предварительно освоенных знаний «и н д и в и д у а л ь н о й к у л ь т у р о й» и в этом смысле говорить, например, об индивидуальной культуре западного человека ХХ столетия...

Заключение

Подведем краткий итог основных положений, сформированных в этой главе:

1. Культура — это интеллектуальный аспект искусственной среды, которую человек создает в ходе своей социальной жизни. Она — абстрактный элемент окружающего его мира (Umwelt) в том смысле, как понимал его фон Икскюлль.

2. Наряду с культурой индивидуальной существуют культуры социальные. Последние присущи обществу, к которому принадлежит индивидуум.

3. Термин «культура» охватывает совокупность интеллектуальных элементов, имеющихся у данного человека или у группы людей и обладающих некоторой стабильностью, связанной с тем, что можно назвать «п а м я т ь ю м и р а» или общества — памятью, материализованной в библиотеках, памятниках и языках.

4. Индивидуальная культура — это «экран знаний» мышления, на который индивидуум проецирует стимулы-сообщения, получаемые им из внешнего мира; на этой основе он строит восприятия, то есть формы, способные получать выражения в словах или знаках.

5. Мышление представляет собой а к т и в н ы й процесс, отличающийся от культуры, но использующий ее для построения оригинальных конструкций. Мы создаем новые идеи на основе предоставленных нам культурой элементов старых идей, существовавших ранее слов и форм, на основе атомов знания и культуры вообще.

6. Эта культура измеряется, с одной стороны, своим о б ъ е м о м, то есть числом входящих в нее элементов, а с другой — п л о т н о с т ь ю, то есть числом потенциальных ассоциаций между ее элементами, которые могут быть выявлены с помощью определенных тестов. Существуют культуры обширные (эрудиция) и глубокие (частота ассоциаций или их оригинальность). Они характеризуют творческое воображение.

7. Культура берет свое начало в средствах массовой коммуникации в широком смысле, включая воспитание и межличностные отношения. В индивидууме она является отражением л о г о с ф е р ы, в которой он живет, если речь идет о формах вербального мышления; э й д о с ф е р ы, если говорить о графических, живописных кинематографических формах, и а к у с ф е р ы, если имеются в в иду звуковые формы и т.д.

8. Коллективная культура группы изменяется в зависимости от времени и места; в частности, на Западе существует глубокое органическое различие между гуманитарной культурой, которая основана на связанной и упорядоченной системе главных понятий, рассуждений и результатов, с одной стороны, и современным мышлением, составляющим м о з а и ч н у ю к у л ь т у р у, — с другой. Эта последняя — результат случайного скопления разрозненных элементов.

9. Можно допустить, что исходя из общей таблицы знаний, которая является «взвешенной» суммой элементов, рассеянных в умах разных индивидуумов, и которая составляет собственно ч е л о в е ч е с к у ю к у л ь т у р у или культуру данного общества, мы и рассматриваем совокупность документов. Иллюстрацией тому могут служить «книжная стена» и библиотеки. Это «кристаллизация» логосферы Башляра.

10. На основе событий, по-разному оцениваемых в индивидуальных культурах, человек создает новые сообщения. Система этих сообщений образует поток, распространяемый средствами массовой коммуникации. Статистические механизмы потока создают, с о ц и о к у л ь т у р н у ю т а б л и ц у, которая дает пищу для интеллектуальной жизни большинства людей на Западе. Процесс этот новый, и он глубоко отличается от процессов, происходивших в предшествующих цивилизациях.

11. Изучение культуры основывается на обобщенной технике контент-анализа. Индивидуальная культура — это особая выборка культуры социальной группы, к которой относится данный индивидуум, однако ее изучение строится на тех же мыслительных приемах.

12. Каждый из представленных элементов культуры должен быть расположен в соответствии с некоторым числом измерений, определяющих структуру их совокупности.

13. Среди этих элементов помимо специфических измеримых метры общего характера. Речь идет о в е л и ч и н е, с т е п е н и а б с т р а к т н о с т и, которая характеризует тот или иной — высокий или низкий — уровень доступности сообщения для различных членов социальной группы.

14. Совокупность «атомов культуры», находящихся в системе каналов распространения, усваивается группой индивидуумов на различных уровнях сознания и оседает в их памяти после избирательного отбора посредством забывания. Этот «остаток» и составляет индивидуальную культуру. В данной главе ставилась задача схематически наметить отношения индивидуальной культуры к «памяти мира» и таблице знаний, которая является отражением своего рода «универсальной энциклопедии», мнимым, но динамическим мифом человеческих обществ.

15. Культура среды в широком смысле есть результат деятельности индивидуумов — творцов, живущих в этой среде. В то же время особенности их творчества обусловлены понятиями, словами и формами, которые они получают из своего окружения. Следовательно, существует постоянное взаимодействие между культурой и ее средой. Оно возможно благодаря творческим личностям, способствующим ее развитию. Именно в этом проявляется с о ц и о д и н а м и к а к у л ь т у р ы, составляющая предмет данной книги...

Г л а в а II. ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ РЫНОК И КУЛЬТУРА

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 7 8 91011 12 Следующая ⇒