|
Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
|
|
Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
Тема 6. МИР ЧЕЛОВЕКА КАК КУЛЬТУРА⇐ ПредыдущаяСтр 12 из 12
«История проходит через Дом человека, через его частную жизнь. Не титулы, ордена или царская милость, а “самостоянье человека”превращает его в историческую личность.» Ю. Лотман
«...Прав тот, кому Бог подарил жизнь как совершенный подарок.» Д. Хармс
«Чего я хочу? — Познать себя в отношении к естественному порядку вещей и подчиниться ему.» Эпикур Культура — дом человека 1. Какова специфика культурологического подхода к осмыслению культурного мира человека? Человек всегда искал ответ на вопрос: каково его место в системе целостного бытия? Что из того, что создается им в культуре, вырастает из естественного порядка вещей, а что ему противостоит? Антропология, исследуя те или иные стороны проявления индивида: его экономическую деятельность, социальную, духовную жизнь, его психику и физиологию, его способность к творчеству, — дифференцировалась на множество направлений, таких как физическая антропология, философская, социальная, психологическая, культурная, политическая и т.п. Антропный принцип обсуждается в космологии и физике. Но сколько бы мы ни пытались познать себя в рамках научной логики, вряд ли нам это удастся с удовлетворительной степенью полноты. Человеческая личность имеет множество аспектов, составляющих неслиянно и нераздельно ее единство. Как подчеркивал К. Ясперс[85], человек издавна создавал для себя картину целого: сначала в виде мифов (в теогониях и космогониях, где человеку отведено определенное место), затем в картине божественных деяний, движущих политическими судьбами мира, затем как данное в откровении целостное понимание истории от сотворения мира и грехопадения человека до конца мира и Страшного суда (Августин). И лишь когда историческое сознание стало основываться на эмпирических данных, целостная картина становилась все более и более дифференцированной. Она, однако, еще воспринималась как картина, отражающая естественную эволюцию человеческой культуры. Ныне наступил новый этап. Мы и не заметили, как оказались в постестественном мире. Природа вокруг нас — декоративна, мир, в котором мы живем — синтетичен, и состоит из хитроумных изобретений. Телевизор подчиняет людей физически и духовно. Компьютер с его виртуальными реальностями, постепенно вытесняющими реальную жизнь с настоящими проблемами, погружает человека в мир сконструированный, вымышленный. От постестественной цивилизации недалеко и до постчеловеческой, в которой человек не живет, но выживает (это понятие и сейчас уже стало вполне привычным слуху). Тревога потери смысла и того Я, которое жило в этом мире смыслов, стала доминантой культуры ХХ века. П. Тиллих выражая эту тревогу писал, что “созданный человеком мир объектов подчинил себе того, кто сам его создал и кто, находясь внутри него, утратил свою субъективность. Человек принес себя в жертву собственному созданию. Однако он все еще сознает, “что” именно он утратил или продолжает утрачивать. Он еще достаточно человек для того, чтобы переживать свою дегуманизацию как отчаянье. Он не знает, где выход, но старается спасти в себе человека... Его реакция — это мужество отчаянья, мужество принять на себя свое отчаянье и сопротивляться радикальной угрозе небытия, проявляя мужество быть собой”[86]. Все эти, весьма явственно обозначившиеся тенденции, вызывают серьезную озабоченность. Стало ясно, что изнутри отдельных научных дисциплин проблемы выживания человечества как вида не решить: необходим интегративный подход. Однако, многочисленные конференции, симпозиумы, межведомственные центры и институты не приводят к желаемому результату. Было бы с нашей стороны дерзостью утверждать, что культурология в состоянии реализовать это единство, но может быть, ей это под силу больше, чем другим дисциплинам. Впрочем, как иногда философия культуры рассматривает культуру в “чистом”, “абсолютном” виде, без конкретных проявлений, так и культурологические исследования порой не выходят за рамки описания конкретных явлений и конкретных культур, рассматривая культуру сциентистски, как естествоиспытатель рассматривает природу, отвлекаясь от человека. Но человек в его конкретной жизни включен и растворен в мире культуры — в доме своего непосредственного бытия.
2. Что представляет собой мир культуры человека? Современные подходы к определению духовности. Мир культуры человека — это традиции и ритуалы, это нормы и ценности, это творения и вещи — все то, что можно назвать бытием культуры. В этом бытии отражены представления о мире, складывающиеся столетиями в условиях определенного природного и исторического взаимодействия. В серии работ, составивших эпоху в науке, Ж. Пиаже попытался исследовать, каким образом у людей складываются представления о мире. В этих целях он анализировал отличия мира ребенка от мира взрослых, исходя из гипотезы, что ребенок раннего возраста не более глуп, чем подросток или взрослый. Просто он видит мир иным. Это восприятие предельно реалистично: для него дотронуться до слова " солнце" — то же, что коснуться самого солнца. То есть образ предмета и сам предмет составляют единое целое: обозначающее смешивается с обозначаемым. При этом дети не приписывают случайным событиям сверхъестественного значения. Исследования Ж. Пиаже и М. Мид поставили под сомнение тезис Леви-Брюля об аналогии мышления ребенка и первобытного человека, направленного как раз на сверхъестественное, придающее связям между явлениями мистический характер. Цивилизованное мышление, по мнению Леви-Брюля, имеет основой способность к мышлению и рефлексии, выработанную за столетия путем суровых упражнений. И поэтому оно ориентировано на логический поиск информации о явлениях и на установление объясняющих их причин. Но при этом как на уровне общества, так и на уровне индивида, продолжают сохраняться способности к иррациональному, ирреалистическому мировидению. Более того, на основе широких исследований многих спонтанных мистических переживаний, известный психолог Абрахам Мэслоу опроверг традиционное психиатрическое воззрение, приравнивавшее их к психозам, и сформулировал радикально новую психологию. По Мэслоу, мистический опыт не следует считать патологическим; гораздо более уместно было бы рассматривать его как сверхнормальный, поскольку он ведет к самоактуализации и происходит у нормальных во всем остальном индивидов. И если до недавнего времени духовность и религию в западной психиатрии трактовали как нечто, генерируемое человеческой психикой в ответ на внешние события — ошеломляющее воздействие окружающего мира, угрозу смерти, страх перед неизвестностью и т.п., то теперь, в частности, в работах С. Грофа, духовность определяется как неотъемлемое свойство психики, проявляющееся спонтанно при достаточно углубленном самоисследовании. Прямое эмпирическое столкновение с перинатальным[87] и трансперсональным уровнями бессознательного всегда связано со спонтанным пробуждением духовности, и это никак не зависит от переживаний детства, религиозной запрограммированности, конфессии, даже от культурной и расовой принадлежности. Человек, соприкоснувшийся с этими уровнями своей психики, естественным образом вырабатывает новое мировоззрение, в котором духовность становится естественным, сущностным и жизненно необходимым элементом существования.... Отсюда следует, что атеистический, механистический и материалистический подход к миру и существованию отражает глубокое отчуждение от сердцевины бытия, отсутствие подлинного понимания себя... Человек идентифицирует себя лишь с одним частичным аспектом своей природы, с телесным Эго... Такое усеченное отношение к себе самому и к существованию чревато, в конечном счете, ощущением тщетности жизни, отчужденностью от космического процесса, а также ненасытными потребностями, состязательностью, тщеславием, которые не в состоянии удовлетворить никакое достижение. В коллективном масштабе такое человеческое состояние приводит к отчуждению от природы, к ориентации на " безграничный рост" и зацикливанию на объектных и количественных параметрах существования. Такой способ бытия в мире предельно деструктивен и на личном и на коллективном плане" [88].
3. Как выражены в культуре мотивы судьбы и смерти? В чем причина ритуализации человеческой жизни? Одним из наиболее выразительных мотивов всей человеческой культуры является мотив судьбы и смерти. Как отмечал П. Тиллих, создавший оригинальную " теологию культуры", " именно посредством судьбы и смерти небытие угрожает нашему онтическому* самоутверждению... Тревога судьбы и смерти — наиболее основополагающая, наиболее универсальная и неотвратимая. Любые попытки доказать ее несостоятельность бесполезны. Даже если бы так называемые доказательства “бессмертия души” обладали доказательной силой (которой они на самом деле не обладают), то на уровне существования они все равно были бы неубедительны, ибо на этом уровне каждый осознает всю полноту утраты себя, которую предполагает биологическое умирание". " Судьба — это царство случайности... иррациональность, непроницаемый мрак судьбы превращают судьбу в источник тревоги" [89]. За судьбой скрывается абсолютная угроза смерти и относительная угроза судьбы. Небытие угрожает человеку и его целостности, поэтому оно угрожает его духовному самоутверждению так же, как и онтическому самоутверждению. Не случайно тема судьбы и смерти, пронизывающая всю человеческую культуру — от самых ранних ее этапов до сегодняшнего дня — получила яркое и разветвленное символическое звучание.[90] Представления о жизни и смерти в любой культуре обусловлены системами миропонимания и выражены в ритуалах и обрядах. Их целью является сохранение равновесия и обеспечение взаимодействия с Природой. В традиционном сознании момент смерти рассматривается не как прекращение существования, а как переход в другое состояние. Это выражено в легендах, мифах, сказках почти всех народов мира, где смерть лишь меняла состояние человека. Так, у ряда африканских народов смерть считалась следствием колдовства, черной магии[91]. Обряды, совершавшиеся по смерти человека, имели целью обнаружение колдуна, наславшего смерть, с тем, чтобы его обезвредить. У йоруба во время похорон произносилась молитва: “Скорее возродись в нашей семье”, так как считалось, что субстанция человека, бывшая вне физического тела, должна воплотиться в новорожденном. И малышам давались имена Бабатунде (“Отец придет снова”) и Йетунде (“Мать придет снова”). Ритуал смерти, который имеет специфические черты у разных народов, зависящие от представлений о загробной жизни, всегда считался особенно священным, а правила погребения выполнялись неукоснительно. Архетип смерти, выраженный, в частности, в символической форме погребения умершего в чрево Матери-земли — это влечение к возвращению тела в первоначальное химическое состояние, в материнское чрево. Это стремление растворить индивидуальность в океане “коллективного бессознательного”. Символика мандалы и означает возвращение к всеохватывающей целостности материнского чрева. Кстати, в эпоху неолита труп захоранивался в том же положении, какое имеет плод в материнском чреве. Так же ритуализировался и весь жизненный цикл человека: рождение, крещение, наречение имени, вступление в разряд взрослых членов общества (инициация), брак. И хотя сегодня многие смыслы ритуальных действий знают только специалисты-этнографы, и ряд обрядов потерял актуальность (как, например, инициация), мы по-прежнему стараемся следовать ритуалам, ставшим неотъемлемой частью культуры. Тем самым включается механизм традиции, который играет компенсаторную функцию в ситуации интенсивных социокультурных изменений конца ХХ века. Значения, ценности и нормы 4. Как определяются эти понятия? Их соотношение? Приведем классификацию П.Сорокина: [92] 1) значения в узком смысле слова, такие как значение философии Платона, христианского символа веры, математической формулы или теории прибавочной стоимости Маркса; 2) значимые ценности, такие как экономическая ценность земли или другой собственности, ценность религии, науки, образования или музыки, демократии или монархии, жизни или здоровья; 3) нормы, на которые ссылаются как на стандарт, такие, как нормы морали и права, нормы этикета, технические нормы или предписания по конструированию механизмов, написанию стихотворения, приготовлению мяса или выращиванию овощей. Любое значение в узком смысле слова является ценностью. Любая ценность предполагает норму по ее реализации или отвержению, например, ценности богатства, царства божия, добродетели и соответствующие им средства достижения или избегания таких целей. С другой стороны, любая норма — юридическая, этическая, техническая или любая другая — является значением, позитивной или негативной ценностью.
5. Что такое ценность? Существует множество определений понятия " ценность", отражающих как разнообразие социальных и гуманитарных наук, изучающих проблему, так и разнообразие индивидуальных научных установок. Зачастую авторы, пишущие о ценностях и вовсе избегают определений. И это неудивительно: понятия такого типа с трудом им поддаются. Как правило, ценности рассматриваются в соотношении с другими понятиями, такими как установка, норма, потребность, цель, выбор и т.п. В нашем случае ценность понимается как общепризнанная норма, сформированная в определенной культуре, которая задает образцы и стандарты поведения и оказывает влияние на выбор между возможными поведенческими альтернативами. В свою очередь нормой в культурологии считается “устойчивое регулятивное образование, которое в этом качестве утверждено, признано и оправдано членами сообщества, а часто даже кодифицировано, то есть облечено в устную или письменную формулу, составляющую часть морального кодекса”[93]. Разветвленная система культурных норм — необходимое условие выживания во время природных и социальных катастроф. По социальной своей функции это средство защиты от страха: действие по шаблону защищает от аффекта. В процессе культурогенеза какие-то нормы могут утрачивать актуальность, сохраняясь лишь в стереотипах, а какие-то культурные формы — наоборот, приобретают значение норм. На эти процессы могут оказывать влияние социально-политические и экономические изменения. Если нормы институционализированы, то их применение регулируется нормативными документами, кодексами, законами, и их исполнение может носить в том числе принудительный характер. В обществе действуют и конвенциональные нормы, которые, как и институционализированные, предписывают и разрешают, но оставляют при этом определенную степень свободы для индивида в следовании им. В этом случае он ориентируется на так называемое общественное мнение (или напротив, игнорирует его). Т. Парсонс отмечал, что ценность — это представление о желательном, влияющее на выбор поведенческой альтернативы. Заметим, однако, что во-первых, культура не состоит только лишь из позитивных ценностей, она включает и ненормативные аспекты фольклора, литературы и музыки, а также технологические и другие навыки; а во-вторых, ценность и признанные образцы поведения могут и не совпадать, например, проституция в ряде культур является признанным образцом поведения, но не является ценностью. Проблема ценностей достаточно глубоко разработана в философии и социологии, антропологии и психологии (Э. Дюркгейм, Р.Б. Перри, Дж. Дьюи, П. Сорокин, К.И. Льюис, Т. Парсонс, В. Келер, Олпорт). В западной культурной антропологии существуют две полярных теории. Одна из них — это релятивистская, отрицающая возможность объективного анализа ценностных структур различных обществ и рассматривающая ценностные системы как относительные. Другая — противоположная — антирелятивистский позитивизм, утверждающий возможность изучения ценностных структур с позиции объективной науки. В культурологии трудно обойтись без понятия ценности, так как ценности организуются в систему только в рамках определенного культурно-исторического контекста, формируя ядро той или иной культуры. Не случайно среди многочисленных определений культуры и подходов к ее анализу существует подход аксиологический, интерпретирующий культуру как систему ценностей, норм и институтов. 6. Какова роль ценностного компонента в жизни людей? Культурная жизнь без ценностей невозможна, так как они придают обществу необходимую степень порядка и предсказуемости. Через систему ценностей, накопившихся в культуре, осуществляется регуляция человеческой деятельности. “Лишенные своих значимых аспектов, все явления человеческого взаимодействия становятся просто биофизическими явлениями и в таком качестве образуют предмет биофизических наук”, — отмечает П. Сорокин. И действительно, все явления культуры, созданные людьми, все эти произведения, механизмы и вещи, лишенные ценностной компоненты, становятся просто грудой бумаги, металла или мрамора, тоннами изведенной краски или кусками материи. И тогда они могут являться предметом совсем других наук — физики, химии или биологии, изучающих их структуру, строение или свойства, но не социальных и гуманитарных. Сегодня мы все чаще говорим и о значении природы в жизни общества — в этом случае и природные явления становятся социальными ценностями. По мнению П. Сорокина, именно ценность служит фундаментом всякой культуры. В зависимости от того, какая ценность доминирует, он делит все культурные сверхсистемы на три типа: идеациональный, чувственный и идеалистический[94]. Если преобладает идеациональная культура, то высшей ценностью в ней становится Бог и вера, а к чувственному миру, его богатству, радостям и ценностям формируется безразличное или отрицательное отношение. Примерами такого типа является средневековая культура, культура Брахманской Индии, Буддийская и Лаоистская культуры, греческая культура с VIII по конец VI века до н.э. Высшие этические идеалы: В христианстве: “Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляет и где воры не подкапывают и не крадут” (Евангелие от Матфея. IV: 19 — 20). В буддизме: “Разум, приближающийся к Вечному, достигает разрушения всех страстей.” В чувственной культуре преобладает ценность чувств: смысл имеет только то, что мы видим, слышим, осязаем, то есть сенсибильный пласт бытия. Формирование ее начинается в ХVI веке и достигает своего апогея к середине ХХ века. Ценности религии, морали, другие ценности идеациональной культуры сдвигаются как бы на периферию общественного сознания и приобретают относительный характер: они либо отрицаются, либо к ним совершенно равнодушны. В такой культуре познание становится эквивалентом эмпирического знания, представленного естественными науками, они вытесняют религию, теологию и даже философию, что подтверждается статистическими данными по научным открытиям и технологическим изобретениям.[95] Этические нормы: “Carpe diem” (лови момент — лат.), “Высшая цель — наслаждение”, “Жизнь коротка, следуй своим желаниям”, “Не существует небес, нет конечного освобождения... Если тело станет прахом, то как вернуть его вновь? ” Идеалистическая система культуры, по мнению П. Сорокина — промежуточная между идеациональной и чувственной. Ее ценности — это ценности разума, рационализирующего объективную реальность, которая отчасти сверхчувственна, а отчасти чувственна. Примером может служить западноевропейская культура XIII — XIV столетий, а также древнегреческая культура V — IV вв. до н.э. “Ни одна система не заключает в себе всю истину, так же как и ни одна другая не является целиком ошибочной”. Поэтому становятся понятны исторические колебания от одной системы к другой. Каждая из них, взятая изолированно от других, становится менее достоверной и более ошибочной даже в рамках собственной компетентности. Если одна из систем стремится занять монополистические позиции и вытеснить другие, то доля “ложного” в ней возрастает. В обыденном сознании понятие “ценность” как правило ассоциируется с оцениванием предметов человеческой деятельности и общественных отношений с точки зрения добра и зла, истины или неистины, красоты или безобразия, допустимого или запретного, справедливого или несправедливого и т.п. При этом оценивание происходит с позиций своей культуры, а следовательно собственная система ценностей и воспринимается как “подлинная”, как точка отсчета для хорошего и плохого. Культурология же исходит из понимания того, что ценностью является весь мир культуры, что ценностные системы разных культур равноправны, что нет культуры своей и чужой, а есть своя и другая и что мир тем устойчивее, чем многообразней (О. Шпенглер, А. Тойнби, П. Сорокин и др.).
7. Каковы принципы классифицирования ценностей? Классификаций ценностей множество, и зависят они от того, что именно положено в основание: если структура, то ценности можно классифицировать как внутренние, составляющие ядро культуры и периферийные. Если модальность, то как позитивные и негативные. Если содержание, то тогда можно выделить теоретические, эстетические, религиозные, экономические, социальные и политические ценности (Спренджер)[96]. В некоторых случаях экономические ценности выделяются в особую категорию, характеризующуюся глубокой зависимостью от опыта практической жизни общества. По этой причине Э. Кант отказывался видеть в них подлинные ценности, считая, что экономические явления имеют цену, но не внутреннюю ценность. Он придавал это качество только нравственным явлениям. Э. Дюркгейм считал, что это ограничение необосновано: “Прогресс современной теории ценности связан как раз с установлением всеобщности и единства этого понятия”[97]. Степень интенсивности распространения ценностей легла в основу классификации, предложенной Ф. Клакхон. Она полагает, что все культурные образцы могут быть сгруппированы в доминантные, вариантные и девиантные. Доминантных ценностей придерживается большинство или наиболее влиятельная элита, поэтому подчинение им вызывает высокое одобрение и вознаграждение. Приверженность к вариантным ценностям не очень одобряется, но воспринимается терпимо. Девиантные ценности запрещаются и караются. Р. Уайт выделил около сотни " общих ценностей" и 25 политических, касающихся западной культуры.
8. Что лежит в основе универсального и специфического в природе ценностей? Существует огромная разница между тем, как воспринимаются ценности разными людьми разных культур. Это восприятие зависит и от их индивидуальных или групповых установок, и от той объективной шкалы, которая свободна от субъективных и изменчивых оценок. Ценности и нормы сформулированы в Нагорной проповеди и в основных моральных наставлениях всех мировых религий и этических систем. Их универсальный характер обусловливается тем, что основные черты фундаментальных ценностей базируются на данных биологической природы человека и универсальных свойствах социального взаимодействия. Нет культуры, где не оценивалось бы негативно убийство, ложь и воровство, хотя существуют различия в представлениях о границах терпимости ко лжи и воровству (в одних культурах в качестве наказания отсекают руку, в других — лишают свободы). Универсальны и представления о том, что изнасилование или любое достижение сексуального наслаждения насильственным способом преступно (примеры ритуальных изнасилований или права первой ночи в некоторых культурах как раз являются исключением, подтверждающим правило). Выявление универсальных ценностей и распознавание их природы — необходимое условие для выработки путей и вариантов соглашения между народами мира. Таким образом, ценности, распространенные повсеместно и одинаковые или весьма сходные по содержанию, усваиваются всеми культурами как необходимая часть, они вечны и обязательны для всех обществ и индивидов. Но “одеты” эти ценности в специфические культурные “одежды”, то есть конфигурация ценностной системы, соотношение и взаимодействие элементов внутри нее являются продуктом той или иной культуры.
9. Что такое ценностное ядро культуры? Каковы факторы, влияющие на его формирование? Каждая культура имеет свое ценностное уникальное ядро, воплощающее ее хронотип, т.е. специфику ее локализации в мире (Север, Юг, Восток, Запад, континентальное, морское, горное, равнинное и т.п.) и пребывания в потоке всемирной истории, а также накопленный исторический опыт. Благодаря этому ядру обеспечивается целостность данной культуры, ее неповторимый облик. Культуры поддерживают непрерывность существования за счет трансформации своих ценностей. Условием выживаемости культуры является ее способность к оптимальному соотношению универсальных и специфических ценностей, позволяющая с одной стороны сохранить свою самобытность, а с другой — найти основания для взаимодействия с иными культурами.
10. Совпадают ли в одном и том же обществе социальные и культурные ценностные образцы?
Культурные ценностные образцы обеспечивают непосредственную связь между социальной и культурной системами при легитимации нормативного порядка общества[NB1] [98]. Именно из групповых ценностей выводятся правила, а за ними и санкции. Поэтому там, где такая легитимация существует, можно говорить о социокультурных ценностях, ибо они почти совпадают, там, где преобладают специфические оперативные механизмы регулирования общественного порядка, например, бюрократическая организация управления или специфические системы контроля, оправдываемые необходимостью стабилизации или даже выживания общества, ценности социальные и культурные могут не только не совпадать, но и конфликтовать. Несовпадение культурных и социальных норм особенно заметно на примере постановки классических литературных произведений в театре или кино. В одних случаях, когда режиссер берет на себя смелость “осовременить” классику, и пишет в титрах “по мотивам произведения...”, он следует за социальным запросом его современников, чаще всего сознательно жертвуя той самой культурной ценностью, что сделала произведение классическим. В других случаях, когда он предельно бережен к источнику, обнаруживается в результате, что фильм или спектакль невозможно смотреть: он медлителен и скучен. Налицо конфликт между культурной ценностью произведения, обусловленной “тогдашним” социальным контекстом, и иными социальными условиями его сегодняшнего показа. Возможен ли иной исход обращения к классике? Вероятно, но для этого требуется не “осовременивание” ее, и не текстуальное повторение, а способность к прочтению того внутреннего смысла, который и делает произведение актуальным “на все времена”. Парсонс отмечал, что в культурных системах системным элементом является связанность. Развитая культура предполагает определенное соответствие стандартов, регулирующих поведение индивида, живущего в социальном мире, и стандартов, принимаемых в обществе. Иначе поведение человека носит непредсказуемый характер: о таком человеке обычно говорят, что на него нельзя положиться. Ценности всегда связаны с действиями, в особенности с выбором. Никто, быть может за исключением душевнобольных, не может полностью пренебрегать стандартами, которые укоренены в определенной культуре. В том числе и преступники, которые игнорируют правила и стандарты общества, но ведут себя и совершают поступки в соответствии с правилами и культурными стандартами (хотя и негативного свойства), их собственной отклоняющейся группы.
11. Как соотносятся ценности и мотивации личности? Ценности и мотивации — близкие, но не совпадающие понятия, возможны три типа отношений между ними: гармония, компромиссы и конфликты. Отношения гармоничны, когда в понятии “ценность” нерасчленимо сплавлены разум и чувство. Антрополог Лесли Уайт, считал, что превращение психологических стремлений в культурные ценности происходит через способность человека к символизации. Ценности канализуют мотивации. Идеальный результат — состояние Конфуция, когда “ты желаешь делать то, что должен, и должен делать то, что желаешь”. Конфликт может возникать, когда реализация какой-либо ценности, к которой привязан человек или социальная группа, не одобряется окружающими. Если человек определенной культуры попадает в чужую, он зачастую испытывает чувство беспомощности и дезориентированности, он вынужден обдумывать каждое слово и каждый шаг, чтобы не попасть впросак или и вовсе не испытать культурный шок. Однако Универсум ценностей индивида или культуры никогда не может быть переведен абсолютно адекватно в универсум другого или другой культуры (как считал О. Шпенглер, душу брахмана может понять только брахман).
12. Как изменяются ценности? Какие факторы на это влияют? Время от времени в той или иной культуре возникают опасения, что может произойти размывание ее ценностного ядра, подмена “своих” ценностей “чужими”. Так, сегодня большая обеспокоенность проявляется в связи с “американизацией” русской культуры. Ценности — как на уровне личности, так и на уровне социума — обнажаются в ситуации кризиса (индивидуального или группового: смерть, пожар, бедствие) или конфликта (семейного, военного, политического, социального и т.п.). Э. Дюркгейм ввел понятие “аномии”, обозначавшее состояние ценностно-нормативного вакуума, характерного для переходных и кризисных периодов и состояний в развитии обществ, когда старые социальные нормы и ценности перестают действовать, а новые еще не установились: “Прежние боги стареют или умирают, а новые не родились”[99]. Именно это состояние описывает Й. Хейзинга в “Осени средневековья”, представляя картину страданий и смятенья, конфликта ценностей уходящей эпохи и возникновения в результате новых форм социокультурной реальности. Выраженная по понятным причинам конфликтность современной российской ситуации и является основанием для поиска таких форм жизни, которые позволяли бы людям чувствовать себя комфортно в новых условиях. Нельзя игнорировать процессы глобализации, которые проникают и на уровень традиций, обычаев, порой радикально меняя даже консервативные и наиболее устойчивые структуры социального поведения. Как правило, процесс “отказа” от “старого” идет быстро, решительно. При этом всякое “новое” обладает заведомым преимуществом, поскольку оно “глобальное”. Оно приобретает статус высшей нормативной ценности. Япония оказалась может быть единственным исключением в современном мире, где дух целостного мировосприятия, сформировавшийся в неспешном средневековье и отразившийся в традиционном художественном творчестве, не оказался вытесненным научно-технической революцией и массовой культурой. Между тем ценности ядра любой культуры невозможно изменить ни доказательствами их несостоятельности, ни демонстрацией более привлекательных ценностей. Мутация этого ядра происходит сравнительно медленно, даже при целенаправленном мощном воздействии. А исчезает оно только вместе с исчезновением самой культуры.
13. Как выражены ценности в особенностях той или иной культуры? Рассмотрим это на некоторых примерах. Американский политолог Д. Девайн провел сравнительное исследование представлений 28 крупнейших обществоведов США о фундаментальных американских ценностях[100]. Разброс взглядов оказался достаточно широк. Однако обнаружился консенсус относительно базовых ценностей. Так, 23 человека назвали среди основных — “частную собственность”, 22 — “равенство”, имея в виду прежде всего равенство возможностей, 20 — “свободу”. Не обошли, разумеется индивидуализм — центральный организующий принцип межличностных отношений. Р. Беллах и другие авторы нашумевшей в 80-е годы книги “Привычки сердца” отмечали, что индивидуализм лежит в самой основе американской культуры. Проявляется это, в частности, и в том, что как только дети вырастают и уже не нуждаются нуждаться в родительской опеке, они перестают жить с родителями под одной крышей. К числу фундаментальных ценностей относится " личный успех". Как русский стремится к достижению правды и справедливости, что часто ассоциируется с уравниловкой, так американец — к персональному успеху, что отражает разницу в традициях православия и протестантизма. Таким образом, если в одних культурах энергия людей направлена на сохранение имеющейся традиции или на такую самореализацию, которая незаметна для общества, то для американцев главное — успех в профессиональной сфере. Отсюда — ценность иерархической структуры общества, уважение к статусу человека. Религиозная доктрина мормонов определяет человеческую жизнь как период, в течение которого человек через испытание смертью поднимается к большему овладению высшими сущностями. Обучение и опыт — средства, с помощью которых достигается это овладение. Следовательно, главная ценность — образование и трудовая деятельность. В ценностное ядро китайской культуры, регулировавшейся конфуцианством, вошел культ древности такой силы, что китайское общество и государство не только просуществовали в почти не менявшемся виде более двух тысяч лет, но и приобрели огромную силу инертности. Как проявляются ценности в артефактах? Ценности воплощаются в устной и письменной литературе, других видах искусства, праве, мифологии, стандартизованных религиозных догмах. Ценности могут быть воплощены и в предметах, которые сами по себе не имеют какой-либо цены. Так, самой священной ценностью для мусульман является Кааба — священный камень. Это место поклонения, по нему ориентируют мечети и т.п. Это обычный большой камень: не алмаз, не жемчуг, но он внушает миллионам людей священное религиозное чувство. Другого рода ценность — научную, культурную — имеют глиняные фигурки, обнаруженные при раскопках древних городищ. Их ценность связана не с ценой материала, из которого они изготовлены, но с той информацией, которая в них заключена. Ценности не меняются случайно, от ситуации к ситуации. Всегда существует определенная степень устойчивости образца. При этом не имеет значения: негативные это ценности или позитивные. Так, негативной ценностью в культуре индейцев навахо является боязнь закрытости, завершенности, и отсюда — спирали или прутья корзины никогда не должны иметь определенное завершение. В любом рисунке на серебре, на коврах и т.д. оставляется открытый “выход для духа”. Жрец никогда не передает свое знание целиком, а муж и жена или близкие друзья никогда не делятся друг с другом абсолютно всем. В других случаях воплощение ценностей происходит как бы “от противного”. Так, в исламе абсолютной ценностью является Аллах, но не личность, поскольку Аллах никогда не воплощается в людях. Отсюда — запрет на изображение человека в мусульманском искусстве и вся сила художественного воображения в изобразительном жанре проявилась в орнаменталистике: нигде мы не найдем более изысканной и изощренной растительной вязи. Предельно униженное положение женщины, закрепленное законодательно, компенсировалось необыкновенно чувственной восточной лирикой, возвышающей ее образ. Популярное:
|
Последнее изменение этой страницы: 2017-03-11; Просмотров: 855; Нарушение авторского права страницы