Детство в атмосфере преданности

 

Р. Ранганатхан вспоминает о своем детстве, проведенном в Тамил Наду. Среди прочего, он рассказывает об учебе в школе, о праздниках, описывает обряды, которые ежедневно совершали брахманы, жившие возле местного храма Вишну.

 

Б.В. Свами: Вас зовут Р. Ранганатхан. Что означает буква «Р» перед вашим именем?

Ранганатхан: Она означает Рамануджам. Так звали моего отца. У тамильцев нет фамилий, вместо этого перед именем мы ставим инициалы отца. А у Шри вайшнавов заведено называть сыновей именами Бога: Ранганатхан, Шринивасан, Гопала Кришнан, Рамануджам и так далее.

В прошлом каждый уважающий себя брахман знал всю свою родословную, мог назвать имя своего отца, деда, прадеда и так далее.

Б.В. Свами: Они гордились своей родословной.

Ранганатхан: Еще как. Семья была не просто группой из четырех-пяти человек, живущих в арендуемой квартире. Семьей называли всех родственников вместе взятых: тетей, дядей, двоюродных братьев и так далее. Все родные жили в одном доме, главой которого был старейший член семьи. Дома были просторными ¾ в них жили сразу четыре поколения родственников. Каждая семья имела по меньшей мере пять коров и большой участок земли. Кроме этого, у каждой семьи был свой колодец, сад, огород и сенной сарай, где хранили запасы соломы для коров.

Мы жили на земле, на которой наши предки жили более века. Они были достойными, культурными людьми, прожившими счастливую жизнь в служении Богу. Они ждали, что мы продолжим семейные вайшнавские традиции.

Б.В. Свами: В каком году вы родились?

Ранганатхан: Я родился в 1946 году в деревне Серангулам, расположенной неподалеку от города Маннаргуди, провинции Тханджавур, штат Тамил Наду. У меня пять братьев и две младшие сестры.

Б.В. Свами: Вы родились в семье брахманов?

Ранганатхан: Да. В Серангулам есть храм Господа Шринивасана, которому более тысячи лет. В Южной Индии брахманы, занятые поклонением Божеству, живут возле храма, в аграхарам — квартале брахманов. Храм окружен высокой стеной и располагается в центре аграхарам. В аграхарам нашей деревни было двести домов, где жило двести больших вайшнавских семей. Так что живущих в аграхарам было не меньше двух тысяч человек, а население всей деревни составляло около пяти тысяч человек.

За домами у западной стены храма протекала речушка Паманияр, ответвление реки Кавери. А недалеко от южной стены был большой пруд. Он наполнялся водой из Паманияр, с которой его соединял узкий канал. Напротив храма Шринивасана за аграхарам был храм Господа Шивы.

Б.В. Свами: В Тамил Наду широко распространено поклонение Господу Шиве и Мургану¹. Но Шри вайшнавы не поклоняются полубогам, они служат только Господу Нараяне и Лакшми².

Ранганатхан: В нашей деревне жила лишь одна семья смартов³. Они были арчакарами⁴ в храме Шивы. Это был очень небольшой храм. Местные вайшнавы посещали только храм Господа Шринивасана и храм Господа Раджагопалана в Маннаргуди, в пяти километрах от нашей деревни. На этот счет Шри вайшнавы были очень строгими.

Б.В. Свами: Поклонялся ли кто-нибудь лжевоплощениям Бога или йогам?

Ранганатхан: Мы ничего не слышали о подобных проходимцах. Мы знали только Верховного Господа Вишну и Его доверенных слуг.

Б.В. Свами: Расскажите немного о своем детстве. Чем занимался ваш отец?

Ранганатхан: В основном, он следил за землей. Земля была для нас, как и для большинства брахманов в то время, основным источником дохода.

Б.В. Свами: Разве жившие в аграхарам брахманы не служили в храме?

Ранганатхан: Служили, но не каждый день. Ежедневное служение Божеству выполняли всего несколько семей, которых называли арчакарами. Остальные служили Божеству только во время праздников, а в обычные дни поклонялись дома шалаграмам.

Б.В. Свами: Но они ведь приходили в храм Шринивасана каждый день?

Ранганатхан: Разумеется. Никто не начинал новый день, не придя сперва на даршан Господа. Всем хотелось видеть Того, кто был средоточием их жизни. День начинался с подъема в половине пятого или в пять, опорожнения кишечника в поле и омовения. Принимать омовение ходили на реку ¾ воду из домашнего колодца использовали только для приготовления пищи, для пуджи, для поливки сада. Воду из общего деревенского колодца использовали для питья и для абхишеки⁵ шалаграмов. После омовения вайшнавы ставили тилаку, совершали сандхья-ванданам⁶ и сто восемь раз повторяли священную мантру гаятри⁷. Полная сандхья-ванданам занимала около двадцати минут. Многие брахманы возносили утренние молитвы на восходе солнца на берегу реки. Другие делали это дома. Возвращаясь с реки, они пели гимны из Сама Веды. Удивительно красиво.

Около половины седьмого по всей деревне раздавался громкий звон храмового колокола, и все без исключения ¾ мужчины, женщины и дети ¾ спешили в храм. Звон колокола означал, что Господу предлагают бхогу (пищу). После этого алтарь открывали, и начинался даршан. У алтаря стояли пожилые мужчины, за ними — мужчины помоложе и дети, женщины стояли сзади. В течение пятнадцати минут, пока длился даршан, преданные хором пели молитвы из «Дивья Прабандхам»⁸.

Б.В. Свами: Женщины пели вместе с мужчинами?

Ранганатхан: Да, вполголоса.

Б.В. Свами: Вы сказали, что женщины стояли сзади. Была ли у них возможность подойти к алтарю ближе?

Ранганатхан: Конечно. После службы, когда все расходились, каждый мог подойти к алтарю поближе. В это время арчакара раздавал по три капли воды, которой омывали Божество, ее пили с великой радостью и благоговением. Затем служитель храма дотрагивался до головы присутствующих короной, олицетворявшей лотосные стопы Господа, и раздавал прасад. В это время женщины могли подойти к алтарю.

Затем все расходились по домам. Мужчины приступали к ежедневной пудже ¾ поклонению шалаграмам.

Б.В. Свами: Пуджу проводили все мужчины или только некоторые?

Ранганатхан: В нашем доме пужду обычно проводил отец, а мы, дети, каждый день за ним наблюдали. Так постепенно мы сами научились ее проводить. Мы помогали отцу, собирая цветы для предложения Господу и подготавливая предметы поклонения. Служитель храма научил нас мантрам, которые повторяют во время пуджи, и мы повторяли их вместе с отцом.

Б.В. Свами: Чем по утрам занимались женщины? Они тоже совершали омовение рано утром?

Ранганатхан: Да. Утреннее омовение совершали все. Только после этого разрешалось готовить и проводить пуджу. Чистота была обязательным условием. За этим строго следили. Женщинам не разрешалось готовить во время месячных. В это время они жили в отдельном помещении. Когда женщины готовили, за их маленькими детьми следили старшие дети. Поскольку дети всегда нечисты, их не пускали на кухню, и матери не могли прикасаться к ним во время приготовления пищи.

Утром женщины сперва кипятили молоко и предлагали его Господу. Затем они поили им всех в доме, кроме моего отца, который не пил и не ел, пока не проводил утреннюю пуджу.

Потом женщины мыли дом и двор смесью воды и коровьего навоза. Затем на земле у входа они рисовали рисовой мукой причудливые узоры. Узоры были симметричными, некоторые из них по форме напоминали рыбу или солнце. Эти узоры радовали глаз, и каждая хозяйка старалась сделать их как можно более замысловатыми. В месяц Магхаширша⁹ узоры дополняли цветами тыквы, которые втыкали в небольшие лепешки коровьего навоза. Вход каждого дома украшали как минимум три дюжины таких цветов. Зачем это делали, я не знаю, но было очень красиво. Девочек учили этому искусству с самого детства.

Женщины быстро управлялись со всеми этими делами, чтобы успеть на утренний даршан в храме. Вернувшись домой, они начинали готовить, а мужья проводили пуджу. Когда пуджа подходила к концу, пища была уже готова для предложения. Пуджа занимала около часа, а на приготовление пищи уходило два часа. Но если учесть время на сбор всего необходимого для пуджи, получалось, что и пуджа занимала около двух часов.

Еду готовили в латунных котлах. Пищу на алтаре предлагали Господу прямо в них. В те дни брахманы и вайшнавы предлагали все, что готовилось в доме. Никому не разрешалось есть вне дома, а также есть то, что не было предложено Господу. Некоторые до сих пор строго следуют этому правилу.

Настоящие вайшнавы ели только в храме или в доме другого вайшнава-брахмана. Другие ели только в домах родственников. Я слышал, что некоторые брахманы так строго следовали этому правилу, что даже не пили воды за пределами своего дома и не ели того, что готовили их взрослые дети, считая их не достаточно строгими в своих привычках.

Как только подношение было готово, кухню мыли. Выносили весь прасад, приготовленный больше трех-четырех часов назад. Оставляли только рис, который на ночь заливали водой. При этом ничего не пропадало. Как правило, женщины готовили ровно столько, сколько было нужно, а то, что оставалось после завтрака, днем отдавали детям.

Предложение пищи занимало около пятнадцати минут, после чего прасад перекладывали из котлов в посуду. Около десяти утра мы плотно завтракали.

В отличие от Запада, где едят на скорую руку, просто достав что-нибудь из холодильника, совместная трапеза была важной составляющей нашей жизни. Женщины, например, никогда не ели, пока не поест муж. Прасад принимала вся семья. До сих пор сохранились семьи, где прасад принимают пятьдесят-шестьдесят родственников одновременно.

Совместная трапеза сближала. Она питала не только тело, но всю нашу жизнь. Прежде ели вкусно и много. Потому были сильными, здоровыми, обладали ясным умом. Пищу готовили, предлагали и раздавали с любовью и вниманием. Она была не только вкусной, но и полезной. Все продукты были домашнего приготовления. И по сей день в традиционных семьях готовят из продуктов собственного производства: сами шелушат рис, делают маринады, папады и так далее.

Сейчас можно пойти в продуктовый магазин и купить еду, готовую к употреблению. Но прежде даже обычная ежедневная стряпня была искусством со множеством приемов и секретов, требующим немало сил и любви. Естественно, такая пища доставляет большее удовлетворение. Хозяйки старались. Ведь то, что они готовили, предлагали Богу. После чего все с удовольствием принимали вкусный прасад и наедались от души. В этом было женское счастье: готовить и видеть, как все с удовольствием едят прасад.

За раздачу прасада отвечала старшая женщина в доме. Она следила, чтобы всем хватило и все были довольны. В особые дни, когда, скажем, проводилась церемония шраддхи и приходило много гостей, раздавать пищу женщины не могли. Даже в обычные дни готовить на кухне и притрагиваться к кухонной посуде могли только те из них, кто имели духовное посвящение и были чисты.

Б.В. Свами: Выходит, женщинам тоже давали посвящение. Но им, вероятно, не давали мантры гаятри.

Ранганатхан: Сразу после свадьбы женщины получали посвящение от семейного ачарьи. Для этого проводился обряд огненного жертвоприношения и раскаленным железом им на плечах выжигали символы Господа Вишну — раковину, булаву, цветок лотоса и чакру. Их считали полноправными преданными, но по традиции мантры гаятри повторяли только мужчины-брахманы.

Б.В. Свами: Что вы ели на завтрак?

Ранганатхан: Сначала подавали воду. Затем на свежесрезанные банановые листья (вместо которых сегодня используют пластик и фарфор) клали немного фруктов с сахаром и несколькими каплями молока. Вслед за этим подавали овощные блюда, обычно ¾ одно густое и одно жидкое ¾ и салад из огурцов с йогуртом. После накладывали главное блюдо — рис ¾ щедро сдабривая его гхи. Тогда мы дружно повторяли молитвы и, окропив водой пол вокруг тарелки, выпивали немного воды с ладони. Затем раздавали самбар¹⁰, и мы начинали почитать прасад¹¹.

Пища готовилась в традиционном вайшнавском стиле. Люди даже не знали о существовании лука и чеснока. Никому из живущих аграхараме не был знаком даже запах лука.

Б.В. Свами: А как насчет кофе и чая?

Ранганатхан: О них мы тоже не знали. Мы пили молоко. Нам не нужно было ничего другого. Молока в доме всегда было вдоволь. Иногда в молоко добавляли дханьям канджи ¾ смесь нескольких молотых злаков. Кофе появилось в наших местах около тридцати пяти лет назад, когда мне было тринадцать. Впервые я попробовал его в семнадцать лет.

Б.В. Свами: Но сейчас в Южной Индии кофе пьют повсеместно. Причем, потребляют его в изрядных количествах, в том числе и Шри-вайшнавы.

Ранганатхан: Да.

Б.В. Свами: А что с овощами? В приготовлении использовали любые овощи?

Ранганатхан: Нет, овощи, привезенные англичанами, ¾ помидоры, цветную капусту, картошку ¾ в пищу не употребляли.

Б.В. Свами: Готовили только традиционные овощи.

Ранганатхан: На этот счет были очень строги. Из традиционных овощей готовили самые разнообразные блюда. Из одного овоща могли приготовить три блюда с совершенно разным вкусом. Например, одну приправу делали густой, другую ¾ более жидкой, а третью — совсем жидкой, как суп.

Кроме того, готовили только из свежих овощей. У каждой семьи был огород, овощи для готовки собирали каждый день утром. И по сей день в Шрирангаме¹² овощи, которые продают на рынках, всегда свежие ¾ их собирают утром того же дня.

Б.В. Свами: Чем занимались после завтрака?

Ранганатхан: Приступали к работе или немного отдыхали. А в полдень совершали мадхьянникам.

Б.В. Свами: Что это?

Ранганатхан: Дневная (мадхьянам) сандхья-ванданам. Обычно ее заканчивали к одиннадцати-половине двенадцатого, немного раньше чем следует; строго говоря, ее нужно совершать, когда солнце в зените. Приблизительно в час дня некоторые пили стакан молока с чем-нибудь, вроде вады¹³. Но большинство ничего не ели до вечера, а ужин был легким. Завтрак был таким сытным, что мы наедались на весь день.

С двух до полпятого в каждом доме читали «Бхагаватам». Некоторые собирались в доме какого-нибудь местного пандита послушать двух-трехчасовую проповедь. Проповеди читали и в храме. Каждый день там была хари-катха¹⁴. Иногда послушать проповедь приходили из соседних деревень, но в основном это были местные жители.

Б.В. Свами: Разве днем в жару никто не отдыхал? Ведь это принято повсюду в Индии.

Ранганатхан: Днем не спал никто. Вайшнавизм это запрещает. Спать днем разрешалось только больным. А болели мы редко. Спали только ночью, причем, на полу. Сейчас люди спят на мягких бархатных подушках, но мы никогда не спали на подушках или матрасах. Вставали мы рано утром. Никто не страдал бессонницей ¾ к вечеру мы так уставали, что засыпали очень быстро.

Б.В. Свами: Одно из преимуществ жизни в тропиках состоит в том, что можно спать на свежем воздухе. Вероятно вы, живя на самом юге Индии, большую часть года спали на открытом воздухе.

Ранганатхан: Да. У каждого дома со стороны улицы была терраса с широкой черепичной крышей, защищающей от дождя. Пол террасы был поднят над землей, так что днем на нем сидели, а ночью — спали, причем, круглый год.

Б.В. Свами: Даже в декабре? Вам не было холодно?

Ранганатхан: Мы накрывались одеялом. До шестнадцати лет я спал только на свежем воздухе, за исключением тех случаев, когда болел.

Б.В. Свами: И в сезон дождей?

Ранганатхан: Да, в сезон дождей мы тоже спали на террасе, нас защищала черепичная крыша. Только если дул сильный ветер и лил косой дождь, нам приходилось прятаться внутри дома. А так все мужчины обычно спали на открытом воздухе, в доме спали лишь женщины. Отдельных спален не было, спали все вместе. Поэтому вставали тоже вместе, рано утром.

Мужчины спали на свежем воздухе, подложив под себя циновку или матерчатую подстилку, зимой накрывались легкими одеялами. Поутру место, где спали, мыли, поскольку оно считалось нечистым. В течение дня к постельным принадлежностям не прикасались. Их складывали в углу, на специальную полку. Одеяла вытряхивали раз в неделю. В некоторых семьях это делали ежедневно.

Б.В. Свами: Вы рассказывали об учебе в школе. Пожалуйста, расскажите об этом поподробнее.

Ранганатхан: В местной школе были только начальные классы. Уроки начинались в пол-одиннадцатого утра. Дети завтракали дома с родителями и шли в школу. Ребятам постарше приходилось ходить за шесть километров до средней школы. Домой они возвращались между половиной пятого и пятью вечера. Вернувшись из школы, дети сразу принимали омовение и переодевались в дхоти и чадары.

Б.В. Свами: Что вы носили в школе?

Ранганатхан: Шорты и рубашку навыпуск. Такой была школьная форма. Когда мы приходили домой, родители заставляли нас омыться, переодеться, поставить тилаку, совершить сандхья-ванданам и повторить гаятри. После вечерней сандхья-ванданам мы повторяли вишну-сахасра-наму¹⁵, что обычно занимало минут двадцать пять. Лишь затем нас кормили прасадом.

Б.В. Свами: Вы носили тилаку и в школе?

Ранганатхан: Да, утром поставить тилаку был обязан каждый. Моего отца и по сей день трудно увидеть без тилаки.

Б.В. Свами: Шри-вайшнавы носят очень красивую тилаку: две широкие белые полосы с красной меткой посередине. Всякий, кто ее видит, знает: этот человек — преданный Вишну.

Ранганатхан: Мой отец говорил, что без тилаки человек ¾ все равно что брахма хатти.

Б.В. Свами: Убийца брахмана.

Ранганатхан: Да. Если у нас не было тилаки, нам делали замечание: «Что случилось? Почему у тебя на лбу ничего нет? » Иногда мы даже могли получить за это оплеуху. Тилака для нас олицетворяла Радху и Кришну.

Б.В. Свами: Вы сказали, что дети постарше ходили в школу за несколько километров. Когда они ели?

Ранганатхан: Как я говорил, утром, где-то в половине десятого, они завтракали со всей семьей. Кроме того, они брали с собой в школу немного риса с йогуртом. Это был вчерашний рис, замоченный на ночь в воде. Воду сливали, добавляли йогурт и немного соли. Мальчики брали это с собой в школу с какой-нибудь приправой. Если утренний прасад задерживался, рис с йогуртом брали с собой и завтракали в школе. Вернувшись домой, пили стакан молока, а вечером ужинали. Ужин был легким. На ужин женщины готовили и предлагали Господу самбар и овощные блюда.

Б.В. Свами: Вы упомянули, что в средней школе изучали «Рамаяну».

Ранганатхан: Да. Ее изучали на уроках тамильского языка, преподавателями были вайшнавы-брахманы, настоящие ученые брахманы. Обычно они последовательно читали нам тамильские переводы «Махабхараты» и «Рамаяны». Причем, то, чему они учили, не было для них простым образовательным предметом ¾ они были к этому неравнодушны. Описание игр Господа так их захватывало, что, казалось, они были не в классе, а в лесу, вместе с Ситой и Рамой. Под их влиянием мы погружались в изучение тамильского языка. Это трудно объяснить человеку непосвященному, но если проникнуть в недры языка, можно обнаружить различные обороты речи и художественные приемы.

Б.В. Свами: Благодаря знанию бенгали я имею об этом некоторое представление.

Ранганатхан: Это был наш самый любимый предмет. Мы получали большое удовольствие от этих уроков и всегда ждали их с нетерпением. Нам читали эпизод из «Рамаяны», написанной Валмики¹⁶, и мы сравнивали его с тем же эпизодом в переводе Камбы¹⁷. При этом все тексты толковали в свете комментариев предыдущих ачарьев.

На уроках санскрита мы заучивали много стихов и учились их ритмично произносить. К сожалению, сейчас в школах не обучают санскриту. Под влиянием политических сил человеческое общество лишается ценных знаний.

Б.В. Свами: Вы говорили, что после уроков вы собирались в дискуссионном клубе.

Ранганатхан: Да. Туда приглашали лучших учеников из окрестных школ, и там собирались все местные жители. Обсуждения проводили на разные темы, в основном по «Рамаяне», «Махабхарате» и историям из жизни Альваров¹⁸. Участникам предлагалось ответить на подобные вопросы: «Кто более положительный герой — Рама или Сита? » или «За что вы любите «Рамаяну»? Каждый своим ответом старался произвести впечатление на аудиторию и судей. Стремясь доказать свою правоту, участники рассматривали вопрос с разных точек зрения. Они могли доказать, что даже Равана имел положительные черты.

Б.В. Свами: Похоже, обсуждения велись в духе бхакти. Было ли там место адвайте ¾ философии Шанкары?

Ранганатхан: Нет, никто не выходил за рамки вайшнавизма. Обсуждались только вайшнавские писания. Со временем, однако, обсуждения стали разбавляться далекими от философии темами. Так пытались пробудить интерес публики, но в результате обсуждения утратили свою изначальную прелесть.

Б.В. Свами: Чему еще учили в школе?

Ранганатхан: Традиционными предметами были тамильский язык, санскрит, истории из священных писаний. В начальной школе мы учили несколько глав из «Дивья Прабандхам», вишну-сахасра-наму, учились совершать сандхья-ванданам. В средней школе изучали современные науки и английский.

Б.В. Свами: Вас знакомили с эволюционной теорией Дарвина?

Ранганатхан: Обычно нам преподавали самые азы, к примеру, что H₂O — это вода, что она состоит из водорода и кислорода. Теорию эволюции тоже объясняли, но только в общих чертах.

Б.В. Свами: Представления о том, что человек произошел от животных, полностью противоречит вайшнавской философии.

Ранганатхан: Разумеется. Такие представления противоречат обычному здравому смыслу. Англичане внедрили европейскую систему образования, чтобы насаждать свое мировоззрение и идеалы. С этого начался упадок индийской культуры, изначальная чистота индийского общества была утрачена. Теперь «Рамаяну» в школах уже не преподают. Прежде человека считали образованным, если он хорошо знал «Рамаяну» и «Махабхарату», сейчас изучать священные писания в школе запрещено. Вместо этого нас учат, что наши предки были обезьянами.

Б.В. Свами: Какими были взаимоотношения между учителями и учениками?

Ранганатхан: Учителя имели власть над учениками и были вправе наказывать их за провинности. Ученики относились к учителям с почтением и немного их побаивались.

Б.В. Свами: Учителей уважали, не так ли? От них не ждали недостойных слов или поступков.

Ранганатхан: Да. Учителя пользовались почетом и доверием. Родители не вмешивались в отношения своих детей с учителями. Действия учителей всегда считались оправданными. Учителя вызывали родителей к себе и советовали им, как воспитывать детей, чтобы те вели себя хорошо. При необходимости они заставляли родителей изменить свой подход к воспитанию ребенка.

Учителям была небезразлична судьба их воспитанников, и они старались, чтобы те стали лучше. У них не было корыстных мотивов, они являли собой образец самоотверженности, доброты и строгости.

Б.В. Свами: В основном учителя были брахманами?

Ранганатхан: На девяносто девять процентов.

Б.В. Свами: К учителям относились как к гуру.

Ранганатхан: Совершенно верно. Мы их даже побаивались. Как все подростки, иногда мы позволяли себе вольности, но учителя не давали нам спуску. За дисциплиной следили очень строго. Мы боялись, что учитель пожалуется родителям. Это считалось позором.

Б.В. Свами: А как проходило обучение девочек?

Ранганатхан: Девочки учились только в начальной школе, где их обучали чтению и письму. Всему остальному их учили дома.

Б.В. Свами: Традиция Шри-вайшнавов богата праздниками. Не могли бы вы рассказать о некоторых из них?

Ранганатхан: Праздники проводились почти каждый месяц. Одним из главных ежегодных праздников был Брахмотсавам¹⁹. В храме Шринивасана он продолжался десять дней, но жители Серангулам и соседних деревень начинали готовиться к нему дней за двадцать. Мы чистили храм внутри и снаружи, белили стены, чинили и обновляли колесницы и т. п.

В храме Раджагопалана Брахмотсавам длился восемнадцать дней. В других храмах его праздновали лишь десять. Если не ошибаюсь, восемнадцатидневный праздник проводили только для Господа Раджагопалана в Маннаргуди. Маннаргуди называют «Дакшин Вриндаван» — «Южным Вриндаваном». Там очень большой храм, а Божество Раджагопалана необычайно красиво. Он держит в руках флейту, рядом с Ним стоит корова и другие атрибуты.

Каждое утро Божество торжественно выносили на паланкине. Паланкины отличались по форме и оформлению. Среди них были: пушпа-ратхам (его украшали цветами), Сурья прабха (паланкин в виде солнца), Адишешан (паланкин в виде божественного змея, на котором возлежит Господь), Гаруда (орел, носящий Господа на плечах), а также паланкины в виде лебедя, слона, коня и т. д. Каждый день мы помогали украшать паланкины, а затем участвовали в шествии по улицам. Перед каждым домом паланкин останавливался, и живущая в этом доме семья выходила предложить Господу подношения.

В последний день устраивали ратха-ятру. Чтобы в празднике могли поучаствовать и дети, в школах отменяли уроки. Вечером Господь проезжал на колеснице по соседним с храмом улицам. Колесница была огромных размеров. Двигалась она очень медленно, несмотря на то что ее тянули тысячи людей. Колесница останавливалась только тогда, когда Господу предлагали подношения. Иногда колесница не успевала доехать до храма за один день, тогда праздник продолжался еще один, а то и два дня. Во время праздника мы не чувствовали усталости, но потом болело все тело.

На десятый день праздника проводили обряд аннакутту. Господа выносили на красивую зеленую поляну возле храмового колодца.

Б.В. Свами: У Него был Свой сад?

Ранганатхан: Да, на территории храма. На поляне расстилали белую ткань и выкладывали на нее различные блюда из риса и множество других угощений. Когда вечером Господь выходил на поляну, этот пир предлагали Ему, затем прасад раздавали всем участникам праздника, которых было несколько тысяч.

Б.В. Свами: Все были довольны.

Ранганатхан: Да, все были счастливы. Люди получали от праздника огромное удовольствие и каждый год ждали его с нетерпением.

Б.В. Свами: Жители соседних деревень также приходили на праздник?

Ранганатхан: Да. Изо всех деревень в радиусе нескольких километров стекались толпы людей.

Б.В. Свами: Где они ночевали?

Ранганатхан: Тот, кто жил неподалеку, вечером возвращался домой. Другие ночевали в храме или на террасах в домах местных жителей.

Во время фестиваля люди собирались в храме рано утром. После абхишеки и утреннего шествия в просторном помещении на территории храма раздавали прасад. Зал вмещал несколько тысяч человек. Во время крупных праздников каждое утро вкушало более десяти тясяч. Их кормили превосходным рисом с йогуртом и другими блюдами, предложенными Господу.

Перед раздачей прасада зал освящали, повторяя мантру гаятри, затем пол выстилали соломенными подстилками, а арчакар выносил воду, которой омывали шалаграм. Каждый выпивал несколько капель этой воды, после чего начинался пир.

Праздничный завтрак состоял из риса с йогуртом и самбара, днем подавали три овощных блюда, овощные супы, сладости, самбар, расам (жидкий бульон к рису) и разные блюда из риса: рис с тамариндом, рис с кокосом, рис с йогуртом, с лимоном, сладкий рис и рис с манго.

Б.В. Свами: Вы говорили, что во время праздника мальчики помогали служителям храма.

Ранганатхан: Да, мы помогали поварам носить и чистить овощи, носить дрова, помогали украшать храм банановыми деревьями, раздавать прасад, убираться и т.д.

При раздаче прасада, важно было действовать слаженно и последовательно. Сначала из кухонных котлов мы перекладывали пищу в специальные раздаточные ведра. Когда все было готово, мы клали на банановый лист понемногу каждого блюда, а старшие в это время раздавали тиртхам (освященную воду). После этого собравшиеся, повторив «Хари бол», приступали к трапезе. Наевшись досыта, они расходились по домам.

Их место занимала следующая партия, иногда таких партий было шесть или семь. Как правило, в каждой из них люди заканчивали есть одновременно. Как только очередная группа поднималась с мест, мы тут же убирали за ними листы, мыли пол водой с коровьим навозом и вытирали его тряпкой, после чего в зал заходили следующие полторы-две тысячи человек.

Прасад мог вкушать любой, но готовить и раздавать его могли только те, кто были чисты и имели духовное посвящение.

Б.В. Свами: Во время праздника люди были одеты в дхоти, чадары и другую традиционную одежду?

Ранганатхан: Разумеется. Люди приходили после утреннего омовения, поставив тилаку, с чадаром, завязанным вокруг талии, как носят в Южной Индии. В то время западная одежда была большой редкостью. Если кто-то осмелился бы войти в храм в западной одежде, ему наверняка сделали бы замечание и попросили бы уйти.

Б.В. Свами: Как в праздничные дни одевались женщины? Они надевали украшения?

Ранганатхан: Некоторые украшения женщины носили всегда: серьги в ушах и в носу, кольца на пальцах ног, браслеты. В праздники они наряжались по-особому: надевали свои лучшие шелковые сари и дополнительные украшения.

Б.В. Свами: Только в храм?

Ранганатхан: Нет, не только. Но идя в храм, надевали самое лучшее, особенно в такие праздники, как Дипавали²⁰ и Понгал.

Б.В. Свами: А в обычные дни люди наряжались, когда шли на даршан?

Ранганатхан: Да, и в обычные дни тоже. Всем хотелось предстать перед Господом в лучшей одежде и с лучшими украшениями. В храм всегда надевали все самое лучшее, а когда возвращались домой, переодевались в обычную одежду.

Б.В. Свами: А небрахманы приходили в храм?

Ранганатхан: Да. Они приходили в храм, участвовали в ратха-ятре и других праздниках, ели прасад. Им только не разрешалось входить в комнату Божеств и на кухню.

Б.В. Свами: Значит, во время ратха-ятры брахманы не возражали, когда к ним прикасались небрахманы?

Ранганатхан: Нет. Принять участие в ратха-ятре мог каждый. Тянуть ратху разрешалось всем.

Б.В. Свами: Но в обычные дни брахманы старались не прикасаться к небрахманам.

Ранганатхан: Нет, до таких крайностей не доходило. Но нести паланкин с Божеством могли только брахманы. Остальным разрешалось присутствовать на даршане, но приближаться к Божеству они не могли. Сейчас все изменилось. Паланкин разрешают нести и небрахманам.

В дни рождения великих ачарьев, таких как Рамануджа и Намалвар также устраивали праздник. В такие дни в храме готовили любимые блюда этих ачарьев и щедро их раздавали.

Зимой, в лунный месяц Маргаширша, устраивали еще один грандиозный праздник. Рано утром на прилегающих к храму улицах проводили санкиртану, после чего процессия направлялась в храм.

Б.В. Свами: Что они пели?

Ранганатхан: Имена Господа Хари. Это называлось Говинда нама санкиртаной. Кто-то вел киртан, остальные хором пели за ним под аккомпанемент мриданг и каратал. Бывало, что деревенские мальчишки, спавшие на гранитном полу перед храмом, услышав звуки санкиртаны, тут же поднимались и бежали за процессией, даже не умывшись. Но пятеро или шестеро ведущих, прежде чем начать санкиртану (в четыре-полпятого утра), принимали омовение и ставили тилаку. Процессия состояла в основном из мальчиков и мужчин от пяти до тридцати пяти лет. Санкиртана продолжалась полтора-два часа.

В конце пели тридцать стихов из «Тируппавай», молитвы на тамильском языке, в которой Андал²¹ молится Господу в умонастроении гопи. Она начинается так (поет на тамильском):

«Жизнь за жизнью я буду служить Тебе. Нет у меня иной заботы...» Очень красивая молитва.

Затем Божеству предлагали горячий понгал²² и раздавали его пришедшим на утренний даршан. К семи утра мероприятие завершалось, и народ расходился.

По праздникам в храме собиралось много вайшнавов, которые декламировали Веды и «Дивья Прабандхам». Они делились на две группы, и когда первая группа заканчивала стих, вторая начинала следующий. Пели они очень мелодично и с чувством. После этого Господу пели мангалам.

Б.В. Свами: Что это?

Ранганатхан: Мангалам на санскрите означает «благо» или «благодать». Так называются молитвы, призывающие благодать. «Да пребудет слава Твоя во веки веков», «Да сопутствует Тебе победа и удача» и так далее. Конечно, Господь Сам является источником всей благодати, и мы, крохотные существа бессильны ее увеличить. Господь и без того вечно счастлив и блажен. Но все же у нас принято возносить такие молитвы. В последнем стихе говорится: «Все, что мы делаем, мы делаем ради Тебя, Господь».

Затем арчакар раздавал тиртхам и касался головы каждого особой короной, символизирующей стопы Господа. После этого все вкушали прасад.

Шри-вайшнавы празднуют и дни явления великих ачарьев. После того как в семь лет я прошел обряд упанаянам, отец возил меня в Шриперамбадур, место рождения Рамануджачарьи. Перед этим в течение нескольких дней он собирал рис, дал и другие продукты, которые затем отправил в Шриперамбадур на машине, мы же с ним поехали туда поездом. Мы приехали в разгар десятидневного праздника, посвященного явлению Шрипада Рамануджачарьи. По приезду отец отдал все продукты джияру²³. Джияр хорошо знал отца. Отец относился к нему с большой любовью и почтением, а тот в свою очередь был всегда добр и внимателен к нему. Джияр поручил моему отцу быть распрорядителем кухни ¾ следить за тем, чтобы повара не опаздывали с приготовлением и все гости были сыты. Помню, там была группа мальчиков из гурукулы²⁴ — совсем маленьких, моего возраста — они наизусть пели «Дивья Прабандхам», все четыре тысячи стихов, да так красиво.

По случаю приезда ачарьи или джияра у нас в Серангулам также устраивался большой праздник. Встретить его и поклониться ему выходила вся деревня. Его сопровождала многочисленная свита из последователей, там также было много коров, лошадей и пять или шесть слонов. У ачарьи был величавый и почтенный вид. Местные жители приветствовали его пурна кумбхой, традиционным подношением из риса и кокосового ореха.

Б.В. Свами: Не могли бы вы рассказать об ачарьях и джиярах поподробнее?

Ранганатхан: Согласно Шри-вайшнавской традиции у каждого должен быть гуру, который выступает связующим звеном между преданным и Господом. Гуру называли ачарьей, тем, кто учит своим примером. Ачарья ежедневно возносил молитвы, читал проповеди, просвящал и вдохновлял преданных, прививая им вайшнавские ценности.

Каждая вайшнавская семья была связана через ачарью с парампарой. Они были связаны либо с семейным ачарьей, либо с санньяси, настоятелем храма или монастыря. Последних называли джиярами. Из поколения в поколение члены семьи получали духовное посвящение либо от семейного ачарьи, либо от джияра, возглавлявшего тот или иной храм. Ачарьи-домохозяева жили очень скромно и примерно, полностью посвящая себя духовной деятельности²⁵.

Б.В. Свами: Ачарьи и джияры ходили пешком? Они ведь строго следовали древним традициям, которые запрещали святому или санньяси пользоваться каким-либо транспортом.

Ранганатхан: Да, они всегда передвигались пешком. Там, где они останавливались, сооружали просторный навес для животных. Сам джияр и его свита останавливались в доме. Для них освобождали один-два дома, хозяева которых на время

⇐ Предыдущая12345678

Поделиться: