Объективный идеализм Платона

С сократовского переворота начинается период высокой классики в античной философии. Самым талантливым учеником Сократа стал Платон. В противоположность Сократу он был выходцем из знатнейшей семьи: по линии матери его род восходил к Соломону. По линии отца никто из мужчин в этой семье не умирал своей смертью, будучи вовлеченными в политические интриги высшего света Афин. В отличие от Сократа Платон обладал привлекательной внешностью и атлетическим телосложением, за что и получил свое имя, под которым вошел в историю (имя, данное ему при рождении, – Аристокл). Его учитель по гимнастике, которого, что примечательно, звали так же, как родного отца мыслителя, Аристон, дал ему имя Платон, что в переводе с древнегреческого означает «широколобый, широкоплечий». Вся жизнь Платона окутана легендами. Одна из них гласит, что его матери однажды во сне явился белый лебедь – символ бога Аполлона – как знамение грядущего рождения Платона, имеющего божественное происхождение. Согласно другой легенде, младенцу Платону божественные пчелы вложили в уста нектар, когда его родители и кормилица были на религиозном празднике, и это стало знамением сладкозвучности Платона, о трактатах которого будут спорить, чем они являются в первую очередь: философскими трактатами или художественными произведениями. Платона с детства обучали всем искусствам лучшие учителя, и он весьма преуспел в поэзии, музыке, живописи. Еще одна легенда гласит, что встреча с Сократом настолько потрясла Платона, что сам бог Гефест помогал Платону уничтожать все свои юношеские творения, ибо с этого момента Платон решил посвятить себя исключительно философии. Платон очень тяжело переживает казнь любимого учителя Сократа, поэтому он покидает Афины на долгие 12 лет, посетив во время своих странствий Египет, Южную Италию и Сицилию, и возвращается в Афины зрелым сформировавшимся мыслителем, способным открыть собственную школу. Благодаря сократовскому перевороту, давшему самостоятельную жизнь науке и философии, в платоновской Академии будет царствовать наука уже не в натурфилософской форме, а в форме математического естествознания.

Платон развил наследие учителя прежде всего посредством онтологизации этического рационализма Сократа: Платон возвращается к учению элеатов, которые первыми отрефлексировали онтологию как учение о бытии, но делает это на качественно новом уровне, обогатившись сократовским пониманием собственно философского предмета и метода. Истинно сущее бытие Платона – это вечные совершенные идеи (греч. idea — понятие, представление), или эйдосы (греч. eidos —вид, образ; у Платона – субстанциальные идеи), а именно идеи блага, красоты, мужества, справедливости, мудрости, истины и т. п. Вечные совершенные идеи Платона – это те же добродетели Сократа, но теперь уже совершенно четко отрефлексированные как элементы подлинного бытия. Мир вещей, по Платону, – это мир теней. Вещи существуют как материальная реальность, но она выступает в силу ее временности, тленности, текучести, преходящего характера только как более или менее отчетливое отражение вечных совершенных идей. Говоря предельно абстрактным философским языком, по учению Платона, вечные совершенные идеи первичны, а материя вторична. Это значит, что фундамент бытия человека в мире составляют вечные совершенные идеи. В этом принципе скрыт глубокий жизнеутверждающий смысл: каждый из нас существует в той степени реально, в какой мы отчетливо воплощаем в себе идею блага, красоты, мужества, справедливости и т. п.

Вечные совершенные идеи Платона выполняют по отношению к миру вещей следующие основные функции:

1) они являются причиной бытия мира вещей;

2) они являются сущностью вещей;

3) они являются образцом для мира вещей;

4) они выступают целью бытия мира вещей.

Таким образом, основные теоретические характеристики онтологии Платона следующие:

1) классик объективного идеализма;

2) метафизик;

3) ему присуща телеология как учение о целесообразности, зародившаяся в учении Анаксагора, но впервые отрефлексированная им.

В гносеологии Платон как классик объективного идеализма является рационалистом. Его рационализм теоретически осознанно выражен в доказательстве трех тезисов о том, что знанием не является:

1) чувственное восприятие;

2) правильное мнение (хотя мнение выражается в логических формах, но оно субъективно);

3) даже правильное мнение «со смыслом», т. е. особенно нагруженное обоснованное мнение (что доказывается с занудством настоящего классика).

Что же является знанием по Платону? Знание – это постижение сущности вечных совершенных идей. Как этого достичь? Платон разрабатывает, пожалуй, самую романтичную концепцию познания, – концепцию припоминания душой человека вечных совершенных идей, в царстве которых она пребывала до соединения с телом. От чего зависит, что у одних людей достаточно отчетливые представления о сущности вечных совершенных идей, а у других – весьма смутные? Платон раскрывает, что причина этого кроется в эросе (греч. Eros (Erotos) – в древнегреческой мифологии бог любви), т. е. в том, насколько душа влюблена в этот мир вечных совершенных идей, от этого зависит размах крыльев души и высота ее полета. При всем романтизме этой концепции она приводит к важному практическому выводу: если не любить свою память, то она ответит тем же. А любить что-то или кого-то – это значит послужить тому, что любишь, посвятить этому время. Любите свою память! Какова же сама метода припоминания сущности вечных совершенных идей? Произведения Платона, посвященные постижению идей, называются «Диалоги», соответственно, метод, развиваемый в этих диалогах, – это метод его любимого учителя, т. е. диалектика.

Обратите внимание, что элеаты Сократ и Платон в онтологии – метафизики, а в гносеологии – диалектики. В связи с этими характеристиками необходимо ввести понятие объективной и субъективной диалектики. Объективная диалектика – это процесс развития в структуре бытия и соответственно возможная характеристика онтологии, субъективная диалектика – это процесс развития в структуре познания и характеристика гносеологии. Получается, что у элеатов Сократа и Платона есть субъективная диалектика и нет диалектики объективной.

Платон продолжил развитие главного детища сократовского переворота – этики. В дополнение к онтологическому и гносеологическому аспектам этики, разработанным Сократом, Платон раскрывает социальный аспект этики. Онтологический аспект заключается в том, что нравственность укоренена в структуре бытия; причина нравственности – не в человеческих установлениях, а в единой божественной сущности. Но онтологический аспект затрагивает только потенциальное бытие нравственности. Гносеологический аспект нравственности – это первый шаг ее актуализации посредством познания сущности добродетелей. Социальный аспект нравственности разработан Платоном в двух частях его концепции: в учении о структуре души и об идеальном государстве. Душа, по Платону, состоит из 3 частей:

1) чувственной, или вожделеющей;

2) аффективной, или страстной;

3) разумной.

Идеальное государство Платона – это такое устройство общества, в котором каждый гражданин выполняет социальную функцию, соответствующую доминанте его души. У кого доминирует чувственная часть души, тот должен быть ремесленником и создавать предметы обихода не только с утилитарной, но и эстетической целью, т. е. для услады души. У кого доминирует аффективная часть души, тот должен быть воином, охраняющим государство. У кого доминирует разумная часть души, должен быть философом – правителем. Неправомерно искать в концепции идеального государства Платона некий прообраз социологической концепции, раскрывающей социальную структуру общества. Само название этой концепции указывает на замысел Платона и на сущностный смысл его концепции: идеальное государство воплощает единство блага, красоты и истины. Столь же неправомерно трактовать это учение об идеальном государстве как первую модель тоталитарного режима. Главный вопрос этой концепции: «А судьи кто? » не раскрывается Платоном в том смысле, что философы-правители решают, кому кем быть. Ответ на этот вопрос заключается в основном пафосе античной культуры, сформулированном еще первым философом Фалесом в его заключительном философском афоризме: «Труднее всего познать себя, а легче всего поучать других». Сократ формулирует эту идею как свой жизненный принцип: «Познай себя, познаешь мир». На стенах дельфийского храма Аполлона было начертано: «Познай себя». Детство по природе своей нацелено на самоидентификацию. В идеальном государстве Платона каждый гражданин несет нравственную ответственность за то, чтобы, познав себя, выполнять ту социальную функцию, которая соответствует доминанте его души; другими словами, каждый занимается тем, что ему по душе. Если, по Сократу, мужество – это знание, как преодолеть страх, то, по Платону, мужество – это добродетель, которой должен обладать воин. Социальный аспект нравственности – следующий шаг в ее актуализации. Наши знания о морали и нравственная просвещенность нашей души вне социума становятся неактуальными. Современные специалисты в области этики выражают этот аспект следующим образом: нравственность по типу робинзонады невозможна. Действительно, если у Робинзона убрать и Пятницу, то нравственная оценка его деятельности, по земным меркам, потеряет актуальность.

 

ФИЛОСОФИЯ АРИСТОТЕЛЯ

Аристотель по праву считается величайшим энциклопедистом древности и самым значительным систематизатором философских и научных знаний, накопленных до него. Он известен также как воспитатель великого полководца Александра Македонского. Высоко оценивая Платона, он подверг критике его учение, произнеся крылатую фразу: «Платон мне друг, но истина дороже».

Развивая свои взгляды о бытии, Аристотель критикует учение Платона о существовании идей как абсолютно самостоятельных доприродных сущностей. По его мнению, такие идеи представляют лишь понятия, отражающие материальный мир, т. е. являются как бы копиями вещей, но не наоборот. Аристотель формулирует свое представление о бытии, воспринимаемом с помощью ощущений. Этот предметный, чувственный мир является первичной реальностью, природой, которая никем не определена.

Материя есть всеобщая причина, так как без нее нет бытия, считает Аристотель. Форма играет роль признака. Благодаря ей реализуется материя и образуется конкретный предмет. Другими словами, форма представляется как сумма свойств, отличающих один предмет от другого, и является сущностью как предмета, так и бытия в целом. Благодаря форме вещь такова, какова она есть на самом деле.

Душа человека, как и его сущность или форма тела, дает смысл и направленность жизни. «Душа есть причина и начало живого тела…» Как форма господствует над материей, так, соответственно, душа – над телом, разум – над чувствами. Существуют 3 вида души: растительная душа, которой обладают растения; чувственная, которой наделены животные; разумная, присущая человеку.

Теория познания Аристотеля строится с позиции эмпиризма, в соответствии с которым суть вещей познается с помощью ощущений. И хотя ощущения дают нам знания только единичного, в них потенциально содержится и знание общего, которое познается наукой. Над наукой надстраивается философия, совпадающая во многом с логикой. Логика помогает отделить общее от частного, истину от ложного знания. Метод выявления общего, с помощью которого можно затем объяснить единичные факторы, Аристотель назвал индукцией. Метод доказательства из силлогизмов, т. е. из общих выводов, он назвал дедукцией.

Значительное место в философии Аристотеля занимает человек и проблемы общественной жизни. Человек, по его мнению, есть «политическое животное», которому присуща инстинктивная устремленность к «совместному сожительству». «Тот, кто не может войти и составить часть некого сообщества, кто не нуждается ни в ком и ни в чем, достаточен самому себе, то, не являясь частью государства, он – либо зверь, либо Бог».

Назначение государства состоит в обеспечении счастья всем гражданам, к которым относятся только те, кто имеет собственность и участвует в управлении обществом. Рабы к гражданам не относились.

Аристотель выделял 6 форм государства: 3 правильные: аристократия, монархия и полития, и 3 – неправильные: тирания, олигархия и демократия. Наилучшей из форм является полития, так как она сочетает свойства умеренной демократии и личное достоинство олигархии, присущее благородным людям.

Эпикурейцы, Стоики.

В ту самую эпоху, когда меняется очерченная выше общая ориентация стоицизма и платонизма, эпикуреизм занимает довольно прочное положение в кругах римских интеллектуалов. Эпикурейцев изгоняли из Рима уже во II веке, но их популярность продолжала расти. Об этом мы можем судить по сочинению Лукреция «О природе вещей» (ок. 55 г. до н.э.), где он возносит в прекрасных латинских стихах хвалы своему греческому кумиру, а также ведет традиционную для эпикурейцев полемику с Платоном. Об этой же распространенности эпикуреизма свидетельствует и Цицерон, которому в свою очередь приходится вести решительную полемику с эпикуровым учением. В трактате «О высшем благе и крайнем зле» (45 год), в первых двух книгах, действие которых относится к 50 году и представляет собой беседу Цицерона с двумя достойными юношами, Цицерон излагает и опровергает учение Эпикура о наслаждении, а в трактате «О природе богов» (45-44 год), якобы воспроизводящем беседу 77-76 годов между тремя образованными римлянами, эпикурейцев представляет друг оратора Красса сенатор Гай Веллей. Неприемлемость и прямой вред эпикурова учения очевидны для Цицерона (что не помешало ему ознакомиться с еще не изданной поэмой Лукреция и выправить её), но не меньше его раздражает невежество эпикурейцев. В ответ на речь Веллея Котта, другой участник диалога замечает: “…вы твердите словно заученный урок то, что Эпикур, зевая, набредил, а сам он, между прочим, хвалится, как мы видим из его писем, что он-то не имел никакого учителя. Да если бы он и не предупредил, я мог бы легко в это поверить… Не пахнет от Эпикура ни Академией, ни Ликеем, не чувствуется в нем даже школьного образования” (I 72). Хотя мы уже видели, что к образу Эпикура-самоучки нужно относиться осторожно, в данном случае необходимо обратить внимание на другое: изложение учения Эпикура Веллей предваряет критической сводкой платоновского и стоического учения и обнаруживает явное знакомство с доксографическими компендиями того времени, излагавшими взгляды ранних философов (18-41). И действительно, к этому времени эпикурейцы явственно цивилизуются, и общее стремление сознательно вместить в свой кругозор предшествующую философию свойственно также и им. Об этом можно судить по библиотеке современника Цицерона друга Пизонов эпикурейца Филодема, найденной на так называемой “вилле папирусов” в Геркулануме. Библиотека дает представление о необыкновенной эрудиции ее владельца. Эпикурейцы этого периода погружены в изучение платоновской и стоической традиции, и в данном случае не так важно, что целью этих ученых штудий могла быть и полемика. Просвещенный эпикуреизм оказал несомненное влияние на поэта Горация. Отметим также, что доксографический компендий Филодема по истории философии в десяти книгах был, в частности, одним из важнейших источников для Диогена Лаэртия. Судя по той полемике, которая велась с эпикурейским учением в I-II веках н.э. можно судить о том, что их учение прочно вошло в обиход школьных дискуссий. В частности, Плутарх Херон ейский в своих «Моралиа» опровергает ряд положений эпикурейской философии в трактатах «Хорошо ли сказано “проживи незаметно”», «О невозможности жить в удовольствие согласно Эпикуру», «Против Колота». Известно имя еще одного эпикурейца поздней эпохи (рубеж II-III веков н.э.) — Диогена из Эноанды, составившего сводку эпикуровского учения и записавшего ее на каменной стеле, фрагменты которой были найдены в 1884 году. Но уже задолго до этого времени у эпикуровского учения и его школы не было никаких перспектив плодотворного развития. Если тенденция популяризации философии в эпикуреизме проявилась уже у его основателя, в стоицизме с его подчеркнутой в ранний период школьной окрашенностью она развивалась постепенно, причем собственно популярной философия стоиков становится у римлян. К концу первого века образованность в Риме уже явно предполагала знакомство с философией, и такой необходимой для образованного человека философией все более оказывается стоицизм, не исключавший после Панетия и Посидония платонического влияния и могущий при необходимости заимствовать элементы эпикуреизма. Таким образом, теперь дело идет не об исключительном случае Цицерона, например, сознательно ставившего своей целью ознакомление римлян со стоицизмом и платонизмом, а о превращении философии в необходимый элемент общего образования. В частности, о влиянии стоицизма и его влиятельности можно судить по тому, до какой степени именно стоицизм инспирировал великого эпика Вергилия, «Энеида» которого пронизана стоическим учением о роковой предопределенности мирового и исторического процесса. Вероятнее всего к традиции просвещенного стоицизма принадлежал Арий Дидим, друг и советник императора Августа, наставник Мецената, автор сводки философских учений стоиков, перипатетиков и академиков, изложенных по школам, а в рамках школы — по проблемам (логика, этика, физика, — здесь Арий опирался на платоника Евдора Александрийского). По-видимому, Арий не испытывал никакого интереса к эпикуреизму и не излагал его. Войдя в поле зрения образованных римлян, не стремящихся стать профессиональными (“школьными”) философами, стоицизм предполагает теперь интенсивную разработку в соответствующих популярных жанрах: увещания, утешения, письма. Именно с этими жанрами мы сталкиваемся у Сенеки. Воспитатель будущего императора Нерона прежде всего развивал этическую проблематику, то есть учил цивилизованно и осмысленно реагировать на любые жизненные проявления. Для этого в качестве основной модели поведения создавался идеал мудреца, умеющего достойно вести себя при всех обстоятельствах: перед лицом неудач, болезней, смерти. Мудрец знает, что и весь мир ждет “выжигание”, и для него всегда открыто избавление от невзгод этого мира: путем самоубийства он может добровольно уйти из жизни. Философ-стоик становится нравственным руководителем для тех, кто не хочет безвольно подчиняться превратностям судьбы, но стремится понять свой рок и, поняв, любит его. Метафора философа-врача, исцеляющего души, становится чрезвычайно распространенной в этот период. Философ-стоик, постоянно контролирующий себя и стремящийся излечить обращающихся к нему за духовной поддержкой, не чувствует необходимости писать, но устные наставления, беседы, проповеди становятся важным и культивируемым жанром. Так, неизвестны сочинения влиятельного римского стоика Мусония Рифа (ум. ок. 101 г.), ничего не писал его ученик Эпиктет (ум. ок. 140 г.); обращенные «К самому себе» составленные на греческом языке записки римского императора (161-180 гг.) Марка Аврелия свидетельствуют о том, что именно совершенный человек, а не совершенное сочинение было целью подлинного философа-стоика. Между тем и записки Марка Аврелия, и «Беседы» Эпиктета, записанные его учеником Флавием Аррианом, стали чрезвычайно влиятельными греческими текстами, представляющими стоицизм римского периода. Имя Арриана отсылает нас к тому движению II века, которое получило название Второй софистики и самым ярким образом символизировало возвратный пафос всей греко-римской культуры, который определяет ее характер в этот период. В Риме эта неизбежная метаморфоза всей античной культуры подготавливалась с тех самых пор, когда римляне только-только стали приобщаться к достижениям греческой культуры. Естественным и в то же время исключительным образом (ни одна другая культура, сталкивавшаяся до сих пор с греческой, этого не делала) римляне стремились обрести на латинском языке и в пределах собственной культуры то, что уже стало достоянием греков, достижения которых воспринимаются в качестве образцов. Именно это отношение к более развитой культуре как к образцу побуждает римлян уже во II-I веках до н.э. подражать грекам и соревноваться с ними. Цицерон в «Бруте» (67-68 год) говорит о римлянах, которые восхищаются греческой стариной и “хотят быть Гиперидами и Лисиями; прекрасно, но почему они не хотят быть Катонами.. Откуда это восхищение Лисием и Гиперидом, в то время как Катон совершенно забыт”. Сам Цицерон полон патриотического внимания к истории римского красноречия и ко всему тому, что способствует культивированию мудрости в Риме. Но вместе с тем, что занимает Цицерона, как не идея быть Платоном для римлян И поскольку Платон написал «Государство» и «Законы», Цицерон делает то же самое. Если у греков были Гомер, Гесиод, Феокрит, то у римлян их стремится заместить Вергилий. Гораций воспроизводит поэзию эолийцев, Катулл — александрийцев, Теренций стал для римлян вторым Менандром, а Сенека с гораздо меньшим успехом стремился в своих трагедиях представить римлянам Софокла и Еврипида, решительно усовершенствовав их в стоическом духе. Тот же Сенека ополчается против авторитета Цицерона, его племянник поэт Лукан — против Вергилия. Но классицистическая реакция становится преобладающей тенденцией, и римские авторы постепенно начинают входить в число бессмертных, заслуживающих безусловного почитания и подражания: те же Цицерон и Вергилий воспринимаются как Платон и Гомер римлян, и вокруг них постепенно выстраивается универсум римской культуры. Эта тенденция сблизить две культуры — римскую и греческую — свойственна как римлянам, так и грекам. Грек Плутарх в «Параллельных жизнеописаниях» рисует греческое прошлое в сопоставлении с прошлым римлян. В конце I века н.э. цивилизованные римляне проявляют становящийся модным интерес к греческим древностям, но уже во втором веке происходит решительная метаморфоза: Антонины и специально император Адриан на уровне империи поддерживают эту тенденцию восстановления греческой культуры. Адриан рассматривает Рим как греческий город и, в частности, создает в Риме Атенеум — центр благородных искусств, — однако не для воссоздания исконной римской культуры, а для того, чтобы в Риме развивать культуру греков. Именно в этой атмосфере и развивается Вторая софистика. Стремление восстановить в буквальном виде традиции греческой литературы V-IV веков до н.э. приводит к появлению таких фигур, как Элий Аристид (ум. 189 г.), соблюдавший чистоту аттического стиля и воспроизводивший стиль Демосфена; он также многим обязан Платону, а из историков предпочитает Фукидида. Флавий Арриан, о котором шла речь выше, хочет быть Ксенофонтом, который написал «Воспоминания о Сократе»: именно по его образцу Арриан записывает «Беседы» Эпиктета. При этом речь идет именно о том, чтобы быть вторым Ксенофонтом, а не просто его подражателем. Стремление восстановить чистоту греческого языка и ввести его в круг благородных забав образованного человека свойственно Лукиану из Самосаты (род. ок. 120 г.), в ряде своих блестящих безделок воспроизводившему, в частности, особенности учений современных и предшествовавших философов. Еще раз подчеркну, что это стремление буквально возродить греческую культуру давно прошедших веков ее классического расцвета происходит в Римской империи и поощряется римскими императорами: в частности, для многих из них греческий становится вторым родным языком. Это способствует тому, что ко второму веку мы можем говорить об единой греко-римской культуре, в пределах которой и готовилось постепенно глобальное возвращение к истокам первой европейской культуры — греческой, предполагавшее вмещение всех ее достижений. Поскольку речь идет о философии, это общее возвратное движение античной культуры было связано прежде всего с деятельностью пифагорейцев, аристотеликов и платоников.

Неоплатонизм

Неоплатонизм – направление в философии, первоначально связанное с александрийской и сирийской эллинистическими школами философской мысли. Ее основатель, Плотин (ок. 205-270 гг.н.э.), египтянин, воспитанный в греческой культуре, находился под глубоким влиянием таких сочинений Платона, как «Республика», «Федон» и «Пир», а также вдохновлялся идеями Аристотеля, стоиков и неопифагореизма. Монументальное собрание собственных сочинений Плотина «Эннеады», или «Девятерицы», было подготовлено отчасти в ответ на возражения Аристотеля в адрес Платоновской теории идей. В них Плотин утверждает, что платоновские формы содержатся в том, что у Аристотеля определено как нус («ум», разум). Признавая метафизическую первичность абстрактных идей, он трактовал область интеллигибельного, т.е. познаваемого только разумом, как почву для абсолютной сущности, полностью независимой от всего чувственно воспринимаемого. Такая онтология приводила к вере в существование абсолютных ценностей, коренящихся в вечности. Дальнейшая разработка учения Плотина была предпринята его учеником, Порфирием из Тира (ок. 232-305 гг.н.э.); дополнением к нему явилась также работа ученика последнего, сирийца Ямвлиха (ок. 250-330 гг.н.э.). Вместе с тем, наиболее строгая систематизация этой философской традиции представлена у Прокла (ок. 411-485 гг.н.э.).

Стимулом для неоплатонизма в философии стало противостояние лицом к лицу со многими сложными проблемами в ситуации, сложившейся после закрытия Афинской академии (око. 526 г.н.э.) римским императором Юстинианом. Движущий момент этой традиции был восстановлен, поддержан философами средневековой мусульманской цивилизации, которые задали этой традиции монотеистическое направление. Платоники, следуя за Сократом в критике софистов, считали, что знание не может быть извлечено только из видимостей, внешних проявлений, и что постигнуть его должным образом можно только через универсальные идеи. Прислушиваясь к размышлениям Парменида, они также считали, что область сущего неизменна, вечна и неразрушима. И одновременно, следуя за Гераклитом, они полагали, что мир чувственно воспринимаемого подчинен постоянной текучести трансформационного процесса становления. Обосновывая различие между истиной и верой, они утверждали, что познаваемое разумом доступно путем рассуждения, а для чувственно воспринимаемого достаточно просто мнения. С таким платоновым наследием этический закон блага превратился в космологический принцип.

В конечном итоге, неоплатоники считали, что Единое, как неопределимое совершенство абсолютной единичности, простоты и блага, выделяет из себя субстанции бытия в силу своей неистощимой полноты. Это явление воспринималось как процесс эманации, чем подчеркивался примат Божественной трансцендентности относительно творения, и что служило дополнительным объяснением, экспликацией рождения, бросавшим вызов доктрине creatio ex nihilo. Наделенное видением Единое, как Первый неистощимый Источник бытия, источает нус, имманентный, внутренне присущий ему, неизменный Ум-интеллект, в качестве своего собственного Отражения. Из этого излившегося нуса выделяется далее мировая душа, служащая переходом от мира идей к чувственному миру. Преломленная в материальности мировая душа порождает все разумные сложные существа, в то время как материя является последней ступенью в иерархии бытия в качестве воображаемого, нереального субстрата феноменального мироздания. Вслед за самой эманацией как процессом излияния должно было следовать восхождение, в котором выражалось стремление разумной, рациональной души вернуться к своему Источнику и ее желание примкнуть к миру идей. Этот обратимый процесс двустороннего движения служил основанием для морального кодекса в системе неоплатоников, в которой защищалось дуалистическое разделение разума и тела, а также утверждалось бессмертие души.

Философы средневекового мусульманского мира познакомились с Платоном в арабских переводах таких его сочинений, как «Законы», «Софист», «Тимей», а также «Республика». Его влияние на историю идей в Исламе сказалось более всего в области этики и политической философии, так как его взгляды давали возможность для примирения языческой философии с монотеистической религией на пути стремления к истине и раскрытию абсолютных принципов реального мира. В таких его сочинениях, как «Законы» и « Республика», была представлена привлекательная модель законодательного устройства, которая послужила источником вдохновения для политической мысли в Исламе. См., в частности, те строки из размышлений у ал-Фараби (ок. 870-950 гг.н.э.) в трактате «Ал-мадина ал-фадила» («Город добродетели»), где особо выделяется роль философии в установлении правовых норм и обычаев, нравов идеального исламского государственного устройства. Сильное впечатление на гуманистов произвел также «Corpus Platonicum». В их числе был и Ибн Мискавайх (ок. 940-1030 гг.н.э.), который в своей «Тахзиб ал-ахлак» («Воспитание нравственности) придерживался, вслед за Платоном, трехчастной концепции души, вместе со всеми вытекающими из этого этическими и политическими следствиями. Что касается доктрин неоплатоников, то они проложили свой путь в интеллектуальную историю ислама через диалоги Платона, а также и по другим каналам, таким, как « Аристотелева теология» и «Liber de Causis» («Китаб ал-хайр ал-махд»). Хотя оба эти текста приписывались Аристотелю ошибочно: первый воспроизводит фрагменты из «Эннеад» Плотина, а последний основывается на «Элементах теологии» Прокла. Эта вводящая в заблуждение путаница с текстами и их авторством имела своим следствием то, что аристотелизм оказался пропитан неоплатоническими лейтмотивами, что проявилось во взглядах таких авторитетов, как ал-Кинди.

Патристика

(от лат. pater - отец) - общее название литературы, написанной так называемыми отцами церкви. В теологии патристика является частью догматики, с которой она по преимуществу отождествляется. В истории философии это понятие используется для обозначения христианской теологии и философии I-VIII вв., когда ее представители защищали христианскую доктрину от " язычников", евреев, государственной власти и античной философии. Начиная с III столетия патристика, наоборот, стремится приспособиться к неоплатонизму и использовать его философские основы для обоснования христианства.

Средневековая философия представляет собой тот длительный отрезок в истории европейской философии, который непосредственно связан с христианской религией. Лишь те философы, которые разделяли религиозные и светские позиции христианства могли рассчитывать на известность и признание. Этим четко определенным содержанием и направленностью средневековая философия отличается от предшествующей античной и последующей философии Ренессанса.

Христианство возникает в I-II столетиях нашего летосчисления в восточных провинциях Римской империи и распространяется на Средиземном побережье. Время его возникновения характеризовалось глубоким кризисом рабовладельческого строя, сопровождавшимся усиленной эксплуатацией народов в Римской империи, в частности рабов и свободной бедноты. Многочисленные восстания рабов подавлялись, их сопротивление было бесполезным - они не могли стать революционным носителем новых общественных отношений. Все попытки изменить реальные общественные условия терпели поражение, оставалось лишь верить и надеяться на чудо, на помощь " божьего спасителя" и его сверхъестественные силы. Эту веру принесла новая религия - христианство, которая кроме всего прочего обратилась ко всем людям, без различия их национальности и сословий. как к равным перед богом.

Официальная римская религия не могла предложить утешение массам, ибо она была слишком тесно связана с римским деспотическим государством. Росло влияние различных культов восточных религий (культа египетских Изиды и Осириса, иранского бога Митры и т.д.), в которых подчеркнуты были именно те элементы, которые позже заимствовало у них христианство, страдания умирающего бога и его воскрешение, надежда на загробную жизнь. Так, в произведениях римского философа- стоика Сенеки, названного Ф. Энгельсом " дядей христианства", содержатся некоторые общие с ранним христианством воззрения, согласно которым земная жизнь преходяща и праведно живущих ожидает блаженство. Он провозглашал также и равенство всех людей перед силами судьбы.

Основным источником христианства была иудейская религия, самая монотеистическая из всех религий античности (культ бога Яхве). Христиане полностью приняли еврейский Старый завет. Например слово " Христос" является греческим переводом староеврейского " машиах" (мессия). что значит " помазанный". Одним из источников христианского учения о Христе стали философские воззрения " отца христианства", как назвал Ф. Энгельс Филона Александрийского.

Первоначально христианство формировалось как движение недовольных масс, рабов, вольноотпущенников и свободной бедноты. Оно выражало протест угнетенных и одновременно давало им иллюзорное утешение - надежду на лучшее будущее в посмертной жизни. К христианству, однако, постепенно приходят и состоятельные слои римского общества из рядов римской и провинциальной аристократии, богачи, купцы, владельцы ремесленных мастерских, положение которых вследствие политического бесправия также стало весьма тяжелым. Социальная структура христианских общин, состоявших сначала лишь из рабов и свободной бедноты, начала меняться. Возникает клир (епископы, священники), в котором решающее слово имеют именно имущие. Формируется церковная организация, возглавленная монархическим епископатом.

В то же время начинают преобладать призывы к смирению социальным злом, что показывало признание имперской властью политического и идеологического значения христианства. Во время правления императора Константина Великого (306- 337) христианство было признано официальной государственной религией. Оно окончательно побеждает после того, как были запрещены языческие культы (391392). Халкидонский собор в 451 г. закрепил положение христианства как государственной религии и в восточной, и в западной части Римской империи.

Распространение христианства и начала христианской философии приходятся на период, когда с разложением Римской империи развиваются религиозно-мистические аспекты в идеалистической философии.

Упадок римского общества ярчайшим образом характеризуют такие направления, как неопифагорейство, учение Филона Александрийского и неоплатонизм.

Неопифагореизм воскрешает древнюю греческую числовую мистику. В свое время неопиафагореизм выступал как идеологический противовес христианству.

Его содержанием являются магия, религиозное шарлатанство, обман. Основные черты этого псевдофилософского направлении наиболее ярко отражены, в частности, в творчестве одного из главных представителей неопифагореизма I столетия - Аполлония из Тианы (Каппадокия), мистика, аскета, чудотворца, который приписывал себе божественную, чудесную, сверхчеловеческую силу, аналогичную силе Иисуса. Это было учение, как бы сделанное по мерке римских патрициев. В философском отношении оно, в общем, не имеет ценности, посвящается в целом религиозно-мистическим вопросам, главной целью его философии является поклонение богу.

Учение Филона Александрийского (первая половина I столетия), одного из предшественников ранней христианской философии, имело значительное влияние на идеологию христианства прежде всего через понятие логоса. Логос (слово, закон, совокупность идей) содержится в боге и сам является богом. В Христианство логос переходит в форме второго лица божественной особы.

1234Следующая ⇒

Поделиться: