Внутренняя тирания вместо демократии

Есть две причины, почему демократия не работает. Во-первых, демократия обращается, в основном, к социальным, а не к внутренним, личным проблемам. Подлинно демократичные человеческие существа бывают таковыми лишь очень кратковременно. Я никогда не встречал ни одного человека, способного поддерживать эгалитарную, демократическую форму сознания по отношению к себе и другим долее, чем краткие моменты. Без какой-то формы тренировки осознания, в уединении нашей внутренней автономии, большинство из нас ведут себя как тираны. Когда дело касается признания разных аспектов нас самих, мы становимся диктаторами, которые просто отказываются это делать. Будучи сильными, мы игнорируем свою застенчивость. Будучи гармоничными, мы подавляем и/или отрицаем свой гнев.

Вместо воплощения демократического принципа, требующего учитывать мнения всех людей или частей, обычно имеет место лишь одна господствующая точка зрения – точка зрения повседневного «я». Эта «диктаторская» точка зрения гарантирует, что мы не будем прислушиваться к различным частям самих себя, к нашим чувствам, стремлениям, желаниям, страхам и силам. Демократия – которая, в принципе стремиться к наделению властью всех частей – не может действовать, пока она считается только моделью для внешних структур. Чтобы сделать демократию внутренним опытом, нам нужно заниматься какой-либо формой внутренней работы или внутреннего диалога, чтобы создавать более глубинную демократию.

Проблема власти демократии

Вторая проблема демократии состоит в том, что она основывается на понятии гражданской власти – точнее, власти большинства – вместо осознания внутри каждого гражданина. Пожалуй, можно представить себе, что в лучшем из всех возможных миров большинство интересуется точками зрения меньшинства. Однако, так бывает редко. В действительности, как указывает профессор Дж.Дж. Хендрикс с Факультета политики и государственного управления Калифорнийского университета, демократия без осознания – это форма тирании.

Осознание – более всеобъемлющий руководящий принцип, чем власть. Используя осознание, мы можем прослеживать, что случается при правлении большинства с теми людьми и частями нас самих, которые не принадлежат к большинству. Осознание говорит нам, что меньшинство огорчается, понимая, что его нужды и взгляды не интересуют большинство, и что желания тех, у кого меньше голосов, не будут услышаны, даже если считается, что их должны слушать.

Например, если большинство подростков в какой-то части города принадлежат к одной определенной расе, сексуальной ориентации, и экономическому классу, и в этот район переезжают двое молодых людей другой расы, сексуальной ориентации и экономического класса, то их, скорее всего, подвергают остракизму. Демократические процедуры, обеспечивающие нормы поведения, но не осознания, не могут исключать или даже вообще учитывать тот факт, что пренебрежение большинства оскорбляет вновь прибывших молодых людей.

Пренебрежение превращается в неприязнь, а неприязнь в маргинализацию. Аутсайдеры должны либо уезжать, либо мстить. В недавних эпизодах стрельбы в американских школах выбором была месть. В одной попытке исправить дисбаланс силы, аутсайдеры взялись за оружие, убили тринадцать подростков и, в конце концов, застрелились сами, в результате повергнув в шок всю страну.

Суть не в конкретных людях и городе, где все это происходило. Суть в том, что демократия – это внешняя, а не внутренняя форма. Суть в том, что демократия содействует силе, а не осознанию. Поэтому никто не вмешивается, когда человек или группа использует свою психологическую силу и «правит» другими. Сегодняшняя демократия подобна старому танцу. Нам нужен новый танец, более глубинная демократия, основывающаяся на осознании того, что происходит внутри нас самих и других.

Правила порядка Роберта

Прежде чем исследовать методы создания более глубинной демократии, которые можно использовать во всевозможных встречах, давайте подробно рассмотрим преобладающие стандартные, квазилегальные демократические процедуры. Одну классическую, распространенную во всем мире модель, которую можно найти в парламентарных методах встреч в США и Канаде, представляют собой Правила Порядка Роберта. В Швейцарии аналогичная процедура называется Ферейнзрехт (Vereinsrecht). У каждой страны есть свое название для таких методов. Независимо от организации или страны, всякий раз, когда происходят собрания, проявляется что-то наподобие Правил Порядка Роберта.

Правила порядка, принятые в США, связаны с именем бригадного генерала Роберта. Кем был Роберт? Генри Мартин Роберт был американским военным, жившим во времена Гражданской Войны (в Соединенных Штатах). Стараясь внести порядок в хаотические собрания, Роберт создал свои Правила Порядка.² Правила упрощали проведение собраний, создавая последовательные процедуры, нацеленные на выполнение данной задачи. Сегодня правила Роберта широко используются в США для всевозможных собраний, от церковных групп до Конгресса. Даже когда правила не соблюдаются строго, обращаются к духу упорядоченности, подразумеваемому этими инструкциями, особенно при угрозе хаоса или когда группа должна принимать решения по спорным вопросам.

Правила ясно ставят порядок над эмоциями. На самом деле, «единообразие процедур» было предназначено для предотвращения «своенравия»³. Правила ценят последовательность выше спонтанности, известное – выше непредсказуемого. «Благопристойность» то есть, подчинение общепринятым (большинством) нормам вкуса и приличий – ценится выше других норм вкуса и приличий. Иными словами, правила поведения Роберта отдают предпочтение, главным образом, культурным нормам большинства – что в США означает белых англосаксов – перед другими культурными нормами⁴. По моему опыту, культурная негибкость, обнаруживающаяся в правилах Роберта, не ограничивается любой одной культурой; повсюду, где в организациях используются правовые формы, для сдерживания неподходящих чувств обращаются к идеям большинства о силе и порядке.

Вы нарушаете порядок!

У правил есть очевидные достоинства; одно из них – «правильность». Однако, как насчет тех людей, которые не относятся к «правильным» типам? Роберта не интересовало действие его правил на людей, которых «сдерживают», так как считают «своенравными». Правила невольно маргинализируют «нестандартных» людей, «нестандартные» чувства и эмоции, отдавая предпочтение коммуникативному стилю одной культуры перед другими. Кроме того, при этом мало осознаются чувства тех, кто не принадлежат к большинству; они завуалированным образом запрещаются или просто объявляются «неправильными».

Как бы вы себя чувствовали, если бы вам постоянно затыкали рот словами: «Молчите, вы нарушаете порядок»? Вероятно, вы бы чувствовали себя приниженным, несчастным, быть может, пристыженным или того хуже. Если бы это затыкание рта продолжалось в течение длительного времени, естественной реакцией была бы депрессия, возможно даже наркомания и самоубийство, или, в ином случае, гнев, ярость, бунт и мщение.

Дух, пронизывающий Правила Порядка Роберта делает невозможным для определенных людей быть услышанными. В известном смысле, им остается только нарушать правила, впадать в депрессию, либо давать волю гневу и жажде мщения. Возможно, по этой причине наши «исправительные» психиатрические учреждения полны «нестандартных» людей, которых долгое время маргинализировали, отчего они, по меньшей мере, подавлены и злы. Парламентарные и деловые процедуры большинства невольно ведут к злоупотреблению властью по отношению к тем самым меньшинствам, к которым были призваны обеспечивать равное отношение демократические процедуры.

Таким образом, Роберт – это дух-призрак с двумя лицами. Одно из них доброжелательно укрепляет дисциплину и порядок, в то время как другое игнорирует «своенравие» (то есть, иррациональное и непредсказуемое поведение). В результате в каждой деловой, правительственной, школьной или групповой встрече властвуют два духа: один из них – Роберт Праведный, а другой Своенравие-Саботажник.

И что же дальше? Когда не приводятся в исполнение правила Роберта, люди, которые, по его мнению, нежелательны, излишне эмоциональны и неорганизованны, обязательно участвуют во встречах и «нарушают» их ход. Все однобокие процедуры, которые ставят правила выше осознания и эмоций (или эмоции выше правил), насильственно игнорируют, по меньшей мере, половину человеческой природы. Так можем ли мы уважать Роберта и одновременно позволять существовать запрещенному духу Своенравия?

Глубинная демократия

Философия глубинной демократии заявляет, что нужны все люди, части и чувства. Глубинная демократия ценит существующие демократические формы, но добавляет к ним необходимость осознания чувств и атмосферы в ежемоментных взаимодействиях и институционных практиках. Глубинная демократия использует линейные, организационные ритуалы, права и справедливые процедуры после ясного выражения и оценки тонких, невербальных переживаний.

Представьте себе следующую ситуацию, которая представляет собой сокращенное описание конфликта из-за прав на землю между представителями коренного населения и не принадлежащими к нему правительственными чиновниками. (Я скрыл все отличительные особенности, чтобы защитить людей, о которых идет речь).

Мы с Эмми помогали вести собрание, на котором присутствовали сотни людей; вопрос касался использования их земли. В переполненном помещении возник горячий спор, когда аборигены попытались объяснить, что они всегда охотились на данной территории, пока правительство не лишило их этих прав. Правительственные чиновники старались изложить свою точку зрения: «Мы просто делаем свою работу; давайте проведем голосование по этой ситуации».

Внезапно в группе аборигенов в задней части помещения возникло волнение. Из этой группы выделилась женщина, которая гордо прошла вперед и встала прямо перед главным правительственным чиновником. Он сказал ей, что она «нарушает порядок» и что наступило время для голосования. Она по-прежнему стояла перед этим чиновником, глядя ему прямо в глаза. Все молчали. Затем, с невероятным пафосом она заговорила – почти запела – о страданиях своего народа, потом начала делать танцевальные движения, в то время как все остальные ошеломленно наблюдали в течение минуты или двух.

Переведя дух, она сказала, что голосование только привело бы к еще большим страданиям и самоубийствам среди ее народа; она хотела напомнить всем об этой трагедии. Затем она содрогнулась с головы до ног и под конец, переведя дыхание, взмолилась: «Давайте действовать сообща». Это было так, будто через нее говорил Великий Дух.

Возможно, согласно «Роберту Праведному», она «нарушала порядок», но согласно «Своенравию» она попала прямо в цель: ее подавлявшиеся эмоции разрушали барьеры между аборигенами и правительством. Между этими разными людьми создавалось глубокое чувство общности – по крайней мере, в этот момент и в этом месте. Мы все решили работать вместе, а не друг против друга, и тогда могли последовательно двигаться дальше, вырабатывая новые директивы, с которыми все соглашались, и которые могли способствовать общему процветанию.

Суть этой истории в том, что демократические процедуры, вроде Правил Порядка Роберта, действуют лучше всего только тогда, когда им предшествует осознание глубочайших внутренних переживаний членов группы. Демократия как внешняя форма имеет огромную ценность, но без ясного осознания внутренних состояний, она может невольно содействовать злоупотреблениям и клевете, ставя власть выше людей. Более глубинная демократия требует, чтобы мы учились, имея дело с внешним миром, замечать все наши внутренние переживания, в каждый данный момент поддерживания осознание чувств, сновидения и социальной силы.

⇐ Предыдущая1234567Следующая ⇒

Поделиться: