Невроз страха и детские фобии

Жизнь человека соткана из разнообразных страхов. В той или иной степени каждому из нас неоднократно приходи­лось испытывать страх в глубине души. Другое дело, что да­леко не всегда человек знает причину своего страха и спосо­бен разобраться в том, что его волнует и почему ему страшно. И далеко не всегда нормальный страх перерастает в нечто большее, патологическое. Но, как правило, все невротичес­кие расстройства так или иначе связаны с переживаниями, в основе которых лежит бессознательный страх.

В процессе работы с пациентами в той или иной мере в по­ле зрения оказывается проблематика страха, независимо от того, с какой конкретной проблемой первоначально приходит к аналитику человек. Надо полагать, точно с таким же положе­нием столкнулся основатель психоанализа, когда впервые от­крыл свою частную практику.

История возникновения психоанализа свидетельству­ет о том, что с проблемой страха Фрейду пришлось столк­нуться на начальном этапе терапевтической деятельности. Так, в совместно написанной с Брейером работе «Исследо­вания истерии» (1895) он пришел к заключению, что встре­чающиеся неврозы следует в большинстве случаев рассмат­ривать как смешанные. Чистые случаи истерии и невроза навязчивости — редкие явления. Как правило, они сочета­ются с неврозом страха. При этом Фрейд полагал, что не­вроз страха возникает в результате накопления физического напряжения, имеющего самостоятельное сексуальное про­исхождение. Обычным проявлением невроза страха явля­ются различного рода тревожные ожидания и фобии, то есть страхи конкретного содержания. Такие состояния Фрейд на­блюдал у своих пациентов: в частности, у больной фрау Эмми фон Н. он отметил невроз страха с тревожными ожиданиями, сочетающимися с истерией. В случае Катарины — комбина­цию невроза страха с истерией.

Рассматривая смешанные неврозы, Фрейд попытался выявить их составляю­щие и с этой целью выделил в особую категорию «невроз страха». В 1895 году он опубликовал три статьи, в которых рассмотрел специфику невроза страха и фобий. Первая из этих статей имела название «Об основании для отделения определен­ного симптомокомплекса от неврастении в качестве " невроза страха" ». Вторая — «Навязчивости и фобии. Их психические механизмы и этиология». Третья — «Критика " невроза страха" ». Даже по названию этих статей можно судить о том, что проблема страха интересовала Фрейда в период становления психоанализа, а ее решение представлялось ему довольно сложным, коль скоро, выдвинув пред­ставления о неврозе страха, он тут же высказал свои критические соображения по этому поводу.

В фундаментальной работе «Толкование сновидений» Фрейд уделил незначи­тельное внимание проблеме страха. Тем не менее, он не мог обойти стороной эту проблему и высказал мысль о том, что учение о сновидениях страха относится к психологии неврозов. Одновременно он подчеркнул, что фобия представляет собой как бы пограничное препятствие страха; симптом истерической фобии воз­никает у больного для того, чтобы предотвратить появление страха, а невротичес­кий страх проистекает из сексуальных источников.

В 1909 году в работе «Анализ фобии пятилетнего мальчика» основатель психоана­лиза обстоятельно рассмотрел вопрос о возникновении и развитии фобии малень­кого Ганса, выражавшейся в боязни быть укушенным белой лошадью. На основе соответствующего анализа он пришел к заключению, что у ребенка существовала двойственная установка: с одной стороны, он боялся животного, а с другой — проявлял к нему всяческий интерес, подчас подражая ему. Эти амбивалентные (двойственные) чувства к животному явились не чем иным, как бессознательны­ми замещениями в психике тех скрытых чувств, которые ребенок испытывал по от­ношению к родителям. Благодаря такому замещению произошло частичное раз­решение внутриличностного конфликта, вернее, создалась видимость его разрешения. Это бессознательное замещение было призвано скрыть реальные причины детско­го страха, обусловленного не столько отношением отца к сыну, сколько неосознан­ным и противоречивым отношением самого ребенка к отцу.

Согласно Фрейду, маленький Ганс одновременно любил и ненавидел отца, хо­тел стать таким же сильным, как отец, и вместе с тем устранить его, чтобы занять место в отношениях с матерью. Подобные бессознательные влечения ребенка про­тиворечили нравственным установкам, приобретенным им в процессе воспитания. Частичное разрешение этого внутреннего конфликта, разыгравшегося в душе ре­бенка, осуществлялось путем бессознательного сдвига влечений с одного объекта на другой. Те влечения, которых Ганс стыдился, были вытеснены им из сознания в бессознательное и направлены на иносказательный объект — белую лошадь, по отношению к которой можно было открыто проявлять свои чувства. Пятилетний мальчик, однажды увидевший во время прогулки, как упала лошадь, идентифици­ровал отца с этим объектом, в результате чего он стал держаться по отношению к отцу свободно, без страха, зато стал испытывать страх перед лошадью. За выска­занным им страхом быть укушенным лошадью скрывалось глубоко лежащее бес­сознательное чувство, что его могут наказать за дурные желания. Это — нормально мотивированный страх перед отцом вследствие ревнивых и враждебных жела­ний по отношению к нему; страх «маленького Эдипа», который хотел бы устранить отца, чтобы остаться самому с любимой матерью. В конечном итоге на основе осуществленного им анализа Фрейд пришел к выводу, что страх соответствует вытесненному эротическому влечению и что причины неврозов взрослых больных можно искать в инфантильных комплексах, которые стояли за фобией маленько­го Ганса.

Аналогичные взгляды на проблему инфантильного страха нашли свое даль­нейшее отражение в работе Фрейда «Из истории одного детского невроза» (1918). Основатель психоанализа апеллировал к случаю психоаналитического лечения русского пациента Сергея Панкеева (случай «Человека-Волка»). В раннем детстве пациент испытывал тяжелые невротические страдания в форме истерии страха (фобии животных), превратившейся позднее в невроз навязчивости. Когда ему попадалась на глаза книга сказок, в которой было изображение волка, он испыты­вал страх и начинал исступленно кричать. Страх и отвращение у него вызывали также жуки, гусеницы, лошади. Имело место и кошмарное сновидение, когда маль­чик увидел во сне сидящих на большом ореховом дереве перед окном нескольких белых волков и испугался, что они съедят его. После пробуждения у него возник­ло сильное чувство страха.

Описывая историю детского невроза, Фрейд обратил внимание на отношение данного сновидения к сказкам «Красная Шапочка» и «Волк и семеро козлят», а так­же подчеркнул, что впечатление от этих сказок выразилось у ребенка в форме фо­бии животных. Анализ сновидения привел его к заключению, что волк является заместителем отца и, следовательно, в кошмарном сне мальчика проявился страх перед отцом — страх, который с того времени преобладал во всей его жизни. Фор­ма проявления страха, боязнь быть съеденным волком, была не чем иным, как ре­грессивным превращением желания такого общения с отцом, при котором он, по­добно матери, мог бы получить соответствующее удовлетворение, как это он воспринял при сцене близости между родителями, свидетелем чего однажды стал. Причем для понимания возникновения страха не имеет значения, соотносилась ли подобная сцена с фантазией ребенка или с его реальным переживанием. Важно, что пассивная установка к отцу, связанная с сексуальной целью, оказалась вытеснен­ной, и ее место занял страх перед отцом как кастрирующим в форме фобии волка.

В работах Фрейда «Анализ фобии пятилетнего мальчика» и «Из истории одно­го детского невроза» нашла отражение общая тенденция — попытка психоанали­тического рассмотрения истоков возникновения и природы инфантильного стра­ха. Однако если в первой работе внимание акцентировалось целиком и полностью на онтогенетическом, индивидуальном развитии инфантильного страха, то во второй работе отмечалось значение филогенетически унаследованных схем, составляю­щих осадки истории человеческой культуры и оказывающих влияние на ребенка, как это имело место в случае «Человека-Волка».

Признание Фрейдом унаследованного филогенетически приобретенного мо­мента душевной жизни было логическим следствием тех предшествующих разра­боток, которые были осуществлены им в промежутке между 1909 и 1918 годами. То есть между публикациями «Анализа фобии пятилетнего мальчика» и «Из ис­тории одного детского невроза». Эти разработки были осуществлены им в работе «Тотем и табу» (1913), где основатель психоанализа показал, почему на начальных этапах развития человечества дикари проявляли необыкновенно высокую степень боязни инцеста, связанного с заменой реального кровного родства тотемистичес­ким родством.

Основываясь на историческом материале, Фрейд показал, что боязнь инцеста у дикарей представляет собой типичную инфантильную черту и имеет удивитель­ное сходство с душевной жизнью невротиков. Дикие народы чувствовали угрозу в инцестуозных желаниях, которые позже стали бессознательными, и поэтому при­бегали к чрезвычайно строгим мерам их предупреждения. Например, у одних пле­мен по достижении определенного возраста мальчик оставляет материнский дом и переселяется в «клубный дом». У других — отец не может оставаться наедине с дочерью в доме. У третьих — если брат и сестра невзначай встретились друг с другом, то она прячется в кусты, а он проходит мимо, не поворачивая головы. У чет­вертых — в наказание за инцест с сестрой полагается смерть через повешение.

Рассмотрение психологии первобытной религии и культуры позволило Фрей­ду провести параллели между возникновением тотемизма в Древнем мире и про­явлением детских фобий в рамках современной цивилизации; между боязнью инцеста и различного рода страхами, ведущими к невротическим заболеваниям. Психоаналитический подход к филогенетическому и онтогенетическому развитию человека с неизбежностью подводил к необходимости более глубокого, по сравне­нию с предшествующими представлениями, изучения проблемы страха как на концептуальном, так и на терапевтическом уровне. Поэтому нет ничего удивитель­ного в том, что и в последующих своих работах Фрейд неоднократно возвращался к осмыслению проблемы страха.

Ориентируясь на психологическое понимание страха, основатель психоанали­за поставил вопрос о том, почему нервнобольные испытывают страх в значитель­но большей степени, чем другие люди, считающиеся здоровыми. В связи с этим он предпринял попытку рассмотрения с позиций психоанализа не только и не столько страха как такового, безотносительно к его носителям, сколько тех психических состояний, которые связаны с проявлением невротического страха. Такой подход к обсуждению проблемы страха потребовал прояснения понятийного аппарата и рассмотрения психических механизмов, ведущих к возникновению различных форм проявления страха у человека.

⇐ Предыдущая567891011121314Следующая ⇒

Поделиться: