VI.1. Правовое регулирование брака и семейных отношений

 

Семья как элемент социальной организации сообщества прояв­ляется в правовом регулировании в двух качествах: это союз мужчины и женщины и это наличие в семье детей. Для государственного признания семьи оба эти качества существенны и самостоятельны. Но по своему правовому содержанию это различные взаимосвязи, из них следуют раз­личные по своей природе имущественные последствия и обязательства личного и материального свойства.

(VI.1.1) Правовая сущность брака.

Не всякая семья, не всякие родственного характера отношения мужчины и женщины признавались по римскому праву браком, рождающим правовые последствия и связан­ным с признаваемыми законом взаимоотношениями участников этого союза. Брак (matrimonium) — «союз мужчины и женщины, соединение всей жизни, общность божественного и человеческого права». В этом общем понимании, сформулированном классическим юристом Модестином, отразилось подчинение регулирования брачно-семейных связей пра­вовым нормам двоякого происхождения: как проявление требований «че­ловеческого права» брачный союз подчиняется установлениям граждан­ского права (в равной степени публичного и частного), как проявление требований «божественного права» брачный союз должен отвечать выс­шим предписующим требованиям морального и религиозного характе­ра, предпосланным человеческого праву. В канонах римской юридичес­кой культуры брак не был только частным делом, еще меньше — отно­шениями только в рамках частного права: люди не властны сами и по собственной прихоти предопределять, каким должен быть брак, чему в нем можно следовать и чего избегать.

Неоднозначное правовое происхождение института брака в це­лом определило сложность его юридической конструкции в римском пра­ве. Брак характеризуется (1) взаимностью; в него вступают два партне­ра, не имея в виду безусловного равенства при этом; (2) состоянием физической зрелости и наличием определенных сексуальных качеств партнеров: не отвечает своему предназначению и не может рассматри­ваться в качестве такового «брак» между людьми одного пола либо с нео­пределенными половыми признаками, а также между партнерами несо­ответствующего традиционным представлениям возраста; (3) согласием партнера, выраженным лично или его законным представителем: брак не может и не должен заключаться по принуждению (Libera matrimonia esse), равно как вступление в брак не может быть предметом никаких категорических распоряжений или предписаний должностных лиц, публичной власти и т.п.; (4) наличием половой связи между партнерами в браке: брак, при котором сексуальные отношения заранее исключаются или стороны отказываются от таких, не может считаться действительным; (5) стрем­лением партнеров заключить именно брачный союз: не могут служить предпосылкой к признанию брака только сексуальные отношения; (6) постоянной совместной жизнью супругов, или, во всяком случае стремле­нием к таковой: партнеры в браке имеют единое местожительство, ведут общее хозяйство и т.п. Отсутствие любого из означенных условий ставит под сомнение правовой смысл брачного союза, переводит отношения мужчины и женщины в другое качество либо служит основанием для признания брака недействительным.

Правовой предпосылкой для заключения брака было предпола­гаемое jus conubii в лице, которое вступало в него. Это право было также различным в зависимости от правового качества партнеров. Правильным браком (nuptiae) признавался союз, заключенный мужчиной и женщиной одного правового качества; этот брак заключался в специальных, признан­ных законами формах, этот брак рождал все предусмотренные правом личного и имущественного характера последствия для супругов. Неправильным браком (matrimonium), или вообще брачным союзом, признавался союз между партнерами разного права (между римлянином и женщиной другого гражданства, между перегринами и т.п.); этот брак рождал все правовые последствия для супругов, но не в соответствии с предписаниями цивильного права. Наконец, брачное сожительство (contubernium) как бы оформлялось, когда супруги не обладали необходимыми личными правовыми качествами для признания их семейного союза правом; необходимо было только, чтобы это сожительство было постоянно и ха­рактеризовалось наличием как бы семейных отношений — последнее отличало брачное сожительство от случайной или временной половой связи (adulterium), которая при определенных обстоятельствах могла квалифицироваться даже как уголовное преступление.

Для признания их союза правовым браком партнеры-супруги должны были обладать соответствующими личными и социальными ка­чествами. Не все вообще лица, предполагалось, могли заключать бра­ки: несовершеннолетние, безумные, кастраты, рабы исключались из воз­можных партнеров по брачному союзу. При всех правовых качествах брака партнеры должны были находиться в подобающем для заключе­ния брака возрасте: мужчины (pubes) иметь не менее 14 лет от роду, женщины быть в возрасте, определяемом половой зрелостью (viripotens), т.е. старше 13 лет (в классическую эпоху —12 лет). До достижения воз­раста в 60 лет для мужчин и 55 — для женщин брак полагался для них обязательно-благожелательным институтом, после наступления старчес­кого возраста заключение брачного союза рассматривалось в качестве предосудительного; в эпоху рецепции римского права заключение бра­ка после 80 лет считалось достаточной причиной для ничтожности это­го союза в правовом смысле. Не мог признаваться в качестве брака союз между лицами несоответствующего социального уровня: например, меж­ду сенатором и артисткой, между магистратом и женщиной, подпадаю­щей под его должностную власть. При намерении вступить в брак следо­вало учитывать религиозные различия возможных партнеров: правовой брак может, заключен быть только между лицами единой религии и по правилам одной религиозной процедуры. Кровнородственные связи так­же были препятствием для заключения брака — правда, в дохристианс­кую эпоху круг запрещенных для брака степеней был существенно уже, нежели в христианскую.

(VI.1.2) Заключение и прекращение брака.

Собственно заклю­чение брака распадается на два раздельных в своем правовом значении события: обручение и собственно брачная церемония. Эти события могли следовать одно за другим непосредственно по времени, но могли быть и отдалены друг от друга даже несколькими годами. Обручение обяза­тельно предшествует браку: одновременность делает ничтожными оба события и весь брак в целом. Во время обручения предполагаемые бу­дущие брачные партнеры выражают намерение заключить между ними брак и, как свидетельство серьезности намерений, обмениваются подар­ками подобающей социальному уровню партнеров стоимости; обруче­ние может быть совершено и представителями будущих супругов — их родителями, опекунами и т.д. Обмен подарками придавал обручению некий вид частноправовой сделки. Факт обручения, брачные намере­ния и факт обмена подарками закреплялся специальными письменны­ми документами (в более раннее время — присутствием свидетелей-гостей). Обручение не было еще завершенной процедурой заключения брачного союза: обручение можно было расторгнуть как по взаимному согласию, так и в порядке судебной процедуры как отказ от обязатель­ства. Такое расторжение не считалось разводом и не могло в дальней­шем служить препятствием к заключению других браков партнерами. Однако материальный ущерб, возникший в результате несостоявшего­ся обручения (расход на прием гостей, подарки и т.п.) должен был воз­мещаться. Претензии по поводу морального ущерба в связи с несосто­явшимся браком не принимались.

Основным моментом собственно заключения брака, рождавшим все предусмотренные правом последствия личного и имущественного характера, признавался увод жены в дом мужа; все другие обрядовые процедуры только символизировали заключение брака, но не считались формальными условиями наступления брачных связей. Привод жены в дом уже создавал основания для последующих возможных имуществен­ных притязаний, хотя бы между супругами не последовало никаких сверх того отношений на тот момент (собственно, положение о том, рождается ли брак единственно соитием или же стремлением к браку, оформилось в дискуссии римских правоведов по поводу действительности брака вследствие нахождения только в доме мужа, либо необходимо было пребыва­ние в брачной комнате).

Правильный римский брак (в классическую эпоху) мог заклю­чаться в двух специфических формах: обрядовой (cum manu mariti) и неформальной (sine manu mariti). Первая форма заключения брака пред­полагала либо религиозную процедуру символического провозглашения брачного союза с последующим его освящением, либо символическую покупку жены от полноправного ее прежнего домовладыки, либо при­знание брака по истечению давности пребывания жены в доме супруга в течение 1 года без каких-либо претензий со стороны ее родственни­ков; все эти виды были историческими и тесно связанными с сословно-патрицианским браком древнейшей поры. Вторая форма заключения брака предполагала заключение специального брачного соглашения и привод жены в дом мужа. Различия в этих двух формах были существенны для имущественных отношений в семье и для судьбы женщины в случае прекращения брака. В христианскую эпоху заключение брака стало проходить посредством церковной процедуры, но все другие тре­бования к оформлению брачного союза сохранились.

Прекращался брак, заключенный по всем требованиям права, также только по правовым основаниям. Такими были смерть супруга, заявление об отказе от брачного союза — развод, утрата супругом его гражданского правового качества в связи с изменением сословного по­ложения (тем более — утратой свободы) или изменением гражданства. Римский брак допускал развод супругов (в христианскую эпоху развод постепенно был запрещен, а основания к прекращению брака определя­лись уже в преимущественной степени требованиями церковного права). Оформить развод можно было только в отношении ранее действитель­ного и прошлого брака, нельзя было требовать развода в отношении не­правового брачного союза либо еще не оформленного должным обра­зом. Процедура развода зависела от форм заключения брака, но в любом случае она выражала отказ одного из супругов от продолжения брака и претензию его на личную и имущественную самостоятельность. Растор­жение брака сопровождалось выяснением причин развода, и виновная сторона несла имущественные санкции в виде потери своего добрачно­го имущества или штрафов.

Допускался повторный брак, но не ранее истечения 10 месяцев с момента прекращения предыдущего, причем здесь не имела значения причина прекращения прошлого брака. Но требование о 10 месяцах также не было абсолютным и допускало уменьшение срока «пристойности».

(VI.1.3) Личные и имущественные отношения супругов.

Действительный брачный союз предполагал взаимные права и обязанности супругов как личного, так и имущественного характера. Неравенство партнеров внутри римского брака выражалось в том, что на жену приходи­лись по преимуществу требования обязательного характера, тогда как мужу предоставлялись значительные права в отношении жены.

Жена в правильном браке следовала сословному и гражданскому положению своего мужа. Ее внутрисемейный статус был подчиненным: она приравнивалась как бы к дочери, а муж приобретал над нею власть домовладыки. Жена не могла жить одна, рецепированное право прямо ввело в обиход требование об обязательности ее следовать местожитель­ству своего мужа. Муж имел право заставить жену жить в своем доме, прибегнув для этого или к насильственным действиям, или к помощи властей. Жена обязывалась к домашним работам, к поддержанию дома в состоянии, отвечающем сословному положению семьи (т.е. ее невыпол­нение этих требований делало причину развода уважительной и для нее влекущей штрафные последствия). Супруги (и муж в том числе) обязаны были поддерживать нормальные отношения в семье как личного, так и сексуального свойства. Отказ в выполнении супружеского долга, прелю­бодеяние жены (измена мужа трактовалась римским правом ограничи­тельно — наравне с двоеженством) также считались основаниями для требования о прекращении брака. Прелюбодеяние жены могло караться домашней саморасправой, на которую имели право муж и отец жены (но только второй имел право полностью безнаказанно убить нарушительни­цу супружеских устоев).

Имущественные отношения супругов различались в зависимос­ти от формы заключения брака по римскому праву. При заключении бра­ка в обрядовой форме (cum manu) все имущество жены и ее, условно, рабочая сила с абсолютностью переходили к мужу, он имел право винди­кации на любое принадлежащее жене имущество как полноправный соб­ственник даже в отношении ее прежней семьи. Все возможные приобре­тения в это имущество (как до, так и после брака) переходили мужу. Он имел полное право по распоряжению имуществами жены, при том, что родственники ее не могли в это вмешиваться. Известным вознагражде­нием жене за такое лишение ее собственнических прав было предостав­ление ей прав на наследование в качестве агнатической родственницы (см. § VI.3.2). При заключении брака посредством брачного соглашения (sine manu) в семье действовал принцип раздельности имуществ супру­гов. Управление и распоряжение доходами с имущества жены принадле­жало мужу, но отчуждать эти имущества муж не имел права без специ­ального разрешения супруги либо ее прежнего домовладыки. Прежние родственники имели право не только предъявить мужу требования о вос­становлении имущества, но даже иски по поводу злоупотреблений в уп­равлении им. Но и жена не могла (как не обладающая jus commercii) ни­коим образом самостоятельно распоряжаться этими имуществами в хозяйственном отношении. Супругам запрещались при этой форме зак­лючения брака взаимные дарения (имелись в виду, конечно, прежде все­го, дарения мужу). За женой сохранялось пассивное право выступать участницей цивильного оборота: дарить, занимать, участвовать в управлении имуществами, наследовать другие имущества. Ответственность возлагалась также на супругов раздельно, за исключением случаев конфис­кации имуществ по уголовным преступлениям.

Независимо от формы заключения брака на особом правовом положении находились две категории брачных имуществ: приданое и брачные дары.

Приданое (dos) представляло материальный дар супругу со сто­роны семьи жены для возмещения его расходов в браке по содержанию супруги. Передача приданого, как правило, составляла особый обрядо­вый акт либо оформлялось особым документом отдельно от событий зак­лючения брака. Считалось, что сохранение приданого в целости — в ин­тересах не только семьи, но и сообщества. Поэтому римское право строго придерживалось принципа определения имущества как приданого в ка­честве постоянного: оно не могло быть заменено другим, даже большей стоимости или ценности, не могло изменять своего статуса. В течение брака приданое признавалось во власти мужа, фактически он был его пользователем: имел право на все доходы, но нес издержки по управле­нию и обязывался к возмещению ущерба. Документ о передаче придано­го должен был содержать условия и оговорки относительно судьбы приданого при прекращении брака (идет ли оно после смерти жены мужу, после смерти мужа —.жене, пределы возможных вычетов из стоимости приданого и т.п.). Приданое категорически воспрещалось отчуждать в течение брака. При разводе судьба приданого зависела от признания той или другой стороны виновной в этом; в этом же случае приданое пользо­валось некоторыми привилегиями во взысканиях со стороны кредиторов.

Брачные дары (dos propter nuptias) представляли как бы «ан­типриданое», это был подарок жене от мужа соответственно с их общественным положением в ходе заключения брака, которым супруга как бы обеспечивалась на случай вдовства. Делать брачные дары требовали правила общественного приличия, хотя стороны не могли заявлять претензии об отсутствии таковых. Основным условием для признания брачного дара в качестве такового было поднесение его строго до заключения брака, но не в связи с обручением (дары по поводу обручения имели специальное положение, при незаключении брака или при его прекращении они не возвращались).

(V1.1.4) Отношения между родителями и детьми.

Специфичес­кий институт именно римского семейного права составляла так называе­мая отцовская власть домовладыки в отношении подвластных детей (patria potestas pater familiae). Как отмечали сами римские юристы, «ни один народ не имеет такой власти над детьми, как римляне». Исключи­тельность положения детей определялась двумя обстоятельствами: они не только были в чисто семейной по основаниям власти родителя, но и состояли «под властью» особого рода, которой предполагались дополни­тельные правовые возможности родителя по отношению к детям.

По римскому праву родительская власть над детьми принадлежа­ла только отцу и только в отношении детей из правильного брака; объем власти в отношении усыновленных был несколько иным. Внебрачные дети не пользовались особым статусом: власть над ними считалась принадлежащей тому родителю, кто своим поведением демонстрировал брак. Власть отца семейства предполагала следующие права в отношении детей: 1) пра­во распоряжаться жизнью ребенка в любом возрасте до достижения им совершеннолетия, но это право регулировалось нравами и обычаями, а также требовало участия семейного совета; 2) право оставить новорожденного безнадзорным (это право отмирает только с христианской эпохой); 3) право-обязанность отвечать за правонарушения, совершенные детьми; ответственность могла быть личной или же отцу предоставлялось право выдать ребенка истцу головой; 4) право продать сына или дочь в рабство — в силу имущественных интересов семьи или в наказание; однако эта продажа не была длительной, а также не могла (в древнейшую эпоху) осуществляться более 3 раз; 5) право на виндикационный иск в отношении лиц удерживающих его детей (таким образом, похищение детей приравнивалось к кра­же собственности с соответствующими последствиями).

Дети, в общем принципе, не обладали до своего освобождения из-под власти отца-домовладыки никаким самостоятельным имуществом. Однако признавались исключения, вызванные требованиями публичного правопорядка. Так, все приобретенное подвластным сыном на войне считалось только его личной собственностью. На таком же положении были приобретения на гражданской службе. Самостоятельным имуще­ством детей (как дочерей, так и сыновей) считалось то, что получено по наследству от матери или из ее семьи.

Отцовская власть над детьми прекращалась только со смертью домовладыки или посредством особого высвобождения из-под власти. Высвобождение было или добровольным актом домовладыки (manumissio), который приравнивался по форме к освобождению раба на свободу; или принудительно-правовым (за нарушения обязанностей родителя в отноше­нии детей, троекратную продажу в рабство, при утрате родителем своего статуса); или по силе частного права (сын имел право выкупиться из-под власти — или реально, или путем символического судебного процесса, если отец отказывал в добровольной manumissio). Дочери ни в коем случае не приобретали личной и имущественной самостоятельности: они могли толь­ко перейти под власть другого домовладыки — их брата, племянника, не говоря уже о старших родственниках.

 

⇐ Предыдущая11121314151617181920Следующая ⇒

Поделиться: