Портрет русского журналиста в публицистке Салтыкова- Щедрина.

Портрет русского журналиста в публицистке Салтыкова- Щедрина.

1826- 1889.

М.Е. Салтыков-Щедрин начал заниматься публицистикой еще в журнале «Современник». С 1862 года он был ближайшим помощником Н.А. Некрасова: принимал участие в подготовке возобновленного «Современника» и много публиковался. М.Е. Салтыков-Щедрин стал автором хроники «Наша общественная жизнь» - ежемесячных обозрений общественной и культурной жизни России, центрального отдела «Современника». Он продолжил трудиться в «Отечественных записках». В этом журнале он работал с 1868 по 1884 год. М.Е. Салтыков руководил здесь беллетристическим отделом, его произведения регулярно появлялись в печати и влияли на характер и направление «Отечественных записок». М.Е. Салтыков-Щедрин – автор крупных сатирических обозрений – циклов очерков. Он очень часто писал «на злобу дня», затрагивал вопросы, которые волновали многих

Публицистика Салтыкова-Щедрина – это подлинная революционно-демократическая летопись всей пореформенной России. Салтыков-Щедрин часто в смешном и нелепом виде изображал представителей официальной бюрократии, много места отводил характеристике рождающегося капиталиста Дерунова, разоблачению измен и предательств либерализма. В связи с критикой либерализма писатель-публицист много внимания уделил характеристике либерально-буржуазной прессы и ее журналистов, заклеймив их продажность и другие отрицательные качества, рождавшиеся в условиях реакции 80-х годов. Салтыков-Щедрин глубоко скорбел о трагической судьбе французских коммунаров и с гневом 1)2. обрушивался на буржуазных журналистов-охранителей, пытавшихся оклеветать священные дела Коммуны. Сатирик

в совершенстве постиг далекий от идеала литературный язык журналистов и пародировал его в своих произведениях. Но лучше всего, по моему мнению, Щедрину удавалось рисовать сами портреты журналистов. Приемы построения портрета сатириком нарочно схематизированы.

В условиях реакции 80-х годов, М.Е. Салтыков-Щедрин еще не раз дает характеристики буржуазной и монархической прессе в России.

Сатира М.Е. Салтыкова-Щедрина резкая, непримиримая. Он был убежден в том, что с царизмом и эксплуататорством нужно покончить. Он любил народ. Любил трудящихся людей, истерзанных и забитых. Он был за освобождение народа. Ради этого он показывал изъяны русской жизни, показывал эту русскую жизнь с самых неприглядных ее сторон.

Писатель всегда бережно относился к родному языку. Он не коверкал речь, умел пользоваться многозначностью слов и обладал огромным словарным запасом. С помощью слов он мог охарактеризовать все.

Он хорошо знал и язык чиновников, писателей-либералов, журналистов, и язык народа, крестьян.

М.Е. Салтыков-Щедрин вводил в свои произведения таких литературных персонажей, как Молчалин, Чацкий, Рудин. Они помогали лучше охарактеризовать русскую жизнь 70 – 80-х годов.

В сатирических очерках писателя присутствует образ рассказчика или корреспондента. Этот образ – самостоятельный персонаж произведений.

Сатирик старался сделать своих противников смешными. Он признавал, что смех – «оружие очень сильное, ибо ничто 1)3. так не обескураживает порока, как сознание что он угадан и что по поводу его уже раздался смех».

Благодаря творчеству М.Е. Салтыкова-Щедрина мы знакомимся с самодержавным деспотизмом, с революционным подвигом русского народа. Знакомимся не поверхностно, а глубоко.

«Пестрые письма». В «Пестрых письмах» Салтыков-Щедрин рисует целую галерею «пестрых людей»- продажных газетчиков Подхалимовых. Характеризуя их, сатирик пишет: «Общий признак, по которому можно отличать пестрых людей, состоит в том, что они совесть свою до дыр износили ... это вполне оголтелые, в нравственном отношении люди, — люди, у которых что ни слово, то обман, что ни шаг, то вероломство, что ни поступок, то предательство и измена». Подхалимовы издеваются над народом в годы бедствий. Пьянствуя в приволжских городах, они в качестве корреспондентов газеты «Краса Демидрона» печатают статейки «с Дунайского фронта», где призывают народ жертвовать жизнью за царя и отечество. Щедрин клеймит журналистов Тряпичкиных (фамилию Салтыков-Щедрин употребил гоголевскую, из " Ревизора", которая характеризует низкую культуру и необразованность Глуповского историка, называющего " прославленными" Калигулу и Нерона). Салтыков-Щедрин осуждает здесь легковесную журнальную " историографию" 70-х годов (очерк «Тряпичкины-очевидцы”). Главный герой очерка " Тряпичкины - очевидцы" - корреспондент газеты " Краса Демидрона" 1)4. Подхалимов 1-й. Редакция направляет этого журналиста во время турецкой войны на Дунай, чтобы он давал материалы из района боевых действий. Однако Подхалимов в поезде Санкт-Петербург - Москва познакомился с двумя рыбинцами - купцом Иваном Ивановичем Тр. и священником отцом Николаем. На почве любви к алкоголю Иван Иванович и журналист быстренько подружились, и купец уговорил нового знакомого поехать в Рыбинск, чтобы посмотреть на идущие по Волге хлебные караваны. Вместо нескольких дней журналист пробыл в Рыбинске три недели, сопровождая Тр. и становясь объектом для его шуток.
Яркие сатирические образы подхалимовых, тряпичкиных были много раз использованы В. И. Лениным в его трудах, давно стали нарицательными.

«Письма к тетеньке». В 1883 году (в период реакции – начало царствования Александра III) в «Письмах к тетеньке» Салтыков-Щедрин вводит образ журналиста Ноздрева в кафтане реакционера с патриотической патетикой. Щедрин писал: «Героем являлся Ноздрев, который все время, … удерживал за собой первенствующее значение. Он говорил непрерывно и притом о самых разнообразных предметах. И о том, что «недуг залег глубоко», и о том, … что, прежде всего, необходимо окунуться в волны народного духа и затем предпринять 1)5 крещение огнем и мечом». Он «объяснял свои виды по всем отраслям политики, как внутренней, так и внешней». Ноздрев - ярый демагог, пламенный трибун реакции.
В двенадцатом письме к тетеньке дан образец его витийства:
- Уничтожьте цензуру, - ораторствовал Ноздрев, - и вы увидите, что дурные страсти, проникнувшие в нашу литературу, рассеются сами собою. Мы, благонамеренная печать, боремся за это дело и ручаемся за успех. Но, само собой разумеется, что при этом необходимы соответствующие карательные законы, которые сделали бы наши усилия плодотворными.…
Итак, свобода творчества при соответствующих карательных законах. В этом весь Ноздрев – фразер и циник.
Салтыков-Щедрин не может не обратить взоры на печать, которая обеспечивает идеологически поворот к реакции. Отвечая на злобные обвинения охранителей прессы в «повторении», Щедрин говорит: «Нет, именно следует каждодневно, каждочасно, каждоминутно повторять: ложь! клевета! Повторять хотя бы с тем же однообразием форм и приемов, которые употребляются самими этими клеветниками. Повторять, повторять, повторять. Вот это именно я и делаю».

 

 

2.1) Образ предпринимателя в публицистике Салтыкова- Щедрина.

О брошюре Шедо-Ферроти»Была написана для подпольной типографии в 1862 г.

Защищает авторитет Герцена, резко отзывается о династиии Романовых и об обществе, разделенном на классы.

Шедо- Ферроти - псевдоним барона Фиркса, агента царского правительства из Бельгии. В этой работе Писарев ярко призывает к свержению самодержавия. За эту работу публицист был заточен на 4 года в Петропавловоской крепости.

Считая себя либералом, как-то неловко сажать людей под арест или высылать их в дальние губернии за печатно выраженное мнение. Правительство наше, которое все наголо состоит из либералов, начинает это чувствовать. Наше правительство хотело доказать, что оно тоже порядочный человек. Брошюра имееет две цели:

Доказать, что петербургское правительство не имеет ни надобности, ни желания убить Герцена

Осмеять и обругать Герцена как пустого самохвала и выскочку. Будто бы он сравнивает себя с коронованными особами.

В канун реформы и после нее он защищает тип разночинца в литературе, тип новых людей, подобных Базарову из романа Тургенева «Отцы и дети», а затем героя романа Чернышевского «Что делать? » Рахметова и др.

Никто не живет в пространстве. У всякого человека есть свое место на земле, свои мысли, свой опыт, свое мировоззрение, свой круг деятельности. У каждого человека есть, что он любит, и есть, что он ненавидит, и эта ненависть и любовь скажутся в каждом его действии, в каждом его произведении, если он талант. Подборами сцен, характеров, обстоятельств талант выразит непременно себя, выкажет свою душу, постарается передать вам свои симпатии и антипатии, поставит вас на свою точку зрения, и это-то будет идеей его труда, его произведения. Поэтому чисто объективное, поэтическое творчество, в котором бы не высказался писатель, как человек, как член общества, совершенно немыслимо; ибо каждый писатель как бы он ни был силен, как поэт и художник, прежде всего человек, существо, привязанное к земле, к людям, стремящееся к личному счастью. Дурак, как бы он ни был талантлив, обнаружит немедленно свою дураковатость социальной бесполезностью своего произведения, и эта бесполезность будет опять его идеей

Н.В. Шелгунов - русский писатель и публицист, укрепил революционно-демократические идеи в русском обществе. В свое время был выслан из столицы в глубинку, где освещал вопросы местной жизни с ее социальными противоречисями. Описывал проблемы – истоические, экономические, литературные, педагогические – и приучал читателя.

Это была весьма нелегкая задача в условиях подцензурной печати, но Шелгунов не изменял ей до конца своей жизни. Тематика его статей весьма широка. В то же время обстоятельное знание русской жизни, самостоятельность взгляда на вещи, несмотря на то, что автором пересматривались старые вопросы русской жизни, русской истории и русской литературы, делали его статьи не шаблонными, а жизненными, злободневными и целеустремленными.

6.3.В 1880—1890 гг. статьи Шелгунова пользовались большой популярностью в нелегальных кружках и служили хорошим пропагандистским материалом. Эта широкая популярность Шелгунова в массе читателей объясняется тем, что он не просто передавал готовые знания, а выступал как мыслитель и политический деятель, как пропагандист, распространяя в условиях царской цензуры основы революционно-демократического мировоззрения. Очень скромно оценивая свои личные литературные дарования, Шелгунов в то же время высоко поднимал поставленные им перед собой задачи публицистической пропаганды революционно-демократических идей.

Содержанием публицистики Шелгунова были философские и социально-политические идеи революционной демократии в их применении к новым, пореформенным условиям русской жизни. Как последователь революционно-демократической доктрины 60-х годов, Шелгунов держался, в основном, материалистического мировоззрения - и нес его в массы, популяризируя основные положения материализма. Он прежде всего широко популяризировал в своих статьях естественно-научные знания своей эпохи.

Статья " Талантливая бесталанность", посвященная критическому анализу романа И. А. Гончарова " Обрыв", была впервые напечатана в No 8 журнала " Дело" за 1869 год. Это одна из наиболее ярких литературно-критических работ Шелгунова. Многих читателей привлекали и привлекают в статье революционно-демократический пафос и боевой темперамент критика, его горячее стремление отстоять чистоту нравственно-интеллектуального облика прогрессивной, передовой молодежи. Уже в самом заглавии статьи видно стремление Шелгунова диалектически подойти к произведениям Гончарова. Однако именно этой диалектичности и не 6.4.хватает в анализе Шелгунова, что приводит не столько к объективному отражению противоречий в творчестве Гончарова, сколько к противоречиям в самом анализе. Шелгунов признает значение объективного содержания художественных произведений, которое может сказываться помимо субъективных намерений писателя, но останавливается он в своем анализе " Обрыва" лишь на субъективном, предвзятом, ошибочном. В этом прежде всего и сказалась односторонность критического анализа Шелгунова. Нельзя признать вполне правильным и толкование Шелгуновым отзыва В. Г. Белинского о Гончарове в том плане, что якобы Белинский отрицал в нем способность к художественному оформлению сознательной мысли, что составляет сущность таланта, и отмечал его как художника " чистого искусства". На самом деле Белинский вовсе не отрицал наличия субъективного элемента и сознательной мысли в творчестве Гончарова, а лишь указывал на неорганичность для таланта этого писателя публицистической манеры повествования и публицистических форм мышления, в которых себя прекрасно чувствовал талант Герцена. Нельзя признать правильным и то, что Шелгунов по существу игнорирует крупнейшее произведение Гончарова -- его роман " Обломов", так ничего не говорит о нем в своих рассуждениях об эволюции творчества Гончарова. Однако, несмотря на некоторую односторонность, прямолинейность в суждениях или противоречивость, статья Шелгунова является драгоценным свидетельством литературной борьбы, содержит немало правильных мыслей о содержании романа " Обрыв" и интересных суждений по общим вопросам теории литературы, например, о сущности и природе художественного таланта, об идейности и о воспитательном значении литературы, о прекрасном и т. д.

6.5. 1 Статья Н. В. Шелгунова " Талантливая бесталанность" была впервые напечатана в No 8 журнала " Дело" за 1869 год и вошла во второй том его Собрания сочинений. Здесь воспроизводится по тексту этого издания.

«Русские идеалы, герои и типы»

«Наше спасение -- в дружном сочетании сил мужской и женской половин человечества, в их безусловном равенстве и в безусловно одинаковой напряженности стремлений обеих половин. Кто думает иначе, тот думает задним умом, впадая из одной крайности в другую. Дружное сочетание сил -- вот в чем секрет социального прогресса! » - считал Щелгунов в своей работе. Он отмечал равенство мужчин и женщин, боролся за единое решение проблем, за общий вклад в любое социаьно-значимое дело.

Публицистика В.С. Соловьева

Владимир Сергеевич Соловьев (1853—1900) — крупнейший отечественный идеалистический философ XIX века. Выдающееся значение В.С. Соловьева в истории мировой философии состоит еще и в том, что он, на основе синтеза русских традиций, западной философии и христианских идей, создал оригинальную систему философского знания. И не случайно, что многие современные исследователи считают, что И. Кант, Г.В.Ф. Гегель и В.С. Соловьев — это крупнейшие фигуры в мировой философии XVIII—XIX в.

 

Как философ, В.С. Соловьев прошел несколько периодов развития. Еще в отрочестве он неожиданно разочаровался в религии и увлекся материализмом. Во время учебы в университете он окончательно понял философскую беспомощность материализма и вернулся к религиозной философии. В 70-е гг. XIX века В.С. Соловьев стал известен как православный мыслитель, был близок славянофилам и почвенникам (книги — " Критика отвлеченных начал", " 7.2.Чтения о Богочеловечестве" ). Но в 1880-е гг. происходит его разрыв со славянофилами. В этот период В.С. Соловьев увлечен идеей создания единой христианской церкви, сближается с католицизмом (книги — " История и будущность теократии", " Россия и вселенская церковь" ). Эти воззрения философа вызвали негативную реакцию в России, в 1891 году ему даже запретили читать лекции на церковные темы, его работы подвергались цензуре и запрету к изданию. Впрочем, и католические богословы критиковали церковные воззрения русского философа. В 90-е гг. XIX в., особенно с 1895 года, В.С. Соловьев вернулся к теоретической философии (книги — " Красота в природе", " Смысл любви", " Понятие о Боге", " Теоретическая философия", " Оправдание добра", " Три разговора" и др.). Именно в этот период Соловьев полностью разрабатывает свою философскую систему, основанную на философии " всеединства" — " религии Святого Духа", которая, по мнению русского мыслителя, шире и содержательнее всех отдельных религий.

Как можно заметить, зрелый Соловьев — это религиозный мыслитель. При этом, некоторые исследователи, признавая религиозность Соловьева, считают, что его религиозность не была христианской, или же была шире христианского вероучения. Скорее Соловьев создал собственную философскую религию, больше похожую на философскую религию Платона.

У философской системы Соловьева два основных истока — философия, как рациональная наука, и вера, как явление иррациональное. И эту двойственность русский мыслитель не смог преодолеть, более того, и не собирался преодолевать, ибо считал, что " двойственность… есть основной факт мировой жизни". В этом постулате, ставшим методологической базой учения Соловьева, можно явно увидеть диалектическую сущность его философии. Ведь, по 7.3.мнению Соловьева, в основе познания мира лежит диалектическое и мистическое единство трех начал: наука (имеется в виду, естественные науки) дает нам знания о реальном мире природы; философия представляет знания об идеальном мире; вера (мистическое озарение) помогает нам познать Бога. Таким образом, цельное знание — это сущностная совокупность всех трех начал (науки, философии, веры). Этот своеобразный сплав науки, философии и веры (мистики) и позволил В.С. Соловьеву создать довольно сложную философскую систему.

Смысл любви

Любовь, как действительное упразднение эгоизма, есть действительное оправдание и спасение индивидуальности. Смысл человеческой любви вообще есть оправдание и спасение индивидуальности чрез жертву эгоизма. Смысл и достоинство любви как чувства состоит в том, что она заставляет нас действительно всем нашим существом признать за другим то безусловное центральное значение, которое, в силу эгоизма, мы ощущаем только в самих себе. Любовь важна не как одно из наших чувств, а как перенесение всего нашего жизненного интереса из себя в другое, как перестановка самого центра нашей личной жизни. Истинное назначение любви состоит не в простом испытывании этого чувства, а в том, что посредством него совершается.

88. 1.Публицист и его гражданская позиция по творчеству Короленко.

ГГолодный год. Очерки.

Если мне удастся, -- думал я, -- обратить внимание хотя бы на эти пределы народного бедствия, на этих " нежителей", если удастся показать, как они остаются до сих пор в прежней крепостной зависимости и к какому справедливому озлоблению это подает повод, то, быть может, начнется некоторое движение в стоячей воде и наконец приступят хоть к этому маленькому 8.2.уголку реформы... Об ней заговорит литература, ученые общества. .

 

Владимир Галактионович Короленко (15 июля 1853, Житомир — 25 декабря 1921, Полтава) — русский писатель, журналист, публицист, общественный деятель, заслуживший признание своей правозащитной деятельностью как в годы царской власти, так и в период Гражданской войны и Советской власти. За свои критические взгляды Короленко подвергался репрессиям со стороны царского правительства. Значительная часть литературных произведений писателя навеяна впечатлениями о детстве, проведённом на Украине, и ссылкой в Сибирь.

Популярность Короленко была огромна, и царское правительство было вынуждено считаться с его публицистическими выступлениями. Писатель привлекал внимание общественности к самым острым, злободневным вопросам современности. Он разоблачал голод 1891—1892 годов (цикл эссе «В голодный год»), привлёк внимание к «Мултанскому делу», обличал царских карателей, жестоко расправлявшихся с малороссийскими крестьянами, борющимися за свои права («Сорочинская трагедия», 1906), реакционную политику царского правительства после подавления революции 1905 года («Бытовое явление», 1910).

В своей литературной общественной деятельности обращал внимание на угнетённое положение евреев в России, был их последовательным и активным защитником.

Короленко считал себя «только наполовину» писателем-беллетристом, другой половиной его работы была публицистика, тесно связанная с его общественной деятельностью. К середине 80-х годов девятнадцатого столетия Короленко публикует в журналах десятки статей.

8.3. В.Г. Короленко пришлось жить в эпоху царствования императоров Александра III и Николая II, отца и сына, считавших себя христианами, но их деятельность была далека от христианских ценностей. Созданные во время их правлении организации «Черная сотня», «Союз русского народа» безнаказанно устраивали ужасные кровавые погромы со средневековой жестокостью на Юге-Западе России, в Нижнем Новгороде и других городах России. Они провоцировали ужасный разгул антисемитизма, допуская равнодушие; погромщиков приговаривали к легким наказаниям, а некоторые из них получили от императоров даже полное помилование.

За статьи, в которых он клеймил высокопоставленных чиновников, порочных исполнителей, действующих по указке правительства, В.Г. Короленко находился в опале. Его статьи не пропускали в печать, но он не останавливался и продолжал бороться, поскольку он не мог иначе, за что его называли «совестью русского народа».

Писателю пришлось пережить первую мировую войну, обе революции: Февральскую и Октябрьскую. Но его гражданская позиция по отношению к простому народу любой национальности оставалась неизменной, и его писательское перо клеймило политику террора всех правительств – царского, революционного и большевистского («белых» и «красных»), его не любили те и другие

В 1905 г. в статье о событиях 9 января (Кровавое воскресенье - расстрел рабочей демонстрации, направившейся с петицией к царю в Зимний дворец) Короленко писал:

«... Так уж сложились традиции и привычки нашей жизни, что как только в ней появляется что-нибудь значительное, что-нибудь с необычайным и, быть может, угрожающим 8.4. значением, то первым и самым насущным лозунгом дня провозглашается молчание вместо свободного обсуждения, освещения и критики. Теперь мы все уже видим и даже в «предначертаниях» комитета министров встречаем авторитетное признание, что «осуществление полной силы закона», для всех равного, есть насущнейшая потребность страны, и его отсутствие является одной из причин наших теперешних бедствий.

А в 1920 году - вскоре после революции он писал тогдашнему наркому просвещения А.В.Луначарскому:
«... Когда-то признавалось, что Россией самодержавно правит воля царя. Но едва где-нибудь проявлялась воля этого бедняги самодержца, не вполне согласная с намерением правившей бюрократии, у последней были тысячи способов привести самодержца к повиновению. Не то же ли с таким же беднягой, нынешним «диктатором»? Как вы узнаете и как вы выражаете его волю? Свободной печати у нас нет, свободы голосования - также.

Острые публицистические произведения привлекли внимание общественности. Особенно нашумела серия статей об Александровском дворянском банке
(1891), вскрывшая хищения. Но провинциальная пресса находилась в самом бесправном положении. Короленко замечал: «Нужно так отточить перо, чтобы оно писало тонко, отчетливо, чтобы был заметен и значителен каждый оттенок и вместе с тем не было бо наивной, при тогдашних условиях, подчеркнутости, которую в провинциальной печати так бесцеремонно истребляла цензура. Я чувствовал, что мне нужна школа. И я стал стучаться в «Русские ведомости»».

Некоторые его расследования

Отличительной особенностью его расследований является четкий и последовательный анализ, который проводится каждый раз с особой тщательностью. В некоторых публикациях наблюдается отход от гармоничного сочетания в языке экспрессии и стандартов; в них активно используются элементы разговорного стиля, просторечия, в том числе вульгаризмы, жаргонизмы.

Его первым публицистическим произведением стала напечатанная в «Новостях» статья об инциденте в Апраксином переулке 5 июня 1878 года, когда трехтысячное население одного из работных домов разгромило дворницкую. Петербургские газеты откликнулись на эту вспышку народного гнева похожими друга на друга сообщениями, написанными на основе информации из полицейского участка. По официальной версии конфликт разгорелся на национальной почве, так как замешанные в нем дворники были татарами. Единственной 9.2.газетой, которая имела иную точку зрения, стали «Новости»: для Короленко, увлеченного в ту пору идеями революционного народничества, было очевидно, что данный конфликт возник не столько на национальной, сколько на социальной почве.

В апреле 1885 года казанская газета «Волжский вестник» предложила ему сотрудничество. Именно здесь Короленко публиковал свои статьи и корреспонденции из Нижегородской губернии, которые по праву могут считаться образцом журналистского расследования. Период с 1886 по 1896 год стал для Нижнего Новгорода эпохой Короленко. «Начиная еще с декабря 1899 года, – писал Короленко, – я сильно увлекся местными интересами. А местные интересы, по крайней мере, настоящего времени – это почти целиком хищения, хищения, хищения»[21].

В 1890–1891 годы он ведет напряженную борьбу с дворянскими хищениями. Прежде всего он обратил внимание на фигуру председателя нижегородской уездной земской управы М.П. Андреева. Это был хищник, открытый и никого не боявшийся. Умный, энергичный, изворотливый, он держал в ежовых рукавицах весь уезд. В небольшой статье «История темных денег» (Волжский вестник. 1890. №2) Короленко разоблачает махинации Андреева с 5 тысячами рублей. Эту сумму, которая образовалась в начале 80-х годов из остатков от смет на городские училища и пожертвований частных лиц, должны были передать городской управе еще в 1884 году. Последняя в течение пяти лет вела переписку с председателем земской управы и, утомленная тщетными попытками вернуть деньги, с 1888 года перестала вносить в смету проценты с полагающегося ей капитала. Все это время 5 тысяч рублей (и проценты с них! ) находились на руках Андреева, а в 1889 году он заявил о них очередному земскому собранию, сказав, что ему удалось «отстоять» деньги от посягательств городского 9.3.общественного управления, и предложил признать их принадлежащими земству. Собрание, тронутое великодушием своего председателя, не задумываясь, покрыло его грехи и решило потратить сумму на постройку сельскохозяйственной школы, а изобретатель периода «затемнения денег» Андреев был отпущен с миром. Историю этого беззаконного прошения и вскрыл Короленко на страницах «Волжского вестника».

Такой же характер носило его вмешательство в дела пароходного общества «Дружина», которым руководил действительный статский советник М.И. Шипов. Краху этого общества Короленко посвятил семь обстоятельных статей, доказав, что истинное положение дел в «Дружине» выглядит совсем не так радужно, как это было представлено в «Нижегородском листке» и «Биржевых ведомостях». Крах «Дружины» Короленко назвал «счастливым банкротством», имея в виду, что оно не повлекло за собой те последствия, к которым обычно приводит несостоятельность крупных фирм. «В данном случае все произошло как-то совсем наоборот: отовсюду несутся похвалы умелости, добросовестности Шилова. Как будто только краха и недоставало, чтобы «умелость» М.И. Шипова засияла в полном блеске»

Свое расследование Короленко начал с внимательного анализа годовых отчетов и балансов общества. Настораживало уже то, что отчеты с 1875 по 1885 год получить оказалось сравнительно легко, но все последующие тщательно скрывались, и достать их оказалось невозможно, несмотря на энергичные поиски. Публицист сумел доказать, что препятствия расследованию чинились для того, чтобы скрыть сеть злоупотреблений вроде скупки правлением общественных акций[23].

Очень большой резонанс имела в Нижнем Новгороде и кампания Короленко против Александровского дворянского 9.4.банка, систематически разграбляемого его руководителями. Начиная с №11 за 1891 год перед читателями «Волжского вестника» разворачивалась история Александровского банка. Короленко подробно анализирует причины, вызвавшие острый банковский кризис. Каждая из восьми статей представляет собой самостоятельное расследование: «Тревожные признаки», «Банк и гласность», «Устав и практика», «Недоимки и продажа залогов», «Ревизия 1884 года». Помещает Короленко и историческую справку об Александровском банке, отмечая, что в течение 47 лет своего существования эта «сокровищница нижегородского дворянства» не вдохновила никого из своих многочисленных хозяев на составление «коротенького исторического описания».

Выводы Короленко убедительны и четки. Рисуя картины нарушений, он объясняет, почему нижегородское дворянство оказалось плохим банкиром и не выполнило взятых на себя обязательств. Вопреки уставу, в Александровском банке была уничтожена гласность: его отношения с местной прессой характеризовались как систематические гонения, здесь допускались незаконные льготы для заемщиков, результатом которых стали громадные недоимки, а для того, чтобы покрыть растраты М.П. Андреева, банк прибегнул даже к особого рода кредитам. Недопустимо было и то, что известие о привлечении одного из директоров к делу о подлоге застрахованного имущества было оставлено руководством банка без должного внимания.

Кроме статей в «Волжском вестнике», Короленко посвятил делу Александровского банка отдельную брошюру. Он добился ревизии банка, в результате которой несколько директоров были отданы под суд. Жена одного из них отравилась сразу же после ареста мужа, а сам он умер в тюрьме. Общественность Нижнего Новгорода была сильно 9.5. взбудоражена. И хотя «чувствительные люди стали говорить, что Короленко убивает людей корреспонденциями»[24], он продолжал служить делу справедливости.

Много душевных и физических сил отдал Короленко расследованию дела мултанских вотяков. Этот процесс в конце XIX века всколыхнул Россию. Сегодня о нем мало кто помнит, но любопытно, что именно он подсказал тему столь популярному ныне писателю Б. Акунину для его провинциального детектива «Пелагея и белый бульдог».

5-го мая 1892-го года на окраине села Мултан Вятской губернии нашли труп нищего вотяка – без головы, сердца и легких, со следами уколов на теле. Местные полицейские и судебные власти решили, что имело место ритуальное человеческое жертвоприношение. И хотя врач, осматривающий труп, следов прижизненного мучительства не обнаружил, 11 крестьян-удмуртов были арестованы по подозрению в убийстве. Следствие длилось два с половиной года и велось непростительно небрежно. С самого начала оно ставило своей целью не установление истины, а отыскание доказательств виновности мултанцев. Обвиняемых пытали и били для того, чтобы они сознались в совершенном жертвоприношении. В декабре 1894-го года 10 человек были преданы суду в городе Мамлыже Сарапульского уезда. Семеро подсудимых были признаны виновными и приговорены к каторжным работам.

Мултанские удмурты, обвиненные в человеческом жертвоприношении, на процессе.

24-го января 1895-го газета «Казанский телеграф» нарисовала картину произвола и нарушений элементарных правил судопроизводства. Приглашенный на процесс «ученый этнограф» нес несусветную чушь. На основании сказок и прочих жанров фольклора (да и сказки-то он 9.6.привел не вотяков, а черемисов! ) он утверждал, что у православных христиан – мирных и трудолюбивых вотяков издавна существует обычай человеческих жертвоприношений.

«Делом мултанцев» возмущались многие, но никто не откликнулся на него с такой страстью, как Короленко, который, по его собственному признанию, «поклялся на свой счет чем-то вроде аннибаловой клятвы» и теперь не мог ничем другим заниматься и ни о чем другом думать. Он объехал, обошел всю глухую часть Вятской губернии, опросил местных жителей. «Я посетил село Мултан, – писал он. – Я был на мрачной тропе, где нашли обезглавленный труп нищего Матюшина... Я еще весь охвачен впечатлениями ужасной таинственной неразъяснимой драмы, и мне хочется крикнуть: нет, этого не было! Судьи осудили невиновных! » Вмешательство Короленко не ограничилось выступлением в «Русских ведомостях». Писатель принимает решение побывать на вторичном разбирательстве дела.

Портрет русского журналиста в публицистке Салтыкова- Щедрина.

1826- 1889.

М.Е. Салтыков-Щедрин начал заниматься публицистикой еще в журнале «Современник». С 1862 года он был ближайшим помощником Н.А. Некрасова: принимал участие в подготовке возобновленного «Современника» и много публиковался. М.Е. Салтыков-Щедрин стал автором хроники «Наша общественная жизнь» - ежемесячных обозрений общественной и культурной жизни России, центрального отдела «Современника». Он продолжил трудиться в «Отечественных записках». В этом журнале он работал с 1868 по 1884 год. М.Е. Салтыков руководил здесь беллетристическим отделом, его произведения регулярно появлялись в печати и влияли на характер и направление «Отечественных записок». М.Е. Салтыков-Щедрин – автор крупных сатирических обозрений – циклов очерков. Он очень часто писал «на злобу дня», затрагивал вопросы, которые волновали многих

Публицистика Салтыкова-Щедрина – это подлинная революционно-демократическая летопись всей пореформенной России. Салтыков-Щедрин часто в смешном и нелепом виде изображал представителей официальной бюрократии, много места отводил характеристике рождающегося капиталиста Дерунова, разоблачению измен и предательств либерализма. В связи с критикой либерализма писатель-публицист много внимания уделил характеристике либерально-буржуазной прессы и ее журналистов, заклеймив их продажность и другие отрицательные качества, рождавшиеся в условиях реакции 80-х годов. Салтыков-Щедрин глубоко скорбел о трагической судьбе французских коммунаров и с гневом 1)2. обрушивался на буржуазных журналистов-охранителей, пытавшихся оклеветать священные дела Коммуны. Сатирик

в совершенстве постиг далекий от идеала литературный язык журналистов и пародировал его в своих произведениях. Но лучше всего, по моему мнению, Щедрину удавалось рисовать сами портреты журналистов. Приемы построения портрета сатириком нарочно схематизированы.

В условиях реакции 80-х годов, М.Е. Салтыков-Щедрин еще не раз дает характеристики буржуазной и монархической прессе в России.

Сатира М.Е. Салтыкова-Щедрина резкая, непримиримая. Он был убежден в том, что с царизмом и эксплуататорством нужно покончить. Он любил народ. Любил трудящихся людей, истерзанных и забитых. Он был за освобождение народа. Ради этого он показывал изъяны русской жизни, показывал эту русскую жизнь с самых неприглядных ее сторон.

Писатель всегда бережно относился к родному языку. Он не коверкал речь, умел пользоваться многозначностью слов и обладал огромным словарным запасом. С помощью слов он мог охарактеризовать все.

Он хорошо знал и язык чиновников, писателей-либералов, журналистов, и язык народа, крестьян.

М.Е. Салтыков-Щедрин вводил в свои произведения таких литературных персонажей, как Молчалин, Чацкий, Рудин. Они помогали лучше охарактеризовать русскую жизнь 70 – 80-х годов.

В сатирических очерках писателя присутствует образ рассказчика или корреспондента. Этот образ – самостоятельный персонаж произведений.

Сатирик старался сделать своих противников смешными. Он признавал, что смех – «оружие очень сильное, ибо ничто 1)3. так не обескураживает порока, как сознание что он угадан и что по поводу его уже раздался смех».

123456Следующая ⇒

Поделиться: