Глава 21.3. В небеса сквозь муки
Ключник Петр выглядел как-то иначе…
Отзвуки чар ещё гуляли по телу, заставляя бездумно идти вперёд с неизвестной целью. В голове крутилось лишь одно — это был я.
Это я сделал то, что мною же считалось невозможным. Однако за всем этим можно было увидеть чью-то волю, и, кажется, я знаю, чью… Стоило этой мысли лишь краешком зацепить разум, как я словно шагнул куда-то за грань мира.
Вокруг простиралась тьма. Но с каждым мгновением то тут, то там, появлялись странные огоньки, словно старались осветить хоть что-то вокруг себя, и когда их стало очень уж много, я осознал, что эти «огоньки» — свет далёких звёзд. А моё тело, стало быть, находилось в чём-то вроде космоса? Но нет, филактерия не сообщала ни о межзвёздном холоде, ни о каких-то иных признаках пребывания в космосе.
— Интересно, так выглядит рай или ад? — вслух предположил я, попытавшись сделать шаг вперёд. К моему удивлению, под ногами ощущалось нечто вроде опоры, позволяющей мне вообще двигаться вперёд. «Весело… Тогда это скорее частилище, если оно в этом мире вообще есть».
Каждый следующий шаг и движение давались всё проще и проще, словно тело подстраивалось под здешние законы физики.
К моему сожалению, просто так побродить в этой странной невесомости мне не дали — откуда-то из окружающей темноты стали появляться необычные полупрозрачные фигуры. И чем ближе они становились, тем отчётливей можно было их разглядеть. В мою сторону двигались пони. Земные, пегасы, единороги, они все шли в мою сторону, однако смотрели они не на меня. Казалось, они вообще никуда не смотрели. Дойдя до меня, они продолжили свой путь в никуда, а за ними начали появляться фигуры аликорнов. Эти жеребцы и кобылы не были мне знакомы, отчего я осмелился предположить, что это Древние старых времён. Выходит, это призраки? Мучимый этим вопросом, я попытался коснуться ближайшей кобылы, но моя рука прошла сквозь её спину, а сама она даже не повернула головы. Впрочем, не все они шли мимо меня: в какой-то момент рядом со мной остановились жеребец и кобыла. Два Древних внимательно меня разглядывали, словно оценивая, после чего оба призрака улыбнулись и мотнули головой куда-то в сторону, словно указывая путь.
— Береги их, — голос жеребца звучал очень странно, словно я слушал далёкое эхо в горах, однако у меня не было времени спросить у них хоть что-то — сделав шаг назад, они смешались с остальными, отчего я тотчас потерял их из виду. Если бы меня уже в тот момент попросили описать их внешность, я бы лишь беспомощно развёл руками: казалось, их облик стёрся из моего разума быстрее, чем они пропали среди других призраков. Да и кого «их» беречь-то?..
Однако стоять в потоке призраков и впрямь было бессмысленно, а потому я двинулся в указанном направлении. С каждым шагом бесчисленный сонм душ тускнел и постепенно таял, а когда я вновь оказался в одиночестве, за моей спиной раздался голос:
— Ты всё же добрался сюда, дитя моё.
Когда я повернулся, то увидел высокого, ростом с Селестию, а то и больше, аликорна, стоящего, как и я, в этой космической пустоте. Скользнув по мне взглядом, жеребец слегка мотнул головой, после чего двинулся куда-то вбок, словно давая мне шанс рассмотреть его поподробнее. Шерсть этого пони имела тёмно-серый окрас, который, казалось, мог бы быть чуть более светлым при лучшем освещении. Чёрная грива спускалась длинными прядями за спину, в то время как спереди была достаточно коротка. Достаточно длинный для жеребца хвост делал странный изгиб вверх у основания хвоста, после чего свободно ниспадал вниз. Прямой рог был явно длиннее, чем у единорога, что немного выбивалось из картины, учитывая тот факт, что его лицо не было так уж сильно вытянуто вперёд, отчего магический орган больше напоминал оружие, а не проводник магической энергии. В отличие от принцесс, не считая, наверно, Твайлайт, он держал свои крылья в закрытом положении. Все это промелькнуло буквально за несколько секунд, после чего я встретился с ним взглядом и невольно пошатнулся: в его глазах читалась настолько невообразимая мощь, что единственный, с кем я бы его сравнил по силе, был мой временный наставник — Дискорд. Однако, в отличие от аватара Хаоса, он излучал уравновешенную и сбалансированную мощь.
Увы, мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Чем дальше мы шли, тем светлее становилось вокруг — казалось, с каждым его шагом зажигались всё новые и новые созвездия, освещая наш путь. Наконец, он остановился и, повернувшись ко мне, молча лёг на невидимый «пол», я лишь последовал его примеру. Некоторое время мы изучали друг друга, после чего я отважился задать главный вопрос:
— Кто ты?
Жеребец неопределённо покачал головой, словно раздумывал, стоит ли мне отвечать, однако всё же заговорил.
— Мои имя ничего тебе не скажет. В Эйквинии меня звали Серым или Тёмным Мастером.
Это могло показаться глупым, но я сразу ему поверил — существу такой силы нет никакой необходимости лгать.
— Я следил за тобой, Дэс Мун'Уиспер, мой последователь и вассал.
— Я не твой вассал, — довольно самоуверенно для умершего возразил я, однако аликорн лишь покачал головой.
— Каждый некромант, лич и демилич этого мира присягает мне на верность, когда делает первый шаг за грань жизни, когда первый раз видит изнанку этого мира. Как я погляжу, Древние в кои-то веки решили не лгать совсем уж в лицо и рассказали тебе почти всё, что знают обо мне. Какая жалость, что большую часть знаний смело Штормом.
— Штормом? Это та катастрофа, что…
— … что была создана проклятым Мастером, да-да-да, мои сородичи хорошо потрудились, заметая следы.
— Следы твоих экспериментов с некромантией, я полагаю? — довольно мрачно поинтересовался я, однако это не разозлило Мастера, как я предполагал, напротив, он рассмеялся.
— Знаешь, ты всё больше напоминаешь мне меня самого в первые сто лет, — казалось, из голоса аликорна ушло всё веселье, когда он продолжил. — Воистину, алэфемы потратили много сил, скрывая правду.
— Алэфемы? — недоуменно переспросил я, пытаясь вспомнить хоть что-то, касаемо этого странного термина. Ударение на первый слог, иное построение слова… Даже в староэквестрийском или языке жизни не было ничего, что могло подсказать значение. Аликорн же, посмотрев на моё непонимающее лицо, лишь тяжело вздохнул и огляделся по сторонам, словно подсчитывая что-то.
— Я так понимаю, без более точного экскурса в историю ты меня просто не поймёшь. Я бы предложил тебе устроиться поудобнее, однако нам обоим довольно бессмысленно менять положение в пространстве, ибо ни я, ни ты не можем ощущать неудобства как такового. Неважно…
* * *
Много тысяч лет назад, когда Древние населяли этот мир, народ пони состоял из трёх родов аликорнов: эл'ирсы, или алирсы, эл'эры (алэры), эл'эфемы (алэфемы). Каждый из родов имел свои отличия, которые, однако, зависели не от родителей новорождённого, но от того, как Древний принимал и «перерабатывал» магию реальности.
Алирсы были самыми высокими и крупными аликорнами, чья физическая сила была очень высока по сравнении со своими собратьями, их чары, как и ток их энергии, были медленны, но неотвратимы.
Алэфемы, напротив, были самыми низкими и хрупкими среди всех аликорнов, однако их магия внушала ужас всем, кто дерзал встать у них на пути, она была очень разнообразная и хаотичная. Впрочем, Древние этого рода по большей части были мастерами в регуляции потоков энергии и высшем, тонком чародействе. Часто бывало так, что от переизбытка магии некоторые аликорны вырастали до уровня алирсов, однако такое было довольно редко.
Когда речь идёт об алэрах, на ум идёт одно слово — баланс. Эти древние обладали очень изменчивой и самонаправленной магией, отчего все великие трансформаторы всего и вся выходили именно из этого рода.
Цивилизация аликорнов строилась на одной очень простой мысли: гармония во всём. Стараясь жить в некоем подобии идеального баланса, они очень редко вмешивались в дела окружающего мира, стараясь добиться равновесия. Эйквиния, а именно так называлось королевство аликорнов, простиралось на многие дни полёта на север, юг и восток.
Казалось, всё должно было идти своим чередом — Древние следили за миром, изучая его и постепенно приближаясь к некоему «пику гармонии». Однако не существует идеального мира — хотя поток времени и обходил прекрасных созданий стороной, они всё ещё были смертны, и не раз многие народы мира пытались захватить сказочное королевство, польстившись на знания и богатства аликорнов. Во время одного такого противостояния возлюбленная одного аликорна стала жертвой предательства. Вся магия и знания Древних не смогли спасти кобылу, оставляя безутешного жеребца рыдать над её могилой.
Однако там, где другие аликорны лишь склонили головы в печали, вдовец отказался оставлять всё как есть. Веря в то, что магия является первоосновой всего, он погрузился в изучение всевозможных сфер чародейства, стараясь найти способ вернуть свою возлюбленную к жизни. Шли годы, и маг всё больше погружался в тайные знания. Первой серьёзной победой стало обнаружение иного источника магии, кроме Гармонии — Тьмы. Увы, не существовало чар, позволяющих концентрировать эту самую Тьму для использования в заклинаниях, магу оставалось лишь искажать уже привычные системы магии для получения хоть какого-то результата. И чем дольше он практиковался, тем больше опасений вызывал среди своих сородичей, замечающих странные перемены в жеребце, однако он старался скрыть влияние новой стихии, дабы преподнести её всем в уже законченном, совершенном виде.
Однако Тьма не могла воскрешать мёртвых, и это знание на какое-то время заставило аликорна бросить исследования. Ровно до того момента, когда ему на глаза попался свиток со старыми исчислениями. Несколько недель провёл аликорн над своими записями, пытаясь понять, что именно ему кажется странным в исчислении чар, когда, наконец, его не посетило озарение — за пределами Гармонии, Света и Тьмы существовала другая сила, куда более могущественная, чем всё, до чего дошли его сородичи!
Смерть.
К безумному восторгу чародея, смерть имела свою собственную стихию. А если есть стихия — есть и заклинания, позволяющие направить хаотичную энергию в нужное русло. И вот тут-то маг наткнулся на довольно неожиданное и неприятное открытие. Смерть была не просто событием, или, как до того времени считал аликорн, стихией. Это была вполне разумная сущность, чьё внимание было привлечено исследованиями Древнего. В попытке воскресить свою возлюбленную он заключил договор со смертью, согласившейся обучать жеребца искусству Смерти.
Но чем больше он учился, тем больше понимал, что его «Наставник» держит большую часть нужных для воскрешения знаний под замком запрета. И тогда аликорн пошёл по другому пути, став, таким образом, первым некромантов этого мира, ещё не зная о том, что его действия уже пошатнули хрупкую систему магии.
И вот настал день, когда жеребец мог честно утереть трудовой пот со лба: он достиг вершины некромантии — создание лича, существа бессмертного, прошедшего сквозь врата смерти и вернувшегося обратно. Намереваясь провести ритуал, аликорн собрал все необходимые материалы, провёл все предварительные ритуалы. Однако всё это не прошло бесследно — другие аликорны, прознав про его план, попытались вмешаться. В результате ритуал был проведён не на теле возлюбленной некроманта, в попытке спастись от атак сородичей он сам принял отвар.
Именно это стало причиной Шторма — жуткой магической катастрофы, исказившей весь мир и приведшей к войнам Древних и их вымиранию.
* * *
— … и меня искренне забавляет факт того, что твой путь, дитя моё, довольно сильно напоминает мой собственный. Мы с тобой оба хотели мести самой смерти, да и шли похожими путями. Но теперь пора посмотреть, что ты успел «нажить», — тут аликорн усмехнулся собственному каламбуру, — за всё время пребывания в этом мире.
Я попытался открыть рот, ведь всё же было интересно, как он собирался это всё «смотреть», да и какой смысл, если мы оба, скажем так, уже вне игры? Однако он лишь молча взмахнул головой, на кончике его рога засветился огонёк и оставил пламенный след в воздухе.
— Хм, посмотрим… Теория единорожьей магии, теневые и тёмные заклинания, некромантия… Довольно неплохо. О, чистый стиль алирсов? Никогда бы не подумал, что она отважится втихую закачать в тебя знания об этом стиле боя. Хождение по снам? Дитя моё, ты явно путаешь домены и миру Грёз ты не принадлежишь. С этого момента, — уточнил он перед тем, как я внезапно ощутил странную пустоту внутри, — я очищаю тебя от домена Грёз, лишь Кошмары останутся твоей пищей по праву. Я очищаю тебя от чар Теней, ибо негоже младшему Королю обращаться к полумраку. Отныне Тьма и Смерть станут твоим щитом и копьём. Я очищаю тебя от дара Иллюзий, лишь обман Тьмы и Смерти останется с тобой — негоже личу полагаться на Лунную магию.
— Да что ты делаешь? — не выдержал я, попытавшись встать, однако жуткая слабость лишь сильнее вцепилась в тело, не позволяя даже приподняться.
— Я очищаю тебя от магии, недостойной младшего короля. Твои действия идут мне на пользу, и я не хочу думать о том, что на мой триумф кто-то ещё заявит о своих правах.
— На пользу? Стоп, Мастер, какой смысл очищать меня теперь? Неужто в загробной жизни настолько сложная бюрократия, что даже мои умения повредят «триумфу»?
Какое-то время аликорн внимательно смотрел мне в глаза с таким видом, словно пытался понять, насколько сильно я спятил. Видимо, нужного уровня безумия я ещё не достиг, потому как жеребец лишь сделал медленный вдох и не менее медленный выдох, сдерживая эмоции.
— Кто сказал, что ты мне нужен в загробной жизни?
— Пардон? — я на всякий случай наклонился вперёд. — А зачем тогда вообще этот цирк?
— Потому как ты отправляешься обратно. Твоя гибель выпустила бы Призывающего, а мне крайне важно, чтобы баланс сил мира не менялся. У тебя нет выбора, пять замков уже сомкнули двери зверя.
— Пять?
Вместо ответа аликорн посмотрел куда-то вбок, где тотчас появилось нечто вроде окна.
Среди искорёженных остатков костра лежало моё тело — облачённый в тёмные одеяния лич. Первое время ничего не происходило, однако вскоре раздался тихий шорох травы. Появившаяся в «окне» королева Кризалис нервно оглядывалась по сторонам, словно ожидала за собой погоню. Увидев пустую филактерию, она ненадолго замерла на месте, расширившимися глазами оглядывая кладбище у замка. Не найдя никого, кобыла осторожно приблизилась к телу и опустилась на землю рядом с ним, спиной к «окну». Я не знаю, что она делала, однако вскоре королева поднялась в полный рост, а её лоб украшал серебряный венец без всяких символов и украшений. В последний раз Кризалис бросила печальный взгляд на тело и опрометью поскакала в сторону Замка.
На этом видение закончилось, и разрыв в пространстве закрылся.
— Как я и говорил… Каждое твоё действие выгодно мне. А Мастер ценит своих слуг. Хм… Твоей человечности всё меньше и меньше, места хватит.
Короткая вспышка заклинания ознаменовалась странным жжением в районе груди, торопливо расстегнув одеяние, я уставился на свою метку, которая начала источать яркое сияние, после чего из неё вырвалась сфера яркого света, которая несколько раз облетела вокруг меня. Остановившись прямо напротив моих глаз, магическая аномалия, словно решившись, бросилась в лицо, и яркий свет затопил моё сознание.
