Актуальные способности в отношениях врач—пациент

Рассмотрим ближе ситуацию, в которой встречаются пациент и терапевт. Пациент имеет определенные потребности и ожида­ния. Последние ситуативно касаются непосредственной лечеб­ной ситуации и частично соответствуют твердым индивидуаль­ным установкам. В свою очередь врач также имеет детермини­рованные его ролью и индивидуально обусловленные ожидания в отношении^ больного. Содержательно как двусторонние роле­вые ожидания, так и «личные» установки ориентируются на уже утвердившиеся психосоциальные нормы. Поскольку по­дробное описание функций психосоциальных норм в отношени­ях врач—пациент не относится непосредственно к теме нашего разговора, мне бы хотелось сформулировать вопросы (к тера­певту), которые по меньшей мере точно указывают на значение психосоциальных норм (актуальных способностей) и не всегда сочувственное отношение к ним.

Что думает пациент, когда Вы опаздываете на прием? Какое впечатление производит на него Ваше резкое обращение с ним? Наоборот: Как Вы реагируете, если пациент неоднократно опаздывает на условленную встречу? Если он не следует Вашим советам? Если он задерживает оплату? Что Вы ощущае­те, когда вынуждены вести более чем 50-минутную беседу с че-

ловеком, у которого отвратительно пахнет изо рта? Что Вы де­лаете, -если пациент неадекватно ведет себя в Вашей приемной, пренебрегая минимальными требованиями вежливости?

Затронутые в этом вопросе факторы отношений врач—паци­ент, несмотря на то что они входят в терапевтическую ситуацию как вмешивающиеся переменные или симптоматическое поведе­ние, как правило, не становятся предметом психотерапии. Как актуальные способности могут быть представлены в качестве психосоциальных норм, наглядно показывает табл. 4.

Таблица 4 Актуальные способности в качестве •«рулевых» в отноше­ниях врач—пациент и при медикаментозном лечении (Peseschkian, 1988b)

Актуальная способность	Установка/ Поведение
Пунктуальность	Я всегда принимаю свои лекарства вовремя
Аккуратность	Я всегда знаю, где лежат мои лекарства
Чистоплотность	Если я использую капли или мазь, то всегда мою руки перед манипуляцией и после
Послушание	Я всегда руководствуюсь предписаниями врача
Вежливость	Я всегда соглашаюсь со всеми назначениями, даже если я их не выполняю
Искренность	Я всегда прямо говорю врачу, что не принимаю «химическую отраву»
Верность	В целом я остаюсь верен моим лекарствам
Бережливость	Если я сам должен платить за лекарство, то несколько раз думаю, стоит ли его покупать
Справедливость	Мой врач никогда не прописывает мне дорогих лекарств, в то время как моему знакомому он назначает все, что тот пожелает; почему он так делает, я не знаю
Надежность/ Добросовестность	Что врач назначает мне, то я и принимаю Я слежу также и за точной дозировкой
Терпение	Я жду, пока лекарство подействует
Идеалы	Я согласую прием лекарств с моим партнером
Время	Мой врач находит время, чтобы объяснить мне способ действия лекарств
Секс / Сексуальность	Лекарства и другие средства, как алкоголь, влияют на мое физическое состояние и вместе с этим на мою сексуальную жизнь
Доверие	Я доверяю моему врачу и доверяю целебному действию лекарств
Надежда	У меня есть надежда, что лечение мне поможет
Вера	Когда мои лекарства лежат у меня в кармане, я чувствую себя увереннее

 

а) Актуальные способности как содержание переноса и контрпереноса

Пациент необязателен, опаздывает на условленные встречи, не­своевременно оплачивает их и не придерживается правил лече­ния. Врач чувствует себя неудовлетворенно, тревожно и стано­вится беспокоен, нетерпелив и агрессивен по отношению к больному (терпение, вежливость). Так можно описать кон­фликтную ситуацию в данный момент. Следующим шагом будет поиск взаимосвязи, в таких случаях, например, спраши­вается, какую предысторию имеют сферы пунктуальность, обязательность и бережливость для терапевта и пациента. Иными словами, конфликт, скрывающийся за проблематикой переноса, может быть представлен и переработан намного спе­цифичнее, индивидуальное и менее догматично.

У одного моего молодого коллеги, у которого я был суперви­зором, я наблюдал следующую ситуацию: пациент постоянно задерживал оплату. Это поведение очень беспокоило коллегу. В терапевтической ситуации он приходил в напряжение, прояв­ляя нетерпеливость и прибегал к интерпретациям, которые сви­детельствовали о негативной ситуации переноса. При обсужде­нии коллега сказал: «Я вынужден все время думать о том, что пациент заставляет меня ждать оплату счетов. Однако я не могу обратить его внимание на это. Мне вообще трудно говорить о деньгах». Содержательно этот эффект контрпереноса касался установки терапевта к деньгам и заработку, т.е. бережливости, а также его неспособности быть откровенным именно в этой об­ласти. Мы проследили в этом отношении его жизненный путь. В свою очередь задержки с деньгами у пациента проистекают из событий его прошлого, которые также должны быть проанали­зированы и стать осознанными.

При помощи обсуждения одной сферы мы можем спровоциро­вать управляемую регрессию в отношении отдельных моментов. Таким образом, общая регрессия личности, которая особенно опасна у лабильных больных, может быть предупреждена. Одно­временно с этим сглаживается проблематика переноса. При со­держательно ориентированном ступенчатом процессе перенос мо­жет проявляться в известной степени фракционно, так что про­блематика пациента и терапевта не хлынет, как поток воды через прорвавшуюся плотину. Базовым конфликтом при этом является не только происходившее в фазе раннего детства, но и в большей степени все события, которые способствовали развитию актуаль­ного конфликта. Пациент узнает, что его проблематичное поведе­ние базируется на цепочке учебных процессов, т.е. имеет свою собственную традицию. Описывая историю развития своего кон­фликта, он не переживает его больше в равной степени угрожаю­щим и чужим. С этой дифференцировкой связана эмоциональная разгрузка: к проблеме можно подойти по-деловому. На первый план выдвигаются индивидуальная традиция в отношении акту-

альных способностей и среда с ее концепциями и противоречиями, а также традиция личности в социально-исторической ситуации.

Вместе с этим проясняется взаимосвязь актуальной кон­фликтной ситуации с условиями возникновения, насколько они доступны воспоминаниям пациента. При помощи фракциониро­ванного процесса вызываются ассоциации и излагаются воспо­минания, которые прежде казались пациенту несущественными переживаниями, были вытеснены и непосредственно недоступ­ны ему. Это производит тем самым переструктурирование, при котором в поле зрения сознания возвращаются события, уста­новки и оценки, вследствие односторонней невротической ори­ентации пациента долгое время находившиеся в тени. Человек учится взаимодействовать со своим прошлым и постигать свое неповторимое прошлое как зеркало настоящего и будущего.:

Вывод: Актуальные способности представляют собой содержа­тельные составляющие психодинамических процессов и психо­терапевтических представлений. В этом смысле позитивная психотерапия не ограничивается общими взглядами типа «авто­ритетные родители», «сильная зависимость от родителей», «ти­рания», «обожествление», «жесткое, мягкое или вдвойне зави­симое воспитание». Она говорит не только о конфликтах само­ценности, комплексов неполноценности, фобиях, депрессиях или во многом неопределенном Сверх-Я. В большей степени она предлагает конкретное содержание (актуальные способнос­ти) внутриличностных и межличностных процессов. Страх раз­луки, например, различно перерабатывается в зависимости от самокультурной ситуации и приобретает при этом иную оценку. Так, потеря партнера приобретает свое психическое значение, которое может быть следствием не только инфантильной про­блематики, но и содержательно определяется еоциокультурны-ми нормами. Партнер считается незаменимым, но в момент, когда пренебрегает долгом верности, он отвергается. Гость, ко­торый в западном культурном кругу повторно опаздывает, от­вергается как ненадежный; с ним не хотят больше иметь дела, несмотря на целый ряд общих интересов. Так содержательно уточняются такие понятия, как нарциссизм, страх разлуки, по­теря партнера, регрессия и т.д. Наряду с установившимися эпи­генетическими готовностью к конфликту и структурами пере­живаний рассматривается содержательный аспект, при помощи которого в психотерапию включаются социально-психологичес­кие и культурные факторы (Peseschkian, 1980, S. 242—246).

б) Три стадии взаимодействия

В индивидуальном развитии так же, как и в партнерских взаимо­отношениях, каждый человек проходит три стадии: привязан­ности дифференциация и отделение. Они структурируют меж­личностные взаимодействия (PesescAfeian, 1977, S.139—190).

1) Стадия привязанности: основывается на биологической за­висимости еще не родившегося ребенка от своей матери. После рождения она сменяется социальным симбиозом. Ребенок ста­новится зависимым от воздействий социальной среды. Он тре­бует терпения, времени, заботы и нуждается в физическом и со­циальном контакте. Родители, со своей стороны, испытывают привязанность к ребенку в виде любви, надежды и ответствен­ности. Потребность в привязанности сопровождает человека на протяжении всей его жизни. На этом основываются в сущест­венной мере поиск партнера, желание быть вместе с другими людьми и сплоченность той группы, которой является семья. Если потребность в привязанности становится доминирующей в поведении человека, проявляется в течение длительного време­ни и постоянно встречается в его межличностном общении, мы говорим о наивно-первичном поведении. Этот тип реакции соот­ветствует, как правило, воспитанию по типу гиперопеки, в ко­тором преимущество имели Первичные способности. Наивно-первичный тип соответствует депрессивной Невротической структуре. Предпочитаемой реакцией является «бегство» в оди­ночество или «бегство» в общение, что предполагает солидар­ность и защищенность. Концепции: «Я не могу справиться один! » — «Другие должны мне помочь». — «Если я не получу помощи, то все рухнет».

— Стадии взаимодействия играют роль не только в партне­рских и семейных отношениях, но и в отношениях врач-семья больного. На стадии привязанности терапевт является принимающим гостей для семьи пациента. Он принимает ее такой, какая она есть. В этом ему помогает убеждение, что как члены семьи, так и он сам обладают большим числом общих способностей. Он идентифицируется с семьей и ее членами, не вмешиваясь, однако, в кухню ее конфликтов. При этом он стремится понять, почему семья вынуждена была прибегнуть к этому симптому и какое значение он имеет для участников конфликта. С помощью техник пози­тивной семейной терапии терапевт структурирует информа­цию, получаемую от семьи.

— Привязанность относится к конфликтной теме, которая ис­следуется в методиках позитивной психотерапии. Эта тема буде+ в определенный момент времени способствовать воз­вращению в сферу взаимной идентификации и попытке чле­нов семьи установить связь с собственным прошлым (рег­рессия). Отдельные проблемные группы, такие как психосо­матические больные, депрессивные и шизоидные, кажущие­ся терапевтически не вполне «благодарными», своим вер­бальным и невербальным поведением предоставляют тера­певту особые возможности. Это прежде всего относится к семейно-терапевтической ситуации, в которую вовлечены все члены, и возможно ознакомление с их взаимоотноше­ниями. Это же касается и прямых отношений врача и боль-

ного. Так, 25-летний пациент, квалифицировавшийся как шизофреник, в самом начале первой беседы отругал меня за то, что в моей приемной горел свет. С этого началась наша взаимная симпатия. Содержательно она касалась прежде всего бережливости, о которой мы могли говорить, «под­держивая хороший аффективный раппорт», как сказали бы психиатры.

2) Стадия дифференциации. Дифференциация является основ­ным принципом как физического, так и душевного развития. В процессе социализации эта стадия определяется приобретением социально желаемого поведения. Это выражается в дифферен-цировке способностей к познанию и в проявлении вторичные способностей, которые обеспечивают освоение природы и соци­альное утверждение. В то же время происходит дифференци-ровка способности к любви, т.е. мы учимся проявлению наших чувств и формам обращения с нашими инстинктивными потреб­ностями. Другими словами, при помощи дифференциации рмы приобретаем чувство социального положения. Этот процесс протекает в противопоставлении со структурами, которые мы обнаруживаем в окружающем мире. В то время как на стадии привязанности чаще проявляются общие концепции типа опти­мизма, пессимизма, самопринятия или самоотвержения, на ста­дии дифференциации формируются специализированные кон­цепции и нормы поведения: «Вымой руки! »; «Веди себя при­лично! »; «Выучи это! »; «Будь бережливым! » и т.д. Это проис­ходит посредством прямых указаний, примера близкого челове­ка и при помощи того, что определяют желательные реакции, игнорируют нежелательные или то, что наказуемо. Как соответ­ствие окружающему миру адаптация может обеспечивать жизнь без разногласий. Она только тогда ведет к трудностям, когда собственная структура дифференциации не совпадает с други­ми. Дальнейшее усложнение дифференциации можно ожидать тогда, когда социально желаемое ролевое поведение не удовле­творяет имеющимся инстинктивным потребностям. Если диф­ференциация односторонне одерживает верх, мы говорим о вторичном реактивном типе. В окружающем мире этого вто­ричного типа — он ориентируется на вторичные способности — преобладает навязчивая невротическая структура. Навязчивос­ти отражают в своей «сверхдифференциации» опасцые ин­стинктивные потребности и включают их в корсет педантичного образа жизни. Деловые отношения; получают предпочтение перед эмоциональными. Характерным для вторичного типа яв­ляется «бегство» В активность. Концепции: «Я все могу сам! »;

«Я ие нуждаюсь в помощи окружающих'»; «Заставь других ра­ботать на себя! » и т.д.

На стадии дифференциации терапевт передает эти наблюде­ния семье в качестве информации, толкований и описаний. При помощи его «переводов» и контрконцепций разрабатываются

общие точки соприкосновения и устанавливаются четкие границы между интересами членов семьи или семейными субсистемами. Члены семьи могут попробовать идентифицироваться с предло­женными им концепциями и правилами, которые предоставляют им подходящие возможности решения и альтернативы.

3) Стадии отделения. В процессе развития человека на каж­дой из стадий может быть достигнуто специфическое единст­во — интеграция способностей в отдельной личности. С этим связана автономность, значение которой возрастает к периоду зрелости, в то время как на ранних этапах своего развития че­ловек был зависим в силу привязанности, а позднее начал руко­водствоваться различными обстоятельствами и потому уже не нуждается в этой информации извне в той же мере. Он перенял ее как концепцию и на этой основе принимает решения за себя и других. Это означает в то же время, что он отделяется от тес­ных связей с окружающими и ту информацию, в которой нуж­дается, ищет самостоятельно, беря на себя ответственность. Здесь мы можем говорить о стадии отделения, которая характе­ризует созревающую и зрелую личность.

Отделение означает не только отстранение от некоего объек­та или личности: одновременно с этим оно является обращени­ем к другому объекту, к другой личности. Эта последователь­ная смена отделений и привязанностей облегчает установление контактов с другими личностями и группами, т.е. расширяет кругозор и способствует новой дифференциации, однако, воз­можной переоценкой прежней.

Многие люди колеблются между отделением и привязаннос­тью, желая быть самостоятельными, не вынося, однако, этой самостоятельности, или ищут сближения с партнером, который стремится к завоеванию свободы. Здесь мы говорим о двуна­правленном типе. В общих чертах он соответствует истеричес­кой невротической структуре. Страдающие этим люди могут ру­ководствоваться внезапными предложениями и новыми возмож­ностями и кажутся сами себе и окружающим непредсказуемы­ми. Концепции: «Я все могу сам, только помоги мне! »; «Я хочу, но не хочу! »; «Если ты мне поможешь, мне будет непри­ятно, если ты этого не сделаешь, мне все равно будет нехоро­шо» и т.д.

— На стадии отделения дело доходит до возрастающего дис-танцирования между семьей пациента и терапевтом. Послед­ний все больше превращается в наблюдателя происходящего процесса и только тогда вмешивается для регулирования, когда это кажется необходимым. В то время как на стадии дифференциации терапевт был тем, от кого исходили ини­циативы, альтернативные предложения, информация и по­мощь в структурировании, теперь эта активность переходит к пациенту и его семье. Они постепенно принимают на себя задачу самопомощи.

в) Взаимоотношения терапевтических моделей

Представленные модели могут служить отправной точкой для совместной работы специалистов разных дисциплин. Сотрудни­чество может происходить в двух направлениях: когда подходя­щие терапевтические методы включаются в план позитивной психотерапии и когда подходы позитивной психотерапии при­меняются в рамках других психотерапевтических методов. Для обзора я представил существенные аспекты некоторых терапев­тических направлений в своей книге «Позитивная психотера­пия» (Peseschkian, 1977a, S.375—400): позитивная психотера­пия и психоанализ — поведенческая терапия — индивидуаль­ная психология — аналитическая психология — логотерапия — недирективная терапия — гештальттерапия — первичная тера­пия — групповая психотерапия. Взаимоотношения психотера­певтических моделей представлены в гл.6.

Практическое применение «позитивных преобразований» —: • психоанализ и позитивная психотерапия

Примером позитивного процесса может послужить диалог с 32-летней замужней пациенткой, находящейся в глубокой депрес­сии.

Пациентка: «Я чувствую себя развалиной... Я так подавлена и разбита, иногда у меня бывает чувство, что было бы лучше, если бы меня не было на этом свете». (Начинает плакать.) «Я чувствую себя одиноко. Ни у кого для меня нет времени. Мой муж живет только для своей работы. Я так боюсь этцх оди­ноких вечеров, в которые я жду своего мужа и не знаю, когда он придет...»

Терапевт: «У меня такое впечатление, что Вы хотели бы быть вместе со своим мужем и охотно проводили бы время и с другими людьми».

Пациентка: «Да, я: хотела бы этого, однако у моего мужа совсем нет време­ни, а я сама не могу ничего предпринять, поскольку он никогда не говорит точно, когда придет...»

Позитивная интерпретация имеет в этом случае свои нюансы. Па­циентку не следует ориентировать еще раз повторить свою безвы­ходную ситуацию, а помочь ей изменить точку зрения на ее про­блематику («Вы хотели бы быть вместе со своим мужем и охотно проводили бы время и с другими людьми».) и дать ей возможт ность самой нащупать новые пути решения конфликта и дистан-цироваться от достаточно часто повторяемой невротической, кон­цепции. Уже этот короткий отрывок беседы указывает на цент­ральные содержательные компоненты конфликта: поведение в от­ношении пунктуальности супруга и ожидание пунктуальности па­циентки, а также способ организации своего времени.

«...Для моего мужа пунктуальность — книга за семью печатями. Когда он го­ворит, что придет в пять часов, я всегда прибавляю еще час, однако обычно и этого бывает мало, он приходит только в 8—10 часов. Хотя я знаю, что так и

будет и что это, как правило, связано с его работой, я не могу к этому привы­кнуть. С пяти часов я уже настороже и не могу больше ничего толком сделать и сконцентрироваться. Я целый день спешу, чтобы в любом случае успеть к пяти часам; ведь может же быть, что он все-таки придет. Каждый вечер я должна ждать, потому что он никогда не может сказать точно, когда придет. Это делает меня больной. (...) Раньше, в детстве, у нас всюду царила пункту­альность Мы каждый вечер ужинали в одно и то же время»,

Здесь проявляются:

— пунктуальность как критерий доверия;

— время как критерий уважения и признания;

— вежливость как укоренившееся в семье препятствие для аг­рессии: она не дает проблеме выхода наружу.

Психоанализ нацелен на страх разлуки пациентки при угро­жающей потере объекта, на ее инфантильную потребность в за­щищенности и ее эмоциональную зависимость, которая перера­батывается в длительном лечении при помощи сновидений и ас­социаций. Вместо страха разлуки в позитивной психотерапии выступают актуальные способности, в которых как раз и реали­зуется этот страх. В этом случае речь идет прежде всего о пас­сивной выжидательной позиции пациентки в отношении надеж­ности и пунктуальности. Уже преобразование страха разлуки в актуальные способности открывает новые терапевтические возможности. В рамках пятиступенчатой семейной терапии, ис­ходя из этих потенциалов, может быть конфликтцентрированно переработана проблематика пациентки.

Позитивная психотерапия придерживается в отношении по­зитивного видения человека того мнения, что обстоятельства окружающего мира влияют на индивидуум преходяще и мик­ротравмы от предыдущих событий создают условия для после­дующих переживаний, причем психологическое действие ока­зывает не только раннее детство, но и каждый этап развития. Эта точка зрения становится понятной только в содержатель­ном аспекте, который психоанализ учитывает лишь частично.

«Оно» психоанализа в позитивной психотерапии проявляет­ся в категориях тело и ощущения, причем здесь учитывается не только инстинктивно-динамическая точка зрения, но и физичес­кие функции, и тело как органическая основа поведения.

«Сверх-Я» содержательно описывается посредством психо­социальных норм и актуальных способностей. Актуальные способности имеют при этом несколько значений: в одном слу­чае они являются общественными правилами поведения, в дру­гом — действующими в первичных группах нормами, интерио-ризированными индивидуумом ценностей, целевыми представ­лениями и, наконец, присущими человеку способностями.

«Я» имеет в позитивной психотерапии соответствующую двойную задачу: оно не только связывает вытесненные общест­венные стремления и индивидуальные инстинктивные побужде­ния, но и становится одновременно точкой приложения способ-

ностей. Функция проверки реальности тесно связана со специ­фической человеческой способностью сопоставлять и интегри­ровать категории прошлого, настоящего и будущего.

Противопоставление собственных потребностей и требований окружающего мира происходит в рамках психосоциальных норм (актуальных способностей), которые имеют свою историю разви­тия в психической организации человека. В этом позитивная пси­хотерапия непосредственно соприкасается с концепциями соци­ального поведения. Отсюда следует: в противоположность клас­сическому психоаналитическому направлению, которое старается в отношениях терапевта и пациента снова пережить прошлую си~ туацию родительско-детских отношений и трактует прочие влия­ния окружающего мира большей частью как помехи, мы принима­ем во внимание в особенности социальную действительность больного. Отсюда становится понятным четырехэтапный дифференциально-аналитический процесс: воспитание — само­помощь — психотерапия — транскультурный подход.

В позитивной психотерапии содержатся определенные анали­тические элементы, прежде всего на ступени 2 (инвентаризация), которая исследует базовый конфликт, и на ступени 4 (вербализа­ция), которая технически предусматривает свободные ассоциа­ции и интерпретирующие толкования терапевта. Дифференци­ально-аналитические аспекты в свою очередь могут интегриро­ваться в психоанализ. Прежде всего это относится к содержатель­ному, ориентированному на актуальные способности процессу. Фокальный, определяемый актуальными способностями процесс облегчает управление такими существенными для психоаналити­ческого процесса динамическими факторами, как механизмы переноса, регрессия и сопротивление.

Анна Фрейд выделяет такие Сверх-Я-характеристики, как честность, справедливость и т.д. Она пишет: «(...) обнаружи­вая описание в аналитической литературе навязчивого характе­ра, в котором такие манифестные качества и склонности, как аккуратность, чистоплотность, бережливость, робость, коллек­ционирование и др., выдают свое происхождение из вытеснен­ных побуждений анальной фазы. Непонятно, почему из этого раннего опыта следуют немногие другие подобного типа и поче­му психические грани не становятся таким образом более про­зрачными» (A.Freud, 1965, S.25).

Недоразумения как содержание защитных механизмов

То, что мы описываем как недоразумения, основывается на формах мышления, - схематизации и установках, которые по большому счету оказывают влияние на наше социальное пове­дение, а также и на поведение окружающих по отношению к нам. Как формы мышления, они помогают прежде всего орга­низовать наше восприятие. Они предоставляют нам масштабы, в которых мы оцениваем и на которые можем ориентироваться.

3—1493 65

Эти формы мышления выполняют психологически важную функцию. Они должны защищать нас от неприятных пережива­ний. Это происходит благодаря тому, что в известной мере автоматически срабатывают механизмы оценивания того, какие опасные и неприятные события подстерегают и могут навре­дить. Они, таким образом, служат защитными механизмами.

Мой психотерапевтический опыт постоянно подтверждает впе­чатление, что большинство психических, психосоциальных и пси­хосоматических расстройств основываются на недоразумениях. Это означает, что объективные события оказывают патогенное влияние в меньшей степени, чем их субъективные оценки и разли­чия социальных партнеров. Обрисованные нами недоразумения являются вместе с тем модельными ситуациями психосоциальных конфликтов и конфликтных установок. Последние могут возни­кать со стороны пациентов и способствовать развитию у них забо­леваний; они могут, однако, включаться и в терапию и влиять как бессознательно резонирующие установки терапевта или психоте­рапевтические недопонимания. Цель установления недоразуме­ний — сенсибилизироваться к конфликтным установкам и ожида­ниям. Они обнаруживаются в воспитании, т.е. там, где соприка­саются актуальные способности и сферы базовых способностей, так же как в партнерских отношениях и групповом поведении. Здесь они проявляются как более или менее жесткие установки, которые могут блокировать взаимное понимание.

В поисках ответов на эти вопросы в конкретных конфликт­ных ситуациях мы неизбежно сталкиваемся с недопониманием и вместе с этим с конфликтным потенциалом, которые берут на­чало в актуальных способностях. Наряду с этой общей функ­цией недоразумений как защитных механизмов и нарушающих факторов в коммуникации можно увидеть и одну специальную функцию. Предпочтение отдельных форм мышления в недора­зумениях ведет к типичному проблематичному поведению, ко­торое может в свою очередь повлечь за собой типичные формы переработки и симптомы. В этом смысле в каждом недоразуме­нии заложен целый ряд расстройств и конфликтов, которые могут наблюдаться в контексте этого проблематичного поведе­ния. Думать о возможности недоразумений следует в том слу­чае, если конфликты и расстройства возникают:

цель и содержание воспитания — относительность ценнос­тей — измерение времени и видения человека — развитие и фик­сация — кризис идентичности и личностное развитие — человек и животное — врожденный и приобретенный — неповторимость и схожесть — бессознательное и сознательное — идентификация и проекция — генерализация и дифференциация — мнение и пред­рассудки — мужчины и женщины — справедливость и любовь — секс, сексуальность и любовь — карикатуры любви — потеря единства и интеграция — здоровье и болезнь — вера, религия и церковь — обусловленная и определенная судьба — смерть и ус­тановка к смерти (Peseschkian, 1977a, S.203—228).

Приложение: Общий опросник

ф.И.0.____________№.

Дата_

Тело/ощущения: вопросы к первой сфере переработки конфликтов

1) Какие физические недуги Вас беспокоят, каких органов ка­саются Ваши жалобы?

2) Как Вы расцениваете Ваш внешний вид?

3) Воспринимаете ли Вы свое тело как врага или как друга?

4) Важно ли для Вас, чтобы Ваш партнер хорошо выглядел?

5) Какое из пяти ощущений Вы наделяете наибольшим значе­нием?

6) Какие микротравмы (актуальные способности) играют роль для возникновения гнева, страха или радости? По какому органу ударяет Вас страх?

7) Как реагирует Ваш партнер/Ваша семья, когда Вы боль­ны? Как Вы ведете себя, когда болен Ваш партнер?

8) Много или мало времени нужно Вам для сна?

9) Задумываетесь ли Вы перед сном о прошедшем и наступаю­щем дне? Какое влияние оказывают заболевания на Ваше восприятие жизни и Ваше отношение к будущему?

10) Довольны ли Вы своей сексуальной жизнью?

11) Уделяет (л) ли кто-нибудь в Вашей семье большое внима­ние хорошему внешнему виду, занятиям спортом и физи­ческому здоровью? Занимаетесь ли Вы и Ваш партнер спортом?

12) Кто был с Вами нежен, целовал и ласкал Вас, когда Вы были ребенком?

13) Какое значение имеет для Вас нежность сегодня? Ощущае­те ли Вы недостаток нежности?

14) Придавалось ли в Вашем доме большое значение вкусной и полноценной пище?

15) Какое значение имеет для Вас курение? Как Вы реагируете, когда Ваш партнер курит? Можете ли Вы открыто выска­зать свое мнение?

16) Какое значение имеет алкоголь для Вас, Вашего партнера и Вашей семьи?

17) Регулярно ли Вы принимаете назначенные Вам лекарства? Знаете ли Вы, как они действуют, какой эффект и какие побочные действия возможны?

18) Какое значение имеют для Вас и Вашей семьи лекарства?

19) Как реагировали Ваши родители, когда Вы играли со своим собственным телом (например, сосание пальцев, мастурба­ция)?

20) Как Вас наказывали (били, ругали, лишали еды, лишали нежности и ласки и т.д.)?

з*

Профессия/деятельность: вопросы ко второй сфере переработки конфликтов

21) Довольны ли Вы своей профессией? Чем бы Вы охотно хо­тели заниматься? Какая деятельность дается Вам с трудом? Какие актуальные способности задействованы?

22) Важно ли для Вас всегда добиваться успеха в Вашей дея­тельности?

23) В чем заключаются Ваши главные интересы (физическая, интеллектуальная, художественная деятельность, руково­дящая работа и т д.)?

24) Когда Вы судите о человеке насколько важны для Вас его интеллигентность и социальный престиж?

25) Нормально ли Вы чувствуете себя, когда Вам вдруг нечего делать?

26) Легко ли Вам признавать достижения других (партнера, детей, коллег)?

27) Придавали ли Ваши родители особое значение трудолюбию и деятельности? Говорили ли Вам Ваши родители, почему Вы что-то должны делать? Хвалили ли Вас за успехи и как? Наказывали ли Вас, если Вы делали ошибки?

28) Какие переживания типичны для Ваших школьных лет?

Контакты: вопросы к третьей сфере переработки конфликтов

29) Считаете ли Вы себя общительным?

30) Как Вы чувствуете себя в многолюдном обществе"?

31) С какими людьми Вам легко или трудно установить кон­такт?

32) Что, как правило, является для Вас поводом отказаться от приглашения гостей" не хватает времени, прием стоит денег; некоторых гостей приходится долго ждать, считаете, что не можете достаточно хорошо встретить гостей (нечего предложить из еды); Вы устали от работы и хотите, нако­нец, отдохнуть.

33) Как часто Вы улыбаетесь своим коллегам по работе?

34) Как часто Вы ходите в кино, с кем?

35) Как часто Вы бываете у родителей, братьев и сестер, родст­венников и друзей или же приглашаете их к себе? Каковы Ваши отношения и отношения Вашего партнера со своими родителями и родителями партнера?

36) Обращаете ли Вы особое внимание на то, что скажут или могут подумать «люди»? Каких актуальных способностей это касается (например, бережливость, аккуратность)?

37) Кто из Вас, Вы или Ваш партнер, более общителен?

38) Кто из Ваших родителей был более общительным?

39) Когда к Вашим родителям приходили гости, разрешалось ли Вам присутствовать и участвовать в разговорах?

40) Когда Вы были ребенком, у Вас было много друзей или Вы были изолированы?

41) К кому Вы могли или можете обратиться, когда у Вас были или есть проблемы и желания? '

42) Ценили ли Ваши родители особо «хорошие манеры» и веж­ливость?

фантазии/будущее: вопросы к четвертой сфере переработки конфликтов

43) Часто ли возникают у Вас и/или у Вашего партнера хоро­шие идеи? Кто из Вас уделяет больше внимания фантазии? Считаете ли Вы себя пессимистом или оптимистом?

44) Как часто Вы и Ваш партнер смеетесь"? Когда Вы в послед­ний раз плакали"?

45) Чему посвящены Ваши фантазии телу (пища, сексуаль­ность, сон, спорт, уход за телом), профессии (успехи, не­удачи), общению с другими людьми, будущему (желание, утопии, мировоззрение, религия)?

46) Охотно ли Вы предаетесь воспоминаниям? Задумываетесь ли Вы о будущем"? Охотно ли Вы читаете фантастику?

47) Какие качества Вашего партнера имеют наибольшее значе­ние в Ваших фантазиях? Какие актуальные способности значимы"?

48) Задумываетесь ли Вы иногда, какой бы могла быть жизнь с другим партнером, что бы было, если бы у Вас была другая профессия?

49) Если бы Вы на неделю могли поменяться местами с кем-ни­будь? С кем бы Вы поменялись? Почему? Если бы Вы на один день стали невидимы, как бы Вы использовали это время"?

50) Как Вы относитесь к искусству (живопись, музыка, литера­тура)? Рисуете ли Вы сами? Что Вы изображаете на своих картинах"?

51) Кто из Ваших родителей уделял больше внимания религи­озным и мировоззренческим вопросам? Разделяли ли Ваши родители одно мнение в этих вопросах? Были ли у Ваших родителей трудности во взаимоотношениях с их окружени­ем, связанные с их религиозными или мировоззренческими позициями?

52) Кто из Ваших родителей молился? Кто молился вместе с Вами? Кто интересовался татсими вопросами, как жизнь после смерти, смысл бытия, сущность Бога и т.д.? Какое значение имеют эти вопросы для Вас?

53) Какое представление имели Вы, будучи ребенком, о рели­гиозных и общественно-политических событиях? Какое

влияние оказывают Ваши религиозная и мировоззренчес­кая позиции на воспитание детей, выбор партнера и отно-j шения к окружающим людям? |

54) Какова была цель жизни Ваших родителей? Какова Ваша цель? |

55) Как Вы относитесь к представителям другой веры и других | мировоззренческих убеждений? j

56) Верите ли Вы в жизнь после смерти? Если да: как Вы eej себе представляете? Как часто Вы ходите на кладбище? |

57) Что бы Вы сделали, если бы у Вас не стало проблем? Как| бы Вы стали тогда жить? Каковы Ваши цели на ближайшие | 3—5 лет (месяцев, недель, дней)?

⇐ Предыдущая123456789Следующая ⇒

Поделиться: