ФИГУРНЫЕ СОСУДЫ В ВИДЕ БАРАНА В САРМАТСКИХ

ПОГРЕБЕНИЯХ

В сарматских погребениях первых вв. н.э. на территории Подонья, Прикубанья, Се­верного Причерноморья и Венгрии иногда встречаются античные красно– и буролаковые фигурные сосуды в виде фигурки барана. Автору известно шесть таких находок. Поскольку целью статьи является не детальный анализ сосудов как таковых, а выяснение их хроноло­гических возможностей в сарматских погребениях, в приведенном ниже каталоге я опускаю излишне подробное описание, акцентируя внимание лишь на тех типологических признаках, которые " работают" в этом направлении.

1. Ст. Тбилисская, " Золотое кладбище", к. 9 (Рис. 1, 1). Фигура лежащего с поджа­тыми ногами барана помещена на прямоугольной подставке. Шерсть передана круглыми завитками. Горло сосуда с манжетовидным венчиком расположено на темени фигуры. Уплощенная профилированная ручка сосуда одним концом закреплена на затылке, другим – на крупе фигуры. В нижней части ручки перехват, от которого на спину барана отходит Г-образный упор. Длина сосуда 19.2, высота 25.2 см. В комплекс входили бронзовый таз типа Эггерс 100, сильнопрофилированная фибула причерноморского типа, бронзовые кольца, золотая цепь, стеклянная бусина (OAK за 1902 г., с.67, рис.136; Кропоткин 1970, 76; Гущина, Засецкая 1994, 55, табл. 24, 227).

2. Кобяковский могильник, к. 10(Рис. 1, 2). Фигура лежащего с поджатыми нога­ми барана помещена на прямоугольной подставке. Шерсть передана мелкими волнистыми завитками. Горло сосуда с уплощенным отогнутым венчиком расположено на темени фигуры. Уплощенная профилированная ручка одним концом закреплена на затылке, другим на крупе животного. В нижней части ручки перехват, от которого на спину барана отходит дуговидный упор. Длина сосуда 20.8, высота 24.2 см. В комплекс входили золотая гривна, браслеты и перстень, узда с золотыми украшениями, китайское зеркало, стеклянный сосуд, золотая пиксида, фрагменты римских бронзовых сосудов (в т.ч. таза типа Эггерс 100), туалетные шкатулки и другой инвентарь аристократического погребения (Прохорова, Гугуев 1992, 154).

3. Сел. ОлонештыКаушанского р-на Республики Молдова, к. 4, п. 4 (Рис. 1. 3). Фигура лежащего с поджатыми ногами барана помещена на прямоугольной подставке. Шерсть передана круглыми завитками. Горло сосуда с манжетовидным венчиком находится на темени фигуры. Уплощенная профилированная ручка одним концом закреплена на затылке,

другим — на крупе фигуры. В нижней части ручки перехват, от которого на спину барана отходит дуговидный упор. Длина сосуда 19.5, высота 25.2 см. В комплекс входили меч с кольцевым навершием, плакированная золотом узда, римские бронзовые сосуды: таз Эггерс 102, цедилка Эггерс 160, кувшин типа " Стралджа", деревянные чаши и пиксида, шарнирная эмалевая фибула, топор (Мелюкова 1962, 193 сл.).

4. Ростов-на-Дону, к. 6 (Рис. 1, 4). Фигура лежащего с поджатыми ногами барана
помещена на прямоугольной подставке. Шерсть передана круглыми завитками. Горло сосуда с уплощенным венчиком – на темени фигуры. Овальная в сечении петлевидная ручка с углубленной линией по центру одним концом закреплена на затылке, другим — на крупе фигуры. Длина сосуда 9, высота ок. 10 см. В комплекс входили меч с рукоятью-штырем, украшенной халцедоновым навершием, кинжал с кольцевым навершием, бронзовые сосуды: таз Эггерс 100, цедилка Эггерс 160, ковш Эггерс 140, кувшин типа " Стралджа", котелок типа " Дебелт", лучковая подвязная фибула 4-го варианта 1 серии по А.К.Амброзу, бронзовые колокольчики, оселок, узда с серебряной гарнитурой, краснолаковая чаша и стеклянные кубки (Volkov, Guguev 1986, 73 ff.).

5. Сел. БалкиВасильевского р-на Запорожской обл, к. 12, п. 4 (Рис. 1, 5). Фигура лежащего с поджатыми ногами барана помещена на прямоугольной подставке. Шерсть пе­редана круглыми завитками. Горло сосуда с уплощенным венчиком расположено на темени фигуры. Овальная в сечении петлевидная ручка одним концом закреплена на затылке, другим — на крупе фигуры. Длина сосуда 18, высота 15 см. В комплекс входили серебряные гривна, серьги, браслет, двучленная лучковая подвязная фибула 3 серии по А.К.Амброзу, бусы, зеркало-подвеска с тамгой (Савовський 1977, 69).

6.Хайдубёсёрмень-Вид, область Хайду-Бихар, Венгрия, разрушенное погребение в окрестностях города (Рис.1, 6).Фигура лежащего барана без подставки, на плоском дне. Шерсть передана волнистыми прядями. Горло с уплощенным венчиком расположено на темени фигуры. Петлевидная овальная в сечении ручка одним концом закреплена на затылке, другим – на середине спины фигуры. Длина сосуда 16, высота 24 см. В комплекс входили прогнутая подвязная фибула, бусы и меч с рукоятью-штырем, снабженной навершием (Fekete l959, 11-13; Nepper 1973, 16).

Нетрудно заметить, что по морфологическим признакам рассмотренные сосуды четко разделяются на два типа. Главными типообразующими признаками служат форма ручки и венчика горловины, второстепенными — размеры и стиль исполнения. Ручки сосу­дов 1 типа имеют упор, отходящий от их нижней части на спину фигуры. Они уплощенные, профилированные. Венчик горловины всегда оформлен манжетом и слегка отогнут. Отно-

сительно стабильны размеры; длина в пределах 20, высота – 25 см. Фигуры баранов вы­полнены довольно реалистично. У животных длинная горбоносая морда, высоко поднятая длинная шея. Ручки сосудов 2 типа иной формы – петлевидные, овальные или округлые в сечении, без упора. Венчик горловины прямой, горизонтально срезанный. Нестабильны размеры: длина от 9 до 18, высота от 10 до 24 см, но в целом они меньше сосудов 1 типа. Хорошо иллюстрирует эту разницу фото в научно-популярном путеводителе Л.М.Славина по Ольвии (Славин 1951, 74). На нем воспроизведена витрина с керамикой из экспозиции старого Ольвийского музея, в нижней части которой выставлены три сосуда в виде барана из случайных находок. Стоящий в центре сосуд 1 типа предложенной классификации вдвое больше находящихся по обе стороны от него двух сосудов 2 типа (Рис. 2, 6). К сожалению, на фото нет масштаба, а в тексте никаких исходных данных автор не приводит. Отличаются у сосудов 2 типа и фигуры животных. У них более короткие морда и шея, в исполнении чувствуется отход от реализма и некоторая стилизация.

Т.А.Прохорова и В.К.Гугуев уже обратили внимание на разницу между сосудами и также разделили их на две группы (Прохорова, Гугуев 1992, 158). Правда, в основу их клас­сификации легли размеры сосудов и степень реализма изображения. Форма ручки осталась вне внимания исследователей, однако по остальным параметрам группы Прохоровой/Гугуева совпали с предлагаемой классификацией. Единственное, но очень показатель­ное исключение составил сосуд из Олонешт, который мои коллеги, ориентируясь на дати­ровку А.И.Мелюковой, отнесли ко второй группе (Прохорова, Гугуев 1992, 158). Между тем, он, обладая всеми признаками первой группы ( и по их и по моей классификации), во вто­рой оказался " белой вороной", что, кстати, отметили Т.А.Прохорова и В.К.Гугуев. Ниже мы попытаемся выяснить, отчего же вокруг олонештского сосуда столько странностей.

Являются ли выделенные типологические признаки и хронологическими? Сосуды 1 типа найдены в комплексах конца 1 – нач. 2 вв. н.э. Так датируется кург. 9 у ст.Тбилисской (Гущина, Засецкая 1994, 37) и 10-й Кобяковский курган (Прохорова, Гугуев 1992, 159). В связи с этим я хотел бы остановиться на датировке погребения из Олонешт. В свое время А.И.Мелюкова датировала его 2 – 3 вв. н.э. (Мелюкова 1962, 207), т.е. позднесарматским временем по тогдашним представлениям. Эта дата была принята В.В.Кропоткиным (Кропоткин 1970, 76), и, подкрепленная столь авторитетными именами, переходила из рабо­ты в работу в полном соответствии с принципами " магии опубликованных положений". Между тем, могила из Олонешт обладает целым рядом признаков, более характерных для среднесарматского времени — это погребальный обряд, наличие меча с кольцевым навершием, шарнирной провинциальной фибулы, деревянного сосуда с зооморфными ручками,

пиксиды, сервиза бронзовой посуды. Теперь к ним присоединился фигурный сосуд, явно аналогичный однотипным экземплярам 1 – нач. 2 вв. н.э., но по датировке комплекса вы­падающий из предложенной классификации. Все эти несоответствия заставили еще раз об­ратиться к хронологии олонештского погребения.

Погребение было совершено в яме с подбоем. Скелет лежал с раскинутыми " ромбом" ногами и был ориентирован в С секторе. Все эти признаки А.И.Мелюкова сочла позднесарматскими (Мелюкова 1962, 197). Действительно, северная ориентация и подбой­ные могилы в Азиатской Сарматии(Sic! ) широко распространяются именно в позднесарматское время (Скрипкин 1984, 174). Однако для Северного Причерноморья эти данные не совсем адекватны. Подбойные могилы, аналогичные олонештской, хорошо представлены уже во второй пол. 1 в.н.э. не только в больших могильниках с основными погребениями (Усть-Каменский, Молочанский), но и среди массива впускных погребений, составляющих большинство ранне- и среднесарматских памятников нашего региона. Особенно показатель­на северная ориентация олонештской могилы. Этот признак, в отличие от восточных терри­торий, доминирует во впускных погребениях Северного Причерноморья со 2 в. до н.э. и яв­ляется одной из основных отличительных черт местной ранне- и среднесарматской культу­ры (Симоненко 1994, 15 сл.). Следует также отметить позу погребенного. Редкая в поздне-сарматское время, в 1 – нач. 2 вв. н.э. она является характерным признаком аристокра­тических захоронений (Симоненко 1997, 100). Таким образом, черты погребального обряда в Олонештах более присущи среднесарматской культуре Северного Причерноморья.

Обратимся к инвентарю могилы. Я оставляю в стороне меч с кольцевым навершием; на Западе Сарматии, т.е. на исследуемой территории, это типичное для среднесарматского времени оружие встречается и во 2 – 3 вв. н.э. (Курчатов, Симоненко, Чирков 1995, 121) и не может быть использовано для узкой датировки. Гораздо более информативны фибула и сервиз провинциально-римской посуды. А.И.Мелюкова не смогла указать точную аналогию фибуле и ограничилась датировкой ее по морфологическим признакам (Мелюкова 1962, 203 сл.). Ее дату принял А.К.Амброз (1966, 29). Действительно, аналога этой фибуле пока нет. Однако застежки этого класса (" Emailbü gelfibeln" по Э.Риха и Bü gelfibeln mit Hü senscharnier und Emalzier по А.Бёме) хорошо представлены в материалах прирейнских кастеллов первой пол. 2 в. н.э. Олонештская фибула имеет ряд типообразующих совпадений с застежками из Аугста (форма 1370, табл. 46; Riha 1979) и Заалбурга (форма 321 табл. 5; Bö hme 1972) – трапециевидная спинка с орнаментом, коленчатый профиль (у олонештской, правда, ближе к дуговидному), гнездо для эмали на конце ножки (Рис. 3). В Аугсте такие фибулы датиру­ются первой пол. 2 в. н.э. (Riha 1979, Taf.78, Type 5.17), в Хёфингене – первой третью этого

столетия (Reickhoff 1975, 59), застежки этого типа из Швейцарии относятся к 100 – 140 гг. (Ettinger 1973, 29). Таким образом, европейские аналогии датируют фибулу из Оланешт вре­менем не позднее первой пол. 2 в. н.э.

Бронзовые сосуды, аналогичные олонештским, хорошо представлены в сарматских могилах. Тазы Эггерс 102 синхронны наиболее распространенным в сарматских комплексах изделиям Эггерс 100. В одной из последних работ Б.А.Раев (в соавторстве с С.А.Науменко) убедительно показал, что тазы этих типов датируются фазой В₂, а подавляющее большинст­во сарматских комплексов с такой посудой относится к последней четв. 1 – первой пол. 2 в. н.э. (Раев, Науменко 1993, 154, 187, рис. 5). Несколько более широкую дату имеют цедилки Эггерс 160; появляясь во второй пол. 1 в. н.э., они бытуют до конца 2 в. В сарматских моги­лах Причерноморья эти сосуды встречены в комплексах нач. 2 в. н.э. (Тбилисская, к.8; Усть-Лабинская, к. 41; Чугуно-Крепинка, к.2). Б.А.Раев и С.А.Науменко включили в этот перечень и цедилку из Олонешт как наиболее позднюю (2 – нач. 3 в. н.э.) находку (Раев, Науменко 1993, 156), однако, как я стараюсь показать, оснований для этого нет*. Единственной из­вестной мне действительно поздней (вторая пол. 2 – нач. 3 в. н.э.) находкой в сарматской могиле является цедилка из погребения в Ростове-на-Дону, о которой идет речь и в настоя­щей статье. Впрочем, судя по состоянию сосудов из этого комплекса, они использовались очень продолжительное время и являются классическим примером " запаздывания" импортов в сарматских могилах. Кувшин " Blechkanne" типа " Стралджа" датируется концом 1 – нач. 3 вв. н.э. (Raev 1976, 155), но и эти кувшины у сарматов найдены в основном в ком­плексах конца 1 – нач. 2 вв. н.э. Таким образом, олонештский набор импортных сосудов попал в могилу, скорее всего, не позднее первой пол. 2 в. н.э.

Итак, погребение из Олонешт с учетом даты фибулы и бронзовых сосудов, скорее всего, датируется первой четв. 2 в. н.э. (Рис. 4). Следовательно, фигурный сосуд 1 типа из него становится в один хронологический ряд с остальными. Основной типологический при­знак этих сосудов — упор на ручке – должен быть признан и хронологическим, а сами со­суды 1 типа могут использоваться как хронологический индикатор 1 – нач. 2 вв. н.э.

Сосуды 2 типа встречены только в позднесарматских памятниках. Погребение в Ростове-на-Дону датируется концом 2 – нач. 3 в. н.э. (Volkov, Guguev 1986, 74), в Балках – первой пол. 3 в. н.э. (Савовський 1977, 69). На мой взгляд, оно более позднее: двучленная лучковая фибула датирует его, скорее, второй пол. этого столетия (Гороховский 1987, 57сл.)

* Рискну напомнить, что таким же образом оказался исключением в " своей" группе сосуд из Олонешт.

сл.) Комплекс из Хайдубёсёрмень-Вид автор публикации отнес к рубежу 1 – 2 вв. н.э. (Nepper 1973, 16). Вещи из него хранились в музее г.Хайдубёсёрмень, однако поиски их ока­зались безрезультатными. Поэтому при анализе пришлось пользоваться общими сведениями и весьма посредственной фотоиллюстрацией. Благодаря любезной помощи д-ра Эстер Иштванович удалось установить, что фибула из комплекса относится, скорее всего, к типу про­гнутых подвязных (т.н. " черняховской" серии по А.К.Амброзу) и датирована ошибочно. Сочетание меча и форма самого сосуда датой комплекса позволяют предпочтительно считать конец 3 – нач. 4 в. н.э. Таким образом, сосуды 2 типа в сарматских погребениях также могут считаться хроноиндикаторами, но уже позднесарматского периода.

Не противоречат этим выводам и аналогии таким сосудам из античных памятников, К сожалению, единственный известный мне сосуд 1 типа найден в Ольвии вне комплекса, и дата его не может быть обоснована. Однако сосуды 2 типа из античных памятников подда­ются датировке. Два (Рис. 2, 1, 2) из четырех ольвийских сосудов (мог. 105 некрополя и на­ходка на городище) относятся ко 2 – 3 вв. н.э. (Кропоткин, 1970, 82). Экземпляр из Широ­кой балки (Рис. 2, 3) найден в хозяйственной яме с амфорами 2 – 3 вв. н.э. (Зубарь, 1981, 251). Помещение 7 в Тире, где также найден сосуд 2 типа (Рис. 2, 4), датируется 2 в. н.э. (Карышковский, Клейман, 1985, 104).

Кстати, сосуды 2 типа из античных памятников по размерам подчиняются под­меченной тенденции: они в целом меньше сосудов 1 типа (Ольвия – ок. 8 см, Широкая Балка — ок. 12 см.), лишь экземпляр из Тиры несколько больше остальных (27 см.). Он во­обще необычен; горло помещено не на затылке, как принято, а на крупе фигуры, подставка гораздо ниже, чем у остальных сосудов, венчик отогнут, ручка уплощена. В некотором смысле в сосуде из Тиры совмещены признаки 1 и 2 типов.

Считается, что большая часть таких сосудов является продукцией городов Малой Азии (Гущина, Засецкая 1994, 28). Тем не менее, это не единственный район их производ­ства. Такая керамика изготовлялась и в других провинциях Империи, что доказывается на­ходками форм для отливки сосудов в форме фигуры барана на гончарном поселении Бригецио-Куруцдомб (Bonis 1977, 122, 124, Abb. 11, 1 a-b). He исключено, что сосуд из Хай­дубёсёрмень-Вид, отличающийся от причерноморских отсутствием подставки и общими контурами фигуры – продукция паннонских мастерских, тогда как причерноморские экзем­пляры – малоазийского происхождения.

Таким образом, сосуды в виде барана, находимые в сарматских погребениях, могут использоваться как хронологический индикатор: 1 типа — для среднесарматского (1 – се­редина 2 в. н.э.), 2 типа – для позднесарматского (вторая пол. 2 – 3 в. н.э.) времени.

В заключение обратимся к религиозно-идеологической подоплеке обычая помеще­ния сосудов в форме барана в сарматские могилы. В недавно написанной и сданной в печать статье (Иштванович 1997) автор, проанализировав большой археологический, этно­графический и литературный материал по иранцам, убедительно доказала, что фигурные сосуды в форме барана, сосуды с ручкой в виде барана, изображения барана (например, на шлемах), а также, возможно, жертвоприношение барана могут быть связаны с древним иранским культом фарна – символа власти, силы, богатства, царской роскоши. Нелишним будет заметить, что, судя по сопровождающему инвентарю проанализированных погребе­ний, сосуды в виде барана действительно полагались представителям знати. Находка такого сосуда в сарматском погребении на территории Венгрии показывает, что этот культ может быть прослежен вплоть до Карпатского бассейна.

Амброз, 1966— Амброз А.К. Фибулы юга Европейской части СССР.- САИ, вып. Д1—30. М.

Гороховский, 1987— Гороховский Е.Л. Сарматское погребение в Новых Санжарах на Полтавщине (о позднесарматских древностях второй половины 3 в. н.э. в между­речье Дона и Дуная).- Тезисы докладов областной научно-практической конфе­ренции, посвященной 100-летию со дня рождения М.Я.Рудинского. Полтава.

Гущина, Засецкая, 1994— Гущина И.И., Засецкая И.П. " Золотое кладбище " римской эпохи в Прикубанье. Спб.

Зубарь, 1981— Зубарь В.М. Работы Широкобалковской экспедиции.- АО 1980.М.

Иштванович, 1997— Иштванович Э. Данные по религиозным представлениям сарматов Карпатского бассейна (в печати).

Карышковский, Клейман, 1985— Карышковский П.О., Клейман И.Б. Древний город Тира. Ки­ев.

Кропоткин, 1970 — Кропоткин В.В. Римские импортные изделия в Восточной Европе.- САИ, вып. Д1-27. М.

Курчатов, Симоненко, Чирков, 1995— Курчатов C.I., Симоненко О.В., Чирков А.Ю. Пiзньосарматський вопнський могильник на Середнъому Прутi- Археологiя. № 1.

Мелюкова, 1962— Мелюкова А.И. Сарматское погребение из кургана у с.Олонешты.- СА, № 1.

Прохорова, Гугуев, 1992— Прохорова Т.А., Гугуев В.К. Богатое сарматское погребение в кургане 10 Кобяковского могильника.- СА, № 1.

Раев, Науменко, 1993— Раев Б.А., Науменко С..А. Погребение с римскими импортами в Рос­товской области.- Скифия и Боспор. Новочеркасск.

Савовський, 1977— Савовський I..П. Hoвi сарматсъкi поховання на Запорiжжi.-Археологiя. М 23.

Симоненко, 1994— Симоненко А.В. Северное Причерноморье в системе сарматской куль­турно-исторической общности.- Проблемы истории и культуры сарматов. Вол­гоград.

Симоненко, 1997— Симоненко А.В. Сарматы Северного Причерноморья: хронология, периодизация и этно-политическая история- Дисс. докт. ист, наук. Киев.

Скрипкин, 1984— Скрипкин А.С. Нижнее Поволжье в первые века н.э. Саратов.

Bó nis, 1977— B.Bó nis É. Das Tö pferviertel am Kurukdomb von Brigetio.- Folia Archaeologica, 28.

Bö hme, 1972— Bö hme A. Die Fibeln der Kastelle Saalburg und Zugmantel- Saalburg Jahrbuch, Bd. 29.

Ettlinger, 1973— Ettlinger E. Rö mische Fibeln in Schwez. Zü rich.

Fekete, 1959— H.Fekete P. Vid kozepkori falu tortenete, regeszeti leletei.- A Hajdú bö szö rmé nyi Hajdú sá gi Mú zeum Kiadvá nyai V.

Nepper, 1973— M.Nepper I. Hajdú bö szö rmé ny hatá rá nak ré gé szeti lelő helyei- A Hajdú sá gi Mú zeum É vkö nyve I.

Raev, 1976— Raev B.A. Les Blechkannen de province et leurs prototypes italiques.- Ann. Univ. Lyon.

Rieckhoff, 1975— Rieckhoff S. Munzen und Fibeln aus dem Vicus des Kastells Hö fingen.- Saalburg Jahrbuch. Bd. 32.

Riha, 1979— Riha E. Die rö mische Fibeln aus Augst und Kaiseraugst. Augst.

Volkov, Gvguev, 1986— Volkov I.V., Guguev Ju.K. A Late Sarmatian burial in Rostov-on-Don.- In: Raev B.A. Roman Imports in the Lower Don Basin. (BAR, Int. Ser., 278). Oxford

 

 

 

 

 

 

 

 

СОДЕРЖАНИЕ

Демкин В.А., Демкина Т.С.Роль природной Среды в жизни ранних кочевников Евразийских степей………………………………………….…………… 3

Кац В.И. Основные закономерности распределения амфорных клейм Гераклеи Понтийской в Северном Причерноморье……………………………………...…. 6

Дмитриев А.В.Греки и варвары побережья Северо-Западного Кавказа …….….. 12

Власова Е.В. О склепе Большого Васюринского кургана....... ………………… 15

Гутнов Ф.Х. Из религии скифов: фарн; ритуальные чаши...... ………………… 19

Чжун Сук-Бэ Кмнжалы эпохи раннего железа из Северного Китая……………….. 23

Переводчикова Е.В.Произведения звериного стиля из Ульских курганов в свете некоторых вопросов истории скифской культуры…………….………….. 30

Вольная Г.Н.О переднеазиатских и закавказских влияниях в скифо-сибирском зверином стиле в памятниках Предкавказья…….. ……………34

Гудкова А.В.Об изучении позднескифской культуры в причерноморских степях. 37

Туаллагов А.А. Синды в осетинском эпосе………………………………………… 41

Цуциев А.А.Об одном аланском антропоморфном изображении…………..……… 43

Савенко С.Н. Бронзовый шлем типа " Монтефортино" из фондов Кисловодского музея…….............................................................................................................................46

Мордвинцева В.И.Классификация фаларов конской упряжи 3 в. до н.э. — начала 2 в. н.э. и типы парадного конского снаряжения…………………...................51

Симоненко А.В. Фигурные сосуды в виде барана в сарматских погребениях…….... 68

⇐ Предыдущая12345678

Поделиться: