ГЛАВА 28: НЕЧИСТЬ НА ГОРНЫХ ТРОПАХ

 

– Проживая длинное жаркое лето, проживаю я длинное комариное лето. С каждым днём становится холодней. Ищу я тёплую боровую сторонку, выходящую к солнцу. Нахожу я солнечную опушку леса. Ложусь, лесной зверь, на травушку, одну ручку превращаю в мягкую подушку, другой ручкой накрываюсь, словно одеялом... Одна моя звезда-глаз погружена в крепкий сон. Другая же моя звезда осматривает землю. Одно моё ухо-пенёк погружено в крепкий сон, другой же мой пенёк прислушивается к каждому шороху. Чувствую я что-то опасное... Поднимаюсь я, могучий зверь, удаляюсь я со скоростью...

– Ты это о чём, Деревуля-Крохотуля? – насторожился Евражка – бывший Слюник.

Деревце, сидящее в костяной груди Легостая, шевельнуло маленькими овальными листочками.

– Я слышу, как за нами гонится кто-то, – прошептало оно. – Кто-то ищет нас, вот в чём дело. Кто-то желает нам зла... может быть, подневольно, однако непременно... А ведь проголодались все мы, обессилели наши ножки, обессилели наши крылья. Пинь! Пинь! Пинь!

Евражка глянул вперёд – туда, куда уходила неприметная тропа.

– А нам сейчас в горы, – проговорил он. – Они, хоть и не шибко высокие, а всё-таки горы. Медленно придётся идти. Осторожно. Ну, Девятисильные! Поднимайте лося Кудаша и лису Малушу, отдых закончился!

Подъём в гору, которую Крохотульное Деревце назвало Золотоклином, начинался плавно, будто утешая: «Не волнуйтесь, я пологая, вы меня легко и быстро проскочите и дальше поспешите! ».

Так и вышло сперва. И гора Золотоклин с деревьями в жёлтой листве отстала от них, одарив напоследок проливным дождём. Спрятались путешественники под нависшим старым клёном. Вода с небес шумела, и Крохотульное Деревце бормотало:

– Хоть мы и глубоко спрятались, но дождь был очень силён и вымочил наши крылья...

Легостай вылез наружу: ведь он не боялся намокнуть, а его другу-Деревцу надо было попить. Иссякли струи. Ветерок сшибал с деревьев крупные капли. Крохотульное Деревце пропело:

– Тут появилось золотистое солнце с золотыми волосами, и опять стал прекрасный день! Оживают наши крылья, оживают наши ножки... пинь! Пинь! Пинь! Однако подул сильный ветер. Если он дует с севера – нас отбрасывает на юг, если дует с юга – нас относит к северу... А вот новая тебе гора – Пятибратная. Вроде и одна, а пять у ней вершин-холмов, обнаживших скалы, будто головы великанов. А тропочка-то наша прямо по ним пойдёт.

– По скалам? – уточнил Белослав. – Я никогда ещё не лазал по высоким скалам.

– По этим скалам ты спокойно себе пройдёшь, – заверило Крохотульное Деревце. – Там тропинка ровная, широкая, прямая. Не собьёшься, не оступишься, не упадёшь.

– Откуда ты знаешь? – удивилась Тихомира. – Ты же такое маленькое – в три веточки!

– Ну, так и маленький пень воз опрокинуть может, – пословицей ответило Крохотульное Деревце. – А я, знаешь, от какого дерева пень?

Не успела Тихомира это выяснить. Как вдруг лиса Малуша и скелет Легостай обернулись назад и прислушались к тишайшим непривычным шорохам. Кто-то чужой настигал их с целями чёрными, недобрыми. Евражка озабоченно велел поторопиться. Эх, как бы им замести следы, чтобы враг их потерял? А, может... не заметать? Может, дождаться их и принять бой?

Евражка оглядел своё войско. У каждого воина решительный вид. Даже у девочек Девятисильных и их братика. И Крохотульное Деревце не спряталось в рёбрах Легостая, а бесстрашно вытянуло вперёд трогательные веточки. Лось наставил вперёд широкие рога, похожие на плоские распахнутые руки. Лиса оскалила острые мелкие зубки. Уши торчком, хвост в струнку. Евражка поднял с земли светло-коричневую сосновую палку – точь-в-точь в его рост. И для подъёма по склону удобно, и для обороны пригодится.

– Погоди, – остановил его Легостай. – Чую родные души. Похожие на меня. Похожие на нас, Превращённых! Сбегаю-ка я им навстречу, а? Гляну, чего там к чему.

– Ты погибнешь! – встревожился Белослав. – Ты один погибнешь! Я с тобой!

Но Легостай отрицательно покачал выбеленным черепом.

– Нет, Белослав, ты не со мной. Ты остаёшься с Евражкой и сёстрами. Во-первых, опасно, а во-вторых, Превращённые Чистосердечных стесняются.

– Почему? – спросила Янислава.

– Потому что они сердце своё чистое не удержали, – догадалась Тихомира. – Ведь так, Легостай?

Скелет промолчал, понурившись. А Крохотульное Деревце встрепенулось всем стволом, веточками, листиками и корешками.

– Он пойдёт не один, милая Тихомира! С ним отправлюсь я. Помогу, чем смогу, как пойму, помогу! В драке не силён, зато слово – моё оружие.

– Да ну! – скептически заметила Янислава. – Разве словом в войне победишь?

– Запросто! – уверило Крохотульное Деревце, подумало и уступило: – Хотя и не всегда.

Евражке не хотелось отпускать Легостая. Он бы предпочёл убежать от преследователей в горы, запутать следы. А встречаться лицом к лицу с незнакомцами и, скорее всего, – злодеями – опасно для всего Детского отряда! Но Легостай не послушал Евражку. Сказал: «Попробую всё ж» и скрылся меж деревьев, между скал.

Евражка посадил Девятисильных на лося Кудаша и побежал вперёд по едва заметной тропе. Как можно скорее! Как можно дальше, как можно выше! Но осторожно, чтобы кубарем не покатиться вниз.

Пока отряд взбирался на вершины горы Пятибратной, Легостай и Крохотульное Деревце с неё спускались. Вот и сумрачное подножие, закрытое от солнца густой чащей елей, сосен, ольхи, ясеней, клёнов, собранных из разных рощ и гущ в одном Диком Диковинном Лесу. Дремали в ожидании ночи совы, филины и сычи. Зорко всматривались в любое движение и шевеление ястребы, сычи, кондоры, коршуны, скопы, соколы, каракары. А вот мелкие пичужки здесь почему-то гнёзда не вили, птенцов не высиживали, песенки не щебетали. И бабочки не порхали. Прятались в иголках, листьях и бледной, будто больной, траве кусачие мошки, комары, оводы и слепни.

Скелету и Деревцу всё это нипочём. Ни один хобот не пронзит кость и кору. Да и к чему его ломать? Всё равно ничего испить не удастся.

Присел на гладкий валун Превращённый Легостай. Со стороны неприметной тропы его защищал от любопытного взгляда колючий хаос цветущего шиповника. С другой стороны – кудрявый куст волчьей ягоды. Долго ждал Легостай. Целый час, а то и два. Наконец, из глубины спуска показалось несколько странных существ. О! Легостай прекрасно их знал по фильмам, мультикам и компьютерным играм!

Человек-паук. Халк. Зомби. Привидение. Зубастый монстр. Они передвигались гуськом друг за другом, принюхиваясь и приглядываясь.

– Давно ищете? – спросил Легостай, когда нечисть поравнялась с ним.

Споткнулись. Чуть не упали. Завертели головами. Узрели головами. Приметили беглеца, которого не ждали.

– Кого ищем? – тихо прошипел человек-паук.

– Сами знаете, кого, – пожал костяными плечами скелет. – Иначе я бы вас тут не встретил.

– Ладно: мы знаем, кого ищем! – прошипел человек-паук. – А тебе-то что?

– А я с ними, – ответил скелет. – То в начале бегу, то в серёдке иду, то в конце бреду. Так вы давно нас ищете?

– Давно! – проревел зелёный силач Халк. – И нагоняем не по дням, а по часам! Ты вообще кто такой?

Легостай рассказал им, кто он такой. И кто, на самом деле, Слюник-Евражка, лось Кудаш и лиса Малуша.

– Мы вот кто, – подытожил он. – А вы?

Привидение всколыхнулось, всем призрачным теплом вздохнуло – будто кусок тонкой ткани опал.

– А мы, – ответил за всех зомби, – тоже Превращённые в Зоопарке. Я – Мах. Привидение – Кудесс. Человек-паук – Жох. Халк – Бушуй, а зубастый монстр – Заброд.

– А я – Легостай, – приветствовал скелет и представил: – И во мне едет мой друг Крохотульное Деревце.

– Очень приятно! – прошелестело оно листочками.

– Поговорим? – предложил Легостай.

– Некогда нам разговаривать! – буркнул зубастый монстр и щёлкнул пастью.

– Нам приказано догнать, схватить и вернуть в Зоопарк беглецов! – рявкнул Бушуй, превращённый в Халка.

– И найти Дивное Дерево Сорока Плодов, – мёртвым голосом дополнил зомби Мах.

– И тоже доставить его в Зоопарк, – закончило привидение Кудесс.

– Много заданий, – посочувствовал Легостай. – И сложных...

– Вот именно! – вскричал Бушуй. – А ты нам поболтать предлагаешь!

Легостай вскочил с камня.

– Да погодите же вы! Небось, думаете, что вас за это вернут родителям, да ещё в человеческом облике?! Ха-ха! Верьте гадюке, что она вас не куснёт, когда вы ей на хвост наступили! Никуда вы не пойдёте, пока мы с вами не зарешаем задачки Рогатиана!

– А ты нас останови! – угрожающе прошипел человек-паук Жох. – Я тебя паутиной опутаю, Мах тебя покусает, Кудесс тебя испугает, Бушуй наподдаст как следует, а зубастый монстр Заброд руки оторвёт!

– Очень страшно, – спокойно отметил Легостай. – Но неприлично отказываться, честное слово! Ведь мы тоже Превращённые. В нас такое же колдовство, как и в вас! Неужто не договоримся по-хорошему? Рогатиан вас не отпустит, а Православ к жизни возвратит. Вы людьми навсегда станете!

Нечисть переглянулась в замешательстве. Вообще-то именно этого они и хотели! Может, и вправду пора остановиться и подумать, ради чего им стараться?

Села «нечисть пятиголовая» (Мах, Жох, Кудесс, Бушуй и Заброд) вокруг скелета и послушала, что им Легостай рассказывал да Крохотульное Деревце заполняло.

Смеркалось. Примолкли, призадумались Превращённые, слушая певучие слова:

– Чиста настоящая ночь. Это ночь примирения. Поэтому никто не гневайся на брата и не оскорбляй его. Сия ночь даровала мир целому миру. Никто не угрожай; это – ночь Кротчайшего. Никто не будь жесток; это – ночь Смиренного. Никто не гордись. Ныне день радости – не будем мстить за обиды; ныне день благоволения – не будем жестокими. В сей день тишины не станем обуреваться гневом. Вы получите дар, коего не просили; будем же подавать милостыню тем, которые взывают к нам и просят. Отворим дверь свою просящим у нас прощения...

Молчала нечисть. Слушала слова Крохотульного Деревца. Внове им. И Легостаю внове, хоть недавно он внимал речам белотуры Милославы, озарившей его душу светом правды.

До полуночи просидели посланцы Рогатиана рядом с Легостаем и Крохотульным Деревцем. Слушали напевные рассказы и мелодичные песни и даже пытались разгадывать загадки.

«Отгадайте-ка, ребятки, что я загадаю: ещё что это, ребятки: выше лесу? Ещё что это, ребятки: краше свету? Ещё что это, ребятки: без замочка? Ещё что это, ребятки: без цветочка? Ещё что это, ребятки: без коренья? » – спрашивало Деревце.

Превращённые силились разгадать, да никак не могли, даже Легостай. Тогда Деревце открывало тайны загадок:

«А не хитры эти загадки, все я отгадаю: выше лесу, выше лесу светит месяц. Краше свету, краше свету – печёт солнце. Без замочка, без замочка – наша речка. Без цветочка, без цветочка – полынь-травка. Без коренья, без коренья – белы снежки! ».

И снова загадывало:

– Пролилось молоко на пол, ни языком не слизнуть, ни ножом соскрести. Что это, как думаете?

Скребла «нечисть» когтями по уродливым башкам, ничего не придумала. Фыркнуло Крохотульное Деревце:

– Эх, вы мал-мало-пустоголовые, едва-сердечные! Так же это солнечный зайчик!

– Точно! – удивлялась «нечисть». – Ни языком его не слизать, ни ножом не соскрести... Давай новую загадку!

– Прошу, пожалуйста, новую вам, – покладисто соглашалось Деревце. – В чёрном плаще по деревне ходит, во все дома заходит...

– Смерть! – вскрикнул монстр Заброд.

– Нет, что ты! – ответило Деревце. – Просто ночь! А вот это что: весной цвету, летом плод даю, осенью не вяну, зимой не умираю! Ну? Приглядитесь вокруг!

Замотали головами. А темно, мало что видать. Кто ж тут и цветёт, и плодоносит, и не вянет, и не умирает? Думали, думали... Вдруг привидение Кудесс несмело предположило:

– Может, ёлка? Или кедр?

– Сосна? – подхватил зомби Мах.

– Точно! – обрадовалось Крохотульное Деревце и похвалило: – Молодец! Ну, и последняя загадка этой чистой ночью: посреди поля красный платок висит.

Чего только не предполагала «нечисть»: и пожар, и отсвет заката, и позабытый девчоночий платок, а всё не то. Пришлось подсказать, что это дерево с гроздьями красных ягод. Только тогда Кудесс несмело произнёс:

– Рябина?

– Правильно! – обрадовалось Крохотульное Деревце и похвалило: – Умница! И ещё знайте, дорогие мои: ложь стоит на одной ноге, а правда – на двух. Птица хороша крыльями, а человек – умом. У хорошего человека и товарищ хорош. Дерево крепко корнями, а человек – друзьями. Новых друзей найдёшь – старых не забывай. Ведь дерево на дерево опирается, а человек – на человека.

– Так что теперь мы вместе, – закончил Легостай, – и будем держаться друг за друга изо всех сил. Понятно вам?

– Ну, так... понятно... мы ж с умом... ясно же... – вразнобой отозвались Превращённые.

Коли ясно, тогда вперёд, догонять Детский отряд! Вихрем помчимся, да?

Снялись с камней, будто стая птиц, и побежали верх по склону Пятибратной горы. Не враги теперь. Соратники. Новые воины Евражки.

Пять скалистых выступов Пятибратной горы одолели, не устав. С последней вершины углядели на склоне соседней горы Яброской чёрные точки, которые ползли вверх.

 

⇐ Предыдущая891011121314151617Следующая ⇒

Поделиться: