Научно - теоретический строй химии и принцип научного актуализма

Развитие научных теорий приводит к возрастанию их интерпре-тационной силы. С этой точки зрения квантовая химия является ключом к классической химии. Но о возрастании интерпретацион-ной силы теорий можно судить лишь в случае, если они сравнимы и соизмеримы друг с другом. На несоизмеримости теорий наибо-лее энергично настаивали философы-постпозитивисты Томас Кун и Пол Фейерабенд. Согласно Куну концепты теорий (например, понятия классической физики и специальной теории относительно-сти) столь разительно отличаются друг от друга, что их сравнение в принципе невозможно¹. Ниже тезис Куна–Фейерабенда о несоиз-меримости теорий будет подвержен критике. Но, прежде чем при-ступить к ней, необходимо уточнить наши представления о кон-цептуальном каркасе химии. Наряду с научно-теоретическим ря-дом химии (2) рассмотрим также ее научно-теоретический строй

Стрелочка → является символьным значком преодоления опре-деленных проблем, характерных для устаревшей теории, за счет создания новой теории. Стрелочка ⇒ символизирует процесс ин-терпретации: более развитая теория позволяет интерпретировать концептуальное содержание менее развитой теории. Например, за-пись Т_к^к _л^в означает, что классическая химия интерпретирована с по-зиций квантовой химии.

Научно-теоретический ряд имеет проблемный характер. Каждая последующая теория «снимает» некоторые проблемы своей пред-шественницы. Так, квантовая химия позволила объяснить наличие в системе элементов Д.И. Менделеева некоторых периодов. В ряде

¹ Кун Т. Структура научных революций. М., 1977. С. 140–141.

² Во избежание недоразумений отметим, что форма записи теорий в строчку не
свидетельствует об их линейной зависимости друг от друга. Она всего лишь ука-
зывает на определенную упорядоченность теорий.

24

(2) предшествование понимается не в хронологическом, а в про-блемном плане. Но достаточно часто более развитая теория возни-кает лишь после появления своей предшественницы, то есть ее воз-раст меньше. Под проблемой мы понимаем затруднение, которое препятствует развитию теории. Согласно постпозитивисту Карлу Попперу теории сталкиваются с проблемами, преодоление которых приводит к развитию теорий. Видимо, уместно небольшое уточне-ние воззрений Поппера. Любая теория обладает внутренней напря-женностью, которая как раз и сигнализирует о себе в форме про-блем, которые по отношению к ней имеют не экзогенный, а эндо-генный характер.

В проблемном ряде теорий на первое место помещена теория, наиболее насыщенная проблемами. Это естественно, ибо ряд-то является проблемным. Достаточно часто недопонимается, что так называемая «самая простая» теория более всего насыщена нераз-решенными проблемами. Атомистика Дальтона лишь на первый взгляд представляет собой ясную и простую теорию. При ближай-шем же рассмотрении выясняется, что она неспособна объяснить огромное число фактов, но это как раз и означает, что теория Даль-тона насыщена неразрешенными проблемами. Рассуждая о про-блемном характере теории, всегда следует сравнивать их друг с другом. Как уже отмечалось, любая теория имеет проблемный ха-рактер. Но менее развитая теория содержит большее число нераз-решенных проблем.

В отличие от ряда (2) строй (3) имеет не проблемный, а интер-претационный характер. Поэтому в нем на первое место помещена теория, обладающая наибольшей интерпретационной силой. Все остальные теории в результате научной критики освобождены от проблем. Что касается самой развитой теории, то она, не будучи подвержена критике, выявляющей не преодоленные в ее рамках проблемы, остается в первозданном виде. Но возможна ли рассмат-риваемая интерпретация в принципе? Если возможна, то тезис Ку-на–Фейерабенда о несоизмеримости теорий без всяких сожалений следует сдать в архив.

Легко убедиться, что процесс интерпретации одной теории по-средством другой вполне возможен. Каковы же его правила? В по-

25

исках ответа на этот вопрос приведем несколько достаточно про-стых примеров.

Пример из геометрии. Согласно Николаю Лобачевскому через точку, не расположенную на данной прямой, можно провести две параллельные прямые, а не одну, как утверждал Евклид. С позиций евклидовой геометрии утверждение Лобачевского является триви-альным заблуждением, в качестве такового его недопустимо сохра-нять в составе геометрии. Лобачевский также фиксирует заблужде-ние Евклида, но оно не является тривиальным. Совершенно оче-видно, что две геометрии в научном отношении схожи друг с дру-гом. Но как выразить эту схожесть? На наш взгляд, геометрия Евк-лида является относительно геометрии Лобачевского ее приближе-нием.

Пример из физики. Механика Ньютона включает концепты про-тяженности (∆ r) и длительности (∆ t), которые считаются незави-симыми друг от друга. В специальной теории относительности присутствует концепт интервала (∆ s): (∆ s)² = c²(∆ t)² – (∆ r)². Не-трудно убедиться, что и протяженность, и длительность являются приближением интервала. Но нет никаких оснований утверждать, что интервал является приближением к длительности или протя-женности.

Пример из химии. По Дальтону все атомы данного химического элемента равны друг другу в весовом отношении и обладают оди-наковыми химическими свойствами. Но в случае с изомерами, как это показал Берцелиус, указанное положение оказывается ложным. Понятие идентичности атомов данного химического элемента ока-зывается приближением к концепту идентичности атомов, исполь-зуемому в теории изомерии.

Все приведенные примеры, равно как и множество других, сви-детельствуют о существовании схожести между концептами тео-рий, входящих в одни и те же проблемные ряды и интерпретацион-ные строи. При этом выполняются, по крайней мере, три правила. Во-первых, все концепты старой теории являются приближением к концептам более развитой теории. Во-вторых, в новой теории при-сутствуют концепты, приближение к которым отсутствует в старой теории (в механике Ньютона нет аналога постулату постоянства

26

скорости света). В-третьих, вектор интерпретации направлен от развитой теории к менее развитой, он не поддается инверсии. Тео-рия горения Лавуазье позволяет дать содержательную интерпрета-цию флогистонной теории горения Шталя. Обратное невозможно, теория Шталя не обладает потенциалом для интерпретации теории Лавуазье. Общее правило гласит: вектор интерпретации необратим.

Мы кратко описали метод теоретической актуальности, соглас-но которому развитая теория является ключом для интерпретации неразвитой концепции. К сожалению, мы не в состоянии назвать философа, который первым развил метод теоретической актуаль-ности. По нашим исследованиям к нему часто были близки сторон-ники принципа эпистемологического презентизма, согласно кото-рому настоящее есть ключ к прошлому. Указанный принцип попу-лярен среди представителей геологических и исторических наук.

Исследователей прошлого, разумеется, не может не интересо-вать вопрос о возможности его изучения. Может быть, оно вообще закрыто для познавательного взора ученых. В этой связи в истори-ческом контексте, пожалуй, наиболее показательно развитие геоло-гии на рубеже XVII–XVIII вв. Здесь усилиями шотландца Дж. Хат-тона, а затем англичанина Ч. Лайеля как раз и был развит актуали-стический метод (от англ. actual – современный, настоящий). В 1832 году У. Уэвелл преобразовал актуализм в униформизм, име-лось в виду, что у прошлого и настоящего одна и та же форма (сущность). Именно поэтому можно познать прошлое на основе настоящего. Униформизм отрицался сторонниками теории геоло-гических катастроф, в частности, французом Ж. Кювье. Но сла-бость их позиции состояла в отсутствии объяснения природы ката-строф. Оставался непонятым способ объяснения прошлого в слу-чае, если оно по своим законам принципиально отличается от на-стоящего.

Метод эпистемологического презентизма был знаком уже Кан-ту¹. Но подобно другим философам, он не придал ему яркую кон-цептуальную форму. Не удалось это сделать и Карлу Марксу, авто-ру знаменитого афоризма «Анатомия человека – ключ к анатомии

Кант И. Соч. В 6 т. М., 1970. Т. 5. С. 70.

27

обезьяны»¹. Выходит, что знание о развитом позволяет понять зна-ние о неразвитом. Вроде бы это и есть принцип теоретического ак-туализма. Но Маркс, как правило, рассматривал соотносительность не столько теорий, сколько их предметов изучения. Концептуаль-но-эпистемологический аспект дела у него всегда находится в тени политико-экономического. К тому же Маркс был далек от идеи плюрализма теорий в том ее виде, в каком она стала значимой во второй половине XX столетия.

Итак, переход между теориями реализуется в форме критиче-ской интерпретации. В результате критики недостатки устаревшей теории исключаются, а сама она включается в интерпретационный строй в качестве дополнения к самой развитой теории.

Развитие теоретического плюрализма привело к острой поста-новке вопроса о соизмеримости теорий. В этой связи приходится отметить, что философское сообщество в отличие от представите-лей естествознания и обществознания резко сдвинулось в сторону тезиса о несоизмеримости теорий. Это характерно для не только постструктуралистов, но и многих представителей современной аналитической философии. Так, Уильям Куайн, один из несомнен-ных ее идейных лидеров, провозгласил неопределенность перевода одной теории на язык другой.

Рассмотрим основные аргументы, направленные против воз-можности интерпретировать содержание одной теории посредст-вом другой.

Аргумент Куна: концепты теорий резко отличны друг от друга. Это верно, но отсюда никак не следует, что они несоизмеримы. Выше это было показано на примерах.

Аргумент Фейерабенда: существует лишь один абстрактный принцип, «который можно защищать при всех обстоятельствах и на всех этапах человеческого развития, – допустимо все»². В отли-чие от Куна Фейерабенд не признавал наличие образцовых теорий. Он стремился избежать всякого диктата одной теории над другой. Именно поэтому он не признавал соподчинения теорий друг другу.

М аркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. М., 1968. Т. 46. Ч. 1. С. 42. Фейерабенд П. Избранные труды по методологии. М., 1986. С. 159.

28

Слабое место методологического анархизма Фейерабенда состоит в отсутствии должного учета того, что происходит в самой науке, где творчество как раз и направлено на достижение образцовых тео-рий. Поскольку люди занимаются производством теорий, причем таким образом, что они вынуждены так или иначе культивировать уже достигнутое, то действительно они не в состоянии создать та-кую теорию, которая была начисто лишена какой-либо позитивной значимости. И в этом смысле «сгодится все». Но все дело в том, что теории не обладают одинаковым значением. Ученые всегда из-бирательны, причем свой выбор они осуществляют не вслепую, а сопоставляя достоинства теорий.

Аргумент Куайна: «Не существует реальности, относительно которой тот или иной перевод можно признать верным»¹. Рассуж-дая гипотетически, согласно прагматическим установкам Куайна, этой реальностью могла бы быть система поведения. Но системы поведения являются самыми различными, и, следовательно, нет возможности привести их к общему знаменателю.

В нео- и постпозитивизме теории сверяются с эксперименталь-ными данными. Они-то и представляют собой ту реальность, отно-сительно которой определяется, какая теория сильнее, более ис-тинна. Куайн мог бы присоединиться к этому методологическому решению, проторив дорожку от чувственных возбуждений к дан-ным наблюдений. Однако он этого не сделал, будучи чрезмерно увлеченным системами поведения. Но относительно них он на-столько немногословен, что его анализ представляется незакон-ченным. Анализ систем поведения без обращения к проблематике специальных прагматических наук вряд ли может быть состоятель-ным. Анализам Куайна явно недостает концептуальной рафиниро-ванности. С одной стороны, он является приверженцем принципа теоретической относительности: природа вещи раскрывается в тео-рии. С другой стороны, Куайн не распространяет этот вывод на системы поведения, которые теоретически относительны также как и вещи, объекты. Куайн был убежден, что для сравнения теорий

¹ Куайн У. Вещи и их место в теории // Аналитическая философия: становление и развитие (антология). М., 1998. С. 342.

29

необходимо найти какую-то основу, находящуюся вне их. Не обна-ружив ее, он провозгласил тезис о неопределенности перевода. Но такая основа вообще не нужна. Для соизмерения теорий нужны только они сами вместе с их объектами изучения.

Аргумент постструктурлистов: в мире нет ничего универсаль-ного, в нем господствует различие (Ж. Делёз), различение (Ж. Дер-рида) и дифераны, то есть неустранимое несогласие (Ж. Лиотар). Такая позиция, ориентированная на творчество, представляется довольно соблазнительной, но лишь если не принимается во вни-мание устройство самого института науки. По сути, постструкту-ралистам чужда метанаучная позиция, а без нее динамика научного знания не может получить адекватного выражения.

Аргумент о пагубности универсального знания стал среди зна-чительной части философов, критически относящихся к институту науки, исключительно популярным. Часто он направляется против возможности соизмерения теорий, ибо считается, что она как раз и приводит к недопустимому универсализму. Сторонники рассмат-риваемой точки зрения демонстрируют исключительно некомпе-тентное отношение к концептуальному статусу науки. По сути, они отождествляют концептуальность с универсальностью, а это недо-пустимо. В науке действительно широко культивируются различ-ного рода концепты. Делается это постольку, поскольку им нет альтернативы. Но концептуальность не зовет к универсальности. Научно-теоретический строй как раз и свидетельствует об этом. Он не сводится к одной, самой развитой теории. Принцип научной ак-туальности вовлекается в динамику научного знания, которая отда-ет каждой теории строя должное. Информационная емкость науч-но-теоретического строя значительно выше, чем теории, его воз-главляющей. От ранее достигнутого знания не отрекаются, отказ происходит от его ограниченности, смутности и ошибочности. Ка-жется, что наиболее развитая теория могла бы заменить собою все остальные. Это мнение ошибочное. Отброшенное знание в той или иной форме пришлось бы произвести заново.

Таким образом, мы не видим альтернативы единству научно-теоретического ряда и строя. На наш взгляд, оно выражает динами-ку знания в максимально адекватном виде.

30

1.4. Химия как трансдисциплинарная концепция

В предыдущих параграфах нам приходилось ссылаться на физи-ческую, математическую, компьютерную химию. Но есть еще и химическая физика, и техническая и биологическая химия. Как ви-дим, для химии, равно как и для любой современной науки, харак-терен широкий спектр междисциплинарных связей. В 1969 году известный психолог Жан Пиаже высказал мысль, что быстрыми темпами нарастающие междисциплинарные исследования привели, в конечном счете, к новому качеству.

В этой связи в последние годы стал все чаще обсуждаться фе-номен трансдисциплинарности, или мультидисциплинарности. Имеется в виду, что каждая теория является звеном тотальной се-тевой структуры концепций. Она относительно самостоятельна, но вместе с тем взаимосвязана со всеми другими теориями. На пер-вом всемирном конгрессе по трансдисциплинарности (Португалия, 2–6 ноября 1994 года) в 15 статьях были закреплены основные идеи нового движения¹.

Разумеется, его инициаторы (Лима де Фрейтас, Едгар Морин и Бесараб Николеску) столкнулись с немалыми трудностями. Идея о взаимообусловленности всех теорий лишь на первый взгляд кажет-ся чуть ли не очевидной, при ближайшем же рассмотрении выяв-ляются многочисленные проблемные аспекты. О них свидетельст-вуют и содержание статей принятой на конгрессе хартии. Четвер-тая статья хартии начинается с утверждения, что «краеугольным камнем трансдисциплинарности является семантическое и практи-ческое объединение смыслов различных дисциплин». Но что имен-но представляет собой это объединение, не разъясняется. Особенно это касается вопроса об унификации дисциплин. В какой степени они сохраняют свою самостоятельность? Лидеры трансдисципли-нарного движения любят подчеркивать, что они поддерживают равноправие всех субкультур. Но распространяется ли это равно-правие на все теории? Неужели мы должны отказаться от принципа

¹ 1st World Congress of Transdisciplinarity (1994), Preamble. Convento da Arrá bida, Portugal, November 2–6 // http: //perso.club-internet.fr/nicol/ciret/english/charten.htm/

31

научной актуальности? Впрочем, при всех трудностях трансдисци-плинарного подхода очевидно, что статус определения любой со-временной научной дисциплины, в том числе химии, предполагает учет его особенностей. С учетом этого обратимся, прежде всего, к определению самой природы междисциплинарных связей. На наш взгляд, в освещении природы междисциплинарных связей можно выделить несколько подходов, в частности, универсалистский, ре-дукционистский, преформистский и символический.

Согласно универсалистскому подходу, существуют универсаль-ные науки, которые имеют дело с законами, являющимися общими для всех научных теорий. От гениев античности, в частности, Пла-тона и Аристотеля, исходила идея, что такой универсальной наукой является философия. Показательно, что основатели соответственно физики и химии Ньютон и Дальтон выступали от имени филосо-фии. Эту традицию благодаря Огюсту Конту нарушили позитиви-сты. Тем не менее, универсалистский подход то и дело воспроизво-дится заново. В качестве универсальной науки теперь все чаще на-зывают математику, логику и информатику.

Редукционистский подход состоит в сведении всех наук к од-ной. Можно вспомнить в этой связи, например, о физикализме нео-позитивистов, экономизме марксистов, панматематизме, логициз-ме. Поражает «смелость» редукционистов, вопреки наличию спе-цифических наук утверждающих, что они могут быть сведены к одной их составляющей. Никто из редукционистов не добился ус-пеха в осуществлении программы редукционизма, но, несмотря даже на это обстоятельство, их не покидает оптимизм. Карфаген должен быть разрушен: трансдисциплинарная сеть наук должна быть сведена к одной науке, либо к нескольким дисциплинам. На-пример, все естествознание, в том числе и химию, редукционисты стремятся свести к физике.

Но, пожалуй, самым распространенным среди современных ученых является преформистский подход, согласно которому одни науки «сидят» внутри других, то есть являются их образующими факторами. Особенно часто в этой связи вспоминают математику. Когда Леонардо да Винчи и Галилей утверждали, что природа на-писана языком математики, то они как раз и выступали от имени

32

эпистемологического преформиза. Ньютон совершенно искренне утверждал, что истинное физическое пространство и время являет-ся математическим.

Неужели действительно истинное физическое является матема-тическим? Возможно, в каждую из наук инкорпорированы все дис-циплины? Аргументация на этот счет может быть, например, такой. Химия не в состоянии обойтись без языка, следовательно, внутри нее сидит наука о языке, языкознание. Химия не может обойтись без компьютерных технологий, значит, внутри нее затаилась наука о них, информатика. Химия не в состоянии обойтись также без биологии, техники, экономики, вообще всех научных дисциплин, следовательно, они все находятся в ее чреве. На сегодняшний день наиболее распространенным является математический префор-мизм, но за последние два–три десятка лет он существенно потес-нен информационным преформизмом.

На наш взгляд, в трактовке природы междисциплинарных свя-зей наиболее адекватным является символический подход. Соглас-но этому подходу каждая научная теория внутренне однородна в том смысле, что она состоит лишь из своих собственных концеп-тов. Так, в химии нет математики, физики и информатики. Меж-дисциплинарность же реализуется за счет знаковой (символиче-ской) связи теорий.

Рассмотрим две теории, T_a и T_b. Междисциплинарные связи между ними реализуются двояко: либо T_a выступает символом T_b, либо, наоборот, T_b рассматривается в качестве знака T_a. Инициати-ва, разумеется, исходит от исследователя, обладающего вполне оп-ределенной мотивацией. Химик, заинтересован в химии, а не в ма-тематике, поэтому он математические концепты рассматривает как знаки химических. В отличие от него математик при обращении к концептам химии станет их считать символами (знаками) матема-тических концептов. Всегда необходимо различать вектор симво-лизации, используемый исследователями. Приведем на этот счет короткие примеры.

Есть физическая химия и химическая физика. Курсивом выделен тип наук. Физическая химия – это химия, а химическая физика – это физика. Другой пример. Математическая физика – это матема-

33

тическая дисциплина. И это несмотря на то, что термин составлен так, якобы речь идет о физике. Согласно номенклатуре научных специальностей, принятой ВАКом, математическая физика отнесена к математическим дисциплинам, и это правильно. Но любая физиче-ская теория может быть названа по праву математической физикой постольку, поскольку она, как часто выражаются, использует язык математики. При этом, впрочем, никак не объясняется, что означает это использование. Таким образом, на наш взгляд, при анализе меж-дисциплинарных связей всегда следует различать теорию-оригинал и теорию-символ. Есть биологическая химия и химическая биология, биологическая физика и физическая биология и т.д.

Просмотрев многочисленные энциклопедии по различным нау-кам, мы обнаружили, что, как правило, при описании междисципли-нарных связей используется ссылка на изучении в их рамках про-блем, лежащих на стыке наук. Но у различных наук нет никакого стыка, единственное, что их объединяет, это междисциплинарные связи. Считать по-другому, значит – полагать, что между науками расположены качественно своеобразные дисциплины, то есть, на-пример, физическая химия – это и не химия, и не физика, а нечто третье. Но в таком случае между химией и физической химией тоже что-то расположено, и т.д. Налицо явный уход в дурную бесконеч-ность, никак не соответствующий статусу современных наук.

Поскольку мы в истолковании природы междисциплинарных связей предпочли символический подход трем другим, то необхо-димо именно с его позиций объяснить их несостоятельность. Как это часто бывает в научной критике, рассеять необходимо то, что считается несомненным. Например, считается очевидным, что в химии используется язык математики. Отметим сразу же решаю-щий момент нашей аргументации. Статус той или иной науки оп-ределяется ее концептами, среди которых наипростейшими явля-ются факты, а более сложными законы и принципы. Для целей на-шего анализа достаточно обратиться к понятиям или же терминам (термины являются языковыми коррелятами понятий как менталь-ных образований).

Рассмотрим уравнение, описывающее первое начало термоди-намики:

34

Q = ∆ U + W, где Q – теплота, ∆ U – изменение внутренней энергии, W – работа. Оно может рассматриваться и физиком, и химиком, и теоретиком двигателей внутреннего сгорания и, наконец, математиком, который распознает в нем линейное уравнение. Но каждый из специалистов рассматривает записанное уравнение в соответствии с теми концептами, которые входят в состав в его науки.

Физик может иметь дело c термодинамическими концепциями, техника интересует КПД. двигателя, следовательно, он рассматри-вает Q, ∆ U и W не так, как физик. Химика интересует, свойства хи-мических элементов, ход и результаты химических реакций, все три концепта являются для него химическими терминами. Матема-тика указанные концепты вообще не интересуют, он не обязан знать природу, например, внутренней энергии. Он видит связь трех математических переменных, только и всего.

Как видим, представители неодинаковых наук руководствуются принципиально различными концептами. Эти концепты различны, ибо входят в состав отличающихся друг от друга концептуальных систем. Соотношение Q = ∆ U + W имеет смысл не иначе, как в со-ставе определенной концепции, а концепции эти отличны друг от друга. Таков первый результат нашего анализа. В соответствии с ним мы получаем четыре записи уравнения первого начала термо-динамики, в которых символьные значки обозначают некоторые науки (х – химия, ф – физика, т – техническая наука, м – математи-ка).

Q_ф = ∆ U_ф + W_ф;     (A_ф)

Q_х = ∆ U_х + W_х;       (A_х)

Q_т = ∆ U_т + W_т;       (A_т)

X + Y + Z = 0.       (A_м)

Согласно штампам повседневного мнения, с A_ф, A_х и A_т можно проделать две операции. Во-первых, можно, отбросив у A_ф физиче-ское, у A_х – химическое, у A_т – техническое, получить нечто общее для всех троих, а именно, A₀. Указанная операция абстрагирования якобы приводит к обнаружению так называемых общих законов. Но если лишить A_ф его физического содержания, то от него не ос-танется ровным счетом ничего. Следовательно, A₀ – это концепту-

35

альная химера, не более того. Несостоятелен также и тезис о воз-можности редуцирования, например, A_х и A_т к A_ф, ибо в таком слу-чае неизбежно была бы потеряна специфика как A_х, так и A_т. Фи-зики не имеют дело с реактивной способностью веществ или же с коэффициентами полезного действия.

Специального обсуждения заслуживает вопрос о, как выражался физик Евгений Вигнер, «непостижимой эффективности математи-ки». На этот раз необходимо определиться с природой математики. Неоднократно утверждалось, что математика имеет дело с абст-рактными структурами, то есть структурами, получаемыми за счет операции абстрагирования. Однако, вопреки широко распростра-ненному мнению конституирование математики было связано не с операцией абстрагирования от физических и химических реалий, а с разделением труда. Формализованные языки могут изучаться в рамках субнаук, например, физики и химии. Но значительно эф-фективнее реализовывать их потенциал за счет междисциплинар-ных связей. В современной науке именно так и поступают. Мате-матика является результатом творчества человека. Она «приземля-ется» на почву таких наук, как химия, физика и экономика, исклю-чительно за счет вменения концептов и операций этих наук кон-цептам и операциям математики. Эффективность математики оп-ределяется не ее принадлежностью к самим содержательным нау-кам, а с другими факторами. Обыденному мнению очень трудно освоиться с мыслью, что существуют такие науки, например мате-матика, которые не находятся в одном ряду с содержательными науками, а воспаряют над ними в результате разделения научного труда. Таким образом, математика не инкорпорирована в химию, она не «сидит» в ней. Строго говоря, наука написана языком не ма-тематики, а языком физики, геологии, химии, биологии и других естественнонаучных дисциплин. Что же касается языка математи-ки, то он, бесспорно, занимает достойнейшее место среди других научных языков. Математика выделяет некоторые аспекты схоже-сти языков других наук. Но признание этого факта не должно со-провождаться абсолютизацией ее значимости.

Таким образом, междисциплинарные связи химии, безусловно, обогатили ее содержание. Но оно определяется концептуальным

36

содержанием исключительно самой химии. Когда говорят, напри-мер, о квантовой химии, то на первый взгляд кажется, что взяли и просто «приложили» к химии физические концепты. В действи-тельности же содержание квантовой химии определяются ее спе-цифическими химическими, а не физическими, концептами, на-пример, такими, как молекулярные орбитали, спин-спроекти-рованные электронные функции, валентные схемы. Все нехимиче-ские концепты в рамках химии рассматриваются исключительно как знаки ее собственных концептов. По отношению к химии все другие науки выступают как ее символическое бытие, знаковое бы-тие. Трансдисциплинарные связи включают символический мо-мент, именно этот аспект дела, как правило, недопонимается. Разу-меется, когда трансдисциплинарные связи реализуют не химики, а представители других наук, то в разряд символического бытия пе-реходит сама химия.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: