Экскурс. Управление и педагогика

 

Как показывает практика, хорошие руководители среднего звена происходят чаще из среды военных и учителей. Следуя уставу, командир и солдат включены в круг регулируемых взаимоотношений. Это одновременно и ограничение, и благо. Сложность жизни редуцирована к кратким и четким положениям воинского устава:

 

«Приказ (приказание) должен соответствовать федеральным законам, общевоинским уставам и приказам вышестоящих командиров (начальников). Отдавая приказ (приказание), командир (начальник) не должен допускать злоупотребления должностными полномочиями или их превышения... Приказ формулируется ясно, кратко и четко без употребления формулировок, допускающих различные толкования.»[25]

 

Воинская служба прививает понятие о дисциплине и подчиненному, и начальнику. Военные привыкли к тому, что существует определенная иерархия, в которую встроен не только он сам, но и его командир. Прошедшим военную службу не надо напоминать ставить в копию при переписке непосредственного руководителя, потому что он несет ответственность за своих подчиненных:

 

«Приказ командира (начальника) должен быть выполнен беспрекословно, точно и в срок. Военнослужащий, получив приказ, отвечает: «Есть» - и затем выполняет его. При необходимости убедиться в правильном понимании отданного им приказа командир (начальник) может потребовать его повторения, а военнослужащий, получивший приказ, - обратиться к командиру (начальнику) с просьбой повторить его. Выполнив приказ, военнослужащий, несогласный с приказом, может его обжаловать. О выполнении полученного приказа военнослужащий обязан доложить начальнику, отдавшему приказ, и своему непосредственному начальнику.»[26]

 

Там, где есть четкие правила и обеспечена возможность их исполнения, отслуживший в армии руководитель чувствует себя комфортно. Поэтому из военных получаются отличные заведующие, хорошие функционеры, удовлетворительные администраторы. А вот управленцы... Это зависит и от личного опыта, и от рода войск, и от специальности, и, конечно, от уровня должности и звания. Полковник имеет больший горизонт планирования и большее число объектов в подчинении, чем майор, сложность его работы выше. Штабные лучше планируют на бумаге, чем полевые офицеры. Зато у последних лучше получается руководить оперативно, принимать решения, быстро делать выбор в условиях неопределенности.

Армия приучает работать с теми, кто есть. Поэтому военные, у которых были в подчинении подразделения, обычно хорошие педагоги. Обучение и направление подчиненных – одна из важных составных частей работы любого оперативного руководителя. Умение добиться от подчиненного выполнения поручения – задача не такая простая, как это может показаться. Люди чувствуют, когда их начальник ощущает себя руководителем. Например, командный голос – это обязательное условие успешной работы начальника.

Сказанное выше справедливо и для преподавателей, точнее, для учителей. Школьный учитель находится в более «руководящей» ситуации, чем преподаватель вуза: это и разница в возрасте, и окружение, и статус. Ему не нужно доказывать, что он умнее своих учеников – дистанция слишком велика. Однако, по мере взросления школьников, они ставят под сомнение учительский авторитет. Именно в старших классах проявляется настоящие способности учителя не только к преподаванию своего предмета, но и в области педагогики.

 

Существует ли педагогика для взрослых? Безусловно, да. В любом возрасте у человека формируются новые понятия, связи. И здесь руководитель-педагог оказывается в более выгодной ситуации, чем технарь. Ведь преподаватель прошел профессиональное обучение тому, как формировать новые понятия.

В педвузе основным предметом на старших курсах является методика. Как пишет в своем исследовании «Философия образования» соавтор этой книги В.М. Розин:

 

«Сегодня пишутся методики в любой хотя бы отчасти организованной практике. Понятие методики не только стало привычным, но и в некотором роде стерлось... Пренебрежение же к методической стороне дела ведет к падению качества работы, к снижению эффективности, к появлению различных проблем и напряжений...

... В массовой деятельности довольно быстро возникает профессиональное общение и складывается профессиональный обмен опытом. В этих условиях происходит сравнение и описание действий отдельных индивидов, ведущее к выявлению образцов, способов и приемов. Такое сравнение автоматически выявляет и поляризует несколько разных... образцов, поэтому встает вопрос об эффективности каждой такой однородной группы способов и приемов...»[27]

 

Огромное число книг по западному менеджменту написано в стиле «методических рекомендаций». Возникает вопрос об «эффективности группы способов и приемов». Слепое копирование той или иной «методички» по менеджменту не только не приводит к положительным результатам в реальности управления, но и может стать причиной серьезного кризиса и самого руководителя, применяющего новый «чудодейственный» метод, и бизнеса в целом. Вот как оценивает готовые приемы и методики в обучении менеджменту Ричард Фарсон, американский психолог, ученик Карла Роджерса, основателя школы гуманистической психологии:

 

«Если менеджер поверит, что для успешного выполнения своих обязанностей ему достаточно посещать семинары и следовать простым формулам, он получит эффект, обратный желаемому. Когда подобные формулы обнаруживают свою неэффективность, менеджер разочаровывается, становится агрессивным... Такова обратная сторона упрощенного подхода к проблеме... Вот и мечутся менеджеры и целые компании от одной новомодной обучающей программы к другой, принимая на вооружение все новые и новые направления менеджмента, его определения и специальные термины.»[28]

 

Сказанное выше, однако, не означает, что современный руководитель может обойтись без осмысления своих действий и управленческого опыта в целом, без методики. Заведование и функционирование не требуют от руководителя формировать у подчиненных новые понятия. Но уже администратор, который должен проводить руководящие указания сверху вниз, сталкивается с этой необходимостью. Он должен, к примеру, уметь разрабатывать понятные, четкие и ясные документы, а для этого владеть методикой их составления. Руководитель, который занимается управлением, то есть увязыванием нового и существующего, обязан разложить свои действия на методически вычленяемые единицы. Для этого в программах повышения квалификации руководителей стоило бы ввести предмет «Основы методики». А пока в наших бизнес-школах учат «эффективному лидерству», «организационному поведению» и «психологии управления», но не рефлексивной позиции по отношению к собственной практике руководства... Чтобы частично восполнить этот пробел, обратимся к основным смыслам понятия «методика». Проф. Розин выделяет в этом понятии четыре «идеи»:

- определенной организации предметного материала;

- нормативности методики;

- обоснованности методики;

- общезначимости методики.[29]

 

Каждый руководитель должен начать с того, чтобы «организовать предметный материал», которым станет его управленческий опыт и наработанные приемы решения стандартных управленческих задач. В российских компаниях даже сам факт регулярного осмысления удач и неудач с коллегами и подчиненными может дать благотворный эффект. В западной практике менеджмента, в частности в проектном управлении, каждый проект завершается обязательным этапом (! ) под названием «Извлеченные уроки». Это не просто «отчет о проделанной работе», а совместное обсуждение-размышление над тем, какие задачи были выполнены, что получилось и не получилось и почему. Попробуйте спросить руководителя средней российской компании, в чем причина успеха его подразделения или проекта. В лучшем случае он уйдет в глубокий ступор... Нежелание анализировать собственные удачи является первым показателем того, что руководитель не умеет обобщить и заново пересобрать свой управленческий багаж. Он похож в этом на ребенка, который, еще не обладая культурой счета, каждый раз считает предметы на пальцах. У него еще не сформирован навык свернутой мыслительной работы. Поэтому для него отдельной задачей станет посчитать пять яблок или пять карандашей. Счету учатся еще в дошкольном возрасте, а вот кто систематически учит руководителей решению любых управленческих задач? Читатель может возразить, что управление сложнее счета и научить управлению нельзя. Научить, действительно, нельзя. Эта особенность управленческой деятельности будет подробно рассмотрена в четвертой главе, посвященной профессионализации руководителя.

Здесь же мы хотим обратить внимание на то, что руководитель обязан анализировать свою работу. Чем более рефлексивной будет позиция руководителя, тем более предсказуемой и комфортной будет его управленческая жизнь. Это не означает, что он не встретится с трудностями. Однако постепенно у него сформируется умение превращать проблемы (нестандартные ситуации) в задачи (наборы последовательных шагов по их решению). То, что справедливо для методиста в школе и вузе, полностью подходит и для современного управленца, заинтересованного в профессиональном росте. Обратимся снова к «Философии образования», но заменим везде «методиста» на «руководителя», а «предметника-специалиста» на «специалиста» (инженера, экономиста, закупщика и пр.), а саму замену обозначим курсивом:

 

«Потребность представить и обосновать предметно-профессиональную деятельность заставляет руководителя заимствовать различные средства из других видов практики... Заимствуя из других предметов и дисциплин представления, понятия, идеи, модели, знания, руководитель меняет предметность, связанную с этими средствами, все они переосмысляются руководителем относительно той действительности и той предметности, которые характерны для его сферы деятельности и его позиции. Это, с одной стороны, “понимающая позиция”, т.е. руководитель понимает задачи и проблемы, которыми живет специалист, он видит то же содержание, что и специалист. С другой стороны..., руководитель понимает и видит все же несколько иначе: он вносит в предметный материал новые связи и отношения, операционализирует и систематизирует его, создает методические знания и предписания. Можно предположить, что исходной реальностью для руководителя выступает не та, которую он заимствует из других дисциплин..., а та, которая им обосновывается, нормируется, рефлексивно осознается, упорядочивается. Но обосновать, нормировать, осознать, организовать предметный материал руководитель может, лишь обратившись к представлениями и конструкциям, лежащим вне данного предмета. Причем все эти представления и конструкции влекут за собой новые для данной предметности смыслы...

Практически же руководитель... строит не понятия (как ученый), а методические представления метода, способа, приема, операции, понятия, склеивает не все смыслы, которые необходимо склеить, а лишь некоторые. Недостатки склейки руководитель компенсирует тем, что, как правило, дает не одно описание, а несколько: чисто рефлексивное, практически не аргументированное описание, описания, обоснованные в тхе или иных отношениях..., синтетическое описание крупным планом и т.д. Лишь все вместе эти описания образуют методику.»[30]

 

Этим руководитель-методист, хороший руководитель, отличается от руководителя-специалиста. На руководящие должности часто назначается способный инженер, технолог, экономист, врач, программист. Такой тип специалиста успешно реализовал свои профессиональные амбиции и достиг «потолка» в данном предприятии. Например, способному главному механику, который руководил группой таких же инженеров-механиков, предложили возглавить отдел главного инженера. Вместе с повышением по службе он должен не только узнать новое предметное содержание службы главного энергетика, группы охраны труда и ряда других, которые переданы ему в подчинение, но и кардинально изменить взгляд на содержание своей работы. Теперь ему придется решать не только и не столько задачи технико-технологические, сколько человеческие, управленческие. Не каждый хороший инженер-механик сможет быстро перековаться в «инженера человеческих душ». Отсюда и личные драмы таких руководителей, и неэффективность в зоне их ответственности. Чаще всего такие руководители-специалисты замыкаются в предметной области, а функцию осмысления и конструирования новых организационных смыслов передают кому-то из подчиненных или начальников.

Случается, что инженеры на руководящих постах не могут отойти от творчества, которое имманентно инженерно-конструкторским видам деятельности. Часто приходится слышать про первое лицо организации: «Наш генеральный – творческий человек, что-то все время выдумывает, только ничего толком объяснить не может. Вроде все правильно говорит, но ничего не понятно...». Это свидетельствует о неблагополучии в организации. Управленец ничего не придумывает, генерация идей не является ни обязательной, ни, тем более, квалификационной составляющей его должности. Задача руководителя, при выборе единственного для данной ситуации правильного способа действий, – довести до подчиненных основания своего выбора. Где-то руководитель пользуется своим правом: «Я сказал! », где-то он приводит многословные аргументы в пользу своей точки зрения. В любом случае на уровне управления возникает необходимость сформировать новый корпус представлений у подчиненных, сформировать образ будущей деятельности, правильно сориентировать людей. А это задача педагогическо-методическая. Засилье инженеров и экономистов на руководящих должностях часто приводит к недооценке этой специфической компоненты управленческой деятельности. Ниже мы покажем, как увлечение счетными методами, в ущерб гуманитарным, привело западный мир к нынешнему кризису.

 

Прояснению концептов, связанных с управлением, нам также поможет рассмотрение разных видов управления, которые прослеживаются исторически и существуют сейчас. На разделение управления на отдельные виды, указывал еще Платон в своем диалоге «Политик»:

 

«Смешаем ли мы воедино искусство царя и искусство истолкования, искусство приказывать, искусство прорицать, искусство глашатая и многие другие искусства, имеющие общее свойство – повелевать? Или, если хочешь, подобно тому как мы сейчас сравнивали искусства, сравним и их имена: ведь самоповелевающий род пока безымянен, и мы таким образом отделим одно от другого, поместив род царей в область самоповелевающего искусства, всеми же остальными родами пренебрежем и предоставим кому угодно придумывать им имена: в самом деле, наше исследование было предпринято ради правителя, а не ради того, что ему противоположно.»[31]

 

Все известные традиционные общества[32] пользовались для описания своей иерархической организации трехуровневной структурой. Вообще трехчленные описания составляют основу архаической картины мира и позволяют в некоторой степени реконструировать мифологические, социально-культурные, языковые и психологические объекты, которые лежат в основе представлений о действительности современного человека. Например, тернарными являются первичные системы счета, грамматических категорий времени и рода. Прежде чем человек научился считать или придумал слова для обозначения чисел, он, несомненно, владел наглядным, интуитивным представлением о числе, позволявшим ему различать одного человека и двух людей, двух и многих людей или других предметов. То, что первобытные люди сначала пользовались только такими понятиями, как один, два и много, подтверждается тем, что в некоторых языках до сих пор существуют три грамматические формы числа: единственного, двойственного и множественного. Позднее человек научился делать различия между двумя и тремя деревьями или людьми.[33]

 

Мифология большинства известных культур, как исчезнувших в древности, так и существующих по сей день, выделяет три объекта: Небо, Землю, Подземный мир. Так, у народов индоевропейской языковой общности существовала мифологема «ось мироздания», выраженная через образ мифологической горы Меру и «мировое древо». И «ось мироздания», и «мировое древо» имеют четкую вертикальную структуру, которая отражает три основные социальные функции, сложившиеся еще в эпоху родоплеменного строя: жрецы, воины и земледельцы.[34] С развитием цивилизации формируется представление о Духе, Душе и Теле. Разворачивание Единого начинается сверху, на этом уровне оно невидимо и непостижимо для человека. По мере проявления Дух «отвердевает» и материализуется в Теле. Функциям жрецов, таким образом, соответствует духовная сфера. Воины находились посередине, отождествлялись с Душой, движущей силой проявления высшего замысла. Земледельцы и возникшие позднее торговое и ремесленное сословия – внизу, в области материального, телесного.

Эта общественная конструкция оказалась крайне устойчивой, ее можно наблюдать и в управлении современной организацией. Обычно кабинеты высших руководителей находятся выше, чем служебные помещения подчиненных. Это проявляется, например, в экспрессивной американской деловой культуре, где совет директоров корпорации заседает в больших залах на верхних этажах небоскребов, откуда открывается панорама города.

Три уровня, соответствующие этой конструкции, выявляются и в самой структуре управления, показанной на рис. 1:

 

 

 

 

Рисунок 1. Схема разворачивания структуры управления в традиционном обществе

 

Каста воинов, принявших светскую власть и ставших правителями своих народов, когда функции царя-жреца разделилсь, до сих пор занимает срединное положение – это первое лицо и его ближайшее окружение, организационная «аристократия». Эти фигуры реализуют управление и являются собственно управленцами. Сложность позиции руководителя в том, что он постоянно балансирует между «верхом» и «низом», являясь проводником идеального в реальность.

Верхняя часть, корпоративный «Дух», сосредоточен либо в совете директоров, либо в другой структуре, отвечающей за стратегию и дальний горизонт развития организации. Стратеги не занимаются управлением как таковым; в их руках, точнее головах, сосредоточены бывшие жреческие функции: нормирование, «рамка» организации, корпоративная онтология, ее объекты и методы ее разворачивания вовне, внутрь и вниз организации, то есть развитие. В подразделениях «телесного» уровня реализуется заведование, управление операционной деятельностью в заданных сверху рамках без дополнительных функций развития.

В крупных организациях выделяется, кроме этого, еще уровень администрирования. Это слой управляющих-администраторов, которые обеспечивают проецирование «рамки» на уровень операций, к заведующим. Администратор не обязательно «бюрократ». Например, процесс, включающий последовательное выполнение повторяющихся операций разными подразделениями, требует нормирования взаимодействия между участками. Это задача административная, она располагается «ниже», чем управленческая, так как развитие в отлаженном процессе отсутствует, но «выше», чем функция заведования, предполагающая только оперативное руководство конкретным подразделением.

 

Тип деятельности стратега, управленца, заведующего различается по направленности. Если графически представить разворачивание деятельности в виде нисходящей спирали, то стратегическое руководство, в своей основе направленное вперед, в новое, можно обозначить символом стрелы. Но эта стрела – лишь часть спирали, по которой разворачивается деятельность (см. рис. 2 ). Руководство-управление включает виток спирали, где присутствует и новое, выражаемое прямым концом стрелы, и цикличность, представленное закругленным участком. Управленец должен уметь переключаться из режима администрирования в режим стратегирования и обратно. Заведование постоянно, циклично.

 

 

Рисунок 2. Схема стратегического управления, руководства и заведования

 

С усложнением организационных форм описанная выше иерархическая конструкция получила горизонтальный план. Матричная и процессные структуры, предполагающие подчинение одних и тех же сотрудников разным руководителям по нескольким направлениям, часто требует осознанного разделения видов руководства. Так, один и тот же руководитель может быть начальником линейного подразделения (заведующим), руководителем процесса (администратором) или проекта (управленцем) и, кроме того, функционально управлять своей областью в удаленном филиале, то есть определять для него стратегическую рамку. Описанные виды руководства не только требуют понимания в каждый момент своей роли, но и умения переключаться между разными картинами мира.

 

Три основных вида управления были известны с древних времен. В традиционных обществах управление отождествлялось с нормированием через религиозные представления, ритуализацию всех аспектов жизни, систему обрядов и правил. Вопросы возникновения этих представлений и правил считались настолько сложными, что обсуждению не подлежали. Как бы ни называли это первоустройство мира (Первопричина, Единое, Бог и др.), оно мыслилось трансцендентым и неизменным. Культуры, следующие Традиции, сохранялись тысячелетиями, причем в условиях изменения природных условий, переселения, завоеваний, роста населения и усложнения общественной структуры. Устойчивость древних государств Египта, Индии, Ближнего Востока, Китая обеспечивалась развитой системой практических методов воздействия на людей во всех областях их производственной, социальной и личной жизни.

Все практики, связанные с управлением, подготовкой к жизни молодого поколения, целительством, словом, направленные на трансформацию Человека, были жестко нормированы, сакрализованы, ими ведало жреческое сословие. Это не были разные «науки», их не изучали, а передавали от учителя ученику. Тексты с описанием способа передачи этих практик встречаются редко и, как правило, предназначены «для служебного пользования». Большинство текстов использует метафоры, иносказания, притчи. Но даже эти источники касаются только некоторых, довольно прагматических сторон «тайного знания». Причем появились они на позднем этапе развития общества, в эпоху распада традиционной социальной структуры.

 

Российский исследователь истории развития индоевропейской языковой общности и мифологии М.М.Маковский, составил список понятий, которые были табуированы в рассматриваемых языках. В их число попало слово «книга» и понятие письменности, записи.

 

«Персидское слово “книга” представляет собой табуированное образование с начальным отрицанием. Дело в том, что письмена, вырезаемые на дереве, первоначально выступали в качестве колдовских, мистических сущностей, использовавшихся в процессе сакрального действия. Им приписывалась магическая (целительная или губительная) сила. В связи с этим обращает на себя внимание тот факт, что слова со значением “книга, письмена” соотносятся во словами “гнуть, связывать (чарами)”...».[35]

В свою очередь эти значения восходят к еще более древним “царапать, вырезать” (ср. греч. κ ν ι ζ ω ), от которого произошло и русское слово «книга».[36]

 

 

12345678910Следующая ⇒

Поделиться: