Мистическая алхимия. — Теории мечтателей. — Алхимическая каббала. — Тройное применение герметической теории. — Святилище

У греков алхимия была по причине своего происхождения смешана с магией и с теургией. Позднее, благодаря арабским философам, эта наука обособилась, и только в XV и XVI столетиях она снова соединилась с другими оккультными науками.

С этого времени большая часть алхимиков искала в каббале, магии, астрологии ключ Великого Делания. Парацельс брал в ученики, как сам сообщает, только людей, знающих астрологию. «Мне надо возвращаться к моему предмету, чтобы удовлетворить моих учеников, которым я охотно помогаю, когда они обладают сведениями о природе, знают астрологию и в особенности когда они сильны в философии, научающей нас познавать основу существующего» (Парацельс. «Сокровище сокровищ»).

Тогда как его предшественники и современники — Калид (Calid), Валуа и Блез де Виженер — допускали просто влияние светил при зарождении металлов, Парацельс шёл дальше и определял, когда и как планеты влияют на металлы. Следуя этому учению, некоторые алхимики тесно связывали астрологию с герметизмом и никогда не начинали операций, не осведомившись, благоприятно ли влияние планет.

Парацельс ввёл в алхимию каббалистические данные. Он изложил свои оккультные доктрины в своём «Трактате об оккультной философии» и «Основных началах магии».

Это заставляет нас сказать несколько слов о каббале. Эта наука учит перестановке и разложению слов, определению численного их достоинства и установлению выводов, сообразуясь со специальными правилами. Таким образом, число золота по-еврейски будет 209, это — украшение минерального царства и соответствует значению Иеговы в мире Духов.

Хёффер в своей «Истории Химии» посвятил несколько страниц применению каббалы к свойствам металлов. Алхимия — наука наблюдательная и потому не может ничем воспользоваться от каббалы, науки чисто спекулятивной [13].

Введение посторонних элементов должно было сделать её ещё темнее, и Парацельс в этом отношении ошибался.

Ещё раньше него Василий Валентин сделал несколько опытов в этом отношении; он разлагает слово азот следующим образом: «Азот заключает в себе всё, потому что он есть А и Ω — начало и конец всего. Философы составили слово AZOT так: Итальянцы ввели А и Z, греки — α и ω (альфу и омегy), евреи — алеф и тау; из соединения первой и последних букв и получилось это слово» («Азот философов») [Книга Василия Валентина «Азот философов» более всего интересна тем, что именно в ней впервые упоминается сурьма — восьмой металл. Это в корне подрывало господствовавшее до этого времени представление учёных о существовании только семи металлов].

После Парацельса только два автора трактовали об алхимической каббале. Это Пантей (Panthee), венецианский священник, и англичанин Джон Ди (Jean Dee), алхимик и математик. Пантей написал два трактата: «Ars et Theoria transmutationis metallicae» [«Искусство и теория превращения металлов» (лат.)] и «Voarchadumia» [Полное название трактата Иоанна Аугустина Пантея: «Ars & Theoria transmutationis metallicae, cum Voarchadumia, numens & iconibus rei accommodis illustrata» («Искусство и Теория металлических превращений, вместе с Воархадумией, снабженная соответствующими элементами (числами) и изображениями предмета»)]. Из них видно, что число творения есть 544, число гниения — 772, что Меркурий, золото и серебро соответствуют еврейским буквам: фе, тау, бет и тому подобные бредни. Джон Ди в своём трактате «Иероглифическая монада» пробовал создать особую каббалу с помощью алхимических символов. Так, например, символ Меркурия он составил из символа луны , солнца и четырёх элементов +. Далее, знак солнце представляет монаду, изображённую точкой, вокруг которой круг, символизирующий мир . Эти любопытные указания находятся во втором томе его «Theatrum chimicum» [«Химический театр» (лат.) — а также «Химическая библиотека» («Bibliotheka Chimika») — печатные сборники алхимических произведений, издававшиеся в конце XVII — начале XVIII вв. Манже (Manget)].

Эти алхимики и некоторые другие, как Кунрат (Khunrath), Майер (Mayer) и Блез де Виженер, ввели в науку новое толкование алхимической теории. Тогда как науки точные и естественные применяют индукцию и дедукцию, науки оккультные делают выводы, основываясь на аналогии, поэтому они приложили тот же метод и к алхимии. Оккультизм говорит — существуют три мира: материальный, человеческий и божественный. В мире материальном мы имеем серу, меркурий и соль, начала всех вещей, и одну материю; в мире человеческом, или микрокосме, — тело, дух и душу, объединённые в человеке; в мире божественном — три лица Св. Троицы в Едином Боге. «Таким образом, троица заключается в единице, и единица — в троице, ибо здесь — тело, дух и душа, а там — сера, меркурий и мышьяк» (Бернар Тревизанский. «Забытое Слово»).

Великое Делание имеет тройную цель. В мире материальном — преобразование металлов, доведение их до золота, до совершенства; в микрокосме — моральное совершенствование человека; в мире божественном — созерцание Божества в его Славе. Во втором из этих значений человек есть философский атанор [14], в котором совершается выработка добродетелей; в этом смысле, по словам мистиков, надо понимать слова: «Великое Делание есть у вас и с вами, так что, находя его в себе, где оно находится постоянно, вы его имеете всегда, где бы вы ни были, на земле или на море» (Гермес. «Семь глав»).

Алхимики-мистики понимали под именами Серы, Меркурия и Соли — Материю, Движение и Силу. Меркурий — начало пассивное, женское, материя; Сера — начало активное, мужское — сила, формирующая материю и дающая ей вид посредством движения, которое есть Соль.

Соль представляет начало промежуточное, результат приложения силы к материи; символически это есть новое существо, рождающееся от соединения мужского с женским. Это основное положение не находится в противоречии с современной наукой. Современная химия не пренебрегает гипотезой единства материи, принятой уже с давних пор метафизикой как необходимой для объяснения проблемы мира. Английский учёный Крукс [Крукс, Уильям (Crookes, 1832-1919) — английский физик и химик, увлекавшийся спиритизмом. Член (1863) и президент (1913-1915) Лондонского королевского общества. В 1861 г. посредством спектрального анализа открыл металл таллий, а в 1865 г. предложил применять для добывания золота амальгаму натрия. Особенно прославился своими исследованиями электрических разрядов в газах и катодных лучей в трубках Крукса. В 1874 г. изобрёл радиометр.] называет эту материю протилем; по его теории, наши простые тела суть только полимеры (многосоставные) протиля. С другой стороны, весьма справедливо положение, что материя сама по себе инертна и имеет особенные свойства только тогда, когда находится в движении, а всякое движение развивает теплоту; следовательно, при 273°С ниже нуля (при абсолютном калорическом нуле химических свойств не существует) серная кислота не может действовать на поташ [Карбонат калия, или углекислый калий (K₂CO₃) — бесцветное кристаллическое очень гигроскопичное вещество. При меняется в производстве жидкого мыла, тугоплавкого и хрустального стекла, а также используется как удобрение. Алхимики добывали поташ вытяжками из золы сгоревшего дуба или виноградной лозы.]; наконец, единство силы также необходимо для объяснения физических явлений. Ни один учёный в настоящее время не находит разницы между причинами магнетизма, теплоты, электричества, света и звука; флюиды уже не существуют, они заменены силами, действующими одни на другие. Силы различаются числом колебаний материи, которое они производят; причём какое-либо тело во время движения или вибрируя, что одно и то же, производит сначала звук, затем нагревается и, наконец, излучает свет. Где кончается звук, где начинается тепло и свет? Где переходные ступени? Natura non facit saltus (Природа не делает скачков).

Надо прибавить, что алхимики средних веков только предвидели эту высшую теорию; состояние других наук не позволяло им этого. Для них, как мы показали, материя была единой; они называли её «первичной материей», или хилусом; они признавали также единую силу вселенной. Бодуэн называет её всемирным магнетизмом, магнетической серой; для мистиков сила есть сера Бога, первое начало жизни и движения. Парацельс называет её археем. Архей есть сила, непрестанно действующая, которая, влияя на материю, заставляет её двигаться и даёт ей форму. Термины «арес» и «клиссус» имеют у него почти тот же смысл [15].

Что касается движения, они его приравнивали к огню, который представляет действительно образ материи, приведённой в действие силой.

Такова была высшая алхимическая теория, которой обладало небольшое число адептов. Как не удивляться этому прекрасному синтезу, достаточному алхимикам, как он некогда удовлетворял Пифагора, Демокрита и Платона, возвышая их до понимания высших истин.

Алхимики представляли эту теорию в виде треугольника, символа абсолютного равновесия; в первом углу они ставили знак серы, символа силы; во втором — знак Меркурия, символа материи; в третьем — знак соли, символа движения.

В заключение приведём таблицу аналогий тройного применения алхимической теории.

 

Сера   Меркурий   Соль

Самец, мужское начало Самка, женское начало Детёныш, среднее начало

Сила   Материя   Движение

Причина   Предмет   Результат

 

Таким образом, материя, единая по существу, различается сама по себе формой как следствием движения, которое ей придаёт сила.

Часть вторая. СИМВОЛЫ

Глава I

Причины неясности трактатов алхимии. — Средства, употреблённые алхимиками, чтобы скрыть способ Великого Делания. — Знаки. — Символы. — Мифологические имена. — Иностранные слова. — Анаграммы. — Басни. — Загадки. — Аллегории. — Криптография

Герметические трактаты темны для читателя: во-первых, потому, что читатели обыкновенно не знакомы с алхимическими теориями; затем и в особенности потому, что философы преднамеренно их затемняли. Они смотрели на алхимию как на самую высокую науку. «Алхимия есть искусство из искусств, это — истинная наука», — вскричал восторженно Калид в «Книге трёх слов» («Livre des trois paroles»). Подобная наука должна быть известна, по их мнению, только небольшому числу адептов. Можно ли их порицать за это? Теперь нам кажется такой взгляд преувеличенным, но в древности мистерии служили для передачи некоторых законов природы и правил философии. В средние века корпорации ремесленников имели практические секреты, которые ни один член корпорации не отважился бы разоблачить. Приготовление некоторых красок составляло драгоценное наследие, которое великие художники передавали своим наиболее любимым ученикам. Между тем как учёные, не колеблясь, продавали решения запутанных проблем, герметические философы скрывали свою науку и никому её не продавали. Когда попадался неофит, достойный посвящения, они указывали ему дорогу, не открывая, однако, всего сразу. Они требовали, чтобы он добивался сам, и только наводили его и поправляли: один указывал состав материи Великого Делания, Другой — градусы тепла, порядок окраски, принимаемой составом, устройство химической печи — атанора; но не было ни одного полного описания всего Великого Делания, так как они верили, что могут за это навлечь на себя небесную кару — моментальную смерть. «Я не представляю себе, — говорит Фламель в разборе Авраама Еврея, — возможности написать это понятным латинским языком, так как Бог тотчас покарал бы меня» («Explication des Figures de Nicolas Flamel» [«Объяснение фигур Николя Фламеля» (фр.)]) [16].

Что же касается обвинения алхимиков в затемнении смысла и символичности, которое могли бы возвести на них слишком усердные теологи, то мне кажется, что символы и странные фигуры, наполняющие их сочинения, могли бы больше всего служить к обвинению в магии. Роджер Бэкон, Альберт Великий, Арнольд из Виллановы не избежали обвинения в магии и безбожии. А между тем алхимики были весьма набожны: в их писаниях постоянно попадаются воззвания к Богу. Они делили своё время между изучением, работой и молитвой. Некоторые думали даже, что тайну изготовления философского камня люди получили от самого Бога.

Ранее, чем объяснить символы, относящиеся к Великому Деланию, мы укажем, какие средства употреблялись алхимиками, чтобы скрыть от профанов науку священного камня.

Прежде всего, установлены знаки. Они появились вместе с алхимией. Греки ввели их первыми, получив свою науку от египтян, где она изображалась с помощью иероглифов. Знак воды одинаков с иероглифом воды, подобно другим, например, золота и серебра (см. Hoeffer. «Histoire de la Chimie». V. I и Berthelot. «Origines de l'Alchimie»). Алхимические знаки весьма многочисленны в некоторых трактатах, например, у Кунрата (Khunrath. «Confessio de chao-physico-chimicorum» [Кунрат. «Хао-физико-химическое откровение» (лат.)]), где он заменяет ими названия химических тел и стадии операции.

Символы имели такое же большое применение; так, например, взлетающие птицы означали отделение пара, а птицы опускающиеся, наоборот, — поспешность, стремительность, опрометчивость. Феникс был символом камня совершенного, способного обращать металлы в золото и серебро. Ворон символизировал чёрный цвет, который принимает материя в начале процесса Великого Делания, когда её нагревают. Странная герметическая книга «Liber Mutus», или «Книга без слов», в сущности, содержит только одну строчку текста. Она состоит из символических рисунков, иллюстрирующих процесс Великого Делания.

Мифологические имена были в большом ходу. Марс обозначал железо, Венера — медь, Аполлон — золото, Диана, Геката или Луна — серебро, Сатурн — свинец; золотое руно обозначало философский камень, а Бахус — материю земли. Это греко-египетский символизм; в средние века мифологическими именами пользовались для обозначения металлов, но в конце XVI века они так усложнились, что бенедиктинец дон Иозеф Пернети должен был написать два толстых тома («Fables grecques et egyptiennes devoilees» [«Разоблачённые сюжеты греков и египтян» (фр.)]), чтобы объяснить их смысл и происхождение.

К мифологическим именам присоединилось большое количество иностранных слов: еврейских, греческих и арабских. По происхождению алхимии, в ней должны встречаться греческие слова, каковы: hyle — первичная материя, hypoclaptique — сосуд для отделения летучих масл, hydrooleum — эмульсия масла и воды и т.д.

Арабские слова там ещё более многочисленны, как то: эликсир, алкоголь, алкали, боракс, кроме не дошедших до нас, забытых, но находящихся в герметических трактатах, каковы: alcani, etain, alafar, matras т.д. Что касается еврейских названий, то их можно встретить только в алхимически-каббалистических трактатах. Для изучения всех этих названий мы попросим читателя обратиться к «Dictionnaire mytho-hermetique» [«Мифо-герметический словарь» (фр.)] Пернети и «Lexicon chimicum» [«Лексикон химика» (лат.)] Джонсона.

Очевидно, что эта специальная терминология должна быть достаточна для устранения профанов, но алхимики пользовались ещё и другими средствами. Они часто употребляли анаграммы. В конце «Songe verd» («Зелёного сна») находится несколько, и вот объяснение двух из них: «Seganissegede» означает гения мудрости, a «Tripsarecopsem» — дух, тело, душу.

Они пускали в ход притчи. Вот одна, легко объяснимая. «Весь мир знает камень, а я клянусь Богом живым, что все могут иметь материю, которую я ясно назвал в книге: «vitrium», для невежд, но надо к нему прибавить L и O; вопрос в том, куда надо поставить эти буквы» (Helios. «Miroir d'Alchimie»). Искомое слово есть «vitriol» (купорос).

Любопытная загадка, хорошо известная алхимикам, находится на стр. 744 третьего тома «Theatrum chimicum», сопровождаемая комментариями Николая Барнольда (Nicolas Barnauld). Вот она: «" Aelia Laelia Crispis" есть моё имя. Я ни мужчина, ни женщина, ни гермафродит, ни дева, ни юноша, ни старуха. Я ни развратница, ни девственница, но всё это взятое вместе. Я не умирала ни от голода, ни от железа, ни от яда, но от всех этих вещей сразу. Я не покоюсь ни на небе, ни на земле, ни в воде, но повсюду· " Lucius Agatho Priscius", который не был ни моим мужем, ни моим любовником, ни моим рабом, без горечи, без радости, без слёз велел меня похитить, не зная и не ведая, для кого этот монумент, представляюший ни пирамиду, ни мавзолей, но оба вместе. Вот могила, не вмещающая в себя трупа, и труп, не заключённый в могилу. Труп и могила составляют одно». Барнольд устанавливает в своём комментарии, что эта выдержка касается философского камня.

Другой ребус, не менее знаменитый, заимствован из греческих авторов. «Во мне девять букв и четыре слога; помни обо мне. — Первые три имеют каждый по две буквы. — Другие имеют остальные пять согласных. — Узнай меня, и ты будешь обладать мудростью». Разгадка, по-видимому, будет «Arsenicon» [Arsenicum (лат.) — мышьяк].

Имеется ещё способ затемнения смысла; это — акростих. В нём начальные буквы слов какой-либо фразы или надписи составляли слово, скрываемое герметическими философами. Мы дали два таких акростиха в прилагаемых рисунках.

 

Вот средства сокрытия слов. Укажем теперь, как алхимики скрывали идеи.

На первом месте стоят легенды, заимствованные из греческой, латинской и египетской мифологии. Их находят у позднейших алхимиков в эпоху Возрождения. Мифами пользовались не только для сокрытия Великого Делания, но, напротив, старались доказать, что Гомер, Вергилий, Гесиод, Овидий были адептами и учили практике камня. Наиболее странное мнение приписывало Адаму знание камня. Пернети в своём словаре, не колеблясь, даёт герметическое объяснение «Илиаде» и «Одиссее». Ни один миф не ускользает от его объяснения. Его работа очень любопытна, но утомительна. Пернети был последователем Либуа, написавшего «Энциклопедию богов и героев» (Libois. «Encyclopedie des dieux et des heros, sortis des quatre elements, et de leur quintessence, suivant la science hermetique». V. 2 [Либуа «Энциклопедия богов и героев, вышедших из четырёх элементов и их квинтэссенции, следуя герметической науке» (фр.)]).

Аллегорические истории применялись алхимиками также во все времена. Грек Зосима делает об этом довольно типический доклад, сообщаемый Хёффером в «Histoire de la Chimie». В одной более современной книге указаны цвета, принимаемые материей во время Великого Делания: чёрный, серый, белый, жёлтый, красный: «Так, когда я намеревался путешествовать, то встретился между двумя горами с важным господином и скромным и серьёзным крестьянином, одетым в серый плащ и чёрную шляпу; на шее его был повязан белый шарф, а талия стянута жёлтым поясом; на ногах его были красные сапоги» («Cassette du petit paysan» par Ph... Vr... [«Шкатулка маленького крестьянина» Ф... Вр... (фр.·)]). Аллегория продолжается на нескольких страницах. Много любопытных аллегорий можно встретить в этой литературе, каковы: аллегории Мерлина и Хёффера или в историческом очерке Фигье «Алхимия и алхимики». Эти авторы дают им весьма забавные толкования; так, Хёффер видит в аллегории Мерлина указание химического анализа, произведённого как сухим, так и сырым путём [17].

Теперь остаётся сказать о криптографии, то есть об искусстве секретного письма при помощи специальных букв и знаков или иносказательной передачи истинного значения. Алхимики употребляли специальные азбуки, составленные из герметических знаков, иногда с примесью цифр. Иоганн Третгейм в своей «Полиграфии» («Polygraphia») приводит несколько азбук, составленных из особенных знаков.

Иногда алхимики писали слова наоборот или прибавляли ненужные буквы, тогда как другие выпускали буквы. Парацельс тоже искажал слова; так, вместо «Aroma philosophorum» [Аромат философов (лат.)] у него написано «Aroph. D'Atre mont»; в «Tombeau de la pauvrete» [Гробница нищеты (фр.)] он даже заменяет целые фразы. К счастью, в конце книги находится ключ или перевод этих странных терминов.

Раймонд Луллий предпочитает особый способ криптографии, обозначая главные периоды опыта, произведения и препараты буквами азбуки. Так, в его «Процессе видоизменения души» («Compendium animae transmutationis») написано: «Посмотри, сын мой, если ты возьмёшь F и поставишь его в С, то получишь Н, то есть первую фигуру F.С.Н., и т.д.». F означает металлы, С — кислоты, растворяющие металлы, а Н — огонь первой степени.

Каждый алхимик употреблял особые способы криптографии; эта пространная наука бесполезна и увлекла бы нас слишком далеко. Достаточно того, что мы уже сказали о самых распространённых приёмах.

Глава II

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: