Двойное самоубийство по любви и долгу

В одной из газет от 13 июня 1862 года был помещён следующий рассказ:
"Девица Пальмира, модистка, живущая у своих родителей, была одарена прекрасной внешностью и чудным характером, к ней многие сватались. Из всех своих поклонников она выделила г-на Б***, страстно в неё влюблённого. Хотя она его очень любила, но сочла своим долгом подчиниться желанию родителей и выйти замуж за г-на Д***, общественное положение которого казалось им предпочтительнее положения соперника.
Г-да Б*** и Д*** были близкими друзьями. Они продолжали видеться, хотя у них не было общих дел. Взаимная любовь г-на Б*** и Пальмиры, ставшей г-жой Д***, нисколько не ослабла, напротив, вследствие того, что они хотели подавить её, она всё росла, сопротивляясь насилию, которое над ней проявляли. Пробуя погасить чувство, г-н Б*** решил жениться. Он женился на молодой девушке с возвышенными качествами и делал всё возможное, чтобы её полюбить, но вскоре он увидал, что и этот геройский поступок не в силах был его исцелить. Всё же г-н Б*** и г-жа Д*** в течение четырёх лет не нарушали своего долга. Невозможно выразить, сколько они перестрадали, потому что г-н Д***, искренне любивший своего друга, всегда звал его к себе и, когда тот хотел бежать, принуждал его остаться.
Но вот однажды оба влюблённые сошлись по непредвиденному обстоятельству, которого они совсем не искали, вместе, раскрыли друг другу свои души и пришли к заключению, что одна смерть может помочь их страданию. Они решили умереть вместе и выполнить свой замысел на другой же день, когда г-н Д*** большую часть дня должен был провести вне дома. Сделав последние приготовления, они написали длинное и трогательное письмо, в котором объяснили причину смерти нежеланием нарушить свой долг. Письмо заканчивалось просьбой о прощении и желанием быть похоронёнными в одной могиле.
Когда г-н Д*** вернулся, то нашёл их задохнувшимися. Он исполнил их последнее желание и не пожелал разъединить их на кладбище."
Об этом факте, представленном в Парижское Спиритическое Общество для исследования, один дух сказал следующее:

"Оба влюблённые, покончившие самоубийством, не могут ещё вам отвечать; я их вижу, они находятся в смятении и испуганы дуновением вечности. Моральные последствия их проступка будут терзать их в течение последующих перевоплощений, в которых их разъединённые души будут беспрерывно отыскивать друг друга и страдать от двойной муки предчувствия и вожделения. Когда они окончат свое искупление, они соединятся навеки в вечной любви. Через восемь дней, на вашем будущем сеансе вы можете их вызвать, они придут, но друг друга не увидят; глубокий мрак скрывает их надолго друг от друга."
1. Вызывание женщины: Видите ли Вы Вашего друга, вместе с которым Вы наложили на себя руки?
"Я ничего не вижу; не вижу даже духов, скитающихся со мной. Какой мрак!.. Какой мрак! И какая густая вуаль на моём лице!"
2. Какое чувство Вы испытали, когда проснулись после смерти?
"Странное! Мне было холодно, и я пылала; лёд тёк в моих жилах, и огонь горел у меня во лбу! Удивительная вещь, неслыханное смешение! Казалось, лёд и огонь меня сдавливали! Я думала, что умираю вторично."
3. Испытываете ли Вы физическое страдание?
"Всё моё страдание здесь и здесь..."
4. Что Вы хотите сказать словами "здесь и здесь"?
"Здесь, в моём мозгу, здесь, в моём сердце."

Примечание. Вероятно, если бы можно было увидать духа в момент этого сообщения, то увидали бы его подносящим руку ко лбу и к сердцу.

5. Думаете ли Вы, что всегда будете находиться в этом положении?
"О! Всегда, всегда! Я слышу иногда адский хохот и ужасные голоса, кричащие мне слова: "Всегда так!"
6. Так вот! Мы можем Вам сказать с полной уверенностью, что это не всегда будет так; раскаявшись, Вы получите прощение.
"Что Вы сказали?.. Я не слышу."
7. Я повторяю Вам, что Ваши страдания имеют конец, который Вы можете ускорить своим раскаянием, и мы в этом поможем молитвой.
"Я слыхала только одно слово и неясные звуки; это слово было "милость". Вы хотели говорить о "милости"? Вы говорили о милости: наверное, Вы обращались к душе бедного ребёнка, прошедшей возле меня, которая плачет и надеется..."

Примечание. Одна из дам, присутствовавших на сеансе, сказала, что она только что вознесла к Богу молитву за эту несчастную и что, без сомнения, это её и поразило; эта дама действительно мысленно молила Бога о милости для неё.

8. Вы говорите, что Вы находитесь во тьме; разве Вы нас не видите?
"Мне позволено слышать лишь отдельные слова, которые Вы произносите, но я ничего не вижу, кроме чёрной завесы, на которой вырисовывается иногда плачущая голова."
9. Если Вы не видите Вашего друга, Вы, может быть, чувствуете его присутствие около Вас, потому что он здесь?
"Ах, не говорите мне о нём, я должна о нём сейчас позабыть, если я хочу, чтобы с завесы исчезло изображение, которое на ней вырисовывается."
10. Что это за изображение?
"Изображение человека страдающего, которого я надолго лишила здоровой и полноценной жизни на земле."

Примечание. Читая этот рассказ, на первый взгляд, даже находишь в этом самоубийстве смягчающие вину обстоятельства, смотришь на него, как на геройский подвиг, потому что самоубийство было вызвано чувством долга. Но, как видно, его судили иначе, и наказание виновным назначено долгое и ужасное за то, что они добровольно прибегли к смерти, дабы избежать борьбы; намерение не нарушить долга было, конечно, похвально, и позднее оно будет принято во внимание, но настоящая заслуга состояла бы в победе над увлечением, тогда как они поступили словно дезертир, который убегает в минуту опасности.
Наказание обоих состоит, как видно, в том, что они будут долго искать друг друга и не встретятся, будет ли это в мире духов или в следующих земных воплощениях; наказание это на данное время ещё более усугубляется мыслью, что их настоящее положение будет длиться вечно; мысль эта составляет часть наказания, и им непозволено было услышать обращённых к ним слов надежды. Мы скажем тем, кто найдёт это наказание слишком ужасным и долгим, особенно, если оно должно кончиться не раньше, как после нескольких воплощений, что продолжительность не безусловна и зависит от того, как они перенесут свои будущие испытания - в этом им можно помочь молитвой, - они будут, как и все виновные духи, вершителями своей судьбы. Но разве это не лучше вечных адских мук без надежды, на которые они были бы безвозвратно осуждены по учению Церкви, которая взирает на них как на обречённых навеки на адские муки и отказывает им в последней молитве, считая, очевидно, что она для них бесполезна?

Луи и башмачница

Семь или восемь месяцев Луи Э***, башмачник, ухаживал за девицей Викториной Р***, башмачницей, на которой он должен был жениться в ближайшем будущем, потому что уже делались оглашения. Дело было настолько слажено, что молодые люди считали себя почти совсем соединёнными, и, из экономии, башмачник ходил каждый день столоваться к своей будущей супруге.
Однажды Луи пришёл по обыкновению к невесте, за ужином поднялся между ними спор из-за пустяков; тот и другой заупрямились, и дело дошло до того, что Луи встал из-за стола и ушёл, поклявшись, что больше никогда не придёт.
Но, говорят, что "утро вечера мудренее", и на другой день башмачник пришёл с извинением, но девушка, по происшедшей накануне сцене предположив о столкновениях, могущих случаться впоследствии, когда уже поздно будет всякое отступление, отказалась помириться, и ни уверения, ни слёзы, ни отчаяние, ничто не могло её поколебать.
Несколько дней прошло после ссоры. Луи, надеясь, что его возлюбленная будет сговорчивей, решился на последнюю попытку: вот он приходит к ней и стучится так, чтобы быть узнанным, но ему отказывают отворить дверь; новые мольбы со стороны бедного изгнанника, новые уверения через дверь, но ничто не действует на непреклонную молодую девицу. "Прощайте же, коварная! - воскликнул бедный молодой человек, - прощайте навсегда! Постарайтесь найти себе мужа, который любил бы Вас так же сильно, как я!" В то же время девушка слышит, как бы подавленный стон, потом шум от падения тела, упавшего у её дверей, и затем всё смолкло. Тогда она вообразила, что Луи поместился на пороге, чтобы дождаться её первого выхода, но она дала себе слово не выходить, пока он тут.
Четверть часа спустя после происшедшего, один из жильцов, проходивший по сеням с огнём, вскрикнул и позвал на помощь. Тотчас прибежали соседи, и Викторина, тоже открывшая дверь, испустила крик ужаса, увидав своего жениха, лежащего на полу, бледного и безжизненного. Все поспешили к нему на помощь, но вскоре заметили, что она для него бесполезна, так как он перестал существовать. Несчастный вонзил свой резак в область сердца, и железо осталось в ране.

(Парижское Спиритическое Общество, август 1858 г.)

1. К духу Св. Людовика. Лежит ли ответственность на молодой девушке - невольной причине смерти её возлюбленного?
"Да, потому что она его не любила."
2. Чтобы предотвратить это несчастье, не должна ли она была выйти за него замуж, несмотря на своё отвращение?
"Она искала случая разойтись с ним; она сделала в начале своей связи то, что все равно сделала бы позднее."
3. Итак, её вина заключается в том, что она поддерживала в нём чувства, которых не разделяла и которые были причиной смерти молодого человека?
"Совершенно верно."
4. Её ответственность в таком случае будет соразмерна её вине, но она не будет так велика, как если бы она добровольно спровоцировала это самоубийство?
"Без сомнения."
5. Имеет ли самоубийство Луи оправдание в заблуждениях, в которые его повергло упорство Викторины?
"Да, потому что его самоубийство, имевшее своей причиной любовь, менее преступно в глазах Бога, нежели самоубийство человека, желающего покончить с жизнью из малодушия."
Духу башмачника Луи Э***, вызванному в другой раз, предложили следующие вопросы:
1. Что Вы думаете о совершённом Вами поступке?
"Викторина - неблагодарная, и я напрасно умер ради неё, она того не стоила."
2. Значит, она Вас не любила?
"Нет, она сперва думала, что любит, но она ошибалась; сцена, которую я ей сделал, открыла ей глаза, она была обрадована этим предлогом, чтобы от меня отделаться."
3. А Вы её искренне любили?
"У меня была к ней страсть, и только, я думаю, если бы я её любил чистой любовью, я не пожелал бы её огорчить."
4. Если бы она знала, что Вы хотите действительно покончить с собой, неужели она упорствовала бы в своём отказе?
"Я не знаю... Я не думаю, потому что она незлая; но она была бы несчастна, для неё лучше, что всё это так окончилось."
5. Придя к её двери, имели ли Вы намерение покончить с собой в случае её отказа?
"Нет, я об этом не думал; я не думал, что она будет так упорствовать; и только, когда я увидал её упорство, на меня нашло умопомешательство."
6. Вы как будто раскаиваетесь в своём самоубийстве потому только, что Викторина его не стоила; это единственное чувство, которое Вы испытываете?
"В настоящий момент, да, я ещё нахожусь в смятении, мне всё кажется, что я у её двери, но чувствую нечто другое, что ещё не могу определить."
7. Поймёте ли Вы всё это впоследствии?
"Да, когда разберусь... Очень дурно то, что я сделал, мне следовало оставить её в покое... я был малодушен, и за это я наказан... Видите ли, страсть ослепляет человека и заставляет его делать много глупостей. И он понимает это тогда, когда уже слишком поздно."
8. Вы говорите, что несёте наказание, в чём же оно состоит?
"Я был неправ, покончив с жизнью; я не должен был этого делать; я должен был всё перенести, но не обрывать её безвременно. Я несчастлив, я страдаю; она всё заставляет меня страдать; мне всё кажется, что я у её дверей. Неблагодарная! Не говорите мне больше о ней; я не хочу больше о ней думать; мне слишком больно... Прощайте..."

Примечание. Вот ещё доказательство справедливости в распределении наказания виновным по степени их ответственности. В данном случае, главная вина - молодой девушки, которая поддерживала в Луи любовь, не разделяя её, а лишь забавляясь ею; она и понесёт большую часть ответственности. Что же касается молодого человека, то он наказан страданием, которое испытывает, но его наказание лёгкое, потому что он лишь уступил необдуманному побуждению в минуту исступления, а не покончил с собой по холодному предумышленному расчёту, как это делают те, кто накладывают на себя руки, чтобы избежать испытаний жизни.

Атеист

Г-н Ж.-Б.Д*** был человек образованный, но пропитанный до мозга костей матерьялистическими идеями, не верующий ни в Бога, ни в существование души. Он был вызван в Парижском Спиритическом Обществе по просьбе одного из родственников два года спустя после смерти.

1. Вызывание:
"Я страдаю!.. Я проклят."
2. Ваши родные желают знать Вашу судьбу и просили нас Вас вызвать; скажите нам: наше вызывание приятно Вам или тягостно?
"Тягостно."
3. Была ли Ваша смерть добровольна?
"Да."

Примечание. Дух пишет с чрезвычайным трудом; писание его очень крупное, неправильное, конвульсивное и неразборчивое. В начале он выказывает гнев, ломает карандаш и рвёт бумагу.

4. Будьте спокойнее: мы будем молиться о Вас Богу.
"Я принуждён верить в Бога."
5. Какая причина заставила Вас покончить с собой?
"Скука жить без надежды."

Примечание. Самоубийство задумывают, когда жизнь течёт без надежды; хотят избегнуть несчастья во что бы то ни стало; Спиритизм же раскрывает будущее и даёт надежду; для самоубийства нет причины, более того: становится известно, что данное средство избавляет от одной беды лишь для того, чтобы ввергнуть в другую, во сто раз худшую. Вот почему Спиритизм уже вырвал столько жертв у добровольной смерти. Очень виновны те, кто старается укрепить научными софизмами во имя так называемого "разума" эту приводящую в отчаяние идею - источник стольких страданий и преступлений - о том, будто всё кончается с жизнью! Они будут отвечать не только за свои собственные заблуждения, но и за все страдания, которые они причинили.

6. Вы хотели избежать превратностей жизни, выиграли ли Вы что-нибудь от этого? Счастливее ли Вы теперь?
"О! Почему не существует небытие?"
7. Будьте так добры описать нам Ваше положение как можно яснее.
"Я страдаю тем, что вынужден верить в то, что я отрицал. Моя душа находится как бы на раскалённых угольях, она страшно страдает."
8. Откуда у Вас были Ваши матерьялистические идеи, которых Вы держались при жизни?
"В предыдущем существовании я был злым человеком, и дух мой осуждён был претерпевать мучения сомнения в течение всей последней жизни, поэтому я покончил с собой."

Примечание. Здесь целый порядок идей. Часто спрашивается: как духи могут быть матерьялистами, ведь, находясь в мире духов, они должны же иметь понятие о духовном мире? Но именно в этом-то понятии и отказано некоторым духам, которые сохранили свою гордыню и не раскаялись в своих ошибках. Их испытание заключается в том, что они должны в течение своей телесной жизни собственным своим разумом приобрести сознание существования Бога и будущей жизни, которая всё время у них перед глазами; но часто ими овладевает надменность, не признающая ничего выше себя, и они несут наказание до тех пор, пока их гордыня не будет сломлена; тогда они наконец покоряются очевидности.

9. Когда Вы утопились, то думали о том, что с Вами будет? О чём Вы размышляли в тот момент?
"Ни о чём, для меня это было небытие. Лишь после я увидал, что моё наказание не кончено и что я буду ещё много страдать."
10. Теперь вполне ли Вы убеждены в существовании Бога, души и будущей жизни?
"Увы! Только за это я слишком страдаю."
11. Видели ли Вы Вашего брата?
"О, нет."
12. Почему же?
"Зачем соединять наши мучения? В несчастьи уединяются... соединяются лишь в счастье; увы!"
13. Были бы Вы довольны увидеть Вашего брата, которого мы можем вызвать сюда, рядом с вами?
"Нет, нет, я стою слишком низко."
14. Почему Вы не хотите, чтобы мы его вызвали?
"Потому что он тоже несчастлив."
15. Вы боитесь свидания с ним, но разве для Вас это не было бы хорошо?
"Нет, потом."
16. Не желаете ли Вы сказать что-нибудь Вашим родным?
"Я прошу их молиться обо мне."
17. Кажется, некоторые из того общества, к которому Вы принадлежали при жизни, разделяют Ваши мнения; не скажете ли Вы им чего-нибудь по этому вопросу?
"Ах, несчастные! Если бы они могли поверить в будущую жизнь! Это самое искреннее моё пожелание им, если бы они могли понять моё грустное положение, они бы над этим призадумались."

Вызывание брата только что говорившего духа, проповедывавшего те же идеи, но не окончившего самоубийством. Хотя он также несчастлив, но он спокойнее, его писание ясное и разборчивое.

18. Вызывание.
"Пусть картина наших страданий послужит вам полезным уроком, и убедит вас в существовании другой жизни, в которой искупляют свои ошибки и своё неверие."
19. Видитесь ли Вы с Вашим братом, которого мы вызывали?
"Нет, он меня избегает."

Примечание. Могут спросить, как могут духи избегать друг друга в мире духов, где нет матерьяльных препятствий и мест, где можно было бы спрятаться. В этом мире всё относительно и соответствует флюидической природе существ, в нём обитающих. Только у одних Высших Духов понятия безграничны, у низших же духов они ограничены, и флюидические препятствия производят на них впечатление препятствий матерьяльных. Духи скрываются одни от других силой своей воли, которая действует на их перисприт и окружающие флюиды. Но Провидение печётся о каждом из своих детей и даёт эту способность или отказывает в ней, смотря по моральному состоянию каждого, и в зависимости от обстоятельств это оказывается или наказанием, или наградой.

20. Вы покойнее его, можете ли Вы нам дать более обстоятельное описание Ваших страданий?
"Не страдаете ли вы на земле в своём самолюбии, в своей гордыне, когда вы оказываетесь принуждены сознаться в своих ошибках? Разве ум ваш не возмущается при мысли об унижении перед тем, кто вам указывает на ваше заблуждение? Как вы думаете, что должен выстрадать дух, который в течение всего своего существования был убеждён, что после него ничего нет и который считал себя умнее всех? Когда он вдруг встаёт лицом к лицу с очевидной истиной, то чувствует себя подавленным и уничтоженным. К этому присоединяется угрызение совести в том, что он мог на такое продолжительное время забыть о Боге, как об идеале доброты и милосердия. Его состояние невыносимо. Он не находит себе ни отдыха, ни покоя и успокоится немного лишь тогда, когда его коснётся святая милость, т.е. любовь Бога, потому что гордыня до такой степени овладевает нашим бедным умом, что совершенно окутывает его, и нам нужно много времени, чтобы сбросить с себя эту пагубную одежду, и только молитва наших братьев может нам в этом помочь."
21. Вы говорите это о Ваших живых братьях или о духах?
"О тех и о других."
22. Пока мы разговаривали с Вашим братом, одно из присутствовавших здесь лиц молилось о нём; принесла ли ему пользу эта молитва?
"Она не пропадёт даром. Если он отказывается теперь от милости, она придёт к нему впоследствии, когда он будет в состоянии прибегнуть к этой божественной панацее.¹

Примечание. Здесь мы видим другой род наказания, но оно далеко не одинаково для всех неверующих; у этого духа, независимо от страдания, существует потребность познания истины, которую он отрицал при жизни. Настоящие его идеи указывают на некоторый прогресс сравнительно с другими духами, которые упорствуют в отрицании Бога. Это уже нечто в сознании своего заблуждения, это начало смирения. Много вероятия в том, что в будущем воплощении его неверие заменится прирождённым чувством веры.

Результат этих двух вызываний был передан нами лицу, просившему нас их сделать, и мы получили от него следующий ответ:
"Вы не можете себе представить, милостивый государь, того доброго дела, которое вышло из вызывания моего отчима и моего дяди. Мы их прекрасно узнали; особенно писание первого имеет поразительное сходство с его писанием при жизни, тем более, что за последние месяцы, проведённые им с нами, письмо его было неровное и неразборчивое, в нём встречается та же форма черт, росчерка и некоторых букв. Ещё поразительнее речь, выражение и стиль, для нас сходство полное, исключая лишь то, что теперь он имеет понятие о Боге, душе и вечности, которые прежде он совершенно отрицал. Мы совершенно убеждены в его самоличности. Бог прославится нашей твёрдой верой в Спиритизм, а наши друзья, духи и живущие, сделаются лучше. Самоличность его брата не менее очевидна, кроме огромного различия между атеистом и верующим, мы узнали его характер, его стиль, его оборот речи, особенно нас поразило слово панацея, это было его обычное слово, он его говорил и повторял ежеминутно всем и каждому.
Я сообщил об этих вызываниях многим лицам, которые были поражены их правдивостью, но неверующие, разделяющие мнения обоих моих родственников, хотели бы ещё более точных ответов, а именно, чтобы г-н Д***, например, указал точно место, где он был погребён, где он утонул, какой он для этого избрал способ и т.д. Чтобы их удовлетворить и убедить, не можете ли Вы вызвать его снова и предложить ему следующие вопросы: где и как он совершил самоубийство? Сколько времени он оставался под водой? В каком месте он был найден? В каком месте он был погребён? Какие его были похороны, гражданские или церковные, и т.д.
Будьте добры, милостивый государь, точно ответить на эти вопросы, которые важны для тех, кто ещё сомневается; я убеждён в большой пользе, которую они принесут. Я посылаю Вам это письмо с таким расчётом, чтобы оно попало к вам завтра, в пятницу, и чтобы Вы могли сделать это вызывание на сеансе Общества, который должен у Вас состояться в этот день..." и т.д.

Мы воспроизвели это письмо, потому что оно констатирует факт самоличности, но мы прибавим к нему наш ответ, чтобы просветить несколько людей, мало знакомых с сообщениями из-за могилы.

"...Вопросы, которые Вы просите предложить духу Вашего отчима, без сомнения, продиктованы похвальным намерением убедить неверующих, так как у Вас нет чувства сомнения или любопытства; но более глубокое знание науки Спиритизма дало бы Вам понять, что они излишни. Во-первых, Ваша просьба заставить Вашего родственника отвечать, указывает на то, что Вы, без сомнения, не знаете, что духами не распоряжаются по своему произволу: они отвечают, как хотят, и часто, как они могут, у них ещё большая свобода действия, чем при жизни, и у них больше средств избежать вынужденной морали, которую хотели бы им навязать. Лучшие доказательства самоличности - те, которые даются ими добровольно, по их собственной воле, которые создаются обстоятельствами, и обыкновенно напрасны бывают старания их вызвать. Ваш родственник дал, по-Вашему, неопровержимые доказательства своей самоличности, и более чем вероятно, что он откажется отвечать на вопросы, на которые он в праве посмотреть как на излишние и предложенные для удовлетворения любопытства людей, ему совершенно безразличных. Он может в этом случае ответить, как это часто делали другие духи: "К чему спрашивать меня о вещах, Вам хорошо известных?". Я даже прибавлю, что состояние смятения и страдания, в котором он находится, делает ему эти вопросы ещё более тягостными; это похоже на то, как если бы заставили больного, которому трудно говорить, рассказать мельчайшие подробности его жизни; без сомнения, это было бы неуважительно к его положению.
Что же касается результата, на который Вы рассчитываете, будьте уверены, что его не последует. Доказательства самоличности, полученные нами, гораздо ценнее уже потому, что они произвольные, и ничто не могло иметь на них влияния; если неверующие ими не удовлетворены, они не будут удовлетворены более, а даже, пожалуй, менее ответами на предложенные вопросы, так как они могут заподозрить в них наше личное участие. Есть люди, которых ничто не может убедить, и если бы они увидали Вашего родственника своими собственными глазами, они сочли бы это за галлюцинацию.
Ещё два слова, милостивый государь, относительно Вашей просьбы сделать это вызывание в тот же день, как я получу Ваше письмо. Вызывания не делаются по мановению волшебной палочки. Духи не всегда отвечают на наш призыв; необходимо, чтобы они этого желали и могли это выполнить; кроме того, необходим соответственный для них медиум, имеющий специальную способность; затем, чтобы можно было иметь в своём распоряжении этого медиума в данную минуту, чтобы окружающая среда была симпатична духу, и т.д. и т.д., за все эти обстоятельства никогда нельзя ручаться, между тем, они необходимы, когда желают взяться за дело серьёзно."

Г-н Фелисьен

Это был человек богатый, образованный, остроумный поэт, характера доброго, любезного, приятного, словом - человек достойный полного уважения. Неудачные спекуляции разорили его. Возраст его не позволял ему восстановить своё благосостояние, он впал в отчаяние и покончил с собой в декабре 1864 года, повесившись у себя в спальне. Он не был ни матерьялистом, ни атеистом, а лишь человеком легкомысленным, мало заботящимся о будущей жизни. Зная его близко и питая к нему симпатию, мы вызвали его спустя четыре месяца после его смерти.

1. На вызывание последовал такой ответ:
"Я сожалею о земле, у меня были на ней разочарования, но меньше, чем здесь. Я мечтал о чудесах, но я не нашёл на самом деле того идеала, который я себе представлял. Мир духов очень смешанный, и необходима большая сортировка, чтоб сделать его сносным. Я его не покину!.. Какие можно набросать эскизы нравов духов!.. Работа эта достойна Бальзака, и она не из лёгких... Но я его не видал; где же находятся эти великие духи, так язвившие человеческие пороки? Они, как и я, должны бы были пробыть здесь некоторое время, прежде чем перейти в высшие сферы. Это очень любопытное сборище негодяев, наблюдать которое мне очень нравится, и я здесь остаюсь."

Примечание. Хотя дух и сказал нам, что он находится в смешанном обществе, а, следовательно, между низшими духами, всё же нас поразил его разговор, тем более, что он не сказал ни слова ни о причине своего самоубийства, ни о роде своей смерти, о которой он не сделал ни малейшего намёка, что не было в его характере. Это заставило нас усомниться в его самоличности.

2. Скажите нам, пожалуйста, как Вы умерли?
"Как я умер? Смертью, которую я себе выбрал: она мне понравилась. Я долго обдумывал, какую мне избрать смерть, чтобы избавиться от жизни. И, право, признаюсь, я немного выиграл: я избавился от матерьяльных забот, чтобы найти здесь в положении духа другие более серьёзные и тягостные страдания, которым я не предвижу конца."
3. (К духу-руководителю медиума): На самом ли деле нам отвечал дух г-на Фелисьена? Этот тон беспечности, который слышится в разговоре духа-самоубийцы, поражает нас.
"Да, но из чувства извинительного в его положении, и которое Вы поймёте, он не хотел открыть медиуму род своей смерти, вот почему он говорил громкие фразы: в конце концов он сознался в ней, вынужденный на это Вашим прямым вопросом, но он очень этим огорчён. Он очень страдает за своё самоубийство и всячески избегает всего, что напоминает ему его печальный конец."
4. (К духу г-на Фелисьена). Ваша смерть нас тем более огорчила, что мы предвидим грустные для Вас последствия, а мы так Вас уважали и любили. Лично я не забыл, как Вы всегда были ко мне добры и любезны. Я был бы счастлив засвидетельствовать Вам свою признательность и сделать Вам что-либо полезное.
"Я не мог иначе избавиться от моего затруднительного матерьяльного положения. Теперь я нуждаюсь лишь в молитвах; молитесь особенно о том, чтобы я был избавлен от ужасных спутников, находящихся около меня и надоедающих мне смехом, криками и адскими насмешками. Они зовут меня трусом, и они правы; это трусость покончить с жизнью. Вот уже четвёртый раз я не выдерживаю испытания. А между тем, я дал себе слово не поддаваться... Судьба... О, молитесь обо мне! Как мучительно моё наказание!.. Я очень несчастлив! Молясь обо мне, Вы сделаете для меня гораздо больше, нежели я сделал Вам во время моей земной жизни. Но испытание, которое я так часто пресекал, вырисовывается передо мной в неизгладимых чертах. Нужно, чтобы я его снова выдержал в назначенное мне для этого время: хватит ли у меня сил?.. О! Так часто начинать снова жизнь! Так долго бороться и быть увлечённым обстоятельствами и пасть помимо своей воли, это приводит в отчаяние даже здесь! Мне нужны для этого силы. Их, как говорят, черпают в молитве: молитесь же обо мне, я тоже буду молиться."

Примечание. Этот частный случай самоубийства, хотя и совершённого при очень обыкновенных обстоятельствах, представляет собой особенное явление. Он показывает нам духа, не выдержавшего несколько раз одного и того же испытания, которое возобновляется при каждом новом его воплощении и будет возобновляться до тех пор, пока у духа не хватит силы ему противостоять. Это подтверждение того принципа, что когда цель совершенствования, ради которого мы здесь воплощаемся, не достигнута, то оказывается, что мы страдали без пользы, так как мы должны до тех пор начинать снова, пока не выйдем из борьбы победителями.

Духу г-на Фелисьена: Послушайте, пожалуйста, что я Вам скажу, и обдумайте мои слова. То, что Вы зовёте "судьбой", на самом деле - не что иное, как Ваша собственная слабость, ибо судьбы не существует, потому что иначе человек не был бы ответственен за свои поступки. Человек всегда свободен, и в этом его лучшая привилегия. Бог не хотел сделать из него слепого орудия. Если эта свобода делает его погрешающим, она же делает его и способным к совершенствованию, и только посредством совершенствования он достигает высшего счастья. Только гордыня заставляет человека обвинять Предопределение в своих земных невзгодах, тогда как в большинстве случаев он должен приписать их своей личной беспечности. Вы сами представляете разительный пример в Вашем последнем существовании; у Вас было всё, чтобы быть счастливым по мнению света: ум, талант, состояние, вполне заслуженное уважение, у Вас не было разорительных пороков, а, напротив, Вы обладали почтенными качествами; каким же образом Ваше положение совершенно изменилось?.. Исключительно благодаря Вашей непредусмотрительности.
Согласитесь, что если бы Вы действовали с большей осторожностью, если бы Вы сумели удовлетвориться тем прекрасным положением, которое у Вас было, а не старались бы без необходимости его улучшить, вы не были бы разорены. Итак, здесь не было судьбы, так как Вы могли избежать случившегося.
Ваше испытание состояло в сцеплении обстоятельств, которые должны были Вам доставить не необходимость, а искушение самоубийства; к несчастью для Вас, несмотря на Ваш ум и образование, Вы не сумели совладать с этими обстоятельствами, и теперь Вы несёте наказание за Вашу слабость. Это испытание, как Вы справедливо предчувствуете, должно возобновляться; в следующем Вашем существовании Вы подвергнетесь событиям, которые снова вызовут у Вас мысль о самоубийстве, и это будет повторяться до тех пор, пока Вы не восторжествуете.
Вместо того, чтобы обвинять судьбу, которая есть не что иное, как Ваше собственное произведение, возблагодарите Бога за Его доброту, за то, что Он вместо того, чтобы без пощады осудить Вас за первый Ваш проступок, даёт Вам беспрестанно возможность его исправить.
Вы будете страдать не вечно, а лишь до тех пор, пока с Вашей стороны не наступит исправление. От Вас зависит принять в состоянии духа такое твёрдое решение к исправлению, выразить Богу такое искреннее раскаяние, и настойчиво просить добрых духов о поддержке, чтобы притти на землю хорошо вооружённым против всех искушений. Раз Вы одержите эту победу, Вы пойдёте по пути к счастью очень быстро, так как во всех других отношениях Вы далеко ушли вперёд. Для Вас это - один шаг, который Вы должны переступить, мы Вам в этом поможем нашими молитвами, но они будут бессильны, если Вы не приложите к ним своих стараний.
Ответ: "Благодарю, о, благодарю за Ваши добрые увещания, я так в них нуждался, потому что я более несчастлив, чем хочу это показать. Я воспользуюсь Вашими советами и приготовлюсь к моему будущему воплощению, во время которого я буду жить так, чтобы не впасть в соблазн. Я буду дожидаться минуты, когда мне можно будет выбраться из этой низкой среды, в которой я нахожусь.

Фелисьен."

Г-н Антуан Белль

Антуан Белль был счетоводом одного банкирского дома в Канаде; он покончил самоубийством 28 февраля 1865 года. Один из наших корреспондентов, доктор и аптекарь этого города, дал нам о нём следующие сведения.
"Я знал Белля более 20 лет. Это был человек безобидный, отец многочисленного семейства. Несколько времени назад он вообразил, что купил у меня яд и отравил им кого-то. Он часто бывал у меня и умолял сказать, когда именно я продал ему яд, при этом он впадал в страшное отчаяние. Он терял сон, обвинял себя, бил себя в грудь. Семья его находилась в постоянном страхе от четырёх часов пополудни до девяти часов утра, момента, когда он уходил в банк, где чрезвычайно аккуратно вёл книги, никогда не делая ошибок. Он имел привычку говорить, что некое существо, которое он чувствовал в себе, заставляло его вести счетоводство в порядке и исправности. В минуту, когда он, казалось, бывал убеждён в нелепости своих мыслей, он восклицал: "Нет, нет, вы хотите меня обмануть... я помню... это правда."
Антуан Белль был вызван в Париже 17 апреля 1865 г. по просьбе его друга.

1. На первое вызывание получился ответ:
"Чего вы от меня хотите? Сделать мне допрос? Напрасно, я во всём сам сознаюсь."
2. Мы далеки от мысли беспокоить Вас нескромными вопросами; мы хотели только знать, какое Ваше положение в мире, в котором Вы находитесь, и не можем ли мы быть Вам чем-нибудь полезными.
"Ах! Если бы вы могли, я вам был бы так благодарен! Я в ужасе от моего преступления, я очень несчастлив!"
3. Мы надеемся, что наши молитвы облегчат Ваши страдания. Впрочем, нам кажется, что Вы находитесь в хороших условиях, в Вас есть раскаяние, а это уже начало очищения. Бог бесконечно милосерд и жалеет кающегося грешника. Молитесь с нами!
(Читают принятую в том обществе молитву о самоубийцах):
"Мы знаем, Господи, судьбу, предназначенную тем, кто нарушил Твои законы и самовольно прервал свою жизнь, но мы знаем также, что Твоё милосердие бесконечно: простри же его на душу (имя). Пусть наши молитвы и Твоё милосердие облегчат горечь страданий, которые он претерпевает за то, что не имел мужества дождаться конца своих испытаний!
Добрые Духи, ваша миссия помогать несчастным, возьмите его под ваше покровительство, внушите ему сожаление о сделанном им проступке, и пусть ваша помощь даст ему силы перенести с большей покорностью новые испытания, которые ему будут даны для исправления его проступка. Удалите от него злых духов, которые могут снова направить его на дурное и через это продолжить его страдания, заставляя его терять плоды будущих испытаний.
Ты, чьё страдание является предметом нашей молитвы! Пусть наше сострадание послужит тебе облегчением и родит в тебе надежду на лучшее будущее! Это будущее в твоих руках, предай себя в руки милосердия Божия, которое открыто для всех кающихся и закрыто лишь для чёрствых сердцем."
4. Теперь не скажете ли Вы нам, в каком преступлении Вы считаете себя виновным? Вам зачтётся Ваше признание, сделанное со смирением.
"Прежде всего, позвольте поблагодарить вас за ту надежду, которую вы зародили в моём сердце. Увы! Много, много времени назад, я жил в городе на берегу южного моря, омывающего своими волнами его стены.
Я любил прекрасную, молодую девушку, она отвечала мне взаимностью; но я был беден, а потому и отвергнут её семьёй. Она мне заявила, что выходит замуж за одного богатого негоцианта, ведущего торговлю на протяжении двух морей, и я получил отказ. Я был в отчаянии и решил покончить с собою, но сначала пожелал утолить свою месть, убив ненавистного соперника... Но так как я питал отвращение к жестокости, то приходил в дрожь при мысли об этом преступлении, но ... ревность взяла верх. Накануне того дня, когда моя возлюбленная должна была принадлежать ему, он умер, отравленный мною, - этот способ показался мне самым лёгким. Этим объясняются мои воспоминания. Да, я уже жил, и я должен был жить снова... О, Боже мой, имей сострадание к моей слабости и к моим слезам!"
5. Мы сожалеем об этом несчастье, которое замедлило Ваше совершенствование, и искренне Вам сочувствуем, но так как Вы раскаиваетесь, Господь смилуется над Вами. Скажите нам, пожалуйста, привели ли Вы тогда в исполнение своё намерение кончить самоубийством?
"Нет, к стыду моему признаюсь, что в моём сердце воскресла надежда, и я захотел насладиться плодами моего преступления, но меня выдали угрызения совести, и я искупил смертной казнью минуту заблуждения: я был повешен."
6. Было ли у Вас сознание этого преступления во время Вашего последнего воплощения?
"Только в последние годы моей жизни, и вот как. Я был добр по природе, но, как все духи-убийцы, был подвергнут мучению постоянного созерцания моей жертвы, которая преследовала меня, как живое угрызение совести, и лишь долгие годы молитв и раскаяния освободили меня от этого. Я начал новую жизнь, последнюю, и я проводил её мирно и богобоязливо. Во мне было смутное сознание своей природной слабости и старого проступка, о котором я сохранил неясное воспоминание. Одному духу, одержащему и мстительному, это был не кто другой, как отец моей жертвы, было нетрудно овладеть мною и воскресить в моём сердце, как в магическом зеркале, воспоминания прошлого.
Находясь по очереди под его влиянием и влиянием моего покровителя, я был то отравителем, то отцом семейства, зарабатывающим своим трудом хлеб для своих детей. Я был очарован этим одержащим демоном, и он толкнул меня на самоубийство. Я очень виновен, это правда, но менее, чем если бы я сам на это решился. Самоубийцы моего разряда - существа слишком слабые, чтобы противостоять духам одержащим, - менее виновны и менее наказаны, нежели те, кто лишает себя жизни исключительно по своей свободной воле. Молитесь со мной о духе, который так пагубно влиял на меня, чтобы он отказался от чувства мести, а также молитесь обо мне, чтобы я приобрёл силы и энергию, необходимые для того, чтобы по свободной воле устоять перед соблазном самоубийства, которому я буду подвергнут, как мне говорят, в моём будущем воплощении."
7. (К духу-руководителю медиума). Разве одержащий дух действительно может натолкнуть на самоубийство?
"Конечно, одержание, которое само по себе есть род испытания, может облекаться в разные формы; но это не оправдание. У человека всегда есть свободная воля, он свободен поддаться искушениям или устоять против них; если он не выдерживает их, то всегда по своей воле. Впрочем, дух прав, говоря, что тот, кто поступает дурно по внушению другого, менее ответствен и менее наказан, чем если бы он поступил по своему личному побуждению; но он не оправдан, потому что раз он уклоняется с прямого пути, то это значит, что добро недостаточно глубоко вкоренилось в нём."
8. Как же случилось, что, несмотря на молитву и раскаяние, освободившие этого духа от муки созерцания своей жертвы, его преследовала в последнем его воплощении месть духа-одержателя?
"Раскаяние, как вы знаете, есть неизбежное состояние, предшествующее очищению, но его недостаточно, чтобы избавить виновного от всякого наказания. Бог не удовлетворяется обещаниями. Нужно доказать делами прочность возвращения к добру. Поэтому дух подвергается новым испытаниям, которые его укрепляют и в то же время доставляют ему возможность заслуги, если он выходит из них победителем. Злые духи его преследуют до тех пор, пока не почувствуют, что он достаточно силён, чтобы противостоять им; тогда они оставляют его в покое, потому что знают, что их попытки будут напрасны."

Примечание. Эти два последних примера показывают нам, что одно и то же испытание возобновляется в каждом воплощении до тех пор, покуда человек не устоит против него. Антуан Белль являет нам собою, кроме того, (факт не менее поучительный) человека, преследуемого воспоминанием преступления, совершённого им в прежнем существовании; воспоминание это является угрызением совести и предупреждением. Отсюда мы видим, что все существования имеют между собой связь; справедливость и доброта Бога выражаются в способности человека постепенно улучшаться, и никогда не лишают его возможности искупить свои проступки; виновный наказан своим же проступком, и наказание вместо того, чтобы быть местью со стороны Бога, является средством, способствующим прогрессу в усовершенствовании человека.

¹ Средство от всяких зол и бедствий. (А.К.)

 

Глава Шестая

КАЮЩИЕСЯ ПРЕСТУПНИКИ

Верже

(убийца Парижского Архиепископа)

3-го января 1857 г. Сибур, Архиепископ Парижский, выходя из церкви Св. Стефана, был смертельно ранен молодым священником, по имени Верже. Виновный был приговорён к смерти и казнён 30-го января. До последней минуты он не выразил ни сожаления, ни малейшего раскаяния. Вызванный в самый день его казни, он дал следующие ответы:

1. Вызывание:
"Я ещё задержан в своём теле."
2. Разве душа Ваша не совсем ещё освободилась от тела?
"Нет, я боюсь... я не знаю... Подождите, дайте мне прийти в сознание, я ещё не умер, не правда ли?"
3. Раскаиваетесь ли Вы в том, что сделали?
"Я был неправ, что убил, но я по своему характеру не мог вынести унижения. Вызовите меня в другой раз."
4. Зачем Вы хотите так скоро уйти?
"Я очень боюсь его увидеть, я боюсь, как бы он мне не сделал того же."
5. Но чего же Вам бояться? Душа Ваша уже отделена от тела, и Вы можете отогнать всякое беспокойство, оно неблагоразумно.
"Что поделать! Разве вы всегда владеете собою? Я не знаю, где я... я схожу с ума."
6. Постарайтесь успокоиться.
"Я не могу, потому что я совсем потерял голову. Подождите... я попробую припомнить всё яснее."
7. Если бы Вы помолились, то это помогло бы Вам собраться с мыслями.
"Я боюсь, я не смею молиться!"
8. Молитесь, милосердие Господа велико! Мы помолимся вместе с вами.
"О, да, милосердие Господа бесконечно, я всегда этому твёрдо верил."
9. Теперь отдаёте ли Вы себе отчёт в Вашем положении?
"Это так необыкновенно, что я никак не могу прийти к осознанию."
10. Видите ли Вы теперь свою жертву?
"Мне кажется, что я слышу голос, похожий на его и он говорит мне: "Я ничего не имею против тебя", может быть, это моё воображение! Говорю вам, я сумасшедший, я вижу с одной стороны своё тело, а с другой - голову; и тем не менее, мне кажется, что я жив, но в пространстве между землёю и тем, что называется небом! Я чувствую даже холод лезвия, падающего на мою шею... но это, конечно, от страха смерти... мне кажется, что я вижу массу духов вокруг себя, они как будто меня жалеют... они говорят мне что-то, но я их не понимаю."
11. Нет ли между этими духами кого-нибудь, чьё присутствие унижало бы или оскорбляло Вас, напоминая о Вашем преступлении?
"Скажу вам, что я опасаюсь только одного, а именно того, кого я убил."
12. Припоминаете ли Вы свои предыдущие существования?
"Нет, я в смятении... Мне кажется, что всё это я вижу во сне... в другой раз; мне нужно ещё опомниться."
13. (Три дня спустя.) Как Вы теперь себя чувствуете?
"Я знаю, что я уже не в вашем мире, и нисколько об этом не жалею. Сокрушаюсь только о том, что совершил; но дух мой более свободен; я уже знаю, что мы имеем несколько существований, в которых приобретаем все нужные сведения, чтобы сделаться совершенными, насколько это возможно для живого существа."
14. Наказаны ли Вы за совершённое Вами преступление?
"Да, я сожалею о том, что сделал и потому страдаю."
15. Какое наказание Вы претерпеваете?
"Я наказан тем, что сознаю свою ошибку. Я прошу за всё прощение у Бога; я наказан в своей совести за недостаток веры в Бога; я понимаю теперь, что мы не должны лишать жизни своего ближнего; я наказан тем, что отдалил своё совершенствование, пустившись по ложному пути, и не послушался своей совести, которая твердила мне, что я не достигну цели, убивая брата своего; но я допустил гордыне и ревности овладеть собою; я ошибся и очень раскаиваюсь, ибо человек всегда должен уметь владеть собой и своими страстями, а я сделать этого не смог."
16. Что испытываете Вы, когда мы Вас вызываем?
"Удовольствие и боязнь, потому что я не зол."
17. В чём же состоят эти удовольствия и этот страх?
"Удовольствие разговаривать с людьми и иметь возможность, признаваясь в своём грехе, хотя отчасти, загладить его! Боязнь же я не могу вам объяснить, это что-то вроде стыда чувствовать себя убийцей."
18. Желали бы Вы вновь воплотиться на земле?
"Да, я прошу этого, и желаю находиться под постоянной угрозой быть убитым и этого бояться."

Примечание. Вызванный архиепископ Сибур говорит, что он прощает своего убийцу и молится о его возвращении к добру. Он прибавляет, что хотя он и присутствовал всё время здесь, но не показался убийце, чтобы не увеличивать его страданий: боязнь его увидеть, как упрёк совести, есть уже наказание.

19. Человек, убивающий кого-нибудь, знал ли, выбирая себе новое воплощение, что он сделается убийцей?
"Нет, он знал только, что, выбирая жизнь, связанную с борьбой, он рисковал сделаться убийцей, но он не знал наверное, что непременно им сделается, так как в нём всегда происходит перед этим борьба с самим собой."

Положение Верже в минуту его смерти таково, каким почти всегда бывает состояние погибающих от насильственной смерти. Отделение души происходит не сразу, и они как бы ошеломлены и не могут понять, живы они или умерли. Верже был избавлен от встречи с Архиепископом, потому что она была ему не нужна для возбуждения в нём укоров совести, но другие убийцы обыкновенно преследуются взором своей жертвы.
К ужасу своего преступления Верже прибавил ещё своё полное нераскаяние перед смертью, он находился, стало быть, во всех желаемых условиях, чтобы подвергнуться вечному осуждению. Но, как только он покинул землю, раскаяние проникло в его душу; он с ужасом отказался от своего прошлого и искренно молил о прощении. Конечно, его подвинуло на это раскаяние, а не чрезмерное страдание: он ещё не успел страдать; единственно, - крик совести, которого он не хотел слушать при жизни. Почему бы не принять этого раскаяния во внимание? Почему то, что могло спасти его от ада несколько дней раньше, не может сделать того же теперь? Почему Бог, который был бы милостив перед смертью, будет безжалостен через несколько часов после неё?
Удивительна эта быстрая перемена убеждений и мыслей у закоренелого преступника, остающегося непреклонным до последней минуты на земле, и которому, как только он совершил переход в другую жизнь, тотчас делается ясно всё беззаконие его поведения. Конечно, это явление далеко не общее, есть и исключения, иначе не было бы злых духов; часто раскаяние приходит очень поздно, и соответственно этому продолжается и наказание.
Упорство во зле во время земной жизни часто происходит от гордыни, отказывающейся преклониться и сознать свою вину; иногда человек поддаётся влиянию материи, которая затемняет его духовное зрение, как бы набрасывая на него покрывало, и совершенно порабощает человека. Но как только спадает завеса, всё озаряется внезапным светом, и он чувствует себя как бы пробудившимся от опьянения. Быстрый возврат к лучшим чувствам есть всегда указание на уже совершившийся моральный прогресс, который ждёт только удобного случая, чтобы проявиться. Но тот, кто продолжительное время после смерти упорствует во зле, есть, несомненно, отсталый дух, в котором матерьяльный инстинкт заглушает доброе семя и которому придётся перенести ещё много испытаний, пока он исправится.

Лемер

Приговорённый к смертной казни судом присяжных в департаменте Энн и казнённый 31-го декабря 1857 г. Вызван 29-го января 1858 г.

1. Вызывание:
"Я здесь."
2. Что чувствуете Вы в нашем присутствии?
"Стыд."
3. Сохраняли ли Вы сознание до последней минуты?
"Да."
4. А после казни тотчас ли Вы почувствовали, что находитесь в новом существовании?
"Я был погружён в ужасное смятение, из которого и до сих пор не вышел. Я почувствовал страшную боль, и мне казалось, что она у меня в сердце. Я видел, как что-то скатилось к подножию эшафота; я видел текущую кровь, и боль моя сделалась ещё сильнее."
5. Была ли эта боль физическая, похожая на боль какой-нибудь тяжёлой раны, например, от ампутации какого-нибудь члена?
"Нет, представьте себе раскаяние, огромное нравственное страдание."
6. Когда Вы почувствовали эту боль?
"Как только освободился от тела."
7. Физическая боль чувствовалась в теле или в душе?
"Боль моральная была в душе, а тело ощущало физическую боль, но дух, отделённый от тела, всё-таки чувствовал её."
8. Видели ли Вы Ваше обезглавленное тело?
"Я видел что-то бесформенное, чего, как мне казалось, я ещё не покинул, однако я чувствовал, что я цел, я был сам собою."
9. Какое впечатление произвёл на Вас этот вид?
"Боль моя была слишком велика, я как бы потерялся в ней."
10. Правда ли, что тело ещё живёт несколько времени после обезглавливания, и что казнённый сознаёт всё?
"Дух отделяется постепенно; чем сильнее связь его с материей, тем дольше продолжается отделение."
11. Говорят, на лицах нескольких казнённых было замечено выражение гнева и как бы желание что-то сказать: было ли это нервной реакцией или действительным актом воли?
"Конечно, это действие воли, так как дух ещё не удалился."
12. Какое было Ваше первое ощущение, при вступлении Вашем в новый мир?
"Неизъяснимое страдание, какая-то острая мука совести, которой я совсем не понимал."
13. Соединились ли Вы с Вашими соучастниками, которые были казнены в одно время с Вами?
"Да, к нашему горю! Мы видимся, и это составляет для нас лишнее мучение; мы постоянно упрекаем друг друга за это преступление."
14. Встречаете ли Вы также своих жертв?
"Я их вижу... они счастливы... их взгляды преследуют меня... они как бы проникают в глубину моего существа... напрасно я хочу бежать от них."
15. Что же Вы испытываете при виде их?
"Стыд и раскаяние. Я всё ещё ненавижу их; ведь я своими собственными руками способствовал их возвышению."
16. А что же они чувствуют при виде Вас?
"Жалость."
17. Питают ли они к вам ненависть или желание мести?
"Нет, они хотели бы, чтобы я принял на себя искупление, но вы не можете себе представить, какое ужасное мучение быть всем обязанным тому, кого ненавидишь."
18. Сожалеете ли Вы о земной жизни?
"Я сожалею только о своих преступлениях. Если бы я мог вернуться назад, то устоял бы и не совершил ничего подобного."
19. Склонность ко злу была ли Вашим врождённым качеством, или Вы были увлечены средой, в которой вращались?
"Склонность к преступлениям была в моей натуре, я был низшим духом, но хотел быстро возвыситься; и я взял на себя больше, чем мог исполнить, свыше своих скромных сил, и вот пал жертвою злого искушения."
20. Если бы Ваше воспитание было лучше, и Вы получили бы хорошие правила в юности, могли бы Вы устоять и отказаться от преступной жизни?
"Да, но я сам выбрал положение, в котором родился."
21. Могли ли бы Вы сделаться добродетельным человеком?
"Я человек слабый, неспособный ни к добру, ни ко злу; я мог бы исправить свои дурные наклонности во время моего земного существования, но возвыситься настолько, чтобы делать добро, я бы не мог."
22. Верили ли Вы в Бога при жизни?
"Нет."
23. Но говорят, что перед смертью, Вы в этом раскаялись?
"Я поверил только в Бога-мстителя и боялся Его."
24. А теперь искренне ли Ваше раскаяние?
"Да, я вижу, что я сделал."
25. Что же Вы теперь думаете о Боге?
"Я Его чувствую, но не понимаю."
26. Находите ли Вы Ваше осуждение на земле справедливым?
"Да."
27. Надеетесь ли Вы получить прощение Ваших грехов?
"Не знаю."
28. Как Вы надеетесь их искупить?
"Новыми испытаниями, но мне кажется, что между ними и мною целая вечность."
29. Где Вы теперь находитесь?
"Я весь нахожусь в своих страданиях."
30. Мы Вас спрашиваем, в каком месте Вы теперь?
"Около медиума."
31. Если Вы здесь и мы могли бы видеть Вас, в каком виде Вы появились бы нам?
"Под видом моей телесной оболочки, с головой, отделённой от туловища."
32. Можете ли Вы явиться нам?
"Нет, оставьте меня."
33. Не желаете ли Вы нам сказать, как Вы скрылись из тюрьмы в Мондидье?
"Не знаю, мои страдания так велики, что я помню только о своём преступлении... Оставьте меня!"
34. Можем ли мы принести Вам какое-нибудь облегчение?
"Пожелайте, чтобы скорее началось искупление."

Бенуа

(Бордо, март 1862 г.)

Этот дух проявился медиуму произвольно, под именем Бенуа, и сказал, что он умер в 1704 г. и испытывает ужасные страдания.

1. Кем Вы были при жизни?
"Монахом без веры."
2. Отсутствие веры - единственный Ваш грех?
"Его достаточно, чтобы повлечь за собой остальные."
3. Можете ли Вы сообщить нам некоторые подробности Вашей жизни? Искренность Ваших признаний будет Вам поставлена в заслугу.
"Я был ленив и не имел средств к жизни; принял монашество не по призванию, а по расчёту. Но способности у меня были, и я выдвинулся; сделавшись влиятельным, я злоупотреблял властью; будучи порочным, я вовлекал в распутство тех, кого должен был спасать, к тому же я жестоко преследовал тех, кто порицал мои поступки; моими стараниями монастырские тюрьмы были переполнены. Многих я мучил голодом, и крики их смолкали перед насилием. С тех пор я искупляю, страдаю и выношу все мучения ада; а жертвы мои раздувают огонь, который жжёт меня. Неутомимое сладострастие и голод преследуют меня; жажда жжёт мои воспалённые губы, не дозволяя ни одной капле воды освежить их; все силы Природы соединяются против меня. Молитесь за меня."
4. Помогут ли Вам молитвы, которые читают за усопших?
"Вы думаете, что они чего-нибудь стоят? Они имеют для меня такое же значение, как те, которые я притворно произносил. Я не исполнял своей обязанности и не получаю за неё вознаграждения."
5. Неужели Вы никогда не раскаивались?
"Давно, да и то уж после мучений. Как я оставался глух к крикам моих невинных жертв, так и Господь глух к моим. Это справедливо!"
6. Вы признаёте справедливость Господа, доверьтесь Его благости и призывайте Его на помощь.
"Демоны вопиют громче меня, мой голос замирает у меня в горле, они заливают мне рот кипящей смолой. Я это делал, великий... (Дух не может написать слова "Боже").
7. Неужели Вы ещё недостаточно отделились от земных мыслей, чтобы понять, что страдания Ваши чисто нравственного свойства?
"Я их терплю, я их чувствую, я вижу своих палачей, они все знакомы мне, все имеют имя, которое звучит в моём мозгу."
8. Что могло довести Вас до всех этих преступлений?
"Пороки, которыми я был преисполнен и грубость животных страстей."
9. Просили ли Вы когда-нибудь добрых духов, чтобы они помогли Вам выйти из этого ужасного положения?
"Я вижу только демонов ада."
10. Боялись ли Вы их при жизни?
"Нет, нисколько, моей верой было небытие, моим культом - удовольствия любой ценой. Исчадия ада, они меня не покинули, я посвятил им свою жизнь, и они не покинут меня никогда."
11. Не видите ли Вы предела Вашим страданиям?
"Бесконечность не имеет предела."
12. Бог бесконечен в Своём милосердии, всё может иметь конец, когда Он этого захочет.
"О, если бы Он мог захотеть!"
13. Зачем Вы пришли к нам?
"Я не знаю, как это случилось, но я хотел поговорить так же, как хочу кричать, чтобы облегчить себя."
14. Не мешают ли Вам Ваши демоны писать?
"Нет, но они предо мной, они слушают меня, вот почему я не хотел бы кончать."
15. Вы в первый раз пишете так?
"Да."
16. Знали ли Вы, что духи могут приближаться к людям?
"Нет."
17. Как же Вы могли это понять?
"Я не знаю."
18. Что Вы чувствовали, подходя ко мне?
"Какое-то онемение моего ужаса..."
19. Как Вы заметили, что пришли сюда?
"Так, как пробуждаются."
20. Каким образом Вы вступили с нами в сношения?
"Я не знаю, разве ты этого не почувствовала?"
21. Не обо мне речь, а о Вас. Постарайтесь понять, что Вы делаете, пока я пишу.
"Ты - моя мысль, вот и всё."
22. Следовательно, Вы не имели желания заставить меня писать?
"Нет, пишу я, а ты думаешь через меня."
23. Постарайтесь понять: добрые духи, которые окружают Вас, помогут Вам.
"Нет, ангелы не приходят в ад. Разве ты не одна около меня?"
24. Поглядите вокруг Вас.
"Я чувствую, что мне помогают думать в тебе... твоя рука послушна мне... я тебя не трогаю.. и я всё-таки держу тебя... я не понимаю."
25. Просите помощи Ваших покровителей, мы будем молиться вместе.
"Ты покидаешь меня? Останься со мной, они опять хотят завладеть мной. Прошу тебя, останься, останься!"
26. Я не могу больше оставаться, приходите каждый день, мы будем молиться вместе, и добрые духи помогут Вам.
"Да, я хотел бы получить помилование. Но молитесь за меня, сам я не могу."
Дух-покровитель медиума. "Будь терпелива и мужественна, дитя моё. Ему будет дано, что ты просишь, но искупление ещё далеко от окончания. Ужасы, которые он совершал, бесчисленны, и тем тяжелее ложатся на его совесть, что он имел образование, ум и развитие, а это свет руководящий. Он совершал преступление сознательно, оттого и страдания его так ужасны. Но с помощью молитвы они будут переноситься легче; он увидит в будущем возможность окончить своё испытание, и надежда его поддержит. Бог видит его на пути к исправлению и раскаянию и послал ему милость в возможности сообщаться, чтобы он был ободрён и поддержан. Думай о нём почаще, мы его поручаем тебе, чтобы ты могла укрепить его в добрых намерениях и поддержать его своими советами. К раскаянию в нём присоединится желание исправления; тогда он сам будет просить нового существования на земле, чтобы стараться делать добро, вместо зла, которое он творил раньше. Когда Господь, видя его твёрдость, останется им доволен, Он покажет ему Божественное сияние, которое поведёт его по пути к спасению. Он примет его в лоно Своё, как блудного сына. Имей же доверие, мы поможем тебе исполнить твою трудную задачу.

Святой Паулин."

Примечание. Мы поместили этого духа между преступниками, хотя он не был осуждён судом человеческим. Преступление состоит в злодеянии, а не в возмездии, налагаемом людьми. Точно также и со следующим.

Дух из Кастель-Нодари

В маленьком домике около Кастель-Нодари происходили какие-то странные стуки и необыкновенные явления, заставлявшие предполагать, что дом этот посещается каким-либо злым гением. Прибегали к заклинанию в 1848 г., но безуспешно. Домовладелец г-н Д*** захотел поселиться в своём доме, но через несколько лет скоропостижно скончался. После него поселился там его сын; но, войдя раз в одну из комнат, получил сильный удар по щеке, данный как будто чьей-то рукой, а так как он был совершенно один, то не мог сомневаться в том, что тут было что-то таинственное; тогда он окончательно решил уехать из дома. Среди жителей этой местности держался упорный слух, что в этом доме когда-то совершено было страшное преступление.
Дух, давший пощёчину, был вызван в Парижском Обществе в 1859 г.; проявление его сопровождалось очень бурными явлениями, и все принятые меры, чтобы его успокоить, были тщетны. Спрошенный по этому поводу Св. Людовик отвечал следующее: "Это дух самого худшего разряда, настоящее чудовище; мы его позвали, но не могли заставить писать, несмотря на всё, что ему было говорено. Несчастный имеет свободную волю и злоупотребляет ею!"
Вопрос: Способен ли он улучшиться?
"Отчего же нет? Они все могут улучшаться; нужно только быть готовым к разного рода затруднениям; как бы порочен он ни был, но, видя добро, которым ему платят за зло, он непременно тронется им. Помолитесь за него сначала, а потом через месяц, вызовите его; тогда вы будете в состоянии судить о перемене, какая в нём произойдёт."
Дух, вызванный позднее, оказался более обходительным, а потом, постепенно, и более сговорчивым, и даже раскаявшимся. Из данных им и другими духами объяснений видно, что он жил в этом доме в 1608 г.; тут он убил своего брата из ревности, зарезав его ночью во время сна, а через несколько лет и жену свою, на которой женился после убийства брата. Он умер в 1659 г. 80-ти лет от роду и не был преследуем за убийство, так как в те смутные времена мало обращали внимания на такие вещи. Со времени своей смерти он не переставал делать зло и способствовал многим несчастьям, происшедшим в этом доме. Ясновидящий медиум, присутствовавший на первом сеансе, видел его в ту минуту, когда хотели заставить его писать. Он сильно тряс руку медиума, вид его был ужасен; одетый в рубашку, покрытую кровью, он держал в руке кинжал.
1. Св. Людовику. Не можете ли Вы нам описать род наказания этого духа?
"Страдания его ужасны; он осуждён на постоянное пребывание в том доме, где совершил преступления; ни о чём другом он не может думать, как только о своих преступлениях, и всегда имеет перед глазами свои жертвы; он думает, что наказание это для него будет вечно. Он постоянно видит одно и то же, т.е. момент совершения своего преступления, и ничего более, никакого другого воспоминания ему не остаётся; всякое сообщение с другими духами ему запрещено; на земле он может находиться только в этом доме, а если он находится в пространстве, то он в одиночестве и окутан густым мраком."
2. Нет ли возможности выселить его из этого дома?
"Если вы желаете избавиться от порабощения подобными духами, это не трудно, если молиться за них, но этого обыкновенно и не делают. Предпочитают пугать их разными заклинаниями, а это их только забавляет."
3. Если мы посоветуем заинтересованным лицам молиться, а также и сами будем молиться за него, можем ли мы заставить его уйти из этого дома?
"Да, но заметьте, что я сказал - молиться самим, а не заказывать молитвы на деньги."
4. Вот уже 200 лет, как он находится в таком положении; оценивает ли он время так, как при жизни, т.е. кажется ли ему время столь же или менее долгим, чем при жизни?
"Для него время тянется гораздо медленнее, чем при жизни: сон для него не существует."
5. Мы слышали, что для духов не существует времени и что столетие для них всё равно, что минута в вечности, значит, оно не для всех одинаково?
"Нет, конечно, так бывает только для духов очень возвышенных, а для низших время тянется иногда очень медленно, в особенности, когда они страдают."
6. Где был этот дух до своего последнего воплощения?
"Он жил среди племён, совершенно диких и жестоких, а ранее был на планете низшей, чем Земля."
7. Дух этот наказан очень строго за преступление, которое совершил; если ранее он жил между дикими племенами, то, вероятно, и там совершал не менее ужасные преступления; был ли он и за них также наказан?
"Бывал наказан, но не так строго, потому что мало знал и не понимал, что делал."
8. Дух этот по своему положению, может быть, принадлежит к так называемым проклятым?
"Несомненно, но есть положения ещё более ужасные, страдания не для всех одинаковы, даже по однородным преступлениям, т.е. они изменяются, смотря по тому, насколько виновный доступен раскаянию. Для того, о котором идёт речь, дом, в коем он совершил преступление, - его ад; другие же носят его в себе самих, в тех страстях, которые их мучают и которых они не могут удовлетворить."
9. Несмотря на свою низменность, дух этот чувствует молитвы; то же самое мы видели и у других одинаково развращённых и грубых духов. Как же объяснить, что духи просвещённые, с развитыми способностями, выказывают полное отсутствие добрых чувств и смеются над всем, что свято, их ничто не трогает и нет предела их цинизму?
"Молитва действует только на тех, кто раскаивается. А кто, подстрекаемый гордыней, восстаёт против Бога и упорствует в своих заблуждениях, на тех молитва не действует и не будет действовать до тех пор, пока луч раскаяния не осветит их совести. Недейственность молитвы также служит наказанием для них; молитва облегчает только тех, кто не совсем загрубел."
10. Если встречаешь духа, не доступного влиянию молитвы, может ли это служить причиной не молиться за него?
"Конечно, нет, так как рано или поздно молитва может победить его ожесточение и зародить в нём добрые мысли."

Примечание. Нечто подобное происходит с некоторыми больными, на которых лекарства действуют только после долгого употребления, тогда как другим помогают быстро. Если проникнуться мыслью, что все духи могут совершенствоваться и что никто не может быть осуждён на вечное мучение, то будет понятно, что молитва рано или поздно будет иметь своё действие. Если с первого раза и не видишь хороших результатов, то всё-таки можно ожидать впоследствии хорошего влияния, которое подвинет духа к раскаянию. Было бы неразумно отчаиваться только потому, что не удаётся достигнуть цели с первого раза.

11. Если этот дух перевоплотится, то в какую категорию земных существ он может попасть?
"Это будет зависеть от него и от того раскаяния, которое он проявит."

Несколько бесед с этим духом произвели заметную перемену в его моральном настроении. Вот некоторые из последовавших от него ответов:

12. Отчего Вы не могли писать первый раз, как Вас позвали?
"Я не хотел."
13. Почему же Вы не хотели?
"От невежества и скотского упорства."
14. Можете ли Вы теперь покидать дом в Кастель-Нодари, когда захотите?
"Мне это теперь позволяют, потому что я следую вашим добрым советам."
15. И это даёт Вам некоторое облегчение?
"Я начинаю надеяться."
16. Если бы мы могли Вас видеть, то в каком виде Вы показались бы нам?
"В рубашке, но без кинжала."
17. Отчего же Вы оставили свой кинжал?
"Я покидаю его, Бог избавил меня от него."
18. Если г-н Д***-сын (тот, который получил удар по щеке) возвратился бы в дом, сделали бы Вы ему какое-нибудь зло?
"Я начинаю раскаиваться."
19. А если бы он опять оказал Вам сопротивление?
"О, не спрашивайте этого, я бы, пожалуй, не совладал с собой, это было бы выше моих сил... ведь я негодяй!"
20. Предвидите ли Вы конец Вашим страданиям?
"О, нет ещё; и то уже слишком много для меня, что я благодаря вашему вмешательству чувствую, что мои мучения продлятся не вечно."
21. Опишите нам, пожалуйста, Ваше состояние до первого Вашего появления к нам. Вы понимаете, что мы спрашиваем это с единственной целью быть Вам полезными, а не из пустого любопытства.
"Я уже говорил вам, что я ни о чём не имел понятия, кроме своего преступления, и я не мог покинуть дома, в котором совершил его; если я поднимался в пространство, кругом меня всё было черно и пусто, я не понимал, что это было такое. Сегодня я чувствую больше угрызений совести и не вынужден более оставаться в этом роковом доме; мне дозволено скитаться по земле и стараться просветиться своими наблюдениями; но зато я всё более и более постигаю весь ужас моих преступлений; если я, с одной стороны, страдаю меньше, то с другой - мои мучения увеличиваются угрызениями совести; но по крайней мере у меня есть теперь надежда."
22. Если бы Вы должны были выбрать новое воплощение, какое бы Вы предпочли?
"Я ещё недостаточно думал об этом."
23. Во время Вашего уединения или, так сказать, заключения, Вы чувствовали угрызения совести или раскаяние?
"Нет, ни малейшего; вот почему я и страдал так долго; и только, когда начала пробуждаться моя совесть, произошли события, повлёкшие за собой, без моего ведома, моё вызывание, и именно этому я обязан началом своего освобождения. Спасибо же вам, пожалевшим и просветившим меня!"

Примечание. Мы видели скупцов, мучившихся при виде золота, сделавшегося для них истинным кошмаром; гордецов, мучимых завистью к почестям, которые, как они видят, раздаются не им, а другим; людей, повелевавших на земле, а теперь униженных незримою силой, заставляющей их повиноваться, а также видом тех, кто при жизни был в их полной власти, а теперь не преклоняется перед ними; атеистов, переносивших страдания неизвестности и сомнения и находящихся в безусловном уединении посреди бесконечного пространства, не встречая ни единого живого существа, могущего их просветить. В мире духов если есть радости для всех добродетелей, то есть и наказания для всех пороков. Те, которые не подпали каре законов человеческих, всегда оказываются наказаны законом Божьим.
Ещё нужно заметить, что прегрешения, хотя и совершённые при одинаковых условиях, бывают нередко покараны весьма различными возмездиями, смотря по степени умственного развития самого духа. Духам с животною натурой, как наиболее отсталым, и наказания бывают более матерьяльные, нежели моральные; а с тем, чей разум и нравственное чувство более развиты, случается обратное. Первым нужно возмездие, подходящее к их грубой оболочке, чтобы дать чувствительнее понять неприятность их положения и чтобы у них явилось желание избавиться от него; вот почему стыд, который для одних мучителен, для других не имел бы никакого значения.
В этих Божественных законах мудрость, благость и предусмотрительность Божия выражается в мельчайших подробностях; всё соразмерено, всё устроено с удивительной заботливостью, чтобы облегчить виновным средства восстановления; принимаются во внимание мельчайшие добрые движения души. Тогда как по законам вечного возмездия в аду перемешаны все: и великие, и малые грешники, преступники одного дня и стократные рецидивисты, ожесточённые и кающиеся, и всё при этом устроено так, чтобы не выпускать их из глубины пропасти. Им не дано никакой возможности спастись; один грех ввергает их туда уже навеки, причём не принимается во внимание то добро, которое они могли совершить. Спрашивается, где же настоящая справедливость и истинная благость?
Вызывание это произошло неслучайно, так как оно должно было принести пользу несчастному. Духи, которые наблюдали за ним, увидев, что он начал понимать ужас своих преступлений, решили, что пришло время подать ему действительную помощь, и тогда они воспользовались подходящими обстоятельствами. Мы часто наблюдали подобные явления.
По этому поводу многие спрашивали, что было бы с ним, если бы он не был вызван, так же как и с другими несчастными духами, которых не вызывают и о которых никто не думает? На это было сообщено, что пути Господни для спасения Его созданий неисповедимы; вызывание есть одно из средств помощи духам, но, конечно, не единственное; Бог не забывает никого. К тому же общие молитвы должны оказывать на духов, расположенных к раскаянию, свою долю влияния.
Бог не мог поставить участь страдающих духов в зависимость от познаний и доброй воли людей. Как только явилась возможность установить правильное общение с невидимым миром, то первым делом Спиритизма было указать людям, какую пользу они могут принести своим бесплотным братьям. Этим способом Бог указал связь, существующую между всеми созданиями мира и дал принципу братства основание в законе Природы. Открывая этот новый путь к проявлению милосердия, Он в то же время указал на полезную сторону вызываний, до того времени превратно понимаемых и извращаемых суеверием. Итак, страдающие духи во все времена находили помощь и поддержку, и если вызывания открывают им новый путь к спасению, то воплощённые, может быть, ещё больше выигрывают от этого, так как получают новый способ делать добро, и в то же время возможность ближе ознакомиться с истинным состоянием будущей духовной жизни.

Жак Латур

(убийца, осуждённый судом присяжных и казнённый в сентябре 1864 года)

В одном из собраний спиритов в присутствии семи или восьми человек, имевшем место в Брюсселе 13 сентября 1864 года, одна дама, медиум, стала писать; специального вызова сделано не было, но она начала писать быстро, сильно волнуясь, очень крупными буквами и сильно перечёркивая, следующее:
"Я раскаиваюсь, я раскаиваюсь! Латур."
Удивлённые сим неожиданным сообщением, так как никто не думал об этом несчастном, о котором никто из присутствующих ничего и не знал, ему, после нескольких слов поощрения, задали вопрос:
Что побудило вас притти к нам без зова?
Медиум, так как он был и говорящий медиум, ответил на словах:
"Я увидел в вас людей сострадательных и понял, что вы пожалеете меня; тогда как другие вызывают меня больше из любопытства, чем из милосердия, или с ужасом удаляются от меня."
Тогда началась невероятная сцена, продлившаяся почти полчаса. Медиум присоединял к словам жесты и соответственное выражение лица, и было очевидно, что дух совершенно овладел им. Его раздирающие возгласы были так отчаянны, описание его страданий произносились с такой грустью, мольбы его были так страстны, что все присутствующие были глубоко потрясены.
Некоторые даже были испуганы таким возбуждением медиума, но мы предполагали, что сообщение духа, который так раскаивается и так молит о сострадании, не может представить никакой опасности. Если он заимствовал органы медиума, то сделал это, чтобы лучше выразить и объяснить своё положение и заинтересовать им присутствующих, а не с целью завладеть медиумом, подчинить его себе, как это делают некоторые злые духи. Вероятно, это ему было позволено не только в его интересах, но также, может быть, для наставления присутствующих лиц. Он воскликнул:
"О, да, сострадания! Оно мне необходимо! Вы не знаете, как я страдаю, вы не можете этого понять - это ужасно! Гильотина... что она в сравнении с тем, что я теперь испытываю? Это ничто, это мгновение! Но огонь, пожирающий меня, хуже... это непрестанная смерть... это страдание, которое не даёт ни минуты покоя... ему нет конца!
А мои жертвы все тут, вокруг меня... показывают мне свои раны, преследуют меня своими взглядами! Они все тут, передо мной, я их вижу всех, да, всех... я не могу их избежать! А эта лужа крови!.. это золото, кровавое... всё тут, всегда передо мной! Кровь... кровь, везде! Вот они, эти бедные жертвы, они умоляют... а я безжалостно убиваю, убиваю... всё убиваю. Кровь опьяняет меня!
Я думал, что после моей смерти всё кончится, вот почему я не боялся казни, я не боялся Бога, я Его отвергал... И вот, когда я думал, что погружусь в вечное ничто... я вдруг испытываю ужасное пробуждение... о, да, ужасное! Я окружён трупами, угрожающими лицами... я наступаю на кровь... я думал, что умер, а я жив! Это ужасно, да, это ужасно... это хуже всех пыток в мире. О! Если бы люди знали, что делается за пределами жизни! они бы поняли, чего стоит делать зло!.. Не было бы больше ни убийц, ни преступников, ни злодеев! Я бы желал, чтобы все убийцы могли видеть, что я вижу и что испытываю... О, нет, их никогда бы больше не было; слишком это ужасно: страдать так, как я страдаю!
Я знаю, что я это заслужил; о, Боже мой! я не имел жалости к своим жертвам, я отталкивал их дрожащие руки, когда они протягивали их ко мне и молили о пощаде. Да, я сам был жесток: я убил подло, чтобы завладеть их золотом. Я был нечестивцем, я отвергал Тебя, я богохульствовал! Я хотел забыться и потому уверял себя, что Ты не существуешь... О, Боже, я большой преступник! Теперь я это понимаю. Но сжалься надо мной! Ты Бог, т.е. доброта и милосердие! Ты всемогущ!
Сжалься, Господи, сжалься! Молю Тебя, внемли мольбам моим, избавь меня от этого страшного зрелища... от этой крови, от моих жертв... их взоры пронизывают меня до глубины сердца, как острые ножи.
Вы, которые слушаете меня, вы добрые души, души милосердные: да, я вижу, вы сжалитесь надо мной, неправда ли?
Вы помолитесь за меня, умоляю вас, не отталкивайте меня. Молите Господа удалить с глаз моих это ужасное зрелище. Он услышит вас, вы добрые... Не отталкивайте же меня, как я отталкивал других. Молитесь за меня!"
Присутствующие, тронутые его мольбой, обратились к нему со словами ободрения и утешения. Бог, сказали ему, милосерд. Он требует от виновных чистосердечного раскаяния и желания исправить сделанное зло. Вы, конечно, не можете возвратить вашим жертвам жизнь, которой вы их лишили, но, если вы будете горячо молить Бога, то Он дозволит вам встретить их в новом существовании, где вы можете быть им настолько преданным, насколько прежде были жестоки, и когда Бог найдёт искупление ваше достаточным, Он возвратит вам Свою милость. Итак, продолжительность вашего наказания в ваших руках; от вас будет зависеть его сократить, а мы вам обещаем помогать нашими молитвами и призывом добрых духов на помощь вам. Мы прочитаем для вас молитву за страждущих и раскаявшихся духов, которая помещена в "Евангелии от Спиритизма". Это не та, в которой мы молимся за злых духов, так как, раз вы раскаиваетесь и просите помощи Божьей, то вы уже не злой дух, а только страждущий и несчастный.
После этой молитвы и нескольких минут молчания, дух сказал:
"Благодарю Бога, благодарю. Он смилостивился надо мной, эти ужасные тени удаляются... Не покидайте меня, пошлите мне ваших добрых духов, чтобы поддержать меня... Спасибо."
После этой сцены медиум находился в состоянии страшной разбитости и усталости, во всех членах он чувствовал боль и утомление. Сначала он смутно помнил, что происходило, но затем мало-помалу припомнил некоторые слова, которые произносил помимо своей воли, чувствуя, что говорит не он.
На другой день, в другом собрании, дух этот проявился снова, но только на несколько минут; начал вчерашнюю сцену с теми же выразительными жестами, но менее порывистыми, потом он через того же медиума с лихорадочным оживлением написал следующие слова:
"Благодарю за Ваши молитвы, уже происходит во мне видимое улучшение. Я так усердно молился Богу, что Он на время уменьшил мои страдания, но я их опять увижу, моих жертв... Вот они... вот они! Видите ли вы эту кровь?.."
Повторяют вчерашнюю молитву. Дух продолжает, обращаясь к медиуму:
"Простите, что я пользуюсь Вами, благодарю за облегчение моих страданий - этим я обязан Вам. Простите за всё неприятное, что я Вам причинил, но мне необходимо проявиться, а Вы одна только и можете помочь мне в этом... Спасибо, я получил еще некоторое облегчение, но я ещё далёк от конца моих испытаний. Скоро опять придут мои жертвы. Это и есть наказание, заслуженное мною, но, о, Боже мой, будь милосерд! Помолитесь за меня, вы все, сжальтесь надо мной.

Латур."

Один член Парижского Спиритического Общества, молившийся за этого несчастного духа и потом вызвавший его, получил следующие сообщения с несколькими перерывами:

I

"Я был вызван почти тотчас после смерти, но не мог сообщаться так скоро. Многие легкомысленные духи назывались моим именем и явились вместо меня. Воспользовавшись присутствием в Брюсселе председателя Парижского Общества и с позволения Высшего Духа, я явился сообщиться.
Я приду в Общество и сделаю сообщения, которые будут началом искупления моих грехов и в то же время могут послужить наставлением всем преступникам, которые прочтут их и подумают о моих страданиях.
Проповеди об адских наказаниях производят мало впечатления на преступников: они не верят этим рассказам, пугающим только маленьких детей и слабых людей. Настоящий же злодей не бывает малодушен и боится жандармов больше, чем адских мучений. Вот почему все те, кто прочтёт эти строки, будут поражены моими словами и моими страданиями, которые, конечно уж, не предположения. Не существует священника, который мог бы сказать: "Я видел то, что говорю вам, я присутствовал при мучениях отверженных." Когда же я скажу: "Вот что произошло после смерти моего тела; вот каково было моё разочарование, когда я увидел, что я не умер, как надеялся, и убедился, что то, что я считал окончанием моих страданий, было только началом мучений, описать которые нет возможности!". О, я уверен, что многие остановятся на краю пропасти, в которую готовы были пасть. И каждый несчастный, которого я остановлю на пути преступлений, послужит выкупом хотя одного из моих прегрешений. Таким образом, добро исходит из зла и благость Господня проявляется повсюду, как на земле, так и в пространстве.
Мне было дозволено избавиться от лицезрения моих жертв, которые стали моими палачами, на время появления моего у вас, но как только я уйду, я опять увижу их, и одна эта мысль заставляет меня страдать более, чем я могу выразить. Я счастлив, когда меня вызывают, тогда я покидаю свой ад хотя на несколько минут. Молитесь же за меня, просите Господа, чтобы Он избавил меня от вида моих жертв.
Да, помолимся вместе, молитва так благотворна!.. Я чувствую большое облегчение; тяжесть моего греха меньше давит меня. Я вижу проблеск надежды и с раскаянием восклицаю: "Да будет благословенна рука Божия, да исполнится воля Его!"

II

Медиум: Вместо того, чтобы просить Бога избавить Вас от лицезрения убитых Вами, будем лучше молиться вместе, чтобы Он даровал Вам силы вынести эту искупительную муку.
Латур: "Я бы предпочёл быть избавленным от вида убитых мною. Если бы Вы знали, как я мучаюсь! Самый чёрствый человек был бы тронут при виде как огнём выжженных на моём лице следов мучений моей души. Я исполню, что Вы мне советуете. Я понимаю, что это лучшее средство для скорейшего искупления моих грехов; это вроде болезненной операции, которая должна возвратить здоровье моему больному телу. О, если бы виновные на земле могли меня видеть, как бы они были испуганы последствиями своих преступлений, скрытых от глаз людей, но видимых духам! Как пагубно незнание для стольких бедных людей! Какую ответственность берут на себя те, кто отказывает в образовании бедному классу людей! Они думают, что жандармы и полиция могут предупредить преступления. Как сильно они заблуждаются!"

III

"Страдания мои ужасны, но после Ваших молитв я чувствую около себя добрых духов, которые советуют мне надеяться. Я понимаю пользу героического средства, предложенного Вами, и молю Господа дать мне силу вынести это тяжкое испытание. Оно равняется, могу сказать, злу, которое я сделал. Я не желаю умалять мои злодейства, но для моих жертв, за исключением нескольких мгновений ужаса, предшествовавшего смерти, прекратилось всякое страдание, как только преступление было совершено, а те из них, кто окончил свои земные испытания, нашли уже и награду, которая их ожидала. Я же с момента возвращения моего в мир духов не переставал испытывать все мучения ада.
Священники, несмотря на страшные описания мучений, которым подвергаются грешники, имеют весьма слабое понятие о настоящих муках, которые правосудием Божьим назначаются тем, кто нарушил закон любви и милосердия. Как заставить людей рассудительных поверить, что душа, т.е. нечто нематерьяльное, может страдать от прикосновения матерьяльного огня? Это бессмысленно, и вот почему преступники так часто смеются над этими фантастическими картинами ада. Но не так бывает со страданиями моральными, которыми мучается осуждённый после физической смерти. Молитесь за меня, чтобы отчаяние не овладело мною!"

IV

"Благодарю Вас за указание мне цели, славной и почётной цели, которой, я знаю, достигну, когда очищусь от моих грехов. Я очень страдаю, но мне кажется, что страдания мои становятся меньше. Трудно себе представить, что в мире духов боли могли уменьшаться потому, что к ним привыкаешь. Нет. Я понимаю, что Ваши добрые молитвы увеличили мои силы, и если страдания те же, то силы мои больше, и я их легче переношу.
Мысль моя переносится к моему последнему существованию, к тем ошибкам, которых я мог бы избежать, если бы умел молиться. Теперь я понимаю всю силу молитвы, я понимаю силу набожных женщин, слабых телом, но крепких верою, я понимаю теперь эту тайну, сокрытую от книжников и лжеучёных на земле. Молитва! Одно это слово вызывает улыбку атеиста. Но я ожидаю его в мире духов, когда завеса спадёт с его глаз, и он, в свою очередь, преклонится перед Предвечным, которого отвергал. Тогда он будет счастлив в покорности и унижении молить об избавлении и освобождении от всех своих злодеяний. Тогда только он поймёт всю силу молитвы. Молитва - это любовь, а любовь - молитва! Тогда он будет любить Бога и обратится к Нему с молитвою любви и благодарности, и, возрождённый страданиями - а страдать он будет - будет молиться, как я, чтобы получить силу для искупления и страдания, а когда перестанет страдать, он будет молиться, чтобы благодарить Создателя за прощение, полученное им за его покорность... Помолитесь же, братья, дабы Господь подкрепил меня...
О, благодарю тебя, брат, за твоё милосердие, ибо я прощён. Бог избавляет меня от присутствия моих жертв. О, Боже, будь благословен навеки веков за милость Твою ко мне! О, Боже мой! Я чувствую всю мерзость моих преступлений и падаю ниц пред Твоим Всемогуществом... Господь, любовь моя! От всего сердца молю Тебя, когда придёт моё время вновь итти на землю, дозволь мне явиться туда проповедником Твоего святого имени. Дозволь мне поучать детей произносить Его с благоговением! Да познают Тебя, Отца всех творений! Благодарю Тебя, Бог мой! Я раскаиваюсь, и раскаяние моё искренне, я люблю Тебя так, как только нечистое сердце моё может понять это высокое чувство, это чистое проявление Твоей Божественности. Братья, будем молиться, сердце моё переполнено благодарностью. Я свободен, я разорвал свои тяжёлые оковы, я уже не отверженный, а только страждущий и раскаивающийся дух, и я желал бы, чтобы пример мой мог остановить на пороге преступления все те преступные руки, которые я вижу уже готовыми к злодеянию. Остановитесь, братья, остановитесь, ибо муки, которые вы себе готовите жестоки. Не думайте, чтобы Господь всегда так легко сдавался на молитвы Своих детей, целые века страданий ждут вас!"
Дух-покровитель медиума. "Ты говоришь, что не понимаешь слов этого духа. Но представь себе его волнение и благодарность к Господу, он думает, что лучше всего может выразить свою признательность, стараясь остановить тех, кто собирается совершить преступление; он видит их, а ты их не можешь видеть. Он хотел бы, чтобы его слова достигли их ушей; он не сказал тебе это потому, что сам ещё не знает, но ему будет дозволено начать искупительную миссию. Он пойдёт к своим соумышленникам по преступлению и постарается заронить в их сердца семена раскаяния. На земле случается иногда видеть людей, которых все считали честными, а они идут к священнику и каются в совершённом преступлении. До этого признания доводят их угрызения совести. И если бы завеса, которая отделяет тебя от мира невидимых, поднялась, ты бы мог видеть духа, бывшего соучастника или подстрекателя преступления, старающимся исправить свой грех, так как сделает это Жак Латур, и внушить воплощённому духу чувство раскаяния.

Твой покровитель."

Брюссельский медиум, который получил первое сообщение Латура, впоследствии получил ещё другое:

"Не бойтесь меня больше, я теперь гораздо спокойнее, но я очень мучаюсь. Бог сжалился надо мною, видя моё раскаяние, но я всё ещё страдаю тем раскаянием, которое показывает мне весь ужас моих злодеяний.
Если бы я имел хорошее руководство в жизни, я бы не сделал столько зла, но дурные инстинкты мои не сдерживались, и я предавался им, не зная узды. Если бы все люди больше думали о Боге или хотя бы верили в Него, таких злодеяний не совершалось бы.
Но правосудие людское плохо поставлено, иногда за прегрешение весьма небольшое человек попадает в тюрьму, где неизбежно гибнет и развращается. Там он видит дурные примеры, слышит злые речи и погибает окончательно. Если же его характер достаточно твёрд, чтобы устоять против зла, то по выходе из тюрьмы все двери для него закрыты, все от него отворачиваются и отталкивают от себя. Что же ему остаётся? Презрение, нищета, он покинут всеми и доведён до отчаяния. Если же он имеет достаточно силы воли, чтобы возвратиться к добру, то нищета препятствует этому и ещё сильнее толкает его на всё дурное. Тогда и он начинает презирать и ненавидеть себе подобных и теряет всякое сознание добра и зла. Он отвергнут обществом, несмотря на своё решение быть честным. И тогда, чтобы добыть необходимое, он крадёт, даже убивает, а далее ему предстоит - гильотина.
Бог мой, в ту минуту, когда галлюцинации вновь овладевают мной, я чувствую Твою благодетельную руку, простирающуюся надо мной, я чувствую Твою благость, которая обнимает и охраняет меня. Благодарю Тебя, Боже мой! В будущем моём воплощении я употреблю все способности и всё достояние, чтобы помогать несчастным, поддавшимся искушению, и охранять их от нового падения.
Спасибо и Вам, что не брезгуете говорить со мной; будьте спокойны, Вы видите, что я не зол. Когда Вы будете думать обо мне, не представляйте себе меня в том виде, в каком я показался Вам в первый раз, но как бедную, скорбящую душу, которая благодарит Вас за снисхождение к ней. Прощайте, вызывайте меня ещё и молитесь за меня.

Латур."

Наставления по поводу сообщений духа Жака Латура.
Нельзя не признать глубину и высокое значение некоторых выражений этого сообщения: оно представляет нам мир наказуемых духов и над ними, как бы витающее, милосердие Господне. Мифологическая аллегория Эвменид не так нелепа, как кажется, и демоны, эти официальные палачи невидимого мира, с их рогами и вилами, заменившие фурий в современных верованиях, гораздо менее рациональны, чем эти жертвы, которые сами служат орудием наказания виновного.
Признавая самоличность этого духа несомненной, может показаться странной столь быстрая перемена в его моральном состоянии; но мы уже замечали, что иногда легче добиться раскаяния у духа грубо порочного, чем у того, кто проникнут гордыней или прикрывает свои пороки лицемерием. Быстрый переход к добрым чувствам доказывает в нём натуру более дикую, чем развращённую, которой недоставало только хорошего руководства. Сравнивая его выражения с речами духа, описываемого ниже под заглавием "Наказание светом", легко решить, кто из них двух морально стоит выше, несмотря на образование и социальное положение. Один подчинялся зверскому инстинкту, какому-то возбуждению, а другой проявлял в подготовке своих злодеяний спокойствие и хладнокровие медленного и осторожного соображения. После смерти он из гордости дерзко и презрительно относится к наказанию; он страдает, но не хочет в этом сознаться, а другой тотчас покоряется. Не трудно предвидеть, кто из них будет страдать дольше.
"Я страдаю", - говорит дух Латура, - "тем раскаянием, которое показывает мне весь ужас моих злодеяний." Тут есть глубокая мысль. Дух настоящим образом понимает всю важность своих преступлений только тогда, когда он раскаивается; раскаяние порождает сожаление, угрызения совести, то тяжёлое чувство, которое составляет переход от зла к добру, от болезни к здоровью. Чтобы избежать его, порочные духи не поддаются голосу своей совести, как больные, которые отталкивают лекарство, могущее им помочь; они стараются забыться, упорствуют во зле. Латур достиг того периода, когда зачерствелость уже начинает поддаваться; сожаление уже проникло в сердце, а за ним следует раскаяние; он уже понимает необъятность зла, содеянного им; он видит свою низость и страдает от неё, вот почему он говорит: "Я мучаюсь раскаянием." В предыдущем существовании он был, вероятно, ещё хуже, так как если бы он раньше раскаивался, то жизнь его была бы лучше. Решения, которые он теперь принимает, будут иметь влияние на его будущую земную жизнь, а та, которую он только что покинул, как бы она ни была преступна, прошла для него не без пользы. Он, после неё, поднялся ступенью выше. Но раньше он, как дух, находился, вероятно, в пространстве среди духов непокорных и закоренелых во зле, каких много.
Многие спрашивают, какую пользу можно извлечь из прошедших существований, когда не помнишь, ни того, чем был, ни того, что делал. Вопрос этот вполне разрешается тем фактом, что если совершённое нами зло исправлено и от него не остаётся никакого следа в нашем сердце, то и воспоминание о нём было бы бесполезно, так как нам нечего больше о нём заботиться. Но то зло, от которого мы не вполне исправились, нам известно по нашим наклонностям, на которые мы и должны обращать всё наше внимание. Достаточно знать и отдавать себе отчёт в том, кто мы и что мы в настоящее время; знать же прошлое излишне.
Когда мы видим трудности, какими сопровождается возвращение доброго имени преступнику при жизни, хотя бы он искренне раскаялся, то мы должны благодарить Бога, что Он набрасывает завесу на прошлое. Если бы Латур был осуждён на время, даже если бы он был оправдан, его прежние поступки не дали бы ему возможности сохранить своё место в обществе. Кто захотел бы, несмотря на его раскаяние, принять его в свой тесный кружок? Чувства, которые он теперь выказывает как дух, дают нам надежду, что в будущем существовании он будет честным и уважаемым человеком, но если бы было известно, что он был Латур, то общественное мнение вновь бы преследовало его. А покров, накинутый на его прошедшее, даёт ему возможность безболезненно стать в ряды честных людей. Как многие желали бы во что бы то ни стало вычеркнуть из памяти людей, некоторые эпохи их существования!
Существует ли какое иное учение, более отвечающее правосудию и милосердию Бога? Во всяком случае, это не теория, а вывод из фактов и наблюдений. Не спириты его выдумали, они только наблюдали различные состояния, в которых являются духи; они старались всё объяснить себе, из этих объяснений и образовалось учение. Если они приняли это учение, то потому, что оно вытекает из наблюдений и кажется им более рациональным, чем прежние, известные до наших дней учения о будущности души.
Кто дерзнёт отказать сообщениям Латура в их высоком нравственном смысле, в их поучительном значении? Дух этот, вероятно, был руководим и в мыслях, и в выражениях более высокими духами, но в таком случае они помогали ему только в форме его высказываний, а не в сущности его мысли, и ни в чём не дозволяли ему противоречить самому себе. Они могли поэтизировать форму его раскаяния, но не могли, против его желания, вложить ему в уста слова самого раскаяния; они помогали ему только яснее выражаться и этим вызывать к себе сочувствие и сострадание слушателей. Как поразительна эта картина раскаяния великого преступника, который среди своих страданий, преследуемый своими жертвами, возвышает свой голос и мысль к Господу, чтобы вымолить прощение? Может ли быть что-нибудь более поучительное для виновных? Как понятны его тоска, его томление, как они естественны и ужасны, хотя просты и не представляют ничего фантастического.
Можно бы удивиться быстрой перемене в таком человеке, как Латур, но почему же ему не раскаяться? Отчего бы ему не иметь какой-либо слабой струны, вдруг зазвучавшей? Разве виновный навсегда обречён злу? Разве луч света не может проникнуть в его душу? Вот это-то и произошло с Латуром. Вот тут и есть моральная сторона сообщений Латура, в его понимании своего положения, в сожалении и в желании получить возможность искупления, это-то и назидательно. Что бы было удивительного, если бы он раскаялся перед смертью, разве этому было мало примеров?
Возврат к добру перед смертью казался бы многим, ему подобным, просто слабостью, но голос из-за могилы уже есть откровение того, что их ожидает. Латур прав совершенно, когда говорит, что его пример - более верный способ удержать преступников от зла, чем обещание адского пламени и даже эшафота. Почему бы не распространять этих сообщений в тюрьме? Это многих заставило бы задуматься над будущностью, как мы и имеем уже тому несколько примеров. Но как поверить словам мертвеца, когда думаешь, что раз умер, то всё кончено? Но настанет день, когда признают ту истину, что мёртвые могут приходить и наставлять живущих!
Есть ещё несколько важных поучений, какие можно вывести из этих сообщений, и прежде всего - подтверждение вечного закона правосудия: что одного раскаяния недостаточно, чтобы поставить виновного в ряды избранных. Раскаяние есть только первый шаг к исправлению, оно призывает милосердие Божие, это как бы введение к прощению и сокращению страданий, но Бог не прощает без условий - нужно, кроме раскаяния, ещё искупление, это и понимает Латур и к этому готовится.
Далее, если сравнить этого грешника с тем, который был в Кастель-Нодари, то найдём большую разницу в возмездии, им назначенном. У последнего раскаяние явилось поздно и мучения были продолжительнее, наказание же его было почти матерьяльное; тогда как у Латура страдание более морально, и это понятно, так как у одного ум и способности были менее развиты чем у другого, ему нужно было что-нибудь достаточно сильное, чтобы подействовать на его грубые чувства; но моральные страдания не менее тяжки, в особенности для тех, кто дошёл до их разумения, как это очевидно из жалоб Латура: это не гнев, это крик совести, за которым следует раскаяние и желание искупления в надежде усовершенствования.

 

Глава Седьмая

⇐ Предыдущая10111213141516171819Следующая ⇒

Поделиться: