Происхождение современного капитала

Мы уже видели, как деньги превращаются в капитал и через прибавочную стоимость обратно делаются капиталом. Между тем образование капитала предполагает прибавочную стоимость, прибавочная стоимость — капиталистический способ производства, а он — наличие все больших масс капитала в руках товаропроизводителей. Весь процесс, следовательно, представляется как подчиненный образованию капитала, которое является результатом не капиталистического способа производства, а его исходного пункта — первоначального накопления капитала.

 

Буржуазные экономисты делают это привычно легко. Они просто объясняют, что издавна имелось некоторое число прилежных людей, которые трудом шаг за шагом приобрели богатство, в то время как прочие люди были лентяями, скоро впали в горькую нужду и поэтому не владели ничем, кроме своей рабочей силы, которую они в конце концов, чтобы иметь возможность жить, должны были продавать, почему и попали в отношение зависимости. И это отношение должно теперь наследоваться до наших дней. Все, что касается экономического развития, представляется происходившим поистине идиллически, в то время как в истории, как известно, решающими являются завоевание, покорение, разбойничье убийство, короче — насилие.

 

Предпосылки капиталистического способа производства читателям известны. Они знают, что на одной стороне должны стоять владельцы средств производства и на другой — владельцы рабочей силы, которые могут свободно ими распоряжаться. Известно далее, что владельцы рабочей силы должны быть свободны не только в том смысле, что они лично никому не принадлежат, но и свободны от всякого другого имущества, так как они иначе не были бы вынуждены добровольно продавать свою рабочую силу. Наконец, известно, как поддерживается это отношение. Его создание не может быть ничем иным, как отделением рабочего от средств производства. Оттого эта операция способствует «первоначальному» образованию капитала. Оно включает целый ряд исторических процессов и притом двоякий ряд: с одной стороны, разложения отношений, которые делали самого рабочего собственностью третьих лиц, с другой — разложения собственности непосредственного производителя на его средства производства.

 

Этот процесс отделения охватывает всю историю развития современного буржуазного общества, которое объясняется самим делом, если исторические писатели хотят представить не только эмансипацию рабочего от феодального принуждения, но и превращение феодального способа эксплуатации в современный. Исходным пунктом этого развития было закабаление рабочего. Его продолжение состоит в смене форм этого закабаления.

 

Хотя капиталистический способ производства уже в XIV— XV вв. походя обосновался в странах на Средиземном море, его эра все же датируется XVI в. Там, где он расцветает, давно совершилась ликвидация крепостного права и средневековый город уже вступил в стадию своего упадка.

 

Исторически эпохосозидающими в истории процесса отделения являются те моменты, в которые большие массы людей внезапно и насильственно отделяются от своих средств существования и производства и в качестве вольных как птица пролетариев выбрасываются на рынок труда. Насильственное уничтожение всякого владения землей рабочими образует основу всего процесса. Таковое проводилось в разных странах и в различных формах. Мы берем в качестве примера Англию, так как там этот процесс протекал нагляднее всего.

 

В Англии примерно в конце XIV в. исчезло крепостное право. Большая часть населения занималась земледелием, главным образом имелись самостоятельно хозяйствующие крестьяне и только незначительная часть наемных рабочих, которые, однако, одновременно держали несколько моргенов (земельная мера 0,25—0,36 га. — Р.К) для самостоятельной обработки и имели долю в общинных землях. К феодалам крестьяне находились только еще в подданническом отношении.

 

К концу XV и началу XVI вв. там, где монархия добилась абсолютной власти, она провела упразднение феодальных дружин, вследствие чего много людей были выброшены на рынок труда. Но то был только маленький пролог переворота. Несравненно больший пролетариат феодалы создали, быстро сгоняя для этого крестьян со всех земель и аннексируя общинные земли, а значит, крадя землю по произволу.

 

Тогдашний расцвет фламандской шерстяной мануфактуры вызвал повышение цены на шерсть, поэтому феодалы превратили огромные пространства пашни в пастбище. Бесчисленные крестьянские дворы распались или были сломаны, но цвела страсть к овцам!

 

Так рабочий класс был без перехода вышвырнут из золотого века в железный. Хотя законодательство и предостерегало от последствий этого переворота, однако средства противодействия, которые оно применяло, были столь же безуспешными, как и нецелесообразными.

 

Ко времени Реформации были расхищены также церковные имения, а их подданные разогнаны и, соответственно, выброшены в пролетариат. При господстве Вильгельма III Оранского к власти пришли также капиталмахеры, которыми сразу было начато то, что воровство государственного имущества, до сих пор практиковавшееся лишь умеренно, стало совершаться в колоссальном масштабе. Наконец, дело зашло так далеко, что и общинные земли были посредством законов переданы разбойничьим лендлордам, т.е. лорды, которые фабриковали эти законы, подарили сами себе народную собственность!

 

На место независимых крестьян пришли наряду с немногими крупными арендаторами многочисленные мелкие, зависимые, низкопоклонствующие. Систематически практиковавшаяся кража земель создала грандиозные имения для лендлордов, вместе с тем она одновременно «высвободила» сельский люд как пролетариат для индустрии, высвободила тем быстрее, чем решительнее шло в ногу с земельными разбойниками преобразование сельского хозяйства из мелкого в крупное. Когда толпами изгоняли сельское население, это называли «очищением»! В XVIII в. запретили работающим еще и эмиграцию в другие страны, чтобы насильственно загнать их в индустрию.

 

Таким образом, грабеж церковных имений (которые, конечно, первоначально тоже приобретались обманом и надувательством), мошенническое присвоение государственного имущества, воровство общинной и превращение феодальной собственности в современную государственную собственность вместе со связанным с этим изгнанием сельского люда были распространенными высокоблагородными методами первоначального образования капитала. Ими было завоевано поле для капиталистического сельского хозяйства, присвоена капиталом земля и создан для городской индустрии нужный приток вольного, как птица, пролетариата.

 

Этот согнанный с клочка земли в результате роспуска феодальных дружин и земельного грабежа, этот вольный, как птица, пролетариат не мог быть использован поднимающейся мануфактурой так же быстро, как он возник. С другой стороны, внезапно выбитые из своего привычного жизненного положения не могли так же внезапно приспособиться к дисциплине нового состояния. Они массами превращались в нищих, разбойников, бродяг и др. Поэтому в конце XV в. и в течение всего XVI в. в Западной Европе в целом существовало кровавое законодательство против бродяжничества. Согнанные с земли из-за «уклонения от работы» и др. клеймились, избивались кнутом, подвергались пыткам, делались рабами, даже казнились. А земельные разбойники были респектабельными людьми!

 

Недостаточно того, чтобы на одном полюсе выступали условия труда как капитал и на другом полюсе — люди, которым нечего продавать, кроме своей рабочей силы. Недостаточно также принудить их продаваться «добровольно». В дальнейшем ходе капиталистического производства развивается рабочий класс, который от рождения живет в отношениях своей зависимости, организация капитала ломает всякое сопротивление, и постоянное создание излишних поддерживает заработную плату на возможно низком уровне. Так сохраняется господство капиталистов над рабочими благодаря «естественному закону» капиталистического производства. Иначе было при возникновении такового. Поднимающаяся буржуазия нуждается в государственной власти и применяет ее, чтобы «регулировать» заработную плату, т.е. устанавливать ее на возможно низком уровне, чтобы удлинять рабочий день, а самих рабочих держать в подзависимости. Это играет главную роль также при так называемом первоначальном образовании капитала.

 

В XIV и XV вв. наемные рабочие были еще не очень многочисленными и в социальном отношении стояли довольно близко к мастерам. Но законодательство о заработной плате было неизменно враждебно рабочим и чеканилось ради их эксплуатации.

 

О насильственном удлинении рабочего дня речь уже шла, поэтому здесь надо только упомянуть, что и заработная плата в первое время капиталистического производства «регулировалась» законом: устанавливались высшие ставки оплаты, и тяжкое наказание угрожало каждому, кто бы давал или брал больше, мог бы по произволу меньше давать или брать. Рабочие объединения рассматривались в Англии с XIV в. и до 1825 г. как тяжкое преступление.

 

После того как мы рассмотрели насильственное создание вольного как птица пролетария, кровавую дисциплину, которая превращает его в наемного рабочего, грязные уголовные и государственные акции, которые вместе со степенью эксплуатации труда полицейскими мерами усиливают увеличение капитала, спрашивается: откуда первоначально взялись капиталисты? Ибо земельный разбой непосредственно создал только крупных землевладельцев.

 

Арендаторы, которые пришли на место крестьян, были большей частью чистыми бедняками, которых лендлорды ссужали семенами, скотом и земледельческими орудиями и за это выговаривали себе определенную часть земельного дохода. Как только арендатор посредством эксплуатации наемных рабочих и использования награбленных землевладельцами общинных пастбищ достиг того, чтобы иметь возможность самому применять оборотный капитал, этот первоначальный способ оплаты уступил место установленной договором земельной ренте. Тому, чтобы этот новый вид арендаторов шаг за шагом обогащался, способствовали различные благоприятные обстоятельства. Таковы, к примеру, еще для XVI в. обычные контракты об аренде на 99 лет, одновременное падение стоимости благородных металлов, связанное с этим повышение цен на земельную продукцию и понижение заработной платы и т.д. и т.п. Наконец, крупная индустрия предоставляет прочную основу сельскому хозяйству посредством машин и осуществляет его полное отделение от индустрии. Часть арендаторов превращается в «арендаторов капитала», другая — в пролетариев.

 

Возникновение индустриальных капиталистов происходило менее постепенно. Несомненно, многие мелкие цеховые мастера, самостоятельные ремесленники или наемные рабочие превратились в мелких капиталистов. Мелкие капиталисты энергично эксплуатировали наемных рабочих, увеличивали так свой капитал и стали в конце концов капиталистами в подлинном смысле слова. В детский период капиталистического производства дело шло часто, как и в детский период средневековых городов, когда вопрос: «Кто из разбежавшихся крепостных должен быть мастером, а кто — слугой?» — решался большей частью более ранней или более поздней датой их бегства. Между тем улитий ход этого метода никоим образом не соответствовал торговым потребностям нового мирового рынка, который создали открытия конца XV в. Но Средневековье дало две различных формы капитала, которые существовали почти в каждом исторически известном нам обществе: ростовщический и купеческий капитал.

 

Образованный ростовщичеством и торговлей и, соответственно, всякого рода обманом денежный капитал при своем превращении в индустриальный капитал встретил препятствие со стороны феодального права на селе и цехового права в городах. Эти ограничения пали с роспуском феодальных дружин, захватом земель и частичным изгнанием сельского люда, упадком цеховых городов. В торговых портах и на пашне, где члены цехов были бессильны, теперь сооружались мануфактуры.

 

Открытие золотых и серебряных стран в Америке, истребление и порабощение тамошних коренных жителей, завоевание и разграбление Ост-Индии, превращение Африки в заповедник для торговой охоты на чернокожих обозначают зарю эры капиталистического производства. Эти чистоплотные процессы внесли существеннейший вклад в первоначальное капиталмахерство. По пятам следует торговая война европейских наций с земным шаром как ареной. Методы первоначального капиталмахерства распределяются более или менее в исторической последовательности, а именно на Испанию, Португалию, Голландию, Францию и Англию. В Англии в конце XVII в. они систематически соединились в колониальную систему, систему государственных долгов, современную налоговую систему и систему протекционизма. Отчасти они покоятся на жесточайшем насилии, как, к примеру, колониальная система; но все нуждаются в государственной власти, централизованном и организованном насилии общества, чтобы тепличным методом ускорить превращение и сократить переход феодального способа производства в капиталистический. Насилие есть акушер старого общества, которое вынашивает новое.

 

Колониальная система содействовала созреванию торговли и мореплавания и обеспечила появившимся мануфактурам рынки сбыта, равно как и высокие товарные цены. Прямо награбленное, извлеченное из рабства и убийства вне Европы сокровище текло назад, в метрополию и превращалось здесь в капитал.

 

Одновременно с государственными долгами появилось международное кредитное дело, которое часто прикрывало источник первоначального возникновения капитала в данной стране. Подлости венецианской грабительской системы, к примеру, образуют скрытую основу богатства капитала в Голландии, которому слабеющая Венеция одолжила крупные денежные суммы. Точно так же обстояло дело между Голландией и Англией в XVIII в. и теперь между Англией и Соединенными Штатами Северной Америки.

 

Многие капиталы, которые сегодня без метрик появились в Соединенных Штатах, есть только вчера капитализированная в Англии детская кровь.

 

Система протекционизма (система защиты и благоприятствования) была искусным средством фабрикантов производить, превращать в свою собственность независимых рабочих, капитализировать национальные средства производства и средства существования и насильственно сокращать переход от старомодного способа производства к современному. На европейском континенте первоначальный капитал промышленников частично тек даже прямо из государственной казны. «Зачем, — восклицает Мирабо, — так далеко искать причин мануфактурного расцвета Саксонии перед Семилетней войной? Достаточно обратить внимание на 180 миллионов государственного долга!»

 

Колониальная система, государственные долги, груз налогов, протекционизм, торговые войны и др. — эти побеги собственно мануфактурного периода гигантски разбухли во время детского периода крупной индустрии. Рождение последней было отпраздновано большим иродаическим похищением детей. Дети бедняков и изгнанников толпами распродавались фабрикантам и наполовину замучены продолжительной работой днем и ночью, наполовину вымерли от голода. С развитием капиталистического способа производства шаг за шагом утрачивалось всякое чувство стыда перед общественным мнением. Прославляли все, что вызывало увеличение капитала, даже гнусную торговлю неграми.

 

Одновременно с введением детского рабства в Европе усилилось рабство негров в Соединенных Штатах, так как подъем английских хлопчатобумажных фабрик сделал необходимым увеличение хлопчатобумажного производства.

 

Осуществление отделения рабочих от средств труда, на одной стороне которого общественные средства производства и средства существования превращаются в капитал, а на другой — народные массы становятся неимущими наемными рабами («свободными рабочими»), — произведение искусства современной истории.

 

Если деньги, по Ожье, «рождаются на свет с кровавым пятном на одной щеке», то капитал источает кровь и грязь из всех своих пор, с головы до пят.

 

Итак, откуда берется первоначальное капиталмахерство? Поскольку оно не является непосредственным превращением рабов и крепостных в наемных рабочих, а значит неприкрытой сменой форм, оно означает только разложение покоящейся на собственном труде частной собственности.

 

⇐ Предыдущая123456789Следующая ⇒

Поделиться: