Два Колибриля на оцтафановом туманоптометре.

Сегодня ввожу образец тумана в бутылку лейденского человечка. Чему быть, того не миновать.

Взял часть образца из лабиринтовой колбы (снова это смачное хлюпанье) и закачал в бутылку. Кажется, человечку понравилось. Туман ведет себя почти как живой. Змеей пополз он по внутренней стенке бутылки, а Гельмгольм тщетно пытался поймать его. Как завороженный, я наблюдал эту незатейливую игру, пока, наконец, чувство долга не напомнило о себе.

Устанавливаю аураграф. То еще веселье: все настройки сбились при транспортировке. Регулировка с помощью свечного гелиостата займет пару дней. Отладка аураграфа сродни настройке инструментов целого оркестра. Провозился весь день.

Перед сном читал Мифорезовы «Путевые заметки сентиментального динозавра». Это из раннего. Удивительно сильная вещь. Наверное, мне понравилось потому, что в книге больше фактов, чем вымысла. Пока прочел только первую главу, где Мифорез описывает Книгород, город антикваров, но одна эта глава тянет на отдельную книгу. Что там правда, а что вымысел? В любом случае, меня поразило скрупулезное описание городских катакомб и их загадочных и опасных жителей. Как интересно было бы когда-нибудь исследовать мир, где царит такая темнота!

 

Смейк бегло проглядел несколько страниц за последующие дни: Колибриль обстоятельно описывал регулировку аураграфа. Зевнул, протер глаза и выглянул в окно. Он увидел таблицу с буквами, большую часть из них смог различить. Кажется, пять колибрилей по оцтафанову туманоптометру? Смейк ухмыльнулся. Ох, уж эти ученые! Не успокоятся, пока не переведут все на язык цифр. Он стал читать дальше.

День 9

Семь колибрилей на туманоптометре. Нечего и думать высунуть нос. Продолжаю возиться с аураграфом. Начинаю исследовать сильфидную плотность тумана. Закачал насосом еще один небольшой образец в двойную спираль. Подключил теодолит Линденхопа, но, конечно, снова забыл мобизировать контакты! В результате — два лишних часа на чистку микропинцетом и кисточкой. Гельмгольм в бутылке с удивлением слушал, как я осыпаю себя проклятиями. Маленький ротик беззвучно повторяет мои слова.

Наконец провел измерения. Результат меня удивил. Нет, этого просто быть не может, у водяного пара не бывает такой сильфидной плотности. Проверил еще раз — то же самое. Черт знает что! Нельзя было начинать измерения до мобизировки. Чистка кисточкой — способ ненадежный, кроме молекул тумана, в прибор могли попасть микробы или бактерии. Завтра все сначала. Прав был Соловеймар, когда говорил, что однажды я натяну носки поверх ботинок. Я всегда слишком тороплюсь.

Вот и день прошел. Написал небольшую статью для Гральзундского университета о губительных последствиях роста популяции демонского жучка (Leptinotarsa daemonlineata) на сельское хозяйство Нижнего Зернограда.

Наконец по совету хозяина магазинчика колониальных товаров побывал на концерте духового оркестра в тумангородском парке. Кроме меня там оказалось всего несколько кашляющих курортников (астматиков-полугномов из Сморчковых гор).

Начался концерт. Музыканты все местные. Их инструменты издавали легкое клокотание. Мне стало спокойнее. Звуки, словно пузырьки воздуха, струились из труб и растворялись в тумане. Казалось, туман двигался в такт музыке: то сгущался, то кружился вихрем, то трепетал, хотя, конечно, это все из-за ветра. Музыканты очень талантливы. Каждый играл немного по-своему, импровизировал. Удивительно, какие нежные звуки можно извлечь из музыкальных инструментов, всего лишь вовремя открывая и закрывая клапаны натренированной рукой! Будто на крыльях, я полетел домой, только по дороге, из-за плохой видимости, споткнулся о ведро с дохлыми медузами.

День 10

Не меньше десяти колибрилей по оцтафанову туманоптометру — едва вижу таблицу. Густая пелена, окутавшая башню со всех сторон, выглядит устрашающе. Кое-где туман такой плотный, что стекает по оконным стеклам, будто морская пена. Впервые за время пребывания в Туман-городе мне не по себе.

Наконец скрепя сердце выхожу в туман. Кажется, будто ходишь под водой, каждый шаг требует огромного напряжения мускулов. Дышать трудно, на нёбе очень скоро неприятно оседает соль. Тело тяжелеет, на душе кошки скребут. А ведь кто-то едет сюда лечиться! Нужно быть очень тяжело больным. Решил вернуться в башню, но сбился с дороги и добрый час блуждал, как ненормальный, пока случайно не наткнулся на входную дверь. Запершись изнутри, вздохнул с облегчением.

Целиком ушел в работу.

Вечером тщательно осмотрел лейденского человечка. Туманный червь повис у самой пробки бутылки, как паук. Гельмгольм не может до него дотянуться и, видимо, совсем о нем позабыл, во всяком случае, внимания не обращает. Я постучал по стеклу, Гельмгольм постучал в ответ. Забавно.

В постели опять читал «Путевые заметки» Мифореза. Так увлекательно — всю ночь не мог оторваться!

День 11

Девять колибрилей.

Туман по-прежнему сильный. Делаю повторный замер сильфидной плотности, на сей раз предварительно мобизировав контакты. Результат вчерашний. Невероятно! Сильфидная плотность этого тумана почти такая же, как у живого существа.

В точности замеров я не сомневаюсь. Признаться, я подозревал что-то в этом роде — физические свойства тумана говорят сами за себя. И все же результат поразителен. Схожей сильфидной плотностью обладает, например, медуза.

⇐ Предыдущая17181920212223242526Следующая ⇒

Поделиться: