Натура. Осень. Ночь. Декорации.        Разговаривая, они оказываются уже почти вплотную к шатру

Сцена «Б»:

       Разговаривая, они оказываются уже почти вплотную к шатру, за которым укрылись Карим-мурза и его собеседник. Свет факела падает на лицо этого собеседника, и видно, что оно носит те же восточные черты, что и лицо Карима, но у незнакомца, в отличие от татарина, растёт борода. Он слушает Карима, чуть приметно кивая. А Карим говорит, заметно волнуясь:

 

     - Говорю тебе: византийский посол подозревает заговор!

 

     - Хотя бы и так! – На чистом татарском отвечает незнакомец. – Что он сделает? Расскажет хану? И что с того?

 

     Карим в волнении жестикулирует сильнее обычного, огонь факела трепещет, тени мечутся по стене шатра.

 

     - Ты не понимаешь, Мансур, не понимаешь! Если заговор направлен против князя Искандера, и если хан об этом узнает, его гнев может быть страшен. Русский князь ему пока что выгоден.

 

    Мансур качает головой:

 

    - А ты уверен, что это так, почтенный Карим? Уверен, что хан, даже если разгневается, станет искать заговорщиков? Они могут быть среди самых приближённых к нему людей. И, наконец: уверен ли ты, что этот заговор исходит не от самого великого хана?

 

    Карим-мурза вздрагивает:

 

    - Думаешь, он может?..

 

    - Не знаю. А ты вообще уверен, что заговор против русского князя существует?

 

    Карим ближе подступает к своему собеседнику:

 

    - Я не уверен, но думаю, что это так. Похоже, что в этом уверен ты, Мансур! Вернее, ты знаешь это. Если так, то германец, посол из Византии, тебе опасен. Он – друг Искандера.

 

    Одна из лошадей в загоне ржёт, нервно скачет на месте, вероятно, чуя чужаков.

 

     Сава тянет Эриха за руку:

 

      - Пошли-ка! Вишь, они насторожились – значит, ничего больше мы не услышим, а приметить нас они могут!

 

     Друзья бесшумно удаляются от лошадиного загона.

 

     - Ты так и не сказал мне, кто этот, которого соглядатай твой Мансуром называл… - Шепчет Сава, убедившись, что их уже не могут ни увидеть, ни услыхать.

 

    Эрих усмехается:

 

     - Сейчас он – Мансур и, надо думать, на службе у кого-то из мулюков. А при папских послах носил европейское имя и выдавал себя за итальянца. И греком был и, Бог ведает, кем ещё. На самом же деле его зовут Манасия.

 

     - Хазарин? – Вскидывается Сава. – Иудей?

 

     - Ну да. – Отвечает Эрих. – Лазутчик. Служит то тем, то этим, доносит всем и на всех и более всего норовит меж всеми раздор посеять. Вот и здесь он не случайно, и то, что Карим-мурза после разговора со мной к нему помчался, тоже неспроста… Он доносит только за деньги, а Манасия за просто так платить не стал бы… Идём, идём. К мурзе в шатёр вернёмся, покуда он не смекнул, что мы следили за ним.

     Оба исчезают в темноте.

 

     В татарском стане – ночь. Караульные шагают между кострами, изредка вновь слышится лошадиное ржание.

 

         35.

     Объект «А»

1263-й год. Возвращение Александра из Орды.

Продолжение долгого пути вдоль берега Волги.

Натура. Октябрь. Вечер. Декорации.

 

Сцена «11»:    

    Вечереет. Всадники скачут по разбитой дороге, минуя лесок, уже полузасыпанный снегом. Они вновь ищут пристанища на ночь.

 

    Митрофан, обгонявший отряд, чтобы присмотреть, пока светло, нет ли где жилья, возвращается. Галопом подъезжает к князю.

 

    - Ничего, княже! По пути ни хаты, ни землянки. И с чего это дорога так разъезжена, коли вокруг и не живёт никто? Кто ж тут ездит?

 

    Александр усмехается:

 

    - Татары ездят, Митрофанко, по сёлам дальним тащат, что ещё не утащено. И наши из дальних сёл дань возят. Сейчас уж мало, кто куда поедет: урожай давно собран – отдавать больше нечего…

 

    И, оборачиваясь к поспевающим следом дружинникам, возвышает голос:

 

    - Ничего вкруг нет, други мои. Придётся костры палить да шатры ставить. Ночью ехать не стоит. С пути собьёмся, потом дольше дорогу искать будем… Да и устал я…

 

    Митрофан и другие, нагнавшие его дружинники с тревогой заглядывают в лицо князю. Но он себя не выдаёт: спокойно соскакивает с седла и первым вытаскивает из притороченной к седлу сумки топор.

 

   - Чего встали-то? Стемнеет вот-вот. Идём ветки рубить.

           

         36.

     Объект «А»

1263-й год. Возвращение Александра из Орды.

Продолжение долгого пути вдоль берега Волги.

⇐ Предыдущая891011121314151617Следующая ⇒

Поделиться: