Алис-Спрингс и окрестности

 

Майкл высадил нас в пяти километрах от Алис-Спрингса, возле курорта «Красный центр». Идти в город пешком не хотелось, но и на автостоп рассчитывать не приходилось. Вот и пришлось совмещать неприятное с бесполезным — идти, голосуя на ходу. Так мы застопили джип. Узнав, что ему посчастливилось встретить путешественников из далекой России, Джон взял над нами шефство и по пути завез на смотровую площадку. На холме Анзак-Хилл построили монумент участникам всех войн, в которых принимали участие австралийские солдаты. Оттуда можно окинуть взглядом сразу весь город.

Алис-Спрингс был основан как телеграфная станция — одна из 12, находящихся между Аделаидой и Дарвином. Назвали ее в честь Алис — жены тогдашнего директора телеграфа в Аделаиде. Росший по соседству с ней городок вначале назывался Стюарт, но в 1933 г. их объединили под общим названием. На строительстве железной дороги от Аделаиды до Алис-Спрингса использовали верблюдов. После окончания строительства проку от них не было, они разбрелись по окружающей пустыне и одичали. Из-за отсутствия врагов эти привычные к выживанию в безводных местах животные расплодились в огромных количествах. По самым приблизительным оценкам, их сейчас не меньше ста тысяч особей. Это самая крупная популяция диких верблюдов на планете. В последние годы их специально отлавливают и отправляют на экспорт в Саудовскую Аравию — туда, откуда в Австралию попали их предки.

Вместе с Джоном мы проехали по всем центральным улицам ничем не примечательного провинциального городка. Судя по имевшимся в офисе туристической информации рекламным буклетам и почтовым открыткам, в самом городе ничего интересного нет. Вот и создали на окраине «Пустынный парк». Часть пустыни отгородили колючей проволокой, возле каждого кустика поставили табличку с его названием, и готово!

Туристический сезон в мае только-только начинается, поэтому дорога из Алис-Спрингса в сторону Кингс-каньона, по которой ездят преимущественно туристы, была пуста.

Местный бушмен подбросил нас на десяток километров и высадил посреди бескрайнего буша. Но именно там нам наконец удалось попасть в машину к туристам. Парочка итальянцев, приехавших в Австралию на медовый месяц, предложила по пути в Королевский каньон свозить нас и в Пальмовую долину. Когда дорога стала непроходимой для их арендованной машины — колеса вязли в песке, а по днищу стучали огромные валуны, — они повернули назад. Так мы ни одной пальмы и не увидели!

Хермансбург — христианская миссия, основанная 8 июня 1877 г. немецкими миссионерами Шварцем и Кемпе. В ознаменование девяностолетия миссии на соседнем холме воздвигли гигантский крест. Но это все, что здесь осталось от некогда знаменитой христианской миссии, слава о которой гремела на всю страну. Именно здесь родился Теодор Стрехлов, именем которого назван Аборигенский исследовательский центр в Алис-Спрингсе. Хотя часть миссионерских зданий еще сохранилась — группа простых амбаров, похожих на церкви, или церквей, похожих на амбары, с надписями на немецком языке и языке народа аранда — по прямому назначению они уже не используются.

Аборигены же никуда не делись. Деньги на пиво им регулярно выплачивает австралийское государство, на закуску они зарабатывают сами, собирая по 2 доллара за разрешение проехать по дороге Мериниелуп, проходящей по «священной» аборигенской земле (несвященной земли у аборигенов, видимо, просто нет! ).

Молодожены высадили нас возле курорта «Королевский каньон». До самого же каньона, вернее до Национального парка Уатаррка, оставалось еще около десяти километров. Вся обочина дороги там заросла дикими арбузами. Вкус не очень, но, видимо, в случае острой необходимости от жажды они спасти могут. К счастью, пешком нам пришлось пройти не больше километра. Потом нас подобрала девушка, ехавшая на служебной машине забирать туристов. Но все равно у входа в каньон мы были слишком поздно.

До заката солнца оставалось меньше трех часов. Обойти каньон за это время можно только бегом. Спрятав рюкзаки в кустах, мы пошли по тропинке, фотографируя и снимая на видеокамеру, как лучи заходящего солнца отражаются от огненно-красных стен каньона. А к рюкзакам вернулись уже в сумерках.

На автостоянке было пусто. Поэтому мы поставили палатку на склоне каньона, проигнорировав табличку «Кемпинг запрещен». К счастью, ночью там никто не появился, и объясняться с буш-рейнджерами не пришлось.

Когда-то давно я читал о том, что австралийские аборигены обладают удивительной способностью: спят они ногами к костру и не просыпаются даже тогда, когда разница в температуре головы и ног достигает нескольких градусов. Мы попали в пустынный центр Австралии в начале зимы. Днем солнце прогревало воздух как минимум до двадцати пяти градусов, а ночью холодало до двух-трех градусов тепла. Костер мы не разжигали, но и без него я смог почувствовать себя немного аборигеном. Спальные мешки у нас были скорее летними, чем зимними, поэтому ноги для тепла я укутывал своей пуховкой, купленной на распродаже в Мельбурне. Так что и у меня разница температур нижней и верхней частей тела достигала нескольких градусов.

 

Красный камень Айерс-Рок

 

Четыре километра до трассы нам пришлось пройти пешком. Утром все туристы ехали только в одну сторону — в каньон. Одна из встречных машин остановилась. Как оказалось, в ней была семейная чета литовцев.

— Вы что, русские? — в который уже раз нас вычислили по нашим футболкам с эмблемами «Школы автостопа».

— Русские, — подтвердил я, недоумевая, зачем они остановились.

— Если бы мы встретили вас после обеда, то обязательно бы подвезли, — эта фраза только усилила мое недоумение. Ну, какая разница, утро сейчас или вечер? Едут-то ведь в противоположном направлении!!!

Когда мы вышли на шоссе, машин заметно не прибавилось. Все сворачивали к каньону, а идущих в нашу сторону почти не было. Километров десять нас подвезла Лавиния — маорийка из Новой Зеландии. Потом мы надолго застряли. Правда, не на одном месте. Стоять там долго нельзя — тут же неизвестно откуда берущиеся мухи покрывают ровным слоем не только рюкзаки и одежду, но и все открытые части тела. Отмахнуться от них невозможно. Пока машешь руками и идешь, мух вроде и не видно. Но стоит остановиться, как они сразу же тут как тут.

На дороге опять появилась машина с парочкой уже знакомых литовцев. Время было послеобеденное, да и ехали они в попутном направлении — в Улуру. И на этот раз (как и обещали утром! ) они остановились.

Гигантский камень Айерс-Рок в 1873 г. открыл путешественник Вильям Кристи Гус. Он назвал его в честь тогдашнего госсекретаря Южной Австралии сэра Генри Айерса. До середины прошлого века этот огромный монолит был доступен только для самых настойчивых и отважных исследователей австралийской глубинки. В 1960-х гг. с ростом индустрии туризма сюда ежегодно стало приезжать до 10 тысяч человек. Сегодня столько бывает каждые десять дней. Для этих толп туристов построили аэропорт, а в 20 километрах от знаменитого камня — шикарный курорт.

В 1983 г. Айерс-Рок (по-аборигенски — Улуру), который тогда принадлежал государству, решили вернуть в собственность аборигенов. Проблема была в том, что аборигены испокон веков не имели никакой собственности, а уж тем более собственности на землю. Они все были кочевники и свободно переходили с места на место. Как раз в то время в районе Айерс-Рока проходило племя питьянть-яра, ему этот камень 26 октября 1985 г. и «вернули». Но только для того, чтобы сразу же взять в аренду на 99 лет за ежегодную плату в 75 000 долларов плюс 20 % от каждого входного билета.

При въезде в Национальный парк Улуру-Ката-Тьюта с каждого посетителя собирают по 16, 5 доллара (раньше было 15, из которых 3 доллара аборигенам «на чай» (вернее, на пиво), а в 2000 г. добавили еще 10 % GST — это уже «на чай» правительственным чиновникам в Канберре).

По моему журналистскому удостоверению аборигены-охранники нас не пропустили. Пришлось расстаться с литовцами. Обойдя вокруг поста (колючей проволоки или даже простого забора там нет, контролируется только трасса), мы поймали другую попутку и вскоре уже были на смотровой площадке. Туда тысячи туристов с фото— и видеокамерами стекаются с единственной целью — запечатлеть камень Айерс-Рок именно в тот момент, когда он освещается заходящими лучами солнца и становится еще краснее, чем обычно. Эти фотографии я видел уже несчетное количество раз: на открытках, плакатах, сувенирах, туристических брошюрах, майках, полотенцах, скатертях, пепельницах, кружках, значках… Это, без сомнения, самая «раскрученная» австралийская достопримечательность.

Айерс-Рок возвышается над окружающей его пустыней на высоту 348 метров. Но, как у айсберга в океане, его видимая часть значительно меньше скрытой, которая, по данным геологов, уходит в толщу земли почти на шесть километров. Каждая складка на Улуру имеет свою мифическую интерпретацию. Аборигены видят здесь: двух гигантских змей, добрую и злую, скрестившихся в предсмертной схватке; мозг человека, высеченный на одной из боковин камня; слезы красавицы в виде водопада, низвергающегося в хрустальное озеро у подножия, и другие мистические картины.

Многие туристы (аборигены называют их «минга» — муравьи) норовят обязательно вскарабкаться на самый верх. Этот подъем нельзя сравнить с покорением Эвереста по трудности — довольно гладкий камень, меньше 350 метров высотой. На вершину ведет утоптанная тропинка, в самых опасных местах огороженная цепью. Но по количеству «альпинистов», погибших при покорении этого камня — от падений, сердечных приступов и солнечных ударов, — он может потягаться с каким-нибудь гималайским восьмитысячником. Аборигены считают камень «пупом земли» и борются за то, чтобы вообще запретить на него подниматься всем, кому ни попадя. Такой повод у них появился как раз во время нашего визита: умер один из местных вождей, и вход наверх закрыли в знак траура.

От Айерс-Рок до курорта Улуру мы возвращались с работником национального парка.

— Обломки священного для аборигенов камня запрещается вывозить за границу. Однако туристов это не останавливает. И ежегодно десятки, а возможно, и сотни килограммов камней разлетаются по всему свету. Но, как говорят, счастья они своим владельцам не приносят. Мы регулярно получаем посылки с обломками, присланные туристами. В письмах они каются в своем грехе и жалуются на те несчастья, которые свалились на их голову. Проблема в том, что обломки нельзя вернуть на их законное место. В соответствии с австралийским законом о запрете на ввоз камней и почвы они должны быть уничтожены.

Вечером мы успели посмотреть только Айерс-Рок. Но в 50 километрах от него есть целая группа из 36 больших камней высотой до 550 метров — камни Ольги или Ката Тьюта (Kata Tjuta — много голов). Этот каменный массив, названный по имени русской жены первооткрывателя этих мест, напоминает гигантского красного питона. Забравшись на вершину холма, на котором находится смотровая площадка, я разглядел эти камни через видеокамеру с двадцатикратным увеличением. А тащиться по пустыне только для того, чтобы к ним прикоснуться, желания не было.

Давид и Элизабет Салтер — врач-кардиолог с женой — вырвались в короткий отпуск. До Алис-Спрингса они прилетели на самолете, а там взяли в аренду камперван. Они приняли нас как своих гостей, тут же стали угощать всем, что у них было с собой. Потом пригласили и позавтракать. Заехали в придорожное кафе «Эрлунд». В роадхаусе рядом с кафе сделали галерею аборигенских художников. Только здесь, на территории резервации, покупая произведения примитивного искусства, можно надеяться на то, что не всучат подделку. Очень уж это прибыльный бизнес. Миллионы туристов требуют «настоящих» аборигенских сувениров. А где же найти на всех аборигенов-художников? Помню, нам однажды тоже предлагали подработать раскрашиванием «настоящих» бумерангов (заплатить обещали по 5$ за штуку! ).

 

Опалы из Кубер-Педи

 

После двухдневных блужданий по окрестностям Алис-Спрингса мы вернулись на Стюарт-хайвэй. Давид и Элизабет высадили нас у роадхауса и напоследок пригласили к себе в гости в Брисбене.

В туалете возле заправки я обнаружил розетку и поставил там на зарядку аккумуляторы. К сожалению, заряжать их можно только через камеру. Поэтому мне пришлось почти два часа крутиться неподалеку. По-моему, у работников заправки уже стали возникать подозрения насчет моей «ориентации».

Была всего лишь середина дня. Мы были на стратегическом шоссе, соединяющем север страны с югом, столицу Северной территории со столицей Южной Австралии. Машины периодически на дороге появлялись. Но автостоп как-то не заладился. Поэтому пришлось ночевать там же, буквально в двадцати метрах от развилки. На следующее утро вернулись назад. И опять же застряли часа на три.

За рулем «Форда» сидела итальянка, а рядом — ее бойфренд Джон из Йоркшира.

— Мы прекрасно живем вместе уже восемь лет, а если бы женились, наверное, давно развелись. Я — художник, хотя специального образования нет, но талант к живописи врожденный. В Англии, к сожалению, нас, художников, не ценят. Бывает, кто-нибудь из друзей попросит меня нарисовать ему картину или вывеску в магазине, а в качестве оплаты предлагает напоить пивом. Это меня возмущает. Ну, действительно, если ты попросишь механика покопаться в моторе твоей машины, тебе же не придет в голову расплачиваться с ним выпивкой. Все понимают, что за работу нужно платить. А ведь труд художника — тоже работа! Если я трачу на написание картины два дня, то и платить мне нужно как за два дня работы! Но этого никто у нас в Англии не понимает. Лаура зарабатывает на жизнь нанесением татуировок. Прежде чем наносить татуировку на тело, нужно ее придумать и нарисовать. Но за эти рисунки никто платить не хочет! А за татуировку платят. Вот мы и работаем на пару: я придумываю картинку, а она ее наносит. Полученные деньги мы делим пополам. Но их мало, поэтому снимать квартиру мы не можем и живем в сквоте и за восемь лет не потратили на жилье ни одного пенни: и аренда, и вода, и даже электричество у нас — бесплатно. Поначалу мы и питались бесплатно, воруя продукты в супермаркетах. Но после того как меня пару раз поймали и пригрозили в следующий раз посадить, я это дело бросил. Хотя к воровству быстро привыкаешь и потом жить без него не можешь — это своеобразная наркомания.

— А на метро тоже зайцем ездите?

— Живем мы в цветном районе Лондона, большинство наших соседей — турки и пакистанцы. Как и они, мы поначалу перепрыгивали через турникеты. Но сейчас эта вольница кончилась, на входах и выходах поставили охрану. И сейчас я предпочитаю автобус.

— На нем можно ездить бесплатно?

— Когда едешь на короткое расстояние на двухэтажном автобусе, кондуктор чаще всего не успевает до тебя дойти. Но даже, если честно покупать билет, поездка на автобусе с одного конца города на другой обойдется всего в один фунт и двадцать пенсов — значительно дешевле, чем на метро.

— Как же вы ухитрились заработать деньги на поездку в Австралию?

— Не только в Австралию. Это лишь часть нашего кругосветного турне. Мы уже побывали в Таиланде, а перед возвращением домой собираемся заехать в Южную Америку и США. Это было бы нам не по карману, если бы Лаура не угодила в тюрьму за наркотики.

—???

— Она провела там всего две недели. Ее отпустили, извинившись за то, что посадили по ошибке. А в качестве компенсации за «моральный ущерб» ей заплатили около 20 тысяч долларов. Вот на эти буквально с неба свалившиеся деньги мы и поехали путешествовать.

Вдоль дороги появились огромные ямы. Создавалось ощущение, что мы случайно заехали на территорию военного полигона. Так мы узнали о приближении района австралийской опалодобывающей промышленности. Палатки одиноких искателей удачи и разрытые ими шурфы разбросаны на десятки километров вокруг городка Кубер-Педи — «опаловой столицы» Австралии. Вся окружающая пустыня покрыта ямами, как от авиабомб, и аккуратными конусообразными холмиками вынутой породы. Создается ощущение, что здесь работала многотысячная армия кротов-великанов.

Первые опалы в этой безжизненной пустыне, в самом центре Австралии, одинаково далеко от любых населенных пунктов, нашел в 1915 г. Вилли Хатчинсон. И с тех пор вот почти уже сто лет сюда стекаются одинокие искатели приключений в надежде на скорое обогащение. Шахты роют прямо на главной улице, только под Стюарт-хайвэй подкапываться запрещено. Живут тоже, видимо, по привычке под землей. Там же, под землей, находятся магазинчики опалов и гранильные мастерские, церкви и отели.

Палатку мы поставили на окраине города, в пустыне возле курганов с отвалами породы. Спали, видимо, прямо на опалах! Знать бы, как они выглядят, может, миллионером бы стал.

Как выглядят необработанные опалы, мы узнали на следующий день от местного старателя. Именно он остановился, когда мы утром вышли на трассу. Майкл выглядел так, будто только что побывал в переделке: лицо в царапинах, нос разбит, кожа на костяшках пальцев содрана…

— Всю ночь мы пьянствовали, а потом поспорили с первым мужем моей нынешней жены. Аборигены вообще пить не умеют, сразу пьянеют и дуреют.

— И давно вы занимаетесь поисками опалов?

— Уже семь месяцев. Вы тоже можете попробовать. Для того чтобы заняться поисками опалов, нужно всего лишь за пятьдесят долларов получить лицензию PSPP — Precious Stone Prospecting Permit, и сразу можно выбрать любой приглянувшийся участок — не больше чем 50 на 50 метров, — и рыть. Если там ничего не найдешь, можно попробовать в другом месте, только придется опять заплатить пятьдесят долларов. Ограничений только три: не рыть на чужом участке, посреди центральной улицы и ни в коем случае не подкапываться под Стюарт-хайвэй.

— И сколько можно заработать?

— Раз на раз не приходится. Бывает, несколько недель копаешь — и все без толку. А иногда за один день зарабатываешь больше, чем за предыдущий месяц!

Вдоль прямой как стрела дороги тянулась безжизненная пустыня, изредка попадались высохшие соленые озера, овраги, кусты… Пейзаж разнообразили только появляющиеся с поразительной регулярностью убитые ночными грузовиками кенгуру. Пиршество для ворон и огромных грифов. За три часа не только ни одного населенного пункта, но и ни единой живой души не встретили, даже машин не было — ни в попутном, ни во встречном направлениях.

Майкл вызвался довезти нас прямо до Порт-Августы и даже предложил там у него в доме переночевать. Но после бессонной ночи он был явно не в форме.

— Мне бы остановиться где-нибудь, поспать хотя бы пару часов — очень уж много сегодня ночью выпил. Я вас высажу в Глендамбо. Если хотите, можете там попытаться поймать другую машину. Или подождите, пока я отдохну.

Мы устроились отдохнуть в тени, заодно и пообедать.

Тащиться на пекло в тщетной надежде поймать попутку смысла не было никакого.

Кроме обычных для всех роадхаусов заправки, мотеля и караван-парка, в Глендамбо стоит новенькая, блестящая огромными лопастями на солнце ветряная мельница. И это не исторический памятник, а реклама сверхсовременного и очень популярного товара. Есть там и полтора десятка домов, и примерно столько же человек, — довольно крупный, по местным понятиям, поселок. На трассу я идти не спешил, резонно полагая, что за те два-три-четыре часа, которые наш водитель будет спать, ни одной машины на дороге не появится, а если появится, то не остановится, а если остановится, то нас не возьмет, а если возьмет, то далеко не увезет… Мои размышления прервал Майкл. Он подъехал к столику, за которым мы расположились пообедать.

— Я так и не смог здесь уснуть — очень шумно. Я проеду немного вперед, поищу там более спокойное место.

И… уехал в сторону Порт-Августы.

Как говорится, мы странно встретились и странно разойдемся…

После обеда мы вышли на дорогу и прошли по ней километров пять. Вдруг увидим «нашу» машину со спящим водителем? Машины мы так и не увидели, а идти пешком под палящими лучами солнца быстро надоело. Выбрав эвкалипт с самой густой кроной, мы сели в его тени и уже оттуда следили за дорогой. До захода солнца не было ни одной попутной машины. Вообще ни одной! А навстречу они шли очень часто — иногда с интервалом всего минут тридцать. По местным меркам, это прямо-таки час пик! Если вечером здесь такое интенсивное движение на север, то, может, по утрам так же много машин идет на юг?

Убедившись, что вечером нам уехать не суждено, пошли выбирать место для ночлега. Вокруг простиралась бескрайняя пустыня. Но дорога там проходит по территории военного полигона. Через каждые сто-двести метров установлены плакаты «Вход строго воспрещен». И — никаких заборов! Не спать же прямо на дороге. Когда мы проникали на территорию «сверхсекретного объекта» (позднее выяснилось, что это был ядерный полигон, но дозиметров у нас с собой не было, и насколько высок там уровень радиации, я не знаю), казалось, вот-вот откуда-нибудь из земли из тайного бункера появятся люди в камуфляжной форме с автоматами и арестуют нас как «шпионов». Но окружающая пустыня была такой безжизненной и заброшенной, что вскоре мы не только перестали маскироваться, но и развели большой пионерский костер.

Центр Австралии часто называют «красным центром» — такая там удивительно красная земля. На полигоне она была еще и удивительно жесткая — прямо асфальт, а не земля. Когда я выкладывал вещи из рюкзака, моя пластмассовая кружка, которую я возил с собой начиная с Малайзии, упала и от удара о землю раскололась вдребезги. Еще одно воспоминание о той ночи.

Утром моя гипотеза о том, что на юг в первой половине дня идет значительно больше машин, полностью подтвердилась. Мы уехали на микроавтобусе «Ниссан» с тремя корейцами, возвращавшимися в Порт-Августу из поездки к Айерс-Рок.

На выезде из Порт-Августы на юг машин было так много, что мы, привыкшие за последние два месяца встречать максимум по три-четыре попутки в час, буквально не успевали поднять руку. И все же, как свято верят все автостопщики, «наша» машина мимо не прошла. И вскоре мы уже уехали сразу в Аделаиду.

Вернувшись в Аделаиду, мы замкнули гигантское кольцо. За два месяца нам удалось проехать по югу до Перта, затем по западному побережью подняться далеко на север и наконец пересечь самый центр Австралии.

Пришли в церковь. Александр, с которым мы познакомились еще в свой первый приезд, сразу нас узнал.

— Я сейчас поищу ключи от вашей комнаты.

Вот что значит надолго застревать в одной стране. Оказывается, у нас в Аделаиде уже есть «своя» комната. Внутри все было так же, как и два месяца назад: телевизор, школьная парта, несколько табуреток, в одном углу — умывальник с раковиной, в другом — душевая комнатка. Казалось, это действительно «наша» квартира и никто в ней за время нашего отсутствия не был.

 

⇐ Предыдущая26272829303132333435Следующая ⇒

Поделиться: