Проект Британского Туркестана.

Назад, в пустыню

 

Крах империи открыл для наших британских союзников совершенно фантастические, немыслимые перспективы на пространствах старой Большой Игры. Британия выстраивает цепь вассальных государств от Каспия до границы Индии.

Летом 1918 года британская миссия во главе с подполковником Бэйли прибывает из Индии в Ташкент с задачей организации снабжения антибольшевистских отрядов деньгами и оружием с ближайших к Туркестану британских военных баз. В августе 1918 года Бэйли подписывает договор с генералом Джунковским (который руководил силами белых в Туркестане) об установлении британского протектората над Туркестаном на 50 лет. К соглашению присоединяется эмир Бухары.

 

«Эта республика будет находиться под исключительным влиянием Англии и будет пользоваться такой же самостоятельностью, как африканские колонии Англии — Трансвааль и Оранжевая»[178].

Из договора англичан с белым правительством в Туркестане, август 1918 года

 

Кстати, очень наглядный образ суверенитета. Распределение ролей напрашивается: белые отряды в роли побежденных, но обласканных буров, туземцы — в роли зулусов. Что, естественно, предоставило большевикам широчайшие возможности апеллировать к этим туземцам.

 

«Хищнический аппетит этих заклятых врагов наших не ограничивается Индией, они стараются распространить свою власть на Персию, Афганистан, Бухару, Хиву и Туркестан. Поэтому наш священный долг встать на защиту этих земель от коварного врага»[179].

Комиссариат по национальным делам Туркестанской республики, сентябрь 1918 года

 

Наличие большевиков с их своеобразными лозунгами и практикой полностью развязало руки британцам для реализации их пресловутой цивилизаторской миссии. О таком ветераны Большой Игры даже и мечтать не смели. Никаких тебе глобальных соперников, никаких угрызений цивилизованной совести, ни перед кем не надо оправдываться.

 

«Если местные варвары окажут сопротивление, то следует разрушить железную дорогу, насколько это возможно, вместе с портовыми сооружениями в Красноводске, отрезать воду и все другие виды снабжения и этим превратить западную часть Закаспия в пустыню, какой она была раньше»[180].

Из инструкции вице-короля Индии британскому генералу Маллисону

 

В августе 2005 года в ходе двухдневного визита генерал Джон Ф.Абизейд, глава центрального командования США, «дал высокую оценку роли Туркмении в процессе мирного развития Афганистана, а также высоко оценил инициированный Туркменистаном проект строительства трансафганского газопровода, что способствует утверждению стабильности и благополучия на многострадальной афганской земле».

 

Напомним: речь идет о режиме Туркменбаши, который в американской прессе иначе как средневековым не именовали; о единственной стране в Центральной Азии, которая максимально возможно уклонялась от участия в антитеррористической коалиции и которая до последнего момента сохраняла дружественные отношения с афганскими талибами. Напомним также, что трансафганский газопровод был инициирован в тот период, когда задачу «утверждения стабильности на многострадальной афганской земле» решали талибы, что и обеспечило, собственно возможность для Соединенных Штатов выстроить маршрут транспортировки углеводородов альтернативный традиционному — через Россию.

 

«По неофициальным дипломатическим источникам в Ашхабаде, „в ходе встречи высокопоставленного спецпредставителя министерства обороны США с главой Туркменистана Ниязовым обсуждается создание американских военных баз на граничащих с Афганистаном и Ираном территориях Туркменистана. Американская сторона в случае отказа главы республики предоставить США территорию Туркмении для дислокации американских военных баз намерена поднять вопрос о многочисленных нарушениях прав человека в Туркмении, а также о возможном лишении ее статуса постоянного нейтралитета"».

«Время Новостей», 25 августа 2005 года

 

 

Большая Игра-2.

Россия возвращается

 

 

«Британцы были убеждены, что большевистская Россия полностью продолжила политику царской России. Таким образом, независимо от того, какое правительство находилось у власти, она оставалась экспансионистским государством. Централизация власти и автократический контроль за внешней политикой — это характерные черты для обоих режимов. Я полагаю, что Россия не могла не стать экспансионистской державой, ей было это предназначено историей»[181].

                                   Эндрю Портер

 

 

«Я мог бы рассказать вам одну забавную историю. Как и все народы, британцы считают себя невинными агнцами, а остальной мир — агрессивным, злодейским и потенциально опасным и т. д. и т. п. Я помню, что вскоре после вторжения советских войск в Афганистан, это где-то в 1982 г., во время обеда с некоторыми британскими политиками, консерваторами, членами парламента, министрами, которые говорили о российской угрозе как о постоянной исторической угрозе, вызванной желанием экспансии, в качестве одного из доказательств кто-то привел тот факт, что русские причинили много беспокойств Британии на северо-западе Индии. В этом есть некоторая доля наивности — не понимать, что, для того чтобы угрожать интересам Британии в этом регионе, Британии нужно сначала проявить экспансионизм самой, — где находится Кент и где Индия»[182].

                                 Доминик Ливен

 

 

Третья афганская.

1919 год

 

Британо-российское «замораживание» Большой Игры в начале века оставило у власти в Афганистане слабовольного Хабибулла-хана, получившего кличку «изменник ислама — слуга англичан». В период его правления образовались две влиятельные антибритански настроенные группы, выступавшие за восстановление независимости в Афганистане. Ситуация в стране: младоафганцы во главе с сыном эмира Аманулла-ханом, ориентированные на Россию, и староафганцы — консерваторы, ориентировавшиеся на Германию. Их лидером был брат эмира На-срулла-хан. Итоги Первой мировой способствовали тому, что германское влияние улетучилось, а британцы себя чувствовали полновластными хозяевами Афганистана.

 

«Англичане, захватив в свое полное подчинение Афганистан, давно создали себе опорный пункт как для расширения своих колониальных владений, для удушения наций, так и для нападения на Советскую Россию»[183].

Выступление В. И. Ленина на заседании ВЦИК 29 июля 1918 года

 

«Эмир послал в Кашгар миссию во главе с одним из министров, бежавших вместе с ним. Миссия доставила письма королю, вице-королю Индии и мне. В них эмир рассказывал о свержении его большевиками и о своем бегстве и попросил включить в состав Британской империи свое государство, которое он отдавал безоговорочно в наше распоряжение»[184].

П. Эсертон, британский генеральный консул Кашгара

 

В феврале 1919 года после очередного покушения на эмира Хабибулла-хана на престол вступил его сын Аманул-ла-хан. Правительство Аманулла-хана передало послу Великобритании в Кабуле предложения пересмотреть отношения между Великобританией и Афганистаном на основе равноправия сторон. Англичане отклонили эти требования. В мае 1919 года войска Аманулла-хана вторглись на территорию Британской Индии, их целью было возвращение Пешавара. Большая часть пуштунских племен поддержала афганскую армию. 27 марта 1919 года вышел декрет СНК РСФСР о признании независимости Афганистана. В апреле того же года Аманулла-хан направил письмо Ленину с предложением установить дружественные отношения между Афганистаном и РСФСР.

 

«Я обращаюсь ко всем мусульманским народам с предложением заключить мир с Советской Россией, так как, только объединив силы, можно одержать победу над общим врагом, господствующим в Европе и Азии».

Аманулла-хан, выступление в советской Бухаре

 

«Нет необходимости указывать, что это Советы организовали третью афганскую войну»[185]

Из мемуаров лейтенанта Блэккера, ведшего подрывную работу в Советском Туркестане

 

В мае 1919 года 340-тысячная английская армия начала боевые действия против Афганистана на хайберском, вазиристанском и кандагарском направлениях. Аманулла-хан объявил джихад (священную войну) Великобритании. Война шла с переменным успехом, несмотря на техническое и количественное превосходство английской армии. На хайберском направлении афганские войска были разгромлены, англичане осуществили бомбардировки Джелалабада и Кабула. В районе Вазиристана афганские войска перешли границу Индии. В этих условиях 3 июля 1919 года было заключено перемирие между английскими и афганскими войсками. В августе 1919 года был подписан Равалпиндский мирный договор, которым Великобритания фактическое признала независимость Афганистана.

 

 

«Нашей обязанностью стало сделать все возможное, чтобы предотвратить заключение договора о союзе между Афганистаном и Советской страной. Мы указали афганцам, что им бы следовало раньше, чем допустить таких опасных людей в богохранимое царство, потребовать от них соответствующих гарантий»[186].

Британский генерал Маллисон

 

В качестве своих гарантий английская миссия, прибывшая в Кабул в январе 1921 года с целью сорвать подписание договора о дружбе с Советской Россией, предложила афганцам 20 тысяч винтовок, 20 полевых батарей, вооружение для 20 пулеметных рот плюс ежегодную субсидию. Тем не менее 28 февраля 1921 года договор был подписан.

 

Озабоченность Британии.

Непонятый Керзон

 

Идеологическая, и не только, экспансия Советской России, особенно на Востоке, в традиционно уязвимом для Британской империи месте, вызвала болезненную реакцию, известную у нас как ультиматум Керзона. На самом деле ультиматумов было несколько. Это целая переписка. Многолетняя. Да и ультиматумом это назвать довольно сложно, поскольку формальным инструментом шантажа и угроз был, по сути, отказ от подписания торгового соглашения. По-нынешнему, торговая блокада.

 

«Когда российское правительство желает совершить какое-либо действие, особенно несовместимое с моральными международными законами и обычаями, оно обыкновенно создает какую-нибудь независимую по видимости власть, чтобы действовать за ее спиной. Это имело место, когда ташкентское правительство по подстрекательству русского уничтожило независимое Бухарское ханство; когда русские войска под маской азербайджанского правительства оккупировали персидскую провинцию; когда сам Азербайджан уничтожил дашнакскую республику Армении и когда Армения в свою очередь напала на грузинское государство»[187].

Нота лорда Керзона на имя Г. В. Чичерина, 12 ноября 1921 года

 

Британское правительство требовало от Советской России отказа от враждебных действий на территории Персии, Афганистана и Индии. Помощь Афганистану по советско-афганскому договору, по мнению Керзона, противоречила договору 1907 года, тому самому, который был призван поставить точку в Большой Игре.

 

«Правительство его величества настаивает на включении в англо-российское соглашение специальной ссылки на географические территории, в которых неоднократно заявлявшееся обязательство советского правительства воздерживаться от пропаганды или враждебных действий, направленных против британских интересов или Британской империи, должны в особенности применяться. Одно только общее заявление без такого специального перечня не имело бы большой цены. Со своей стороны правительство его величества выражает полную готовность принять во внимание любое аналогичное географическое определение территорий, относительно которых российское советское правительство могло бы справедливо требовать признания своих специальных интересов»[188].

Радиограмма главного статс-секретаря лорда Керзона, 7 января 1921 года

 

Этот удивительный текст свидетельствует о готовности Британии серьезно рассматривать «специальные интересы» Советской России. В январе 1921 года — разоренная, еле живая страна, еще не полностью вышедшая из Гражданской войны… Ничего подобного тому, что мы имеем сейчас. То есть насколько действительно Британская империя была напугана большевиками! И насколько нахальны были ранние большевики, которые даже эти тексты назвали ультиматумом! И которые, конечно, никаких таких географических границ для себя даже представить не могли.

 

«Наш ответ Керзону».

Коммунистический термидор

 

Нашим ответом Керзону были, как известно, создание ОСОАВИАХИМа, массовые митинги, а по сути — начало мощного военного строительства.

До настоящего ультиматума и настоящего разрыва отношений дело дошло в 1927 году. Это была британская реакция на успехи гоминьдановского правительства в Китае, в которое тогда входили коммунисты и которое активно поддерживал Советский Союз. Британия разорвала все торговые и дипломатические отношения с СССР. Разрыв продлился два года, в которые, собственно, и определился окончательно «наш ответ Керзону».

 

«Красным только кажется, что они сражаются во славу Интернационала. На самом же деле, хоть и бессознательно, они льют кровь только для того, чтобы восстановить „Богохранимую Державу Российскую"… Они своими красными армиями (сделанными „по-белому “) движутся во все стороны только до тех пор, пока не дойдут до твердых пределов, где начинается крепкое сопротивление других государственных организмов… Это и будут естественные границы будущей России… Интернационал „смоется“, а границы останутся…»[189]

                             Василий Шульгин

 

Василий Витальевич Шульгин — монархист и идеолог Белого движения — написал это еще в 1922 году по поводу Ленина и Троцкого. Однако именно к середине 1920-х годов — к решающему моменту схватки Сталина и Троцкого — относится окончательное оформление того, что последователи Шульгина среди русской эмиграции, сменовеховцы, позднее назвали «русским термидором».

 

«Ленин предполагает объективные условия, созданные Богом, как территория и душевный уклад народа располагают. И теперь очевидно стало, что кто сидит в Москве, безразлично кто это — будет ли это Ульянов или Романов (простите это гнусное сопоставление), — принужден делать дело Иоанна Калиты»[190].

                             Василий Шульгин

 

Четкая геополитическая формула, которую монархист Шульгин вывел, опираясь на лекции о «термидорианском перерождении» якобинцев, слушанные им еще студентом в Киевском университете, тем не менее, нуждалась в персональном воплощении, то есть в самом «термидорском перевороте».

 

Одной из важнейших содержательных сторон внутрипартийной борьбы между Троцким и примкнувшими к нему «старыми большевиками» и Сталиным и был, собственно, вопрос о дальнейшем пути, по сути, о смысле революции. Если идти до конца, — то вопрос о революции вообще. Троцкий — это мировая революция, и Россия — инструмент для нее. Сталин — революция как способ продвижения интересов СССР. Коминтерн в этом случае превращался в пятую колонну СССР, Советский Союз — в неороссийскую империю, наследника старой российской геополитики. То есть содержательный ответ на ультиматумы Керзона был положительным. Россия Советская вернулась на поле Большой Игры. Отсюда — и возобновление отношений с Британией через два года носило вполне естественный — технический характер.

 

Площадка для игр.

Ближний Восток

 

Важнейшим идеологическим фактором в Большой Игре в XX веке становится ислам. Борьба между игроками здесь шла с переменным успехом, но в предшествующую эпоху Россия явно лидировала. Британцы опасались восстаний мусульман в своих владениях более, чем собственно российской армии. Резкое усиление стратегического значения Ближнего Востока заставило британцев радикально взяться за решение задачи.

Таким радикальным решением стало создание при непосредственной помощи и участии Британии ваххабитского королевства Саудовская Аравия, которое, собственно, и призвано было возглавить исламскую умму, став обладателем главных исламских святынь — Мекки и Медины. Одним из архитекторов нового королевства стал легендарный Лоуренс Аравийский. Этот выдающийся британский агент, «друг арабов», стал незаменимым человеком в свите саудовского короля Хусейна.

 

 

«Не пытайтесь сделать слишком много своими руками. Пускай лучше арабы сделают это сносно, чем вы превосходно. Это — их война, и вы должны лишь помогать им, а не выигрывать ее для них. В действительности, в странных арабских условиях ваша работа никогда не будет так хороша, как вам это может представляться»[191].

                            Лоуренс Аравийский

 

Лоуренсу удалось вместе с одним из сыновей короля, Фейсалом, под вовремя вброшенным лозунгом объединения арабов для борьбы с Турцией поднять восстание местного населения, создать боеспособную армию и даже взять Дамаск. Степень влияния Британии заметна из описания в британской газете того, как проходило определение границ страны в 1926 году.

 

 

«Саудовский король Абдул Азиз выглядел рядом с Перси Кохом (советником британской короны при дворе саудовского короля) как послушный школьник… Когда Кох показывал на карте как проходит линия границы с Кувейтом, то Абдул Азиз сразу же соглашался и патетически отмечал, что сер Перси практически создал его и сделал таким из ничего… и что он отказывается от половины своего королевства в его пользу, даже от всего королевства, если так пожелает сам сэр Перси»[192]

«Бритиш паблик рекодз», 1926 год

 

Отец, или, точнее, первый британский опекун арабского национализма, Томас Лоуренс отличался не только нетрадиционной сексуальной ориентацией, но и нетрадиционной «любовью» к своим подопечным арабам. После иракского восстания 1920 года Лоуренс пишет в «Лондон Обсервер»: «Странно, что в таких случаях мы не применяем ядовитый газ».

Одним из самых ярких участников обновленной Большой Игры с советской стороны стал Яков Блюмкин — чекист с богемными наклонностями, застреливший во время левоэсеровского мятежа 1918 года немецкого посла Мирбаха. Через некоторое время Блюмкин был прощен и вернулся в строй, в иностранный отдел ГПУ, где, вдохновляясь примером Лоуренса Аравийского, за несколько лет создал на Ближнем Востоке и в Центральной Азии разветвленную агентурную сеть.

 

В 1920 году Блюмкин под видом дервиша проникает в Персию и уже через несколько месяцев провозглашает в северных провинциях Гилянскую советскую республику. Через год открывает прачечную в Палестине под видом правоверного еврея Гурфинкеля. Его задача — сорвать британские планы по строительству стратегической магистрали от Средиземного моря к Персидскому заливу. Блюмкину удается сорвать британские планы, спровоцировав столкновения арабов с еврейскими поселенцами.

 

«Ближний Восток — ключ к Индии. Если здесь начнутся беспорядки, они могут парализовать всю колониальную систему Британии».

Меер Трилиссер, начальник иностранного отдела ГПУ. Инструкция Якову Блюмкину

 

В 1923 году Блюмкин появляется в Кабуле, где устанавливает связь с местными исмаилитами. С их помощью он проникает в Британскую Индию. В 1925 году организует экспедицию в Тибет. С исмаилитским караваном, безопасность которого обеспечивает британский резидент в Кашмире Джон Вуд, отправляется в Читрал. Арестован, бежит, примыкает к научной экспедиции Рериха. В 1927 году уже из Монголии, где его именем назван монгольский народный университет, отправляет вторую тибетскую экспедицию. В 1928 году открывает антикварную лавку в Стамбуле, откуда под видом персидского торговца старинными еврейскими книгами разъезжает по всему Ближнему Востоку, устанавливая связи с антибританскими мусульманскими движениями.

Секретарь Сталина Бажанов описывает свое посещение Блюмкина в 1925 году: Блюмкин встретил Бажанова в красном шелковом халате и с длинной турецкой трубкой в руках. На видном месте на столике лежал томик Ленина. На томике — папиросная бумага с узкой полоской кокаина. Бажанов язвил: «Ленин у Блюмкина был открыт всегда на одной и той же странице» . В 1929 году после конспиративной встречи с Троцким в Стамбуле Блюмкин был расстрелян коллегами «за повторную измену делу пролетарской революции». Перед смертью пел «Интернационал».

Найдите пять отличий… Вот они какие, новые игроки. Какая игра, такие и игроки.

 

Площадка для игр.

Иран

 

Под предлогом охраны Персии от большевистской смуты в декабре 1917 года британцы вводят войска в Южный Иран. В 1918 году все управление в городах было полностью передано английским военным губернаторам.

 

«Я был послан в Персию Форш Офис, когда считали, что за отзывом наших войск последует вторжение большевиков и утверждение Советов, что может дать нам свободу действий на юге. Предвидение оказалось неверным. Вместо вторжения большевики отошли… Их политика заключается в том, чтобы сохранить целостность Персии и во что бы то ни стало предупредить наш ход с южной федерацией»[193].

Британский агент в Иране капитан Ноэль

 

С 1920 года Советская Россия, пережившая Гражданскую войну, начинает проводить более активную политику в Персии. В мае в Гиляне создается революционная республика, в августе 1921 года — революция в Хорасане. В феврале 1921 года СССР и Иран заключают договор: Ирану прощаются его долги перед царским правительством, а Русский ссудно-учетный банк передается персидскому народу.

 

«Если персидское правительство после предупреждения российского советского правительства само не окажется в силе отвратить опасность, российское советское правительство будет иметь право ввести свои войска на территорию Персии, чтобы в интересах самообороны принять необходимые военные меры»[194].

6-я статья советско-иранского договора, 1921 год

 

 

«Угроза с севера является постоянным фактором политической и социальной жизни Ирана. Неослабевающее давление; отравляющая пропаганда не прекращаются ни на одно мгновение и не позволяют правительству шаха забывать, что СССР унаследовал вековую политику, побуждающую его стремиться к расширению сферы влияния на востоке. Эта политика всегда преследовала в качестве главной цели подрыв британских интересов».

                          «Таймс», 1925 год

 

Нетрудно заметить, что британцы очень ясно осознавали преемственность своей борьбы против советского проникновения с традициями Большой Игры.

 

Площадка для игр.

Ирак

 

Поражение в войне развалило Оттоманскую империю. Но уже во время Первой мировой войны районы иракских нефтепромыслов превращаются в важнейший театр военных действий на Ближнем Востоке. В декабре 1914 года британские войска под командованием генерала Таунсхеда оккупировали Басру. Более полугода длилась осада Багдада. Он был захвачен в марте 1917 года. После поражения Германии и Турции британцы захватили Мосул, установив контроль над всей территорией нынешнего Ирака. 15 апреля 1920 года в Сан-Ремо они получили мандат на управление Ираком. В ответ на это в Басре и Багдаде началось шиитское восстание. На севере восстали курды. Ирак погрузился в хаос.

 

«Мне абсолютно не важно, какая система правления обеспечит нам доступ к нефти, но я убежден, что этот доступ является для нас жизненно важным интересом»[195].

Лорд Артур Бальфур, министр иностранных дел

 

«И мне хотелось бы напомнить американцам один интересный факт: первое, что приказал сделать командующий британской армией, захватившей Багдад в 1917году, — это распространить прокламацию, в которой говорилось: „Мы пришли к вам не как завоеватели, а как освободители“»[196].

                                 Нил Фергюссон

 

В 1921 году британцам удалось подавить восстание и создать королевство Ирак под британским протекторатом. Королем стал сын саудовского короля Хусейна Фей-сал, а Ирак оказался под полным контролем «Бритиш Петролеум», глава местного отделения которой стал там первым британским послом. Там же, в Ираке, остались могилы 22,5 тысячи британских солдат, погибших в первой иракской войне.

 

«Вопрос о нефти есть жизненный вопрос, ибо от того, у кого будет больше нефти, зависит, кто будет командовать в будущей войне, кто будет командовать мировой промышленностью и торговлей»[197].

                                  Иосиф Сталин

 

Индия по-прежнему продолжала играть свою роль в обновленной Большой Игре, но на место индийского фактора геополитики все в большей степени выходил фактор нефтяной. Настолько, что, когда, уже после Второй мировой, геополитика Индии отошла в прошлое вместе с самой Британской империей, ее успешно заменила геополитика нефти.

Путь к Мюнхену.

Нацисты как орудие Большой Игры

 

Каким образом именно в контексте Второй мировой геополитика Индии плавно перетекает в геополитику нефти — об этом позже. Теперь — откуда, собственно, взялась сама Вторая мировая? А собственно, оттуда же, откуда и Первая.

«Мы должны рассматривать эти тридцать с лишним лет раздоров, беспорядков и страданий в Европе как часть одного исторического периода. В своей основе — это история более чем тридцати лет войны, в которой британцы, русские, американцы и французы сражались, до предела своих возможностей сопротивляясь германской агрессии. От каждого из нас это потребовало самых тяжелых жертв, но наибольшие жертвы принес, русский народ, чья страна дважды подверглась разорению. На широких просторах этой страны лилась кровь десятков миллионов русских людей, павших за общее дело»[198].

Уинстон Черчилль, речь в палате общин, 27 февраля 1945 года

 

О как! Однако, прежде чем продолжить Первую мировую войну и пролить русскую кровь за общее дело, британцам пришлось решить одну проблемку. Напомним, что на востоке Европы, начиная с Раппальского договора 1921 года, складывался германо-советский альянс — объединение униженных и оскорбленных в этой самой Первой мировой войне. Важнейшим аспектом этого альянса было экономическое и, прежде всего, военно-техническое сотрудничество. Так вот, с приходом к власти Гитлера этот альянс затрещал по швам, что вызвало энтузиазм определенной части британского руководства. Две составляющие: крепкий антикоммунизм и склонность Гитлера к экспансии — это гармоничное сочетание позволяло надеяться натравить Германию на Россию. Чтобы таким образом не только решить идеологические задачи, но и завершить то самое глобальное противостояние, о котором, собственно, и говорил Черчилль в 45-м. Одна незадача. Между Германией и Советской Россией лежит санитарный кордон из восточноевропейских стран-лимитрофов, созданных для изоляции Советской России. Их надо сдать!

 

«Чемберлен по существу желает доминирования в Европе нацистских идей из-за фантастически негативного отношения к Советской России»[199].

Колин Кут, британский журналист, май 1939 года

 

Невилл Чемберлен, возглавивший кабинет консерваторов в 1937 году уже смертельно больным и смертельно усталым человеком, тем не менее, успел стать символом того, что принято называть «политикой умиротворения Гитлера».

Дело в том, что после прихода к власти нацистов Советская Россия выступила с идеей создания системы коллективной безопасности — так называемого Восточного пакта. До определенного времени идея Восточного пакта находила отклик во Франции, более всех обеспокоенной возрождением германской мощи. Ядром этих соглашений — как бы формирующейся Антанты-2 — были совместные гарантии Чехословакии со стороны СССР и Франции. Однако теперь Британия не только уклонилась от участия в новой Антанте, но и прямо поставила целью срыв этих соглашений.

 

«От Британии мы можем требовать колоний и свободы действий на востоке… Потребность Британии в спокойствии велика. Было бы полезно узнать, что Англия готова заплатить за такое спокойствие»[200].

Секретный меморандум главы политического департамента министерства иностранных дел Германии фон Вайцзеккера, 10 ноября 1937года

 

Так что Англия готова заплатить? Для начала, согласие или, как минимум, пассивное содействие ремилитаризации Германии, которая, подавив вялое сопротивление Франции, отбросила все Версальские военные ограничения и реоккупировала Рейнскую область. Далее, прямое согласие на аншлюс Австрии, которое премьер Чемберлен таким образом анонсировал в британском парламенте:

 

«Мы не должны обманывать, а тем более обнадеживать малые слабые государства, обещая им защиту со стороны Лиги Наций и соответствующие шаги, поскольку мы знаем, что ничего подобного нельзя будет предпринять»[201].

Невилл Чемберлен, речь в парламенте 22 февраля 1938 года

 

 

«Трудности, связанные с империей, а также перспектива быть втянутой еще раз в длительную европейскую войну оказались для Британии решающими доводами против участия ее в войне против Германии… Таким образом, очень маловероятно нападение со стороны Франции без британской поддержки»[202].

Адольф Гитлер на совещании узкого круга военных и политиков на Вильгельмштрассе, 5 ноября 1937 года

 

 

Сдача Чехословакии.

Королевский подарок Гитлеру

 

В феврале 1938 года Гитлер обратился к рейхстагу с призывом «обратить внимание на ужасающие условия жизни немецких собратьев в Чехословакии». Напомним, Чехословакия на этот момент обладает гарантиями, предоставленными ей советско-французским пактом. За год до Мюнхена Гитлер и Чемберлен ведут конфиденциальные переговоры в Берхтесгадене в Баварских Альпах.

 

«С русскими невозможно договориться. Наш цивилизованный цинизм разбивается о пафос их средневековых душ».

Из беседы Адольфа Гитлера с Невиллом Чемберленом. «Мюнхенский период»

 

 

«Германия и Англия являются двумя столпами европейского мира и главными опорами против коммунизма, и поэтому необходимо мирным путем преодолеть наши нынешние трудности… Наверное, можно будет найти решение, приемлемое для всех, кроме России»[203].

Невилл Чемберлен накануне встречи с Адольфом Гитлером, 2 сентября 1938 года

 

В чем состоит «решение, приемлемое для всех, кроме России», Адольф Гитлер объясняет всего через месяц после оккупации Чехословакии.

 

«Хочу чтобы вы имели хотя бы некоторое представление о почти астрономических цифрах, которые дает нам этот международный арсенал, расположенный в Центральной Европе. Со времени оккупации мы получили 1582 самолета, 581 противотанковую пушку, 2175 орудий всех калибров, 735 минометов, 486 тяжелых танков, 42 876 пулеметов, 114 тысяч пистолетов, 1020 тысяч винтовок, 3 миллиона гранат, миллиарды единиц огнестрельных боеприпасов»[204].

Выступление Адольфа Гитлера, 23 сентября 1939 года

 

Стоит напомнить, что накануне войны Чехословакия являлась крупнейшим в мире экспортером оружия. Только знаменитые заводы «Шкода» за год до начала Второй мировой произвели для Гитлера вооружений больше, чем весь ВПК Великобритании за тот же период. Четверть немецких танковых дивизий в момент нападения на СССР была укомплектована чехословацкими танками. И эти танки на тот момент превосходили собственно немецкие по всем параметрам. И этот арсенал был сдан Гитлеру без единого выстрела. Возвращение Невилла Чемберлена из Мюнхена, где была решена судьба Чехословакии, было триумфальным. Стоя у трапа самолета, он заявил встречавшей его ликующей публике: «Я привез вам мир».

 

 

⇐ Предыдущая891011121314151617Следующая ⇒

Поделиться: