Глобальный охват и еще более изощренные формы.

 

       Осенне-зимняя активизация действий моджахедов в «священной войне» прослеживалась на всех фронтах, о чем сохранилось немало свидетельств.

       «В конце декабря 1993г. азербайджанская армия перешла в контрнаступление в Кельбаджарском направлении. Столь широкомасштабной операции мы не ждали. Еще большей неожиданностью для нас стала тактика ведения боя. До того азербайджанское командование в наступательных и контрнаступательных действиях придерживалось достаточно известной и весьма однообразной тактики – сначала в ход пускалась расчищающая путь бронетехника, затем шли солдаты. В этом же случае такого не наблюдалось. Велись бои, однако ни танков, ни пехоты зафиксировать было невозможно… чувствовался иной почерк, очень напоминающий тот, который некоторые из нас видели в Афганистане. Это апробированная на Среднем Востоке и прекрасно зарекомендовавшая себя в горных районах форма ведения – “от сопки к сопке”.

Схема не очень замысловатая, однако вполне надежная: гранатометчик-профессионал с одной из “своих” сопок беспрерывно палит в сторону другой: прекрасно налаженная наводка и достаточно высокая степень поражения цели.

       С “расчисткой” очередной высоты и ее последующим занятием та же операция производится уже по направлению следующей – еще не занятой сопки. Следует отметить, что в таких случаях КПД от использования тяжелой бронетехники сводится к минимуму. Под Новый год мой танк чуть не подстрелили – снаряд разорвался в непосредственной близости, и мне просто удалось нанести ответный удар раньше, чем противник успел перезарядить гранатомет. Поднявшись на сопку, мы удостоверились в оправданности наших предположений: возле гранатомета лежали трупы настоящих моджахедов в шароварах, пуштунских кафтанах и в чалмах. Позже участие моджахедов в контрнаступательных операциях стало для нас делом обыденным»^[465].

       «В феврале-марте 1994г. азербайджанская армия предприняла новую попытку контрнаступления. Мы дислоцировались в районе совхоза Джраберд недалеко от Мартакерта. Разведданные содержали информацию относительно появления новой военизированной группировки на линии соприкосновения… но если в Афганистане моджахедов выручали собственные горы и тактика “от сопки к сопке”…, то в Карабахе – горы были уже наши, и не было лучших проводников, чем мы. Накрыли мы их… на одной из сопок нашли пять трупов, зеленые флаги, Коран, повязки – ленты с арабскими письменами»^[466].

       «В январе 1994г. моджахеды наступали на Карабах также с южного направления – на Физулинском фронте. Очевидно, что все их наступательные действия следует рассматривать как единое целое, они являлись звеньями одной цепи. Зимой 1994г. эта цепь пролегла по всему внешнему периметру фронта, и Нагорный Карабах оказался в кольце моджахедов. 17-18 января крупная группировка, в составе 150 боевиков, тремя отдельными шеренгами начала наступление в районе Карахан-Бейли, в 15 км от Жданова. В составе группировок насчитывалось порядка 25 гранатометчиков. Оборонительные рвы были вырыты на редкость искусно, отчего крайне трудно было вычислить место постоянной дислокации моджахедов. Почти весь январь мы оборонялись… и только 5-8 февраля начали контрнаступление. Оно оказалось удачным, мы смогли продвинуться вперед на 7 километров. Моджахеды оставили на поле боя семнадцать человек убитыми, и еще семерых мы взяли в плен.

       Естественно, этому предшествовала разведывательная работа: нашим разведчикам в ходе многочисленных рейдов удалось обнаружить несколько мест их дислокации и даже вычислить время принятия обязательного для моджахедов героина. По сути, это сыграло решающую роль и предопределило успех атаки. Мы начали наступление как раз в то время, когда они находились в состоянии максимальной расслабленности. На сопках, оставленных моджахедами, мы увидели огромное количество медицинских принадлежностей, использованных шприцев, белого порошка, а также исламистской литературы»^[467].

       В этой связи важно отметить следующий факт: в течение почти четырех лет армянское сопротивление азербайджанской военной агрессии, в том числе объявленному «джихаду», играло в регионе важнейшую сдерживающую роль.

Оно локализовало деятельность террористических структур лишь по периметру

конфликта, не давало терроризму стать глобальным и международным. Лишь после приостановления активных боевых действий в самом Нагорном Карабахе преступники этой войны появились в Боснии, на Северном Кавказе, в других регионах. Именно с мая 1994г. экстремизм «вырвался наружу», превратился в «глобальный»^[468].

       Впрочем, прекращение активных боевых действий вовсе не означало, что Азербайджан утратил отведенную ему «историческую миссию» одного из важных центров фундаментализма.

       «В период установления перемирия в Нагорном Карабахе большинство моджахедов покинули Азербайджан, чтобы воевать в других горячих точках - Северный Кавказ, Балканы. Однако некоторые из них остались, чтобы возродить интерес к исламистским радикалам посредством создания сети тренировочных лагерей, мечетей, благотворительных организаций и подпольных ячеек. Ибраим Эйдарус, недавно арестованный в Европе ФБР за участие в бомбежках посольств в 1998г., возглавлял азербайджанское отделение “Аль-Каиды” между 1995 и 1997гг.»^[469].

       О функционировании на территории Азербайджана военных баз «Аль-Каиды» и других структур свидетельствует множество источников.

       Приведем лишь некоторые.

       В протоколе дела «США против бин Ладена» (папка начала собираться после взрывов 11 сентября 2001г.) читаем: «В августе 1998г. азербайджанское отделение организации “Исламский джихад”, которое впоследствии слилось с “Аль-Каидой”, координировало бомбардировки посольств США в Кении и Танзании, когда были убиты 224 и ранены около 4600 человек. ФБР удалось перехватить почти 60 звонков, сделанных посредством спутникового телефона Усамы бин Ладена из Баку в Восточную Африку и обратно. Посольство США в Азербайджане также опасалось нападения, однако, как заявил один из местных радикалов, они решили не подвергать атаке Посольство США в Баку, “чтобы не портить хороших отношений с Азербайджаном”»^[470].

       «Азербайджан остается привлекательным прибежищем для ряда групп

международной террористической сети, в особенности тех, которые базируются в Афганистане. В 2000г. глава миссии UNHCR в Азербайджане Дидье Лей отметил, что большинство лиц, ищущих в этой стране политического убежища, прибывают сюда из Афганистана <...> Недавно в прессе муссировалось то обстоятельство, что, если бы бин Ладен вынужден был покинуть Афганистан, он оказался бы именно в Азербайджане. В течение лет сторонники бин Ладена покидали Баку с тем, чтобы создавать лагеря в сельских районах, в особенности в отдаленных горных местностях на севере страны»^[471].

       В 1999г. «DefenceandForeignAffairs» перечислил факты о расширении радикальными исламистами инфраструктуры в Азербайджанской Республике: «Инфраструктура принимала моджахедов на передовые учебные и оперативные базы в Чечне, также проводила диверсионные акции против России, Армении и Нагорного Карабаха в случае, если Москва станет бомбить базы исламистов в Чечне или организует рейды для их уничтожения». Там же отмечается, что среди моджахедов есть немало «будущих шехидов», обучавшихся в лагере бин Ладена в Афганистане.

       Сразу после подписания в мае 1994г. протоколов о приостановлении активных боевых действий президент Гейдар Алиев - советский генерал КГБ совершил малый хадж в Мекку. Потом он отметит: «В советское время мы были отлучены от религии. Когда же коммунистическая идеология сошла, народ в массовом порядке вернулся к ней <..> И поэтому, когда установилась свобода, я стал посещать мечеть, чтобы верующие имели возможность общаться со мной, а я – с ними. Я совершил хадж – поездку в Мекку и Медину. Ведь это святыни нашей религии».

       Позже, обращаясь к королю Саудовской Аравии Фахду Ибн Абдул Азизу Аль-Сауду, он скажет: «Мы придаем самое большое значение всестороннему сотрудничеству Азербайджана с исламским миром, в частности, с Саудовской Аравией. Вашему Превосходительству известно об оккупации армянскими силами 20% наших земель, об оказавшихся в положении беженцев миллионе граждан. С этой позиции мы благодарны Организации Исламская конференция и всему исламскому миру за моральную поддержку и за непосредственную помощь Саудовской Аравии. Наряду с этим мы надеемся, что Вы, как и другие мусульманские государства, имеющие большое влияние, не пожалеете сил в оказании помощи братскому азербайджанскому народу в разрешении армяно-азербайджанского конфликта.

       Каким бы трудным ни было сегодняшнее положение в Азербайджане, наш народ с большой уверенностью и оптимизмом смотрит в будущее. Мы верим, что с помощью Великого Создателя, при поддержке исламского мира, благодаря Вашей постоянной помощи наш народ очень скоро выйдет из этого тяжелого положения. Азербайджанский народ питает глубокую любовь к братскому саудовскому народу, его великому руководителю – лично к Вам. Сотканный с портретом Вашего Превосходительства ковер, который вручила Вам находящаяся с визитом в Вашей стране делегация Азербайджана, свидетельствует о большом уважении, почтении и любви нашего народа к Вашему Превосходительству»^[472].

       В другой раз, выступая уже перед принцем Саудовской Аравии Абдуллой ибн Абдель Азиз аль Саудом, Алиев подчеркнул: «Выражаю надежду на то, что <...> встреча в верхах Организации Исламская конференция сыграет важную роль в <...> решении трудностей, с которыми столкнулся ряд стран – членов этой организации. Я говорю о самой болезненной для <...> Азербайджанской Республики проблеме – армяно-азербайджанском конфликте <...> армянские вооруженные силы оккупировали 20% земель Азербайджана, более миллиона наших граждан лишились родных краев»^[473].

       Метаморфоза бывшего офицера НКВД в «правоверного мусульманина» (и не только!) отражает природу трансформаций Азербайджанской Республики. Количество «алиевских ипостасей» сопоставимо с количеством трансформаций

самого проекта «Азербайджан».

 

X

 

⇐ Предыдущая77787980818283848586Следующая ⇒

Поделиться: