Кавказская стратегия» Тегерана.

Кавказская стратегия Ирана

 20.07.2007 itekushev

ПРАГА, 20 июля, Caucasus Times — (Автор- Сергей Маркедонов, зав. отделом проблем межнациональных отношений Института политического и военного анализа, кандидат исторических наук)

 

Сегодня Иран находится в фокусе внимания политиков и экспертов всего мира. Ядерная программа Ирана наряду с косовской проблемой и энергетической безопасностью находится в топ-листе мировой политики. Вторая ливанская война 2006 г., как никогда ранее, продемонстрировала возросший потенциал Ирана как участника ближневосточной «Большой игры». Действительно прошлогодний военно-политический успех Ирана (первое поражение Израиля с момента образования еврейского государства) продемонстрировал всему миру умение Тегерана играть против своих главных геополитических оппонентов «чужими руками».

 

В этой связи такой сюжет, как «кавказская стратегия» Ирана остается без должного внимания. Вместе с тем, Иран, как и Турция, является старейшим участником кавказской «Большой игры». В древние времена и средневековый период различные территории современного Кавказа находились под властью персидских монархов. В XVI-XVIII вв. Турция и Иран вели перманентные войны за доминирование в Кавказском регионе. Однако вытеснение Ирана с Южного Кавказа и с Северного Кавказа связано с политикой Российской империи. В результате серии русско-персидских войн конца XVIII-начала ХХ вв. (1796 г.,1804-1813 гг., 1826-1828 гг.) Россия установила свой контроль над Южным Дагестаном, Восточной Арменией и Северным Азербайджаном. Но и после утраты прежнего влияния Иран остался и остается важным участником кавказских политических процессов. Но и после утраты прежнего влияния Иран остался важным участником кавказских политических процессов. В 1921 и 1940 гг. Иран и СССР подписали договоры, определившие статус Каспия.

 

Сегодня Исламская Республика Иран граничит с новыми государственными образованиями Южного Кавказа — Арменией и Азербайджаном и имеет общий участок границы с непризнанной Нагорно-Карабахской Республикой. Вообще современный Иран занимает важное геостратегическое положение. На юге он имеет выход в Персидский залив, а на севере занимает южный сектор акватории Каспийского моря. Вместе с тем Иран является одним из главных геополитических противников США. Официальная доктрина Исламской республики Иран — шиитское учение в интерпретации аятоллы Хомейни имеет антиамериканскую (антизападную) направленность. В Вашингтоне Иран рассматривается как «государство – изгой», страна «оси зла». Для исламского Ирана США является «большим Сатаной».

 

Но проблема «иранского присутствия» на Кавказе не ограничивается одной лишь географией. В значительной степени американо-иранское противостояние имеет свое продолжение на Юге Кавказа. Постсоветская азербайджанская элита ориентирована на Турцию (традиционного союзника США и Израиля) и Соединенные Штаты. Здесь внешнеполитическое влияние Ирана не столь велико. Более того, отношения между Азербайджаном и Ираном на протяжении рубежа 20-21 столетий высокой степенью конфликтности. Азербайджанские лидеры регулярно критиковали Иран за поддержку радикальных исламистов в Азербайджане и попытках заменить светскую модель власти в этом государстве Южного Кавказа на исламское государство.

 

Другой «болевой точкой» во взаимоотношениях постсоветского Азербайджана и Исламской Республики Иран является проблема Южного (Иранского) Азербайджана. Сегодня на территории Ирана проживает по разным оценкам от 25 до 35 миллионов этнических азербайджанцев («азербайджанских тюрок»). Это, между прочим, составляет почти треть населения всего Ирана. Азербайджанское население Ирана в три раза превышает численность населения самой Азербайджанской Республики (и это только по официальной статистике, фактически это может быть и больший перевес). С момента обретения независимости в официальной идеологии и историографии Азербайджанской республики доминирует взгляд на Азербайджан как единую историческую территорию, искусственно разделенную на две части. Азербайджанцев же принято рассматривать как «разделенный народ» между Южным Азербайджаном (в составе Ирана) и Азербайджанской Республикой. В 1945 г. Советский Союз пытался создать на территории Южного Азербайджана советскую республику во главе с Сеидом Джафаром Пишевари (1897-1947). Более того, автономия Южного Азербайджана была признана иранским правительством. Однако после вывода с территории Ирана советского воинского контингента эта республика была иранскими властями ликвидирована. Около 30 тыс. чел. иранских азербайджанцев обосновались в Азербайджанской ССР. Сегодняшняя численность этой группы оценивается в 7 тыс. чел (хотя некоторое увеличение их численности фиксируется экспертами после 2006 года, периода волнений в Иранском Азербайджане). В начале 1990- х гг. многие политические и общественные деятели Азербайджана высказывались за необходимость объединения Южного и Северного Азербайджана. Эта цель была включена в политическую программу Народного Фронта Азербайджана. Наиболее последовательным сторонником идеи «объединения» был ныне покойный Абульфаз Эльчибей. Власти Ирана неоднократно выражали недовольство покровительством со стороны Баку организациям иранских азербайджанцев (Национально-освободительному движению южных азербайджанцев). В 1999 г. президент Азербайджана Гейдар Алиев подписал указ о предоставлении азербайджанского гражданства Пирузу Дилянчи, одному из лидеров ирредентистской организации иранских азербайджанцев. Однако самостоятельных политических ресурсов для превращения «объединительных» планов азербайджанских национал-радикалов в практику у сегодняшней элиты Азербайджана нет. Остается лишь время от времени фрондировать по этому поводу.

12 сентября 2006 года в Баку прошел международный форум, посвященный проблемам этнических азербайджанцев в Иране. Форум был инициирован оппозиционными партиями Азербайджана, но очевидно, что официальный Баку (не заинтересованный в открытой конфронтации с Тегераном), скорее всего, приложил «свою руку» на этом мероприятии. В мае- июне 2006 года иранские азербайджанцы провели массовые акции протеста, которые были спровоцированы «карикатурным скандалом» (впору писать исследования о роли живописи в этнополитическом развитии Ближнего Востока). Поводом для волнений послужило публикации карикатуры в тегеранской газете «Иран», где азербайджанцы были уподоблены тараканам. И хотя власти извинились перед азербайджанской общиной, волнения пришлось останавливать с помощью военной силы. Официальный Баку заявил о своем невмешательстве во внутрииранские дела. Однако это невмешательство диктовалось отнюдь не проиранскими симпатиями лидеров Азербайджана. Вместе с тем, многие жители республики пытались выразить свою поддержку собратьям в Иране. Джахандар Байоглу, председатель Комитета Национального движения Южного Азербайджана (так называется в Баку территория нынешнего Ирана, где находится Тебриз, один из центров этногенеза азербайджанцев) считает: «Сейчас, когда национальное движение тюрков на юге Азербайджана переживает, несмотря на репрессии иранских властей, подъем, особенно важно, чтобы наши проблемы обсуждали братья с севера, равно как и азербайджанцы Европы и США. Необходимость проведения столь представительного форума назрела давно, и я рад, что он, наконец, состоится. Думаю, на нем будут сформулированы и приняты основные положения, объединяющие все политические и общественные организации жителей Южного Азербайджана. Именно их борьба приведет к национально-культурным завоеваниям. Как показывает история, при всех формах правления персидский шовинизм старается подавлять права и свободы других мусульманских народов, живущих в этой стране. Особо эти шовинисты опасаются пробуждения национального сознания азербайджанских тюрков, возродивших несколько столетий назад государственность Ирана». А до того в марте 2006 года в Баку прошел Второй Всемирный съезд азербайджанцев, на котором было представлено 350 зарубежных гостей, представляющих политическую, деловую, медиаэлиту своих государств, включая и Иран.

 

Еще одной проблемой азербайджано-иранских отношений является вопрос о статусе Каспийского моря. По словам известного бакинского политолога Арифа Юнусова, «в июле 2001-го обе страны едва не оказались на грани войны: иранские истребители и морские корабли регулярно препятствовали разработкам нефтяных месторождений вблизи границы. В августе 2003 года Тегеран обвинил Баку в милитаризации Каспийского моря. Поводом послужило проведение совместных азербайджано-американских военно-морских учений по охране от террористов нефтегазовых морских платформ на Каспии, в которых принимали участие 18 военнослужащих США, два боевых вертолета и два патрульных катера Азербайджана».

 

Вместе с тем Иран одним из первых признал государственную независимость Азербайджана. О необходимости такого шага иранские политики высказывались еще до распада СССР. В 1990-е гг. МИД Ирана оказал определенное содействие становлению дипломатической службы нового государства, а также вхождению Азербайджана в Организацию Исламская Конференция (ОИК). Иран вместе с Азербайджаном участвовали в создании Организации прикаспийских государств. Иран сегодня является одним из ведущих экономических партнеров Азербайджана. В последние несколько лет фактор эскалации американо-иранского противостояния заставил Баку занимать в отношении Тегерана более взвешенную позицию. В ноябре 2004-г. (после десятилетних бесплодных переговоров) в Тебризе открылось генеральное консульство Азербайджанской республики. В январе 2005 года Тегеран посетил президент Азербайджана Ильхам Алиев. Результатом визита стали договоренности об упрощенном порядке пересечения государственной границы, а также решение Ирана предоставить безвозмездный кредит в размере 1 млн. долларов на развитие экономики Азербайджана. В 2006 г. состоялся визит президента Ирана Махмуда Ахманинежада в Баку.

 

Более успешно развиваются взаимоотношения Ирана и Армении. В дипломатических кругах имеет хождение шутка, что Армения пользуется российским оружием, американской финансовой и политической поддержкой, и при этом ведет бизнес с Ираном. Значительное влияние на позитивное развитие армяно-иранских отношений оказывает армянская диаспора Исламской республики (имеющая влияние и в Ереване). Иранские армяне — лояльное этническое меньшинство, традиционно пользующееся покровительством властей Ирана. Несмотря на исламский характер своей государственности и перманентные апелляции к солидарности всех мусульман в «карабахском» вопросе, Иран занял благожелательную для армянской (христианской стороны) позицию. Исламская республика провозгласила принципы «равноудаленности» и приверженности политическому урегулированию проблемы Нагорного Карабаха. В 1992-1994 гг. Иран сыграл значительную роль как посредник в урегулировании армяно-азербайджанского вооруженного конфликта. В 1998 г. в Тегеране прошел представительный форум «Армения-Иран: вчера, сегодня, завтра». При помощи Ирана Армения фактически получила коридор во внешний мир в условиях блокады со стороны Азербайджана и Турции. Именно иранские СМИ сообщили об уничтожении армянских хачкаров («крест-камень», армянские средневековые памятники) на территории азербайджанской Нахичевани (Старая Джульфа) в конце 2005 года. Это, однако, не помешало официальному Тегерану в ходе президентского визита Ильхама Алиева (январь 2005 года) заявить о поддержке территориальной целостности Азербайджана.

 

Российско-иранские отношения в Кавказском регионе ограничиваются, как правило, «каспийским форматом». В 1997 г. РФ, Иран, Азербайджан, Туркменистан и Казахстан договорились об установлении нового правового режима Каспия с согласия всех пяти государств. Что касается «чеченской проблемы» и ситуации в Дагестане, то представители официального Тегерана всячески стремятся подчеркнуть, что религиозный радикализм на российском Северном Кавказе связан не с шиитским исламом, а с салафитским («ваххабитским»). В исламском мире Иран считается религиозным и политическим оппонентом «салафитской» Саудовской Аравии. Вместе с тем радикальные исламистские группировки, поддерживаемые Ираном по всему миру (та же «Хизбалла»), рассматривают Чечню как часть «мирового джихада», а религиозных экстремистов из Северного Кавказа представляют, как «борцов за веру». Именно этот факт делает весьма проблематичным стратегическое сотрудничество между Тегераном и Москвой.

 

Сегодня для политиков и экспертов из стран Южного Кавказа весьма актуальным является вопрос: «Перекинется ли пламя ближневосточного конфликта на Кавказский регион?». С одной стороны такая перспектива кажется маловероятной. Во-первых, сам Иран, скорее всего, предпочтет бороться с Израилем с помощью сетевой террористической структуры «Хизбаллы» (или других структур), чем напрямую. Во- вторых, учитывая некоторое охлаждение между Израилем и Турцией после иракской кампании 2003 года, трудно себе представить, что ситуация вокруг Ближнего Востока, каким то образом будет распространяться на весь Южный Кавказ.

 

С другой стороны, если США захотят провести полномасштабную или ограниченную «демократизацию» Ирана (например, через «демократизацию» Иранского Азербайджана), то угроза перекидывания ближневосточного конфликта на Кавказ может стать гораздо более реальной. В США проживает лидер «Движения национального пробуждения Южного Азербайджана» Махмудали Чехранганлы. В борьбе за самоопределение азербайджанцев Ирана объективно был бы заинтересован Израиль. Тем самым, создавался бы симметричный ответ Ирану. Тегеран прибегает к борьбе против своего врага к ассиметричному оружию, и Тель-Авив мог бы отвечать тем же. В этой связи не случайной представляется то внимание, которое Израиль уделяет сотрудничеству с Азербайджаном. Имеет свой интерес в Южном Азербайджане и Турция. При этом ее интерес- это не следование в фарватере американской политики. Турция и Иран (Персия)- исторические соперники за доминирование на Ближнем Востоке и на Кавказе. По мнению журналиста Петра Крымского, «Анкара ведет себя в данном случае достаточно самостоятельно по отношению США, играя свою собственную партию, которая в случае ирано-американской войны может принести Турции значительные дивиденды — от создания на севере Ирана тюркской автономии до создания полноценного независимого государства». Вопрос, насколько сойдутся интересы США, Израиля и Турции в одной точке, насколько их действия, и акции южных азербайджанцев окажутся синхронными, мы увидим в ближайшее время. Сегодня такая синхронность все же кажется нам сомнительной (здесь и разные взгляды Вашингтона и Анкары на Курдистан, и раскалывающий трех союзников «армянский вопрос»)

 

Контекст геополитической раскладки сил на Кавказе в 90-е годы

 

Крах СССР в геополитическом смысле означал резкое сужение зоны влияния Евразии (России) и расширение позиций США и их союзников по НАТО на постсоветском пространстве. В симметричной системе координат Суша-Море укрепление позиций одной из сторон всегда происходит за счет ослабления другой. Геополитика – это и есть та «шахматная доска», о которой писал Збигнев Бжезинский в одноименной книге. И здесь всегда стоит помнить, кто играет с кем: цивилизация Моря против цивилизации Суши, атлантизм против евразийства, Вашингтон против Москвы.

Кавказ в этой партии -- одна из важнейших зон, контроль над которой дает каждому из игроков множество позиционных преимуществ.

Основной вектор геополитических трансформаций на Кавказе в 90-е годы обозначал постепенный уход России с Южного Кавказа с параллельным усилением там как прямо проамериканских влияний, так и опосредованного проникновения атлантизма через турецкий фактор. Три южнокавказские республики занимали в этой ситуации неравнозначные позиции:

Армения тяготела к России (параллельно развивая отношения с Ираном, а также с Европой и США),

Азербайджан после сильного крена в сторону Турции балансировал между ориентацией на Анкару и на Москву (с учетом повышенного интереса к нефтяному сектору со стороны Англии и США),

Грузия выступала флагманом проамериканской и антироссийской геополитической ориентации.

В целом южнокавказская зона была относительно нейтральна, так как даже после возникновения трех независимых государств российское (евразийское) влияние во многом сохранялось, а атлантистское усиливалось постепенно и через различные опосредующие инстанции. Этот процесс усугублялся серией межнациональных конфликтов (Нагорный Карабах, Абхазия, Южная Осетия и т.д.), а также близостью к российскому Северному Кавказу, который, в свою очередь, имел ряд конфликтогенных очагов – в первую очередь, в Чечне. При этом ситуацию раскачивал фактор импортированного исламского фундаментализма, ваххабизма и экстремизма, что вносило дополнительное геополитическое напряжение.

На протяжении 90-х годов в кавказском регионе в целом наиболее активными игроками был

Москва, (довольно пассивно и бессистемно) стремящаяся вернуть или сохранить свои позиции;

Вашингтон, играющий на то, чтобы эти позиции ослабить;

Анкара, через доступные рычаги и с учетом своих собственных интересов, реализующая атлантистскую стратегию противодействия Москве;

Тегеран, опасающийся волнений в Южном Азербайджане и поддерживающий по этой причине Ереван;

Арабский мир, в первую очередь, Саудовская Аравия и другие экстерриториальные центры радикального ислама, экспортирующие экстремистские группировки (подальше от своих границ) не без определенного согласования стратегии с американскими кураторами.

На этом фоне каждая из южнокавказских республик стремилась использовать ситуацию в свою пользу, балансируя между внешними геополитическими полюсами.

 

⇐ Предыдущая234567891011Следующая ⇒

Поделиться: