ПРЕПОДОБНЫЙ ВАРСОНОФИЙ ОПТИНСКИЙ. 30 января 1909 г. Пятница.

и предлагал ему прежнее место при дворе своем. Но Иоанн отказался и просил только одного, именно: чтобы пустили его в иноческую обитель. Делать нечего, и калиф отпустил его.

Тогда Иоанн отправился в обитель святого Саввы. Приходит и объявляет о своем желании посвятить себя иноческой жизни. Его, конечно, принимают и отдают в послушание старцу. Старец, принимая его, спрашивает:

— Зачем ты пришел сюда? Ты ищешь чудных откровений,
видений, высших таинств? Нет, еще рано, ты недостоин. Сначала тебе надо приобрести смирение.

Иоанн же отвечает:

— Одного ищу я — спасения души своей.

— Да, сначала тебе надо приобрести смирение и послушание,

— Я на все готов.

— Так, хорошо. Вот тебе послушание: не смей отселе ничего писать.

Иоанн ничего не возражал и перестал писать, хотя и нелегко ему это было, ибо он не мог писать и в защиту святых икон. Наконец, он не вытерпел и написал чин погребения, который полностью принят Церковью и до сих пор совершается нами. Тогда старец сказал Иоанну:

— Так. Ты ослушался. Иди и чисти за это везде отхожие
места.

Иоанн смирился и пошел исполнять новое послушание и, вероятно, немалое время исполнял его.

Так как же вы полагаете? Старец по глупости и грубости наложил на Иоанна таких два тяжких послушания? Великая мудрость была у старца. Смысл всего становится ясным из первых слов, которые сказал старец, принимая Иоанна. Он поставил смирение выше всего, ибо оно поставляет имеющего его выше всех. Святые отцы называют смирение ризою Божества. Смирение — первое условие спасения: только им мы и можем спасаться.

Далее батюшка, насколько помню, в связи с этим говорил:

— Путь унижений, смирения и терпения — тяжел. Многие за него брались, решались идти им и не выдерживали.

ПРЕПОДОБНЫЙ ВАРСОНОФИЙ ОПТИНСКИЙ

625

Хотел идти этим путем и епископ Игнатий Брянчанинов и не выдержал. Ведь он был и в Оптиной. Хотя он и считается наставником современного монашества, ибо желающий понять сущность монашества в настоящее время без его сочинений этого сделать не может (его сочинения дают ясное понятие об иночестве), а все-таки он не Арсений Великий. Правда, святой, а все же не Арсений. У нас сохраняется предание, что батюшка отец Лев сказал про епископа Игнатия Брянчанинова:

— Если бы пошел иным путем, то он был бы второй Арсений Великий.

30 января 1909 г. Пятница.

Батюшка во время разговора в первый раз назвал меня своим «сотаинником». Я этого не ожидал и не знаю, чем мог это заслужить. Спаси Господи батюшку. Я все более и более начинаю видеть, что батюшка — великий старец. И к моему сожалению, батюшка все чаще и чаще говорит о своей смерти, что дни его «изочтены суть». «Я совершенно один, — говорил как-то батюшка, — а силы слабеют».

— Мы: я и батюшка отец Амвросий — все вместе делали,
друг друга утешали в скорбях. Приду да и скажу: «Батюшка,
отец Амвросий, тяжело что-то». — «Ну что там тяжело? Теперь все ничего. А вот придут дни...» Да, а теперь-то они и
пришли. Монахов много, много хороших, а утешать некому.
Теперь я понял, что значит: «Придут дни...»

Февраля 1909 г. Воскресенье.

Недавно батюшка сказал мне про монашество:

— Монашество — есть блаженство, какое только возможно для человека на земле, выше этого блаженства нет
ничего. И это потому, что монашество дает ключ к внутренней жизни. Блаженство внутри нас, надо только открыть его. Полное блаженство — на небе, в будущей жизни, но нижняя ступень его — на земле. В той жизни оно только продолжается.

626

БЕСЕДЫ ВЕЛИКИХ РУССКИХ СТАРЦЕВ

Февраля 1909 г. Пятница.

Сейчас я зашел к батюшке на благословение после вечерни. После благословения и откровения моих немощей за этот день батюшка сказал мне следующее;

— Это все ничего, если укоряем себя и смиряемся. А то
вот многие на небо лезут, подвиги накладывают на себя, а
смиряться не хотят. Смиряйтесь, смиряйтесь. Да, я скажу вам,
брат Николай, не хотят смиряться. Это язва, язва современного монашества...

21 февраля 1909 г. Суббота.

19 февраля батюшка мне сказал:

— Я вам, брат Николай, не раз уже говорил и еще скажу:
приходит мне мысль — все бросить, уйти в какую-нибудь
келью. Страшно становится жить, страшно. Только боюсь сам
уйти, а посоветоваться не с кем. Если бы жив был батюшка
отец Варнава, то поехал бы к нему, но его уже нет. А сам боюсь: боюсь, как боится часовой уйти с поста — расстреляют.
В таком положении начинаешь понимать слова пророка Давида: «Спаси мя, Господи». ...Если взять только одну часть
фразы, то само собой разумеется, что никто не хочет погибели и не говорит: «Погуби меня, Господи». Все и всегда могут
сказать: «Спаси мя, Господи». Но он далее прибавляет: «Яко
оскуде преподобный».

Не к кому обратиться, Господи, спаси мя. Только теперь мне становится понятным: отчего бежали святые отцы от мира, а ведь именно бежали... хочется и мне убежать в пустыню...

Незадолго до этого, как-то вечером, батюшка сам, не по моему вопросу, а сам начал говорить:

— Прежде я не понимал, что делается в миру, а теперь,
когда приходится мне сталкиваться с ним, он поражает меня
своей крайней сложностью и безотрадностью. Правда, бывают радости, но они мимолетны, мгновенны. Да и какие это радости? Самой низшей пробы, А у нас блаженство, даже немного как бы походит на рай. Бывают, конечно, и скорби, но
это временно. «Хорошо, кто заботится о внутренней созерцательной жизни, ибо она даст ему все».

⇐ Предыдущая184185186187188189190191192193Следующая ⇒

Поделиться: