МУЖЧИНЫ, ЧТО НИ ГОВОРИ, СТРАННЫЕ СУЩЕСТВА

 

Мужчины, что ни говори, странные существа. Прихоти их необъяснимы.

Вдруг один, к всеобщему удивлению, бросит красавицу жену ради дурнушки...

Если молодой человек хорошо принят во дворце или родом из знатной семьи, он

вполне может выбрать из множества девушек красивую жену себе по сердцу.

Предположим, избранница недоступна, так высоко она стоит. Но все равно, если

в его глазах -- она совершенство, пусть любит ее, хотя бы пришлось ему

умереть от любви.

Бывает и так. Мужчина никогда не видел девушки, но ему наговорили, что

она -- чудо красоты, и он готов горы своротить, лишь бы заполучить ее в

жены. Но вот почему иной раз мужчина влюбляется в такую девушку, которая

даже на взгляд других женщин уж очень дурна лицом? Не понимаю. Я помню, была

одна дама, прекрасная собой, с добрым сердцем. Она писала изящным почерком,

хорошо умела слагать стихи. Но когда эта дама решилась излить свое сердце в

письме к одному мужчине, он ответил ей неискренним ходульным письмом, а

навестить и не подумал. Она была так прелестна в своем горе, но мужчина

остался равнодушным и пошел к другой. Даже посторонних брал гнев: какая

жестокость! Претил холодный расчет, который сквозил в его отказе...

Мужчина, однако, ничуть не сожалел о своем поступке.

 

СОСТРАДАНИЕ -- ВОТ САМОЕ ДРАГОЦЕННОЕ СВОЙСТВО...

 

Сострадание -- вот самое драгоценное свойство человеческой души. Это

прежде всего относится к мужчинам, но верно и для женщин. Скажешь тому, у

кого неприятности: " Сочувствую от души! " -- или: " Разделяю ваше горе! " --

тому, кого по-стигла утрата... Много ли значат эти слова? Они не идут из

самой глубины сердца, но все же люди в беде рады их услышать. Лучше,

впрочем, передать сочувствие через кого-нибудь, чем выразить

непосредственно. Если сторонние свидетели расскажут человеку, пораженному

горем, что вы жалели его, он тем сильнее будет тронут и ваши слова

неизгладимо останутся в его памяти.

Разумеется, если вы придете с сочувствием к тому, кто вправе требовать

его от вас, то особой благодарности он не почувствует, а примет вашу заботу

как должное. Но человек для вас чужой, не ожидавший от вас сердечного

участия, будет рад каждому вашему теплому слову.

Казалось бы, небольшой труд -- сказать несколько добрых слов, а как

редко их услышишь!

Вообще, не часто встречаются люди, щедро наделенные талантами -- и в

придачу еще доброй душой. Где они? А ведь их должно быть много...

 

ЕСЛИ КАКИЕ-НИБУДЬ ЧЕРТЫ В ЛИЦЕ ЧЕЛОВЕКА...

 

Если какие-нибудь черты в лице человека кажутся нам особенно

прекрасными, то не устанешь любоваться им при каждой новой встрече. С

картинами не так. Если часто на них глядеть, быстро примелькаются. Возле

моего обычного места во  дворце стоят ширмы, они чудесно расписаны, но я

никогда на них не гляжу. Насколько более интересен человеческий облик! В

любой некрасивой вещи можно подметить что-либо привлекательное... А в

красивом -- увы! -- отталкивающее.

 

ТО, ЧТО РАДУЕТ

 

Кончишь первый том еще не читанного романа. Сил нет, как хочется

достать продолжение, и вдруг увидишь следующий том.

Кто-то порвал и бросил письмо. Поднимешь куски, и они сложатся так, что

можно прочитать связные строки.

Тебе приснился сон, значение которого показалось зловещим. В страхе и

тревоге обратишься к толкователю снов и вдруг узнаешь, к великой твоей

радости, что сновидение это ничего дурного не предвещает. Перед неким

знатным человеком собралось целое общество придворных дам. Он ведет рассказ

о делах минувших дней или о том, что случилось в наши времена, а сам

поглядывает на меня, и я испытываю радостную гордость! Заболел человек,

дорогой твоему сердцу. Тебя терзает тревога, даже когда он живет тут же, в

столице. Что же ты почувствуешь, если он где-нибудь в дальнем краю? Вдруг

приходит известие о его выздоровлении -- огромная радость!

Люди хвалят того, кого ты любишь. Высокопоставленные лица находят его

безупречным. Это так приятно!

Стихотворение, сочиненное по какому-нибудь поводу -- может быть, в

ответ на поэтическое послание, -- имеет большой успех, его переписывают на

память. Положим, такого со мной еще не случалось, но я легко могу себе

представить, до чего это приятно! Один человек -- не слишком тебе близкий --

прочел старинное стихотворение, которое ты слышишь в первый раз. Смысл не

дошел до тебя, но потом кто-то другой объяснил его, к твоему удовольствию.

А затем ты вдруг найдешь те самые стихи в книге и обрадуешься им: " Да

вот же они! "

Душу твою наполнит чувство благодарности к тому, кто впервые познакомил

тебя с этим поэтическим творением.

Удалось достать стопку бумаги Митиноку или даже простой бумаги, но

очень хорошей. Это всегда большое удовольствие.

Человек, в присутствии которого тебя берет смущение, попросил тебя

сказать начальные или конечные строки стихотворения. Если удастся сразу

вспомнить, это большое торжество. К несчастью, в таких случаях сразу

вылетает из головы то, что, казалось бы, крепко сидело в памяти. Вдруг очень

понадобилась какая-то вещь. Начнешь искать ее -- и она сразу попалась под

руку.Как не почувствовать себя на вершине радости, если выиграешь в

состязании, все равно каком!

Я очень люблю одурачить того, кто надут спесью. Особенно, если это

мужчина...

Иногда твой противник держит тебя в напряжении, все время ждешь:

вот-вот чем-нибудь да отплатит. Это забавно! А порой он напускает на себя

такой невозмутимый вид, словно обо всем забыл... И это тоже меня смешит. Я

знаю, это большой грех, но не могу не радоваться, когда человек мне

ненавистный попадет в скверное положение.

Готовясь к торжеству, пошлешь платье к мастеру, чтобы отбил шелк до

глянца. Волнуешься, хорошо ли получится! И о радость! Великолепно блестит.

Приятно тоже, когда хорошо отполируют шпильки -- украшения для волос...

Таких маленьких радостей много!

Долгие дни, долгие месяцы носишь на себе явные следы недуга и мучаешься

им. Но вот болезнь отпустила -- какое облегчение! Однако радость будет во

сто крат больше, если выздоровел тот, кого любишь. Войдешь к императрице и

видишь: перед ней столько придворных дам, что для меня места нет. Я сажусь в

стороне, возле отдаленной колонны. Государыня замечает это и делает мне

знак: " Сюда! "

Дамы дают мне дорогу, и я -- о счастье! -- могу приблизиться к

государыне.

 

ОДНАЖДЫ, КОГДА ГОСУДАРЫНЯ БЕСЕДОВАЛА С ПРИДВОРНЫМИ ДАМАМИ...

 

Однажды, когда государыня беседовала с придворными дамами, я сказала по

поводу некоторых ее слов:

-- Наш бедственный мир мучителен, отвратителен, порою мне не хочется

больше жить... Ах, убежать бы далеко, далеко! Но если в такие минуты

попадется мне в руки белая красивая бумага, хорошая кисть, белые листы с

красивым узором или бумага Митиноку, -- вот я и утешилась Я уже согласна

жить дальше. А не то расстелю зеленую соломенную циновку, плотно сплетенную,

с широкой белой каймою, по которой разбросан яркими пятнами черный узор...

Залюбуюсь и подумаю: " Нет, что бы там ни было, а я не в силах отвергнуть

этот мир. Жизнь слишком для меня драгоценна..."

-- Немного же тебе надо! -- засмеялась императрица. -- Спрашивается,

зачем было людям искать утешения, глядя на луну над горой Обасутэ?

Придворные дамы тоже стали меня поддразнивать:

-- Уж очень они короткие, ваши " молитвы об избавлении от всяческих

бед". Некоторое время спустя случились печальные события, потрясшие меня до

глубины души, и я, покинув дворец, удалилась в свой родной дом. Вдруг

посланная приносит мне от государыни двадцать свитков превосходной бумаги и

высочайшее повеление, записанное со слов императрицы. " Немедленно

возвратись! -- приказывала государыня. -- Посылаю тебе эту бумагу, но боюсь,

она не лучшего качества и ты не сможешь написать на ней Сутру долголетия для

избавления от бед".

О счастье! Значит, государыня хорошо помнит тот разговор, а я ведь о

нем совсем забыла. Будь она простой смертной, я и то порадовалась бы. Судите

же, как глубоко меня тронуло такое внимание со стороны самой императрицы!

Взволнованная до глубины души, я не знала, как достойным образом

поблагодарить государыню, но только послала ей следующее стихотворение: С

неба свитки бумаги, Чтобы священные знаки чертить, В дар мне прислала

богиня. Это знак, что подарен мне Век журавлиный в тысячу лет.

-- И еще спроси государыню от моего имени, -- сказала я, -- " Не слишком

ли много лет прошу я от судьбы? "

Я подарила посланной (она была простая служанка из кухонной челяди)

узорное синее платье без подкладки.Сразу же потом я с увлечением принялась

делать тетради из этой бумаги, и в хлопотах мне показалось, что все мои

горести исчезли. Тяжесть спала с моего сердца.

Дня через два дворцовый слуга в красной одежде посыльного принес мне

циновку и заявил:

-- Нате!

-- А ты кто? -- сердито спросила моя служанка. Невежество какое! Но

слуга молча положил циновку и исчез.

-- Спроси его, от кого он? -- велела я служанке.

-- Уже ушел, -- ответила она и принесла мне циновку, великолепную, с

узорной каймой. Такие постилают только для самых знатных персон. В душе я

подумала, что это -- подарок императрицы, но вполне уверенной быть не могла.

Смущенная, я послала разыскивать слугу, принесшего циновку, но его и след

простыл.

-- Как странно! -- толковала я с моими домашними, но что было делать,

слуга не отыскался.

-- Возможно, он отнес циновку не тому, кому следовало, и еще вернется,

-- сказала я.

Мне хотелось пойти во дворец императрицы и самой узнать, от нее ли

подарок, но если бы я ошиблась, то попала бы в неловкое положение. Однако

кто мог подарить мне циновку ни с того ни с сего? " Нет, разумеется, сама

государыня прислала ее", -- с радостью подумала я. Два дня я напрасно ждала

вестей, и в душе у меня уже начали шевелиться сомнения.

Наконец, я послала сказать госпоже Уке: " Вот, мол, случилось то-то и

то-то... Не видели ли вы такой циновки во дворце? Сообщите мне по секрету.

Только никому ни слова, что я вас спрашивала".

" Государыня сохраняет все в большой тайне, -- прислала мне ответ

госпожа Уке.

-- Смотрите же, не проговоритесь, что я выдала ее секрет". Значит, моя

догадка была верна! Очень довольная, я написала письмо и велела своей

служанке потихоньку положить его на балюстраду возле покоев императрицы.

Увы, служанка сделала это так неловко, что письмо упало под лестницу.

 

ПОСЛЕСЛОВИЕ

 

Спустился вечерний сумрак, и я уже ничего не различаю. К тому же кисть

моя вконец износилась.

Добавлю только несколько строк. Эту книгу замет обо всем, что прошло

перед моими глазами и волновало мое сердце, я написала в тишине и уединении

моего дома, где, как я думала, никто ее никогда не увидит.

Кое-что в ней сказано уж слишком откровенно и может, к сожалению,

причинить обиду людям. Опасаясь этого, я прятала мои записки, но против

моего желания и ведома они попали в руки других людей и получили огласку.

Вот как я начала писать их.

Однажды его светлость Корэтика, бывший тогда министром двора, принес

императрице кипу тетрадей.

-- Что мне делать с ними? -- недоумевала государыня. -- Для государя

уже целиком скопировали " Исторические записки".

-- А мне бы они пригодились для моих сокровенных записок у изголовья,

-- сказала я.

-- Хорошо, бери их себе, -- милостиво согласилась императрица. Так я

получила в дар целую гору превосходной бумаги. Казалось, ей конца не будет,

и я писала на ней, пока не извела последний листок, о том, о сем, -- словом,

обо всем на свете, иногда даже о совершенных пустяках. Но больше всего я

повествую в моей книге о том любопытном и удивительном, чем богат наш мир. и

о людях, которых считаю замечательными. Говорю я здесь и о стихах, веду

рассказ о деревьях и травах, птицах и насекомых, свободно, как хочу, и пусть

люди осуждают меня: " Это обмануло наши ожидания. Уж слишком мелко..."

Ведь я пишу для собственного удовольствия все, что безотчетно приходит

мне в голову. Разве могут мои небрежные наброски выдержать сравнение с

настоящими книгами, написанными по всем правилам искусства? И все же нашлись

благосклонные читатели, которые говорили мне: " Это прекрасно! " Я была

изумлена. А собственно говоря, чему здесь удивляться? Многие любят хвалить

то, что другие находят плохим, и, наоборот, умаляют то, чем обычно

восхищаются. Вот истинная подоплека лестных суждений! Только и могу сказать:

жаль, что книга моя увидела свет. Тюдзе Левой гвардии Цунэфуса, в бытность

свою правителем провинции Исэ, навестил меня в моем доме.

Циновку, поставленную на краю веранды, придвинули гостю, не заметив,

что на ней лежала рукопись моей книги. Я спохватилась и поспешила забрать

циновку, но было уже поздно, он унес рукопись с собой и вернул лишь спустя

долгое время. С той поры книга и пошла по рукам.

 

⇐ Предыдущая12345678

Поделиться: