Нейропсихологическая характеристика билингвизма в зависимости от возраста овладения языком

 

    В нейропсихологических исследованиях билингвизма основное внимание уделяется определению различий в хранении и обработке известных индивиду языков. Экспериментальные данные свидетельствуют как о возможности одного хранилища для Я1 и Я2, так и о разной локализации и различной обработке родного и неродного языков в зависимости от возраста приобретения, способа усвоения и полноты использования языков.

    Освоение языка в естественных условиях существенным образом зависит от возраста предъявления Я2. Билингвизм считают детским в том случае, когда более чем один язык предъявляется ребенку, не достигшему трех лет (McLaughlin 1999). Негативный взгляд на ранний билингвизм обычно возникает при смешении лингвистических, психологических и социально-экономических факторов: материал для изучения массового естественного детского билингвизма зачастую берется из наблюдений над речью детей из семей мигрантов, представляющих группу населения ниже среднего класса. При расширении исследуемого материала становится очевидным, что трудности в школьном обучении маленьких билингвов отмечаются прежде всего в семьях рабочих-мигрантов в странах Европейского Союза и Северной Америки (Romaine 1999: 272). Четкое разграничение типов детского билингвизма позволяет оценить зависимость интеллектуального развития и становления метаязыковой компетенции ребенка от многоязычного инпута. С.Ромейн выделяет шесть типов детского билингвизма в зависимости от трех основных параметров: родной язык родителей, доминирующий язык в социуме, язык общения с ребенком в семье (там же: 253-254). Когнитивным преимуществом обладают дети, осваивающие Я1 и Я2 в семье по принципу «одно лицо — один язык».

В российской психолингвистике изучение раннего билингвизма восходит к работам Н.В. Имедадзе, которая выделяет критические для предъявления Я2 возрастные рамки (Имедадзе 1979):

· от года до трех лет возможно параллельное освоение Я1 и Я2 в ходе естественного общения с ребенком по принципу «одно лицо – один язык»;

· при предъявлении Я2 в 6-7 лет целесообразно сочетать естественное общение с экспериментальным обучением по специальной игровой методике;

· при предъявлении Я2 в 10 лет целесообразно полноценное систематическое обучение.

 Автор в зависимости от времени и условий предъявления второго языка выделяет естественный билингвизм как одну из ситуаций раннего овладения языком наряду с комбинированным и искусственным билингвизмом более позднего возраста. При этом, задолго то С. Ромейн, Н.В. Имедадзе отмечает преимущества раннего билингвизма в условиях «одно лицо – один язык» для когнитивного развития ребенка. Положительное влияние такого типа билингвизма на активизацию общеязыковых, металингвистических и переводческих способностей отмечает Г.Н. Чиршева (Чиршева 2000: 132).

Негативные последствия раннего одновременного билингвизма проявляются в снижении языковой компетенции на первом языке, что часто происходит в условиях плохо организованного опыта билингвального общения. Н.Ш.Александрова полагает, что «раннее многоязычие нельзя считать признаком лингвистических способностей ребенка» и «за количество языков платят качеством» (Александрова 2003: 60). По мнению исследователя, «мозг ребенка до трех лет не готов к становлению двуязычия» (там же: 58), поскольку «за формирование второго языка при раннем двуязычии отвечают мозговые структуры, обеспечивающие становление первого языка» (Александрова 2003: 60). Противники раннего билингвизма считают, что одновременное раннее освоение нескольких языков приводит к перегрузке развивающегося мозга.

 В случае раннего билингвизма при одновременном освоении языков одни и те же нейропсихологические механизмы отвечают за овладение Я1 и Я2 (Hamers & Blanc 2000). Впоследствии именно эта особенность обеспечивает свободу владения языками и возможность одновременного обращения к любому из них, а также возможность восстановить язык после длительного перерыва в его использовании. У монолингвов и ранних билингвов структура межполушарного взаимодействия в речевых процессах аналогична, в то время как позднее усвоение второго языка по-разному вовлекает правое и левое полушария в обработку и хранение первого (обычно родного) и последующих языков (Котик 1983; Vaid and Hall 1991). При позднем билингвизме нейропсихологически и нейрофизиологически различное обеспечение речевых процессов на родном и неродном языках обусловлено зрелостью мозга и сформированностью новых когнитивных операций на момент предъявления Я2. В частности, при обработке речевого сигнала на неродном языке рано овладевшие языком билингвы точно и быстро ориентируются в пределах категории, в то время как для взрослых билингвов более простой операцией является противопоставление категорий (Archila-Suerte, Zevin, Bunta, Hernandez 2011). При раннем билингвизме формируется тонкий фонематический слух, способность различать акценты, варианты произнесения, что обеспечивает отсутствие акцента в речи на Я2. Поздно овладевшие языком билингвы при распознавании звуков неродного языка используют сформировавшийся механизм категоризации с опорой на существенные признаки и нивелированием несущественных с функциональной точки зрения различий. Это одна из причин часто встречающегося акцента в речи взрослых билингвов на Я2.

 Различия в обеспечении речевой деятельности на разных языках в случае их позднего освоения обусловлены тем, что «выросший мозг» выполняет более сложные когнитивные операции. Сформированные когнитивные операции открывают доступ к новым стратегиям овладения языком, опирающимся на развитые контроль и рефлексию. Именно поэтому для овладения Я2 существен возраст и сформированные за прожитое время когнитивные операции. Чем старше билингв на момент предъявления Я2, тем большую роль в успешном овладении языком играет когнитивный контроль (Festman 2012).

Освоение языка восьми-десятилетними детьми не относят к случаям раннего билингвизма. Тем не менее, синзитивный период и восприимчивость к языкам сохраняются до десяти лет. При начале систематического школьного обучения с восьми лет локализация семантической обработки слов Я1 и Я2 совпадают, как установили исследователи китайско-английского билингвизма (Xue, Dong... 2004). На четвертый год обучения Я2 в школе переработка значения слов Я1 и Я2 происходит при активации одних тех же зон коры головного мозга — нижних отделов лобной коры левого полушария (там же). У школьников один и тот же мозговой субстрат ответствен за семантическую обработку изолированного слова Я1 и Я2 уже на начальных этапах овладения Я2. Между тем предъявление Я2 после 16 лет вовлекает в обработку речевого материала разные зоны коры для родного и неродного языков (Vaid and Hall 1991). У взрослых билингвов, приступивших к осовоению второго языка после 10 лет, языковые особенности Я1 и Я2 не только обрабатываются по-разному, но и хранятся в разных отделах мозга (Kim, Relkin, Lee & Hirsch 1997).

     До сих пор активно обсуждается гипотеза «критического периода» для освоения иностранных языков. Критический возраст широко варьирует в работах различных авторов (от 5 до 15 лет). Сторонники существования возрастных ограничений ссылаются на успешный коммуникативный опыт раннего естественного билингвизма и определяют верхнюю возрастную границу периодом полового созревания (Lenneberg 1967). В соответствии с гипотезой «критического периода» обучение неродному языку до 15-16 лет оказывается в большинстве случаев весьма успешным, в то время как успешность изучения иностранного языка в более зрелом возрасте обнаруживает широкую индивидуальную вариативность (Johnson & Newport 1989). В то же время масштабное тестирование гипотезы критического периода, проведенное с испано-английскими и китайско-английскими билингвами, в разное время приехавшими в США и там обосновавшимися, не подтвердило наличие точного критического возраста для овладения неродным языком (Hakuta, Bialystok & Wiley 2003). Тем не менее авторы исследования утверждают, что знание иностранного языка тем хуже, чем позже индивид впервые с ним знакомится (там же: 37). При позднем билигвизме количество ошибок, спровоцированных межъязыковой интерференцией, зависит в большей мере от когнитивного контроля (т.е. функции контроля сложных программ деятельности), чем от уровня владения языками (Festman 2012). Чем старше билингв в момент начала изучения языка, тем больше интерференция между языками, тем большую роль играет контроль и рефлексия речевой деятельности для успешной коммуникации. Степень языковой рефлексии варьирует не только в зависимости от когнитивной зрелости, но и от целого ряда социальных факторов, пока полностью не выявленных и не описанных (Павлова 2011).

    Префронтальные области коры (лобные доли), ответственные за планирование, реализацию и контроль сложных программ деятельности, в том числе речевой, высоко чувствительны к возрастным изменениям (Хомская 1987). Особенно много усилий независимо от уровня базового образования придется приложить тем, кто намерен овладеть иностранным языком, впервые обращаясь к нему после сорока лет (Hakuta, Bialystok & Wiley 2003). Очевидно, в данном случае проявляется общая тенденция изменения состояния высших психических функций и возрастной перестройки когнитивной сферы (Холодная 1997).

 

⇐ Предыдущая1234567Следующая ⇒

Поделиться: