Хорошо. У меня телефонный звонок через пять минут. Приходи в девять.

Да, но есть одна загвоздка. Я не отношусь к тем женщинам, которые носят с собой косметичку. Мне нравится макияж, который я сама себе делаю, но в данный момент моя косметичка осталась дома на комоде. А у меня в сумке есть только бальзам для губ Blistex, в круглой коробочке.

Совершенно не сексуальный.

Я мажу им губы, лучше, чем ничего. Я испытываю желание побежать в аптеку, имея в запасе тридцать минут, но нет… я сохраню все мои глупые планы «быть во все оружии» для вечера на следующей неделе.

На мне сейчас надета черная юбка-карандаш и совершенно обычная рубашка цвета слоновой кости. Она не заставляет играть ваше воображение, и с этим ничего нельзя поделать.

Я внимательно разглядываю себя в зеркало в туалете. Вытаскиваю заколки из пучка, волосы спадают вниз. Незначительно, но лучше.

Ты идиотка. Он хочет поговорить с тобой всего лишь о речи.

Ну, я бы предпочла быть идиоткой, полной надежд и желаний, чем циничной мегерой каждый день.

С распущенными волосами мой вид становится получше.

Я прихожу в его приемную на несколько минут раньше. Его двери закрыты, Бет сидит за своим столом.

— Ты допоздна, — тихо произношу я, не желая ее напугать.

Она спокойно окидывает меня взглядом. Возможно, общее напряжение и постоянный аврал не действуют на нее. Она пожимает плечами.

— Уже несколько недель похожи на вчерашний день. Вчера, правда, было немного напряженнее, сегодня весь день мы пытались отыграться.

— Моя соседка по квартире думает, что время обезумело.

Она стонет.

— Так же говорил и мой парень. Бывший парень, теперь.

— Прости.

Она выпрямляется.

— Я не обижаюсь. Такая возможность, быть здесь, выпадает раз в жизни. Я не хочу быть ни с кем, кто не понимает этого.

— Вполне справедливо.

Она хватает ключи со стола и кладет их в наружный карман сумки, последний раз осматривая свой стол.

— В любом случае, я иду пить в Byward. Надеюсь, он не будет держать тебя допоздна. Если захочешь присоединиться к нам, мы будем в Clocktower до одиннадцати, как минимум.

— Мы? — честно, я не совсем страдаю от отсутствия общения с коллегами здесь.

Она перечисляет мне нескольких людей, которых я знаю.

— Хорошо, если мне удастся, спасибо.

Она посылает мне дружескую улыбку и исчезает, цокая каблучками, как офицер канадской конной полиции, не уверена стоит ли мне присаживаться за ее стол.

Наконец, Гэвин открывает свои двери. Я клянусь, температура в комнате при его появлении поднимается на десять градусов, но охрана этого совершенно не замечает. Они превосходно остаются такими же невозмутимыми, притворяясь, будто ничего адского здесь не происходит.

Может, действительно ничего не происходит.

Первое, что я замечаю — отсутствие у нем галстука, а также расстегнутую верхнюю пуговицу рубашки.

Затем я ловлю его взгляд на себе, и моя уверенная походка дает сбой. Неделя была долгой, но я не представляла себе, что он может на меня так смотреть.

«Будь профессионалом», — говорю я себе.

— Речь понравилась?

Он отходит в сторону, пропуская меня вперед, и закрывает дверь своего кабинета.

— Необычная, Элли.

— Спасибо, — его слова — высшая оценка — проходят сквозь меня, как нож входит в теплое масло, я улыбаюсь улыбкой, которой, наверное, его одаривают фанаты. — У вас имеются какие-то замечания?

— Несколько, — он шагает к своему столу и берет пачку бумаг. Его выступление, я так понимаю. — Я предпочитаю писать свои заметки тут же на полях, если ты не возражаешь.

— Не возражаю, конечно.

— Ты быстрый и талантливый писатель, — он замолкает, роясь в бумагах. — Существуют некоторые моменты, на которые я хотел бы, чтобы ты больше обратила внимание. Иногда ты слишком заумно выражаешься для слушателей. Нужно более тоньше. Мы делаем грандиозное заявление, как измениться движение денежной массы в нашей политической системе.

— Отмечу, — я пролистываю распечатанные листы, обращая внимание на подчеркнутое пунктирной линией с замечаниями на полях. — Я постараюсь исправить это сегодня вечером.

Он улыбается мне.

— Уверена, что ты не одна из нас?

— Политиков? — я смеюсь и качаю головой. — Только на лето.

— А потом снова в университет.

— Да.

— И ты с нетерпением ждешь, чтобы вернуться туда?

Это явно провокационный вопрос, касающийся моих целей в дальнейшем.

— Мне будет этого не хватать.

Его губы игриво ухмыляются.

— Это не ответ.

— Извините, — шепчу я.

— Ну? Ты, на самом деле, с нетерпением хочешь вернуться к более спокойному темпу академической жизни?

Медленно смущаясь, я киваю.

— Для тебя было не так уж трудно, правда ведь? — он указывает на бумаги с его выступлением. — Ты сможешь внести завтра эти изменения?

— Да, сэр.

Если бы я не смотрела на него, я бы не заметила его реакции, небольшое, еле заметное движение подбородка, когда он контролировал свой выдох... и сиюминутный блеск в его глазах. Безусловно, я правильно ответила.

Он наблюдает, как я запихиваю бумаги в свою сумку, затем расстегивает еще две пуговицы на пиджаке и делает взмах рукой, по направлению к стене, где у него находится бар.

— Хочешь что-нибудь выпить?

Да. Но я чувствую себя обязанной отказаться, даже если это выходит слабо и совсем неубедительно.

— Я должна идти.

Я задерживаю дыхание, произнося эти слова, потом чувствую — это не правильный ответ.

Его губы становятся натянутой линией, он кивает.

— Тебя кто-то там ждет?

Я приподнимаю одну бровь.

— Вы шутите? Там за дверью, остались самые стойкие, которые не уйдут, пока не увидят, что вы покинули здание.

Он наклоняет голову вперед.

— Я поклялся, что не буду таким боссом.

— Не вините себя за это. Они сами так хотят. Каждый из них живет одним днем, они ввязались в битву.

— А что насчет тебя?

— Я — исследователь. Я живу, изучая других людей, таких, как они.

Он тихо хмыкает, как-то грустно, открывает дверцу бара.

— Уверена, что я не могу тебе ничего предложить?

— А что у вас есть?

Он поднимает бутылку Crown Royal.

— Со льдом.

Мне следует отказаться. Но впервые с тех пор, как я встретила его, он выглядит таким уставшим. И если я готова пойти навстречу своим фантазиям то, почему бы не сделать того, что он просит, поскольку выглядит он даже одиноким.

— Конечно, совсем чуть-чуть.

Я рассматриваю фотографии, стоящие на каминной полке, пока он наполняет стаканы. Семейный портрет. Гэвин и темноволосый мужчина, кого-то мне смутно напоминает. Гэвин и Стью в ночь выборов. Я чувствую, как у меня приподнимаются уголки губ, я наклоняюсь поближе и разглядываю их сияющие лица.

— Вы на самом деле не ожидали, что выиграете выборы, не так ли? — спрашиваю я, когда он подходит ко мне.

Он уклончиво что-то бормочет.

— Простите, это, наверное, грубо? — я кидаю на него взгляд через плечо. — Думаю, вы никогда не ответите на этот вопрос.

— Все сложнее. Не хочу, чтобы думали, будто я не хотел попасть в этот кабинет.

— Я никогда так не думала, но…

Он долго молча внимательно смотрит на меня, и его обычный ледяной взгляд становится темнее. Темным, таким же, как вода в озере, когда начинает сходить снег. Наконец, он подносит бокал к губам. Сделав медленный глоток, он смотрит на фотографию себя и начальника штаба его предвыборной компании.

— Нет, — тихо говорит он. — Мы не ожидали, что такое произойдет.

— Я рада, что вы выиграли.

— Я тоже. Другие парни погубят это место, — слабая улыбка появляется у него на губах, он переводит взгляд в сторону кресла. — Давай присядем. Расскажи мне, как тебе здесь работается.

Я опускаюсь в кресло, подальше от его стола, разглаживая юбку, а потом кладу ногу на ногу. Я специально смотрю на свою юбку, потому что не хочу видеть смотрит ли Гэвин на мои ноги.

Если смотрит, то все еще больше запутывается.

Если не...

— Элли.

Я не поднимаю головы.

— Все просто замечательно.

— Темп слишком быстрый для тебя?

— Нет, сэр, — я поднимаю глаза вверх. — Эта не та сфера, которую я бы выбрала для себя на всю оставшуюся жизнь. Но как вы и сказали, я рада, что попала сюда.

— Это была твоя идея, выставить свою кандидатуру на эту должность?

Я отрицательно качаю головой.

— Идея моего куратора, она подумала, что для меня это будет хорошей возможностью получить новый опыт. Моя научно-исследовательская работа касается изучения начальной школы и детских садов, и лето не самое лучшее время для начала. Поэтому альтернативой на эти три месяца стала... применить свои уже имеющиеся знания в работе по связям с общественностью и еще накопить что-то новое для исследовательского материала.

— Стажер-исследователь?

Я киваю.

— Я могу вас заверить, что вы самый интересный руководитель.

Еще одна незначительная реакция, хорошо контролируемая, но не полностью скрытая, мелькает у него.

— Такое бывает раз в жизни, — шепчу я, повторяя слова Бет. Но я не в его команде, как она.

Его взгляд еще более темнеет.

— Я никогда не хотел ни в чем препятствовать тебе.

Я хмурюсь. Возможно, он услышал сомнение в моем голосе. На самом деле, я не совсем улавливаю сути того, что он говорит.

— Каждый день, вернее день ото дня, мне было здесь очень интересно. Я столько узнала, столько увидела... если бы я завтра уходила, я бы назвала это самым успешным опытом. Однозначно.

— Но ты не уйдешь завтра.

— Конечно, нет, — я нервно улыбаюсь. — Мне приказано присутствовать через неделю на вечеринке по сбору средств.

Он делает большой, медленный глоток. Виски оставляет мокрый след у него на верхней губе, и я чувствую, как у меня пересыхает рот, и горячая волна разливается в самом низу живота.

— Ты проделала огромную работу, чтобы произошло это событие, учитывая все мои требования, Элли.

— Я счастлива пойти на эту вечеринку с вами. Я..., — знаете, бывают такие моменты, когда вы о чем-то говорите и вдруг слышите себя со стороны, и понимаете, что эту информацию лучше следует держать при себе? Да. — У меня даже есть платье для такого события. Для среды. Вечера. Прежде чем... вы спросите. Вчера я работала до одиннадцати и не ходила по магазинам.

— Элли.

— Да?

— Остановись.

— Хорошо.

Он неожиданно улыбается, и его улыбка освещает все у меня внутри.

— Платье?

Я краснею.

— Да, сэр.

Его глаза снова вспыхивают какой-то темнотой.

— Хорошо.

Ха. Это нечестно. Даже я понимаю, что это нечестно. Я чувствую, что что-то происходит. Но ничего на самом деле не произойдет, потому что ПМ не будет действовать.

Я интерн, которая работает у него.

Поэтому, если уж и нужно кому-то что-то предпринять, то... это однозначно должна быть я, верно?

Что может самое ужасное случиться из-за этого?

Я прикасаюсь рукой к ложбинке у основания шеи. Его взгляд следует за моей рукой.

Потом провожу рукой по щеке. Он не отрываясь следит за мной.

Я провожу одним пальцем по губам, потом убираю за ухо свободно спадающую прядь волос.

Они тут же падают назад, буквально через секунду.

Он продолжает смотреть на мои губы.

Я никогда никого не соблазняла, таким образом. Но при таком количестве химии и возбуждения, мне кажется, это не так уж и сложно. Я легко ему улыбаюсь и прислоняюсь к спинке кресла, переложив ногу на ногу в другую сторону, снова делая глоток.

— Я никогда раньше не пила виски, но этот мне нравится.

— Я предпочитаю больше пиво, — отвечает он, его глаза мерцают, когда он откидывается на спинку кресла. — Но я еще не набрался смелости, чтобы попросить установить сюда холодильник с пивом.

— Еще?!

— Это не в моем характере лишать себя то, что мне нравится.

Выдохнув, я наконец возвращаю себе способность говорить.

— А вы обычно получаете то, что хотите?

— Как правило.

— Что останавливает вас…?

— Большие блага.

— Ах, — я допиваю свой виски. Оно обжигает, спускаясь вниз по пищеводу, наполняя меня теплом. И придаем мне мужества. Я поднимаюсь с кресла. Свободно иду через комнату, неся пустой стакан в руке, поставив его на поднос рядом с бутылкой.

Я оборачиваюсь, Гэвин тоже встал.

Я прохожусь руками по своей юбке, которая, мне кажется, слишком плотно сидит у меня на бедрах. Мне жаль, что я нервничаю, но, стоило мне подняться, как соблазнительница тут же испарилась, и теперь я стою здесь, чувствуя себя одинокой.

Молодой, испытывая неловкость, не от мира сего во многих вещах.

Он не просто парень, который мне нравится. Я не могу пригласить его на пиво и запустить свои руки ему в волосы. Или же наклонить голову и спросить, не хочет ли он зайти ко мне выпить по последнему стаканчику.

Мы только что уже выпили. Я оглядываюсь вокруг. Наверное, здесь везде установлены камеры слежения.

— Не здесь, — говорит он, его голос звучит низко и напряженно.

— Неужели я сказала это вслух?

Он напряженно кивает.

Я делаю один шаг вперед.

Он не двигается с места.

— Гэвин...

Я вижу, как подергивается мышца, как он сжимает челюсть, я делаю еще два шага вперед, остановившись перед ним теперь достаточно близко, могу даже прикоснуться к нему. Я легко прохожусь пальцами по его щеке, чувствуя его дрожь. Он поднимает руку и обхватывает меня за запястье.

Я готова услышать его отказ.

Но он молчит.

Усилив хватку на моем запястье, он притягивает меня ближе к себе, другую руку положив мне на спину, мы молча смотрим друг на друга. Я, затаив дыхание, внутри у меня все кричит, желая поцеловать его, но затем он все берет в свои руки.

Обе его руки проходятся по моему телу, затем он хватает меня за волосы, накрутив их на кулак и запрокинув мою голову назад, и его губы жестко опускаются на меня. Я задыхаюсь и вцепляюсь в его рубашку со всей силой, он раздвигает мои губы и целует так, что это вне всяких фантазий, моя голова становится совершенно пустой.

Это намного лучше, чем я могла себе когда-либо представить.

На вкус его язык теплый, сексуальный, пахнет виски, и я притягиваю его, желая больше. Он по-прежнему удерживает меня за волосы, отстраняется.

— Элли, — говорит он, его губы проходятся по моим, и я не могу сказать, то ли это предупреждение, то ли мольба.

Я запускаю руки под его пиджак, дотрагиваюсь до гладкой, тонкой хлопчатобумажной рубашки. У него настолько твердое и накаченное тело, скрываемое одеждой. Однозначно, его мышцы я хочу почувствовать на себе и его тело, двигающееся напротив меня.

Я прикусываю его подбородок, прижимаясь ближе к нему. Он шипит и заставляет меня отступать назад, пока моя задница не упирается в стол.

Легко он поднимает меня за задницу и сажает на прозрачную поверхность.

— Это не антиквариат? — спрашиваю я дрожащим голосом, пока он снимает с себя пиджак.

— На самом деле меня это не волнует, — рычит он, склонившись надо мной и словно заперев меня в клетку своим руками с двух сторон. — Не кусаться.

— Или что? — щелкаю я зубами перед его носом, и его взгляд темнеет еще больше, так возбуждающе.

— Господи, Элли, ты играешь с огнем.

— Может, я хочу обжечься.

 

 

 Глава 13.

Гэвин

 

Она подается вперед и прикусывает мою нижнюю губу. Моя реакция моментальная за счет инстинктов. Оба ее запястья я сжимаю одной рукой у нее за спиной, а другой — хватаю ее за волосы, оттягивая голову назад. Ее губы розовые и припухшие после нашего поцелуя, я опускаю на нее свой рот, заставляя открыть ее губы, мой язык проникает глубоко внутрь.

Я думал, что она будет бороться. Вместо этого она поддается мне и издает еле уловимый стон.

Я пропал.

Я отпускаю ее запястья и волосы и скольжу вниз по спине, обхватывая ее попку. Я сдвигаю ее со стола, развожу ее ноги коленом, чтобы прижаться своей эрекцией к ее мягкому животу.

И этого мне тоже мало. Я сжимаю ее бедра, ее попку, ее талию. Она такая мягкая, такая сладкая, такая гибкая, словно ива, но ее тело упругое и привлекает ту часть меня, которая хочет бросить вызов.

Я передвигаю ее тело подальше от себя, одной рукой опасно низко опускаясь к ее животу, другой обхватывая ее за горло и продолжаю целовать. Она трется своим низом о мой член, пока я глотаю ее, задыхающиеся стоны.

Я так теряюсь в ее вкусе, что не успокоюсь, пока не перегну ее через стол, держа руку на ее спине, а другой — взмахну, ну, не высоко.

Какого хрена я делаю? Сердце бешено колотится, я замираю на секунду, затем отпускаю ее и помогаю слезть со стола.

Я извиняюсь в спешке, чтобы как-то сгладить неловкость:

— Элли, прости. Этого не должно было случиться. На самом деле, ничего из того, что я сделал здесь сегодня вечером, не должно было случиться. Мое поведение неуместно и непростительно.

Я не могу поверить, что потерял контроль и чуть не отшлепал ее у себя на столе.

У меня сжимается живот, колени становятся как желе, как только у меня в голове проносится все последствия моих действий.

Наверное, первый раз в своей жизни, я пребываю в полной растерянности от своих действий с женщиной. Впервые с тех пор, как я занял государственный пост, я никогда не хотел ни одну женщину так, как хочу Элли. Нет, не так. Я никогда не хотел никого так сильно, как хочу ее.

Но я не могу ее получить.

Она дотрагивается пальцами до губ, затем опускает взгляд на пол.

— Нет, все нормально. Ничего страшного, все хорошо. Мне не следовало... я... я должна идти.

— Элли, посмотри на меня, — я даю ей время пару секунд, затем аккуратно приподнимаю ее подбородок пальцем. Она по-прежнему не хочет смотреть мне в глаза, поэтому я еще приподнимаю ее голову, чтобы у нее не осталось выбора. — Ты не сделала ничего плохого. Мне кажется, я ясно выразился, я искренне польщен твоим интересом, поскольку это взаимно. Но, мы не... совместимы, я позволил слепой страсти встать на пути здравого смысла.

Она качает головой и отстраняется от меня.

— Но я…

Я запускаю руки в свои волосы и начинаю вышагивать по комнате.

— Просто послушай. Ты не сделала ничего плохого. Совсем ничего, — Какого х*я я заставляю ее поверить в этот бред?

— Мне нужно идти.

Я смотрю на часы. Уже поздно. И бл*дь, сегодня приедет Макс.

— По крайней мере, позволь я позабочусь, чтобы ты нормально добралась домой.

Она кивает, и я открываю свою дверь.

— Тим, я уже готов уйти. Мы забросим Элли по дороге домой.

 

 

Когда я прихожу домой, Макс поджидает меня с пиццей и пивом. Еще одна причина, почему он является моим лучшим другом. Неважно, что я пришел к себе домой и собираюсь отдохнуть, и совсем не важно, что у меня он чувствует себя как дома.

— Я думал, что ты забыл, что я приду.

— Долгий, трудный день.

— Ты больше похож, будто у тебя была долгая и трудная ночь. Где ты был?

— В офисе.

— А твои волосы выглядят так, словно последние несколько часов ты валялся в постели.

— Пошел на х*й.

— О, мать твою. Садись, поешь пиццы и выпей пива. У нас вся ночь впереди.

— Я облажался сегодня просто по-королевски.

— Я понял это по-твоему «пошел на х*й». Не хочешь уточнить?

Стоит или не стоит. Я до сих пор размышляю, но единственный человек, который способен понять и как-то помочь, сидит прямо передо мной, на моем диване. Я упустил возможность откровенных бесед, поскольку мне теперь всегда приходится беспокоиться о том, что кто-то может подслушать.

Я делаю глубокий вдох.

— Элли.

Макс закатывает глаза.

— Ты можешь мне рассказать то, что я еще не знаю?

Я чувствую, как у меня начинает гореть лицо, как только я вспоминаю все подробности.

— Единственное, чего ты не знаешь — я оглушающе обрушился на ее губы и готов был отшлепать ее задницу, пока она не станет красной.

— И что заставило тебя остановиться?

— Единственная функционирующая клетка головного мозга, которая обезвредила мой мозг, действующий не логично. Бл*дь, Макс, она так сладко отвечала, вместо того, чтобы остановиться и остановить эту ситуацию, естественно я стал действовать. Но самое худшее, что она чувствует себя виноватой. Мне нужно, как это исправить, но я не знаю как.

— Хорошо. Это действительно затруднительное положение, — Макс ухмыляется, глядя на меня и берет большой кусок пиццы.

Внешне он ведет себя как полный мудак, но я знаю, что его мозг работает на всю катушку, поэтому могу себе позволить побыть его пациентом, хоть какое-то время.

Я делаю большой глоток пива, беру кусок пиццы и жду.

Наконец, когда мы приканчиваем три пива и пиццу, Макс говорит:

— Мой друг, тебе стоит кое-о-чем подумать.

— Это все, что ты хочешь мне сказать? Серьезно?

— Нет, это начало. Ты хочешь услышать или нет?

— Валяй.

Макс склоняет голову в шуточном поклоне.

— Как я уже и сказал, тебе стоит серьезно подумать, потому что все варианты имеют оборотную сторону.

Я киваю и жду.

— И прежде чем ты начнешь их рассматривать, есть факторы, которые необходимо учитывать. Ты со странностями. Она согласится с этим, или ты собираешься зарыть свои игрушки? Твоя сессия с Андреа было совершенно ванильной… как такое могло произойти?

Меня это не удовлетворяет ни в малейшей степени. И дело совершенно не касается Андреа или секса… я не тот парень, который должен все время проявлять свои странные сексуальные вкусы. И поскольку эту дверь я плотно закрыл, моя природа не требовала того, чтобы ее распахнул. Иногда... время от времени, я не прочь.

— Ты должен, в первую очередь, разобраться со своими чувствами по этому вопросу. У тебя имеется несколько вариантов, — Макс поднимает палец. — Вариант первый — ничего не делать. Сделать вид, что этого никогда не было и надеется, что она не обвинит тебя в сексуальных домогательствах. — Поднялся еще один палец. — Второй, ты вступаешь с ней в тайную любовную связь, со своей подчиненной, подчеркиваю, и молишься, чтобы нах*р никто не узнал. — Третий палец идет вверх. — И последнее, ты увольняешь ее и получаешь все — ты можешь встречаться с ней в открытую.

Если быть совершенно откровенным, он не сообщает мне ничего, чего бы я уже не знал. Но проведя последние недели и действуя явно иррационально, его слова помогают выстроить объективную картину, нужно все взвесить. Я отчаянно пытаюсь найти четвертый вариант без изъянов. Конечно, все, что я придумываю… существует одна проблема — ее возраст.

Она на четырнадцать лет младше меня.

С другой стороны, я запомнил ее день рождения. Ей исполнится двадцать шесть в августе. Она не слишком молода для мужчины моего возраста. Но она слишком молода для человека моего положения?

Я совершил много сделок, чтобы получить такой шанс — возглавить мою страну. Запрятав поглубже свои желания и также поглубже свои «хотелки».

Даже с учетом всех минусов, которые накапливаются в графе минусов, я зол на себя за то, что поддался Элли.

 

 

На следующее утро я чувствую себя немного устало. Выдалась редкая суббота, когда я не работаю, Бет тщательно спланировала наш распорядок дня, Бет явно заслуживает повышения зарплаты. Жаль, что ее зарплата диктуется Федеральным правительством, и я не могу ей даже подарить щедрые подарки.

Придется найти обходной путь.

Среди своих сотрудников я приобрел печальную известность — ранняя птичка, но правда, в выходной я люблю поспать… добавьте сюда еще слишком много пива прошлым вечером, и я просыпаюсь раньше, чем планировал.

Макс предполагает провести весь день в поисках жилья вместе с Бет, это будет только под моим контролем. Мне так и не удалось получить от него обещания, что он не будет клеится к ней. Кроме того, я чувствую себя очень х*ево от произошедшего с Элли, и смена обстановки явно пойдет мне на пользу.

Макс уже на кухне готовит завтрак, когда появлюсь я. Он выглядит слишком довольным и веселым. Должно быть, врачей обучают подобному дерьму — спать по паре часов и выглядеть бодрячком.

— Доброе. Ты выглядишь немного взъерошенным, Гэв.

— Отвали. Мне нужен кофе.

— Ты не обязан ехать с нами, знаешь ли.

— Ой, ты же знаешь, почему я это делаю. А теперь замолчи, пока я не выпью чашку кофе. Как твой премьер-министр я приказываю. Уверен, что где-то что-то подобное написано.

Макс только смеется.

— Смирись, принцесса. Для внешнего мира ты премьер-министр. А для меня ты всегда будешь не более, чем растяпа, с которым я увяз в одной комнате в первый год в Университете.

Я хочу остаться сварливым, но не могу. Я слишком счастлив, чтобы это скрывать.

— Тебе не стоит покупать дом. Ты можешь жить здесь. Он слишком большой для меня одного.

— И как ты себе представляешь, мы сможем построить темницу в официальной резиденции премьер-министра?

Для Макса странные сексуальные вкусы не игрушка.

Он может жить у меня. Но темницу точно не разрешу. Я сдвигаю стопку объявлений на столе и начинаю просматривать. Оказывается, не так уж много, как я думал.

— Таунхаусы или квартиры, как я вижу.

— Вернемся к темнице. Лучше дом для семьи с добрыми соседями, чтобы устраивать сессии и играть парами.

Господи. Я знаю, что он будет осторожен, и он все же частное лицо, поэтому его наклонности никого не касаются, кроме него… и играть — это весело бл*дь проводить время… но я нервничаю по поводу потенциального разоблачения. Я чувствую себя ужасным другом, поэтому заталкиваю эту мысль куда подальше.

— Что насчет работы?

— Да, есть одно место, рядом Городской госпиталь, похоже, что там все может получиться.

Я просматриваю газету, пока не нахожу кое-что.

— Четыре спальни? Что черт возьми ты собираешься делать с четырьмя спальнями?

— А гости, остающиеся на ночь?

Я качаю головой и улыбаюсь. Он может жить в любом доме, в каком захочет, если это будет в пределах быстрой езды от меня.

— В какое время мы встречаемся с Бет?

— В десять. Ты можешь остаться и вернуться в постель.

— Неее. Я пойду с вами, — я делаю большой глоток кофе, который Макс поставил передо мной. Я почти забыл, насколько хорош его кофе. Я более пристально вглядываюсь чем он занимается на кухне и замечаю вафельницу на столешнице. Мое утро определенно удалось.

— Вафли будут готовы через несколько минут, — он ставит бутылку кленового сиропа на стол.

— Откуда это?

— Бет передала более основательный список по покупке продуктов домработнице на этой неделе, конечно в ожидании моего приезда, — он ехидно мне улыбается, явно намереваясь услышать мое мнение на этот счет. — Я сообщил ей, что гурман и люблю готовить.

— Руки прочь от нее.

Он просто подмигивает мне.

Я изучаю этикетку. Продукт из Квебека. Это говорит мне, что он собирается прибыть сюда к зиме, и я делаю мысленную заметку, что на его новоселье я подарю ему поварской колпак.

К шести вечера мы посмотрели каждый дом в списке Макса, единственный положительный момент, могу четко отметить — Бет осталась невинной.

Я очень надеялся, что просмотр домов поможет мне отвлечься от Элли. Как бы не так. В каждом доме, в который мы входили, я представлял, как нагибаю ее над столешницей, как трахаю ее у стены и двери. Про душ я вообще молчу.

Если бы она не была моим стажером, и если бы я имел ключ к разгадке, как начать настоящий, честный разговор... и если бы это не изобличало меня, совершенно с другой стороны, как политика … но я оттолкнул ее уже дважды.

И я не собираюсь делать это в третий раз.

 

 

Глава 14.

Элли

 

Обмани меня однажды, позор тебе. Но обманешь меня дважды...

Неа, я все еще думаю, что Гэвин испытывает за произошедшее стыд. И с первого раза псевдо-отказ. Не считается.

Это был однозначно, потерпевший-поражение-отказ, но все, что произошло до этого?

Я всего лишь хотела поцеловать его.

Теперь я даже не уверена, целовала ли я его. Ведь что мы делали? Или скорее, что он делал со мной, потому что стоило ему дотронуться, я попала под его жесткий контроль... это отличается от всего, что я когда-либо испытывала раньше.

В пятницу вечером я пришла домой и завалилась спать.

В субботу я сходила на йогу, а потом позволила Саше вытащить меня выпить.

Сегодня?

Сегодня я начала все осмысливать.

«Но, мы не... совместимы, я позволил слепой страсти встать на пути здравого смысла».

Я вытащила блокнот из ящика, где лежали новые блокноты у меня в шкафу. На обложке была изображена японская сакура. Суперкрасивая. Гэвин этого не заслуживает, но блокнот на спирали и после того как я составлю свой список, я смогу вырвать листок и красивый блокнот снова станет чистым.

Не совместимы, я пишу в верхней части страницы.

Затем рисую злую рожицу рядом.

Разница в возрасте, я пишу под верхней строчкой.

⇐ Предыдущая12345678Следующая ⇒

Поделиться: