Москва. Конференц-зал гостиницы «Метрополь», лето 2014 года.

- Таким образом, учитывая многолетние связи многих азиатских стран с Дальним Востоком, мы полностью поддерживаем инициативу российского правительства о так называемом Дальневосточном Гектаре, - Бао Дук со сцены оглядел присутствующих в зале мужчин в смокингах и женщин в дорогих вечерних платьях, - мы должны понимать, что Дальний Восток – это не просто жемчужина, нет, - он прошелся по сцене с микрофоном в руках, - это сокровищница, которую мы должны не только беречь, но и приумножать. Без человека она погибнет. Мы и так чуть не потеряли многие виды животных и растений. Да, отчасти, человек сам виновен в этом. Ну что заставляло его истреблять бесценные виды растений и животных? Правильно! – он поднял вверх указательный палец, - отсутствие минимальных средств для выживания. Это что ж получается? Человек сидит на запасах золота, но пользоваться им не может? Многие так посчитали, и решили взять свое. Но сделали это неумело и бездумно, просто отобрали, не оставив ничего взамен. Мы же, как Фонд, предлагаем немного иные схемы. Необходимо построить заповедники и дать людям там работу, чтобы человек больше не зависел от капризов природы.

- А вы уверены, что, если вы будете платить человеку, он откажется от охоты и рыбалки с целью корыстного обогащения, - спросил кто-то из зала, - вот коренные жители, например, именно этим только и живут.

- Ну под понятием «коренные» лично я воспринимаю только зубы, - рассмеялся кореец, - но если они гнилые, их над вырывать. И вместо них вставлять новые – здоровые и красивые.

- Но а что тогда делать с местными? – не успокаивался голос в зале, - это же геноцид! Притеснение!

- Ну зачем такие громкие слова, как «геноцид»… «притеснение»? Они сами себя уничтожают. И заповедник, по сути дела, будет охранять их от себя же самих. Вы только посмотрите, они уже давно не хранят традиции своих предков. Цивилизация их уже погубила. Погнавшись за ее благами, они утратили свою самобытность. А заповедник – это музей под открытым небом для жителей Дальнего Востока. Мы можем построить экскурсионные деревни, чтобы ознакомить туристов с бытом этого края.

- Но по сути дела вы лишаете их того, чем они всю жизнь жили. Столетиями… - голос из зала начал раздражать Бао Дука, - захотят ли они быть музейными экспонатами? Это же все-таки живые люди!

- Возможно. Но это вынужденная мера. Есть же заповедники для уссурийского тигра, дальневосточного леопарда… Так чем отличаются от них местные жители?

- Тем что они люди! – резюмировал голос, - с уже состоявшимся укладом жизни.

- Красиво говорите, - засмеялся Бао Дук, - а вы сами-то видели тех людей? Пьянство, развратный образ жизни, отсутствие работы… О каких традициях и ценностях Вы рассуждаете? А кроме того, мы никого не предлагаем выгонять. Мы просто хотим впрыснуть свежую кровь, а главное деньги, в Дальний Восток. И неважно, кто получит этот дальневосточный гектар – россиянин или иностранец. Главное, как он будет им пользоваться. Я уверен – это пойдет только во благо и человеку, и Дальнему Востоку.

- А Вам не напоминает это приватизацию в России в девяностых? – не унимался голос, - тогда тоже было «во благо человека», но закончилось все обогащением небольшой группы людей, ставших на этом олигархами. А основная масса так и осталась нищими.

- Ну это, как говорят корейцы, нищий сам виноват, что у него дыра в кармане, - громко рассмеялся Бао Дук, - Дальний Восток настолько богат, что люди там просто не могут быть нищими.

- Естественно, - засмеялся голос, - особенно если его богатства разворовывать.

- Пользоваться ими, - поправил его Бао Дук, уже начиная нервничать, - пользоваться и платить за это деньги. Приведу Вам пример. Дальневосточный женьшень. Ценнейшее растение. Что плохого в том, что если начать его выращивать искусственно в естественной среде?

- А для этого надо будет, естественно, распахать всю тайгу, срубить многовековые деревья, уничтожить живущего там зверя, воспользоваться землей, а потом бросить ее, когда она выработает свои ресурсы, а потом начать пахать в новом месте. Разве не так, господин Бао Дук? – Кирилл поправил на носу мешающие ему видеть очки, одолженные напрокат у дяди Гены с небольшим плюсом, - вот Вы говорите о женьшене. Зачем перепахивать тайгу, если его можно высадить фактически везде. Он растет в любых условиях, главное ему их создать. Я изучил этот вопрос, - Кирилл поднялся и повернулся к окружающим, - просто условия! Тенистая местность и благоприятный полив. Только и всего. Кстати, это уже давно и успешно делают многие фермеры. А здесь происходит нечто другое. Человек получает вместе с этим гектаром все, что на этом гектаре находится. И он безраздельно начинает принадлежать ему. То есть зверь, растения, которые находятся на этой территории – все принадлежит ему. Участок реки с рыбой. Даже зашедший туда на кормежку тигр. А зная чиновников, под видом этого гектара в пользование попадут действительно заповедные территории. Это всего лишь вопрос денег. А потом, господин Бао Дук, вы говорите даже не о долгосрочной аренде, вы говорите о собственности. То есть, фактически, вы предлагаете продавать иностранцам территорию Российской Федерации. Этакое завоевание под видом мирной экспансии.

- Молодой человек, - покачал головой Бао Дук, - пора прекращать уже видеть в иностранце врага. Мы же не во времена холодной войны живем. Сколько наших соотечественников живет на Дальнем Востоке.

- Исторически живет. И они являются гражданами Российской Федерации. Они платят налоги и живут по законам Российской Федерации. И если они эти законы нарушают, они несут ответственность, - громко ответил Кирилл, - а вы предлагаете взять деньги и, по сути дела, закрыть глаза. И тогда на карте нашего Дальнего востока появятся, извините за каламбур, маленький Сеул, маленький Пекин и маленькое Токио. А потом, зная кулинарные пристрастия жителей Азии, можно уверенно сказать на какой кухне какой редкий зверь окажется. И не пытайтесь меня убедить, что во всем виноваты российские браконьеры. Статистика – слишком упрямая вещь. Наши животные пополняют меню не наших, а ваших ресторанов!

По залу пробежал легкий гул недовольства, а Кирилл продолжил:

- Наши животные становятся ингридиентами вашей народной медицины! Ну не лечит русский мужик импотенцию пенисом тигра! Не пытайтесь в этом убедить ни меня, ни себя! Мы даже об этом не догадываемся. Зато бывая там и прогуливаясь по местным рынкам, русский человек начинает понимать, откуда у всего этого браконьерства ноги растут. Это рынок, где спрос диктует предложение. И предлагая тем же браконьерам высокую цену за наших редких зверей, вы фактически вынуждаете их идти на такие чудовищные преступления. А теперь вы еще и местных жителей хотите превратить в редких зверей. А что ж сразу не в рабов? – Кирилл приподнял очки и вызывающе посмотрел на Боа Дука.

Тот почувствовал, как у него запершило в горле. Он жестом подозвал к себе своего помощника и попросил воды. Тот суетливо побежал, схватил с подноса девушки-азиатки стакан с водой, выбежал на сцену и протянул его боссу. Тот сделал жадный глоток и неожиданно почувствовал в мозгу словно удар молнии.

- Врача! Врача! Господину Бао Дуку плохо! – суетливо забегали его помощники.

Мия отвернулась, поставила на стол поднос, сняла передник и незаметно исчезла. Бао Дука тем временем уложили прямо на сцене. На входе в зал появились двое санитаров с носилками и красивая женщина-врач.

- Так, ему нужна срочная госпитализация. Подозрение на сердечный приступ, - Тея оглядела присутствующий, а дядя Гена и Доцент уже укладывали потерявшего сознание Бао Дука на носилки.

 

* * *

 

⇐ Предыдущая567891011121314Следующая ⇒

Поделиться: