Москва. Спецлаборатория МВД. Середина мая 2014 года.

- Ну, разговорился наш француз, - Доцент потер руки и посмотрел на Холода, - сработала твоя шоковая терапия. Ну, значит, смотри, - он взял со стола лист бумаги, - итак, прибыл он на Дальний Восток. Как положено, икре, крабу поудивлялся, водки русской попробовал, и решил все-таки делом заняться. Познакомился с какими-то товарищами, и те ему пообещали семян редких растений достать. Женьшеня дикого. Он, естественно, обрадовался, и угостил своих новых друзей. А очнулся уже в тайге. Как попал туда – не помнит. Жил, если можно так назвать, он в каком-то бараке. Иностранцев там было человек двадцать – корейцы, китайцы, голландец, немцы, семейная пара итальянцев. Еще были какие-то русские. Как я понял, кто-то из местных. Толи нанайцы, толи удэгейцы. Но их там никто не держал насильно. Они, в основном, охотились. Пайкой они хиропон называют, потому что кормили их так себе. Главных там было три человека. Васюков - он его хорошо запомнил - здоровый амбал, который в лагере зэковские порядки устанавливал. Он весь татуировками раскрашен, бил их и сам хиропоном баловался. Только он от него наоборот, спокойнее становился. Иногда у них его забирал. Занимались они там разными делами. Он с голландцем и корейцем травы разные собирал и растения, а потом обрабатывал, сушил. Судя по тому, что он рассказывает, у них даже была теплица. Они там женьшень пытались выращивать. Помимо Васюкова, заправлял там всем еще китаец. Чен. С виду очень спокойный, тоже с татуировками. Кореец, который с ним работал, что-то про китайские триады говорил. Был еще один. Китаец и Васюков называли его Рыбой. Он с Курил был.

- Чего он скурил? – вмешался Вова, прижавшийся к стенке.

- Курильские острова, - Доцент укоризненно посмотрел на него, - Владимир…

- Да понял я, - покраснел Вова, - это так… Шутка юмора.

- Ну так вот, - Доцент продолжил, - работали они много. Днем по лесу с охраной лазили, собирали все. Ночью сортировали, перебирали, фасовали. Потом отдавали все китайцу. Были те, кто после русских охотников добычу разделывал, шкуры дубил и сушил. То, что должно быть свежим, складывали в специальные холодильники, как для трансплантации органов – медвежьи внутренности, лапы… В общем любая дичь – животные, птицы, рыбы. Что хоть чего-то стоит. Потом это все китаец забирал и исчезал из лагеря на несколько дней. Пару раз туда какой-то человек приезжал. В костюме, богатый. Он обычно с Рыбой разговаривал. Вроде похож на корейца. Но говорил по-русски. С японскими словечками. Когда он приезжал, их прятали. Обычно приезжал с большим чемоданом, и Анри однажды увидел, когда его открыли, что он был полон китайских юаней. После этого уже Рыба исчезал. У них там две лодки с мощными движками, так вот он куда-то уплывал. Возвращался тоже через несколько дней. Кормили, как я уже говорил, так себе, тем, что от охотников останется, но ему это неинтересно было. Главное, пайку хиропона получить. Много очень про женьшень рассказывает. Чем дикорос от самосада отличается, как его выращивают, какой климат ему нравится, какая почва, как растет, как поливают. На хиропоне дольше года люди не держались. Чувство вечной бодрости кончалось, и они превращались в сонных мух. Тогда они возле дома работали. По хозяйству. Порядок в лагере поддерживали, грядки копали. Иногда исчезали. Васюков говорил, что дали им денег и отпустили, но Анри в это не верил. Да и остальные тоже. Держали их в комнатах по два-три человека. На зиму одежду выдавали теплую. Так у него телогрейка васюковская и оказалась. На ночь запирали на висячий замок и держали до восхода солнца. Где-то месяца три-четыре назад он себя чувствовать неважно стал – головокружения появились, даже какие-то галлюцинации. В лагере электричества не было, освещали все лампами керосиновыми, а топили дровами. Вот его на их заготовку и бросили. Один из местных из охраны пилил, а он бревна таскал и складывал. Однажды потерял сознание. Ну, видимо, охранник посчитал, что он умер и в яму спихнул. Снегом присыпал. Где-то сутки он там провалялся, а потом очнулся. И пошел. Долго шел по берегу реки, чтобы не заблудиться. Вначале от редких людей прятался. Потом понял уже, что от голода загибается – жрал он только ягоды мерзлые и снегом закусывал – и вышел к трассе. Ну, тут его как раз Баир с Левой и подобрали. Вот такие приключения француза в России у нас вышли.

- А место он точно не помнит? – Холод посмотрел на Доцента.

- Само место нет. Но кое-какие ориентиры запомнил. Река там близко. Она в том месте на протоки расходится. Мы тут поизучали, и поняли, что это где-то здесь, - Доцент ткнул пальцем в висящую на стене карту, - и второй ориентир совпадает. Голый утес. Рядом ничего. Стойбище где-то километрах в двадцати по реке. Но попасть туда можно и по дороге. Там раньше лесозаготовители были, и путь в тайге проложили. Судя по всему, это какая-то заброшенная метеорологическая станция. На картах ее нет. Да и вообще карт того места мало. Если только старые. Так что разбираться, судя по всему, придется на месте. Места там довольно глухие и необжитые. Зато зверья и растений море. Мы пока по Васюкову еще работаем. Много вопросов у нас к товарищам с ГУИН. А также очень интересно, кто эти китаец, Рыба и кореец в дорогом костюме. Мы внимательно изучили корейских бизнесменов, связанных с Дальним Востоком и Китаем. Есть люди. Но пока делать какие-то выводы рано. Я думаю, мне придется в Уссурийск ехать, в ту колонию, где Васюков срок отбывал. Надеюсь получить там ответы на интересующие нас вопросы. Такие дела надо на месте решать.

- Француз-то наш отходит? - спросил Холод.

- Отходит, - кивнул головой Доцент, - Тея с ним много работает. Он уже Францию начал вспоминать, родных, друзей. В общем, как говорится, неадеквата все меньше. Конечно, память только частично возвращается, больше вспышками. Но надежда есть.

- Значит их там лагерь… пионерско-наркотический, - Вова присел за стол, - и что нам с ними делать, когда найдем? Хотя их еще найти надо, - Вова почесал затылок.

- Для начала, правильно, Владимир, найти. А потом освободить. Ну и с устроителями этого мероприятия желательно побеседовать. Я думаю, хиропоновая дорожка не такая длинная. Может они что-то знают о последней партии, вернее о первой. Надо только след взять. А там, глядишь, этот клубок и раскрутим.

- Если честно, надоело уже. Задолбался, - Холод прижался спиной к белоснежной стене, - чем больше ищем, тем больше находим. И, кажется, что это уже никогда не закончится. Ни конца, ни края.

- Ну почему? – Доцент посмотрел на него, - определенные результаты есть. История с хиропоном слегка пощекотала нервы нашим коллегам из таможни и наркоконтроля. Каналы азиатской наркоты стали прикрывать все чаще. Задерживают людей, товар изымают, наказывают. И, как следствие, его на наших улицах меньше становится. Так что не все так напрасно.

- Ну да… Потомки оценят, - усмехнулся Холод, - только вот, Доцент, наркоты-то от этого меньше не становится. Новую быстрее придумывают, чем они старую отбирают. А потом хиропон это не наркотик.

- А что это по-твоему? – Доцент из-под очков взглянул на Холода.

- Исполнитель желаний. И не всегда очень хороших. Хиропон помогает сбываться мечтам. Но почему-то он всегда оказывается в не очень чистых руках. Мне Тея рассказывала, что его даже как лекарство, в принципе, можно использовать, и людей спасать. Но создали его почему-то совсем для других целей.

- У нас, у людей, так всегда, - горько улыбнулся Доцент, - мирное открытие может нести смерть и разрушение, а средства массового уничтожения становятся лекарством. В этом и вся наша сущность человеческая. Иногда мы что-то изобретаем и не задумываемся, где и как это сможем применить. Тот же хиропон был придуман для того, чтобы превратить человека в суперсолдата. В результате мы получили рабов, способных… да, в принципе, ни на что не способных…

- Тупых красноглазок, - засмеялся Вова, - но грохнуть их действительно тяжело. Значит, Доцент, где нам лето провести, ты уже придумал.

- Владимир, я уже устал от твоих обвинений! – Доцент с укором посмотрел на Вована.

- Да ладно, шучу я, - примирительно улыбнулся Вова, - ты просто давай уже, организовывай нашу экспедицию. Оружие, снаряжение. Это все туда как-то переправлять надо. Или ты че думаешь, мы там в тайге палками воевать будем?

- Ну тогда надо для начала составить список всего необходимого, - Доцент взял лист бумаги с карандашом, - диктуйте.

- Так. Пиши! – лицо Вовы стало серьезным, - каждому по автомату, снайперских винтовок парочку, спрей от комаров, костюмы непромокайки, обувь хорошую и бабу резиновую.

- Бабу-то зачем? – Доцент перестал писать и поднял глаза.

- Оооо… А ты че, не знаешь? – присвистнул Вова, - баба резиновая – в тайге вещь многофункциональная. Надул ее – можно по реке сплавляться. А так, если чего, то и по назначению. Не лосей же нам там того… В тайге вообще с бабами туго. Только пиши «из плотной резины», чтоб комары не прокусили. И огнеупорную. А то вдруг я решу ей ночью у костра песни под гитару попеть, а у нее пятки оплавятся. И знаешь. Чтобы она еще похожа была… на Памелу Андерсон в красном купальнике. Помните, «Спасатели Малибу»? Она так бежит, а у нее сиськи под музыку вверх-вниз, - Вова мечтательно закатил глаза, - эх, я тогда готов был за ней на край света убежать…

- Вот ты это сейчас серьезно? – Доцент снова посмотрел на Вову, - или опять шутка Вовиного юмора? – он посмотрел на Холода, который беззвучно давился смехом, сползая по стене вниз.

 

* * *

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: