Гражданские права и свобода слова

Постановление забирает власть у самых могущественных людей в обществе (тех, кто может покупать и продавать людей для удовлетворения своих интимных потребностей), и дает ее некоторым из самых беспомощных людей в обществе (классу тех, кого раньше грубо и безнаказанно попирали). Учитывая, что закон решил вопрос порнографии в пользу могущественных, можно было ожидать, что первый юридический ответ на это перераспределение будет отрицательным. Так и было. В 1985 году в иске, поданном медиа-группой (несколько из их числа было порнографами, но большинство — нет) против города Индианополис за принятие Постановления, Апелляционный суд седьмого округа США установил, что Постановление нарушает право на свободу слова, гарантированное Первой Поправкой. В решении признавалось, что порнография наносит вред, как мы и говорили, и законодательный орган также это подтвердил: порнография вносит существенный вклад в изнасилования и другие формы сексуального насилия, сама по себе представляет форму подчинения и отчасти ответственна за восприятие женщин как низшего класса во многих формах, в том числе в экономической. Но решение, принятое порнографией, было более важным — оно могло бы сказать, насколько важна порнография из-за вреда, который она нанесла.

 

В связи с тем, что Постановление сделали частью старой драмы о непристойности некоторых идей, в решении предположили, что Постановление ограничивало именно идеи, хотя в Постановлении Индианополиса ограничивал лишь четыре вида деятельности: принуждение к съемкам в порнографии, воздействие порнографии на человека, оскорбления или физические нападения из-за конкретного порнографического материала, и торговля материалами, которые подчиняют женщин. Согласно этому Постановлению, все идеи, выражаемые порнографии, могут быть выражены — но лишь до тех пор, пока не будут вовлечены принуждение, воздействие, нападения или торговля материалами, подчиняющими женщин. Это действия, а не точки зрения или идеи. Принуждение — не фантазия. Воздействие — не символ. Нападение — не изображение. Торговля материалами, подчиняющими женщин, — это сразу два действия: и торговля людьми и материалами, и подчинение людей, это происходит в реальности, а не в чьем-то разуме.

 

Согласно законам Соединенных Штатов, интересы свободы слова регулярно оказываются менее важными, чем другие интересы, когда суды принимают решение о том, являются ли изображения и слова ложными, непристойными, непотребными, расистскими, насильственными, угрожающими, навязчивыми или даже неудобными или неэстетичными. Использование ребенка для создания сексуально откровенных фотографий, распространение или получение таких фотографий (независимо от того, принуждали ли к этому ребенка, знает ли человек, что это ребенок, что изображено на фотографии) — это преступление, за которое человека можно посадить в тюрьму. Тем не менее, решение, принятое Седьмым Округом по вопросу о Постановлении говорит женщинам, что, поскольку порнография выражает некое мнение о женщинах, то не имеет значения, является ли она также принудительной, агрессивной или дискриминационной. Поскольку изображение принуждаемой к сексу женщины может быть художественным, научным или образовательным, ей говорят, что она не может предъявлять никаких претензий по поводу принуждения к данному изображению. Поскольку фильмы о том, как женщин насилуют, и как женщины этим наслаждаются, выражают свою точку зрения о женщинах и сексе, тот (признанный судом) факт, что она вызывает нападения на других женщин, не имеет юридического значения.

 

Таким образом, Постановление, закон против дискриминации по признаку пола, сам был признан дискриминацией на основе «точки зрения». Очевидно, это произошло, потому что Постановление отстаивает равенство полов, а не выступает против него. Это произошло потому, что Постановление не нейтрально в отношении эксплуатации, насилия и дискриминации по половому признаку. Любая деятельность выражает точку зрения; действия выражают идеи. Тем не менее, они в любом случае должны быть ограничены законом, даже без предварительного доказательства того, что эти действия не выражают никаких идей. Сегрегация выражает мнение о том, что черные хуже белых, и потому должны содержаться отдельно от них. Сегрегация часто обеспечивается одной только речью, например, знаками, гласящями «только для белых». Поэтому сегрегация не защищена законом о свободе слова. Такой знак — не защита гражданских прав от нарушения, но свидетельство такого нарушения. Законы против сегрегации не являются дискриминацией по признаку точки зрения, хотя они и запрещают в какой-либо форме выражать мнение о том, что черные не должны перемешиваться с белыми. Это верно, даже хотя деинституционализация сегрегации как мировая практика во многом подрывает ту точку зрения, которую она выражает.

 

Действительно, большая часть дискриминации заключается в словах, которые являются четким средством идеологии недопущения или допуска и использования — слова вроде «Вы уволены, у нас тут достаточно таких, как вы», «Переспи со мной, и получишь пятерку» или «Учредители хотят, чтобы заменяющий моего руководящего помощника был мужчиной». Закон не может указать на дискриминацию в области занятости, в области жилья, дискриминацию, выражаемую через сексуальные домогательства, и тем более не может доказать ее наличие, если элементы речи сделали весь цикл насилия невидимым из-за того, что слова, необходимые для актуализации дискриминации, всего лишь выражают мнение.

 

Линчевание четко выражает мнение о черных, эффективнее, чем любой другой способ. Смысл линчевания в том числе в том, что другие черные увидят тело. Идея, выраженная публично повешенным телом, заключается в том, что все черные являются второсортным подчиненным классом, и должны вести себя соответствующе, иначе их будут пытать, калечить и убивать, как убили это тело. Еще один смысл линчевания в том, что белые видят тело. Его вид показывает им, что они — вышестоящий класс, и это сделали для них. Иногда линчевание фотографировали, а фото продавали по 50 центов за штуку. Сравните такую фотографию с одним из номеров журнала Penthouse за 1984 год, в котором азиатских женщин связывали, сковывали и подвешивали на деревьях. Невозможно понять, живы они или мертвы. В обоих случаях людей вешают на деревьях, часто показывая при этом половые органы. В обоих случаях это не белые люди. В обоих случаях присутствует сексуальное унижение. Но поскольку жертвой линчевания является мужчина, фотография считается задокументированным доказательством злодейств против его народа; в то же время, поскольку жертвой порнографии является женщина, фотография считается развлечением, ощущается как секс и защищена Конституцией как право на свободу речи.

 

Если бы черных линчевали, чтобы сделать эти фотографии и зарабатывать на них по десять миллиардов в год, то защищалось бы это Конституцией? Проблема не в том, является ли линчевание незаконным. (Как и в случае с действиями, связанными с порнографией, на бумаге линчевания в основном были незаконными, но на деле линчующие не несли никакого наказания — до тех пор, пока против них не был принят конкретный закон, закон о гражданских правах.) Проблема также не в том, можно ли визуально документировать линчевания или сексуальную жестокость. Учитывая, что для создания такой фотографии нужно кого-то линчевать, вопрос скорее в том, как воспринимают изображение линчевания общество и закон. Если для изображения линчевания требуется линчевания, то какова социальная разница между тем, чтобы увидеть линчевание и увидеть его изображение? Если настоящее линчевание незаконно, но его изображения защищены, прибыльны и считаются одной из форм конституционного права на свободу, что это говорит о том, насколько серьезно общество воспринимает линчевание? Если люди платят хорошие деньги, чтобы посмотреть на линчевания, а закон смотрит сквозь пальцы, до тех пор пока эти изображения расходятся огромным тиражом, что это говорит о серьезности и эффективности законов против линчевания? Если общество позволяет вешать людей на деревьях и называет это развлечением — говорит больше о тех, кто этим наслаждается, чем о тех, кто от этого страдает, что это говорит о статусе человека?

 

Суды часто вставали на сторону тех, кто потерял бы власть, если бы равенство воспринималось всерьез. Один из способов сделать это — признать недействительными эффективные меры против дискриминации, назвав их дискриминацией в ответ, обратной дискриминацией. Апелляционный суд сделал именно это в своем решении по юридическому оспариванию Постановления: он назвал законодательный иск против самой дискриминации одной из форм дискриминации. Таким образом, суд активно поддерживал дискриминацию, блокируя судебные иски против нее. Иными словами, суд действовал так, как будто санкционированное государством неравенство по признаку пола является нейтральной позицией по этому вопрос, утверждая, что разрешение гражданам добиваться равенства — это санкционированная государством дискриминация. Таким образом, борьба с дискриминацией становится неотличимой от самой дискриминацией, а неравенство становится неотличимым от равенства как одной из целей государственной политики. Хотя судьи ни разу не поставили под сомнение то, что порнография — одна из форм дискриминации по признаку пола, они, по-видимому, не понимали, что, защищая порнографов, они признают дискриминацию по признаку пола официальной государственной политикой. Окончательно извратив идею Постановления, Седьмой Округ возвел закон против непристойности (а непристойность — это не что иное, как идея, зависящая от моральных и ценностных суждений, которые сами полностью зависят от точки зрения) в стандарт, с помощью которого можно было посчитать Постановление, ограничивающее нетерпимые действия, противоречащим Конституции, являющимся формой контроля над мыслью.

 

Да, порнография — это пропаганда; да, это выражение мужской идеологии; да, это литература, порожденная ненавистью; да, это документальное подтверждение преступления; да, это аргумент в пользу фашизма по признаку пола; да, это символ, представление, порождение, симптом мужского доминирования; да, она выражает и распространяет идеи, как и любая систематическая социальная практика. Кроме того, она часто безнравственна, безвкусна, некрасива и скучна. Но ничто из этого не является отличительной чертой порнографии, определением того, как она работает, что особенно вредно в ней, почему мы должны остановить ее. Заключалось ли зло Холокоста в том, что он говорил о евреях? Было ли его прекращение формой контроля над мыслью? Если бы в Дахау требовалось создать антисемитскую пропаганду, то была бы она защищена правом на свободу речи? Порнография — это систематический акт насилия в отношении женщин на всех уровнях ее социального существования. Для нужды в порнографии и ее разрешения нужна культура изнасилования. Для создания порнографии нужно насилие против женщин; продажа порнографии — это серия актов (сделок), обеспечивающих стимул для создания порнографии и массового производства насилия; потребление порнографии — это действие против женщин, порождающий еще больше таких действий, делающих жизни женщин более опасными, ничего не значащими, неравными. Поэтому защита порнографии — это действие против женщин.

 

Говорят, что женщины должны быть лояльны к порнографии, потому что наши свобода и равенство зависят от ее защиты. Это потому, говорят нам, что порнография — это свобода и равенство, а запрет порнографии — это репрессии, фашизм и цензура. На практике это значит, что все, что делают порнографы, считается защищенным законом о свободе слова, а все, что делают против порнографов — это «цензура» их «слова». На самом деле, это вопрос точки зрения. Те, кто придерживаются той точки зрения, что порнография защищена как «свобода речи», принимают официально защищенную точку зрения, а следовательно, высказывает «речь», которая защищена как таковая.

 

Кто бы ни придерживалась мнения о порнографии как о практике цензуры, замалчивания и институционализированного ограничения свободы, та, с вышеуказанной точки зрения, практикует цензуру, даже если использует только слова. Её мнение можно замалчивать во имя свободы слова. Женщины, кричащие от боли в порнофильмах, — это «речь». Женщины из аудитории, кричащие, чтобы выразить свою боль и недовольство, нарушают тишину и перебивают «речь». Снафф — это речь. Демонстранток, протестующих против снаффа, используя крепкие выражения, арестовывают за непристойное поведение. Когда Penthouse вешает азиаток на деревьях — это «речь». Когда активистка против порнографии Никки Крафт создаёт протестные листовки с теми же фотографиями, ей угрожают арестами за распутство. Когда Б. Далтон продаёт порно в торговом центре, раскладывая его на уровне детских глаз, это «речь». Когда Никки Крафт держит то же самое порно в том же торговом центре в знак протеста, полиция уводит ее в кабинет Б. Далтона как малолетнюю хулиганку. Когда порнографы создают порно с феминистками, это «речь». Когда издательства отказываются публиковать работы феминисток, говоря, что публиковать Андреа Дворкин вредно для свободы слова, из-за её критики порнографии, проявляется настоящее действие «свободы слова». Как не может Андреа и опубликовать статью с обсуждением этих примеров.

 

Когда Генеральная прокурорская комиссия по вопросу порнографии написала подала запрос на информацию о продажах порно, порнографы засудили комиссию, объявив, что это угроза, и суд запретил публикацию результатов. Теперь порнографы подвергают цензуре правительство во имя свободы слова, в то время как тех, кто говорит о правах женщин, обвиняют в цензуре за попытку противостоять.

 

Когда решение Апелляционного Суда Седьмого Округа о соответствии Постановления конституции было опротестовано в Верховном Суде США, апелляцию поглотил новый вид молчания — молчание властных людей. Суд отклонил дело путем процедуры подтверждения в порядке упрощенного производства, то есть без записок по делу, без устных доводов и без каких-либо причин. Эту процедуру, предназначенную главным образом для дел, которые были очевидно разрешены прежними законами, было крайне необычно применять в подобном деле, в котором Федеральный Апелляционный Суд признал недействительным местное постановление на основе Конституции США и теории, о которой Верховный Суд никогда ранее не слышал. Верховный суд подтвердил в упрощенном порядке (с тремя несогласными) решение Апелляционного Суда без поддержки компетентных органов — предположительно потому, что её и нет. Так бесцеремонно Постановление Индианаполиса фактически признали неконституционным.

 

С технической точки зрения краткое подтверждение подтверждает лишь сам результат и то, что имеет для него важное значение; оно не выражает никакого мнения в отношении аргументации, использованной судом. Таким образом, нет никакого способа узнать, что на самом деле думает Верховный Суд о методе гражданских прав, потому что он ничего не сообщил о причинах своего решения. Решение Седьмого Округа останется прецедентом, пока не будет рассмотрено другое дело о Постановлении. Однако Верховный суд может в любое время возбудить новое дело о Постановлении, не руководствуясь логикой решения Седьмого Округа или своими собственными предшествующими заключениями. Таким образом, конституционность подхода, основанного на гражданских правах, еще не определена. Нынешние барьеры на пути к повторному введению закона и использованию этого подхода являются политическими, а не юридическими, — или, вернее, политикой, замаскированной под закон.

 

Правда в том, что переработанное Постановление, использующее подход, основанный на гражданских правах, может быть принято сегодня и в конечном итоге снова быть рассмотрено в Верховном Суде. При проверке конституционности такого Постановления (возможно, в реальном деле, возбужденном жертвой порнографии, а не истцом из СМИ) будет обсуждаться роль решения Седьмого Округа и краткого подтверждения Верховного Суда. Краткое подтверждение не будет значить, что такое дело не может быть возбуждено или что его вердикт по нему уже был вынесен. Если бы это не было проблемой порнографии, а любой другой проблемой, которую бы власть хотела решить (особенно учитывая призрачное предложение попытаться снова в виде трёх несогласных), местное и федеральное законодательство и законодательство штата и их юрисконсульт могли бы переступить через себя и друг друга и разработать гражданское антипорнографическое постановление, которое бы решило проблему, и признало бы его конституционным. Вместо этого власти капитулировали, полагая, что больше ничего нельзя сделать. СМИ широко распространяют ложь о том, что из-за краткого подтверждения подход к порнографии, основанный на гражданских правах, по Конституции является мертвым. Как и в случае с рабством и сегрегацией, которые Верховный суд США когда-то признал не противоречащими Конституции, то, что говорят суды, приемлемо, а правда — нет. И, как и в случае с самой порнографией, в то, что говорят в СМИ, верят, а в правду — нет.

 

Сейчас защита порнографии — это официальная государственная позиция. Суды постановили, что ко всему классу женщин будут относиться таким образом, чтобы у остальных было то, что они называют свободой слова: свобода значит свободный доступ к женским телам, свободное использование жизней женщин, а слово значит женские тела как средство для выражения мнений этих других. Как черные когда-то были собственностью белых мужчин в соответствии с Конституцией США, так и женщины теперь являются мужскими «словами». Похоже, что наша боль, унижение, пытки и использование нас — это то, что они хотят сказать.

 

Соучастие закона в причинении вреда женщинам с помощью порнографии теперь сделало шаг вперед, вышло за рамки молчаливого бездействия, халатности, пустой болтовни, увиливания и отговорок, некомпетентности, обманчивости и отсутствия желания вмешиваться. Теперь закон явно встал на сторону порнографов; теперь закон решил, что порнография важнее по общему признанию пострадавших женщин. Это сделал закон. Это закон может и должен отменить.

Вопросы и ответы

 

В: В чем различие между хардкорной и софткорной порнографией?

О: До того, как порнография стала легальной индустрией, различие было весьма простым. «Хардкорной» считалась та, где показывался эрегированный пенис. Он мог принадлежать мужчине или животному. Именно по этой причине порнография с зоофилией, где обычно показывали пенетрацию женщины животным-самцом, считалась хардкорной. Существовало табу на демонстрацию эрегированного пениса на экране или в журналах. Полиция с большей вероятностью производила аресты или конфисковывала материалы, если в них был явно показан эрегированный пенис.

 

По мере того, как порнография становилась более мейнстримной, получала больше правовой защиты, люди вне и внутри порноиндустрии стали все больше усложнять понятие «хардкор». Люди вне порноиндустрии, многие из которых не потребляли порнографию, но чувствовали, что знают, что в ней, стали называть «хардкором» материал с явным унижением или насилием, а «софткором» — материал, который считали чисто сексуальным. «Хардкор» стал означать наихудшую порнографию, «софткор» — самую щадящую.

 

Поскольку, например, Playboy и Penthouse были самой доступной и законной порнографией, они стали стандартом софткора — предположительно чисто сексуальных материалов, не мизогинных и не насильственных. Сейчас «софткор» обычно используется как синоним для Playboy и Penthouse. В каком-то смысле оба этих журнала софткорные: ни в одном не показывается эрегированный пенис, собственно, и обнаженных мужчин ни в одном не показывается, за редким исключением. Но в более важном смысле «софткор» — это неправильный термин, поскольку в обоих журналах показано жестокое и насильственное использование женских тел, в обоих журналах дается явно насильственный материал, в обоих есть материал, содействующий изнасилованиям и сексуальному насилию над детьми.

 

В том значении, в котором их использует большинство людей, оба этих термина довольно бессмысленные. Чаще всего «софткор» означает порнографию, которая считается обычной, а «хардкор» — это уже ягодки; что-то грязное, гадкое, хотя бы немного насильственное и отталкивающее. У хардкора есть ореол нарушения табу, и порнографы это используют в рекламе как повод для гордости.

 

Эти термины ничего нам не говорят о том, как женщин используют в порнографии, и ничего о том, как после этого ее действию подвергают женщин и детей.

В: Как вы можете быть против Playboy?

 

О: Playboy честно играет свою роль в торговле женщинами.

 

Его формат разработали, чтобы защитить журнал от преследования по закону о непристойном поведении. Там публиковались тексты признанных авторов, чтобы достичь планки качества, которая дала бы журналу защиту первой поправки к конституции. Затем Playboy использовал первую поправку, чтобы защитить свою сексуальную эксплуатацию женщин. Playboy торгует женщинами.

 

Использование женщин как объектов в этом журнале — это часть того, как он помогает делать из женщин людей второго сорта. Женщин в Playboy дегуманизируют, используя как сексуальные объекты и товары, их тела превращают в фетиш и продают. Словом «кролик» обозначают женщин, которые даже не люди — они маленькие зверьки, все время желающие секса, животные, которых держат в клетках.

 

Женщины показаны в Playboy в позах подчинения и сексуальной покорности. Такие позы должны всегда давать доступ к горлу, анусу и вагине.

 

Конек Playboy — делать из женщин цель для сексуальных домогательств: из работающих женщин, в том числе медсестер, из работниц полиции, военнослужащих, а также образованных на вид женщин, включая студенток университетов и юристок.

 

В основе оформления Playboy лежит базовая тема всей порнографии: что все женщины по природе шлюхи, рожденные для того, чтобы всегда быть сексуально доступными для мужчин. Playboy, в частности, сосредоточен на сексуально демонстрационном поведении, словно это и есть то, что свойственно женщинам от природы, словно они так показывают свою сущность.

 

Playboy, как в тексте, так и в фотографиях поддерживает изнасилования.

 

Playboy, особенно в рисованных материалах, одновременно поддерживает изнасилования и сексуальное насилие над детьми.

 

В Playboy также есть и откровенно насильственные материалы. Тексты в нем зачастую энергично призывают к различным актам насилия против женщин, в том числе к групповому изнасилованию. На фотографиях обычно попадается садомазохизм — женщинам причиняют боль или подвергают физической опасности (например, обнаженная женщина с иглами для акупунктуры по всему телу, в том числе на груди, или же женщина, прикованная к столбу среди лазерных лучей).

 

Хью Хефнер основал Playboy в 1953 году. В первом выпуске для разворота использовали сотрудницу — и Хефнер, как работодатель, с ней занимался сексом. Это стало тенденцией: работавшие в Playboy женщины, особенно с разворотов, составляли его личный женский заповедник. По мере того, как империя Playboy росла и преумножала свои богатства, сам Хефнер все больше пользовался женщинами из журнала. Он их использует и продает. Теперь женщин к нему приводят сутенеры ниже рангом, самому ему не приходится никого зазывать. Например, Линда Марчиано, известная как Линда Лавлейс из порнографического фильма «Глубокая глотка», была передана Хефнеру ее на тот момент мужем, Чаком Трейнором. Хефнер принуждал ее к анальному сексу и заставлял совокупляться с собакой. Дороти Страттен, девушку с разворота Playboy, принуждал к анальному сексу, пытал, убил, а уже после смерти снова изнасиловал муж-сутенер Пол Снайдер, он обманом и угрозами заставлял ее сниматься в фотосессиях, а затем продавал фото и тело самой Дороти Хефнеру. Мисс Страттен сообщила, что Хефнер ее домогался. После смерти мисс Страттен Хефнеру стало известно, что она ненавидела порнографию со своим участием, и терпеть не могла в ней сниматься. Он ответил на эту информацию выпуском новых видеокассет с мисс Страттен. Наследники Дороти Страттен направили записку по ее делу в поддержку Постановления в Индианаполисе. В записке было кратко изложено, как на мисс Страттен давили с целью съемок в порнографии. Ее наследники надеялись, что Постановление поможет забрать и уничтожить видеокассеты и фотографии (главным образом из старых номеров Playboy), которые продолжают продаваться.

 

Женщины, которых Хефнер использовал лично и для журнала, редко были намного старше восемнадцати. Мисс Страттен была несовершеннолетней, когда ее впервые предоставили Хефнеру.

 

Сексуальная эксплуатация женщин — то, что представляет из себя этот журнал, то, чем он занимается, что продает и как производится.

В: Порнография — это вина женщин, которые в ней снимаются. Почему бы им просто не перестать сниматься?

 

О: Женщины в порнографии — чаще всего жертвы сексуального насилия в детстве. Определенные исследования показывают, что от 65 до 75 процентов женщин, находящихся сейчас в проституции и порнографии (что для них часто пересекается), подвергались насилию в детстве, обычно дома. Те, кто работает с женщинами, находящимися в проституции или порнобизнесе, предоставляет им социальную или психологическую помощь — некоторые из этих людей раньше сами были в проституции или порнографии — полагают, что на самом деле процент гораздо выше. Дети убегают из дома, от сексуального насилия, в города, где сутенеры их подбирают, после чего насилуют, избивают, накачивают наркотиками и принуждают к проституции или съемкам в порнографии.

 

Женщины в порнографии — это бедные, обычно необразованные женщины. Порнография существует в обществе, где женщины ущемлены экономически. Единственные профессии, в которых женщины зарабатывают больше мужчин — это работа моделью и проституция, причем в проституции сутенеры забирают основную часть денег, если не все. Экономическая ценность женщины во многом определяется ее сексуальной ценностью — тем, сколько стоит ее тело на рынке как товар.

 

Многих женщин принудили к съемкам в порнографии в детстве их отцы, которые их насиловали; снятая с ними порнография была частью пережитого ими сексуального насилия. Многих женщин заставляют сниматься в порнографии мужья, из которых многие насильственны (побои замужних женщин — самое распространенное преступление против личности в стране). Многих женщин фотографируют любовники, а потом эти фотографии публикуются как порнография, из мести. Обнаженными снимают начинающих актрис и моделей, это почти обычная деловая практика, а потом оказывается, что фотографии опубликованы как порнография вопреки их желанию и без их ведома.

 

Когда женщину принуждают к порнографии, то сама порнография используется, чтобы обречь ее на жизнь в сексуальной эксплуатации и абьюзе. Подумайте, что происходит, когда помощи просит избитая жена. Она делает то, что общество предписывает женщинам: она замужем, и продолжающиеся избиения являются доказательством того, что она была верна мужу, оставалась с ним, как и полагается женщинам. Возможно, ее били на протяжении целых лет. Когда она уходит из дома, то из нее часто делают парию, говорят, она сама виновата в такой жестокости. А теперь подумайте о женщине, принужденной к проституции. У нее нет так называемой защиты достойной жизни. От нее отказалась семья — если не стала сама причиной травмы. Общество не дает ей места и презирает за то, чем она занималась. Фотографии, на которых ее подвергают насильственным сексуальным практикам — на которых ее насилуют — обычно показывают ее улыбающейся, как будто она наслаждалась тем, как ее использовали и ранили. Куда ей пойти? Куда ей бежать? Кто ей поверит? Кто ей поможет? Вы — поможете? (Если вы не поможете, то не думайте, что это сделает кто-то еще).

 

Сутенер или порнограф за ней придет. Если он ее муж или отец, у него есть законное право на нее. Он будет жесток и к ней, и к любой, кто попробует ей помочь. Она ужасно пострадает от такой жизни — получит физические травмы от порнографии и проституции, возможно, подсядет на многие наркотики, будет полна злости, ненависти к себе и отчаяния.

 

Убежища для избитых женщин — которых всегда недостаточно, многим не хватает персонала — скорее всего, не дадут ей приюта. Они боятся сутенеров и боятся самых разных вариантов антисоциального поведения, которое может проявлять такая женщина. У кризисных центров для жертв изнасилования вообще нет возможности дать приют, но и предоставлять психологическую помощь проституткам они не готовы, хотя большинство из них насиловали много раз, и они пережили травму многократного изнасилования.

 

Женщины в порнографии — это ее первые жертвы. Порнографы, а не женщины, которым они навредили, несут за нее ответственность. За нее отвечают мужчины, которые ее покупают и используют, а не женщины, которых насилуют для создания продукта, так радующего мужчин. И общество, которое защищает порнографию, тоже за нее отвечает: суды, которые ценят так называемые права порнографов выше человечности, достоинства, гражданского равенства женщин; издатели и писатели, которые продолжают защищать торговлю женщинами, словно коммерческое насилие над ними — базовое право издательской деятельности; юристы, политики, СМИ сходятся и бубнят лицемерные молебны во славу Конституции, пока женщин под ее защитой насилуют ради развлечения и прибыли.

В: Разве порнография — это не просто симптом мизогинии, а не ее причина? Она не причина патриархата, так ведь? Она вообще не важна, так ведь?

 

О: В размышлениях о порнографии или каких-то действиях применительно к ней всегда возникает удивительный двойной стандарт.

 

Если порнография прямо сейчас вредит женщинам, разве не надо с ней что-то сделать? Если женщинам вредят при изготовлении порнографии, разве не надо что-то сделать? Если порнография используется, чтобы режиссировать и осуществлять насилие, инцест, избиения, принуждать женщин к проституции, разве не надо что-то сделать? Если порнография действительно формирует предрассудки и дискриминационное поведение, а также агрессию к женщинам, как показывают многие лабораторные исследования, разве не надо что-то сделать? Если порнография вызывает изнасилования или сексуализированные пытки, или усиливает садизм по отношению к женщинам, или играет роль в серийных убийствах, или вносит существенный вклад в признание насилия над женщинами законным, разве не важно что-то с ней сделать? Если порнография распространяет ненависть к женщинам и изнасилования как массовое развлечение, как феминистки могут ее игнорировать или быть к ней безразличными как к политической проблеме равенства? Подумайте о принципе «Равная оплата равного труда». Мы понимаем, что женщинам вредит меньшая оплата за тот же труд, что и совершаемый мужчинами. Меньшая оплата держит нас в бедности, а это снижает качество нашей жизни и оставляет нас зависимыми, что имеет такие же последствия. Дискриминация в оплате труда не вызвала патриархат. Дискриминация в оплате труда — это симптом низкого статуса женщин. Это результат мизогинии, а не ее причина. И в то же время, дискриминация в оплате труда поддерживает низкий статус женщин (держа нас в бедности) и подкрепляет мужскую мизогинию (убежденность в том, что женщины стоят меньше мужчин). Никто не будет предполагать, что феминистки должны перестать бороться за равную оплату труда, в том числе юридически, раз уж это «только симптом», а не причина патриархата.

 

По факту феминистки хотят равной оплаты за труд сравнимой ценности. Поскольку рынок труда все еще разделен по половому признаку, а работа, выполняемая женщинами, экономически обесценивается как раз по этой причине, феминистки предлагают платить поровну мужчинам и женщинам, если их работа пусть и разная, но имеет сходную экономическую и социальную ценность. Благодаря нашим усилиям в некоторых местах были приняты законы, предписывающие равную оплату сравнимого труда. Мы добились экономического равенства как права, и мы хотим, чтобы общество перестроилось для реализации этого права. Экономическое неравенство мужчин и женщин — симптом мужского господства, но даже если это просто симптом, он вредит женщинам, и мы хотим от него избавиться. Мы знаем, что избавившись от этого симптома мужского господства, мы также уменьшим и само это господство.

 

У вас когда-нибудь бывала высокая температура, 40 градусов или 41 — всего лишь симптом настоящей проблемы, серьезного заболевания или инфекции? Тогда лучше бы вам поверить, что тут первым делом надо снизить температуру, потому что хоть она и симптом, но вполне может угрожать вашей жизни и сама по себе нанести непоправимый вред здоровью. К тому же с температурой вам будет очень плохо, а без температуры — лучше.

 

Некоторые симптомы очень тяжелые, и важно стараться от них избавиться.

 

В случае порнографии есть масса доказательств того, что она не просто симптом мизогинии, но и активный агент в актах ненависти к женщинам и отнесении их ко второму сорту. Порнография сексуализирует неравенство и ненависть к женщинам, так что мужчины получают сексуальное удовольствие от причинения женщинам боли и унижений. Она создает предубеждения и враждебность. Она уменьшает чувствительность мужчин к изнасилованиям и другим формам сексуального насилия над женщинами, так что они не воспринимают насилие как насилие — или же верят, что женщина сама его спровоцировала и получила удовольствие. Порнографию используют как готовую схему для актов садизма, изнасилований и мучений. Ее используют, чтобы принуждать женщин и детей к проституции. Она используется. чтобы склонить детей к сексу. Насильники используют ее, чтобы спланировать свои преступления и возбудиться для их совершения. Она присутствует в биографиях серийных убийц и при самом совершении преступлений. Это больше, чем высокая температура. Это вредит не меньше, чем низкая оплата труда. Как мы можем оправдать свое бездействие в этом вопросе, будь он хоть симптомом, хоть причиной?

 

Некоторые заявляют, что порнография не имеет отношения к насилию над женщинами. Говорят, что порнография нова и современна, а изнасилования, побои и проституция стары. Говорят, что порнография не может быть причиной насилия над женщинами, потому что насилие над женщинами существовало задолго до порнографии.

 

Это неправда, но допустим, что так и есть.

 

Даже если бы порнография являлась причиной только сейчас и никогда ранее, то нам пришлось бы что-то предпринять по ее поводу сейчас. Подумайте о загрязнении окружающей среды. Оно вызывает разные формы рака (хотя те, кто устраивает загрязнения, так не думают). Рак существовал задолго до тех форм загрязнения, которые происходят в высоко индустриализированном обществе. Но это не значит, что загрязнение среды в нашем обществе не вызывает рака в нем же.

 

В действительности у порнографии есть долгая история в западной цивилизации (как и в азиатской, и в прочих). Ее история так же длинна, как и документально подтвержденная история изнасилования и проституции (так называемой древнейшей профессии, что на мизогинном языке значит — пока женщины существовали, они себя продавали). Мы можем проследить за историй порнографии на Западе без каких-либо сложностей вплоть до древней Греции. Порнография — греческое слово. Оно означает графичное изображение женщин как самых низких и мерзких шлюх. Оно относится к описанию, гравированию или рисованию женщин, которые в реальной древней Греции находились в сексуальном рабстве. Порнография всегда, насколько мы можем заглянуть в прошлое, имела отношение к эксплуатации, унижении и насилии над женщинами в сексе по принуждению. Рисунки, гравюры и рукописи делались о женщинах-сексуальных рабынях, выполняющих сексуальные действия по принуждению. В борделях женщин использовали, чтобы создавать для мужчин живую порнографию.

 

Изобретение камеры изменило социальную реальность порнографии. Во-первых, оно создало больший рынок для живых женщин, потому что именно они требовались для изготовления фотографий. Рисунок можно было сделать по воображению или по памяти. Фотография превратила живую женщину в эксплуатируемый порнографический товар. Она все меньше и меньше относилась к миру рисунков, связанных с искусством и воображением, и все больше существовала в преднамеренном и возбуждающем мире задокументированного сексуального насилия.

Фотографии получили коммерческий приоритет, и это значило, что для порнографии стала требоваться сексуальная эксплуатация и насилие над реальными женщинами в мире, определенном камерой. Во-вторых, средства массового производства фотографий демократизировали порнографию. В виде текстов, гравюр, рисунков или представлений в борделях она была прерогативой богатых мужчин, аристократов. Теперь техника сделала ее доступной для всех мужчин. Видео значительно усилило эту тенденцию, принеся порнографию в дом — как саму продукцию, так и видеокамеру, которая дает мужчине делать свою порнографию с женой, любовницей или ребенком.

 

Роль письменной или рисованной порнографии в сексуальном насилии до изобретения камер не изучалась. Права женщин не имели значения. Права женщин в борделях не были проблемой. Насилие над женщинами не имело значения. Использование женщин в порнографических сценариях или как моделей для порнографических рисунков не имело значения для делавших это мужчин или для общества, которое это позволяло. Если письменная или рисованная порнография использовалась для сексуального насилия над женщинами, проститутками или детьми, это не имело значения. Никто из них не имела никаких законных прав личности.

 

Распространение порнографии в нашем обществе, ее использование в сексуальных преступлениях, ее широкая узаконенность, ее юридическая безнаказанность, ее доступность, потребность в настоящих женщинах для изготовления продукции на рынок, у которого растет и размер, и градус садизма, поставили современное женское движение в критическое положение ошеломляющих масштабов: сексуальный садизм в отношении женщин — это массовое развлечение, сексуальная эксплуатация женщин защищается и широко понимается как гражданская свобода мужчин, сексуальное насилие над женщинами в самой порнографии защищается в судах как «свобода слова».

 

Тот еще симптомчик, да?

В: Хорошо, мы пытаемся отмахнуться от порнографии как от симптома, а не причины, и боремся за равную оплату труда, даже если низкая оплата — симптом. Что еще указывает на двойные стандарты?

 

О: За противодействие порнографии феминисток обвиняли во взглядах правого толка, или же в том, что они оказывают помощь правым, или что союзничают с ними. Эти обвинения делались задолго до существования Постановления. Их стали делать, как только феминистки начали высказываться о женоненавистничестве в порнографии, как только феминистки стали устраивать пикеты и демонстрации против ее производства и распространения. В 1970 году феминистки осуществили гражданское неповиновение, сидя у офисов Grove Press и протестуя против публикации порнографии и того, как Grove обращается со своими работницами. Крайне радикальный издатель/владелец Grove Press левого толка не только способствовал аресту феминисток управлением полиции Нью-Йорка, тогда крайне жестокой, за преступное проникновение на его частную территорию, но также обвинил их в работе на ЦРУ. Более серьезного обвинения в сговоре и быть не может, и кому какое дело, что предъявивший его человек защищал свою прибыль, свою порнографию, свое жестокое обращение с женщинами-работницами («работницами»)? Левые однозначно увидели в нем радикала, а не капиталиста. Левые продолжают видеть в порнографов радикалов, а не капиталистов. С появлением Джерри Фалуэлла на национальной сцене феминисток, противостоящих порнографии, сравнили с мистером Фалуэллом. В клеветнических кампаниях феминистских лидерок описывали как демагогинь и пуританок-оппортунисток. Мистер Фалуэлл стал олицетворением всего, что левые презирают в религии и политике, а у феминисток, боровшихся против порнографии, отняли политические идентичности и убеждения, выставив их карикатурой его взглядов. Поскольку мистер Фалуэлл в 1960-х поддерживал сегрегацию, поддерживал войну во Вьетнаме, сейчас поддерживает режим в Южной Африке и милитаризм антикоммунистической холодной войны, выступает против права на аборт и прав гомосексуалов, а феминистки-лидерки антипорнографического движения придерживаются противоположных взглядов на каждый из этих вопросов, то клевета эта невероятная. Но ее повторяли как факт в мейнстримных газетных статьях и феминистской прессе.

 

Мы полагаем, что по другим вопросам такого не происходит. Возьмем, например, зачастую злые дебаты о существовании государства Израиль. Одна из женщин, наиболее активно называвших противостоящих порнографии феминисток правыми, убедительно писала в защиту сохранения государства Израиль. Мистер Фалуэлл также поддерживает его сохранение. Мы знаем, что мотивация этой женщины отличается по характеру и качеству от таковой для мистера Фалуэлла. Поскольку слова поддержки Израиля от мистера Фалуэлла порой имеют антисемитский оттенок и всегда — обоснование холодной войной, было бы клеветой сказать, что одна и та же широко трактуемая позиция означает одни и те же политические взгляды, или же что позиция этой женщины не существует независимо от позиции этого мужчины. Газета New York Times, которая регулярно осуждает феминисток, борющихся с порнографией, и то и дело связывает нас с мистером Фалуэллом или его «Моральным большинством», также поддерживает существование государства Израиль. Мы знаем, что их причины для этого — не те же, что у мистера Фалуэлла. Мы знаем, что их политические взгляды — не те же, что у мистера Фалуэлла. Мы не уподобляем лауреата Нобелевской премии мира Эли Визеля мистеру Фалуэллу, раз оба поддерживают государство Израиль, или Натану Щаранскому, или Якобо Тимерману. «Новая еврейская политика», группа левых взглядов, поддерживает существование Израиля, но их взгляды противоположны таковым мистера Фалуэлла, а не совпадают с ними.

 

Использование поверхностных аналогий просто нелепо, как в отношении порнографии, так и Израиля. Справедливо будет сказать, что есть достаточно проблем, которые можно обрисовать в общих чертах — аргументами за и против — и при этом будет казаться, что на одной стороне странное многообразие людей. Поддержка Израиля — один из таких вопросов, борьба с порнографией — другой. Но так поступали только с теми из нас, кто борется с порнографией с феминистской позиции радикального равенства. Нам пришлось постараться выжить в среде, пропитанной интеллектуальной ложью такого рода и политической клеветой. Мы вовсе не ожидали, что феминистские СМИ попадутся на эту пропагандистскую ерунду, но так и случилось, и она повторялась на протяжении нескольких лет. Мы вовсе не ждали, что левые опустятся на такой низкий уровень интеллектуального упадка, но так и случилось — по-видимому, без задних мыслей и сожалений. Итоговой целью было уничтожение наших политических идентичностей. Женщины, конечно, привыкли к тому, что их стирают из политического диалога и истории — но не к тому, что это делают называющие себя «феминистками».

 

Двойные стандарты жили и процветали и тогда, когда у феминисток, боровшихся с порнографией, потребовали замолчать ради защиты свободы слова. Опять же, с самого начала, до того, как феминистки создали или подписались под какими-либо юридическими стратегиями против порнографии, нам неоднократно говорили, что все наши слова и действия против порнографии подвергнут опасности свободу слова. К примеру, когда мы протестовали против фильма «Снафф» в Нью-Йорке в феврале 1976 года, один стойкий приверженец гражданских свобод написал в своей газетной колонке, что нам стоит прекратить пикетировать фильм, поскольку наши пикеты угрожают свободе слова. Он объяснял это тем, что в ответ на пикеты управляющий кинотеатра может решить не показывать «Снафф». Такую опасность создавали наши пикеты. Пикетирование, конечно, в чистом виде выражение свободы слова. Сама идея свободы слова в том, что кто-нибудь может поменять свое мнение и поведение. По крайней мере, такова идея пикетирования. Его «слово» обычно не дружелюбное и угодливое. Обычно его «слово» направлено против происходящего и требует результатов. Этот борец за гражданские права полагал, что показ «Снаффа» был жизненно важен для свободы слова, а наши пикеты — нет. На протяжении лет в газетных статьях, на редакционных полосах, в дебатах нам говорили, обычно с вежливым снисхождением, порой в благочестивой ярости, что мы подвергаем опасности свободу воли, говоря о порнографии — то есть вставая к ней в политическую оппозицию. Репортеру New York Times главный редактор сообщил, что New York Times больше не будет публиковать новости о феминистской политической оппозиции порнографии. Это произошло в 1978 году, после того, как репортер опубликовал отличный новостной репортаж, где объективно описывалась масштабная конференция на тему порнографии на юридическом факультете университета Нью-Йорка. Главный редактор заявил, что такие новости настраивали против порнографии, что угрожало первой поправке. В самой New York Times разместили передовую статью с осуждением феминисток, упомянутых в репортаже, и нашу позицию охарактеризовали как «крикливую» и «истеричную». Новостные репортажи на долгие годы исчезли с этих страниц. Когда такие новости невозможно было подавить, их искажали против нас. Феминисткам-авторкам, писавшим о порнографии, неоднократно сообщали, что такие книги не опубликуют, поскольку они угрожают правам, данным первой поправкой. Издатели журналов отвергали многочисленные статьи феминисток против порнографии по тем же причинам — якобы их публикация несет угрозу первой поправке. Те же люди, которые говорят, что порнографов надо защищать, поскольку все должно публиковаться и защищаться, первыми же говорят, что работы феминисток по борьбе с порнографией нельзя публиковать — ради защиты свободы слова.

 

Феминистским вариантом такой вредоносной чуши было требование представлять про-порнографическую сторону при каждом обсуждении антипорнографической политики, в публикациях или устных дискуссиях. Существуют фем-активистки пролайф, но никто в женском движении не настаивала на том, чтобы предоставлять им равное количество времени, не говоря уже о том, чтобы они высказывались каждый раз, когда обсуждается политика прочойс. Эти феминистские группы «права на жизнь» по факту начали как радикальные левые в ненасильственном движении. Сейчас также существуют феминистки с политически умеренными взглядами и убеждениями пролайф, и в то же время они за поправку о равных правах, как и за остальную феминистскую программу. Их участие в феминистских мероприятиях не просто не требуется — их даже на порог не пускают. Только в вопросе порнографии те, кто поддерживает порноиндустрию во имя того, что называют феминизмом, обязаны высказываться каждый раз, когда говорят те, кто выступает против нее. Поскольку порнография — это квинтэссенция ненависти к женщинам, связанная в женском опыте с изнасилованием, побоями, инцестом и принуждением к проституции, невозможно понять, как же возникла такая моральная и политическая обязанность — давать так называемым феминисткам высказываться в защиту порнографии. Это можно понимать только как феминистский вариант требования замолчать.

 

Мейнстрим говорит — замолчите ради свободы слова. Феминистки говорят — замолчите, потому что если будете говорить, то мы заставим других женщин, которые называют себя феминистками, защищать такую эксплуатацию. Так мы сведем на нет ваши слова. Мы не поступаем так больше ни с кем из выступающих за права женщин, но с вами поступим, потому что хотим, чтобы вы замолчали. Нам от вас нехорошо. Мы не можем противостоять порнографам. Они слишком гадкие, слишком реальные и слишком сильные. Мы хотим воспевать женщин. Мы не хотим признать, насколько мы бессильны перед организованной, коммерческой мужской жестокостью. Нам и так было трудно сталкиваться с изнасилованиями, инцестом и избиениями. Так что у нас есть вот эти женщины, которые говорят, что они феминистки, но с радостью называют себя «девочками», они хотят, чтобы мы радовались сексу и говорят, что порнография — это просто часть освобожденного секса, а если они так говорят, значит, для них так и есть, а вы неправы даже в том, что порнография вредит женщинам, потому что она не всем женщинам вредит (не вредит же этим «девочкам»-женщинам), и если мы будем их слушать, то не придется слушать вас — то есть замолчите уже.

 

И это — печальное следствие еще одного двойного стандарта. Большое число феминисток внимательно и уважительно слушали женщин, обличавших изнасилования, инцест и побои, но не так много феминисток внимательно и уважительно слушали женщин, которых эксплуатировали в порнографии или же насиловали, мучили и подвергали жестокому обращению из-за нее.

 

Наконец, действия феминисток-юристок дали еще один двойной стандарт, на этот раз крайне циничный. По-видимому, феминистки-юристки особенно не хотят предпринимать ничего серьезного по поводу порнографии. Они сообщают феминистским аудиториям, что закон — это не ответ, что закон ничего не может, что женщинам не следует обращаться к мужскому государству. Эти женщины проводят жизнь и зарабатывают (существенные суммы для женщин), обращаясь к мужскому государству. Эти женщины обращаются с другими вопросами дискриминации по полу к мужскому государству. У этих феминисток есть клиентки, которые, должно быть, считают закон хоть каким-то ответом. Этим феминисткам, появляющимся в суде от имени своих клиенток, опыт должен был доказать, что они могут что-то сделать. Порой они выигрывают. Проблема не только в том, что они против конкретного средства правовой защиты — к примеру, Постановления. Она еще и в том, что они под видом политической правды заявляют, что закон бесполезен, и заставляют женщин чувствовать себя дурами за такие бестолковые действия, как «обращение к мужскому государству». Эти женщины врут либо своим клиенткам, либо своей аудитории. Если они юристки, если используют закон о дискриминации по полу и обращаются в суд, как они смеют говорить другим феминисткам, что глупо делать что-то из этого? Они использовали такие широкие и недоказуемые аргументы, чтобы отнять поддержку, в частности, у Постановления, но у них нет смелости сказать, что (1) они используют мужские законы, (2) они используют закон против дискриминации по половому признаку, (3) они зарабатывают на юриспруденции в мужском суде, (4) юридическая сфера необходима для социальных изменений, и, в частности, поэтому они юристки; но они не думают, что у пострадавших от порнографии женщин должны быть средства правовой защиты. Вместо этого они кое-как проводят дебаты, говоря как юристки, приводя анархистские доводы и говоря как женщины-функционерки в мужских судах, приводя сепаратистские аргументы. То, что они говорят и делают, в реальности никак не пересекается. Особенно они бесчестны в отношении двойного стандарта, который применяют к порнографии, ведь как раз они имеют надлежащую подготовку, чтобы помочь пострадавшим от нее женщинам.

 

Все эти многообразные применения двойных стандартов к порнографии происходят не всегда, а время от времени. Небольшое число людей, их голоса и аргументы усиливаются целенаправленной поддержкой порнографов и манипулируют тем, как все воспринимают реальность или ощущают справедливость.

 

Большинство женщин ненавидит порнографию, вся порнография ненавидит женщин, и масса феминисток здесь и в других странах не сбита с толку стратегическим использованием двойных стандартов при защите порнографии. Мы отмечаем, когда используется двойной стандарт, и пытаемся понять, как он работает с политической точки зрения. Принятие двойного стандарта для порнографии особенно болезненно, когда оно происходит внутри женского движения. Но реальный политический ущерб наносится тогда, когда тактику двойных стандартов используют наделенные реальной властью — СМИ, политики, юристы, издатели.

В: Почему вы вносите раскол в женское движение? Вопрос порнографии слишком обостряет разногласия.

 

О: За прошедшие годы в женском движении произошло множество болезненных расколов. В феминистской прессе рассматривались доводы и противоречия, часто этот процесс казался бесконечным. В случае с порнографией отличие в том, что порнографы использовали так называемых феминисток, выступающих за порнографию, для ее защиты на самых значимых дискуссионных площадках и в господствующих СМИ. Феминисток, выступающих против порнографии, постоянно атакуют порнографы, у которых есть, конечно же, собственные журналы, а также огромное влияние на газеты, другие периодические издания, радио- и телепродюсеров. Женщин, защищающих порнографию, порнографы выделяют и помещают в центр внимания. Часто они обнаруживают, что их карьеры продвигаются, в том числе в научно-педагогических сферах. Внезапно для них становятся доступны многочисленные публичные дискуссионные площадки, где они с пользой (для порнографов) выражают про-порнографические политические взгляды, выдавая их за мутировавший феминизм. Некоторые из них принимают от порнографов крупные суммы денег и публикуют нападки на феминисток, которые борются с порнографией — в самой порнографии. Они нападают на феминисток, которые выступают против порнографии — ради порнографов, на дискуссионных площадках, открытых порнографами ради них. Своими решениями они дали сделать из себя «девочек первого плана».

 

Нас сотни тысяч, а их — лишь небольшое число. Но это небольшое число — обычно привилегированные личности на выгодных местах: юристки, научно-педагогические работницы, журналистки. Наши сотни тысяч — женщины из самых разных слоев общества, но не в особенно выгодном положении. Обычно мы беднее. Некоторые из нас были проститутками, снимались в порнографии или страдали от какого-то другого вида запредельного сексуального насилия.

 

Конечно, мы хотим, чтобы они остановились. Одна из причин этого — то, что порнографы извлекают из них огромную политическую выгоду. Но другая причина — то, что нам за них стыдно. Они позорят женщин.

 

Так называемый раскол феминизма по вопросу порнографии был бы бурей в стакане, если бы не внимание СМИ, тщательно направляемое порнографами. Мы боремся с порнографами. Женщины, которые за порнографию и называют себя «феминистками», борются с нами. Само по себе это не внушает доверия как феминистская практика.

 

С 1968 года феминистки борются с тем, как мужской мир объективирует женщин и превращает их в секс-товар. C 1970 года мы боремся с порнографией. Не может существовать никакого про-порнографического феминизма. Наши подлинные различия сосредоточены на том, как бороться с порнографией. Без активного вмешательства порнографов мы уже могли бы разрешить эти противоречия — или решить, что «пусть расцветают сто цветов». Из-за пособничества женщин, выступающих за порнографию, и порнографов, сам феминизм находится в неотвратимой опасности, и права женщин, страдающих от порнографии, отходят на второй план по сравнению с громогласным освещением, по всей видимости, междоусобного конфликта. Порнографы это обожают.

В: Какую роль играет Американский союз защиты гражданских свобод?

 

О: АСГС весьма активно защищал порнографов в СМИ. Он весьма активно защищал порнографию как жанр самовыражения, у которого должны быть абсолютные конституционные гарантии — этим он занимался в судах.

 

АСГС долгое время получал деньги от порнографов. Некоторое количество денег зарабатывалось показом порнографии. Экономические связи АСГС с порнографами принимают множество различных форм, от получения денег из фонда Playboy до нахождения за минимальную арендную плату ($1 за год) в здании, принадлежащем порнографам. Порой юристы, представляющие АСГС в публичных дискуссиях, за закрытыми дверями работают на порнографов. В таком случае их личный доход во многом зависит от продолжения найма порнографами. На публике они официально представляют пафосные принципы, а за закрытыми дверями делают все, что требуется порнографам. К примеру, один такой юрист представлял АСГС во многих дебатах о порнографии с феминистками. Он элегантно и солидно говорил о важности свободы слова и не собирался терпеть исключений в том, что нужно защищать — поскольку, повторял он, если делать какие-то исключения, пострадает свобода слова «феминисток и гомосексуалов». Затем, как частный юрист и порнограф, он подал в суд на «Женщин против порнографии» за клевету, поскольку их участница по телевидению осудила его за публикацию рисунков с порнографическими изображениями детей. Это один из способов, которым АСГС помогает порнографам воевать с феминистками: на публике — высокоморальность, а тайком — политическое уничтожение за счет денег, власти и юристов АСГС. Насчет самого АСГС есть сведения о том, что он защищал детскую порнографию, борясь с любыми законами против нее как с запрещенными конституцией посягательствами на свободу слова.

 

АСГС также давал деньги и офисные помещения FACT — группе, называющей себя феминистской, противостоящей Постановлению и защищающей порнографию как важное выражение свободной женской сексуальности. Одна сотрудница АСГС играла решающую роль в основании FACT и часто публично представляет FACT, продолжая продвигаться в рядах АСГС. Наверное, самой показательной деталью, которая нарисует для вас нужную картину, будет такая: мужчины из АСГС и женщины из FACT участвовали в заседании генеральной прокурорской комиссии по вопросам порнографии вместе с представителями Penthouse в 1986 году в Нью-Йорке. Вместе все эти три группы забросали критическими замечаниями феминистку-ораторку, говорившую о сексуальном насилии над женщинами.

 

Заявленное обязательство АСГС — защищать первые десять поправок к конституции, а не порнографию как таковую, хотя иногда отличить их трудно. Без стремления к настоящему равенству с той же силой, что и к этим десяти поправкам, АСГС защищает власть, а не права. Какой бы отъявленной не была эксплуатация, та же детская порнография, АСГС в итоге защищает тех, кто эксплуатирует бессильных. АСГС требует буквального прочтения первых десяти поправок, особенно первой, особенно положения о свободе слова. Это крайне консервативная позиция, как с философской, так и с политической точки зрения, и у нее консервативные политические последствия — она сохраняет уже сложившиеся шаблоны неравенства.

 

АСГС отказался рассматривать роль сексуального абьюза в том, чтобы заставить женщин молчать, или то, как бедность не дает женщинам, черным людям и прочим меньшинствам получить доступ к средствам коммуникации. АСГС отказывается принять ответственность за тот факт, что в Соединенных Штатах за право слова надо платить. АСГС защищает власть корпораций, которым принадлежит доступ к праву слова, и они охраняют его от стремлений диссиденток, у которых по половым или расовым причинам отняли защиту закона о свободе слова.

 

Также мы откровенно презираем защиту нацистских и ку-клукс-клановских групп со стороны АСГС. У АСГС есть долгая история защиты самого враждебного расизма. В защите порнографии такая целенаправленная стратегия продолжается. Порнография сексуализирует расистскую ненависть. Она использует насилие, мучения и убийства по расовым мотивам как сексуальные акты, ведущие к оргазму. Мы полагаем, что расистская порнография — один из источников насилия против черных людей и других меньшинств, которое продолжается в этом обществе. Мы считаем, что это движущая сила расистского насилия.

 

Порнографы стоят в одном ряду с нацистами и клановцами, защищая ненависть и насилие. Их цели всегда выбираются по половому признаку и иногда — по расовому. Как нацисты и клановцы, они совершают те акты насилия, которые продвигают. Они ведут войну против женщин, которая сеет ужас.

 

Мы вновь и вновь на протяжении долгих лет просили АСГС защитить права, перечисленные в первых десяти поправках к Конституции, взявшись за дела бессильных или лишенных законных прав людей, а не эксплуататоров, абьюзеров или пособников геноцида. АСГС остался безразличным к такой идее.

В: Но разве под действием Постановления не пострадают в первую очередь гейские и лесбийские материалы?

 

О: В некоторых местах под действием законов против непристойного поведения откровенные материалы, изображающие однополый секс, объявлены незаконными как таковые. Постановление так не работает. Постановлению требуются доказательства реального вреда перед тем, как признать материал нелегальным. Вред не может быть моральным — к примеру, если кто-то оскорблена материалом или считает, что он не подходит для семейного просмотра или находит, что он противоречит ее религиозным убеждениям. Доказанный вред должен быть принуждением, нападением, дискредитацией или торговлей людьми с подчинением по половому признаку. Тот факт, что участницы показанных половых актов одного пола, само по себе не является формой подчинения по половому признаку. Дело доходит только до материалов, вред которых может быть доказан, и только жертвами, а не правительством. В таком случае конкретный вопрос о лесбийских и гейских материалах при Постановлении становится таким: если можно доказать, что какой-либо лесбийский или гейский материал может прямо нанести вред своим жертвам, есть ли хорошая причина освободить их от Постановления только потому, что там показан гейский или лесбийский секс?

 

Вся порнография, от Playboy до «Снаффа» — это часть чьей-то сексуальности, подлинной сексуальности в понимании этой личности. Их порнография — сексуальный опыт, для них это и есть секс. Неудивительно, что те же люди хотят, чтобы их успокоили и сказали, что их любимая порнография не подпадает под Постановление. Например, когда мужчины говорят: «Playboy, да не может быть!», они имеют в виду: «Я это использую, мне это приятно, я имею на это право, вы не заберете это у меня, мне все равно, кому это вредит». Это просто значит: «Раз мне это нравится, то никому нельзя это трогать». Это чистой воды предвзятость. Обязательно есть кто-нибудь, кто испытывает подобные чувства к каждой части определения порнографии в Постановлении.

 

Более широкий вопрос, который поднимает Постановление: есть ли у кого-то право на материалы, произведенные за счет принуждения, которые будут силой показаны другим, которые вызывают нападения, которые позорят людей и которые неотъемлемы от низведения половины населения до статуса второсортных людей? Важнее ли чья-то сексуальность, будь то стереотипная или нет, чем жизни, которые сейчас и в дальнейшем перемалываются и выплевываются при производстве и использовании порнографии, чтобы дать сексуальности потребителя то, что ей хочется, требуется или доставляет удовольствие? Разве сексуальность педофила важнее, чем свобода ребенка от сексуальной эксплуатации? Разве сексуальность женоненавистника важнее, чем свобода от сексуального рабства для женщины, которую склонили к съемкам в порнографии с садомазохизмом? С насильной фелляцией? Разве сексуальность хорошего, но одинокого парня важнее, чем ограниченный жизненный потенциал для всех женщин, чьи жизни подвергаются опасности, опустошаются, ухудшаются слабо или сильно, раз он получает то, что хочет? Разве доступ мужчин-геев к изображению однополого секса с подчинением важнее, чем право мужчин или мальчиков не подвергаться насилию и изнасилованию, чтобы это снимали, или же желание других мужчин-геев создать сообщество, свободное от эротизированной ненависти к себе? Вот почему эти вопросы рассматриваются одновременно: если наносится вред, и он основан на гендере, то ни конкретные сексуальные практики, ни гендер тех, кому вредят, не должны определять, защищаются ли гражданские права пострадавших.

 

Поскольку конкретные практики не меняют нанесенный ущерб, и поскольку вред остается вредом, когда его наносят женщины женщинам и мужчины мужчинам, в Постановлении нет исключений для гейских и лесбийских материалов. Мы откровенно озадачены и мучаемся от того, что существуют лесбиянки, которые идентифицируются с порнографами и защищают их женоненавистническую, так называемую «лесбийскую» сексуальность. Все лесбиянки поневоле пострадали от порнографического определения лесбиянки, которое имеет центральное значение для насилия, ненависти, презрения и дискриминации лесбиянок в обществе. В обществах, пропитанных порнографией, лесбиянкам приходится жить с тем, что порнографы превратили лесбийство в порнографический спектакль для глаз мужчин.

 

Постановление не направлено против однополых материалов, в отличие от закона о непристойном поведении (который в Соединенных Штатах имел незначительный эффект). На самом деле может быть трудно убедить суды применить Постановление к однополым материалам — по той же причине, по которой закон о дискриминации по полу был так бесполезен для продвижения гражданских прав геев и лесбиянок: законом о дискриминации по полу, частью которого является Постановление, большей частью завладело то, что в нем называется «гендерное различие», которое должно определять его применение. Эта имплицитная гетеросексуальная предвзятость в его определении гендера значит, что судам трудно увидеть дискриминацию по полу в однополом контексте. Если попытка применить Постановление к вредоносной гейской или лесбийской порнографии увенчается успехом, она создаст прецедент, который можно будет использовать для применения ограничений половой дискриминации к другим нарушениям человеческих прав геев и лесбиянок. Оно станет частью политики пола и закона о гражданских правах, который совместит феминистскую критику мужского господства с политикой освобождения геев и лесбиянок.

В: Что думают жительницы Америки?

 

О: Во-первых, следует сказать, что многих не спрашивали или не слушали. Женщины или дети, которым навредила порнография — которых в ней снимали или кому насильно ее показывали при сексуальных преступлениях — остаются во многом непонятой группой, в частности, потому, что порнографы принимают контрмеры. Дадим всего один пример. В Миннеаполисе женщины обратились в городской совет, чтобы сообщить, как им навредила порнография или съемки в ней. Их опыт был кошмарен. В нем были изнасилования, групповое изнасилование, избиения, пытки, изнасилования животными и другие вещи. После этого в одном порножурнале общенационального распространения опубликовали статью с именами этих женщин и прямыми цитатами из их показаний — цитаты были выделены и выбраны так, чтобы подчеркнуть натуралистичное сексуальное насилие. В результате этого всех без исключения женщин начали донимать непристойные телефонные звонки, за ними ходили, шпионили, мучили анонимными записками и звонками, угрожали по телефону, в записках и письмах. Одной женщине пришлось переехать, потому что ее мучитель явно следил за всеми ее перемещениями, даже в ее собственном доме. У тех, кто больше всего может рассказать, есть веские причины никогда не говорить публично.

 

Опросы сообщают нам: большинство американок считают, что есть причинная связь между порнографией и сексуальным насилием. В опросе Newsweek, проведенном в марте 1985 года, 73 процента опрошенных полагали, что «откровенные» материалы (излюбленный эвфемизм для порнографии в мейнстримных СМИ) склоняют некоторых людей к совершению изнасилований или другого сексуального насилия; 76 процентов сообщили, что те же материалы склоняют некоторых людей к потере уважения к женщинам.

 

Журнал Time проводил похожий опрос в июле 1986 года. Мы нашли те вопросы менее понятными, имеющими более расплывчатые или двойственные значения по сравнению с вопросами Newsweek; тем не менее, результаты ошеломляют: 56 процентов всех опрошенных людей и 63 процента опрошенных женщин полагали, что «откровенные фильмы, журналы и книги» приводили к совершению изнасилований; 54 процента всех опрошенных и 64 процента опрошенных женщин полагали, что откровенные материалы приводят к совершению актов сексуального насилия (по-видимому, отличных от изнасилования). Опрос Time показал, что порнография гораздо больше беспокоит женщин, чем мужчин: 50 процентов женщин были «очень обеспокоены», лишь 27 процентов мужчин оказались в категории тех, кто обеспокоены сильно. В целом 61 процентов опрошенных полагали, что порнография побуждает людей воспринимать женщин как секс-объекты: 50 процентов мужчин полагали, что это правда, как и 71 процент женщин.

 

В опросе, проведенном Американской ассоциацией юристов в сентябре 1984 года (в ответ на Постановление Индианаполиса) и опубликованном в журнале ААЮ в марте 1985 года, были опрошены 600 юристок, половина из которых были участницами ААЮ, а другая половина — не были. 66 процента от общего числа и 82 процента женщин считали, что некоторая порнография вносит вклад в насильственные преступления против женщин; 70 процентов от общего числа и 89 процентов женщин считали, что некоторая порнография — это дискриминация женщин.

 

Самый важный и шокирующий опрос был проведен мейнстримным женским журналом, предназначенным в основном для домохозяек, Woman’s Day, в январе 1986 года. 90 процентов от 6100 опрошенных считали, что порнография побуждает к насилию над женщинами. 25 процентов сообщили, что подвергались сексуальному насилию со стороны знакомых в непосредственном результате их доступа к порнографии. Эти 25 процентов не представляют тех, кто подвергались сексуальному абьюзу без участия порнографии, также они не представляют тех, кто подвергались абьюзу со стороны незнакомцев, даже с участием порнографии. Потрясает такой процент абьюза, вызванного порнографией и отмеченного в такой или иной группе женщин.

 

80 процентов опрошенных Woman’s Day хотели запрета всей порнографии. Менее 2 процентов из этой выборки считали, что свобода слова важнее, чем насилие над женщинами, вызываемое порнографией. В опросе Time 72 процента желали, чтобы правительство приняло более жесткие меры против порнографии (отдельного процента для опрошенных женщин не приведено). На вопрос о том, следует ли запретить продажу журналов с обнаженными фотографиями в магазинах, 59 процентов ответили «да» — 49 процентов мужчин, 67 процентов женщин. В опросе Newsweek 73 процентов считали, что журналы, содержащие сексуальное насилие, следует полностью запретить (для сравнения, 21 процент считали, что следует полностью запретить показ обнаженных тел). 68 процентов желали полного запрета на фильмы с изображением сексуального насилия. 63 процента считали, что продажу или прокат видео со сценами сексуального насилия следует полностью запретить.

 

ААЮ не задавала юристам вопросов о полном запрете. Вместо этого их спрашивали о Постановлении Индианаполиса. Только 24 процента опрошенных считали, что Постановление представляет собой какую-либо форму цензуры. 30 процентов считали, что оно допускает слишком широкую трактовку, а 25 процентов — что оно слишком расплывчатое. Как широкое трактование, так и расплывчатость были бы законными основаниями для признания Постановления неконституционным, но ни то, ни другое не относится к базовым принципам самого Постановления — так что, к примеру, переработанная версия, возможно, и не вызвала бы таких возражений от тех же людей. (Кстати, седьмой округ не посчитал Постановление ни расплывчатым, ни слишком широко трактующимся). 26 процентов всех опрошенных юристок считали, что Постановление Индианаполиса в таком виде было конституционным. 30 процента сказали, что оно было бы конституционным в таком виде, если бы исследования убедительно доказали, что порнография ведет к насилию над женщинами. (Тогда, надо полагать, оно не было бы «широко трактующимся» или «расплывчатым»). 42 процента юристок возраста 55 лет или старше были за Постановление.

 

У всех этих опросов и обзоров есть один бросающийся в глаза общий элемент: люди, в особенности женщины (будь то женщины в опросе юристов или читателей Woman's Day) полагают, знают и понимают, что коммерчески доступная порнография вызывает сексуальное насилие над женщинами.

В: Почему Постановление так важно?

 

О: Постановление дает силу пострадавшим от порнографии. Оно понимает порнографию как дискриминацию по половому признаку — как источник сексуального насилия и причисления людей к второсортным, особенно женщин.

 

Постановление выводит на чистую воду вред порнографии, чтобы все его увидели, а общество с ним разобралось. Оно позволяет пострадавшим от нетерпимости, враждебности и агрессии, вызванными порнографией, искать справедливой юридической защиты. Постановление позволяет людям получить денежную компенсацию от порнографов. Постановление допускает судебные запреты порнографии, вызвавшей социальный и сексуальный вред по отношению к женщинам, детям, мужчинам и транссексуалам. Нам нужно остановить торговлю людьми и получение от нее прибыли, чтобы положить конец всей системе абьюза и эксплуатации под названием «порнография». Узконаправленные судебные запреты против вредоносных материалов (тех, которые низводят людей до второго сорта, вызывают сексуальное насилие, изначально строятся на принуждении) и денежные компенсации будут играть важную роль в том, чтобы помешать порнографам разрушать чужие жизни ради прибыли. Мы верим, что эта индустрия не может пережить Постановления. Те, кто защищают порнографию и противостоят Постановлению, также верят, что порноиндустрия его не переживет. Порнографы особенно хорошо это понимают, потому что знают, что не могут создавать порнографию, не вредя женщинам, и знают, что порнография используется, чтобы подвергать женщин и детей сексуальному насилию. Они даже знают, что порнография поддерживает низкий гражданский статус женщин, потому что знают, сколько презрения к женщинам требуется, чтобы воспринимать насилие как развлечение. Если их привлечь к ответственности за наносимый ущерб, особенно вред гражданскому статусу женщин, то они не смогут продолжать изготавливать или распространять свою продукцию.

 

Поскольку порноиндустрия не переживет Постановления, то вы услышите, как Постановление называют «цензурой». Те, кто так говорят, имеют в виду, что для них общество без порнографии — то, в котором по определению ограничена свобода. Они настаивают, что в свободном обществе порнография есть. Мы считаем, что обществом без порнографии было бы такое, где у женщин, и особенно у них, было бы больше свободы, а не меньше. Мы считаем, что Закон не отнимает ни у кого «права»; мы считаем, что он отнимает у порнографов возможность вредить женщинам. Мы считаем, что свобода эксплуатировать женщин и причинять им боль — это для женщин вообще не свобода. Мы верим, что неправильно говорить о свободе так, словно она есть у всех, когда женщин насилуют ради прибыли и развлечения. Мы считаем, что у нас есть право на свободу от статуса второсортных людей и от сексуального насилия. Мы считаем, что Постановление заставит прийти к реальным социальным изменениям. Мы считаем, что Постановление поможет нам приблизиться к социальному и половому равенству, остановив индустрию, построенную на нашей боли. Мы считаем, что Постановление — умеренное средство достижения этой цели. Оно не увеличивает полномочия полиции. Оно увеличивает права реальных людей — тех, кто желает человеческого достоинства и гражданского равенства.

 

Постановление ставит под сомнение систему правосудия в этой стране, чтобы признать ценность женщин как людей.

 

Постановление дает женщинам официальную площадку — суды — с которой можно приводить доводы за равенство. Постановление дает женщинам официальную площадку — суды — с которой можно озвучивать последствия полового неравенства: каковы они, как они работают, почему их следует отвергнуть.

 

Наконец, Постановление дает женщинам, с которыми обращались как с рабынями — женщинам в порнографии и тем, на ком ее используют для изнасилований, мучений, избиений и другого сексуального насилия — реальные гражданские права. Если чьи-то права нарушаются и нельзя обратиться за помощью, то реальных гражданских прав и нет. Порнография нарушает права женщин целенаправленно и систематично. Постановление — это средство, которое дает женщинам достоинство полноценных гражданок.

В: Как нам принять Постановление?

 

О: Постановление может быть принято в виде поправки к уже существующим законам о гражданских правах. Или же оно может быть принято как отдельный законодательный акт. Если Постановление примут как поправку к закону о гражданских правах, то сначала жалобы будут направляться в комитет по гражданским правам. Если Постановление будет отдельным актом, то люди направятся прямо в суд.

 

В принципе, есть два способа принять Постановление. Первый — через законодательные органы: городские советы, законодательные органы штатов или Конгресс. Второй — прямой инициативой избирательниц, обычно называемой «референдум». Во многих штатах и городах избирательницы могут инициировать законодательные акты. Сначала собираются подписи петиций за помещение закона в бюллетень на предстоящих выборах. Когда закон попадает в бюллетень, проходит голосование на прямых выборах.

 

Работая с законодательными органами, мы обнаружили, что власть порнографов не только огромная, но и тайная. Во многих городах они владеют большим количеством недвижимости и применяют экономическую власть в местных органах власти, используя эту недвижимость, как здания, так и землю. Газеты встают на их сторону. У них много влиятельных официальных друзей, особенно юристов. Также они угрожают политикам или подкупают их.

 

Работая с голосованием на прямых выборах, мы обнаружили, что порнографы вливают деньги в отвержение законодательных актов, что газеты встают на их сторону, а также у них много влиятельных официальных друзей, особенно юристов. Но они не могут угрожать всему населению или подкупить его. У них тем меньше власти, чем демократичнее сам процесс.

 

В 1985 году в Кембридже, штат Массачусетс, альянс женщин против порнографии (Women’s Alliance Against Pornography, WAAP) проводил кампанию по принятию Постановления через референдум, поместив его в бюллетень, по которому голосовали бы на следующих выборах. Эти активистки собрали 5252 заверенных подписей зарегистрированных избирательниц — более чем на 1500 больше, чем требовалось по законам Кембриджа. Хотя были соблюдены все законные требования для помещения Постановления в бюллетень, кембриджский городской совет дважды голосовал за то, чтобы его туда не помещать. (Двумя годами раньше городской совет схожим образом отказался помещать в бюллетень предложение о «Кембридже без атомной энергии»). Пытаясь противостоять таким незаконным действиям законотворцев, WAAP связывался практически с каждой политически активной адвокатской конторой по правам человека в регионе Кембридж-Бостон. Ни одна не стала защищать права женщин на доступ к бюллетеням. Наконец, судебное представительство было получено в Спрингфилде, штат Массачусетс, за 90 миль — в женской адвокатской конторе. Участница WAAP как зарегистрированная избирательница подала в суд на членов кембриджского городского совета за отказ помещать Постановление в бюллетень. Она выиграла, и городу было приказано соблюсти закон и уважать ее права как гражданки. В отличие от законодательного процесса, процесс референдума дает рядовым гражданкам некоторую защиту со стороны закона.

 

Вы можете принять Постановление, либо заставив выборных представительниц законодательных органов за него голосовать, либо поместив его в бюллетень, чтобы все люди в вашем городе или штате могли за него голосовать.

 

Поскольку порнографы дерутся нечестно, многие люди боятся им противостоять, инициируя такой законодательный акт. Политики точно боятся, но и обычные гражданки тоже. Многим женщинам для этого придется публично высказываться о перенесенном сексуальном насилии, вызванном порнографией. Организаторкам будут угрожать и преследовать их. Тем, кто хочет остановить порнографов, трудно достать деньги, в то время как у самих порнографов неограниченный бюджет. Защитники порнографии словесно оскорбляют оппоненток в публичных дискуссиях. Как только закон примут, он немедленно будет атакован в судах порнографами или теми, кто выступит от их лица. Это означает длительную судебную борьбу — опять-таки, без юридических или экономических ресурсов, которые порнографы принимают как должное. Каждый цент, который они используют, чтобы не допустить принятия Постановления или для судебных дел, они получили от эксплуатируемых женских тел. В такой ситуации особенно болезненно быть бедными.

 

Постановление никогда не станет законом, если вы не решите сделать его таковым. Если нет — не думайте, что это сделает кто-то еще. Если вы считаете, что у женщин есть право на равенство и достоинство, то, наверное, вы посчитаете Постановление довольно хорошей идеей. После этого вам нужно будет ради него потрудиться. Это не иерархически организованное движение, а низовое, децентрализованное, зависящее от смелости и участия всех. Это движение, чья победа или проигрыш зависит от вас, от того, что вы делаете или не делаете. Постановление представляет цельность женского движения, и это единственная надежда для женщин, пострадавших от порнографии. Постановление — это новый подход к вопросу гражданского и полового равенства. Оно коренится в понимании тех способов, которыми на самом деле вредят женщинам; оно бросает вызов реальной власти. Постановление — вещь серьезная, это законный инструмент, которым феминистки могут перераспределить власть и радикально изменить социальную политику.

 

Феминистки сражаются с порнографией восемнадцать лет. Пикеты, демонстрации, презентации, дебаты, листовки, гражданское неповиновение — все это должно продолжаться. Собственно, политическое инакомыслие в мире, созданном порнографами и их друзьями, должно усиливаться и набирать размах. За эти восемнадцать лет феминистки противостояли порнографии в больших и маленьких городах и деревнях, в театрах, магазинах и книжных магазинах для взрослых по всей стране. Принятие Постановления не означает прекращение прямых действий — это означает их умножение. Мы не просим женщин успокоиться, подрасти и мило говорить с представительницами Конгресса. Напротив, мы говорим: требуйте. Требуйте громко. Требуйте сильно. Требуйте настойчиво. Пусть Постановление будет одним из ваших требований.

В: Можем ли мы победить?

 

О: Постановление было дважды принято в Миннеаполисе двумя разными городскими советами (между голосованиями проходили выборы в совет). Оба раза мэр наложил вето. Постановление было принято в Индианаполисе и утверждено мэром. В течение часа после его подписания мэром на город подали за это в суд. Постановление было на бюллетене прямого голосования в Кембридже, штат Массачуссетс, и за него было подано 42 процента голосов. Мы не выиграли, но получили более высокий процент голосов, чем феминистки — на первом референдуме по праву голоса для женщин.

 

Постановление уже изменило то, как люди думают о порнографии. Это больше не вопрос «грязной» литературы, теперь это вопрос женских прав. Впервые женщин в порнографии считают женщинами, которые должны иметь права.

 

Это долгая борьба за равенство и достоинство против очень подлого врага. Это долгая борьба против сексуальной эксплуатации и укоренившегося неравенства. Мы обязаны победить, потому что альтернатива — сдаться перед системным сексуальным насилием над женщинами под видом развлечения; мы не можем согласиться жить в обществе, которое наслаждается сексуальным садизмом в нашем отношении. У нас есть право жить в мире, основанном на нашем равенстве и нашем человеческом достоинстве.

 

Пришло время для правды. Действительно ли права женщин имеют значение? Важны ли они для вас? Готовы ли вы за них бороться? Готовы ли вы менять общество, чтобы реальный мир принял вашу цельность и чувство справедливости? Насколько вам важна жизнь женщины, снятой в порнографии? Насколько вам важна женщина, подвергшаяся насилию из-за порнографии? Насколько вам важна собственная жизнь?

 

Пришло время для правды. Мы можем победить, если вам не все равно. Победа зависит от вас.

Список источников

 

American Booksellers, Inc. против Хаднат, 771 F. 2d 323 (7th Cir. 1985), aff’d 106 S. Ct. 1172 (1986) (антипорнографический закон нарушает Первую Поправку)............................................................................. 58-65, 69, 95

 

“Генеральная прокурорская комиссия по вопросу порнографии: заключительный отчет” (июль 1986) (расмотренные свидетельства вреда порнографии и рекомендованные действия)....................................................................................................................25

 

П.Богданович, “Убийство единорога: Дороти Страттен. 1960-1980” (Нью-Йорк: William Morrow, 1984)............................................................ 69-70

 

Браун против Совета по образованию Топики, 347 U. S. 483 (1954) and 349 U. S. 294 (1955) (расовая сегрегация в учебных заведениях признана противоречащей Конституции; приказано провести интеграцию)........................................................................................................... 7-8

 

Закон о гражданских правах 1964 года (запрещена дискриминация по признаку расы и пола).................................................................... 7, 10, 12-13, 14

 

Дредд Скотт против Сэндфорда 60 U. S. (19 How. ) 393 (1856) (рабство признано не противоречащим Конституции)...............................................7

 

А. Дворкин, “Против мужского господства: цензура, порнография и равенство”, 9 Harvard Women’s Law Journal 1 (1985) (рассматривается подчинение в контексте Постановления).....................................................39

 

Первая поправка к Конституции Соединенных Штатов (гарантирует “свободу слова и печати” от ограничений со стороны правительства; понимается как защита свободы объединений)............................................. …………………………………...17, 19, 21-22, 26, 27, 58-60, 62-63, 68, 78-79, 84-85

 

Четвертая поправка к Конституции Соединенных Штатов (гарантирует “равную защищенность законом”)............................7, 12, 14

 

Голдштейн и Milky Way Productions, Inc против Фрэнсис Патай и активистской группы “Женщины против порнографии”, Иск, Верховный Суд штата Нью-Йорк (10 окт. 1984) (порнограф подает на феминисток в суд, обвиняя в клевете)....................................................83-84

 

Л.Лавлейс и М.Макгрэди (Секокус, Нью-Джерси: Citadel, 1980) (задокументировано принуждение к порнографии)................. 42, 47, 69

 

Н.Маламута и Э.Доннерстейн (редакторы), “Порнография и сексуальная агрессия” (Нью-Йорк: Academic Press, 1985) (рассмотрены лабораторные исследования связи между порнографией и сексуальной агрессией).......................................................25

 

Меленди против Клинтон и др., Civ. Action No. 85-306, Высший юридический суд Массачуссетса (27 сент. 1985) (гражданин успешно подает в суд на Городской Совет Кембриджа для выдвижения Постановления на голосование)....................................................................... 95

 

Миллер против США, 413 U. S. 15 (1973) (дано определение “непристойности”, признано, что на нее не распространяется защитное действие Первой Поправки)......................................59, 61-62, 68

 

Нью-Йорк против Фербера, 458 U. S. 747 (1982) (детская порнография признаётся насилием над детьми, на которое не распространяется защитное действие Первой Поправки)...........................................................59

 

Девятнадцатая поправка к Конституции Соединенных Штатов (женщинам дано право голосовать).................................................................12

 

Плесси против Фергюсона, 163 U. S. 537 (1896) (сегрегация признана не противоречащей Конституции) .....................................................................7, 9

 

Playboy Enterprises, Inc. против Комиссии Миза, 639 F. Supp. 581 ((D. D. C. 1986) (правительство подвергает Playboy цензуре по письменному запросу)........................................................................................................................63

 

Публичные слушания по вопросу Постановления, объявляющего порнографию дискриминацией в отношении женщин, Комитет правительственных операций и Городской Совет Миннеаполиса в Миннеаполисе (12-13 декабря 1983) (задокументирован вред порнографии)...................................................................25, 34-35, 47-48, 73-74

 

Д. Рассел, “Порнография и изнасилование: причинно-следственная модель” 9 Political Psychology 41 (март 1988) (свидетельства, подтверждающие связь между порнографией и сексуальным насилием)...................................................................................................................25

 

Рид против Рид, 404 U. S. 71 (1971) (первое дело, в котором было установлено, что закон нарушал Четырнадцатую поправку, выказывая дискриминацию в отношении женщин; закон отдавал предпочтение мужчинам по сравнению с женщинами в качестве управляющих имуществом)................................................................................12

 

Регенты Калифорнийского университета против Бакке, 438 U. S. 265 (1978) (серьезная попытка установить равенство при поступлении в медицинские школы названа обратной дискриминацией)....................................................................................................61

 

Роу против Уэйда, 410 U. S. 113 (1973) (аборты декриминализованы согласно праву на неприкосновенность частной жизни)....................................................................................................................13-14

 

Стэнли против штата Джорджия, 394 U. S. 557 (1969) (хранение в доме непристойных материалов защищено правом на неприкосновенность частной жизни).......................................................14,27

 

Д.Зиллман, “Связь между сексом и агрессией” (Хилсдейл, Нью-Джерси: Lawrence Erlbaum, 1984) (рассматриваются лабораторные исследования связи между сексуально откровенными материалами и агрессивным отношением и поведением к женщинам).................................................................................................................25

Приложение A

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ ГОРОДА МИННЕАПОЛИСА

 

Поправка 7, Раздел 139 Свода предписаний Миннеаполиса о гражданских правах: Основные положения

 

Городской совет города Миннеаполиса постановил следующее:

 

Раздел 1. В Раздел 139.10 вышеупомянутого постановления необходимо внести следующие изменения:

 

139.10 Выводы, декларация политики и цели.

(a) Выводы. Совет считает, что дискриминация в трудовой, профсоюзной, жилищной, имущественной, образовательной сферах, в области доступа к публичным местам и к государственным услугам на основании расы, цвета кожи, убеждений, религии, происхождения, национальной принадлежности, пола (включая сексуальные домогательства И ПОРНОГРАФИЮ), личных предпочтений, инвалидности, возраста, супружеского статуса, а также в ситуации, связанной с государственной помощью или с жилищными условиями, на основании семейного статуса, негативно сказывается на здоровье, благосостоянии, спокойствии и безопасности общества. Дискриминационные практики унижают достоинство личности, воспитывают нетерпимость и ненависть, создают и поддерживают безработицу, невыносимые условия проживания, необразованность, болезненность, беззаконие и нищету, ухудшая, таким образом, общественное благосостояние.

 

(1)  ОСОБЫЕ ВЫВОДЫ О ПОРНОГРАФИИ: СОВЕТ СЧИТАЕТ, ЧТО ПОРНОГРАФИЯ ЗАНИМАЕТ ЦЕНТРАЛЬНОЕ МЕСТО В СОЗДАНИИ И ПОДДЕРЖАНИИ ГРАЖДАНСКОГО НЕРАВЕНСТВА ПОЛОВ. ПОРНОГРАФИЯ – ЭТО СИСТЕМАТИЧЕСКАЯ ПРАКТИКА ЭКСПЛУАТАЦИИ И ПОДЧИНЕНИЯ, ОСНОВАННАЯ НА ПОЛОВОЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ, КОТОРАЯ РАЗЛИЧНЫМИ СПОСОБАМИ ВРЕДИТ ЖЕНЩИНАМ. НЕТЕРПИМОСТЬ И ПРЕНЕБРЕЖЕНИЕ, КОТОРЫМ ОНА СПОСОБСТВУЕТ, И АКТЫ АГРЕССИИ, КОТОРЫЕ ПРОВОЦИРУЕТ, УМЕНЬШАЮТ ВОЗМОЖНОСТЬ СОБЛЮДЕНИЯ РАВНЫХ ПРАВ ДЛЯ ЖЕНЩИН В ТРУДОУСТРОЙСТВЕ, ОБРАЗОВАНИИ, ПРАВАХ СОБСТВЕННОСТИ, ДОСТУПЕ К ОБЩЕСТВЕННЫМ МЕСТАМ И ГОСУДАРСТВЕННЫМ УСЛУГАМ; ВЫЗЫВАЕТ ПРИТЕСНЕНИЕ В ОБЩЕСТВЕ И ЧАСТНЫЕ ОСКОРБЛЕНИЯ; ПООЩРЯЕТ ВРЕД И ПЛОХОЕ ОБРАЩЕНИЕ, ВЫРАЖАЮЩИЕСЯ В ИЗНАСИЛОВАНИЯХ, ПОБОЯХ И ПРОСТИТУИРОВАНИИ, И ПРЕПЯТСТВУЕТ СПРАВЕДЛИВОМУ ПРИМЕНЕНИЮ ЗАКОНА ПРОТИВ ЭТИХ ДЕЙСТВИЙ; ВНОСИТ ЗНАЧИТЕЛЬНЫЙ ВКЛАД В ОТСТРАНЕНИЕ ЖЕНЩИН ОТ УЧАСТИЯ В ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ, ВКЛЮЧАЯ СОСЕДСКИЕ ОТНОШЕНИЯ; РАЗРУШАЕТ ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ ПОЛАМИ; ПОДРЫВАЕТ ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ ЖЕНЩИНАМИ РАВНЫХ ПРАВ НА ВЫСКАЗЫВАНИЯ И ДЕЙСТВИЯ, ГАРАНТИРОВАННЫХ ВСЕМ ГРАЖДАНАМ КОНСТИТУЦИЕЙ И ЗАКОНАМИ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ И ШТАТА МИННЕСОТА.

 

(b) Декларация политики и цели. Этот документ является государственным законом штата Миннеаполис и преследует следующие цели:

 

(1)  Признать и провозгласить, что недопустимость дискриминации в трудовой, профсоюзной, жилищной, имущественной, образовательной сферах, в области доступа к публичным местам и к государственным услугам на основании расы, цвета кожи, убеждений, религии, происхождения, национальной принадлежности, пола (включая сексуальные домогательства И ПОРНОГРАФИЮ), личных предпочтений, инвалидности, возраста, супружеского статуса, а также в ситуации, связанной с государственной помощью или с жилищными условиями, на основании семейного статуса, является гражданским правом;

 

(2) Предупредить и запретить дискриминационные практики на основании расы, цвета кожи, убеждений, религии, происхождения, национальной принадлежности, пола (включая сексуальные домогательства И ПОРНОГРАФИЮ), личных предпочтений, инвалидности, возраста, супружеского статуса, а также в ситуации, связанной с государственной помощью, на основании семейного статуса в трудовой, профсоюзной, жилищной, имущественной, образовательной сферах, в области доступа к публичным местам и к государственным услугам.

 

(3) Предупредить и запретить дискриминационные практики, основанные на семейном статусе, в сфере жилищных условий;

 

(4) ПРЕДУПРЕДИТЬ И ЗАПРЕТИТЬ ДИСКРИМИНАЦИОННЫЕ ПРАКТИКИ СЕКСУАЛЬНОГО ПОДЧИНЕНИЯ ИЛИ НЕРАВЕНСТВА, ОСУЩЕСТВЛЯЕМЫЕ ПОСРЕДСТВОМ ПОРНОГРАФИИ;

 

(5) Защитить всех граждан от необоснованных обвинений в дискриминационных практиках;

 

(6) Ликвидировать существующие и прекратить развитие любых гетто в обществе; и

 

(7) Привести в исполнение вышеизложенный закон посредством информирования и образования, урегулирования конфликтов и посредничества, а также контроля его соблюдения.

 

Раздел 3. В Раздел 139.20 вышеупомянутого постановления следует добавить новый подраздел (gg) следующего содержания:

 

(gg) Порнография. Порнография – форма дискриминации по половому признаку.

 

(1)  Порнография – это сексуально окрашенное подчинение женщин, демонстрируемое наглядно, в форме изображений или текста, содержащее один или более нижеследующих пунктов:

 

(i) женщины представлены как обезличенные сексуальные объекты, вещи или товар; или

(ii) женщины представлены как сексуальные объекты, наслаждающиеся болью или унижениями; или

(iii) женщины представлены как сексуальные объекты, испытывающие сексуальное удовольствие от изнасилования; или

(iv) женщин, представленных как сексуальные объекты, связывают, режут, уродуют, бьют, причиняют физическую боль; или

(v) женщины показаны в положении сексуального подчинения; или

(vi) части тела женщин (включая вагины, груди, ягодицы, но не ограничиваясь ими) демонстрируются таким образом, что женщины сведены к этим частям; или

(vii) женщин выставляют шлюхами по натуре; или

(viii) демонстрируется проникновение в женщину предметов или животных; или

(ix) женщин унижают, избивают, уничижают, пытают, показывают грязными или ничтожными, окровавленными, избитыми, ранеными в контексте, который придаёт этим обстоятельствам сексуальный характер.

 

(2) Помещение мужчин, детей или транссексуалов на место женщин в пунктах (1) (i-ix) выше является порнографией в контексте разделов (1) - (p) данного закона.

 

Раздел 4. В Раздел 139.40 вышеупомянутого постановления следует добавить новые подразделы (1), (m), (n), (o), (p), (q), (r) и (s) следующего содержания:

 

(1)  Дискриминация посредством незаконного распространения порнографии. Создание, продажа, показ или распространение порнографии является дискриминацией в отношении женщин посредством незаконного распространения порнографии:

 

(1) Библиотеки городов, штатов или финансируемые из федерального фонда, а также библиотеки частных и государственных университетов или колледжей, в которых порнографические материалы доступны в целях изучения, в том числе размещённые на стойках, не считаются незаконным распространением порнографии, но специальное размещение порнографии в вышеупомянутых местах является дискриминацией по признаку пола.

 

(2) Создание частных клубов или объединений с целью незаконного распространения порнографии незаконно и должно рассматриваться как сговор, нарушающий гражданские права женщин.

 

(3) Любая женщина, имеющая основания для подачи иска, согласно данному документу является женщиной, действующей против подчинения женщин. Любой мужчина или транссексуал, заявляющий, что пострадал от порнографии так же, как от неё страдают женщины, имеет право на подачу иска.

 

(m)  Принуждение к съёмкам в порнографии. Любые лица, включая транссексуалов, которых принуждением, запугиванием (далее «принудили») или обманом заставили сниматься в порнографии, имеют право подать иск против создателей, продавцов, прокатчиков или распространителей с целью возмещения ущерба и изъятия продуктов съёмки(ок) из публичного доступа.

 

(1)  Исковая давность. Иск действителен в течение пяти лет с момента принудительных съёмок или показа или продажи продукта съёмки(ок), в зависимости от того, что имело место позже;

 

(2) Доказательство одного или более нижеследующего факта или обстоятельства никак не опровергает факта принуждения:

 

(i) что личность принадлежит к женскому полу; или

(ii) что личность является или являлась проституткой; или

(iii) что личность достигла совершеннолетия; или

(iv) что личность является родственницей или супругой кого-либо, кто замешан или связан с созданием порнографии; или

(v) что личность ранее состояла, или считается состоявшей, в сексуальных отношениях с кем-либо, включая замешанных или связанных с созданием порнографии; или

(vi) что личность, которая ранее позировала для непристойных снимков для кого-либо или с кем-либо, включая замешанных или связанных с созданием порнографии, в ссоре с этим человеком; или

(vii) что посторонний, включая супругов или других родственников, дал согласие от лица личности; или

(viii) что личность действительно дала разрешение на использование материалов съёмки(ок), которые переделали в порнографию; или

(ix) что личность знала, что целью действий или событие было создание порнографии; или

(x) что личность не сопротивлялась или активно сотрудничала в ходе фотосессии или сексуального действа, в процессе которых создавалась порнография; или

(xi) что личность заключила договор или подтвердила документально готовность принимать участие в создании порнографии; или

(xii) что во время создания порнографии не применялись физическая сила, угрозы или оружие; или

(xiii) что личность получила плату или какую-либо иную компенсацию.

 

(n) Принуждение личности к участию в порнографии. Женщина, мужчина, ребёнок или транссексуал, принужденные к участию в порнографии на работе, в образовательном учреждении, дома или в публичном месте, имеет право подать иск против преступника и/или учреждения.

 

 

(o) Оскорбление или физическое нападение во время порнографии. Женщина, мужчина, ребёнок или транссексуал, подвергшиеся оскорблению, физическому нападению или побоям из-за специфики порнографического сценария, имеют право требовать компенсации ущерба от преступника, создателей, распространителей, продавцов и/или прокатчиков, а также добиваться судебного запрета на дальнейший показ, распространение или продажу специфической порнографии. До вступления в силу этого запрета не происходит оценка ущерба, последовавшего от (A) создателей порнографии, (B) распространителей порнографии, (C) продавцов порнографии, (D) прокатчиков порнографии.

 

(p) Аргументы в защиту подсудимого. Если материалы, послужившие основанием для иска, попадают под определение порнографии согласно подпункам (1), (m), (n) или (o) данного раздела, то, что подсудимый не знал или не осознавал, что материалы были порнографией или дискриминацией по признаку пола, не является аргументом в его защиту.

 

(q) Независимость положений закона. Если какая-либо часть(и) данного предписания будет признана юридически недействительной, оставшаяся часть(и) считаются действительными.

 

(r) Подразделы (1), (m), (n) и (o) данного раздела являются исключениями для второй статьи Раздела 141.90 этой главы.

 

(s) Дата вступления в силу. Приведение в исполнение данного положения от 30 декабря 1983 года приостанавливается до 1 июля 1984 года («даты вступления в силу»), чтобы обеспечить подготовку, обучение, добровольность соблюдения и внедрение с учётом мнения Городской прокуратуры и Комиссии по гражданским правам. Ответственности по разделу (1) или по особым положениям второй части подпункта (o) не предусматривается до даты вступления в силу. Ответственность по всем иным разделам этого документа наступает с 30 декабря 1983 года.

 

Поправка 7, Раздел 141 Свода предписаний Миннеаполиса о гражданских правах: Внешнее управление и делопроизводство

 

 

Городской совет города Миннеаполиса постановил следующее:

 

Раздел 1. В Раздел 141.50 (1) вышеупомянутого постановления следует внести подпункт (3) следующего содержания:

 

(3) Порнография. Экспертный комитет или суд может применять средства правовой защиты, включая уничтожение вызывающих нарекания материалов и бессрочный судебный запрет на продажу, показ и распространение вызывающих нарекания материалов, а также любые другие средства правовой защиты, которые сочтут справедливыми и уместными, в том числе требовать покрыть обоснованные суммы расходов на юридические услуги.

 

Раздел 2. В Раздел 141.60 вышеупомянутого постановления необходимо внести следующие изменения:

 

141.60 Гражданские иски, судебный контроль и делопроизводство

 

(a) Гражданские иски

(1) ФИЗИЧЕСКОЕ ЛИЦО, ЗАЯВЛЯЮЩЕЕ О НАРУШЕНИИ ДАННОГО ПОСТАНОВЛЕНИЯ, ИМЕЕТ ПРАВО ПОДАТЬ ГРАЖДАНСКИЙ ИСК НЕПОСРЕДСТВЕННО В СУД.

 

(2) Истец может предъявить иск в следующие сроки:

 

(i) В течение сорока пяти (45) дней после того как дирекция, ревизионная комиссия или экспертная комиссия отклонили иск по любой причине, кроме достижения соглашения о примирении, подписанного истцом; или

 

(ii)        После сорока пяти (45) дней после подачи жалобы, подтверждённой под присягой, если слушание не состоялось согласно Разделу 141.50 или если департамент не ввёл в законную силу соглашение о примирении, подписанное истцом. Истец должен известить департамент о намерении подать иск, который должен быть принят в течение девяноста (90) дней с момента подачи уведомления. Истец, подающий гражданский иск, должен направить в департамент копию повестки и иска сертифицированным и зарегистрированным письмом, и по получении оного дирекция должна прекратить разбирательства, пока департамент не рассмотрит иск и не отклонит его.

 

Иск не может быть зарегистрирован или возобновлён департаментом после того, как был подан гражданский иск по той же несправедливой дискриминационной практикой, пока гражданский иск не будет отклонён без создания прецедента.

 

GOVT OPS – Комитет, которому были переданы на рассмотрение поправки в Главу 7 Свода предписаний Миннеаполиса по включению порнографии как дискриминации женщин и предлагающие справедливое и уместное наказание за обнаружение дискриминации экспертным комитетом или Комиссией по гражданским правам, и после публичных слушаний по этому вопросу рекомендует провести второе чтение, чтобы внести поправки и изменения в следующие положения:

 

a.    Исправления в Раздел 139 Постановления О гражданских правах: Основные положения

 

b.    Исправления в Раздел 141 Постановления О гражданских правах: Внешнее управление и делопроизводство

Приложение B

 

КОДЕКС ИНДИАНАПОЛИСА И ОКРУГА МЭРИОН, ШТАТ ИНДИАНА

 

Раздел 16

 

ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ ЛЮДЬМИ; РАВНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ^[6]

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: