Глава 26. Хаффлпаффский шпион

Они не хотели разговаривать о случившемся, и вернулись к обычному распорядку, как будто ничего и не происходило.

Но все же Северус чувствовал перемены в отношениях – едва уловимые для постороннего, но они, тем не менее, превратили Гермиону и его самого в других людей.

В некотором смысле он прекратил существовать без девушки, по крайней мере, как отдельная личность. Раньше гриффиндорка терпела его присутствие, неосознанно следила за каждым движением, отмечала расположение профессора в комнате и никогда не убирала свою защиту полностью. А сейчас она с улыбкой признала его и снова погрузилась в свой мир мыслей и слов.

Северус мог грубо отозваться о новой домашней работе какого-нибудь ученика, расхаживать по комнате или даже расчесываться у кресла Гермионы, на что девушка даже не реагировала. Иногда она готовила чай на двоих. Иногда Северус подливал в ее чашку кипятка. И все это происходило без лишних слов. А иногда по вечерам он поднимал взгляд и видел, что Гермиона уснула с книгой на коленях, свернувшись клубочком в любимом кресле. Тогда он брал девушку на руки и относил к ней в комнату. Гермиона даже не просыпалась, будто до нее дотрагивался не другой человек, а часть ее же самой, которая бодрствовала в эту минуту.

Впервые Северус увидел, что девушка полностью расслабилась, и она стала совершенно другим человеком. Опять же изменения были едва уловимы, хотя Снейпа поразило, что есть человек с еще более мрачным и ироничным чувством юмора, чем у него. И только теперь, когда Гермиона, живо жестикулируя, обсуждала с ним теоретические вопросы, когда ее глаза блестели, - теперь только Северус увидел, что она не была самой собой с друзьями, на занятиях и даже с ним за все прошедшее время.

Как будто исчезло желание всем нравиться, и осталась упрямая и саркастичная личность, похожая на Северуса. Личность, которая была бесстыдно умной и порой ужасно самонадеянной.

Снейп с удовольствием наслаждался этими переменами. И, глядя на новый огонек в глазах гриффиндорки, он мог с уверенностью сказать, что девушка чувствует то же самое.

Они не говорили о Люциусе Малфое, а единственным признаком того, что Гермиона все-таки его вспоминает, стали более частые и усиленные тренировки. Теперь они тратили в спортивном зале несколько часов, пока Северус не задыхался от усталости.

28 декабря Гермиона впервые пролила чужую кровь. Она потрясенно смотрела, как красная полоска ползет по рубашке Северуса, но Снейп остановил девушку прежде, чем та рассыпалась в извинениях.

- Хорошо быть волшебником, Гермиона, - сказал он, исцелив порез взмахом палочки, - потому что можно тренироваться, не обращая внимания на опасность. Я могу залечить почти любую рану, а вам нужен опыт настоящих травм – вы должны знать, каково их наносить и получать самой. Тренировка в теории ничего не даст, когда вы столкнетесь с кем-то, кого нужно убить, или кто убьет вас.

- Если собираетесь опять завести ту же пластинку про «Не заботьтесь о других», то не надо, я уже слышала ее сотни раз, - горячо ответила Гермиона. – Я убивала, и меня много раз чуть не убивали.

- Знаю. Но убивали ли вы инстинктивно? Так быстро, что даже не задумывались об этом? Или вы сомневались, спрашивали себя, есть ли другой выход, чтобы оставить жертву в живых?

Глаза Гермионы расширились, а рука с ножом безвольно опустилась.

- Кем же я, по-вашему, должна стать, Северус? – прошептала она.

Снейп усмехнулся, зная, что она его поймет.

- Мастером.

Вместо того чтобы отступить, уйти в рамки «нормальности», как она сделала бы раньше, Гермиона лишь вскинула подбородок, встретилась взглядом с Северусом и, улыбнувшись, кивнула.

Но хотя девушка сама справлялась с воспоминаниями о Люциусе, Снейп не мог оставить эту проблему в стороне. У него не было никакого желания снова увидеть Гермиону в таком состоянии – дрожащую от боли, истекающую кровью, почти без сознания. Но он также не знал, как это предотвратить, как заставить Малфоя больше ее не мучить.

Все же Северус дождался кануна Нового Года, надеясь, что Гермиона сама поднимет этот вопрос. Но прошел вечер, а девушка не обращала внимания на намеки профессора, избегала любых попыток завести разговор о шпионаже и, казалось, полностью сосредоточилась на ужине.

- Нужно остановить его. Нельзя, чтобы так продолжалось, - наконец сказал он во время десерта.

- Знаю, - спокойно ответила Гермиона, привыкшая к резким сменам темы. – У меня есть план. Но нужно некоторое время, чтобы все подготовить.

Сказав это, гриффиндорка продолжила с особой тщательностью наслаждаться шоколадным мороженым.

- А если нет времени? – спросил Северус, удивляясь ее спокойствию.

Она вздохнула и положила ложку на стол.

- Сейчас он глубоко сожалеет, - начала объяснять Гермиона. – Он всегда очень сожалеет, когда переступает черту. Понимаете, несмотря на все, Люциус Малфой действительно любит меня. Он боится меня потерять, так что, когда он выходит из себя и совершает такие… глупости, он все равно потом раскаивается. Он послал мне драгоценности – хороший знак, значит, он не будет меня мучить еще несколько недель. И прежде чем у него опять появятся опасные желания, я найду решение. Обещаю, Северус.

Три мысли пришли на ум Снейпу, когда он посмотрел в глаза девушки и молча кивнул. Первая – Гермиона говорит об издевательствах Люциуса, как о чем-то, к чему она давно привыкла, хотя и питала к этому отвращение. Интересно, сколько уже у нее украшений-компенсаций от своего мучителя?

Вторая – она не рассказала о плане. Каков бы он ни был, Гермиона определенно не хотела ничего сообщать – этого уже достаточно для подозрений.

И третья – меньше недели назад он поклялся доверять ей. И как ни странно, ему не нужно было спрашивать или проверять план, о котором она говорила. Если Гермиона была уверена в успехе, Северус - тоже.

Так что вместо того, чтобы как обычно начать подозревать, он поднял голову и нахмурился.

- А мне никогда не дарили драгоценности, - пожаловался Северус, изображая обиженного ребенка.

Гермиона ухмыльнулась в ответ.

- Наверное, потому что они не подошли бы к вашей одежде. Но если хотите, одолжу вам парочку рубинов, на уроке зельеварения проверите, как они смотрятся.

Девушка хихикнула, представив, как Северус с огромным рубиновым ожерельем и красными лентами в волосах стоит перед семикурсниками. Профессор внезапно встал из-за стола.

- В спортивный зал, дерзкая гриффиндорка, - он властно взмахнул рукой. – Я вас сполна накажу. Теперь мне придется бороться с улыбкой целый урок! Дуэль на ножах!

Гермиона сделала притворно-покорный реверанс.

Следующие два часа пролетели незаметно за тренировкой.

 

*** *** *** *** ***

Она знала – он будет там, будет ждать ее еще до того, как она пройдет мимо горгульи, охраняющей вход. Но когда девушка переступила порог его кабинета, увидела, как он сидит за столом с чашкой чая, как безумно сверкают его глаза, она не смогла побороть крохотное чувство волнения.

Может, из-за его репутации всезнающего, всемогущего волшебника, а, может, из-за его возраста, но всякий раз, как Гермиона приходила к Дамблдору, она боялась, что храбрость подведет ее.

План был очень важен и не только для приручения Люциуса Малфоя. Гермиона не знала, как отреагирует директор на ее предложение. Несмотря на репутацию эксцентрика и добряка, он был не только могущественным магом, но также выдающимся тактиком и политиком. Люди, подобные Альбусу Дамблдору, не любили упускать из рук власть или терять контроль над ситуацией.

Гермиона надеялась, что ее аргументы будут достаточно вескими и что директор искренне доверяет Северусу. А также что возраст уже дает о себе знать; что Альбусу хочется отдыха.

- Директор, - поприветствовала его Гермиона с улыбкой. – Рада, что вы нашли время встретиться со мной.

- Для меня это удовольствие, мисс Грейнджер.

Они не виделись около месяца (Северус, как и обещал, докладывал директору вместо Гермионы), и, судя по выражению лица Дамблдора, он был приятно удивлен переменами, произошедшими с девушкой.

Она видела свое отражение в глазах Альбуса – более сильное тело, из которого исчезло напряжение, лицо, которое раньше будто было сделано изо льда, теперь расслабилось, кожа светилась здоровьем, глаза не были покрасневшими от усталости, в них вновь плескалась энергия.

Альбус знал, кто был причиной этих изменений, и Гермиону это бесконечно раздражало. Она хотела оставить отношения с Северусом в секрете. Каждый раз, как она вспоминала их совместное времяпрепровождение, она чувствовала такую защищенность, что это постоянно ее удивляло. Они вместе построили тихое, маленькое убежище, и никто не имел права даже краем глаза взглянуть на него.

Девушка почувствовала, как Дамблдор проникает в ее разум так мягко и аккуратно, что, не будь она мастером Окклюменции, она бы даже не заметила. Гермиона осторожно направила директора к безопасным мысленным образам, которые не представляли интереса, и внутренне усмехнулась. Дамблдор настолько привык к подобной форме получения информации, что даже не задумывался – с Гермионой этот прием бесполезен. Но кто она такая, чтобы красть у человека иллюзии.

- Вы хорошо выглядите, дорогая, - заметил Дамблдор, как будто только что подслушал ее мысли. Но Гермиону, прекрасно знавшую, что директор не видел в ее разуме ничего, связанного с Северусом, больше нельзя было провести подобными хоть и очень тонкими уловками. Девушка загадочно улыбнулась и прошла к одному из кресел у горящего камина.

- Можно присесть? Полагаю, нам предстоит долгая беседа.

- Конечно, простите мою забывчивость, - Дамблдор тут же встал, наколдовал еще одну чашку чая и сел рядом с Гермионой.

Она сделала глоток и посмотрела на директора. Альбус всегда сам испытующе смотрел на своих собеседников, подталкивая их к признанию, но он не привык к использованию подобных приемов на себе. Директор первым нарушил тишину.

- Что привело вас ко мне, мисс Грейнджер? – спросил он, доброжелательно улыбаясь. – Конечно, я всегда рад вас видеть и готов оказать любую помощь.

Гермиона улыбнулась в ответ и отставила чашку.

- Вы сразу переходите к делу, профессор. Это хороший знак? – спросила она, но тут же махнула рукой, заметив, что директор принял вопрос всерьез.

- Неважно. Я пришла к вам с предложением. У нас есть игрок, отсутствующий уже долгое время, и я полагаю, нам понадобятся его умения еще до зимы…

Ее объяснение заняло совсем немного времени, Дамблдор и сам мог взвесить все «за» и «против». И по легкой улыбке, которая заиграла на губах директора, Гермиона поняла, что доводы «за» перевесили.

- А этот игрок знает о своей новой роли, мисс Грейнджер? – наконец спросил Альбус.

Гермиона покачала головой и весело улыбнулась.

- Вы ведь его знаете, профессор, - сказала она и заметила, как в глазах директора сверкнуло удовлетворение. Хотя Гермиона понимала, что его знания крайне скудны. – Он бы никогда не согласился на эту должность, если бы я его заранее спросила. Он считает себя недостойным. Но я знаю, он достоин. В этой войне он должен быть с нами. Нельзя позволить такому таланту пропасть зря.

«Я знаю, как вы жаждите заняться делом, Северус, - подумала она про себя. – И это как раз то, что вам нужно!»

Беседа продолжалась еще некоторое время, Гермиона уворачивалась от вопросов, которыми ее атаковал директор, улыбалась и потягивала чай, как будто это был обычный вежливый разговор в духе Джейн Остин, а не стратегическая встреча генерала армии и его шпиона.

Затем Гермиона, сославшись на домашнюю работу, попрощалась с директором.

Только скрывшись из вида горгульи, которая наверняка докладывала Дамблдору обо всех мелочах, Гермиона вздохнула с облегчением. Все прошло отлично. Если повезет, Северус наверняка будет ждать ее возвращения, чтобы узнать, не ее ли это задумка.

Но Гермиона не направилась прямиком в подземелья. Вместо этого, она укуталась в мантию-невидимку и покинула замок. Предстояло еще кое-куда наведаться.

 

*** *** *** *** ***

Сумрак опустился на Хогвартс, когда Гермиона добралась до места. Обойдя замок, она остановилась прямо под огромным окном, располагавшимся в толстой каменной стене чуть выше головы девушки. Она знала, что это окно гостиной Хаффлпаффа. Вдобавок это и вход в Хогвартс. Должность старосты имела свои преимущества.

Сначала Гермиона хотела проникнуть в гостиную через обычный проход, но вспомнила, что около 20 хаффлпаффцев решили остаться в замке на рождественские каникулы, и даже во время обеда в Большом Зале была вероятность, что кто-то сидел в гостиной. Нет никаких шансов, что этот кто-то не заметит, как портрет, скрывающий вход, вдруг сам по себе откроется.

Поэтому девушка остановила свой выбор на окне, благодаря Мерлина за то, что хаффлпаффцы, в отличие от гриффиндорцев, не любят многолюдные посиделки. Гермиона покрепче укуталась в мантию, чтобы та не сползла, и применила поднимающее заклинание. Оказавшись на достаточной высоте, она шагнула на подоконник и посмотрела сквозь стекло. В гостиной было три человека – два мальчика сосредоточились на игре в шахматы, еще один сидел в углу за книгой.

Следя за ними боковым зрением, Гермиона сунула левую руку в карман, достала длинный, серебристый волос, который нашла на столе Дамблдора, и пальцем приложила его к оконной раме. Затем дотронулась волшебной палочкой, которую держала в правой руке, до горла.

- Вокс мутатис, - прошептала она и уже голосом директора добавила. - Откройся.

Окно тихо открылось.

Гермиона с облегчением вздохнула. Она не была до конца уверена, что все сработает, но «История Хогвартса» дала ей много полезных уроков. Больше, чем Гарри и Рон могли бы извлечь из карты Мародеров. Например, Гермиона узнала, что директор Хогвартса может войти в любую комнату замка. Девушка надеялась, что волоса будет достаточно. Как оказалось, защитные чары замка не были идеальны. Она обязательно расскажет об этом Северусу после того, как закончит предстоящее дело.

Гермиона прошептала заклинание, вызвавшее порыв ветра. Окно тут же распахнулось. Пока хаффлпаффцы удивленно оглядывались, Гермиона проскочила в комнату и направилась в спальню мальчиков.

Дверь в комнату семикурсников была немного приоткрыта. Впервые Гермиона обрадовалась мальчишеской небрежности. Девушка медленно открыла дверь и перед ней предстала довольно неаккуратная комната занятая лишь толстой и очень старой жабой.

Меньше минуты ушло на то, чтобы осмотреть прикроватные столики и обнаружить цель – кровать и тумбочку Джастина Финч-Флетчли.

Гарри может сколько угодно думать, что Джастин хочет с ним подружиться или влюбился в него без памяти, но Гермиона уже давно не верила подобному простодушию. Хаффлпаффец пристально наблюдал за Гарри. И делал заметки. Никто не делает заметки, когда хочет подружиться с кем-нибудь. Их делают, когда хотят что-то запомнить или доложить о чем-то.

Вдобавок Джастин писал Гарри. Гарри и Рон, может, и не заметили, но Гермиона сразу поняла – Финч-Флетчли хочет встретиться с ее другом в маггловском местечке в Лондоне, чтобы тот был подальше от Уизли, Авроров, кого угодно, кто будет присматривать за ним.

Вот только зачем?

Хаффлпафец не присоединялся к Пожирателям Смерти, иначе Гермиона бы это уже знала. Но для кого-то он все-таки шпионил, и, если она правильно истолковала поведение Внутреннего круга Темного Лорда, значит, Джастин шпионил для Макнейра или Хаусмана. Оба в последнее время получали похвалу от Волдеморта, и часто у этих двоих были аудиенции с Лордом.

Однако нужны доказательства. Гермиона хотела знать, почему Джастин решил предать друзей. Поэтому Гермиона использовала на жабе заклинание сна, наложила на лестницу, ведущую к спальне, чары, которые предупредят ее о постороннем присутствии, и аккуратно закрыла дверь ногой. До вещей дотрагиваться нельзя, чтобы не смогли опознать, кто был в комнате.

Затем девушка снова прошла к кровати и тумбочке Джастина и на минуту остановилась, чтобы запомнить расположение вещей.

Финч-Флетчли мало взял с собой на Рождество – Гермиона уже отметила про себя этот факт. Где бы он ни проводил каникулы, с кем бы ни встречался, его вещи будут в полной сохранности лишь в Хогвартсе. Аккуратно разложенная одежда, книги и безделушки только усилили подозрения Гермионы. Не похоже на человека, который направляется домой.

Девушка надела специальные перчатки, благодаря которым она не оставит следов – ни магических, ни физических, - и аккуратно взяла с кровати сложенную пижаму. Внезапно она вспомнила о своих друзьях и улыбнулась. Что бы они подумали, если бы увидели ее сейчас? Рон заявил бы, что Гермиона, нарушающая школьные правила, - это фантастика, а Гарри удивленно уставился бы на девушку.

Они искренне верили в ее способность извлечь любую информацию из библиотечных книг или организовать школьное расписание. Но тщательно просматривать чужие вещи и избегать наставленных (наверняка не без помощи человека, для которого он шпионит) Джастином ловушек – совсем не похоже на обычную Гермиону.

Но для девушки не было разницы. Запоминать детали, видеть их связь с единым целым – и не важно, шпионишь ты, разрабатываешь план битвы или пишешь сложное эссе. Гермиона научилась запоминать каждую мелочь, любую информацию и теперь она сосредоточилась на вещах Джастина.

Не было ни следа заметок, которые хаффлпаффец делал в школе, но Гермиона нашла несколько свитков пергамента с неровными краями и записные книжки с вырванными страницами.

На ящики и отделения сундука, в которых Джастин содержал личные вещи, были наложены чары, через которые мог проникнуть только человек, обладающий схожей с Джастином магией (а так как у него не было близнеца, то таким человеком был сам владелец). Но предыдущие поиски принесли результаты. Гермиона нашла пару перчаток, которые вывернула наизнанку, прежде чем надеть. На перчатках было достаточно следов магии и запаха Финч-Флетчли, чтобы обмануть чары.

Когда Гермиона открыла ящички, она не обнаружила недавних весточек от родителей. Странно. Джастин – единственный ребенок, мать его просто обожает, и насколько она знала, ему каждую неделю приходило письмо или посылка. Но последнее пришло три месяца назад. Гермиона просмотрела всю переписку, и, кажется, догадалась, что случилось.

Но доказательств по-прежнему не было. Полчаса ушло на проверку вещей и возвращение их на место. Гермиона проверила чемодан и тумбочку на наличие потайных отделений, но тщетно.

Затем она исследовала стену, у которой стояла кровать, переднюю спинку кровати, подняла с помощью заклинания матрас – пусто.

Может, он спрятал что-то в общей гостиной? Но Гермионе это показалось маловероятным. Если хаффлпаффцы хоть отдаленно похожи на гриффиндорцев, то от них ничто не могло скрыться. Нельзя спрятать предмет в школе, полной любопытных учеников.

Но где тогда доказательства? Или он взял их с собой?

Когда Гермиона отступила от кровати, чтобы все снова перепроверить, к ней пришло озарение – стойки для балдахина. Массивные, деревянные столбики. Или только на вид массивные. После непродолжительного простукивания оказалось, что правая стойка полая.

Она не могла обнаружить хоть какой-то замок, но когда медленно провела по полированному дереву рукой в перчатке Джастина, появилась щель не толще волоса. Гермиона использовала один из ножей, которые теперь всегда носила с собой, в ножнах, прикрепленных к бедрам, и расширила щель, стараясь не оставить следов на поверхности стойки.

«Что же ты спрятал, Джастин, - подумала она. - Что толкнуло тебя на предательство?»

В Гермионе поднимался гнев, пока она взламывала защитные заклинания, гнев на то, что хаффлпафец всех подвергал опасности, выбрал путь наименьшего сопротивления. Но когда Гермиона наконец вытащила из тайника две фотографии, гнев мгновенно исчез.

Его мать. Между двумя Пожирателями Смерти в масках. Грудь ходит ходуном от лихорадочного дыхания, а в глазах – дикий страх и понимание того, что ее ожидает.

Его отец. Один глаз подбит, руки связаны за спиной, но он все еще пытается бороться с теми, кто его держит. Во взгляде лишь беспокойство. Лишь любовь к своей семье и отчаяние.

Под фотографиями четкие буквы сложились в предложение – «Делай, что говорят, и, может, они выживут».

Гермиона знала, кто это написал. Северус научил ее распознавать почерки всех Пожирателей.

Это МакНейр. И у него родители Джастина.

 

*** *** *** *** ***

Снейп не знал, зачем его позвал к себе Альбус, но, тем не менее, он очень хотел встретиться с директором. Пришло время рассказать о разработанном Гермионой заклинании и о многих других идеях, которые пришли к нему с девушкой во время каникул. Неформальная встреча за чаем и печеньем – идеальная возможность.

Поэтому Северус был удивлен, когда вместо дружелюбной атмосферы наткнулся на жесткий взгляд Дамблдора.

- Альбус, - он поприветствовал директора кивком.

- Северус! Спасибо, что пришли. Усаживайтесь, мой мальчик.

Северус нахмурился. Обращение «мой мальчик» не предвещало ничего хорошего. Он знал по собственному опыту, что за этим обычно сыпались нежелательные советы или, что еще хуже, вопросы о душевном состоянии. Конечно, директор никогда не формулировал мысль именно так, вместо этого он говорил о «дружбе», как друзья держатся друг за друга в трудные времена, но вся эта речь обрывалась одним важным вопросом: «Вы сможете продолжать работу, мой мальчик?»

Северус сел на предложенный стул. Его лицо – непроницаемая маска. Что бы Альбус ни собирался сообщить, он ему задачу не облегчит. Он уже давно научился превращать подобные беседы в испытания для директора.

- Вы, должно быть, догадались, что я позвал вас не просто так, - начал Дамблдор после напряженной паузы.

Северус не повел и бровью, но внутри проснулось любопытство. Обычно Альбус начинал подобный разговор с каких-нибудь пустяков, спрашивал, как проходят эксперименты, как дела с учениками или как прошли выходные. Директор был не из тех людей, которые сразу переходят к сути, только если для этого не было веских причин.

- Дело в том, - продолжил Альбус, - что я провел выходные за размышлениями об Ордене и его реорганизации.

«Ну вот, ты больше не нужен», - подумал Северус, удивленный собственному разочарованию. Он был рад, что больше не надо шпионить, ему доставляла удовольствие работа с Гермионой, но только сейчас, сидя в кабинете директора и наблюдая за своим наставником, он действительно понял, как тосковал по цели в жизни, по возможности применять свои умения в чем-то больше, чем просто в заботе о Гермионе.

«Ты был Пожирателем Смерти, Северус. И у тебя навсегда останется эта метка. Не жди, что они примут тебя за своего. Не жди, что будут ценить тебя за то, кем ты являешься», - подумал Снейп.

- И особенно о вашей… поменявшейся роли в Ордене. Передо мной стоял вопрос, что же делать с вами теперь, когда вы перестали быть шпионом, - говорил директор, не обращая внимания на внутреннюю борьбу, что бушевала внутри профессора зельеварения.

- Понимаю, - наконец сказал Северус, стараясь, чтобы в голосе не звучала досада и горечь.

Глаза директора озорно блеснули.

- Прошу прощения?

- Я понимаю, что больше не могу играть главную роль в Ордене, - объяснил Снейп.

«Ну вот, Альбус, я снова это делаю. Снова облегчаю твою работу»

- Потеряв возможность шпионить, я стал обузой. Я не могу проводить какие-либо миссии за пределами Хогвартса, мое влияние крайне ограничено. Если вы хотите, чтобы я ушел из доверенного круга Ордена, я это сделаю.

Альбус только улыбнулся.

«Мог бы хоть изобразить сожаление», - Северус был в бешенстве.

- Нет, мальчик мой, - Альбус наклонился вперед и положил руку на плечо Снейпу. – Не думаю, что вы понимаете. Я поговорил с несколькими членами Ордена, мы всё хорошенько обдумали и решили назначить вас руководителем шпионской сети.

 

Глава 27. За дело

- Это все была ваша идея! Даже не вздумайте отпираться, Гермиона!

Как она и думала, Северус ждал ее в библиотеке – вне себя от ярости он вышагивал перед камином. Девушка была готова к подобному приему, но не ожидала, что обыск у Джастина так ее расстроит.

Гермиона не хотела разговаривать. Она бы лучше выложила все, что узнала, и, возможно, расплакалась на диване. Но сейчас не лучшее время. Северусу нужна ясная голова, чтобы переварить информацию, а пока профессор рвал и метал.

Поэтому Гермиона отложила грусть и задумалась о пути, на который ступила сегодня вечером, и куда он ее приведет.

- Мерлин, о чем вы? – на его горячий упрек она ответила легкой ухмылкой и плюхнулась на диван.

- О довольно интересном предложении или, лучше сказать, приказе, Альбуса, - прорычал он. – И не притворяйтесь, будто ничего не знаете. Да вы внушили ему эту идею!

- Так Альбус вам все-таки предложил! – воскликнула она, не обращая внимания на обвинения. – Теперь, Северус, я действительно удивлена!

Но зельевару было не до шуток, он был всерьез рассержен.

- Хватит, Гермиона! Почему вы не дали мне выбрать? Почему я не мог сам решить, хочу ли этого?

- Потому что вы тут же отказались бы, Северус, - Гермиона вмиг стала серьезной. – Сами прекрасно знаете. Вы никогда бы не смогли себя представить на такой должности. Вы все еще думаете, что члены Ордена воспринимают вас как Пожирателя Смерти. Что вас терпят, только пока вы полезны.

Сейчас он и правда напоминал мрачного Пожирателя.

- Прекратите эти психологические штучки.

- Это не психология, а простое наблюдение. Вы бы никогда не предложили свою кандидатуру. И что еще хуже, вы бы запретили упоминать об этом при директоре. А я просто высказала Дамблдору свои мысли, он сам принял решение. И я уверена, он не в одиночку брал на себя такую ответственность. Они хотят, чтобы вы учили их шпионажу. И не говорите, что вы тоже этого не хотите, Северус! Ведь я вижу этот жадный блеск в ваших глазах даже сейчас!

Профессор фыркнул. Но все-таки смягчился и сел.

- Я думал, Альбус исключит меня из Ордена, - признался он через мгновение. – И смирился, прежде чем директор заговорил. Я даже сам предложил уйти.

Северус снова фыркнул, но на этот раз не без горечи.

Гермиона, как и Дамблдор несколько часов назад, подалась вперед и дотронулась до его руки. Это был самый успокаивающий и естественный жест, от которого грусть Северуса улетучилась.

- Они не смогут без вас, - в ее глазах была теплота и нежность. – Нет никого лучше вас. Хотя, - добавила она, - нет никого и злее вас. Даже скверный характер Грюма не идет в сравнение с вашим.

- Спасибо за комплимент, - он наконец подстроился под ее спокойный тон, и Гермиона вздохнула с облегчением – Северус ее простил. - Но какое это имеет отношение к вашему плану?

- Скажу, только если вы приняли предложение Альбуса. В противном случае, это огромный секрет. И мне придется вас убить, если я проболтаюсь.

Северус признался в поражении:

- Отступаю перед вашей наглостью. И да, я согласился.

Облегченная улыбка озарила ее лицо, и только сейчас Северус понял, как она переживала.

- Это не просто часть плана. Это логическое развитие, и я должна быть уверенной в человеке, с которым хочу поделиться информацией. Например, о том, что я сегодня узнала, - ее голос изменился – зазвучал мрачнее и как будто старше. Северус подался вперед и встретился с ней глазами. – Данная информация не для всех.

«Покажи», - подумал он, и она открыла свои воспоминания.

Гермиона почувствовала его одобрение ее методов и изобретательности, его раздражение от легкости, с которой она преодолела защитные чары, и его ярость, когда они дошли до воспоминаний о полом столбике, в котором хранился секрет.

«Кто?», - мысленно спросил он, а девушка представила образ МакНейра, связав его с изображением одного из Пожирателей, который держал мать Джастина.

- Согласен, - мрачно сказал он, разрывая связь. – Вы не смогли бы показать это директору. Как собираетесь использовать полученную информацию?

Гермиона откинулась на диване и закрыла глаза от усталости.

- Дурацкий вопрос, Северус, - вздохнула она. – Я использую ее так же, как и вы использовали бы ее на моем месте.

- Так и думал, - в его голосе звучала гордость, которая немного отогнала грусть гриффиндорки. Он встал с кресла и направился к девушке.

- И кто внедрит в его разум информацию?

Гермиона заурчала от удовольствия и облегчения, когда Северус начал массировать ее напряженные плечи.

- Драко, - ответила она. – Если захочет.

 

*** *** *** *** ***

В оставшиеся дни до конца каникул время будто бы мчалось, и, не успела Гермиона опомниться, как наступило воскресенье, а с ним в Хогвартс вернулись ученики.

Час назначенной с МакГонагалл встречи все приближался, а Гермиона по-прежнему стояла в библиотеке, не в состоянии покинуть это место.

Уходить не хотелось.

Каждая клеточка тела кричала, чтобы Гермиона осталась, не покидала этот оплот безопасности, который она, в конце концов, нашла. Несмотря на тьму, что клубилась над их головами, эти недели были самыми счастливыми в ее жизни, а от мысли, что сейчас все кончится, придется вернуться к остальным ученикам и их проблемам, к многолюдным обедам в Большом зале и бесполезным занятиям, становилось дурно.

Холод сжал ее сердце. Один взгляд в сторону Северуса и девушка поняла – его одолевали те же чувства.

Он не хотел, чтобы Гермиона уходила.

Одного шага хватило, чтобы преодолеть расстояние между ними. Всего один шаг и она в его объятиях, таких крепких, что в них нет места ни печали, ни страху.

- Мы будем видеться каждый вечер. И во время обедов и уроков, - прошептал он ей на ухо.

Гермиона кивнула.

- Просто… - начала она, а Северус кивнул, как бы поддерживая ее, - просто впервые за столько лет я почувствовала… будто я дома.

В комнате надолго повисла тишина, как тем утром в ее спальне. Затем Гермиона отстранилась.

- Увидимся за обедом, - сказала она и мысленно послала Северусу легкую улыбку.

Удивленный пустотой своих комнат, зельевар молча наблюдал, как девушка уходила.

Мантия-невидимка скрывала Гермиону от посторонних взглядов, пока она шла по многочисленным коридорам Хогвартса, а затем оказалась у кабинета МакГонагалл. Там она прождала пять минут и незаметно вошла в кабинет следом за профессором.

Но на этот раз она решила не уходить сразу. Вместо этого она направилась в свои личные комнаты, которые ей предоставила профессор трансфигурации. Гермиона надеялась, что Драко получил ее послание.

Надежды оправдались. Малфой тут же вскочил с дивана, как только девушка вошла. Но он уже достаточно хорошо ее знал, чтобы не лезть с объятиями и даже не дотрагиваться до Гермионы без ее согласия. Только когда она, широко улыбаясь, пересекла разделявшее их расстояние, слизеринец обнял ее.

- Драко, - вздохнула она с облегчением. Она была рада, что ее друг, наконец, в безопасности, далеко от своего безумного отца и чванливой матери. – Как прошли каникулы?

- Ужасно, - прозвучал сухой ответ. – Родители вообще друг с другом не разговаривали. Ну, за исключением тех случаев, когда мама ругалась, кричала и била посуду. Никогда не видел, чтобы она выходила из себя. Она даже угрожала отцу аврорами. Это случилось, когда он умчал из дома на встречу с тобой.

- Ох, - выдохнула Гермиона, мысленно возвращаясь к той ночи. Вот почему он так вел себя. Если бы он не был безумным чудовищем, она бы его, возможно, пожалела.

- Я места не находил от беспокойства, - признался Драко, высвобождая Гермиону из объятий, чтобы хорошенько рассмотреть ее лицо и тело. – Только когда я получил письмо от Снейпа, я немного пришел в себя. В ту ночь, когда отец вернулся, у него было такое выражение лица… Я думал, он тебя убил.

- Почти, - спокойно призналась Гермиона, и Драко снова крепко ее обнял.

- Как ты, милая? – прошептал он ей на ухо. – Что он с тобой сделал?

Одного взгляда на Драко хватило, чтобы понять – Люциус никогда не хвастался своими похождениями перед сыном. Гермиона тоже предпочла бы оставить друга в неведении, но он нужен был для выполнения плана.

Когда девушка закончила рассказ, опустив произошедшее между ней и Северусом, она увидела слезы злости в глазах слизеринца.

- Мы должны его остановить, - прошептал он. – Мы обязаны что-то сделать!

- Рада, что ты так настроен, - сказала она со вздохом облегчения. – У меня есть план. Он оградит меня от извращений Люциуса и одновременно не выведет его из себя. Но мне нужна твоя помощь. И тебе придется сыграть роль наследника Пожирателя Смерти.

Драко фыркнул:

- Если ты способна пережить встречи с Темным Лордом, то я точно смогу стать высокомерным Малфоем. Что нужно делать?

Гермиона ухмыльнулась, в глазах появился задорный огонек.

- Наш новый руководитель шпионов хочет тебя завербовать.

 

*** *** *** *** ***

Она застала Гарри и Рона в общей гостиной за игрой в волшебные шахматы.

Гермиона поняла, какую пользу принесли постоянные тренировки и регулярный сон только тогда, когда ее друзья удивились произошедшим в ней переменам. Решив про себя, что нужно приобрести новые мантии, так как старые были слишком тесные, девушка объяснила изменения ежедневными прогулками на свежем воздухе.

- Вот видишь! – сказал Рон. – Я всегда говорил, что нельзя столько учиться. Нельзя все время сидеть за книгами.

- Нельзя совершенно не заботиться о собственных оценках, Рональд Уизли, - парировала Гермиона, принимая властный вид, который связывали с ее помешанностью на учебе.

Рон беспомощно поднял руки.

- Без обид, Миона, - он усмехнулся и повернулся к Гарри.

- И как мы лето переживем, если она уже с ума сходит? – прошептал он.

Гермиона повернулась к камину и посмотрела на пляшущее пламя. В теле появилось странное напряжение. Только когда она дотронулась до плеча, она поняла – расслабленность и хорошее настроение прошлой недели исчезли.

Мрачные мысли окутали ее словно тяжелое одеяло.

«Ну вот, - подумала она, - с возвращением в реальность».

До ужина они говорили о каникулах. Рон и Гарри рассказывали о битвах в снежки, шумных ужинах с семьей Уизли, а Гермиона - о выдуманных посиделках у камина, готовке с мамой и прочей ерунде, которой занимаются магглы. Но изображать радость было легко – воспоминания о прошлой неделе еще не стерлись. И ее друзья, чувствуя хорошее настроение девушки, вздохнули с облегчением.

«Хорошие они, - подумала Гермиона, когда заметила, как сильно ребята о ней беспокоились. – Если бы только они не были гриффиндорцами до мозга костей!»

- Пойдемте ужинать, - предложила она и получила в ответ благодарный взгляд Рона. – Умираю от голода! Одно из последствий прогулок на природе.

- Поддерживаю предложение, - кивнул Рон, и трое друзей, Джинни и Невилл направились в Большой Зал.

Шум тут же почти оглушил Гермиону – она слишком привыкла к тишине и покою комнат Северуса. Девушка вздрагивала каждый раз, как кто-то вскрикивал или случайно до нее дотрагивался. А рука так и зудела от желания схватиться за палочку.

«Опасности нет, - повторяла про себя гриффиндорка. – Успокойся, учителя о нас заботятся. Все хорошо».

Но, к сожалению, самоубеждение не действовало и не спасало от нарастающей головной боли.

Через пять минут после начала ужина двери с грохотом распахнулись, и в Большой Зал влетел Северус с особенно хмурым выражением лица.

- Что это с ним? – спросила Гермиона у друзей, в то же время посылая профессору мысленную улыбку и теплое приветствие.

- Должно быть, новое задание от Ордена. Не знаю, что оно из себя представляет, но родители часто обсуждали это дело на каникулах, - предположил Рон, но тут же поспешно опустил голову, когда Северус бросил в их сторону угрюмый взгляд, будто услышал их разговор.

Эхо его ухмылки отдалось в мыслях Гермионы.

«Доброе утро, дорогая, - подумал он. – Как поживаете среди этих остолопов?»

«Они меня уже с ума свели», - призналась она, пока зельевар садился за стол.

Его губы на мгновение искривила улыбка.

«Наверно, мне следовало бы нагрузить их домашней работой, чтобы они вас не беспокоили? – спросил он. – С удовольствием так и сделаю».

«Ни в коем случае! – с ужасом возразила Гермиона. – Они меня попросят все за них сделать. Если бы вы читали их эссе по зельеварению, вы бы поняли, какая это пытка!»

«Не читал ничего, к чему прикасалась рука Поттера, - заметил Снейп. – Я просто пишу едкие замечания и ставлю плохую отметку».

Она посмотрела на него с таким явным недоверием, что Рон заметил ее взгляд.

- Что случилось? – спросил он, дотронувшись до плеча девушки. Гермиона вздрогнула. Она и забыла, как ее друзья любят прикосновения и крепкие объятия. Будет сложно сдерживать рефлексы, еще сложнее – скрывать свою нелюбовь к подобному выражению чувств.

- Я вдруг вспомнила об эссе, которое Снейп задал на каникулы, - поспешно ответила она. – Я успела написать только двенадцать дюймов, а надо…

- Гермиона, да дай же нам передохнуть! – простонал Рон и вернулся к поглощению пищи.

«Не может быть!» - Гермиона подняла бокал тыквенного сока, чтобы скрыть взгляд, который отправила в сторону Снейпа.

«Вы правы, - разочарованно подумал Северус. – Конечно, я читаю все их эссе. К великому сожалению. Но представьте, как было бы здорово…»

Он возвел глаза к потолку, потом глянул на гриффиндорцев и фыркнул. Чтобы не рассмеяться, Гермиона сосредоточилась на пюре.

«Драко хочет и готов помочь. Завтра утром приведем план в исполнение. Мы увидимся сегодня вечером?»

«Конечно», - ответил он, резко поднялся из-за стола, кивнул своим коллегам и, выходя из Большого Зала, бросил еще один хмурый взгляд в сторону троицы друзей.

 

*** *** *** *** ***

Всем известно – глупый и разоблаченный шпион всегда лучше неразоблаченного. Так что Джастин, который и раньше-то опасности не представлял, сейчас стал настоящей находкой. Ведь кто же не поверит словам собственного шпиона, особенно если эти слова вам интересны и удобны.

Драко заметил Джастина в тот момент, когда он и Теодор Нотт вошли в коридор, и, проходя мимо пуффендуйца, как бы случайно обронил «Гермиона Грейнджер» и «мой отец». Он увидел в глазах Джастина интерес, который подтвердил догадку Гермионы.

Мальчишка был неважным шпионом. Но тем лучше. Драко кормил Теодора рассказами о положении отца во внутреннем круге Темного Лорда, когда они ушли подальше от шумных коридоров и направились к месту, где Малфой договорился встретиться с Гермионой.

Отец Теодора тоже был Пожирателем Смерти, хоть и не обладал той же властью. И до роковой ночи в Министерстве Магии они были хорошими друзьями, если можно так сказать. Драко и представить не мог, что есть что-то лучше заговоров и чувства превосходства над другими учениками, пока Гермиона не показала ему настоящую дружбу.

Он на долгое время отстранился от слизеринцев и предпочел тишину. Но Рождество с родителями вновь вернуло старые привычки чистокровного аристократа, так что вести себя младшим Пожирателем Смерти было легче, чем Драко себе представлял.

Но теперь он, по крайней мере, мог делать нечто большее, чем пересказывать директору письма своего отца. Гермиона передала ему приглашение на субботний ужин, во время которого Снейп скажет, что хочет и дальше «быть в курсе дел Слизерина».

Наконец-то! И со Снейпом Драко чувствовал себя комфортнее, чем с Дамблдором, которому он, как каждый уважающий себя слизеринец, не доверял.

Драко и Нотт перешли в восточное крыло, спустились на несколько пролетов и дошли до нужного коридора. Там они заметили Гермиону, которая стояла, прислонившись к стене.

Драко знал, что все это было лишь отличное представление, но не мог сдержать дрожи. Девушка выглядела хуже, чем после процедуры изъятия – бледная, волосы спутаны, плечи поникли. Она устало выпрямилась. Драко услышал, как шаги Джастина позади стихли.

- Драко. Нотт, - поприветствовала она надменно, но в то же время почтительно. – Что вы здесь делаете?

- Не твое дело, грязнокровка, - растягивая слова, произнес Драко. Гермиона вздрогнула. – Мой отец тебя трахает, но это не значит, что ты нам ровня. Катись отсюда!

Нотт презрительно рассмеялся, а Гермиона, побледнев еще сильнее, поспешила уйти.

- Заметил, как она выглядит?

Нотт восхищенно кивнул.

- Это мой отец постарался. Он рассказывает не так много, как мне бы хотелось, - Драко хохотнул, - но насколько я знаю, его последняя забава чуть не убила эту сучку. Не удивлюсь, если она долго не протянет. Ни одна любовница у отца долго не жила. Эта грязнокровка, должно быть, хорошая шлюха.

Они двинулись дальше, обсуждая горячих слизеринок, которых хотели бы как-нибудь вечерком позвать в ванную старост. Только когда они поворачивали за угол, Драко решил оглянуться. Финч-Флетчли стоял посреди коридора, в руках он держал блокнот и ручку, а на его лице было выражение неподдельного ужаса.

Кажется, рыбка заглотила наживку.

 

Глава 28. Владыка тайн

Наступила суббота, Гарри с Роном ужасно захотели прогуляться в Хогсмид, и Гермиона нехотя к ним присоединилась. Она надеялась, что успеет к ужину с Северусом.

Зельевар пригласил не только Драко, но и МакГонагалл, которую попросил помочь с новой работой шпиона. Он прекрасно понимал, как много времени и сил от него потребуется. А ведь еще нужно вести уроки и заниматься с Гермионой.

- Давайте зайдем в пещеру, где прятался Сириус, - внезапно предложил Гарри, отвлекая Гермиону от мыслей о более эффективных подслушивающих чарах, которые можно применить в гостиной Слизерина.

- Ну не знаю, Гарри, - нахмурилась она. Предложение ей очень не понравилось. – Покидать деревню опасно. К тому же на улице очень холодно.

- Да ладно, Гермиона, - простонал Рон. – Дай ты нам хоть немножко свободы! Хогсмид совсем не опасен. Что с нами может случиться?

С губ Гермионы уже готово было слететь едкое замечание, но она заметила полный надежды взгляд Гарри и промолчала.

«Они все равно сделают по-своему, нет смысла сопротивляться».

На удивление, все прошло без происшествий. Рядом с пещерой уже давно никого не было, она была заброшена. Но тем не менее Гермиона наложила несколько чар, прежде чем последовать за мальчиками внутрь.

Они были там больше часа, когда Гарри наконец разжег огонь, чтобы согреться. Гермиона уже надеялась, что хоть на этот раз с Мальчиком-Который-Выжил ничего не случится.

Но, конечно, надеждам суждено было рухнуть.

Друзья уже возвращались в деревню, когда Гермиона почувствовала неладное. Какое-то движение справа. Что-то преследовало их. Не животное. Значит, человек. Но ни волшебник, ни маггл не может передвигаться по лесу настолько тихо.

Кто бы это ни был, он хотел остаться незамеченным, и преуспел в этом. Ни Гарри, ни Рон не заметили напряжения Гермионы. Тем лучше. Обычно если случалось что-то загадочное, они тут же начинали шуметь и бросались расследовать тайну.

Сейчас такая суета лишь помешала бы. Сейчас, когда она догадывалась, кто скрывался в кустарнике. Поэтому девушка как бы случайно отстала от Гарри и Рона, а догнав их, пошла слева, оказавшись между друзьями и преследователем.

- На улице ужасно холодно, вам не кажется? – тихо спросила она у ребят. – Не против побыстрее зайти в «Три метлы»?

- Конечно, - согласился Рон, не понижая голоса. – Но ты разве не привыкла к холоду за каникулы? Ты же чуть ли не каждый день с родителями гуляла.

- Мои родители живут в местечке потеплее, - тут же соврала Гермиона. – Там даже снега не было!

- Везет же, - сказал Гарри. – Мы три дня из Норы выбраться не могли, потому что все засыпало снегом. За это время чуть не свели маму Рона с ума!

Они ускорили шаг – также поступил и неизвестный преследователь.

Мысленно Гермиона ругала Гарри и Рона так сильно, что они покраснели бы, услышь ее мысли. Как же они плетутся! С такой скоростью они доберутся до Хогсмида через десять минут – а это куча времени для засады.

Гермиона медленно высвободила палочку из рукава. Ее мучила совесть, но это был единственный способ предотвратить еще большее зло.

«Персуэйдо», - почти беззвучно прошептала она.

И вдруг хлопнула в ладоши, будто ей пришла в голову отличная идея.

- А знаете что? Давайте добежим до «Трех метел». Кто прибежит первый – получит сливочное пиво бесплатно.

Если бы не заклинание убеждения, мальчики лишь застонали бы от подобной затеи, но сейчас они нетерпеливо закивали. Прежде чем Гермиона успела спрятать палочку, они уже неслись к Хогсмиду.

Рон и Гарри почти успели. Уже виднелись домики, когда из-за кустов блеснул луч заклинания. Гермионе оставалось лишь закрыть мальчиков собой.

Проклятие попало прямо в спину и обожгло нежную кожу.

«Отлично, - зло подумала Гермиона. – А я только на спине и могу заснуть!»

К счастью, друзья были слишком заняты соревнованием, чтобы заметить, как Гермиона споткнулась и упала. Она послала в них еще одно заклинание убеждения, чтобы те успели добежать до «Трех метел», прежде чем заметить ее отсутствие. Потом девушка рухнула в снег, притворившись, что потеряла сознание.

Услышав скользнувшие мимо торопливые шаги, она вскочила и как можно тише нырнула в кусты.

МакНейр почти схватил гриффиндорцев, когда Гермиона нацелила на него палочку.

«Ни убить, ни покалечить его я не могу – я вроде как на их стороне».

- Иммобилус, - прошептала она, и преследователь тут же упал. – Брось палочку, МакНейр!

Он застонал словно раненный зверь, когда встретился с ней взглядом.

- Всегда знал, что тебе доверять нельзя, грязнокровка, - презрительно сказал он.

- Палочку бросай, - приказала она и МакНейр немедля послушался. Он уже знал, на что способна эта девушка.

Гермиона наколдовала веревки, связавшие его.

- Да ладно тебе, - усмехнулась она. – Не говори, что исполнял приказ нашего Лорда. Выслеживал Поттера по своей инициативе, рисковал его жизнью. То заклятие было довольно опасным, знаешь ли.

- Ты все-таки на его стороне!

- Я служу лишь Темному Лорду, - отчеканила Гермиона, используя легиллименцию – нужно хорошенько вбить ему в голову эту мысль. – И я увижу труп Поттера у его ног. Но лишь тогда, когда приказ будет исходить от Лорда Волдеморта!

Девушка раздраженно вздохнула, не пытаясь скрыть свое презрение:

- Я последую за ними и проверю, не заметили ли они чего-нибудь. Больше не совершай такую глупость, МакНейр.

Она зашагала прочь, когда за спиной раздался торжествующий голос МакНейра.

- Круцио! – прокричал он, и боль пронзила девушку.

Руку грубо скрутили и отобрали палочку. МакНейр со злобной ухмылкой спрятал ее в карман. В руке же у него оказалась еще одна палочка.

«Он использует две палочки, - подумала Гермиона. – А ведь Северус предупреждал, что этот тип – сама осторожность. Какая же я дура!

Боль заполняла каждую клеточку, дышать становилось труднее. Тогда Гермиона перестала двигаться и закатила глаза.

Она сильно прикусила щеку и, почувствова вкус крови, раскрыла рот – тонкая красная струйка потекла по лицу. Когда Гермиона прекратила двигаться, хотя в тот момент ей хотелось лишь кричать от боли, МакНейр наконец заметил ее состояние и прекратил действие заклинание. Он был обеспокоен – девушка выглядела так, будто с Круциатусом явно перестарались. Она могла даже умереть.

«Полагаю, ты не хочешь говорить Лорду, что убил его драгоценную грязнокровку, а?»

МакНейр опустил палочку и присел рядом с девушкой.

«Хороший мальчик. А теперь продолжим».

Она вдруг вскочила, хотя начался новый приступ боли, и оказалась сверху на МакНейре – она приставила к его горлу нож, а левой рукой выхватила у него палочку.

- Они – моя добыча, - прошипела Гермиона. Темная ярость в ее глазах заставила МакНейра вздрогнуть.

Она, должно быть, выглядела очень угрожающе – лицо в крови, нож сверкает на солнце. Гермиона напоминала кошку, склонившуюся над своей жертвой, а вовсе не робкую грязнокровку, которую он видел среди Пожирателей. Сейчас она была языческой богиней – жестокой и беспощадной.

- Лишь Темный Лорд должен их убить. И я приведу их к нему. Еще раз перейдешь мне дорогу и пожалеешь, что тебя не поцеловал дементор.

Он испуганно кивнул, и Гермиона наложила на него заклинание Ступефай. Только когда она взяла в руки собственную палочку, наколдовала веревки и забрала у МакНейра обе палочки, она снова поддалась той боли, что пронзала тело.

Она неподвижно лежала на снегу, свернувшись в клубок, и тяжело дышала. Только когда боль утихла и Гермиона, наконец, смогла двигаться, она встала и привела себя в порядок.

- Доброй ночи, МакНейр, - прошептала она и, прежде чем аппарировать ко входу «Трех метел», освободила его от обездвиживающего заклинания.

Девушка, которая вошла в «Три метлы» совершенно отличалась от опасной ведьмы, которая победила Пожирателя Смерти минут двадцать назад. Пригодилось заклинание очарования – щеки сразу порозовели, не осталось и следа недавней борьбы. А счастливая улыбка заставила посетителей паба оглянуться в ее сторону.

- Извините, ребята, - сказала она, подходя к столу Гарри и Рона. – Я шнурок потеряла, пришлось вернуться. А потом у «Зонко» встретила профессора МакГонагалл. Сейчас придется вернуться в Хогвартс, я нужна ей для проведения важного эксперимента.

Гарри и Рон выглядели рассерженно – очередной совместный выходной был испорчен. Но когда Гермиона купила Рону кружку сливочного пива, а именно он вышел победителем соревнования, друзья без дальнейших препирательств позволили ей уйти.

«Они и правда хорошие друзья, - подумала Гермиона, пока шла к Хогвартсу. Сейчас она не старалась скрыть хромоту. – Если бы только у меня все так ужасно не болело!»

 

*** *** *** *** ***

Из-за боли во всем теле идти было трудно, и она, конечно, опоздала на ужин к Северусу.

Профессор МакГонагалл и Драко уже были на месте, и, казалось, обсудили все деловые вопросы. Они сидели на диванчиках у камина и ждали Гермиону с нетерпением.

- Северус на кухне, - сказал Драко.

Гермиона с усмешкой отметила, с какой гордостью он произнес имя профессора. Очевидно, зельевар все-таки впустил его в круг «коллег».

- Заклинание очарования или ты действительно рада нас видеть? – он явно не верил ее здоровому виду.

- Чары, - призналась она.

Дверь на кухню распахнулась, и показался Северус. В руках он держал поднос с чашками и чайником.

Гермиона повела плечами и заклинание спало. Судорожный вздох МакГонагалл яснее ясного говорил о ее внешности.

- Что случилось? – спросил Северус, ставя поднос на стол, и подошел к девушке.

- Я, Гарри и Рон столкнулись с МакНейром в Хогсмиде, - ответила она. Гермиона не знала, рассказал ли Северус об их телепатической связи, так что не хотела его подставлять.

- К счастью, они не заметили бы нападавшего, даже если бы он станцевал перед ними, - продолжила она. Только сейчас девушка заметила, как она была измотана и раздражена. – Пришлось избавиться от МакНейра и убедить друзей, что все в порядке.

- Что у вас с лицом, мисс Грейнжер? – обеспокоенно произнесла МакГонагалл. – Оно все в крови! Как…

- Не волнуйтесь, Минерва, - прервал ее Северус. – Просто царапины. Ее спина в гораздо худшем состоянии. Повернитесь, Гермиона? Это было какое-то проклятие?

Гермиона улыбнулась – зельевар уже достаточно хорошо ее знал: по одной лишь позе и движениям он мог судить о ее ранах. Девушка послушалась и услышала еще один судорожный вздох профессора трансфигурации.

- Что за безрассудство, - пробормотал Северус, осматривая ее рану. – Почему не вы использовали защитное заклинание?

- Проклятие предназначалось Гарри, - объяснила она. – Я лишь могла принять удар на себя.

Пока Северус исцелял ее раны, Гермиона мысленно послала ему свои воспоминания о нападении.

«Умница, - одобрил он. – Справилась довольно элегантно, если не считать вторую палочку МакНейра. В конце концов, мы сделаем из тебя истинную ученицу Слизерина».

«Надеюсь, это не случится», - шутливо ответила она и разорвала мысленную связь.

- Странно, что он знал, куда мы направляемся, - вслух сказала Гермиона.

- А что странного? – поинтересовался Драко. – На выходные в Хогсмид отправляется вся школа. В том числе и профессора.

- Да. Но мы ведь уже год как не бывали в той пещере. А Джастин не смог бы заранее предупредить МакНейра. Значит, у них есть способ связываться в любое время либо Джастин уже с ним встречался и в качестве небольшого бонуса рассказал о местах, где мы часто бываем. Интересно, что…

Дверь хлопнула и отвлекла собеседников от разговора: они вспомнили об ужине. Северус увеличил маленький столик, за которым они обычно ели с Гермионой, расставил на нем фарфоровую посуду и разложил серебряные столовые приборы.

Джейн приветствовала Гермиону широкой улыбкой, Драко – опасливым взглядом (возможно, из-за рассказов Добби о семье Малфоев), МакГонагалл – рукопожатием, а Северусу посоветовала хотя на вечерок «сдержать свой дурной характер». Затем она отправилась на очередной урок у эльфов.

Пока они наслаждались отменным ужином, приготовленным Джейн, Северус и Минерва как обычно подшучивали друг над другом. Минерва прочитала еще одну маггловскую книгу, которая «идеально подходила Северусу». Она называлась «Грозовой перевал». Минерва с упоением по памяти цитировала длинные, полные трагизма отрывки, на что Северус отвечал не менее объемными отрывками из «Иллиады» и «Одиссеи», которые, по его словам, ясно показывали, что некто по имени Минерва совершенно не умеет судить о характере.

Поначалу Драко был поражен до глубины души – профессора враждующих факультетов, самые ярые спорщики на свете так тепло общаются друг с другом. Когда первый приступ паники прошел, Драко даже присоединился к разговору и добавил пару сухих замечаний в защиту профессора зельеварения.

Когда Минерва обвинила его в пособничестве своему декану, Северус вздернул подбородок и сообщил, что мог и сам себя защитить.

«Кто защищает истину, тот заслуживает чести», - нахально процитировал Драко один из самых глупых девизов Годрика Гриффиндора. Минерва не смогла сдержать ухмылку.

Но Гермиона не принимала участия в шутливой перепалке. Она сосредоточилась на еде и постоянно вспоминала события уходящего дня.

Пока не подняла взгляд и не встретилась с глазами Северуса.

«Вы чем-то обеспокоены?» - серьезно спросил он.

«Возможно, я недооценила Джастина, - призналась она. – В школе обожают сплетни, и держать под контролем информацию просто невозможно. То, что произошло сегодня, повториться не должно. А если бы Гарри и Рон были одни!»

«Я попрошу Альбуса поговорить с этими остолопами, - предложил он. – Возможно, у меня и директора получится вбить им в головы, что подобные прогулки опасны».

«Но проблемы с Джастином это не решит, - возразила она. И не только потому, что знала, как жестоко их будет отчитывать Северус.

«Значит, найдем способ контролировать Джастина или вообще устраним опасность, которую он представляет, - ответил Северус, рассеянно взявшись за бокал. – Есть предложения?

«Выдать его Ордену. Но это далеко не лучший вариант», - медленно ответила Гермиона. В ее мыслях явно читалось нежелание приступать к таким мерам.

Два других собеседника в это время притихли. Драко понял, что Гермиона и Северус мысленно общаются и старался им не мешать, МакГонагалл просто наблюдала за ними.

- Интересно, что нам делать с Джастином, - сказал вслух зельевар. – Как думаете, Минерва?

- Думаю, что никогда не видела такое применение легилименции. Весьма впечатляет.

Северус вздохнул:.

- От вас вообще хоть что-то возможно скрыть? – шутливо спросил он.

- Да, но не надолго.

На этот раз даже Гермиона усмехнулась.

- Вернемся к Джастину, - напомнила девушка. К ее удивлению, начал Драко.

- По-моему, у нас три варианта, если мы не хотим повторения случившегося. Первое: мы можем убрать Джастина из школы или освободить его родителей, и таким образом его работа шпиона завершится. Второе: мы можем заставить его работать на нас и стать еще одним двойным шпионом, - слизеринец коротко улыбнулся Гермионе и Северусу, которые его внимательно слушали.

- И наконец, третье: мы можем контролировать, когда и что Джастин передает МакНейру. Я думал о заклинании Обливиэйт, которое вы использовали на мне. Возможно, есть способ настроить его так, чтобы Джастин не рассказывал новую и важную информацию.

- Первый вариант рассмотрим в самом крайнем случае, - МакГонагалл подхватила мысль Драко. – Нужно использовать Джастина в своих интересах как можно дольше. Но необходимо как-то защитить его родителей, если вдруг МайНейр решит, что мальчик бесполезен. Можно найти их и взять под свою защиту.

- Хорошее предложение, - согласился Снейп. – Думаю, второй вариант сразу можно отмести. Из того, что вы мне сказали, - он глянул на Гермиону и Драко, - и из своего собственного опыта могу сказать, что из него дрянной шпион. Он даже одному хозяину услужить не может. А нас он мгновенно предаст.

- Вашу идею с заклинанием Обливиэйт, - продолжил он, улыбнувшись Драко, - стоит принять во внимание. Мы сможем внушить Джастину приказ сначала докладывать все мне, а затем уже идти к МайНейру. Так мы выиграем время, сможем оценить полученную информацию и подготовиться.

- Но разве это не слишком рискованно? – спросила Минерва. – Если МайкНейр обнаружит, что над головой Джастина поработали, или вдруг решит привести его к Волдеморту, то у мальчика не будет никаких шансов!

- Верно, - кивнул Северус. – Защитим Поттера, но подвергнем опасности Джастина.

- Игра с жизнью невинного, Северус - предостерегающе сказала МакГонагалл. Ей явно не нравилось, куда они ведут.

Северус едва заметно улыбнулся:

- Поберегу вас от философских рассуждений о природе невинности. Но я вас понимаю.

Вдруг он повернулся к Гермионе, которая до этого времени сидела молча:

- А вы что думаете, Гермиона? Вы за ним наблюдали и контролировали его – вы за него в ответе. Что сделать – защитить мальчика или использовать дальше и рисковать его безопасностью?

Драко слова Северуса совершенно не понравились. Слизеринец знал, какую огромную ответственность чувствует Гермиона за всех окружающих. Неправильно взваливать на нее ношу за еще одну жизнь.

Но Гермиона сохраняла спокойствие. Когда она ответила на вопрос, в ее голосе звучали холодные нотки настоящего шпиона, а не буря эмоций гриффиндорки.

- Думаю, нужно рисковать, - тихо произнесла она.

Когда МакГонагалл подалась вперед с намерением возразить, Гермиона остановила ее жестом.

- Я прекрасно понимаю, что говорю, профессор, и я знаю, что это решение может привести к смерти Джастина и его родителей. Но война никогда не была честной, невинные люди умирают каждый день. Какое право я имею решать, кого спасти – Джастина или людей, которых можно с помощью него защитить? Он крепко зажат в тисках, но не обратился ни к одному учителю или ученику за помощью.

Она устало вздохнула:

- Мы победим, только если будем смотреть на целую картину, а не на детали – вот что я поняла, наблюдая за профессором Дамблдором. Грубо говоря, сейчас жизнь Гарри важнее, чем жизнь Джастина.

Воцарилась тишина; веселье, с которого начался вечер, улетучилось.

Все перевели взгляд на Северуса.

- Соглашусь с Гермионой, - мрачно произнес он, а после долгой паузы, которая всем показалась бесконечной, добавил. – Значит, мы решили. Постараемся защитить родителей Джастина, но сам он останется шпионом, а мы будем его контролировать.

Гермиона, чей взгляд был прикован к камину – от огня ее глаза сверкали словно бриллианты, - медленно кивнула.

- Его смерть будет на моих плечах, - прошептала она своего рода молитву.

МакГонагалл, позабыв все возражения, глянула на свою ученицу.

- Вы и в самом деле выросли, - наконец произнесла она. – Не знаю, грустить или гордиться этим.

- Радуйтесь, - ответил Северус; Гермиона же молчала, погруженная в свои мысли. – Без нее мы бы уже давно погибли в этой войне.

 

⇐ Предыдущая567891011121314Следующая ⇒

Поделиться: