Время горевать и время врачевать

М

аура обратилась ко мне с жалобами на депрессию и по­вышенную тревожность. Ей было 32 года, на протяжении последних четырех лет она пыталась излечиться от рака.

Красные, опухшие от слез глаза Мауры были явным признаком тяжелейших переживаний и чувства утраты, которые, видимо, му-чали ее постоянно. Химиотерапия и лучевая терапия оставили не­изгладимый отпечаток на внешнем облике Мауры. При свете лам­пы, стоявшей рядом с ее креслом, гладкая кожа на голове Мауры блестела, на ней отчетливо проступали вены и артерии. Над безрадостными глазами от бровей не осталось и следа. Она была похожа на инопланетянку. Я постаралась заглянуть за внешнюю оболочку и поговорить с ней, как с другом... как с женщиной.

— Расскажите мне о своей жизни до заболевания, — попросила я.
Маура была тронута моей просьбой и с радостью поделилась

своими воспоминаниями. Из ее рассказа я узнала, что раньше она была веселой и энергичной девушкой, которая свободно чув­ствовала себя в компании и могла запросто рассказать анекдот, интересную историю или спеть песню. До начала химиотерапии у нее были длинные темные волосы, локонами спадавшие ниже плеч. Она пользовалась большой популярностью, и многие муж­чины стремились завоевать ее сердце. Теперь же, утратив былую привлекательность, Маура сидела напротив меня и пыталась побороть в себе страх перед болью и близкой смертью.

Во время нашей беседы ее жизнь разворачивалась передо мной подобно красочному гобелену, на котором яркие цвета соседствовали с мрачными черными и темно-синими тенями. Маура вспоминала, как отказывала хорошим мужчинам и пу­скалась в авантюры с плохими. Она не могла найти этому объ­яснения и поэтому очень хотела разобраться в себе.

Маура вскользь упомянула, что сделала аборт, и сразу же продолжила разговор на другую тему. Но я не могла не заме­тить, как внимательно она следила за моей реакцией и как на ее глазах вновь появились слезы. Я прониклась сочувствием к Мауре, мне стало ясно, насколько сложным было для нее ре­шение сделать аборт.

— Что значил для вас аборт? — спросила я.

Мой вопрос сломил все защитные барьеры Мауры, и она раз­рыдалась. Маура больше не могла убегать от своей боли. Болезнь лишила ее всех механизмов отрицания и защиты, которые обычно вытесняют неприятные мысли. Маура сказала, что из всех психотерапевтов, к которым она обращалась, только я за­дала ей этот вопрос. Она испытала колоссальное облегчение от того, что наконец сможет поделиться своими переживаниями.

После аборта Маура, как и многие другие женщины, испы­тывала стыд и стремилась скрыть свой поступок от окружаю­щих. На протяжении долгого времени ей удавалось держать ящик Пандоры закрытым. Но сейчас, перед лицом смерти, Мауре пришлось его открыть. На свободе оказались навязчи­вые страхи, настолько сильные, что Маура не могла спать одна и каждую ночь проводила в родительской спальне. Она ужасно боялась остаться одна, когда придет ее час. Кроме того, ее пуга­ла мысль о Страшном Суде.

Положив руку Мауре на плечо, я заверила ее в том, что не оставлю ее и мы вместе будем разбираться в скрытых пластах ее жизни и дойдем до сути. С осторожностью мы вновь вернулись к теме аборта, и Маура начала делиться со мной чувствами зло­сти, стыда, одиночества, вины и отчаяния, которые она в тече­ние длительного времени держала в себе.

«Я недостойна жить»

В один из вечеров Маура рассказала о перенесенном аборте сво­ей матери. Она детально описала события, происшедшие боль­ше десяти лет назад, как будто это случилось совсем недавно. Узнав о том, с какой болью ее дочери пришлось жить все эти годы, мать Мауры испытала тяжелое потрясение и расплака­лась вместе с дочерью.

Маура искренне полагала, что ее болезнь была Божией карой за сделанный аборт, и не сомневалась в том, что заслужила это наказание. Мать пыталась разубедить Мауру, говоря, что Бог не мог так поступить, но слова были бесполезны.

— Я недостойна жить, — говорила Маура. — Почему я долж­на жить, если мой ребенок был лишен этого права?

Поведение Мауры представляло собой одну из разновидно­стей так называемого «комплекса вины выжившего перед погиб­шими». Она знала, что допустила ошибку, и никакие уверения в том, что Бог поймет ее и простит этот поступок, не могли из­бавить Мауру от отчаяния, боли и ощущения полной безнадеж­ности, она была убеждена, что не достойна жить.

Понятие о прощении является краеугольным камнем религи­озного учения всех ветвей иудаизма и христианства. Несмотря на многочисленные неправедные деяния отцов-патриархов, опи­санные в Ветхом Завете, в Торе говорится о безграничной любви Бога к избранному народу. Божие милосердие во всей полно­те открылось в жизни, деяниях и проповедях Иисуса Христа, это понятие стало основой всех ответвлений христианства.

В восточных религиях также большое внимание уделяется до­стижению внутренней гармонии. В широком смысле все рели­гии учат тому, что целью нашего духовного пути является при­мирение с прошлым и обретение мира в душе. Однако чувства вины и стыда, которые испытывала Маура, оказались сильнее, чем понимание Божиего милосердия. Было очевидно, что после аборта она лишилась внутреннего мира.

В медицинской литературе отмечена связь многих заболе­ваний, например, инфаркта и злокачественных опухолей, со стрессом. Рак не является Божией карой, тем не менее нельзя недооценивать роль стресса и бессознательных проявлений переживаний Мауры, вызванных прерыванием беременности, в нарушении функций ее иммунной системы.

После аборта Маура начала в больших количествах употре­блять спиртные напитки и совсем перестала заботиться о здо­ровом питании. Под действием алкоголя и стремительного темпа жизни ее организм начал постепенно выходить из строя. Наиболее показательным является то, что, обнаружив опухоль, которая впоследствии оказалась злокачественной, Маура не об­ращалась к врачу в течение почти целого года. Этот факт явно указывает на полное безразличие к собственному здоровью, свя­занное с низкой самооценкой и, вполне возможно, с неосознан­ным желанием наказать себя. В то же время Маура понимала, что если бы она родила ребенка, ей пришлось бы вести другой образ жизни, больше заботиться о себе, поскольку от этого за­висело бы благополучие ребенка.

В то время как постоянная концентрация на таких мыслях многим показалась бы невыносимой, для Мауры это было еже­дневной реальностью. Она изводила себя, постоянно думая о том, что она могла бы предотвратить развитие рака, планомер­но разрушавшего ее жизнь. Поскольку не в наших силах было изменить прошлое, мы сосредоточились на настоящем. Для того чтобы обрести покой в отпущенное время, Мауре необходимо было примириться с собой.

Ангел по имени Джоуи

Маура осознала свою потерю и теперь смогла начать разби­раться в своих переживаниях, которые она до сих пор не реша­лась анализировать.

Через месяц Маура приняла участие в выездном семи­наре, организованном фондом «Виноградник Рахили»* для психологической поддержки женщин, перенесших прерыва­ние беременности. Она была рада возможности познакомиться с другими женщинами, которые испытывали такое же чувство утраты. Благодаря тому, что на время семинара участницы за­были о набившей оскомину философии выбора, своем праве самостоятельно принимать решения относительно беременно­сти и необходимости стоически переносить последствия аборта, между ними установилась глубокие внутренние отношения, без притворства и лицемерия.

Маура пригласила своих родственников принять участие в по­минальной службе, на которой она собиралась почтить память неродившегося ребенка. Семья Мауры не могла поддержать ее после аборта, потому что Маура тщательно скрывала свой посту­пок. Тем не менее, она хотела, чтобы родственники присутствова­ли на церемонии, которая должна была помочь ей примириться с совершенным абортом. Маура устала держать свои пережива­ния в себе, у нее больше не было на это ни времени, ни сил.

Подобные поминальные службы всегда проходят в очень эмоциональной обстановке. Я никогда не забуду трогательное участие, с которым родственники Мауры делили ее скорбь. Пятеро ее братьев и сестер пришли на церемонию и вместе с ней оплакивали ее ребенка. Родители Мауры тоже присутствовали на службе и разделяли боль потери неродившегося внука. Таким образом, изолированности Мауры был положен конец, и она больше не чувствовала себя одинокой.

В те выходные Маура окончательно обрела примирение с Создателем и самой собой, утраченное после совершения аборта. Она дала своему неродившемуся ребенку имя Джоуи и представи­ла его маленьким ангелочком, дарующим ей мир и прощение.

Вернувшись домой после семинара, Маура больше не чув­ствовала необходимость спать в родительской комнате. После того как она почтила в душе память своего ребенка, ей удалось избавиться от тревожных ощущений.

 

* Виноградник Рахили (англ. Rachel’s Vineyard — обширная сеть благотвори­тельных организаций в США, оказывающих помощь женщинам с постаборт­ным синдромом (прим. ред.).

Когда я пришла навестить Мауру после удаления очередной опухоли, врач сказал, что ей осталось жить всего несколько не­дель. Болезнь стремительно прогрессировала, и только частые инъекции морфина позволяли облегчить боль.

Маура долго и упорно боролась с раком, но лишь сознание того, что Бог простил и по-прежнему любит ее, а также надежда на воссоединение с малышом Джоуи на небесах позволили ей преодолеть страх смерти.

На похоронах Мауры я вновь убедилась в том, насколько сильно она изменилась, примирившись с собой. Стоя у гроба, я с любовью смотрела на нее. Маура выглядела очень красивой и умиротворенной. После окончания курса химиотерапии ее волосы отрасли на целых два дюйма. Я провела по ним рукой и нежно коснулась щеки. Губы были плотно сомкнуты, как будто охраняли тайну перехода в мир иной. Я почувствовала, как много Маура для меня значила. Перед лицом угрожавшей ей близкой смерти, Маура стала для меня больше, чем просто пациенткой.

Утирая слезы, я вспомнила, как держала ее за руку, когда она плакала во время поминальной службы, посвященной неродив­шемуся ребенку. Умиротворение, которое Маура обрела после того, как высвободила свою боль и нашла силы поделиться ею с родственниками, получив в ответ искреннюю поддержку, было поразительным.

Я наклонилась и поцеловала ее в лоб — это был последний прощальный жест. Несмотря на боль, наполнявшую мое сердце из-за безвременной кончины такого замечательного человека, я верила, что Маура воссоединилась со своим сыном и милосерд­ный любящий Бог принял ее в Свое царство. Но эта уверенность не облегчала мою скорбь.

Ожидая очереди, чтобы выразить соболезнования родным Мауры, в душе я чувствовала себя членом ее семьи, хотя знала их всего несколько месяцев. Крепкие и искренние объятия дали мне понять, что они чувствовали меня причастной к духовному пути их дочери и сестры. Нам всем будет не хватать Мауры.

Опыт консультирования людей, столкнувшихся со смертью близких, научил меня не стыдиться своих чувств. Раньше я избе­гала похорон. Мне было тяжело видеть, как окружающие плачут. В такие моменты меня охватывал страх потерять кого-то из до­рогих мне людей. Кроме того, я боялась, что мой нос покраснеет, а тушь потечет. А я хотела выглядеть опрятно и привлекательно и ощущать, что могу полностью себя контролировать. Тем не ме­нее, позволив себе испытать и выразить душевную боль, человек обретает определенную свободу, недоступную тем, кто пытается сдержать и подавить свои чувства.

Скорбь может оказывать благотворное действие. Благодаря ей мы начинаем понимать, что наши жизнь и чувства неразрыв­но связаны с окружающими людьми. Скорбь свидетельствует о нашей уязвимости и человечности. Скорбя о потере близко­го человека, мы облегчаем свою душу и таким образом можем преодолеть боль. В этом и заключается смысл похорон. Какой бы тяжелой ни была эта церемония, она дает нам возможность поделиться своей болью с другими, попрощаться с близким че­ловеком в кругу его родных и друзей, а также в очередной раз вспомнить о том, что нас связывает друг с другом.

Женщины, совершившие аборт, лишены этой возможности. Аборт — это смерть. Многие переносят эту потерю так же тя­жело и мучительно, как мать переживает смерть ребенка через несколько лет после его рождения. Трагичность смерти ребенка объясняется осознанием непрожитых им лет, утраченных воз­можностей и слишком рано оборванной жизни. Люди всегда испытывают чувство глубокой скорби, когда кто-либо умирает молодым. Это чувство проявляется значительно сильнее у того, кто считает себя виновным в безвременной кончине человека или думает, что его смерть можно было предотвратить.

Маура жила, убегая от горечи и чувства вины, переполняв­ших ее сердце. Она искренне полагала, что не достойна жить дальше. Но, выстрадав свою потерю, дав имя неродившемуся ребенку, осознав, что он реально существует, и поделившись своей болью с окружающими, она обрела силы и надежду. Этот процесс дал ей возможность пережить свое горе и смириться с тем, что произошло. Она назвала Джоуи своим маленьким ан­гелочком. Признав его существование, Маура нашла путь к уми­ротворению, любви и, в конечном счете, — к Создателю.

Глава 5

⇐ Предыдущая6789101112131415Следующая ⇒

Поделиться: