Урок 16 (77). Анна Ахматова и Марина Цветаева

Цель урока: уточнить представление учеников о творчестве Ахматовой и Цветаевой через сопоставление их поэтических систем.

Оборудование урока: распечатка стихотворений Ахматовой «Как люблю, как любила глядеть я...» (1916) и Цветаевой «— Москва! — Какой огромный...» для каждого ученика.

Методические приемы: повторение пройденного, сопоставительный анализ, подготовка к сочинению.

 

Ход урока

I . Слово учителя

Анна Ахматова и Марина Цветаева обозначили своим явлением новый характер русской поэзии, ее новый облик. Это явление как бы перечеркнуло устоявшуюся второстепенную роль так называемой «женской» лирики. Новая структура «вечной женственности», подсознательные глубины женского интуитивного знания определили новый характер и масштаб лирической поэзии начала века. Их женская интуитивность, активно реагируя на новый исторический опыт, опыт глобальных мировых катаклизмов, вырабатывала энергию духовного сопротивления процессам размывания и подмены гуманистических ценностей, утверждала общечеловеческий масштаб видения мира.

Приход Ахматовой и Цветаевой в поэзию совпал с общепоэтическим процессом «преодоления символизма и каждая по-своему утверждала новую поэтику, в основе которой было освобождение слова от мистико-религиозных рамок символизма. Слову не только возвращался его естественный, «земной» смысл, но и утверждалась его эстетическая и познавательная функция. Воздействие на мир осуществляется в непосредственном проживании жизни через творчество. Ахматова делала это в русле акмеизма (в раннем творчестве), Цветаева вне школ и течений, но обе утверждали новую поэтику, новое отношение к слову.

Эволюция ахматовского стиля развивает первоначальные его свойства — точность, лаконизм содержат за недоговоренностью, умолчаниями глубокий подтекст. Цветаевский же стиль отличается предельным самовыражением, откровенностью, когда слово делает явление более масштабным, объемным. Напряженная интонация, необычный поэтический синтаксис, внимание к звуковому облику слова несут в себе мощную эмоциональную энергию.

Ахматова и Цветаева в художественном сознании начала века выразили своим творчеством двойственность русского национального феномена, олицетворяя два его разных истока, олицетворением которых стали Петербург и Москва.

Цветаевская Москва, отождествленная с лирической героиней, — вызов Петербургу:

 

Над городом, отвергнутым Петром,

Перекатился колокольный гром.

Гремучий опрокинулся прибой

Над женщиной, отвергнутой тобой.

 

Любовное поражение оборачивается гордым сознанием непобежденности, ибо «неоспоримо первенство Москвы». Лирическая героиня утверждается как часть национальной жизни, традиционной установленности, как воплощение стихийных сил этой жизни.

Ахматовский Петербург — «строгий, спокойный, туманный», «темный город у грозной реки». Он часть общеевропейской культуры, придавшей классическую стройность не только архитектурному облику, но и типу личности. Петербург — источник и залог духовной силы и мужества:

 

Но ни на что не променяем пышный

Гранитный город славы и беды.

 

На этом фоне Москва для Ахматовой — пространство стихийное, непредсказуемое, внушающее ощущение гибельности:

 

Переулочек, переул...

Горло петелькой затянул.

 

Позднее цветаевская Москва станет в стихотворении Ахматовой знаком крушения личной судьбы, знаком общенародной трагедии:

 

Мы сегодня с тобой, Марина,

По столице полночной идем.

А за нами таких миллионы,

И безмолвнее шествия нет.

А вокруг погребальные звоны,

Да московские дикие стоны

Вьюги, наш заметающей след.

 

I I. Реализация домашнего задания

Сопоставить стихотворения Ахматовой «Как люблю, как любила глядеть я...» (1916) и Цветаевой «Москва! Какой огромный...» (1916).

 

Как люблю, как любила глядеть я

На закованные берега,

На балконы, куда столетья

Не ступала ничья нога.

И воистину ты — столица

Для безумных и светлых нас;

Но когда над Невою длится

Тот особенный, чистый час

И проносится ветер майский

Мимо всех надводных колонн,

Ты — как грешник, видящий райский

Перед смертью сладчайший сон...

 

 

Москва! — Какой огромный

Странноприимный дом!

Всяк на Руси — бездомный.

Мы все к тебе придем.

Клей мо позорит плечи,

За голенищем — нож.

Издалека-далече

Ты все же позовешь.

На каторжные клейма,

На всякую болесть —

Младенец Пантелеймон

У нас, целитель, есть.

А вон за тою дверцей,

Куда народ налит, —

Там Иверское сердце

          Червонное горит.

И льется аллилуйя

На смуглые поля.

Я в грудь тебя целую,

Московская земля!

 

 

Петербург у Ахматовой — антично-пушкинский соединяющий классическую красоту (прекрасные надводные колонны) и могущество победы над стихией (закованная Нева). В стихотворении три героя: я (лирический герой) — ты (город: «закованные берега», «балконы, куда столетья не ступала ничья нога», «столица») — мы («безумные и светлые»).

Северная столица — город-сон, город-призрак, встающий над водой, обреченный на одиночество («столетья не ступала ничья нога»). Стихотворение передает движение времени, его протяженность и мимолетность, скоротечность. Красота Петербурга — это красота запечатленного мгновения, которое тянется столетия, но может так же внезапно исчезнуть. «И воистину ты — столица // Для безумных и светлых нас» — очевидна избранность лирического героя.

В стихотворении Цветаевой Москва — «огромный // Странноприимный дом», приют и пристанище для всех бездомных на Руси, в котором она чувствует себя хозяйкой. И в этом стихотворении три героя: ты («Москва») — мы («мы все к тебе придем») — я («я в грудь тебя целую»). Москва предстает и как благословенная земля («И льется аллилуйя на смуглые поля»), и как женщина. Москва — место, где исцеляются все раны, сердце Руси. Стихотворение проникнуто любовью к городу, и поэт — неотделимая его часть.

 

⇐ Предыдущая17181920212223242526Следующая ⇒

Поделиться: