Глава 3. 1 октября 2006 года

 

Сентябрь прошел для Гарри как в тумане. Кингсли дал добро на проведение дела без огласки, хоть и отчитал за принятие нерушимого обета, как мальчишку. Дом покрыли следящими чарами, которые посылали сигнал в аврорат при любом использовании темной магии – скорее для проформы, чем для дела, ведь в доме поочередно дежурили трое авроров – Кайл, Марк и Оливер, приятель Марка. Гарри не рискнул отстранить Кайла от дела, да и не хотел отстранять. Слишком хорошо он мог себя представить на его месте. А в том, что Кайл не подведет и не допустит нарушения обета, Гарри не сомневался.

Гермионе и аврорам выдали экспериментальные талисманы с громким названием „Антиавада“ - на самом деле они были способны лишь частично отразить заклинание, да и то, если оно придется по касательной, но это было лучше, чем ничего.

Снейп неукоснительно соблюдал все свои обещания касающиеся сделки с Гарри. Два раза в день он варил зелье, а все остальное время проводил за бумагами, которые приносил ему Гарри. Свою палочку Снейп демонстративно держал на столе в лаборатории, беря ее в руки только во время приготовления зелья для Гермионы. Такая покладистость настораживала и выглядела извращенной пародией на благородство. Уже через пару недель он признал за собой больше тридцати убийств. Убийств только из-за магической силы и чтобы сохранить свою никчемную жизнь? Гарри снова и снова задавал себе этот вопрос, и снова и снова приходил к ответу, что совсем не знает этого человека. И не понимает его. А мама, наверное, знала. Раз перестала общаться со Снейпом.

Гермиона почти не выходила из своей комнаты. Она обложилась книгами по истории магии, словно хотела уйти в прошлое, в котором не было ни ее самой, ни ее бед. Со Снейпом она не разговаривала с тех пор, как вернулась домой из Мунго. Вышвырнула его вещи из спальни и каждый вечер запиралась на ключ до тех пор, пока Гарри не попросил ее этого не делать – мало ли, что может случиться, когда она на девятом месяце. Гермиона не спорила, но от ее вялого ответа Гарри стало не по себе – Гермиона сказала, что не уверена, стоит ли этому ребенку появляться на свет. Вряд ли она сможет когда-нибудь забыть, чей это сын. И никто не забудет. А расти в ненависти... уж лучше бы ему не рождаться.

Гарри тогда стал ее убеждать, что дети не виноваты в том, что натворили их родители. Главное – мальчик будет ее сыном. Только ее сын. И больше ничей. Стивен Грейнджер.

Гарри рассказывал ей, как Джинни радовалась обоим детям, и с каждым словом чувствовал – все ложь. Джинни радовалась их сыну. А не сыну человека, который опоил ее какой-то дрянью. И не сыну человека, за которым тянется такой кровавый шлейф, что хочется закрыть глаза. Но ведь даже тот образ Волдеморта, который Гарри видел в межвременье, вызывал жалость, неужели они ничего не почувствуют к сыну Гермионы и Снейпа? Ребенок же, действительно, ни в чем не виноват.

Колдомедики сказали, что роды должны быть в десятых числах октября, и чем ближе было это время, тем больше он нервничал. Смогут ли они нормально относиться к этому ребенку? И что выкинет Снейп? Ведь по нерушимому обету Гарри должен был обеспечить ему уважительное обращение и не ограничивать свободу в рамках дома хотя бы до рождения Стивена. А после рождения – хоть в Азкабан. Снейп оговорился в тот момент, и Гарри этим воспользовался, но Снейп не из тех людей, что не вспомнят о своей ошибке после.

А первого октября следящие чары вдруг сработали, словно в доме кто-то использовал одно непростительное за другим. Гарри в этот момент был как раз в аврорате и тут же аппарировал к дому Снейпа вместе с Марком и Одивером. Неужели этот мерзавец решился напоследок на кого-то напасть? Или он спровоцировал аврора? Как назло, в этот день дежурил Кайл – его вывести из равновесия было гораздо проще.

Когда Гарри увидел, что произошло, мысль у него была только одна – еще немного и у него больше не будет обязательства относиться к Снейпу как к человеку, а не как к взбесившемуся Упивающемуся. И тогда Снейп за все заплатит.

Гермиона скорчилась на полу лаборатории - у нее начались схватки. Рядом лежала мертвая девушка, в которой Гарри угадал одну из сестер Кеттл, а в нескольких метрах – Кайл, еще живой, но без сознания. Снейп тоже был поблизости – приходил в себя после Ступефая. Недолго думая, Гарри надел на него наручники и приказал Марку увезти Снейпа в аврорат, сам подхватил Гермиону и аппарировал в Мунго, поручив Оливеру аппарировать вместе с Кайлом.

Гарри пытался, как мог, успокоить Гермиону, но от того, что она говорила между схватками, ему было жутко. И стыдно, что он рискнул оставить ее рядом со Снейпом под охраной всего-навсего одного аврора. Хотя знал, насколько опасным считают Снейпа. И ведь снился ему этой ночью Сириус, смотрящий на него с тревогой и осуждением, силился предупредить о чем-то с того света. А он отбросил это предупреждение, как бесполезную обертку от шоколадной лягушки.

- Я... я не выдержала... и сказала Снейпу в лицо, что ненавижу этого ребенка. Что я не хочу его рожать. И никогда не полюблю его. А он... он выпустил в меня Круцио. Кайл попытался меня защитить и остановить заклинание. Но он выпустил в Кайла Аваду. А потом стало слишком больно... я... я не помню, как и почему он убил ту девушку... я...

Гарри говорил ей что-то успокаивающее, и мысленно прокручивал в голове, как он сам запустит Круцио. В Снейпа. И еще раз. И еще.

Какая же Снейп все-таки мразь. Применить непростительное заклинание к беременной женщине. Которой до родов меньше пары недель осталось. К собственному нерожденному ребенку. Это... Это за гранью понимания нормальными людьми.

Роды прошли удачно, насколько это было возможно в этом случае – ребенок родился здоровым, благодаря Кайлу. Гермионе колдомедики тоже обещали скорейшее выздоровление. Медиковедьме стоило больших трудов уговорить Гермиону взять ребенка на руки, Гарри не вмешивался. Ему и самому был неприятен ребенок, в котором с первых же часов чувствовалась порода Снейпа – черные глаза и темные волосы на головке.

Он хотел было позвать Джинни, но Гермиона отказалась – Джинни и сама была на седьмом месяце, куда ей так нервничать сейчас. Поэтому Гарри решил поговорить с родителями Гермионы, но сначала взглянуть в глаза Снейпу. И сказать ему все, что думает.

Перед тем, как аппарировать из Мунго, Гарри зашел в палату Кайла. „Антиавада“ помогла лишь частично – парень впал в кому. Но колдомедики и тут были настроены оптимистично и обещали, что Кайл рано или поздно придет в себя. Рано или поздно... Гарри стало от их слов немного легче, хотя желание размазать Снейпа по стенке от этого не исчезло.

Гарри и сам не знал, что он ожидал от разговора со Снейпом. Запоздалого раскаянья? Ядовитого фырканья? Снейп явно обрадовался, что с Гермионой и ребенком все в порядке, и начал нести какую-то чушь, отказываясь от всех своих предыдущих показаний, просил проверить его слова под веритасиумом и, самое для него важное, связаться с какой-то Лерой, живущей в Швейцарии. Все это выглядело настолько жалко и нелепо, что Гарри едва не затошнило от вида трясущегося Снейпа. Мерзкий, жалкий трус. Сопливус, которого не изменили ни годы, ни смерть Лили Эванс. Мразь, до которой неприятно дотронуться.

Гарри поручил провести в доме Снейпа очередной обыск – вдруг они не заметили месяц назад что-то важное? И надо же найти объяснение, откуда взялась мертвая девушка. Ну не новые показания же Снейпа за правду принимать? Сыворотку от веритасиума Сопливус уже наверняка принял, так что выбивать правду из него можно только методами Хмури. Легилименция ведь тоже не поможет, учитывая уровень Снейпа. Гадко, но что поделаешь.

Обыск оказался не таким уж и бесполезным, как опасался Гарри – авроры нашли припрятанную под шкафом волшебную палочку, которая когда-то принадлежала Полли Кеттл, первой любви Кайла. Палочкой пользовались редко, исключительно для непростительных заклинаний. И последним заклинанием было Империо – это объясняло, почему девушка оказалась в доме Снейпа. А вот анализ последних заклинаний, выпущенных палочкой Гермионы, заставил Гарри дать Марку и Оливеру полную свободу в методах допросов – главное, чтобы Снейп дожил до суда и до исполнения приговора. Десять Круцио. Подряд. Немудрено, что Гермиона не помнила, как убили ту девушку... И две Авады – в Кайла и Полли. Уже достаточно для того, чтобы получить пожизненное заключение в Азкабане. Но раз уж Сопливус говорил, что жить ему осталось недолго, поцелуй дементора был бы более справедливым решением. А в каком состоянии Сопливус будет – неважно. Главное, чтобы не сдох прежде времени. А если удасться выколотить из него еще какую-то информацию – прекрасно. С паршивой овцы хоть шерсти клок.

Лучше сосредоточиться на том, что Гермиона потихоньку приходит в себя, что родители ей помогают и стараются отвлечь, как могут. Гарри не смог сказать им правду, солгал, что Снейп очень болен и уже вряд ли сможет покинуть палату, а посещения его запрещены. Он боялся, что Гермиона возмутится и обидится, но она даже обрадовалась – лучше считать, что Снейп умер тогда, первого сентября. А все остальное было лишь дурным сном. Она решила, что отказываться от ребенка несправедливо, и приняла один из старых советов Гарри – записала Стива на свою фамилию. Только ее ребенок. Ее и того Северуса Снейпа, который был лишь плодом ее воображения.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: