Одиннадцатая, громкая, неполиткорректная

Но тут на кухню вынырнула Марина – уже одетая к ночи, слегка накрашенная – «не-до-танцев-мне-сейчас» вариант, просто - чтобы настроиться. Посвежевшая. И совсем уже не злая.

- А, пойдем со мной клуб… - она остановилась на секунду в дверях и решительно пошла к окну, - …Даша? Нужно же вечер закончить повеселее, правда, ну, а? – говорила она ей, в то время как мимо них обоих их комнаты к раковине прошлепала Инна и начала мыть посуду. За всех. - Я тебя потом на машину посажу, хотя тут и не далеко… Нет, все равно лучше на машине, тебе – особенно.

- А как же я? – спросил Руслан, входя в обычный образ героя с камерой.

- А ты мне и даром не сдался.

- Я, гм, я не против, - ответила Даша.

- Может быть… и ты? – открыв дверь в комнату Инны, спросила Марина. Она ничего уже и не помнила из вечера, особенно – имена. На столько ФИО у девушки уже не хватало сноровки.

- Нет, спасибо, - еле слышно ответила Инна и лично закрыла дверь, а потом еще и щелкнула замком.

Не сумев достучаться до блаженного состояния секретарши, и не разобравшись: то ли девушка не в восторге не только от самого приглашения, но и приглашающего, то ли просто тихоня и стерва, - Марина потянула Дашу за собой в коридор.

- Какой-то дресс-код в клубе есть? – спросила книжница, заходя к себе.

- Ну, со мной в чем угодно пустят, но… Надень какое-нибудь платье недлинное, что ли. Или лучше джинсы и платье – окинув ее взглядом, резюмировала Марина. – Ночью-то холодно, - тут же оправдалась она.

Даша подошла к единственному гвоздю в стене, на котором висели плечики с нарядами, тут же вытянула черное, с юбкой-колольчиком и попросила Марину выйти на пару минут.

- Я все же не на работу иду.

 

- Я тебе расскажу сейчас тогда про себя. Буду, гм, одеваться и рассказывать, - сказала Марина, пропуская Дашу в гримерку, на удивление пустую в столь важное для развлечений время. - Я отбираю деньги у богатых и сопливых. Танцам, я считай, вообще не училась. Ходила в школу, но там все больше напряжение, постановки, а здесь надо свободно. Хотя не похалявишь, надо и движения расписывать в голове, и тело тренировать. Начинала я в go-go – знаешь, что это такое? Когда стоишь на помосте, вокруг куча дебилов, но тебя никто, слава богу, не трогает. А ты попой виляешь, а у ног начинают вдруг сумочки складывать. Вообще, клуб могут и в бордель превратить, а пляски назвать презентацией рабочей силы, но у нас, тут, иншалла, пока что все спокойно. Охрана, контингент – более-менее на уровне.

Это я сейчас в одном клубе работаю, хотя меня и в другие зовут. Это знаешь как? Берешь сумку с костюмами, приходишь в заведения, мол, я танцую стриптиз, если хотите – покажу. Оставляю телефон, мне потом звонят.

Хотя психологически – сложно. Для большинства людей мы же те же бляди, только в помещении с музыкой и баром. Даже доказывать, опровергать ничего не надо. Я, если начинаются разговоры эти и развод, просто разворачиваюсь и ухожу. Чтобы нервые себе не трепать. Бесит хотя… Есть у нас тут… Больше двух третей. Они вообще не танцуют, только передком торгуют. Раньше, говорят, все было наоборот. Это называется – «увольнение». Заплатил – и девушка твоя. Я так не работаю. Хотя, может быть, это просто погулять пойти. Или сказку на ночь прочесть.

Ну, а сейчас нам обещали приставить хорошего какого-нибудь хореографа, который раньше по стране с гастролями катался. Поднажмем. Хотя говорят, что надо родить, живот подкачать, попу привести в порядок – и тогда будешь женщиной. А у меня как началось? 100 грамм в первый раз – и вперед. А дальше уже без допинга. Хотя надо иногда пить коктейли, которые клиент заказывает. Но я почти не пью. Потому что если днем репетируешь, а ночью танцуешь, то потом только наркотики. Ну, а зачем мне наркотики? Я и так не очень счастливая. Я иногда на фитнес хожу. Бассейны, визажисты, массаж. Но не для того, чтобы мужика найти. Я же живу в коммуналке для того, чтобы не прыгать неизвестно куда, в какое-то явное дерьмо. Одежду беру в секонде. Я такая же, как ты, Дашенька. Ведь что дальше по карьере? Индивидуальные заказы. Менеджер договаривается, ты танцуешь, тебя охраняют. А потом получаешь высшее образование и начинаешь карьеру. Или спиваешься. А я ведь не похожа на стерву? Ведь известно же - товарищ, если будешь стервой – тебе трусы перед выходом намочат. И ты заболеешь.

Вон видишь ту девочку? Она ведь пела раньше. Но потом поглядела, как другие номера в оригинальном жанре отрабатывают - и пошла сюда. Потому что – до тысяч в карман работницы клуба, и всего лишь в два раза больше – из кармана клиента.

А только в одной Москве стрип-клубов – пять десятков. А в Петербурге гораздо меньше. Но я одна, мне достаточно, семью кормить не надо…

 

Она закончила процесс натягивания на себя рабочей одежды и, глядя в зеркало, продолжила:

- А еще я для себя вывела такую причину. Ты не думай, что я все это знаю – мне подруга рассказала одна, такая, ярая феминистка. Так вот, есть в мире множество женских групп. В которых играют одни девчонки. Сначала – в мюзик-холлах девушек пели песенки для развлечения толпы. Сестры Босуэлл, как-то так назывался коллектив. Это 30-е годы. У них уже свои инструменты. Через 20 лет их очень много. Песни им пели тамошние крутые композиторы-конвейеры. И всякие педофилы и зоофилы тоже писал. А сейчас случается так. Играли тетки в конце 60-х, сиськами и гитарами трясли. А потом, ррраз, и в начале наших нулевых вместе вновь выступили – и фигня, что всем далеко за полтинник, и гитары на пузе висят, смотреть уж точно не на что.

В общем, не в том суть. Потом, значит, панк-рок. «Фанатам - гитары, фанаткам - постеры». Девочки на басу. Девочки голые на обложке, а у некоторых команд, кстати, просто на сцене – их потом за сексизм гноили. Не понимаю я этого… Интереснее вот что - девочки-припевочки. У нас их почему-то не знают, считают, что это, видимо, лесбиянки с барабанами. А это такие – юные попсерши, про молоко и держанье за руки поют. Я раньше любили их слушать, на первых курсах, носила пакет бумажный, как сумочку, ничего не пила.

А потом мне рассказала о «Дерьмомобиле» и прочих фемо-бандах. Такие, которые тампоны бросают со сцены. Бьются, реально бьются за права. Я думала, что смогу, к примеру, стать промоутером какой-нибудь такой мощной группы. А их в городе не нашлось. Я реально искало телок, которые будут такими же целеустремленными. А вокруг ходили и ездили только гламурные телки и ботанички. И лесби. На самом деле я всех их ненавижу. Ну никакой цели. Хотя, я, наверное, похожа на лесбиянку, да?

- Марина, а ты это – лесбиянка? – беззаботным голосом спросила Даша

- А что - похоже? – в тон ей ответила ей танцовщица. - Нет, я бисексуалка. Мне так кажется уже почти год, наверное. Я о таких вещах страшных думаю, когда на девчонок в гримерке смотрю, ты ужаснешься! Хотя, зачем тебе это знать? Тут у некоторых семьи есть, но что у них там – реально в душе? Черт его разберет. Здесь пахать надо, а не думать. Как в спорте - активность, форма и ты ды, и ты пы. Устаешь иной раз, как грузчик в порту. Испорчено у тебя настроение – а надо на сцену, изображать веселье и страсть. Мне порой вообще танцевать не хочется. Хотя сегодня весело, да и Инна твоя здорово настроение поднимает. Как ты с ней дружишь столько лет?.. Недавно один от меня получил в челюсть. Хотел трусы снять и засунуть деньги. Поглубже. Пьяный в хлам. И никто не помог – все смотрят, а он за трусы тянет. Пришлось врезать.

 

Она хотела произвести впечатление, а потом обратилась к образу, который, несомненно, Даше был знаком. Одетая в короткую юбочку и белую блузку, под школьный вальс она выбежала к шесту, положила ранец рядом, тревожно обежала вокруг ближайших столиков, улыбнулась ярко накрашенным ртом, а потом, медленно покачиваясь, стала расстегивать на блузке пуговицы. Сначала верхнюю, аккуратно, пальцами, а потом остальные, схватившись за края воротника и потянув их в стороны. Пуговки падали на пол в такт музыке.

И когда зритель увидел веснушки меж ее маленьких грудей, а потом и нижнее розовое белье, она одним движением сняла под юбкой трусики, швырнула их в намеченную жертву, села к нему на колени и смущенно улыбнулась. Сейчас он ей будет сапожки целовать, я сегодня просто в ударе, жаль, что сегодня будни и выход всего одни…

 

- Приватные танцы мне заказывали, наверное, пару раз, - говорили Марина, сидя в гримерке и попивая минералку. Даша глядит в зеркало, обклеенное черной мишурой, и ест шоколадку с орехами, потому что до сих пор волнуется. - Это в основном - хитрить надо, забалтывать. А на последней минуте снять последнее. И быстро свалить. И ничего и не показать.

- Ты вообще нормально себя здесь чувствуешь? Не устаешь?

- Более-менее. Не в первой. У меня тетка работала на рынке, у них там не лучше. Холод, с утра вставать, контингент неприятный. А зарплата ниже.

После того, как Марина отдохнула и оделась, они решили немного потанцевать на соседнем танцполе, менее виповом и более тихом. Количество публики зашкаливало, но коллегу все равно узнали – к Марине, прорезая плечом толпу, подошел мрачный мужик, который при этом одновременно улыбался и даже немного покачивался в такт.

- Здорово, девчонки! Как дела? Маринусь, познакомь.

- Ну, это Даша, соседка моя. Пришла со мной сегодня, - девушка подмигнула подруге: мол, все нормально, свои, не тушуйся.

- Отлично-отлично, - еще раз показал оставшиеся зубы мужчина. - А я работаю вторые сутки, устал, как вол. На входе такое творят, к троих уже пришлось применить настоящую грубую физическую силу. Но мы же все в рамках закона, ты же понимаешь.

- Прекрасно, душенька, прекрасно, - подмигивая Даше, ответила Марина. – Есть сегодня что-нибудь интересное?

- Ну, а я откуда знаю? – пожал плечами мужик. – Я же почти снаружи стою. Спустился вон на 15 минут перекусить. По мне так – все это хня страшная, вы уж извините, девчонки. Не по-нашему. Я, конечно, поплясать люблю, но в меру. И чтобы не так громко. У нас там сверху ничего и не слышно, Слава богу. А может, подруги славные, потом поедем куда-нибудь, а?

- Честно говоря, дружок, меня смущает твой внешний вид, - ответила Марина. – А я в мужчинах разбираюсь. Вот эта кожаная куртка. И армейские штаны. А я, как ты, может быть, знаешь - девушка отнюдь не брутальная.

В это время что-то нехорошее случилось в диджейской будке и долбить перестало.

- Не, ну я тебя видел однажды, - хохотнул ее собеседник. – Весьма нежная подруга. Но ты, милочка, ничего не понимаешь, на самом деле. Пляшешь, попой крутишь у шеста. Сейчас надо быть осторожным. Вокруг сплошные заговоры. Русским-то совсем уже жизни не стало, понимаешь, о чем я? Китайцы слева, азербайджанцы, таджики с юга, евреи изнутри.

- А я, вообще-то, тоже еврейка, - прокричала Даша, потому что музыка вновь началась. Ленин знакомый долго на нее смотрел – до самого конца трека. А потом крикнул, как будто шепотом сказал:

- Бля, вот кабы не здесь… Ну, Маринка, ты чудная все-таки… - и ушел.

- Это наш охранник, - шепнула ей Марина. – Он нормальный, только с загонами.

- Мне не очень нравится, как он на меня глядел.

- Если он трезвый, то все в порядке. Это же нормально, такие разговоры. Работа сложная, наверху постоянно всякие неадекватны грудью вперед прут. Тут надо быть и трезвым, и немного пьяным – или от алкоголя, или от мозгов повернутых собственных…

Тем не менее, Даша перестала танцевать и отошла к стенке.

- Мда, надо тебя отвлечь, - продолжила Марина. - Душенька, а как ты относишься к экспериментам в сексе?

- Я? К экспериментам? – Даша сказала это чересчур громко – даже для клуба.

- Да. Я недавно поняла, что на самом деле меня возбуждает. Клоуны.

- Клоуны? – удивилась Даша

- Да, чтобы люди занимались сексом с париками на головах, красными носами, выбеленным лицом, нарисованными звездами и улыбками, в просторных штанах и рубашках. Все-таки это весело… О, смотри, какая девушка!

Тот, на кого она показала, действительно заслуживал внимания. Очень длинные ноги. Девица стояла возле барной стойки - и ее бедра начинались уже почти там, куда ставят пепельницы и бокалы. Короткое платье, наоборот, быстро заканчивалось. Не фигуристая, но Марина уже успела мысленно ущипнуть ее за задницу, когда к барышне подошел мужчина, дышащий ей в шею, с лицом, полным морщин и усталости. Кавалер что-то быстро сказал девушке, приобняв за талию – без страсти, без явного удовольствия. Обыденность.

- Наверное, надоела она ему уже, - заметила Даша. – А мы ее теперь запомним, как минимум, на неделю. А потом опять забудем.

 

Письмо из Голландии

Сестра, сестра! Из самого логово разврата пишу я тебе! Не знаю, что происходит в этой дикой стране, но все это необходимо тотчас же прекратить. Я беседовал с местными – они утверждают, что низменные человеческие желания приносят им немалый доход. Но что это такое, как не спекулирование свободой? Не вдаваясь в подробности – несмотря на то, что я почитаю тебя, как девушку прогрессивных взглядов, родственники явно не могут обмениваться такой информацией – скажу, что пробродил по фантасмагорическому европейскому Петербургу под названием Амстердам три дня кряду. Благо, городок небольшой, одна беда – сумасшедшие велосипедисты. Как хорошо было одному из первых прокатиться по Нашей столице на двухколесном товарище! Да, неудобства немалые, но здесь эти чудаки заняли лучшие места на дорогах, они трезвонят в свои звонки и сшибают прохожих на законных основаниях.

Кроме того – и для этого я и пишу свое письмо – видел нашего (нашего ли теперь уже?) друга, выходящим из всем в мире известного квартала, точнее – из одной из будок, где обитают падшие женщины. Совершенно уверен, что на лице его сияла довольная улыбка. Возможно, всего лишь влияние опиатов? Здесь нельзя ничего сказать уверенно.

Горожане то ли постоянно отдыхают дома, то ли работают исключительно в офисах. Таких, как я, гостей, немало. Но я, благодаря своему пренебрежению к внешнему виду, легко схожу за своего, что, к моему же удивлению, вызывает у меня гордость. Странно, этот пункт, построенный на сваях и грехе, мне, несомненно, интересен. Очевидно, именно в таких местах можно наиболее оградить себя от страстей, потому как не надо писать воображаемую историю, финалом которой должно стать грозное «Стоп». Здесь это можно делать постоянно, а наглядные примеры последствий ошибок – всегда перед глазами. Не следует ли и в нашем государстве учредить специальный штат павших низко людей, которые выглядели достаточно опрятно, но при этом выглядели бесконечно несчастными или потерянными. В стране нашей слишком много героев и знаменосцев, но нет предателей и подстрекателей, возведенных в чин мастеров.

Явно что-то не закончено в этом послании. Думаю, я еще вернусь к этой мысли.

Спасибо, что читаешь это.

Костя.

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться: