Глава 3. Столкновение приветствия

На двадцать метров во все стороны тянулось большое закрытое пространство, северный край которого высился где-то на два этажа, и на южной стене которого находился экран.

В рамке сверху над экраном чёрным цветом значилось «Новая штаб-квартира японского UCAT».

Помещение внизу полнилось столами, забитыми коммуникационным оборудованием и компьютерами. За ними сидели автоматические куклы в костюмах горничных.

Всё оборудование перед ними функционировало. Часть отображала карту Восточной Японии, и часть просчитывала некую траекторию.

Неожиданно куклы повернулись в одном направлении. Дверь, высившаяся сзади, отворилась, и зашло несколько человек.

Посетители не носили чёрно-белую униформу UCAT. Это был старик в лабораторном халате, парень в костюме и девушка в коричневом платье.

Старик шёл впереди и повёл перебинтованной рукой, указывая на окружение.

— Что вы думаете о новой подземной штаб-квартире японского UCAT? Круто, не так ли?

— Я бы не сказала «круто», но это удивительно.

— Синдзё-кун, постарайся открыто похвалить людей, которые всё это построили, чтобы старик правильно понял. Иначе он возгордится, несмотря на то, что сам ничего не делал.

— М-микото-кун, ты совсем не пожалеешь раненого? Ты скажешь то же самое, даже после этого?

Ооширо открыл лабораторный халат, демонстрируя бинты по всему телу. К нему даже крепилось несколько талисманов со словами «Изыди, злые духи!». Увидев это, Синдзё удивленно наклонила голову.

— Бинты и талисманы, это какая-то новая забава?

— Нет. По какой-то причине, прошлой ночью на моей груди возникла вмятина размером с кулак. Я отправился к врачу, и затем по всему телу стали появляться ожоги. Я подумал, что это какое-то проклятье.

— Понятно. Я не удивлюсь, если кто-то Вас невзлюбил.

— С-синдзё-кун, в последнее время ты стала всё больше походить на Микото-куна.

— О, смотри, Синдзё-кун. Там внизу автоматические куклы.

Саяма и Синдзё глянули вниз и проигнорировали Ооширо, стоявшего с распахнутым плащом. Они увидели кукол, работающих на мезонине и первом этаже внизу. Они также увидели, что у громадной консоли, построенной на платформе, кто-то стоит.

— Икко-сан? Вы чем-то заняты?

Старший из четырёх пожилых братьев повернулся к ним и провёл рукой по седым волосам.

— Да. С виду и не скажешь, но я помощник руководителя боевых операций.

— Понятно.

Парочка глянула на нижний этаж и увидела, что перед такой же консолью, как и у Икко, стоит Ёнкичи. Когда старик с короткой стрижкой их заметил, он помахал рукой.

— Эта нёвая штяб-квяртира вясма мяулая.

Икко нажал кнопку на своей консоли, и под Ёнкичи открылся пол.

Не успев ничего сделать, мужчина свалился вниз, и пол закрылся снова, как будто ничего не произошло. Куклы вокруг скользнули взглядом, но не более того.

Саяма поражённо кивнул.

— Замечательная система, Икко-сан.

— С-саяма-кун! Это нормально? Это правда нормально? Куда оно ведёт?

— Ха-ха-ха. Синдзё-кун, бестактно об этом спрашивать. Грубияны заслуживают смерти. …Что более важно, Икко-сан, здесь немало автоматических кукол. Они из Канды?

Вместо Икко на вопрос ответил спокойный женский голос.

— Тэстамент. После присоединения группы 3-го, в Канде нас собралось слишком много, поэтому основные силы смогли переехать. Семнадцать из нас прибыли сюда.

— №8-сан?

Синдзё обернулась и обнаружила рыжеволосую куклу. Держа в руках стопку документов, №8 кивнула.

— Тэстамент. Я пришла к заключению, что мы очень давно не виделись.

— Приятно видеть, что ты не изменилась.

На словах Саямы Синдзё заметила внизу какое-то движение. Она опустила взгляд с террасы и увидела, как незанятые куклы переглядываются и шепчутся друг с другом.

№8 выдала непроницаемый взгляд в их сторону.

— Саяма-сама закончил Путь Левиафана с 3-м Гиром, поэтому они все весьма заинтересованы в Вас двоих. Как видите, им ещё следует научиться правильной расстановке приоритетов.

Одна из автоматических кукол внизу повысила голос.

— Вы так говорите, №8-сама, но, как только они прибыли, сами поднялись первыми!!

№8 нахмурилась, но голос снизу продолжил.

— Саяма-сама! По какой-то причине №8-сама и Фиалка-сама отказываются предоставлять нам воспоминания о том, как Вы их взяли на плечи! Мы пришли к заключению, что они скупятся!

Всё ещё хмурясь, №8 ответила.

— Тишина. Предоставление воспоминаний о нашем поражении послужит помехой Вашим решениям.

— Но ни одна из вас не отформатировала эти воспоминания!

— Без юнитов, испытавших поражение, мы не сможем ответить на аналогичную ситуацию в будущем.

Снизу донеслось больше протестующих возгласов, но №8 их проигнорировала.

Наблюдая за ней, Синдзё ткнула Саяму локтем в бок.

— Саяма-кун, а ты довольно популярен.

— О? Какая прелестная ревность, Синдзё-кун. Они просто проявляют ко мне интерес.

— Тэстамент. Это именно так, Синдзё-сама. Всему есть логичное объяснение.

— Мваааа!! Микото-кун, ты такой популярный. Это должно быть приятно. Мне бы хотелось и самому иметь фанатов среди автоматических кукол.

— Хватит жуткой ревности, старик. Иди лучше добейся любви у неодушевленных кукол.

— Тэстамент. Всё именно так, Директор UCAT Ооширо. Если посмотреть на это логически, я пришла к заключению, что Вам следует рано отправиться в постель.

Ооширо сердито сел на землю, но никто не обратил на него внимания.

Затем №8 вытащила из кармана своего передника десятисантиметровый пульт дистанционного управления. Когда она направила его на громадный экран и нажала на кнопку канала, там появилась спина гигантского коричневого монстра. В следующий миг с верхней левой части экрана вылетел красный герой и нанёс актеру в костюме монстра мощный удар ногой в солнечное сплетение.

— Уооооооох!! — взревел монстр.

№8 кивнула.

— Что вы думаете об экстра большом экране, созданном в Лаборатории Канда? Даже с неистовством такого большого красного объекта, нет ни малейшей размытости.

— №8-сан, что это за шоу?

— Тэстамент. Это кульминационный момент из последней серии «Венецианца из класса 3-В», сериала, спонсируемого ИАИ. Главный герой космический учитель, чей космос решает нарушения в космическом классе с помощью космических лекций. Он демонстрирует доброту учителя путём избегания прямых попаданий своим смертоносным лучом и лишь частично их убивая.

— Хм. Значит, это современный модный сериал?

— Синдзё-кун, я бы хотел сказать, что дело не в этом, но мне бы ещё хотелось спросить, что ты подразумеваешь под «современным»?

— Э? Современный значит сегодняшний, да? Они показывали похожий сериал в марте, когда я жила в UCAT. Например, вот «История Токийской подземки». Я не видела его с тех пор, как они анонсировали большое «появление» в следующем эпизоде. Интересно, что там случилось.

— Радуйся, что ты этого не видела, Синдзё-кун. Как бы там ни было, №8-кун, ты уверена, что хочешь показать нам битву между пришельцами?

— Тэстамент, — ответила кукла и переключила канал на пульте.

Через мгновение экран отобразил полновесную графическую карту Восточной Японии.

Она указала на экран с края террасы. Он показал, что над Тихим океаном растянулось несколько белых кривых.

В особенности, одна линия двигалась с востока.

— Это траектория полёта международного пассажирского лайнера от ИАЛ, подразделения ИАИ по воздушным путешествиям. В данный момент, его путь сдвигается на север. Ооки-сама пришла к заключению, что его захватил объект с громадным показанием философских камней. Американские вооружённые силы и JDSF работают с UCAT над сбором информации. В настоящее время могут приблизиться только японский UCAT и размещённые в Ёкоте силы американского UCAT, но последние не выказывали очевидных действий.

— Для американских военных это пассажирский самолёт, набитый иностранцами. Чтобы не вызывать политических разногласий они не сделают первый шаг. Они, скорее всего, пошлют солдат только в случае нашей неудачи.

— Тэстамент. И насчёт наших действий…

Следом, с Токио потянулось несколько полос. Они распределились над океаном, оставив на изначальном пути только одну. Эта приближалась к траектории полёта самолёта ИАЛ.

№8 глянула на белую полосу.

— Это транспортный самолёт с Казами-сама, Изумо-самой, Микаге-сама и Хиба-самой на борту.

— Всем, не считая Казами-сан, не терпелось впервые покататься на самолёте, да? — сказала Синдзё. — Э? Линия только что разделилась надвое.

Рядом с двумя полосами, возникшими вдоль траектории транспортника UCAT, появилось окно. Оно явило лицо Казами в тускло-освещённом пространстве. Она улыбалась, и на её голове были надеты наушники.

— Ладно, это Звено Доставки 01. Ныне мы над тихоокеанским побережьем Иватэ. Приём хороший.

И…

— Вы меня слышите?

 

●

Саяма стал в раздражённую позу и ответил огромному изображению Казами на экране:

— Казами, ты не могла подготовить отчёт лучше этого? Так чтобы побольше мяса на костях.

— О, ты хочешь мясо на костях, да? Мы уже выделили на это человека. В общем, Хиба и Микаге только что ушли. Они должны лететь рядом с нами в Сусамикадо. …Эта парочка ненормальная. Они сели на самолёт как два человека и сошли как Бог Войны.

Синдзё выдавила улыбку и спросила:

— Э-эм, Казами-сан? Ты можешь рассказать подробнее об их уходе?

— Э? Хиба не хотел прыгать с бокового люка, поэтому я позвала Микаге и дала ей прыгнуть первой. Я сказала им, что там невысоко.

В передачу вклинился крик от Хибы и звук ветра, смешанный со словами.

— Саяма-сан! Казами-сан жестока! Она даже не дала мне парашют!!

— Звучит так, словно ты выпрыгнул следом за Микаге-кун, забыв его захватить. Ха-ха-ха. Малыш Хиба, вы либо настолько неразлучны, что не боитесь смерти, либо ты конченый преследователь. …Что ты предпочитаешь?

— Ни то ни другое. …Но что важнее, как дела с вашего конца?

Синдзё окинула взглядом комнату. Там находился Саяма, автоматические куклы и сама Синдзё.

Ооширо тоже стоял здесь, прыгая туда-сюда и махая перебинтованными руками, чтобы обратить на себя внимание, но ответил Саяма.

— Нынешняя структура командования построена вокруг автоматических кукол без необходимости в чём-либо ещё. К тому же, телу Сандерсона, мужчины из-за которого мы пришли, оказывают здесь уход.

Казами на мониторе нахмурилась, и связь с Хибой затихла.

Согласно тому, что Синдзё слышала от персонала, мимо которого они прошли на пути к новой штаб-квартире, старик по имени Сандерсон получил большой порез на груди от острого предмета и умер от потери крови. При нём не было никакого имущества, и его выражение лица заслуживало внимания.

…Судя по всему, он триумфально улыбался.

Синдзё не знала, что произошло.

Показания философских камней, которые они засекли на месте, возобновились над Тихим океаном и теперь забавлялись с пассажирским самолётом. Связь с лайнером была оборвана, но его определённо слегка задело несколько раз.

— Скорее, — пробормотала она.

Но затем Синдзё покачала головой.

Они и так спешат.

Однако Казами кивнула и глянула налево.

— Каку, давай сбросим груз.

— Как скажешь, — ответил он за кадром и послышался звук открывания люка.

Слева от окна, показывающего Казами, задул ветер.

— Ладно, Чисато. Передай то, что хочешь выкинуть.

Она швырнула парашют, и затем последовал пинок левой.

Наконец, она потянулась рукой налево и закрыла люк, с которого дул ветер.

— Это облегчило нас на вес крупного парня и парашюта. Хиба, давай поднажмём.

— …

— Эй, Рюдзи-кун, — сказал голос Микаге. — Мне показалось, или я только что увидела в воде внизу всплеск? Что это было? Ты знаешь?

— Это, наверное, мужская русалка выпрыгнула из воды. Надо же, я такой романтик. Ха-ха-ха.

На сухом смехе Хибы изображение затряслось. Сусамикадо, пролетая рядом с самолетом, скорее всего, ускорился. Дополнительная белая полоса, которая отделилась от той, что тянулась на карте, направилась к пассажирскому лайнеру ИАЛ.

Рядом с Синдзё заговорила №8:

— Я пришла к заключению, что это превосходный уровень ускорения.

Синдзё многозначительно кивнула и подумала «вот и славно».

Каждый из них был сильнейшей силой в своей персональной отрасли.

…Я, правда, не знаю о себе.

Вслед её раздумьям Саяма неожиданно положил ей руку на плечо.

— Не унывай, Синдзё-кун. Тебе не кажется, что это была благородная жертва со стороны Изумо?

— Спасибо. Но я думала не совсем об этом.

Но, может, он знал и так, — подумала она.

Неожиданно Хиба заговорил по голосовой связи.

— Это Доставка 02! Приближаюсь к цели. Вижу белый пассажирский самолёт и… что-то громадное!

Автоматические куклы на мостике напряглись.

В данный момент Хиба был Богом Войны, которого они весьма хорошо знали. Если даже он говорит «громадное», это заслуживало их внимания.

Следующие слова Хибы словно пронзили сквозь нависшую над ними тяжёлую атмосферу.

— Я его вижу! Это механический дракон! Это громадный механический дракон более чем трёхсот метров в длину и он… сражается с пассажирским самолётом?!

Хиба замешкался на слове «сражается», и было очевидно почему. Предполагаемым противником механического дракона являлся пассажирский лайнер ИАЛ.

…Сражается с пассажирским самолётом?

Последующий крик Хибы выдал ответ:

— Там что-то есть! На крыше самолёта стоит странный старик!!

Все глянули на пол рядом с ногами Синдзё.

Там развалился и надулся Ооширо.

Убедившись, что он здесь, они все произнесли в унисон:

— Тогда кто же это?!

 

●

Стоя на крыше пассажирского самолёта, Одо скрестил руки на груди.

Вокруг него раздувался ветер, совсем его не задевая. Старик озвучил свои мысли в сторону высотного скоростного дуновения и всего остального.

— Чудесно. Просто чудесно.

Он также озвучил свои мысли к атакующему врагу.

— Ничего. Ничего, кроме приятной мишени.

На его бормотании оно прибыло.

Скопившиеся вокруг тонкие облака расступились, и из-под самолёта возникла гигантская чёрная фигура.

Уже третье приближение, — подумал он.

Механический дракон более трёхсот метров в длину был сложен из чёрной стали. Надвигаясь на Одо, его стройная форма плыла сквозь ветер.

Прямо сейчас его единственным оружием были клыки и когти, и он не собирался использовать остальное, поскольку битва не переросла в перестрелку. По-прежнему окутанный ветром, дракон просто поднял голову и ринулся вперёд.

Одо стоял на пассажирском самолёте, который тянулся примерно на семьдесят метров. Он был меньше, чем чёрный дракон, и почти полностью пустотел, так что это равносильно использованию бумажного шарика против металлического оружия.

Механический дракон пытался рывком врезаться в самолет, но Одо поднял правую руку.

— Что ж, нападай. Нападай, механический дракон 5-го Гира. Ты неудержимый дракон, известный как Чёрное Солнце, который согласно записям контролировал половину 5-го Гира, правда? Подходи и узри, сможет ли твоя сила устоять перед лицом современности.

Он клацнул пальцами.

С мощным звуком произошло сразу несколько вещей.

Во-первых, чёрную морду дракона ударило невидимое воздействие.

Во-вторых, в воздухе разлился оглушительный грохот.

В-третьих, броня чёрного дракона вдавилась внутрь.

— ———!?

Наклонённый в полёте, словно от удара сверху, механический дракон выдал озадаченный крик протеста.

Тем временем, Одо наблюдал за своим противником.

— Как тебе? Как тебе это, первобытная машина? Довольно мило уметь останавливать твою атаку одним ударом.

Одо опустил правую руку, засунул левое запястье в правый рукав, и расстегнул пуговицу. Он закатил расстёгнутый рукав и выставил напоказ перебинтованное предплечье.

Старик поднял руку, обёрнутую в белую ткань, и обратился к механическому дракону:

— Моя очередь. Моя очередь нападать.

Дракон отреагировал на его слова тем, что мимолетно сжался, и затем торопливо ускорился.

Однако Одо дважды щёлкнул пальцами.

— ?!..

С двумя звуками удара по металлу, голову и спину дракона толкнуло что-то сверху.

Тем не менее, механическое создание продолжало движение. Он взмахнул когтями, ткнул острый нос вперёд и намеревался разделаться с пассажирским самолётом одним ударом.

Одо ответил взмахом руки и щелчком пальцев.

Воздух наполнился повторным металлическим грохотом.

Клыки, когти и стремительное тело летело на огромной скорости, но Одо перехватывал его взмахом правой руки, как дирижёр оркестра.

Когти отразило, клыки оттолкнуло прочь, и надвигающееся тело получало удары. Каждая атака гнула или разбивала куски брони чёрного дракона, и каждая исходила сверху или почти сверху.

— ———!!

Механический дракон взревел. Звериный крик звучал подобно рёву ветра, и с продвижением вперёд он поднял свою скорость атаки.

Одо ответил двумя стремительными атаками правой руки. Как только выпадала возможность, он продолжал поражать сверху, и затем потянулся левой рукой к карману.

— …

Он вытащил оттуда сигару.

В окружении нескончаемого металлического грохота, он засунул её в рот.

Когда он клацнул пальцами у кончика, тот прорвался и медленно зажегся.

Одо вернул левую руку в карман и уставился на металлического дракона, продолжая размахивать правой рукой и щёлкать пальцами.

— Ещё? Ещё не преодолел эти удары? Всё ещё не преодолел «зловоние» Одо?

Одной лишь правой рукой он порождал механические громыхания. Они продолжались и продолжались. После небольшой паузы, они загремели в быстрой последовательности.

Они зазвучали подобно скоростному звону колокола.

На фоне шума, механический дракон неожиданно дёрнулся.

Прежде он таких движений не совершал. Вместо атаки в лоб, он сменил направление и попытался зайти сбоку.

Но, несмотря на это, на него посыпались атаки Одо.

По его спине заколотил шквал металлических ударов, и он быстро опустился.

— Верно, — Одо выдохнул немного дыма, — Тони. Тони на дно зловония. Так же, как ко мне когда-то относился тот, кого я звал родителем.

Однако механический дракон не сдавался.

Одо увидел, как он неожиданно подпрыгнул.

— О? — сказал он в восхищении.

Громадный чёрный дракон со всей силы завертелся вверх прямо над пассажирским самолётом.

Его намерение было ясным. Вместо того чтобы использовать когти и клыки, он раздавит весь самолёт весом собственного тела, и Одо вместе с ним.

Старик поднял взгляд на громадную чёрную фигуру, кружащую над головой, и горько улыбнулся.

— Вот как, вот как. Выходит, ты уловил секрет моего зловония, не правда ли? Тогда, я уравняю силы.

Он выплюнул сигару в воздух и двинул правой рукой так же, как раньше. Однако на этот раз он направил её вниз.

Старик щёлкнул пальцами, и звук столкновения донёсся от левого крыла самолета.

Это был звук силы Одо, поразившей туда.

Высота самолёта упала, и он опустился направо, в противоположную сторону от удара.

Старик поднял взгляд и увидел, что пикирующий механический дракон сместился немного в сторону. Он теперь демонстрировал свой бок и спину.

Одо поднял правую руку для атаки.

В этот же миг нечто прилетело сзади и вонзилось в чёрного дракона.

Это был свет.

 

●

— ?!..

Увидев луч света, Одо помрачнел.

Луч шириною в метр пронзил грудь механического дракона и вышел со спины.

— ———!!

Чёрный дракон содрогнулся и открыл пасть, чтобы взреветь навстречу летящей атаке.

И затем следующая атака прибыла.

Это был громадный чёрный Бог Войны.

Он выполнил удар ногой в полёте с дешёвым криком боевых искусств.

Ускоряясь с помощью четырех крыльев, он нацелился то же место на груди дракона, куда вонзилась прошлая атака.

В небесах разорвался звук металла и чёрный дракон согнулся.

— !!..

Он издал явный крик боли и рухнул, будто утратив все силы. Он пронёсся сквозь облака, исчезая во мраке.

В отличие от прежнего, он не выказывал ни намека на возвращение.

К тому же, чёрный Бог Войны его не преследовал. Вместо этого он пролетел над пассажирским лайнером, покосился на Одо и взмахнул крыльями.

Бог Войны улетел в западное небо, и старик увидел там кое-что ещё.

Это был грузовой самолёт, выкрашенный в ночные цвета.

Со звуком ветра, транспортник и Бог Войны начали растворяться на западе.

Одо наблюдал за ними, но очертания самолёта всё уменьшались и уменьшались, пока не исчезли полностью. После чего остались только ветер и ночь.

Он опустил поднятую руку и цокнул языком в небо.

Затем Одо ослабил галстук.

— Нелепость. Какое нелепое приветствие. И я уверен, они подумали, что меня спасают.

Он опустил взгляд. Вдалеке он увидел скопление ярких пятен и очертания земли.

Это был Японский архипелаг.

Глава 4. Утро разговоров

Одним из особых умений Хио Сандерсон была способность сидеть смирно продолжительное время.

В данный момент она находилась внутри небольшой квартиры, залитой светом утреннего солнца, но там жил парень, которого она не знала. Он оказался на два года старше её и по-английски представился, как Дан Харакава.

Он был её спасителем, приютившим её после того, как она потеряла сознание.

Хио наблюдала за ним, обмениваясь парой слов.

Основываясь на его цвете кожи, она предположила, что он японец с примесью латиноамериканской крови.

Парень сидел за столом напротив неё, и перед ними находился завтрак, состоящий из хлеба, салата и яичницы.

Её разбудил необычный запах этого завтрака. У девушки не было родителей, и её прадедушка всегда ел не дома, поэтому она не привыкла к запаху еды по утрам.

Он с ней поздоровался и бегло объяснил события прошлой ночи, но ничего о ней не спрашивал. Вот почему Хио сама задала пару вопросов и сообщила несколько вещей.

Сейчас она говорила, глядя на чашку кофе, которую держала двумя руками.

— И в какой-то момент с машин и домов пропали все люди. О-ой, и погасли все огни. Да, даже светофоры.

— Вот как. Значит, всё превратилось в город-призрак.

— Да. И мой прадедушка сказал мне уходить, но в такси он вывихнул лодыжку, и сказал убегать вперёд без него.

— Убегать?

Хио не пропустила, что Харакава помрачнел. «Убегать» и в самом деле не особо распространённая фраза, но она кивнула, потому что правда есть правда.

— По его словам, это было какое-то там пространство. Следом он передал мне часы и сказал, что с ними я смогу оттуда уйти.

Когда Хио проснулась, часы, которые она носила на левом запястье, лежали рядом с футоном. Сейчас они были рядом с её вилкой и ножом на столе.

— Я могу их увидеть?

Спросив разрешения, он взял часы и поднял на уровень глаз.

— Довольно старые.

— Они что-то должны делать, если покрутить головку.

Но она не помнила точный процесс. Хио думала, что сможет так доказать события прошлой ночи, но сначала пришлось всё рассказать. Он передал часы ей назад, и она надела их на запястье.

— Мой прадедушка вытащил из кармана копьё и сказал мне уйти. Я просто продолжала бежать, и в город вдруг вернулось освещение. Я задавалась вопросом, что это значит, но совсем запыхалась и приблизилась к зданию передо мной, чтобы кого-нибудь позвать.

Харакава знал остальное.

Почувствовав себя лучше после того, как всё выложила, Хио подумала о своём прадедушке.

…Он должен быть в порядке.

Он был здоров, и в её разуме являлся образчиком «сильного».

Она убедила себя, что с ним всё хорошо, и попыталась выровнять своё дрожащее дыхание.

На этом Харакава кивнул.

— Где твои остальные родственники?

— У меня остался только прадедушка. Если он не покажется там, где мы назначили встречу, он сказал посетить ИАИ в Окутаме и попросить их отвести меня в организацию под названием UCAT.

— Понятно, — он встал и повернулся спиной. — У тебя есть деньги, правда? Тогда перво-наперво ты должна найти место для ночлега. Если отправишься отсюда на север, то быстро доберёшься до железной дороги. Станция всего в сотне метров к западу оттуда, и там ты найдёшь, где остановиться.

— Э-эм…

— Мне нужно идти в школу. Оставь ключ в почтовом ящике. Придётся, наверное, подождать, пока высохнет твоя одежда, так что к тому времени можешь оставаться. …Но тебе будет лучше уйти.

— Ты не будешь ничего спрашивать?

— Я услышал достаточно.

Он исчез на кухне, и она вздохнула, вслушиваясь в его шаги.

…Он ведёт себя осторожно.

Гадая, что же ей делать, Хио поникла головой.

Затем она увидела верх и низ мужской пижамы, в которой была одета, и запоздало осознала определённый факт.

 

●

Оставив Хио и войдя на кухню, Харакава с серьёзным выражением лица прижался лбом к белой отштукатуренной стене.

…Дело дрянь. А я-то думал, единственной странностью будет имя «Хио».

Ему казалось, что он впустил в дом ходячую мину.

У него было на то три причины.

Первая — всё, что она наговорила, являлось отборнейшим бредом.

Вторая — она полностью верила в то, что говорила.

И третья — у неё не было родственников.

Кроме того, благодаря доставкам для американской базы ему хорошо знаком регион Окутамы и он даже несколько раз бывал в ИАИ.

…Но я никогда не видел или слышал о группе под названием UCAT.

Всего за несколько секунд его шкала опасности поднялась в красную зону.

Прошлой ночью Харакава позвонил в полицию, чтобы спросить, что делать, но дежурный офицер рассмеялся и сказал ему отбросить шуточки. Теперь он корил себя, что не постарался получше убедить офицера вместо того, чтобы бросить саркастичную ремарку в ответ.

С другой стороны, больница в данном случае более подходящий выбор, чем полиция, но понадобится учреждение совсем не того типа, в котором остаётся его мать.

…Мир неожиданно превратился в город-призрак, и её прадедушка вытащил копьё? Даже дешёвые книжонки и манга более продуманы, чем это.

Не переживай, — сказал он себе. — Дан Харакава всё сделал правильно. Ты не знал прошлой ночью, что она не в своём уме. Ты проделал отличную работу по спасению человека.

Так или иначе, ему нужно придумать, чем сегодня себя занять. Его школьная посещаемость весьма низкая, и начались приготовления к спортивному фестивалю, поэтому он мог остаться до обеда, чтобы отметиться, и затем прогулять приготовления.

— Полагаю, я пойду в школу.

Харакава прошептал изменённую реплику того, что говорил, вставая из-за стола, убрал руку от стены и кивнул.

— Эм…

У входа на кухню кто-то стоял.

Харакава обернулся и увидел, что там стоит стройная фигура. Её кожа выглядела бледно, поэтому он предположил, что она ещё не отошла от усталости с прошлой ночи.

— Что там? — хмуро спросил он. — Хочешь воды, раз уже полностью проснулась? Прошлой ночью ты обильно вспотела.

— Нет, дело не в этом… Ну, вообще, я бы не против, но… э…

Она держалась за воротник одетой на ней пижамы.

— Почему я в этой ночной одежде? Получается…?

Он с лёгкостью представил себе, что она скажет следом. Она начнёт протестовать, что он снял с неё одежду, влажную от пота.

…Да, наверняка дело в этом.

Харакаву не особо заботили её жалобы. Ему пришлось оставить эту девушку у себя, поэтому он не хотел, чтобы она испачкала его футон, простудилась и в результате осталась ещё подольше.

По факту, его даже обрадует, если она невзлюбит его и уйдёт, больше на него не полагаясь.

Ему также казалось, что для неё это наилучшее решение. Она наверняка поначалу будет чувствовать себя беззащитной, но если посольство найдёт где-нибудь живого родственника, в итоге она будет благодарна такой поддержке.

И поэтому Харакава ответил прямо.

— Ты вся вспотела, поэтому я тебя переодел. Меня не интересует твоё тело, так что можешь об этом не переживать.

Как только он договорил, она запротестовала с заплаканными голубыми глазами.

— Ты возьмёшь на себя ответственность?

— Стой! Это ещё что за поворот?

— Н-но я думала, что в Японии есть обычай выходить замуж за того, кто первым увидит тебя голым?

— Что за дикие обычаи? В том, чтобы увидеть кого-то голым, нет никакой ответственности.

На глаза Хио навернулось больше слёз, и она в итоге глубоко вздохнула и воскликнула по-японски:

— Меня увидели голой понапрасну!! Я требую компенсации за свою потерю!!

— Где ты выучила такой японский?!

Словно в ответ на его вопрос, она начала плакать.

 

●

Обширное замкнутое пространство полнилось зеленью.

Его площадь была двести метров, и зелень, окружающая его, являлась растительностью. Словно купаясь в свете ламп дневного света, свисающих с потолка, землю образовывало бесчисленное количество собранных вместе растений.

К тому же, земля покрывала стены и даже потолок, с которого свисали лампы.

В центре находилась поляна, но все прочие шесть поверхностей пространства заполнял лес, концентрируясь на стенах и потолке.

Это придавало площади плохую вентиляцию, и небольшой ручей, текущий вдоль зелёной земли, вызывал высокую влажность.

Это было жаркое и душное пространство, и у входа на центральную поляну стоял искривлённый знак.

На нём значилось: «Оранжерея 4-го Гира».

В данный момент на поляне находилось два человека.

На дремучем газоне сидели Саяма в костюме и Синдзё в платье.

Они оба держали в руках портативные игровые приставки. У Саямы была компактная белая модель, а у Синдзё — продолговатая чёрная модель. Обе системы соединялись кабелем.

— Ура! Я победила тебя третий раз подряд с этим навесным ударом!

— Синдзё-кун, ты бы не могла играть в маджонг как положено? Или, может, сменим игру?

— Но правило, позволяющее неожиданный поворот событий с помощью физической силы — это особенность «Прелестного Маджонга — Боксёрского Издания». И это единственная игра от ИАИ, которая работает на моей последней системе и той, которую одолжил ты.

Саяма озадачено наклонил голову.

— Насчёт «последней системы», полученной тобой на прошлой неделе…

— Ага, я получила её от Ооширо-сана. Гляди, она портативная, но уже цветная. Так как монохромная звалась Гейм Лад, эта зовётся Гейм Дад. Главный её недостаток в том, что она требует шесть батареек.

Синдзё улыбнулась, но затем заметила на экране своей приставки индикатор батарейки.

— А, батарейки садятся! С-саяма-кун, давай сыграем ещё один раунд. У этой игры есть супер атака, которая срабатывает только тогда, когда индикатор батарейки краснеет!

— Успокойся, Синдзё-кун. Тебе следует уделять видеоиграм не более часа в день.

— Э? Ох, точно. Так говорят, но… Ой.

Батарейки её игровой приставки полностью сели, и она со вздохом опустила плечи.

— Эх. Давно я уже не могла с тобой поиграть.

— И всё же несколько разочаровывает, что мы ограничились только этим.

В ответ Синдзё смогла только кивнуть. Она не выказывала это, пока играла, но на самом деле выглядела устало.

…Мы не давали себе спуску с прошлой ночи.

Праздник в честь прибытия инспектора американского UCAT был отменён.

Труп почётного гостя Ричарда Сандерсона доставили сюда, и сейчас он находился в морге больницы рядом с ИАИ. В данный момент придерживались мнения, что его атаковал тот же механический дракон, который напал на пассажирский самолёт ИАЛ.

…И предположительно он из 5-го Гира.

Они даже не знали его имени, но он был огромен, обладал невероятной мобильностью и даже смог выжить после выстрела G-Sp2 и удара Сусамикадо.

Хиба и Микаге вернулись в Сусамикадо и теперь спали в комнате отдыха.

Казами отправилась подобрать Изумо в океане, но судя по всему, его отнесло воздушным потоком, и они испытывали трудности в его поисках. Это вызывало лишь раздражение, поэтому Саяма отказался принимать дальнейшие сообщения на эту тему.

…Нам не хватает информации.

Они не только не смогли идентифицировать того дракона, но и не узнали личность человека, который с ним сражался. Он попросил Касиму украсть список пассажиров лайнера ИАЛ, но там не оказалось никакой записи о наличии на борту иностранцев.

Кто-то их опередил. Любопытствуя, кто же это был, Синдзё произнесла:

— Ты о чём-то задумался?

— Да, о многом.

— Я так и знала. Но ты не спал, поэтому не перенапрягайся. Я смогла вздремнуть, но ты не спал вообще, да?

— Не беспокойся, Синдзё-кун. Я могу прожить без сна около недели. В детстве меня тренировал этому дед. У нас случались недельные драки вокруг дома по правилам, согласно которым можно было бить другого, когда он заснёт. Если бы я только осознал, что этот проклятый старик спал с открытыми глазами, не прекращая говорить, то мог бы ударить его ещё пять сотен раз.

— А ты случайно сейчас не спишь, используя эту секретную технику?

Синдзё отложила портативную приставку и вздохнула. Затем она осмотрела местность.

— Меняя тему, я не ожидала, что Ооширо-сан внезапно скажет нам начать Путь Левиафана с 4-м Гиром.

— Да. Когда он передал нам ключ к этому месту, сначала мне пришло на ум не это, — Саяма скрестил руки на груди. — Довольно странное действие. У меня такое чувство, будто он что-то скрывает. Прошлой ночью инспектор американского UCAT по имени Сандерсон был убит механическим драконом, предположительно из 5-го Гира. Американский UCAT сообщил, что послал временных инспекторов, но не сказал, чем те занимаются. И теперь старик говорит нам провести предварительные переговоры с 4-м Гиром в этой оранжерее и затем сесть на послеобеденный рейс к резервации 4-го Гира в Кюсю.

— Похоже, он спешит в связи со смертью Сандерсона.

— Вполне возможно за этим что-то кроется, поэтому нам следует быть начеку.

— Да. Проблемы взрослых могут напрягать. В общем, мы пришли сюда, но никто не показался. В 4-м Гире есть люди? Они растительный народ или что-то такое?

Саяма на это задумчиво наклонил голову.

— Я не до конца уверен, что ты имела в виду, но ты думаешь, что растения могут общаться с людьми?

— Э? Разве об этом не говорят время от времени? Что-то там о растениях, реагирующих на эмоции.

— Ты подразумеваешь диспуты, популярные в Америке в конце шестидесятых? Те, где исследователь подсоединил к растениям детектор лжи и использовал его для прочтения их предположительных откликов?

— Да, это.

— Понятно, — когда Синдзё сонно потёрла глаза, он кивнул. — Эти диспуты продолжались в Америке около десятилетия, но никто не смог воспроизвести отклики. И через некоторое время, тот же исследователь заявил, что обнаружил эмоциональную реакцию от чего-то другого.

— Э? Что это было?

— Вместо растений это был йогурт. Электроды зафиксировали эмоциональный отклик на заливание его молоком. Все газеты тут же перестали об этом писать, потому что посчитали ситуацию жутковатой.

— Значит, другими словами… нашёлся кто-то, вроде тебя?

— Ха-ха-ха. Нехватка сна заставляет тебя произносить необычайные вещи, Синдзё-кун. Но так или иначе, растения, разговаривающие с людьми, не более чем заблуждение людей, подобных старику. Ты же не думаешь использовать эту идею в своей книге, не так ли?

— Нет-нет.

Синдзё покачала головой, и Саяма кивнул.

— С моей точки зрения — растения это растения. Если они способны выражать собственную волю, то должны быть чем-то похожим, и в то же время иным. Путать одних с другими исходит от гордости иного типа существ.

Саяма взирал на Синдзё.

Она смотрела на него, но её голова неожиданно поникла и затем торопливо поднялась назад.

— Ох, п-прости. О чём это мы? Уже некоторое время я чувствую сонливость, будто усталость наконец-то меня одолела.

— Мы можем обсудить это позже, Синдзё-кун. Я позабочусь о предварительных переговорах самостоятельно, так что можешь поспать.

— Ладно… Но вдруг люди 4-го Гира, если появятся, подумают что я ленивая? И-и пока я сплю, не делай ничего странного. Серьёзно. В самом деле. Без шуток.

После тройного настояния на своих словах, Синдзё неосознанно утратила баланс и, медленно заваливаясь назад, попыталась поймать себя локтями.

Однако…

— Э?

Её поддержало нечто наподобие стула.

Это была земля. Травянистая земля поднялась диагонально для поддержания её спины.

Растительность медленно выгнулась дугой, которая подпёрла и удержала её спину.

— …

С поднятой земли медленно образовалось существо, сотканное из растительности. Это было создание метрового роста, с головой и шестью ногами. Оно очень медленно вставало, и его силуэт стал напоминать муравьеда или медведя.

Затем растительное создание легло, чтобы послужить в качестве спинки сиденья Синдзё.

Саяма увидел, как она от него отпрянула.

— С-саяма-кун, это?..

— Думаю, оно хочет, чтобы ты к нему прислонилась.

— Точно.

Она глянула на живот растительного существа.

Оно подняло часть тела, напоминающую голову, повернулось к ней и наклонило её на бок.

Увидев это, Синдзё покосилась на Саяму и кивнула. С решительным взглядом она прильнула к животу существа.

Со звуком шелеста травы и листьев её тонкая спина погрузилась в тело создания. Это напоминало падение на толстое одеяло.

— Ухты, оно такое тёплое.

Она прищурилась, и растительное существо подняло к ней голову. Там не оказалось рта, но были пятна, похожие на глаза. Саяма предположил, что это его органы чувств.

Когда Синдзё отблагодарила создание, оно разок качнуло телом.

— Саяма-кун, — сказала она с улыбкой. — Ну, ты знаешь, как мне вдруг захотелось спать? Мне кажется, причина в этой штуке. Оно поглощало всё мое изнеможение.

— Оно использует какой-то концепт, поглощающий избыточное тепло от других животных?

Вместо голоса он услышал ответ в форме озвученных мыслей.

— Саяма?

Голос словно бы неуклюже выстраивал необходимые звуки.

Он повернулся к растительному существу за спиной у Синдзё. Девушка также туда повернулась, а значит, голос слышал не только он.

— Это твой голос?

— Саяма.

Голос повторился, и он не мог ощутить в нём явной направленности.

— Саяма.

На этот раз голос вызвал движение. Вокруг Саямы и Синдзё медленно поднялись похожие растительные существа. Всего их собралось около десятка.

Но затем Саяма заметил, как в лесу, на стенах, и на потолке поднимается больше существ.

Они все наклоняли и качали тела, словно в волнении, и задавали один и тот же вопрос с шелестом листьев и травы.

— Саяма?

И поэтому Саяма ответил.

— Под «Саямой» вы случайно подразумеваете не Саяму Каору?

Ему представлялось, что дело как раз в этом. Он никогда раньше здесь не был, и его дед отвечал за 4-й Гир.

Тем не менее, он не получил ответа. Собираясь вместе и разлёгшись на земле, растительные создания всего лишь произнесли:

— Саяма это Саяма.

Они продолжили.

— Синдзё это Синдзё.

— Э? — сонно удивилась Синдзё, частично свернувшись калачиком.

Саяма жестом её успокоил.

— Должно быть, они раса, способная проводить различия между категориями, но не способная распознавать индивидуальности внутри этой категории. Слышимый нами голос, скорее всего, коллективное сознание их всех. Они рассматривают меня и моего деда как одного и того же Саяму, и они считают тебя и Синдзё из Департамента Национальной Безопасности теми же Синдзё.

— Тогда, это означает…

— Да. Они знают моего деда и Синдзё из Департамента Национальной Безопасности, а значит должны быть жителями 4-го Гира.

После чего к ним обратились растительные существа. Они начали с имени Саямы, но затем произнесли следующее:

— Пойти с Саямой.

— Что? — спросил Саяма.

Пока он гадал, что они подразумевали под «пойти с» ним, все они подняли головы и произнесли одно слово:

— Обещание.

 

●

Час пик Железнодорожной Линии Тюо продолжался с семи до девяти утра.

На какой бы станции ни сядешь в поезд по этому маршруту — он будет забит. Даже поезда, покидающие Токио, затопят толпой людей каждого, кто не займёт место на конечной станции.

Один поезд двигался на запад к Канде, первой остановки после Станции Токио. Этот экспресс покинул Станцию Токио после восьми и направлялся в Оуме.

После Канды, количество пассажиров превышало возможный объём. Большинство из них были офисными работниками или студентами, и они занимали столько места, что стояли на цыпочках.

Но в то же время, кое-кто не попадал в эти категории. В четвёртом вагоне сзади совсем рядом с выходом стояло два иностранца в костюмах. Одним был высокий пожилой мужчина, а вторым — молодой человек в очках.

С каждым покачиванием поезда вздымалась людская волна и угрожала их раздавить.

Пожилой человек нахмурился и произнёс по-английски:

— Роджер, Роджер. Что это за пытка? И кому мне пожаловаться?

— Полковник Одо, это ритуал путешествия под названием Санкин котай, который издавна практикуется в Японии. Когда сёгун управлял правительством, известным как сёгунат Эдо, лордам местного правительства приказывали отправиться в Эдо, и это ритуальное путешествие приводило к Замку Эдо излишнее количество людей. Мы покинули Станцию Токио, расположенную рядом с Императорским Дворцом, где ранее находился Замок Эдо. Другими словами, месторождением этого ритуала является сама Станция Токио.

— Ясно, ясно. Значит, мне следует воспринимать это как причудливый японский обычай?

— Тэстамент. Прошу, сохраняйте толерантное сердце. К тому же, когда я жил в Японии, мне приходилось терпеть этот час пик каждое утро.

— Роджер, Роджер. Это твои проблемы. Они не имеют никакого отношения ко мне. А ещё когда я говорил, что хочу осмотреть рабочую ситуацию в этой стране, не припоминаю, чтобы просил испытать её на себе.

— Вот как?

Роджер опустил плечи и вздохнул.

— Кстати. Кстати, Роджер. Начни рассказывать мне о цели, которую мы должны отыскать. Ты хорошо знал её отца, правда?

— Тэстамент. Отец Хио Сандерсон, Джеймс Сандерсон, был американцем и в то же время членом японского UCAT.

C прибытием на Станцию Отяномидзу поезд покачнулся. Динамики известили об остановке, люди зашевелились, и плотность толпы снова возросла.

С тяжёлым рывком поезд тронулся с места, и внутри накатившей волны ещё большего количества народа Роджер произнёс:

— Джеймс был пилотом механического дракона. В то время в японском UCAT находился отдел, разрабатывающий механических драконов, но у них не оказалось подходящего пилота. Они пытались получить кого-то из американского UCAT, но…

— Мы отказали. Да, мы им отказали, Роджер. Мне известно, что происходило с американского конца во второй половине восьмидесятых. Американский UCAT единственный обладал технологией механических драконов, и мы не собирались передавать её кому-либо ещё.

— Но один пилот отправился в японский UCAT, по существу дезертировав. Этого пилота звали Джеймс Сандерсон. Он был молодым пилотом механических драконов, и в то время являлся нашим главным пилотом, но неожиданно ушёл из американского UCAT, в тот же самый день похитил механического дракона и направился в японский UCAT.

— С чего бы? С чего бы ему предавать Америку?

Пока Роджер поправлял очки, поезд качнуло вправо, и толпа людей наклонилась.

— Это произошло под влиянием его деда. Его дед прибыл в Японию в составе американского UCAT и помог разрушить 5-й Гир. Джеймс гордился этим фактом. Однако его мать была удочерена его дедом, и он, судя по всему, узнал об этом только в старшей школе. Я бы предположил, что это сыграло роль в причине, по которой он хотел узнать больше о деде, — объяснил Роджер. — Американский UCAT прикрыл этот скандал. Джеймса Сандерсона перевели в японский UCAT, и под предлогом Войны в Персидском Заливе прочих молодых членов, которые шли наперекор начальству, перебрасывали к силам американского UCAT, расположенного в Японии, именуя это «оказанием помощи». Мы на пути в Ёкоту, которая, считая ту войну и последующее время, станет моим домом в третий раз.

Роджер слегка опустил голову, скрыв от Одо своё выражение лица.

— К тому же, он больше не с нами. Он погиб на месте Великого Кансайского Землетрясения, которое я тоже застал. Он и множество других, которые, предположительно, были моими друзьями, никогда оттуда не вернулись. После этого, я лично удалил все записи.

Одо негромко фыркнул, то ли от смеха, то ли от презрения.

— Роджер, Роджер. Попытайся не забывать. Японский UCAT теперь наш враг.

— Я понимаю. Они не смогли защитить героя, коим был Ричард Сандерсон, и эгоистично продолжают Путь Левиафана, затрагивающий судьбу мира. Таковой будет наша официальная аргументация, не так ли?

— Да. Да, Роджер. Американский UCAT не позволит им игнорировать всех остальных, пока они приводят мир в движение.

Поезд дернулся по прибытию в Ёцую.

Нахлынула волна людей и как-то выплеснулась из двери. Знакомый с Японией, Роджер избежал потока.

Однако Одо не привык к этой стране и был пойман в толпу и сметён на платформу станции.

— Роджер! Роджер! Сделай что-нибудь!

Прикидывая способы утихомирить своего раздосадованного командира, Роджер вышел на платформу, готовясь опоздать в Ёкоту.

 

●

Саяма общался с растительными существами.

Похоже, они обменивались мыслями, но разные создания как будто принимали разные решения для своих действий. Одно перед ним ныне наклоняло голову, покачиваясь, словно на ветру.

— Саяма, давно. Давно не виделись с тех пор, Саяма.

Саяма услышал эту озвученную мысль.

…Они сказали «пойти с Саямой», но значит ли это, что они хотят пойти с моим дедом?

Задаваясь этим вопросом, он ощутил слабую боль в груди.

— Рад «очередной» встрече с вами после стольких лет. Но позвольте кое-что спросить. Почему вы «идёте с Саямой»?

— Обещание.

— Что это за обещание?

— Обещание.

— Вам известно, что обещано?

— Обещание это обещание. Пойти с Саямой.

Он топтался на месте и задумался, можно ли считать этот разговор предварительными переговорами.

…Полагаю, всё зависит от того, что я скажу.

Они сообщили, что пойдут с ним, но как было видно по 2-му Гиру, Путь Левиафана предназначался для исправления их нынешнего положения. Если у них есть какие-то жалобы или просьбы, он не мог их отбросить и просто использовать.

Саяма припомнил сведения о 4-м Гире.

Концептуальное Ядро 4-го Гира находилось во владении Древесного Змея Мукити, а раз так, для достижения переговоров с тем змеем нужна помощь этих существ.

Он любопытствовал, сможет ли это воплотить, и задал очередной вопрос:

— Я могу встретиться с тем, которого зовут Мукити?

— Не знаем.

— Вы не знаете? Перед тем, как с ним встретиться, мне необходима какая-то квалификация?

— Обещание.

Повторилось то же слово.

…Всё запечатано словом «обещание».

Казалось, они обрадовались встрече с ним и Синдзё, но удовлетворились этим и закрыли дверь. Ключом к той двери было слово «обещание».

…Скорее всего, мой дед заключил какое-то обещание, и 4-й Гир в ответ пообещал пойти с ним.

Когда он спросил о квалификации для встречи с Мукити, они произнесли это самое слово.

…Когда обещание пойти с Саямой будет исполнено, я смогу встретиться с Мукити.

Это указывало на определённый факт.

— Мой дед не смог сдержать обещание?

Жители 4-го Гира ничего не ответили. Когда он увидел, что растительные создания просто наклоняют головы, то горько улыбнулся.

…Это, вероятно, одна из проблем между 4-м Гиром и Лоу-Гиром.

В этом заключалась тайна.

Если Мукити находился в Лоу-Гире, это подразумевало, что дед Саямы сдержал обещание и жители 4-го Гира «пошли с Саямой».

Однако, растительные существа были в Лоу-Гире, и в то же время говорили, что «пойдут с Саямой», и что для встречи с Мукити необходимо «обещание».

Его дед сдержал обещание или нет?

Почему народ 4-го Гира «ушёл с Саямой»? И если так, то почему они всё ещё требуют «обещание»?

Он не знал, но понимал одну вещь.

— Вы ждёте от меня исполнения этого обещания, не так ли?

— Пойти с Саямой.

Он принял это как подтверждение, поэтому не сдался.

…Я раскрою суть этого обещания.

— Что случится после того, как вы пойдёте со мной?

— Не знаем.

— Вы пойдёте со мной, несмотря на то, что не знаете?

— Обещание.

— Почему вы дали это обещание?

— Потому что обещано.

Он не делал никаких успехов. Для них имел значение сам факт обещания, и они, похоже, не задавались вопросом о причине, деталях и будущем, к которому оно вело.

… На удивление прагматичная раса.

Вполне вероятно, они не станут жаловаться, даже если из-за этого их обманут и уничтожат.

Задумавшись над этим, Саяма неожиданно кое-что осознал.

…Мой дед подумал бы о том же.

Его дед отправился в 4-й Гир, а значит, встречал этих существ. И с продолжением Концептуальной Войны, что бы он о них подумал?

Левая сторона груди Саямы болела. Обычно с ним была Синдзё, но сейчас она свернулась калачиком и спала на животе существа 4-го Гира. Он был согласен на боль, лишь бы умиротворение на её лице не пропадало.

— Вы помните Концептуальную Войну?

— Нет.

Быть может, они не принимали активное участие в той войне. Вполне возможно, что они даже не знали об её существовании.

Саяма решил, что имело место и то и другое. Он подозревал, что прочие Гиры не предпринимали против них никаких действий. А почему…

— Ваш мир полнился исключительно вами?

— Много, но одно и то же.

— Иными словами, ваше тело разделено множество раз, но, в конечном счёте, вы единое тело и разум?

— Одно и то же.

— Ясно. Значит, даже во время посещения прочих Гиров они осознали, что не смогут полностью вас уничтожить. Вы обладали огромной живучестью и практически неистощимой способностью регенерировать, но не умели сражаться, и они не знали, где среди вас находится Мукити с Концептуальным Ядром. Вот почему они решили оставить вас под конец, и позволить обо всём позаботиться часу разрушения.

— Не знаем, но Мукити знает.

Когда создания сами вспомнили о Мукити, локти Саямы зашевелились.

— Что представляет собой Мукити?

— Здесь, но не здесь.

Саяма ответил другим вопросом:

— Иными словами, Мукити это вы, но он не вы?

Однако…

— …

Он получил в ответ задумчивую тишину. Это подразумевало, что они не знают.

Саяма начал собираться с мыслями на этот дзен диалог. Он начал с того, о чём существа сообщили в последнюю очередь.

…Это означает, Мукити с ними, но не с ними.

В заявлении содержалось противоречие, вот почему он задал собственный вопрос.

…Мукити это вы, но он не вы.

В этом тоже содержалось противоречие, но его встретила тишина.

Он знал, что было противоречие, которое получило ответ, и которое не получило.

Саяма убрал схожее противоречие с обоих вопросов и остался с одним словом.

…Вы.

Это слово дало Саяме кое-что сказать.

— Мукити жил с вами в симбиозе, который можно назвать миром 4-го Гира, но он являлся другим индивидом, отличным от вашего разума, верно? Он был в том мире как паразит.

— Мукити здесь, но не здесь.

Они этого не отрицали.

Что означало, Мукити обладал Концептуальным Ядром и жил в симбиозе с жителями 4-го Гира.

В таком случае…

— Мукити представлял собой систему контроля, которая симбиотически управляла 4-м Гиром?

 

●

Саяма начал понемногу наклоняться, поэтому выпрямился назад.

Он вздохнул и опустил с головы Баку. Ближайшее растительное существо, похоже, заинтересовалось зверком и приблизилось.

Оба создания расслабились, легли на животики и неподвижно уставились друг на друга.

…Это в целом миролюбивый мир.

Саяма позволил Баку завести друга и задал вопрос у существа перед ним:

— Где находится Мукити?

— Здесь, но не здесь.

Ему показалось, что теперь он понимал слова существ более ясно.

«Здесь, но не здесь», не было противоречивым вопросом из дзен диалога.

— Да, он с вами. Как ваш контроллер, он наблюдает за всеми вами, где бы вы ни были. Но в то же время, его истинная форма не здесь. Где же он? В резервации 4-го Гира в Кюсю?

— Далёкое место?

— Да. В конце концов, оно отрезано от мира.

— Тогда там. Мукити там. Обещание. Обещание с Саямой.

Понятно, — подумал он. — Забавно, как большая часть этого строится на чистых домыслах.

Но у него не оставалось выбора кроме как держать свой разум в движении. Если его мысли не далеко отошли от сути, его дед также разговаривал с этими растительными существами и встретился с Мукити.

…И они пообещали пойти с ним.

Если Саяма сможет убедить Мукити, их контроллера, то сможет перемещать всех жителей 4-го Гира и найти применение их изменениям окружающей среды.

Затем он осознал, что шагает по стопам деда.

…Я надеюсь, это единственный способ, которым я смогу ухватиться за короткий хвост этой обезьяны.

Словно отбрасывая эту мысль, он задал ещё один вопрос.

— Могу я… то есть, может ли Саяма встретиться с Мукити, не сдерживая обещание?

— Нет. Сдержать обещание.

Когда доходило до слова «обещание» он получал сильный отказ.

— Если я не сдержу обещание, я не смогу встретится с Мукити?

— Обещание. Обещание Саямы.

После чего Саяма осознал своё заблуждение насчёт значения обещания.

…Дело не в том, что я не могу встретиться с Мукити, не сдержав обещание.

Это было обещание, данное 4-м Гиром. «Обещание Саямы» означало что-то другое.

Он наделил своё понимание голосом:

— Я сам пообещал не встречаться с Мукити, пока обещание не будет выполнено, не так ли?

— Обещание! Обещание Саямы!

Он мог расслышать в озвученных мыслях радость, и это вызвало у него улыбку.

Они определённо радовались, что их слова наконец-то до него достучались.

Саяма также обрадовался тому, как складывалось их общение, и разложил проблему по полочкам.

— Понятно. Сначала, я дал определённое обещание, и затем пообещал снова встретиться с Мукити, когда то обещание будет выполнено. И после этого вы дали третье обещание, отправиться со мной, когда это случится. Вот в чём дело?

— Да! Обещание! Обещание с Саямой! Первое обещание! Первое! Первое! Первое!

— Понимаю. Выходит, первое в истории 4-го Гира обещание было заключено с Саямой.

— Саяма нам сказал. Важно. Обещание это важно. Обещание никогда не исчезает. Но Саяма другой.

Мысли навалились все сразу.

— Саяма другой. Саяма не обещание. Саяма со временем исчезнет.

Саяма кивнул.

Внутри, он был поражён. Народ 4-го Гира приближался к бессмертию до тех пор, пока мир не будет уничтожен, но это означало…

…Они понимают концепт смерти.

Их, скорее всего, обучил этому его дед.

Существа сказали, что обещания никогда не исчезнут, но Саяма исчезнет.

Саяма спросил о беспокойстве, которое это вызывало.

— В то время как вы обладаете коллективным сознанием и будете жить практически вечно, мы исчезаем. Когда мой дед умер, его обещание должно было умереть вместе с ним. Тогда как вы будете вечность ждать выполнения обещания, жизнь моего деда конечна.

Что означало…

— Почему вы воспринимаете меня и моего деда как одно и то же?

Поначалу он думал, что они не могут различать индивидуальности, потому что сами ими не обладают, но дело не в этом.

— Вы определённо понимаете, что мы обладаем конечными жизнями, но все равно считаете меня тем же «Саямой». Почему так?

— Сказано, Саяма придёт снова. Новый Саяма.

— …

Мысли растений заполнили воздух.

— Обещание не исчезнет. Саяма придёт. Сдержать обещание. Саяма придёт, чтобы сдержать обещание.

Вот как, — подумал Саяма, внутренне вздыхая.

…Мой дед однажды вёл с ними переговоры и заключил первое обещание.

Но по какой-то причине, он не смог его сдержать.

И всё же по какой-то причине они пришли сюда.

…Скорее всего, его устраивало полностью не сдержать обещание.

— Вы по-прежнему желаете обещания, потому что хотите, чтобы это невыполненное обещание было сдержано, не так ли? Что будет значить — обе стороны сдержали своё обещание и равны.

В голову пришло слово «долг».

С точки зрения Пути Левиафана, 4-й Гир уже предоставил свои условия для переговоров.

…Они безоговорочно пришли сюда.

В таком случае…

…Исполнение обещания заслуживает того, чтобы вести за него переговоры.

Чтобы это подтвердить, он задал вопрос:

— Исполнив это обещание, я смогу снова встретиться с Мукити, верно?

— Сдержать обещание, чтобы пойти с Саямой.

 

●

Саяма скрестил руки на груди и глянул на растительных существ, качающих телами.

…В чём заключается первое обещание моего деда?

Они знали, но не говорили. Их коллективное сознание воспринимало обещание Саямы как то, что принадлежит ему, и они не вмешаются в территорию чужих мыслей.

Это задание от моего деда, — подумал он. — Я должен ответить на их просьбу.

— В этом истинное значение переговоров.

…Что он им пообещал, и что они надеялись за это получить?

Землю? Душевное спокойствие? Какую-то силу? Где-то должна быть подсказка.

Например, 4-й Гир уже имел резервацию и это самое место.

Если взять душевное спокойствие, то эта комната ясно давала понять, что любая угроза внешних врагов была разрешена.

Что же до силы, то мало того, что эта раса не желала сражения, но, похоже, она и не могла сражаться.

…Тогда, что же это?

Он осознал, что опять клонится вперёд, поэтому снова выпрямился.

Чтобы сменить темп, собираясь с мыслями, Саяма сделал вдох, отклонился назад и поместил руку на землю.

Его пальцы затонули в растениях, словно закапываясь вниз. Это всё растения, — подумал он.

— Нет.

Подобно его с Синдзё дискуссии о коммуникации с растениями, жители 4-го Гира просто обладали телами, построенными из растений, но они могли обмениваться мыслями, пытались сдержать обещания и предпочитали независимость.

Их не пристало защищать или смотреть на них свысока.

…Они, должно быть, такие же. Даже если бы они желали защиты, то не стали бы считать нас выше себя.

Поскольку его дед вёл переговоры с Мукити, который их контролировал, наличествовала возможность, что на самом деле более высокое положение занимали они.

Что это значит — быть равными?

1-й Гир желал восстановить былую гордость и иметь место, пригодное для жилья.

2-й Гир желал признать собственную силу, одновременно проживая в Лоу-Гире.

3-й Гир желал очистить собственные преступления, вместе с тем продолжая использовать силу, которая привела к этим преступлениям.

В основе их всех заключался общий фактор.

…Желание жить в Лоу-Гире, используя свою силу.

Саяма задумался о слове «сила».

— Должно быть, мой дед вёл переговоры насчёт предоставления вам места, где бы вы могли использовать силу 4-го Гира, чтобы жить в Лоу-Гире и иметь душевное спокойствие. Это выплатит любой долг.

В таком случае, в чём заключалась сила 4-го Гира?

Он задумался и пришёл к определённой возможности.

…Сила 4-го Гира в их жизнестойкости и способности лечить других.

Но в таком случае, что его дед намеревался сделать с их силой?

Саяма подумал о применении этого в больницах, но затем покачал головой.

Даже в послевоенные времена, мир не развился до такой степени, чтобы принять жизненные формы из другого мира. Пускай они могли лечить и спасать других, если люди узнают о существовании разумных растений, это вызовет смуту.

…Он хотел, чтобы они лечили раненых членов UCAT?

Нет, — осознал он.

Если бы они стали лекарями UCAT, эта оранжерея стала бы более открытой и использовалась как медицинское помещение.

К тому же, — подумал Саяма перед тем, как задать следующий вопрос.

— Почему 4-й Гир не работает в качестве лекарей UCAT?

Если они пришли в Лоу-Гир для применения своих лечащих способностей, лечение 4-го Гира было бы значительной частью UCAT.

Гадая почему, он глянул вперёд, но растительное создание только легло на животик и наклонило голову.

— Обещание.

— Обещание, хм?

На что они пообещали использовать свою силу?

Он продолжил размышления, но затем…

— Неужто это…?

Он припомнил два факта с момента появления растительных созданий в этой громадной оранжерее.

Первый — помимо Саямы, они знали ещё одно имя.

Второй — они использовали свою лечащую способность.

— И они сделали это, окутав Синдзё-кун.

Он глянул на Синдзё слева от себя.

Она свернулась на животе растительного существа, изогнутого дугой.

— …

И она спала. Её волосы немного шевелились, и её выражение лица полнилось умиротворением.

Затем он осмотрелся вокруг себя, но ни одно из растительных созданий не предпринимало попыток снять его собственную усталость.

Они отдали предпочтение Синдзё.

Саяма вспомнил часть документов Департамента Национальной Безопасности, присланные летом Касимой, и которые они до сих пор не могли полностью прочесть.

— Мой дед взял на себя заботы о 8-м Гире вместо 4-го Гира. Он так поступил, потому что 8-й Гир был поручен Синдзё Канаме, который заболел.

Растительные существа подняли взгляд.

— Синдзё.

— Да, совершенно верно. Синдзё-кун. Синдзё-кун и есть обещание?

Коллективное сознание на это ответило:

— Обещание! Синдзё! Обещание!!

Он кивнул и глянул на Синдзё, которая спала, сжимая свою чёрную папку.

— Я не знаю, каким человеком был Синдзё Канаме, но мой дед разговаривал с Мукити, пришёл к пониманию, и что-то пообещал, не так ли? Он спросил, можете ли вы спасти Синдзё-сана, который тяжело болел. И если вы обладаете силой для его спасения, он попросил вас прийти в Лоу-Гир, где ваша сила может быть использована повсеместно. Таким образом, он мог заготовить для вас место, даже в случае потери 4-го Гира.

Он перевёл дух.

— Он пообещал позволить вам встретиться с человеком по имени Синдзё, не так ли?

Если обещание не было сдержано, это означает, что они не встретились с Синдзё Канаме.

Но в то же время, они пришли в Лоу-Гир.

Саяма не знал, что стояло за этим: желание его деда или Мукити, и не понимал, почему они так поступили. Каким бы ни был результат, отныне он попытается это выяснить.

И он, само собой, сдержит обещание.

— Обещание!

Мысли существ звучно громыхали.

— Встретить Синдзё. Мукити ждёт. Саяма сдержит обещание.

Саяма выдал ещё один веский кивок.

— Да, я отправлюсь с Синдзё-кун на встречу с тем, кто наблюдает за вами.

— Обещание! Обещание! Обещание!!

— Да, это обещание. Это тэстамент.

— Тэстамент?

— Это последний способ назвать обещание.

— Тэстамент!!

Когда прозвучал мысленный голос, Саяма поднял голову.

В то же время, из-за деревьев кто-то появился.

Это была Ооки. Вероятно, она только что проснулась, потому что носила пижаму и глядела на качающихся и шелестящих растительных созданий.

— Ох, надо же. Как шумно.

— Думаете, Вы сможете ужиться здесь, как древесный дух, Ооки-сенсей?

— Не знаю…

Она улыбнулась, и её длинные уши навострились, словно реагируя на окружающие мысли.

Она качнула этими ушами и произнесла:

— Прошу прощения на минутку, Саяма-кун, но мне нужно идти в школу. С подготовкой к спортивному фестивалю, мне следует показаться хотя бы к обеду.

— О, вот как? А мне казалось, что тот, кто отмечает посещаемость, должен быть там с самого утра.

— Саяма-кун, почему ты всегда так язвишь к своему учителю?

— Я всего лишь заявил очевидное. У вас часом нет мании преследования? И когда это я Вам язвил, медлительный учитель?

— Т-только что!!

Выкрикнув это, она вздохнула.

— Слушай, — в окружении смотрящих на неё растительных существ, Ооки приложила ладонь ко лбу и простонала. — Что если мы сойдёмся на таком? Харакава-кун в последнее время часто отсутствует, а значит, если он и сегодня не придёт, прошу, сходи к нему домой и приведи в класс.

— Ха-ха-ха. Я понимаю, что вы пытаетесь сказать. …Вы совсем не в себе. Идите сами.

— Но его домовладелец в последнее время начал меня узнавать. В последний раз я получила кое-какие остатки ужина, но я не могу вернуть посуду, потому что ещё её не помыла.

— О? Какое прозвище, по-вашему, подойдёт Вам лучше: грязный учитель или ленивый учитель?

— Хм-м. У меня довольно строгие стандарты элегантности, поэтому мне кажется, что ни одно мне не пойдёт.

Все растительные создания на это наклонили головы.

— Стр… струна… странная?

— К-какое грубое коллективное сознание.

Саяма не обратил на неё внимания и потряс Синдзё, чтобы разбудить.

Днём им нужно отправиться в Кюсю, но сейчас им предстояла дополнительная работа.

Глава 5. Глубины памяти

Перед небольшой ванной комнатой вытиралась Хио.

Она находилась в странной квартире, ей было нечего надеть, и хозяин квартиры ушёл.

Девушка обрадовалось, что получила разрешение на использование душа, когда Харакава отправился в школу. Её одежда и нижнее бельё висели у потолка на кухне, но девушку по-прежнему покрывал пот с прошлой ночи.

Её волосы затвердели от пота, но теперь они влажные.

Однако Хио сделала одну ошибку. Просто потому, что ей понравился цвет, она выбрала синий флакон шампуня. Её насторожил тот факт, что его произвели в ИАИ, но он так освежал, что девушка непроизвольно вскрикнула.

…Парням нравятся такие вещи?

Странное освежающее чувство оставалось у неё под мышками даже после того, как она вытерлась полотенцем.

Заворачивая его вокруг себя, Хио обнаружила, что оно немного щекочет.

Ткань хорошо ощущалась на её коже, и она неожиданно вспомнила, что Харакава видел её голой.

Она слегка покраснела.

…Если я в будущем выйду замуж, стоит ли мне рассказывать мужу, что он не первый, кто увидел меня голой?

Хио вздохнула и потянулась к одежде, висящей у потолка, но затем кое-что осознала.

— Она мокрая.

С неё всё ещё стекала вода, и она была пропитана влагой, как будто её только вытащили из стиральной машины.

…Мальчики.

Но после этой мысли она покачала головой. Хотя он и видел её голой, он спас её и был внимательным.

Хио не могла позволить себе зацикливаться только на отрицательных результатах и игнорировать его намерения.

Одежда должна высохнуть перед тем, как придёт в норму, но он не оставил это без внимания.

— Огромное спасибо.

Обращаясь к тому, кого сейчас не было, она улыбнулась и осмотрелась по сторонам.

Сбоку от входа в ванную располагалась белая стиральная машина. Это оказалась высокоскоростная стиральная машина ИАИ, под названием «Супер Твистер». Похожая модель была популярна в Америке, но она припоминала, что на неё подавали в суд из-за постоянной тенденции закручивать ребенка, который игрался внутри.

Рядом с машиной стояла корзина и в ней содержалась пижама, которую она сняла, и его одежда под низом.

Это, вероятно, то, что он носил прошлой ночью или даже раньше.

…Он должен был её постирать, но сначала взялся за мою.

С ощущением, что она суётся не в своё дело, Хио включила мойку. На консоли возникли настройки времени для различных функций, но время для отжима установили очень небольшое. Она гадала почему.

— Может потому, что он запускает её после возвращения домой с ночной работы.

Он хотел вызывать как можно меньше шума, но сейчас-то был день. Делая внутреннюю заметку выставить всё назад, Хио переставила время на три раза дольше.

Она разделила бельё на белое и цветное.

Сначала она поместила в мойку белую одежду и насыпала нужное количество порошка, стоящего на машине. Девушка нигде не увидела кондиционера для белья, предположила, что он его не покупает, потому что парень, и нажала на пуск.

Прозвучал звук мотора, и вода покачнулась. С началом вращения прежде тихая квартира наполнилась шумом.

Добавив ко всему собственный звук, Хио испустила вздох. Ритмическое вращение воды было довольно приятным.

Не успела она задуматься, как приоткрыла уста и начала напевать.

Silent night, Holy night

Long we hoped that He might,

As our Lord, free us of wrath,

Since times of our fathers He hath

Promised to spare all mankind

Promised to spare all mankind

Хио напевала куплет песни, которую пела в ночь, когда умер её отец.

Она припомнила, как пела её позже в городской церкви, куда её часто водила мама.

Её голос звучал так тихо, что скрывался за шумом стиральной машины, и она пела с закрытыми глазами.

— …

Затем Хио вздохнула, кивнула, налила плечи силой, и открыла глаза.

Мойка вращалась. Она задавалась вопросом, высохнет ли её одежда к тому времени, как закончится стирка, и глянула на саму себя в полотенце.

— Эм…

Хио заколебалась, но сняла полотенце и закинула в стирку. Она подумывала завернуться вместо этого в футон, но вспомнила, как Харакава говорил, что после школы будет работать допоздна.

…Ничего страшного, если я уйду немного позже.

Сказав себе это, Хио слегка обняла себя руками и зашагала к комнате.

— Во-первых, мне нужно пойти на железнодорожную станцию.

Ей нужно было взять такси или сесть на автобус к Кладбищу Ниситама, которое они миновали прошлой ночью.

…Будет ли прадедушка там?

Войдя в комнату, она опустила голову и приблизилась к футону, сложенному на татами.

Хио разложила его в утреннем свете и положила над головой, словно пытаясь залезть внутрь.

Она обнаружила себя в окружении собственного запаха, веса футона и темноты. Единственным звуком оказался приглушенный шум стиральной машины.

Затем девушка повторила некую мысль.

…Это происходит снова?

Она закрыла глаза и вспомнила нечто, произошедшее давно. Когда она была ребенком… нет, она и сейчас ребенок, но это случилось задолго до нынешнего времени.

Она вспоминала, как потеряла свою мать.

 

●

Хио припоминала, как находилась в гораздо большем месте, чем сейчас. Оно состояло из дерева, потолок был высоким, и там стояли линии скамеек, равно как и кафедра с крестом спереди.

Это была церковь. Сквозь витражи просачивался свет дня, но она лежала на полу прямо перед кафедрой проповедника.

Она так устала от бега, что завалилась на пол.

Её воспоминания в то время путались между собой. Пытаясь вспомнить, почему она бежала, Хио напомнила себе об отце, который умер задолго до этого.

Её отец обычно расхваливал её за умение невероятно быстро бегать.

Перед тем, как переехать в город с той церковью, она жила в месте, где было множество полей, и бег позволял ей увидеть множество различных вещей.

Она нередко выходила гулять с родителями, частично чтобы получать их похвалы.

После смерти отца Хио прибыла в город с этой церковью. Когда они ходили здесь по магазинам, девочка бежала по дороге, тянув маму за руку.

Её мать нередко журила её за то, что она вырывалась вперёд, но всегда при этом улыбалась. Как раз в то время мама и передала ей ожерелье из камней.

Тогда всё произошло так же? Хио смутно припоминала о том, как её мать неожиданно оттолкнула её вперёд, когда они шагали и болтали вместе.

Мама сказала ей бежать.

Она спросила почему, и мама ответила, указывая на церковь на вершине холма:

— Это гонка. Когда мы туда доберёмся, я для тебя спою.

Но улыбка на лице её матери была натянутой.

Хио подумала, что что-то не так, но слишком боялась спросить, и поэтому начала бежать. Она просто бежала, сжимая ожерелье, которое мама ей дала в качестве ментальной поддержки.

Пока она мчалась к церкви на всех парах, её пугали даже шаги её матери за спиной, и затем она упала.

Маленькая Хио в её воспоминаниях встала и задумалась, что произошло.

Она подбежала ко входу в церковь и обнаружила, что дверь закрыта.

Когда девочка отворила дверь, перед ней предстала некая картина: на фоне поля кто-то сидел, повернувшись спиной.

На ступеньках к церкви сидела её мать.

— ———.

Хио вспомнила, как позвала свою маму, но не получила ответа. Когда девочка неуверенно положила руку на плечо женщины, она обнаружила там странный вес.

Вес двинулся к ней, она не смогла его удержать, и её мама медленно завалилась спиной на ступеньки.

Белое платье, которое мама всегда одевала на прогулку, окрасилось в тёмно-красный от груди до живота.

— !..

Хио что-то закричала и обняла свою мать. Затем, её мама слегка шевельнулась.

Её рассеянный взгляд повернулся к небу, а затем к Хио.

Она улыбалась, и, увидев девочку, её глаза наконец-то сосредоточились.

— …

Она тихонько произнесла нечто, что даже не образовало слов, и её рука безвольно упала вниз.

— ———!

Хио кричала и трясла свою мать, но женщина больше не реагировала.

После продолжительных рыданий, девочка огляделась по сторонам.

Что произошло и что это вызвало?

И тогда она это увидела.

Это был ветер.

Хио увидела перед церковью массу ветра. Она содрогалась, и её воспоминания не помнили ничего, кроме его гигантских размеров. Движение воздуха нависало подобно горе.

Вот когда ей в голову пришло слово «демон».

И затем, тот демон исчез.

После этого она не многое запомнила. Её взял к себе прадедушка, и они переезжали с места на место; но куда бы они ни направлялись, всплывала история о смерти её матери, и за ней закрепилась слава девочки, спасённой от атаки демона.

Несколько человек, прибежавших на место события, судя по всему, видели ту же массу ветра, что и она.

Чем дальше Хио отправлялась, тем сильнее искажались слухи, словно преследуя её.

Она прошла путь от девочки под защитой бога до любимицы демона, и порой говорили, что она сама в бегах после убийства людей в своём старом городе.

Поначалу её это злило, но в какой-то момент она начала плакать. Даже позже она приняла это как данность и скрывала всё внутри себя.

Её общительный прадедушка переезжал с ней снова и снова, и слухи постепенно растворялись, но к тому времени она начала активно избегать людей.

Если я с кем-то сближусь…

Тот демон может снова появиться и их убить.

На протяжении восьми лет Хио жила, волоча за собой эти мысли. В нынешнем году ей предстоят вступительные экзамены, поэтому прадедушка сделал различные приготовления и посоветовал посетить могилу её отца. Если к тому времени ничего не случится, он сказал, что всё будет хорошо.

— Но оно возникло снова.

Произошло то же самое.

Её мама однажды сказала ей бежать, и её дед прошлой ночью поступил так же.

Её хвалили за умение бегать, но, быть может, не осталось больше никого, кто бы мог её похвалить.

…Что случилось с прадедушкой?

Хио нужно это выяснить, но затем она открыла глаза в темноте.

— …

Во тьме футона девушка вздохнула, вытерла слёзы, возникшие в уголках глаз, и вылезла вперёд.

Но её голова стукнулась о что-то твёрдое.

— ~ ~

Хио подняла голову вместе с футоном и обнаружила металлическую оконную раму. Она запоздало вспомнила, что влезла в футон головой, тогда как он лежал развернутым перед большим южным окном.

Не вылезая дальше, девушка развернулась и двинулась к столу.

За завтраком Харакава сказал, что оставил ключ на столе.

— Э?

Но там ничего не оказалось.

Она удивлённо наклонила голову и глянула на стену между комнатой и кухней. Возможно в качестве декораций, там развесили десять или около того номерных знаков американских мотоциклов.

Однако ни на стене, ни на столбцах не было ключей.

— ?..

Хио наклонила голову сильнее и встала, чтобы проверить кухню. Она сложила футон у стены комнаты и резво двинулась, слегка прикрывая руками голое тело.

Она проверила раковину, стены, столбцы, работающую стиральную машину, корзину для белья, но не смогла найти ключ.

— Эм…

…Теперь, я не могу уйти.

Хио гадала, что же ей делать, и обхватила ладонью шею.

Ей показалось, как по спине пробежала дрожь. Причина была проста.

…Моё ожерелье.

Ожерелье, подаренное ей мамой, пропало.

Она лихорадочно пошарила в корзине для белья, но его там и близко не было. Девушка сомневалась, что Харакава из тех, кто способен на кражу, поэтому оставалось только одно.

— Я уронила его, убегая прошлой ночью?

Ей хотелось отправиться на его поиски, и её мысли неслись наружу, но одежда ещё не высохла, и у неё нет ключей.

— …

В замешательстве она бросилась в комнату и припомнила, как плакала, когда Харакава увидел её голой.

Он оставался с ней, пока она не прекратила хныкать, и, уходя, сказал, что она может воспользоваться ванной.

И он закрыл дверь.

— Что означает: он забрал с собой ключ.

Хио предположила, что он забыл оставить ключ, потому что она сбила его с толку своим плачем.

И пока она обнимала тело и гадала, что же делать, входная дверь открылась, и вошёл Харакава.

Он определённо торопился.

— Я забыл оставить ключ. Хио, ты здесь?

Он замолчал, едва её увидел.

— ———.

Когда она ахнула и замерла на месте, Харакава помрачнел.

По-прежнему глядя на неё, он удивлённо наклонил голову.

— Какого черта ты голая средь бела дня?

Затем он увидел плач Хио во второй раз за день.

 

●

С приближением вечера под светом солнца шагало несколько человек.

Три парня и одна девушка двигались пешком и на мотоцикле.

Девушка в школьной форме сидела на заднем сиденье.

Из двух учеников, шагающих перед мотоциклом, тот, что с длинными волосами, обернулся, качнув рюкзаком.

— Казами-сан, просто удивительно, что ты нашла Изумо-сана. Как далеко он дрейфовал?

Когда они пересекали железнодорожные пути, идущие поперёк дороги, сидящая на мотоцикле Казами ответила:

— Я нашла его удирающим от акул возле Фукусимы. Если бы он заплыл дальше, то мог бы отправиться в путь через Тихий океан. Каку, как тебе водичка?

— Когда поблизости нет купальников, океан это просто океан. Мне совсем не хочется его вспоминать. …Но кстати, разве Вы после этого не валите в Кюсю, Саяма, Синдзё? Вам и в самом деле нужно бегать по поручениям Ооки-сенсей?

— У нас уже есть ответ от 4-го Гира. Что более важно, я не вижу причин, зачем вам двоим следовать одной из случайных просьб Ооки-сенсей.

Саяма повернулся к Изумо и Казами. Он держал две дорожные сумки.

— Ну, можно считать это предупреждением школьного совета ученику, который не показывается в школе. Неплохо было бы ещё запрячь малыша Хибу после того, как Казами наполовину вынудила его присоединиться как заместителя казначея. Как-никак он в том же клубе, что и Харакава.

— Было бы странно, если бы мы привели с собой Микаге, и Хиба сказал, что, после того как он отметился в школе, тренируется с ней в UCAT. Сибил очень разволновалась в связи с завершением униформы для Микаге. Она ведёт себя так, будто получила младшую сестру. Мне от этого немного одиноко, — сказала Казами, пожав плечами. Однако вскоре она свела брови вместе. — Но это не единственная причина, почему мы здесь. Японский отдел UCAT взвалил на нас кое-какие поручения, игнорируя тот факт, что мы должны быть вне службы. Нам следует стоять на вахте в районе Акигавы и в случае обнаружения Хио Сандерсон взять её под стражу.

Когда Казами прибыла в украшенный холл в середине утра, её проинформировала об этом Sf. Диана и остальные сжигали соломенные куклы в буддийском алтаре. Они утверждали, что это для зачистки приготовлений к празднику, но Казами не понимала, что это значило.

— Они наверняка хотят хоть немного загладить смерть Сандерсона нахождением его пропавшей правнучки.

Казами окинула взглядом остальных и вытащила из грудного кармана фотографию. На ней изображалась белокурая девушка в шортах на беговой дорожке, и со словами «Отдел Заморских Путешествий Японского UCAT» на заднем плане.

— Девушка на фото — которое явно сделали без её ведома — та, которая исчезла прошлой ночью. Но этой фотографии как-то маловато. Мне бы хотелось побольше информации, но это всё, что у нас есть, так как, похоже, Америка не даёт нам что-либо ещё.

— Надеюсь, мы её найдем, но поскольку прошло столько времени без каких-либо вестей или требований выкупа, её вполне мог похитить или пленить кто-то с обилием эксцентричных интересов, подобно старику.

— Я реально сомневаюсь, что ещё одна такая аномалия существует. …Но Концептуальное Пространство, из которого она убежала, создал тот чёрный механический дракон, которого мы видели прошлой ночью, верно? Что это было?

Саяма ответил, вытащив из бокового кармана одной из сумок какую-то бумагу. Это была распечатка секретных данных UCAT, которые Касима прислал им летом.

Он невозмутимо поднял документ на уровень глаз Баку, сидящего у него на голове.

— Разве никто из вас не осознал, что мы теперь можем прочесть больше? В особенности, часть о 5-м Гире. О, Изумо. Можешь не утруждаться. Мне известно, что у дикарей низкий уровень грамотности.

— Не смотри на меня свысока, Саяма. Я высокоуровневая персона, научившаяся читать «женская баня» раньше прочих японских терминов.

— Э-это определённо высокий уровень чего-то…

— Синдзё, тебе не нужно отвечать этим двум придуркам. Просто поторопись и проверь документы.

Глядя, как Синдзё лихорадочно просматривает бумаги, Казами задумалась о прошлом.

…Каку только что соврал.

В конце концов, именно она научила его читать на японском.

Первое слово, которому она его научила, было «Каку», и первым, что он выучил сам, оказалось «Чисато».

Уже два года прошло с тех пор, — подумала она, пока местность впереди начала наклоняться.

Одноклассник Саямы по имени Харакава жил в конце дороги за перекрёстком.

Казами ходила в младшую школу рядом с рекой внизу, поэтому уже давно не видела этого пейзажа. Едва лишь они доберутся до школы, она сможет увидеть свой дом в жилом районе через реку.

Синдзё, которая шла вниз по склону, словно её тянула за собой сумка, неожиданно подняла глаза от документов.

Её брови удивлённо приподнялись.

— Эм, это правда. Я теперь могу прочесть, что здесь написано. Просто удивительно, Саяма-кун!

— Ха-ха-ха! Больше похвал, Синдзё-кун.

— Чисато, у меня такое чувство, что способность прочесть бумаги не имеет никакого отношения к Саяме.

— Ш-ш. Кормёжка от хозяина одна из радостей питомца.

— Я-я не питомец! И это я его кормлю!

— Выходит, я твой питомец, Синдзё-кун? В таком случае, я требую, чтобы ты каждодневно за мной ухаживала, купала и позволяла спать в твоей кровати. Что скажешь?

— Тебе, наверное, стоит пойти и вправить ему мозги, — вклинился Изумо.

Тем временем Казами взяла документы у Синдзё.

Забрав распечатки, она наклонилась вперёд, словно закрывая спину Изумо. Она вытянула руки над его плечами и выставила документы так, чтобы они оба могли их увидеть.

— Глянь, Каку, сможешь прочесть?

— Хм? О, немного вправо. Хорошо, теперь чуть ниже. Да, вот сюда. Это размещает твою грудь в приятное успокаивающее… сдаюсь, сдаюсь, сдаюсь! Я ж упаду! Не душить!

Казами цокнула языком и убрала удушающую хватку. Она глянула вперёд и обнаружила, что Саяма и Синдзё на неё косятся.

— Прижиматься к нему грудью, щупать и обнимать при свете дня? Какая неприличная парочка.

— Захват шеи это не объятья! И если хочешь увидеть щупанье, то это как-то так!

Дать Изумо продолжить лишь повлечет за собой больше проблем, поэтому Казами его заткнула.

Она пролистала документы и в самом деле обнаружила, что отчёт по 5-му Гиру читабелен.

Но в то же время, он был написан по-английски.

Она нахмурилась на то, что он не на японском, но затем Синдзё озадачено наклонила голову.

— Казами-сан, ты можешь прочесть? У меня не особо получается.

— Да, я не только могу увидеть письмо, но и прочесть. Для тебя, может, и неожиданно, но я знаю английский. …В общем, отчёт написан Ричардом Сандерсоном. Он из американского UCAT, верно?

Взгляд Синдзё наполнился восхищением, и Казами в ответ выдала горькую улыбку. Она гадала, поднимется ли она теперь в глазах Синдзё как старшеклассница.

Казами принялась читать отчёт по 5-му Гиру.

— 5-й Гир изначально являлся миром из двух планет. Там не было космоса и его окружало небо, заполненное воздухом.

Его концепт гравитации делал его миром «падения», в отличие от обычной силы притяжения. Вскоре упрочнилась цивилизация, летающая посредством падения, и люди начали путешествовать между двумя планетами.

— Но в то же время, они создали два могущественных оружия для Концептуальной Войны. На одной из двух планет была построена база самообороны на случай Концептуальной Войны, и там оставили саморазвивающегося боевого механического дракона под названием Чёрное Солнце. Вторую планету использовали для изготовления оружия, и людям, которые туда эвакуировались, оставили саморазвивающегося механического дракона, регулирующего погоду, под названием Белый Почин.

— Полагаю, это перетекает в «но», — прокомментировал Саяма.

Казами кивнула.

— Чёрному Солнцу приказали сражаться и защищать людей, но после эволюции у него появились сомнения о том, как его собственная планета в виде военной базы посылает тех же людей на поле боя. Он сделал вывод что, если база не будет существовать, люди не отправятся на смерть и не будут убивать народы прочих Гиров, поэтому вынудил всех эвакуироваться и уничтожил ту самую планету, которую ему предназначалось защищать.

И…

— Чёрное Солнце нашёл способ полностью прекратить весь конфликт и привнести мир. Это было уничтожение оставшейся планеты и оружия, которое на ней содержалось.

На прочитанное Синдзё сглотнула, но Саяма всего лишь кивнул и произнёс:

— Две планеты были уничтожены ещё на ранних стадиях Концептуальной Войны. 5-й Гир стал землёй, где в бескрайнем небе парили обломки планет, и изменение в атмосферном давлении привело людей к вымиранию. Единственное, что Чёрному Солнцу оставалось совершить для защиты от собственных противоречивых действий — эволюционировать в неконтролируемое оружие.

— Значит, чёрным механическим драконом из прошлой ночи был, наверное, Чёрное Солнце, да? — спросила Синдзё.

Однако Саяма небрежно скрестил руки на груди и не стал кивать.

— Стоит ли действительно так говорить?

— Почему ты так считаешь?

— В конце отчёта есть дополнение. Чёрное Солнце был уничтожен у берегов Хоккайдо, но сбежал в океанские глубины, в то время как Белый Почин и прочие механические драконы исчезли. Затем 5-й Гир был разрушен Ричардом Сандерсоном, — Саяма озадачено наклонил голову. — Исходя из того, что нам известно, механический дракон из прошлой ночи являлся Чёрным Солнцем или Тескатлипокой из южноамериканской мифологии, но после шестидесяти лет он эволюционировал и воскресил себя. Тем временем, механический дракон по имени Белый Почин, что соответствует Кетцалькоатлю Википедии" class="reference">* , в данный момент пропал. Но куда отправились Белый Почин и остальные, и как Сандерсон-сан привёл 5-й Гир к уничтожению? Обе этих загадки остаются.

Казами неожиданно вспомнила определённый факт.

— Ты думаешь, Концептуальное Ядро 5-го Гира внутри тех двух механических драконов? Говорят, половина его хранится в UCAT в виде могущественного оружия, разве нет?

— Но то могущественное оружие — механический дракон? — спросила Синдзё. — Если да, почему бы его так и не звать?

— В таком случае, помимо тех двух механических драконов, вероятно, в 5-м Гире есть что-то ещё, — сказал Саяма.

— Хм, — призадумалась Казами с радостной мыслью, насколько же веселее вести разговор в компании. — Но с кем мы должны проводить Путь Левиафана 5-го Гира?

— Старик отказался мне это говорить. Думаю, он планирует сказать после завершения переговоров с 4-м. Вероятно, это оружие под UCAT, или Белый Почин может быть всё ещё жив. Он сказал, что к Пути Левиафана 5-го имел отношение Сандерсон-сан, поэтому вполне вероятно, что к нашему партнёру по переговорам нас направит инспектор американского UCAT, — Саяма сохранял невозмутимость. — Но с момента отправки временных инспекторов американский UCAT хранит молчание. …Что вы об этом думаете?

— По мне, так звучит опасно. Сандерсон-сан должен был сотрудничать как один из Восьми Великих Королей Драконов, но можем ли мы сказать то же самое о временных инспекторах, выбранных американским UCAT?

— Если бы Сандерсон-сан остался жив, мы бы узнали всё, включая причину его прибытия в Японию, но теперь этого не воротить.

После того, как все обменялись взглядами и кивнули, Казами пожала плечами.

— На нас навалилась просто груда забот. С одной стороны, мы не знаем, где вторая половина Концептуального Ядра 5-го. Если им обладает механический дракон под названием Чёрное Солнце, к своему следующему появлению он вполне может восстановить силы.

Синдзё также пожала плечами и с расслабленным выражением лица произнесла:

— Но запись твоего транспортного самолёта показала, что механический дракон был больше трёхсот метров. …Если мы будем с таким сражаться, это прямо как в фильме о монстрах. Саяма-кун, ты знаешь фильмы о монстрах, да? В них есть громадные монстры вроде Киториллы, который представляет собой комбинацию кита и гориллы, чтобы символизировать их силу.

— Ха-ха-ха. Пришла пора тебе вернуться из прошлого, Синдзё-кун. Позже, я покажу тебе загадочный фильм, в котором верёвочки совсем не видны. Он даже на чёрном диске, напоминающем CD.

— Да ладно тебе, Саяма-кун. Хватит меня обманывать. Фильм никак не поместится на диске. Тебе понадобится что-то длинное и толстое, как видеокассета.

— Саяма, — преувеличенно сказала Казами. — Как её сосед, тебе следует побольше научить Синдзё о современной эре.

Затем Казами глянула вперёд. Они достигли конца спуска и перед ними раскинулись четыре полосы Старой Дороги Ицукайти. Узкая дорога, по которой они шли, продолжалась прямо после перекрёстка.

— Харакава-кун живёт в старом доме на конце улицы, да? — спросила Синдзё.

Неожиданно Баку выглянул с головы Саямы. Казами увидела, как зверёк посмотрел на документы в её руках.

— Хм?

Она удивлённо наклонила голову, и Баку поступил так же.

В следующий миг перед её глазами открылось прошлое.

 

●

Синдзё обнаружила себя в тускло-освещённом пространстве.

Её опыт тут же сообщил ей, что она очутилась в прошлом.

…Но где именно в прошлом?

Никто не станет отвечать на её вопрос, поэтому она осмотрелась в поиске ответа.

Это было громадное бетонное пространство, которое тянулось на сотню метров во всех направлениях. Она увидела небольшие лампы, установленные на стенах, колоны с кранами и лебёдки возле стен, и громадные ящики, забитые инструментами.

Ко всему прочему, в пространстве виднелось несколько громадных объектов.

…Истребители с пропеллерами?

Пол в задней части отлого поднимался, и Синдзё увидела ставни для выхода наверх и наружу. Она запоздало осознала, что в помещении не было окон.

— Это подземный ангар.

С осознанием этого она глянула на самолёты. Они всё оказались меньше истребителей и транспортников, которых она видела на взлётной полосе UCAT, и их атрибутика разнилась между собой.

Одни обозначали Корпорацию Изумо, другие US-UCAT, а некоторые GER-UCAT или CHI-UCAT. Ей приходило в голову лишь одно место, где все они могли собраться.

— Японский UCAT после войны. Это времена деда Саямы-куна.

Но почему мне показывают это прошлое? — гадала Синдзё, наклоняя несуществующую голову.

Она попыталась отойти от стены слева от выхода к противоположной металлической стене.

— Что?

На дне металлической стены перед собой она обнаружила нечто странное.

Там находились клинки.

Они высунулись из механической детали размером с небольшую машину.

Каждый клинок оказался толще и длиннее её собственного тела, был белого цвета и отражал тусклый свет, исходящий от стены.

— Когти?

Синдзё торопливо попятилась, расширив радиус своего обзора, и глянула на то, что по её предположению, являлось стеной.

Она обнаружила, что на самом деле это дракон.

Это был механический дракон. На громадной транспортной платформе разместилось бело-голубое механическое существо.

Он оказался настолько большим, что Синдзё могла назвать его только гигантским. Он был в три раза длиннее истребителей, и она предположила, что его длина не менее тридцати метров.

Он присел на корточки, что с трудом помещался под потолком, но ничего нельзя было поделать с его длиной. Выглядело так, словно он просто сидит, чтобы не мешать остальным.

…Что это за механический дракон?

Синдзё слышала, что американский UCAT исследовал механических драконов ещё до Второй Мировой Войны, и сейчас они могли развёртывать их для сражения.

Но в то же время, механический дракон перед её глазами выглядел так, словно принадлежал совершенно иной цивилизации, чем самолёты, стоящие рядом.

Его подвижные части изготовили большими, но комплексными, броня по виду скорее облегала его, чем приклёпывалась, и нигде не было и намёка на сварку.

— Что это?

Затем Синдзё заметила, что на полу рядом с тем, что выглядело как морда дракона, сидел человек.

Он имел светлые волосы и голубые глаза, держал в правой руке бутылку с жёлтой жидкостью и, повернувшись лицом к дракону, произнёс:

— Так всё же, если разобраться, что ты такое?

Разум Синдзё услышал ответ.

Он пришёл в форме звука.

— Я не знаю. Я просто обнаружил себя летящем по небу в этом теле.

Звук издавало горло механического дракона.

…Он разговаривает с драконом.

Синдзё пронеслась своим сознанием по ним. Эм, — подумала она, пытаясь вычислить, где бы остановиться. Она выбрала пропеллерный самолёт рядом с ними и задержалась под изогнутым вверх крылом. Девушка села в своём разуме на шину шасси.

Когда дракон продолжил обращаться к мужчине, Синдзё уставилась перед собой.

— Поначалу, я не знал, кто я такой. Я только знал, что летаю по небу. Нет, тогда у меня даже не было слова «небо», поэтому я летал сквозь пустое пространство. Летая, я обнаружил остальных, подобных мне, и сумел с ними заговорить. Едва лишь мы сумели посмотреть друг на друга, то кое-что осознали.

Дракон слегка приподнял голову, открыл ветровое стекло, и показал пустую кабину.

— Наши головы пусты.

— Звучит как страшилка.

— Я не знаю значения этого термина. …Но в процессе изучения мы сумели задействовать структуры внутри нас и обнаружили, что наши тела движутся самостоятельно. Одно подопытное создание неожиданно рвануло на полной скорости и вызвало немало урона.

— Звучит так, будто вы были довольно-таки безрассудны. Совсем как и мы.

Мужчина немного посмеялся, и дракон опустил голову.

— Почему ты смеёшься?

— О, ты понимаешь смех? …Я смеялся не над тобой. Я смеялся над своими старыми воспоминаниями. Я зову их старыми, но на деле им всего год.

— Выходит, коротко живущие расы говорят о недавних событиях как о «старых».

— Это поможет тебе понять наш мир? В общем, как проходило изучение самих себя?

— Ну, мы предположили, что нечто должно заполнить то пустое пространство и пилотировать нас. Что означает, мы предназначены для использования и наши хозяева по какой-то причине пропали.

— Пропали?

— Мы быстро обнаружили причину. В воздухе плавали небольшие куски камней, которые мы использовали для отдыха, но наблюдения множества моих товарищей позволило предположить, что они изначально являлись единым объектом. Скорее всего, место, в котором жили наши хозяева, было уничтожено, и сохранились только мы.

— И что уничтожило то место?

— Мы не ведали деталей, но вскоре появился враг. Это был чёрный дракон, значительно превосходящий нас по размерам. Он напал и сбил нескольких из нас. Однако к нам быстро пришёл на помощь гигантский белый дракон.

Как только дракон закончил говорить, Синдзё услышала ещё один звук. Мужчина схватил бутылку, стоящую рядом с ним, и поднес ко рту.

Вспенивая содержимое, он произнёс:

— Прости. Я получил кое-какие ожидаемые ответы, но кое-чего не ожидал.

— Что это за жидкость?

— Её делают брожением зерна, вроде пшеницы. Ты никогда не слышал об алкоголе?

— Я слышал, что это горючая смесь. Она, должно быть, функционирует в качестве твоего топлива. Как занимательно.

— Давай ограничимся этим и продолжим. Так что же это был за гигантский белый дракон?

— Он назвал себя Белый Почин и сказал нам взять идентификаторы, указывающие на наше существование. Иными словами, имена. Сандерсон, это то же самое, что наборы звуков и букв, которые используешь ты.

Человек, Сандерсон, снова поднёс бутылку ко рту и затем подпёр рукой подбородок.

— Ваши имена давали вам силу? У вас есть концепт как во 2-м Гире?

— Нет, их назначение не в этом. Они для того, чтобы проводить различие между нашими существованиями и ролями. Мы машины, созданные для использования, поэтому наши хозяева дают нам идентификаторы, чтобы различать нас между собой, и они позволяют нам использовать наши способности в полной мере. Но в то же время, мы желали избежать уничтожения, — сказал дракон. — Как Чёрное Солнце, так и Белый Почин получили имена от наших утерянных хозяев, но тех больше не было с нами. Вот почему Белый Почин при помощи своей силы открыл врата в этот мир.

— Погоди, — сказал Сандерсон, выставив вперёд ладонь и глянув прямо на механического дракона. — Выходит, вам дали имена…

— Люди этого мира, да. Используя вашу систему исчисления, я полагаю, это было свыше 1500 лет назад. Я не могу точно воссоздать произношение, но для себя я подобрал имя Шолотль. То было слово сего мира для Вечерней Звезды. Поскольку я восстанавливаюсь уже третий раз, сейчас я зовусь Шолотль 3.

— И всё это время ты сражался?

— Да, но Чёрное Солнце упрям. Он и Белый Почин обладают половинами Концептуального Ядра нашего мира. Когда мы загоняем его в угол, он убегает в этот мир.

— …

— С потерей половины Концептуального Ядра миру грозит уничтожение. В миг ухода Чёрного Солнца наш мир начинает рушиться и нам приходится прекратить преследование.

— Выходит, так и есть.

— Есть что?

Подняв взгляд к потолку, Сандерсон произнёс:

— Джеймс был прав. Вы все преследуете эту штуку, поэтому она отвлекает себя охотой на слабаков здесь, и затем возвращается в ваш мир прежде, чем он разрушится, верно?

— Ты встречался с Чёрным Солнцем?

— Я не смог его догнать.

— Это и к лучшему, — тихо произнёс Шолотль 3.

Сандерсон помрачнел, но дракон продолжил.

— Вы должны были сделать вывод, что технологиям вашего мира не сравниться с Чёрным Солнцем.

— Эй.

— Ричард Сандерсон. На пути сюда я допустил несколько ошибок. Во-первых — я сразился с Чёрным Солнцем шесть лет назад, и потерпел крушение в этом мире. Во-вторых — я попал здесь в плен, и при этом остался и защитил людей от той внезапной концептуальной битвы, которая произошла, когда ты привёл меня к месту моего крушения.

И…

— Я помог вам по совету Реи из 3-го Гира и поместил «человечество» этого мира в пределах действующего кругозора моего имени.

— Действующего кругозора твоего имени?

— Это означает, что сила, которую я использую именем Вечерней Звезды, относится к тебе, равно как и к моим товарищам. И с этим, я по-прежнему говорю, что вы не сможете совладать с Чёрным Солнцем.

— Хочешь сказать, ты сможешь?

В ответ на вопрос Сандерсона бело-голубой дракон зашевелился.

Он немного приподнялся и издал звук движения металла.

Под его животом что-то показалось. Это была длинная белая пушка, установленная так, словно дракон нёс её в лапах.

— Это моё личное оружие, что может быть установлено только на меня. Говоря вашим нынешним языком, оно будет называться Веспер Пушка. Согласно словам Белого Почина, это единственное оружие, способное напрямую пронзить броню Чёрного Солнца.

— …

— По какой-то причине этот мир не имеет концептуальной силы и, как следствие, я не могу переработать топливо из воздуха. Благодаря Рее я наконец-то смог накопить достаточно топлива для полёта, но мои товарищи непременно всё это время сражались собственными именами. Приближается время моего вылета, и я возьму тебя в 5-й Гир, Сандерсон.

— Почему?

— Когда ты увидишь состояние 5-го Гира, то поймёшь, что означает выступить против Чёрного Солнца. Но не волнуйся. Мы непременно уничтожим Чёрное Солнце и затем должны будем разойтись, пока наш мир не будет уничтожен.

Дракон уставился на Сандерсона белым светом своих объективов, служивших ему глазами.

— В нашу первую встречу ты проигнорировал меня, когда я спросил, пришёл ли ты сюда за информацией. Вместо этого ты вывез мою платформу под голубое небо и просто читал книгу. Почему ты так поступил?

— Ха. Да просто так. Тогда мне казалось, что можно будет тебя использовать для победы над Чёрным Солнцем, но когда я тебя увидел, то понял, что тебя вовсе не следует держать в цепях.

— Превосходное решение.

— И вот почему я решил позволить тебе делать всё, что хочешь. По крайней мере, если бы мой механический дракон обладал собственным разумом, я бы не дал ему отсиживаться в ангаре. Так что же мы будем делать, Шолотль 3?

— У меня ещё нет силы для прохождения сквозь врата, но как только она скопится, я отправлюсь вперёд, получу разрешение от товарищей и затем вернусь к тебе. Если к тому времени ты найдёшь записи о 5-м Гире, мы отправимся ещё дальше. Используя фразу, которой научил меня человек по имени Саяма, я верю, что мы на пути к пункту назначения нашей решимости.

Синдзё услышала горький смешок, и её зрение потемнело.

Прошлое начало завершаться.

Она встала с шасси, на котором сидела, и глянула на Сандерсона.

…А?

Она заметила, что с бутылкой в его правой руке кое-что не так.

Во время разговора он подносил её ко рту несколько раз.

— Но количество внутри не поменялось.

Он лишь делал вид, что пил, и, любопытствуя почему, она закрыла свои ментальные глаза.

…На то должна быть причина.

Что-то, чего он не смог сказать, или не мог сдержать, если ему пришлось из-за этого притворяться.

Осознав, что раньше Синдзё поступала так же, её разум окунулся во тьму.

В следующий миг прошлое завершилось.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: