Глава 12. Мысленное наставление

Тьма покрывала большое песчаное пространство.

Этот школьный двор, стоящий в подготовке к спортивному фестивалю, пересекало несколько белых геометрических полос.

Фонари уже зажглись, и парни и девушки в спортивных костюмах чертили линии и устанавливали сиденья для зрителей на краю или перед школьными корпусами.

На основной дороге, пролегающей через школьный двор до главного входа в академию, в данный момент припарковали мотоцикл.

Это была иностранная модель с коляской, но никто не сидел за рулём, а в коляске лежал пластиковый бумажный пакет из супермаркета. В нём содержалось достаточно хлеба и рыбы для двоих.

Два человека, которые должны были находиться там, стояли на школьном дворе в повседневной одежде. Одним из них была белокурая девушка, которая взирала на черноволосого парня рядом с собой.

— Харакава, это место такое большое. Это и вправду школа?

— Да, Хио. Как я слышал, какой-то идиот купил всё это во время войны, пытаясь получить как можно больше земли. Он так увлёкся, что даже построил громадную диковинную библиотеку и попытался завлечь людей с города. Ну, что скажешь? Ты говорила, что хочешь её увидеть, но здесь не так уж и интересно.

Харакава шагал к центру школьного двора. Чтобы избежать полос, нарисованных на земле, он вышел на четырёхсотметровую беговую дорожку.

Затем он услышал рокот с неба.

Парень озадачено наклонил голову и поднял взгляд на большой транспортный самолёт, который его вызвал.

— Этой ночью их пролетало немало. Предположительно, в Окутаме потерпел крушение американский самолёт. Судя по всему, они занимают взлётно-посадочную полосу ИАИ Окутамы.

— Ранее об этом была общегородская трансляция, верно? Они сказали, что пилот упавшего самолёта…

— Они сказали, что с ним всё в порядке, так что не переживай, Хио Сандерсон.

Пока они говорили, Харакава увидел, что Хио приподняла голову и затем снова её опустила.

Он припомнил, что её родителей больше нет, и осознал, что мысль о крушении самолёта заставила её опустить голову.

…Она встречается с прадедушкой на кладбище, чтобы посетить могилу?

Её родители имели отношения к авиации? Но служи они на американской базе, их бы похоронили на местном кладбище, поэтому он предположил, что её родители были штатскими и с базой не связаны.

Пытаясь подобрать слова, он прошёл налево от школьного корпуса.

Хио вскоре его позвала.

— Э-э, Харакава? Я тут подумала. Это странная школа, не так ли?

— Да, полагаю, увидев её впервые, ты можешь подумать так. Тебя волнует что-то конкретное?

— Д-да. Что это там за громадная рукотворная статуя на южной стене?

— Ох, это от магазина рамена под названием «Кулак», местного спонсора спортивного фестиваля. Он подаёт рамен, который массировали руки крепкого старика. Он немного популярен тем, что старик, работающий там, суёт руку в кипящую воду и массирует лапшу.

— Разве он так не обожжётся?

— Он говорит, что справляется за счёт чистой силы воли.

— Это удивительно, Харакава… Ты уверен, что это школа?

— Скажу начистоту, Хио, меня это место тоже сбивает с толку.

— Но ты совсем без проблем это всё объясняешь.

…В самом деле?

Он внутренне наклонил голову, не сбавляя темп.

Частично чтобы сменить тему, Харакава задал вопрос, который уже некоторое время висел в его разуме:

— Ну, со странностью этого места ничего не поделать. И, раз уж мы о странностях, из какого языка твоё имя, Хио?

— Оно не странное. Его мне дали мои… мои родители, но судя по тому, что я слышала, оно из языка, на котором разговаривал друг моего прадедушки. Он никогда мне не рассказывал, что оно значит, но сказал, что мне и не нужно знать. Оно может быть из языка какого-то небольшого племени.

В этот момент мимо них прошла девушка в голубом спортивном костюме, чертящая полосу. Она являлась членом комитета спортивного фестиваля из класса Харакавы, поэтому обратилась к нему, не глядя на то, что он не обращал на неё внимания.

— А? Я думала, тебя сегодня не было.

— Не было, но моя двоюродная сестра захотела побродить по Токио.

Хио выглядела озадаченной, но Харакава продолжил импровизировать объяснение:

— Сестра моей матери вышла замуж за вождя племени, который сбривает брови и сражается с медведями в горах Юты. Эта девушка его дочь, но когда до их деревни добралась волна информационной свободы, она решила учиться за рубежом. И всё же, её мать настояла, чтобы она жила там, где есть медведи. К счастью, они водятся у нас в Окутаме и Хинохаре.

— В-вот как. У нас тут немало разных культур.

— Ага.

Харакава кивнул и чтобы закончить разговор осмотрелся по сторонам. Он увидел обширный школьный двор, значительно побелевшие от света фонарей школьные корпуса, и учеников.

— Разве этим участком заведовали не Саяма и Синдзё?

— Э-эта парочка… Ты не слышал? Они уехали на добрачный отдых.

Хио отреагировала первой. Она потянула сзади за рукав Харакавы, и когда он обернулся, глянула на него исподлобья.

— Двое учеников уже женятся?

— Если так, им придётся преодолеть значительное препятствие одинаковых полов. Они, наверное, гуляют свадьбу в Калифорнии или что-то такое.

— Наверное, — с улыбкой ответила девушка в спортивном костюме.

Она двинулась с места с тележкой за спиной, но затем обернулась.

— Мы сохраним секрет и о вас двоих, лады?

— Скажу прямо — она не моя девушка. Что более важно, учитель говорил что-нибудь о моём отсутствии?

— Если ты об этом переживаешь — не прогуливай. Ну, удачи.

Она рассмеялась и продолжила чертить четырёхсотметровую полосу.

Сопроводив её взглядом, Харакава вздохнул и повернулся направо. Он направился к южному краю школьного двора и услышал позади себя тихие шаги.

— Э-эм, Харакава. Она подумала, что мы… — плечи Хио напряглись. — Извини.

— Любые отговорки только усилят подозрения, и люди всегда надеются, что они во всём правы. Не переживай об этом, Хио Сандерсон. Ты будешь здесь недолго, так что не трать время на излишние размышления.

Харакава вошёл в тень зрительских мест на юге. Там стояло десять рядов сидений, которые высились примерно на три метра, и конструкция по большей части состояла из зелёных труб. Он шагал между различными структурами, которые построили целые классы и отбрасывали тени, напоминающие толстые сети.

— Смотри, Хио Сандерсон. Ты же это хотела увидеть, разве нет?

Однако он не смотрел вперёд. Он глядел на Хио рядом с собой.

Покинув тени и выступив направо от него, она медленно глянула вперёд. Яркий свет заставил её глаза прищуриться, но в скором времени они расширились.

— …

На её лице возникла улыбка с толикой удивления.

Заметив это, Харакава тоже посмотрел вперёд.

— Новички довольно мотивированы, поэтому уже закончили все приготовления. Смотри, Хио, это территория, заготовленная для спортивного фестиваля. Какую бы белую полосу ты ни выбрала, она приведёт тебя к спортивному соревнованию.

 

●

Изо рта Хио сорвался голос.

Он прозвучал как взволнованный вздох, и, поворачиваясь к Харакаве, она покраснела.

Переживая, что это прозвучит странно, девушка произнесла:

— Просто удивительно, Харакава. Мне приходилось бегать по беговой дорожке, но я никогда не видела такой.

— Серьёзно?

Его брови приподнялись, и он зашагал направо. Она задумалась почему, и последовала за ним.

— Жди где стоишь, Хио Сандерсон.

— Э? К-куда ты идёшь?

Он снял часы, которые носил вместе с браслетом из камешков. Он свесил их с правой руки и указал левой вниз.

— Посмотри себе под ноги.

— ?..

Хио вопросительно глянула вниз.

Её кроссовки стояли на белой фигуре, нарисованной известью. Она стояла в метровом квадрате, и вертикально с её перспективы выстроились пять других. В каждом из них имелся номер, и её был первым.

— Что это?

— Разве не видно? Это полосы для стометровки.

Харакава зашагал вдоль линии, тянущейся с квадратов.

Он отошёл уже далеко и повысил свой весьма низкий голос, чтобы она услышала:

— Раз уж мы тут, почему бы немного не пробежаться, Хио Сандерсон?

— Э? Но…

Она любила бегать. Нет, раньше она любила бегать.

Хио в последнее время не особо бегала. Если не считать пробежки со вчерашней ночи…

…Я не делала этого с тех пор, как поменяла три школы.

Её разум заполнило много чего ещё, включая прадедушку и что теперь будет.

Но…

С этой мыслью, Хио осмотрелась по округе.

Она увидела прилавки, прожекторы и освещённую беговую дорожку. На обратном конце этого освещения стоял Харакава. Его выражение лица отсюда было не разглядеть, но она услышала его голос:

— Ну так как, Хио? Это может отметить твоё прибытие в Японию. Просто беги сюда.

— Ты бы не мог, когда это говоришь, не показывать на свою громадную руку.

Но…

— Мне и правда можно бежать?

— Полосы всё равно через неделю перерисуют. Плюс никто не смотрит, поэтому девушка, которой больше нечего делать, может оставить тут о себе бесплатную памятку. Что с этим не так?

Эта реплика заставила её горько улыбнуться.

…Почему он так любит сарказм?

Но он ничего под ним не подразумевает, — также подумала она. — На самом деле он может использовать сарказм, чтобы скрыть свои хорошие намерения.

Хио увидела, как он поднял правую руку с круглым объектом, и высокий бейсбольный забор позади. Он держал свои часы, и она поняла, что он собирался засечь время её пробежки.

Чтобы убедиться, что никого нет рядом, она в последний раз оглянулась по сторонам.

— …

Хио опустилась, развела руки чуть шире плеч и поместила их на землю.

Девушка удерживала тело только кончиками пальцев и расслабила плечи.

Она выставила левую ногу назад, подогнула правое колено так, что оно касалось груди, и сгруппировалась, словно свёртываясь в клубок.

— Хио, у тебя довольно хорошая стартовая стойка.

— Меня научили этому в школе, в которую я ходила. Там был хороший тренер.

Проговорив, она осознала, что тоже прозвучала саркастично.

Хио выдала ещё одну горькую улыбку повёрнутым вниз лицом.

— Get set,[3] — окликнул Харакава, не спрашивая, готова ли она.

Она посчитала это несколько эгоистичным, но также ощутила облегчение от того, что ситуация прогрессирует сама собой.

…Он не даёт мне и малейшей возможности расслабиться.

Его внимательность по большей части осталась незамеченной и не выказывала признаков того, что он говорит ей расслабиться. Это заставило её задуматься, не проявляет ли он и сейчас в различной степени заботу, которую она не замечает.

Но мне, наверное, просто кажется,  — также подумала она.

Харакава стал тем, кто оказал ей помощь в чужой стране, так что ей наверняка просто показалось, словно с горячки.

Но затем…

— ———!!

В её мысли ворвался хлопок в ладоши.

Всего на миг, вторгшийся звук заставил её плечи вздёрнуться.

— Мм.

Но Хио всё равно сделала вдох и начала.

Её однажды научили, как это делать. Во время переводов во множество разных школ, её пребывание там обрывалась снова и снова, но она всегда вступала в команду спринтеров и училась бегать.

И вот чему её научили.

…Беги на полной скорости с первого же шага!

Хио растянула тело, словно запуская его вверх и вперёд, а её талия двинулась вниз и назад, но она стартанула левой ногой и рванула этой же талией прямо.

— !

Девушка добилась старта, который выглядел как скачок.

Она побежала.

Начальные движения её ног пронесли опущенную талию вперёд.

Затем она запустила вперёд ногу, покачивая верхней частью тела.

Её пята добралась до земли и потянула тело за собой, и носок другой ноги оттолкнулся от поверхности, отделяясь от беговой дорожки.

Это вызвало ветер. То был её персональный ветер, созданный её бегом.

…Да.

Она мчалась через тот ветер и через желаемое ею личное пространство.

Её мысли обострились.

Хио задумалась о старых временах. Из-за того, что она так давно не бегала, это напомнило ей, что бег для неё значил.

…Великолепное чувство.

Не нужно слышать ужасные слухи, которые её окружали, не нужно думать ни о чём другом, можно добиться какого-то результата, который сохранится, даже если она уйдёт, и можно получить новый способ достижения даже лучших результатов в будущем.

Среди всех учителей в школе, как раз тренерá по бегу чаще всего смотрели на её записи, не ввязывая в это слухи.

Большинство из них были женщинами, и они давали ей советы после того, как видели её время. Следуя их советам, она становилась ещё быстрее.

Это учение её бегать сосредоточилось только на беге.

Хио бежала и прикинула, что полоса, которую она только что пересекла, обозначала пятьдесят метров.

Она гадала, сможет ли стать как те люди.

Если Хио встретит кого-то вроде себя, сможет ли она показать им что-то большее?

…Учитель.

Я не смогу, — завершила она свои обострённые мысли.

Даже она ощущала присутствие демона, так как же ей найти способ учить и направлять людей?

Затем Хио вспомнила две вещи: прошлое событие, связанное с бегом, и прошлую ночь.

Первый была её мать.

— !..

И вторым — её прадедушка, которого она оставила прошлой ночью.

Оба раза она бежала из-за заботы её членов семьи, которые не желали, чтобы она узнала, что происходит.

…Они сказали мне убегать.

Эта мысль вызвала в разуме кое-что иное.

Это был вопрос, который словно въедался в задворки её разума.

…Все…

Хио выдала надломленный вздох.

…Все только и хотят, чтобы я убегала?

 

●

Глядя на секундомер своих часов, Харакава неожиданно поднял от него взгляд.

Звук шагов Хио прекратился.

— Эй.

Когда он окликнул и глянул вперёд, то обнаружил её у полосы в семьдесят пять метров первого ряда.

Её ноги застопорились, голова опустилась, и она дрожала.

…Что?

Он задавался вопросом, не стало ли ей плохо, но внутренне покачал головой. Это не более чем его удобная интерпретация.

— …

Харакава молча остановил секундомер. Время уже достигло двадцати секунд. Он видел время, когда она достигла пятидесятиметровой отметки, но засекать остальное теперь не имело смысла.

Перед тем, как зашагать к Хио, он сбросил и затем перезапустил секундомер, и после этого снова его остановил. Он хорошо помнил, что она достигла пятидесяти метров приблизительно за 6.8 секунд.

Через пару вздохов после этого, Харакава прибыл к ней.

Её голова была опущена, и ладони скрывали её выражение лица.

Она молчала, но её плечи немного поднимались и опускались, и он слышал всхлип.

У него не было намерения спрашивать, что пошло не так. У каждого есть свои причины для плача.

— Пойдём, Хио.

Она неуверенно кивнула и ответила по-английски:

— H-Harakawa, I…

— Извини, но я не знаю английского.

— R-really?

— Really, — ответил он по-английски.

Хио немного приподняла взгляд. В её глазах стояли слёзы, но она всё равно слабо к нему повернулась.

— Эм…

— В чём дело, Хио Сандерсон?

Она сделала один тяжелый вдох и, выдыхая, выровняла дыхание.

— Я тебе рассказывала, что произошло прошлой ночью, не так ли?

— Да, рассказывала.

Чтобы продолжить у неё ушло некоторое время.

Она стиснула кулаки и вытерла в уголках глаз.

— Я… убежала и бросила прадедушку?

И…

— Почему когда я бегу, я всегда что-то теряю?

— Если ты так считаешь, значит, так оно для тебя и есть.

— …

Она задержала дыхание и уставилась на него, но он всё равно продолжил:

— Не задавай вопросы, на которые у тебя уже есть ответ, Хио Сандерсон. Что бы я ни говорил, ты хочешь подумать об этом по-своему. И как я сказал раньше, подозрительные люди хотят предполагать, что ход их мыслей единственно правильный.

Харакава набрал в грудь воздуха и вздохнул.

С горькой улыбкой он похлопал молчаливую девушку по плечу и вернул её взгляд обратно на себя.

— Но если ты это понимаешь, можешь спокойно жаловаться. Когда выскажешься — мысли могут поблёкнуть. Ты это часто слышишь, но это вполне годиться для вопросов, которые портят тебе настроение. Так что спрашивай. Высвободи тяжёлые мысли и глубокие переживания. Если это поможет тебе взбодриться, я готов слушать, пока ты в Японии.

— Т-ты вредина, Харакава.

— И мне тоже станет легче, если я выслушаю жалобы, предназначенные для выпуска пара, вместо всякой дребедени. И слушай. Мы можем спросить у твоего прадедушки, что он о тебе думал прошлой ночью. Если ты будешь чувствовать, что его бросила, даже не спросив у него так ли это, то ты вошла в мир предсказаний, Хио Сандерсон.

— …

— И как-то неправильно задавать такой важный вопрос первому встречному, Хио Сандерсон. Я не стану этого повторять, так что не забудь. Запомни это и начинай жаловаться.

Затем он сунул к ней свои часы.

Она раздумывала о его словах, поэтому, когда перед ней появились часы, ошарашенно подпрыгнула.

— Э-э? Что это?

— Это более-менее твоё время, когда ты пересекла пятидесятиметровую линию. Как быстро ты обычно пробегаешь стометровку?

— Э? Обычно около тринадцати секунд ровно.

— Не могу сказать точно, потому что мы можем отталкиваться только от твоей памяти и моих глаз, но ты из тех, кто раскрывается во второй половине. Ты пробежала за 6.8 секунд.

— …

Хио затихла, но её слёзы остановились.

Она повернула слабый взгляд на часы и затем на него.

— Мне нужно пробежать до конца, да?

Она подняла заплаканное лицо и выдавила небольшую улыбку.

— …

Но слева вдруг появилась стробоскопическая вспышка.

Они повернулись в том направлении и обнаружили прошлую девушку в спортивном костюме, и ещё несколько человек в форме.

— Тут и Ооки-сенсей? Чем, чёрт возьми, вы все занимаетесь?!

— Н-ну, мы хотели пообщаться с иностранкой. У нас их тут нечасто увидишь.

— Если судить по Вашему имени, Вы наполовину иностранка.

Студенты разбежались, но Ооки в своём белом спортивном костюме осталась позади и почесала затылок.

Она подняла взгляд к ночному небу и задумалась о том, что он сказал. Наконец она рассеяно улыбнулась и ответила:

— Эм… Кажись, я немножко потерялась.

Хио определённо не понимала, что происходит, поэтому Харакава подтолкнул её в спину и начал уходить со школьного двора.

— Х-харакава, эта женщина…

— Ты мне не поверишь, так что я даже не стану объяснять.

— Т-только не говори, что она учитель. Н-не может же такого быть, правда? Она что… ну… не знаю, как бы сказать.

— Ты действительно хочешь получить от этой страны море потрясений, Хио Сандерсон?

Пока они шли, с неба полностью растаяли вечерние цвета.

Однако там по-прежнему оставалось несколько очертаний. Они все были транспортниками, летящими на северо-восток к Окутаме.

 

●

Новая штаб-квартира японского UCAT представляла собой обширное пространство на втором подземном уровне с громадным экраном, заполняющим квадратную стену, но внутри находились вовсе не те, кому положено там быть.

Все люди носили синюю защитную униформу.

Они сидели за множеством коммуникационных столов, обменивались данными и разговаривали друг с другом, но один человек поднимался по ступенькам к верхнему мостику.

Это был молодой человек в очках и сером костюме, и по прибытии на помост он пригладил руками волосы.

— Полковник Одо, пятый подземный уровень и ниже действительно запечатаны как физически, так и концептуально.

— Роджер, Роджер. Как скоро мы сможем туда пробиться?

— Тэстамент. Это лишь предположение, но… я не знаю.

— Роджер, Роджер. Тебе когда-нибудь приходило в голову, что ты некомпетентный?

— Тэстамент. Только когда я не в состоянии проснуться по утрам, — Роджер поправил очки на переносице. — Полковник, отделы UCAT по всей Японии в состоянии тревоги. Главная западная штаб-квартира Изумо выразила в Бюро Альянса UCAT протест и требование отступить.

— Бесполезно. К сожалению для них, это бесполезно. Американский UCAT уже получил понимание прочих наций, и Соединённые Штаты — ведущая нация в Бюро Альянса. Можно сказать, что нашей родиной является весь мир.

— К тому же, полковник, пока я сдерживал в Акигаве двух членов Отряда Левиафана, группа, выискивающая следы Концептуального Пространства прошлой ночи, передала мне это.

Роджер засунул руку в карман и вытащил объект круглой формы.

Это было ожерелье из камней.

— Оно лежало расстёгнутым на дороге, и считается, что оно принадлежит Хио Сандерсон.

— Роджер, Роджер. Почему они так считают?

— Оно совпадает с ожерельем, которое она носила на фотографии в наших записях. Поисковая группа в Акигаве получила инструкции удалить ожерелье из её описания.

Перед тем, как продолжить, Одо удовлетворённо кивнул.

— Гораздо важнее… Гораздо важнее, какова ситуация?

— Тэстамент. Из двенадцати «Бланка 9» в нашем подразделении, пять были уничтожены, два тяжело повреждены, и оставшиеся пять получили незначительный урон. Их количество будет восстановлено пополнением с ближайшей базы и заменой поврежденных частей. Среди прочих солдат на поле боя: семь было тяжело ранено, и практически все остальные получили лёгкие ранения.

— В таком случае… В таком случае, Роджер, как насчёт японского UCAT?

— Тэстамент. Восемнадцать были серьёзно ранены, и двадцать семь взяли в плен после их сдачи. Они по большей части являются персоналом с инвалидностью, но среди них есть члены Отряда Левиафана.

— Вот как?

Одо опустил взгляд на первый этаж, где старик играл в двухмерную стрелялку, используя одну из консолей.

— Речь шла… Речь шла об этом жалком старике по имени Ооширо, Роджер?

— Для постороннего он может и выглядит жалким, но это беспокойное создание, не испытывающее никаких проблем с самим собой.

— Р-роджер-кун! Я смотрю ты спокойный и отмороженный как всегда!

Ооширо всего на миг обернулся, но быстро сосредоточился на ракетах, летящих на мониторе.

В то же время Одо повернулся к Роджеру.

— Ты его знаешь? Ты его знаешь, Роджер? Немедленно объясни.

— Тэстамент. Когда я базировался в Японии с американским UCAT, случилось множество… неприятных вещей.

— Роджер, Роджер. Слушай внимательно. Невзгоды подпитывают жизнь. Хотя лично я их не люблю. И скажи мне, Роджер. Есть ли у нас другие члены Отряда Левиафана, помимо него?

— Тэстамент, — Роджер образовал кривую улыбку. — У нас есть надзиратель Отряда Левиафана и девушка, которая содержит Концептуальное Ядро 3-го Гира. Мы по-прежнему обыскиваем комплекс, поэтому в данный момент они находятся во временной штаб-квартире, возведённой на взлётно-посадочной полосе. Помимо всего прочего…

— Роджер, Роджер. Если тебе есть что сказать, просто говори. Хотя я не потерплю, если ты скажешь что-то раздражительное.

— Тэстамент. Мы получили интересный звонок.

Он потянулся к карману и вытащил пульт управления большим экраном.

Мужчина нажал на кнопку и чёрный дисплей зажегся.

— Это парень по имени Саяма Микото, который выступает в роли посредника Отряда Левиафана.

С этим на экране размером со стену появились голова и плечи парня.

Изображение шло со слегка низкого ракурса. Парень был одет в костюм и слегка качнул кресло-качалку в тусклом, но меблированном номере. На его правом плече сидело небольшое жёлтое животное, и его левая рука держала большой стакан с жёлтой жидкостью.

Продолжая глядеть на них сверху вниз, он кивнул и улыбнулся.

— Полагаю, мне следует сказать: рад встрече с вами, американский UCAT.

Его спокойный голос вызвал напряжение в рядах солдат американского UCAT, но, не теряя этого из виду, парень всё также покачивался в кресле. Он наконец-то остановился и приоткрыл уста:

— Меня зовут Саяма Микото, я посредник Пути Левиафана… и человек в центре вселенной.

Одо инстинктивно рявкнул и указал на Саяму:

— Роджер! Роджер! Так вот кому мы доверяли судьбу мира всё это время?! Слава богу, мы прибыли это исправить! Каково твоё мнение по этому поводу?!

— Тэстамент. Если сказать со всей откровенностью, то это несколько странное чувство.

— Ха-ха-ха. Люди редко понимают истинное величие с первого взгляда. Вам нечего стыдиться.

Саяма поднял стакан и сделал глоток.

Он выдал небольшой вздох, снова приподнял стакан и глянул на них через него.

— За проявленную доблесть в сражении, толерантная Империя Саямы предоставляет американскому UCAT последний шанс. Вы покоритесь, заплачете и в извинении поклонитесь, или безоговорочно сдадитесь, разденетесь догола и падёте ниц?

— Покориться? Покориться? Безоговорочно сдаться?! И кто, по твоему представлению, будет это делать?!

— Америка, разумеется. …Но успокойтесь. Вы портите мой апельсиновый сок.

Одо повернулся к Роджеру и молча показал пальцем на Саяму. И он сделал это ещё раз.

Роджер вздохнул и поднял ладони к Одо. Он просил пожилого мужчину помолчать. Затем прочистил горло и скрестил руки на груди.

— Посредник Саяма, для того, чтобы всё прошло более гладко, мне бы хотелось, чтобы обе стороны предоставили свои требования. Как это для тебя звучит?

— О? Вы действительно считаете, что находитесь в том положении, чтобы вести со мной переговоры?

С по-прежнему скрещенными руками, Роджер указал левой рукой вниз.

— У нас в плену директор японского UCAT Ооширо Казуо.

— И?

— М-микото-кун! Это заявление можно истолковать весьма ужасными способами!

— Успокойся, старик. Твоё истолкование абсолютно верно. Какая сообразительность с твоей стороны.

Роджер увидел, как Ооширо поднял ноги на стул и наиграно заплакал, но не стал вздыхать или злиться, потому что это было в пределах ожидаемого.

— Под нашим контролем также имеются некоторые другие члены Отряда Левиафана и общий раненый персонал.

— И вы, как я понимаю, о них позаботились. Обычно, нам бы пришлось вам отплатить за эти услуги, но судя по всему, американский UCAT в данный момент проживает в японском UCAT. Мы можем просто позволить этим двум затратам компенсировать друг друга. На сколько ночей вы планируете остаться? Если более, чем на одну, каждые дополнительные два часа подразумевают дополнительную плату.

— В таком случае, мы отплатим предоставлением услуг для тех, что на нашем попечении.

— Превосходное решение, — Саяма поставил стакан за пределы экрана и переплёл пальцы на животе. — Теперь, позвольте спросить: каковы ваши требования?

Перед тем как ответить, Роджер повторно скрестил руки на груди.

— Первое — прекращение Пути Левиафана. Второе — передача всех полномочий Пути Левиафана Альянсу UCAT. Третье — отправка Концептуальных Ядер во владении японского UCAT Альянсу UCAT. Четвертое… — он швырнул свои слова в Саяму. — Возвращение ныне пропавшей Хио Сандерсон под крыло американского UCAT. Таковы наши четыре требования.

 

●

Роджер взирал на Саяму на экране.

Когда парень слушал его требование, его выражение лица ни капли не поменялось.

Однако…

— Ясно. Иными словами, вы здесь, чтобы сокрушить Путь Левиафана, не так ли?

— Нет, мы не собираемся его крушить. Мы реструктурируем его в более безопасную и приемлемую форму, чем в нынешняя.

— Какие доказательства этой предполагаемой безопасности вы можете предоставить?

Роджер покосился на Одо, и пожилой мужчина дважды кивнул, поэтому Роджер подправил очки на переносице и продолжил:

— Тэстамент. В данный момент в американских базах Японии размещаются механические драконы и силы американского UCAT. В целом было прислано сорок восемь механических драконов. С дополнительной отправкой солдат и персонала, мы предполагаем, что сможем защититься от атаки Бога Войны 3-го Гира или механического дракона 5-го Гира.

— Выходит, прошлой ночью с тем чёрным механическим драконом сражался один из вас?

— Тэстамент. Это был полковник Одо, стоящий здесь. Хотя подкрепления японского UCAT устранили дракона до того, как он смог закончить перехват.

— Понимаю, — Саяма кивнул. — Могу я задать вопрос?

— Тэстамент.

— Почему вы желаете возвращения девушки по имени Хио Сандерсон?

Роджер снова глянул на Одо и тот снова дважды кивнул, поэтому мужчина в очках засунул правую руку в карман.

— У Хио Сандерсон имеется прошлое, заслуживающее нашего внимания. В детстве она и её мать подверглись атаке дракона.

— Дракона?

— Тэстамент. Мистер Ричард Сандерсон не предоставил детали, но улик, оставленных на месте, было достаточно. Очертания воздуха, виденные на месте события, отпечатки пальцев и металлические обломки, разбросанные по округе, принадлежали громадному механическому дракону, известному как Чёрное Солнце.

— И как это всё соотносится с Хио Сандерсон?

— Тэстамент. В 5-м Гире существовало два громадных механических дракона, и американский UCAT верит, что враждебный чёрный, названный Чёрным Солнцем, вероятно, нацелился на семью Сандерсона как разрушителей 5-го Гира. Атака на мистера Сандерсона прошлой ночью более-менее служит тому подтверждением.

Саяма на экране слегка нахмурился.

— Иными словами, это доказало, что американский UCAT имеет оправдание на использование девушки с кровью Сандерсона в качестве приманки для вызова Чёрного Солнца и его уничтожения?

— Нет. Ты наполовину заблуждаешься, посредник Саяма. Мы возьмём Хио Сандерсон под опеку, но для того, чтобы не оставлять её без защиты. Атака прошлой ночью также доказала, что Чёрное Солнце приблизится к концепту 5-го Гира, — Роджер указал левой рукой вниз. — И половина Концептуального Ядра 5-го Гира находится здесь. Это место наибольшая из возможных приманок. Чтобы усилить эту наживку, мы приведём сюда Хио Сандерсон, но как только Чёрное Солнце будет обнаружен, тут же её эвакуируем. Она будет отправлена в американский город под защитой UCAT, где сможет мирно жить до конца своих дней, не опасаясь атаки.

— Понимаю. Выходит, у вас есть столько информации.

— Нам также известно, что вторая половина Концептуального Ядра 5-го Гира содержится в Чёрном Солнце, поэтому ты не сможешь использовать это как разменную монету. Более того, нам известно, что собой представляет оружие, расположенное внизу.

— Я уверен, что мои товарищи, сбежавшие туда, также это узнают, так что это тоже не представляет ценности в переговорах.

— Тэстамент.

Роджер признал это с горькой улыбкой и поклонился, всё ещё держа правую руку в кармане.

Затем Саяма наклонился вперёд к монитору.

— Ни один из нас не может использовать информацию о 5-м Гире в качестве разменной монеты, поэтому позволь спросить снова, — сказал он. — Зачем вам останавливать Путь Левиафана? Официальные причины отставьте в сторону. Предоставьте причины с чёткой основой. Эти предположительно неприкосновенные переговоры разработал один из Восьми Великих Королей Драконов, так почему же подобные ему из американского UCAT попытаются их остановить?

Это был тот же вопрос, что перед началом битвы на поверхности спрашивала у Одо девушка по имени Сибил.

На этот раз Роджер начал отвечать с «тэстамент» и наконец-то вытащил правую руку из кармана.

Он явил конверт, который приподнял перед тем, как вытащить содержимое. Оттуда показались наскоро написанный текст от руки с подписью и печатью в конце.

— Это передано нам мистером Ричардом Сандерсоном перед его путешествием в Японию. Прежде всего, тут говорится, что когда 5-й Гир был уничтожен, все полномочия над их миром временно переданы от Белого Почина к мистеру Сандерсону.

— Все полномочия? У вас есть какие-то доказательства?

— Почему, по-твоему, оружие Концептуального Ядра 5-го Гира было оставлено японскому UCAT? Причина написана здесь и подписана. Мистер Сандерсон временно получил это оружие от Белого Почина и попросил, чтобы его хранили в японском UCAT до тех пор, пока снова не придёт время сражения с Чёрным Солнцем.

Роджер развернул письмо.

— Я сомневаюсь, что ты сможешь прочесть самостоятельно, но я прочту конец письма для тебя. «В случае моей, Ричарда Сандерсона, смерти или пропажи, я оставляю все полномочия, которыми на это время обладаю, американскому UCAT. 15 сентября 2005-го года» Это за неделю до его отбытия. Теперь ты понимаешь? — спросил Роджер. — В 5-м Гире нет людей, следовательно, даже если мистер Сандерсон лишь временно получил полномочия, ему некому их передать. …Но сейчас, в связи с его смертью, все эти полномочия возложены на нас в американском UCAT. И это означает, что мы можем действовать от имени 5-го Гира, чтобы решить, принимать Путь Левиафана или нет.

 

●

Роджер снова сложил письмо и проговорил к Саяме:

— Для подтверждения подлинности этого письма можно использовать концепты. Так или иначе, мы будем подчиняться письму, которое стало завещанием мистера Ричарда Сандерсона, взяв на себя все полномочия 5-го Гира и оттолкнув Путь Левиафана, как представляющий опасность. Ты, с другой стороны…

— Да, завтрашним утром я намереваюсь провести Путь Левиафана в резервации 4-го Гира.

Отвечая, Саяма сохранял невозмутимость, и Роджер поместил конверт обратно в карман.

— Ты говоришь, что не примешь во внимание наши требования?

— Прошу, не поймите меня неправильно. Путь Левиафана с 4-м Гиром уже начался как взаимопонимание между обеими сторонами. Вы действительно станете его останавливать после их согласия и желания начать? Если это заставит 4-й Гир усомниться в Лоу-Гире, на чьей это тогда будет ответственности?

Роджер бросил быстрый взгляд вниз. Большая оранжерея с жителями 4-го Гира располагалась на четвёртом подземном уровне, поэтому он посмотрел на члена группы связи, чтобы тот всё проверил.

— …

Но мужчина поднял на него взгляд и замотал головой, говоря, что та область была удалена.

Роджер внутренне вздохнул и произнёс лишь факт, который только что получил:

— В данный момент мы в действительности не имеем возможности связаться с 4-м Гиром.

— В таком случае, у вас нет никакой возможности войти в резервацию 4-го Гира. Разве что вторгнуться без разрешения. Вы собираетесь определить наше местоположение и бросить свои силы в атаку?

— Посредник Саяма, что если мы возьмём вас под стражу?

— Этот отель предоставляет превосходные услуги. Судя по всему, они без промедления избавятся от любых подозрительных чужаков. К тому же, позволь познакомить вас с моим любопытным другом.

Саяма встал с кресла.

Он вернулся через пару секунд с дорожной сумкой, которую поставил себе на колени, когда сел обратно. Увидев толстую чёрную сумку, все разом помрачнели.

Но в то же время он не выказывал на это какого-либо внимания.

— Этот друг любит теплые, тесные места, и эта комната для него слишком прохладна.

Он открыл сумку, и со звуком хлопка в воздухе изнутри что-то появилось.

Оно напоминало собаку, но имело шесть лап, и его длинная шерсть на самом деле состояла из узкой хвойной листвы.

— Это нечто, что можно назвать самим 4-м Гиром.

 

●

Роджер увидел через монитор, как растительное создание повернуло к ним то, что, судя по всему, было его мордочкой.

Все вокруг консолей сглотнули и услышали мысли растительного существа.

— Саяма. Холодно.

— Ох, мои извинения. Однако, наши враждебно настроенные союзники, похоже, хотят поздороваться.

На это существо с открытой дорожной сумки подняло голову.

На его шее висел на верёвочке синий философский камень. Роджер догадался, что это ослабленная версия концепта 4-го Гира, но его знание никак не помогало.

Он просто услышал мысли существа, принявшие форму вопроса:

— Союзники?

Однако все замерли на месте скорее не от вопроса, а от зрелища перед глазами.

Наконец, некто прорвался сквозь застывшую атмосферу.

Это был Одо, стоявший справа от Роджера.

Он вышел вперёд и схватился обеими руками за металлические перила мостика.

— Как ты посмел?! Как ты посмел?! Ты пленил жителя другого Гира!!

— К сожалению, они обладают коллективным сознанием. Даже если один индивид находится здесь, оставшееся целое в другом месте. Идея пленения здесь неприемлема. Если вы желаете её применить, вам придётся игнорировать их коллективное сознание. Я не прав?

— Тогда… Тогда это похищение! Ты похитил часть коллективного сознания!!

Саяма испустил вздох и заглянул на растительное существо на своих коленях.

— Что ты думаешь?

— Пойти с Саямой. Обещание.

Он дважды кивнул и подчёркнуто нажал на нижние уголки глаз.

— Вы это слышали? У меня есть разрешение. Можно сказать, что мы с ним лучшие друзья.

— Роджер! Роджер! Скажи что-нибудь!

— Полковник, честно признаться, мне плохо даётся импровизация.

Тем не менее, Роджер повернулся к Саяме, пока тот закрыл растительное создание обратно в сумке.

Он увидел, как шерсть существа исчезла в зазоре.

— Посредник Саяма, так вот, что ты пытаешься сказать? Если с тобой что-нибудь случится, это будет передано 4-му Гиру через коллективную память его жителя?

— Именно. Я решил, что наилучшим способом для них узнать, что я за человек и стоит ли мне доверять, будет отправка кого-то из них со мной для наблюдения. Их способность общаться через коллективное сознание не столь сильна, но этот, скорее всего, так близко от резервации сможет пробиться.

— Тэстамент. В таком случае, посредник Саяма, мы временно признаем, что Путь Левиафана с 4-м Гиром ныне осуществляется.

— Я полагаю, за этим последует «но».

— Тэстамент. Вне зависимости от твоего отрицания, наши требования — это требования всех UCAT и их поддерживает завещание мистера Сандерсона. Есть ли у тебя какая-либо возможность это опровергнуть?

— Мне бы хотелось сказать нет, но можно сперва сказать одну вещь?

— Тэстамент.

Саяма опустил со стула дорожную сумку и умостился в кресле.

Он слегка его покачнул перед тем, как произнести:

— Американский UCAT выставил напоказ недостаток силы японского UCAT, заточив их под землей, и запросил права на Концептуальные Ядра. В таком случае, я полагаю, вы примете требования победителя, если вас вытеснят силой. Как урок для тех, кто отказывается подчиняться, ясное дело, вы покоритесь таким победителям.

— Ты действительно думаешь, что такое возможно? — спросил Одо, не отпуская перила. — Ты действительно думаешь, что сможешь нас победить?

Саяма ответил с улыбкой.

— Время для нижайшего поклона приближается, господа.

— Да как ты смеешь?! Да как ты смеешь?!

Плечи Одо вздулись, но его прервали.

— Я победил!!

Крик раздался снизу. Роджер опустил взгляд и увидел старика в лабораторном халате, танцующего на консоли. Её экран отображал предыдущую игру, но теперь там показалось слово «Завершено». Ооширо вскидывал руки в воздух и вертелся по кругу.

— Я наконец-то одолел Сибил-кун! Это моя первая победа против неё!

Как только Ооширо рассмеялся и прыгнул на пол, Саяма потянулся рукой под экран.

На полу, куда Ооширо должен был приземлиться, открылась дыра, и он упал прямо в неё. Отверстие тут же закрылось назад.

— Мои глубочайшие сожаления, что вам пришлось это увидеть, — сказал Саяма.

— О-он сбежал! Он сбежал! Этот парень посодействовал его побегу, Роджер!

— Нет, полковник. Я считаю, что это было правильным решением.

Но едва лишь Одо повернулся к экрану, справа показался ещё один человек.

За спиной парня вошла девушка.

Её влажные тёмные волосы покачнулись за её голыми плечами, и её грудь и ниже скрывались под банным полотенцем.

Мужчины за консолями выдали возбуждённые возгласы.

Вместо того чтобы пройти дальше, девушка остановилась перед кроватью у Саямы за спиной и повернулась к нему.

— Саяма-кун, что ты смотришь? Телепередачу?

— Да, можно назвать её американской комедийной программой. Как твой душ?

— Мне лишь понадобилось смыть пот, так что это не заняло много времени. А-а ещё, мне хотелось подождать горячих источников, чтобы уже там отсидеться и пропариться. …Ты присоединишься ко мне сегодня?

Среди мужчин внизу начался ажиотаж, и Одо лихорадочно повернулся к Роджеру.

— Роджер! Роджер! Японская молодежь в самом деле так сексуально распущена?!

— Тэстамент. Сорок процентов детской порнографии в интернете произведено в Японии, в то время как население страны составляет приблизительно два процента от мирового. Основываясь на этом, уровень детской порнографии Японии составляет примерно двадцать процентов от общемирового, и её потенциальный показатель значительно это превышает.

— Омерзительно! Какая омерзительная раса!

Вслед восклицанию Одо девушка на экране обратилась к Саяме:

— Эм, но Саяма-кун? Я ещё не изменилась, несмотря на то, что уже 6:30.

— Ты теперь застряла в таком виде?

Девушка покачала головой.

— Я ощущаю следы приближения, потому мне кажется, что это просто задержка. Полагаю, это похоже на то, когда ты хочешь чихнуть, но никак не можешь. В скором времени это произойдёт, но… ты думаешь, всё дело в этом? Когда тело активно, оно ожидает завершения, перед тем как поменяться?

— Если так…

— Если мы сделаем подобное, когда я Садаме… Я могу не поменяться, пока всё не кончится. Правда, мы это ещё не проверяли, поэтому лучше чересчур об этом не думать.

Голос девушки звучал неуверенно.

— Мне… действительно это удалось?

— Ты просто не помнишь, потому что потеряла сознание. Как я ранее и говорил, это было не завершено, но ты достигла ранних стадий, Синдзё-кун. Хочешь увидеть платок, который это доказывает?

— Э? — Она выглядела сконфуженной и покраснела. — Да… можешь позже рассказать поподробнее. И я могу так обрадоваться, что расплачусь, но не думай, что это горькие слёзы, поэтому поддержи меня.

Она выдала небольшую улыбку.

— Как странно. Мне так сильно не нравился Сецу, и в то же время это началось с него.

— Роджер, Роджер. Они разговаривают каким-то шифром?!

— Тэстамент. Насколько я могу судить, они могут обсуждать функциональное состояния какого-то трансформирующегося оружия.

— Хм.

Одо скрестил руки, тогда как девушка на экране поместила на кровать сумку.

Когда из динамиков раздался мягкий звук падения чего-то на покрывало, Саяма кивнул.

— Если собираешься переодеться, подбери одежду для прогулки. Чтобы отпраздновать, я бы не отказался угостить нас ужином.

— Как скажешь. Только смотри в другую сторону, ладно?

— Хорошо.

Саяма повернулся к экрану, и Синдзё развернулась к нему спиной.

Он потянулся под экран и в левом верхнем углу появился текст. Он сообщал: «Заданная камера начала запись»

— Роджер, Роджер. Что происходит?

— Тэстамент. Он установил на своём конце камеру, чтобы записать, что мы сейчас видим.

В то же время, от мужчин у консолей внизу раздалось одобрение.

Роджер поднял взгляд и увидел, как Синдзё на экране только что уронила полотенце.

Тусклый свет лишь слегка освещал плавную линию её кожи от плеч до боков и от талии до зада, но затем она повернулась в сторону и раскрыла свою грудь.

— Роджер! Роджер! Что это?! Это… парень!

— Тэстамент. Если моё знание верно, подобное характерно для Японии с давних времен. Как часть их этикета, военные командиры периода Сенгоку замыкались в отдельных комнатах, соревновались в способности правильно проводить чайную церемонию и хвалились своими чайными наборами.

— Я не могу в это поверить. Я не могу поверить, что Япония подобная страна.

На экране Синдзё начала помещать вокруг талии светло-коричневые подвязки и медленно натягивать коричневые чулки, по одному.

— А… Мм. Эти и вправду тугие. И они щекочут.

— Нужна помощь, Синдзё-кун?

— Нет, нет! Я смогу и сама! Я не люблю беспокоить тебя понапрасну!

Когда она вымучила улыбку и вытянула ногу, чтобы натянуть чулок, мужчины внизу приняли различные незадачливые позы и издали множество разнообразных стонов.

…Вдруг это психологическая атака японского UCAT?

Пока Роджер гадал об этом, Синдзё поднялась и надела белые трусики.

Она повернулась к экрану спиной и вытащила из сумки бюстгальтер.

— Но Саяма-кун, что ты там смотришь? Это же не пошлое видео, надеюсь? Не делай этого. Я не хочу, чтобы тебя занесло слишком далеко в странном направлении.

— Роджер! Роджер! Скажи им глянуть в зеркало!

— Ха-ха-ха. Синдзё-кун, всё стало весьма забавно.

— Правда? Это весёлая программа?

Надев бюстгальтер, Синдзё накинула бежевую блузку и обернулась.

Она подошла к Саяме с озадаченным взглядом.

— ?..

Заглянув на экран, она нахмурила лоб ещё сильнее.

— Эм, Саяма-кун? Я не буду злиться, потому ты выслушаешь, что я скажу?

Она улыбнулась и глянула на Саяму.

— Это очень похоже на новую штаб-квартиру японского UCAT.

— Ха-ха-ха. Забавно, правда, Синдзё-кун?

За смехом Саямы последовал металлический звук и дрожь экрана. Запись качнулась последний раз, и затем она показывала только потолок.

— О-о чём ты только думал, Саяма-кун?! Ты только что позволил людям увидеть меня голой и услышать, как я говорю о своём первом разе! И почему это в новой штаб-квартире кучка странных иностранцев?! Они что, любители подглядывать?!

— Вовсе нет! Скажи им, что нет, Роджер!

— Полковник, в таком случае, я считаю, что у нас не остаётся выбора, кроме как принять их мнение.

— Э-эм, Саяма-кун? Я не хочу, чтобы кроме тебя это видел кто-либо ещё! И что если слухи о том, что я эксгибиционист разойдутся по всему свету?! Эти страны даже ничего не цензурят!

— Не переживай. Я единственный, кто записывал, Синдзё-кун. Я сохраню это всё для себя.

— Не выворачивай всё в свою пользу!

Со звуком бьющегося стекла передача завершилась, и звук с большого экрана затих.

— …

Никто не знал, как ответить на неожиданный обрыв связи.

Роджер нахмурился, Одо рядом с ним сделал то же самое, и члены американского UCAT внизу встали от консолей.

На некоторое время они все сделали пять или около того вздохов в полной тишине.

После чего Роджер, словно проверяя тишину, тихо заговорил. Он сделал это с рукой на подбородке.

— Судя по всему, мы не сможем добиться здесь удовлетворительной развязки.

Глава 13. Взаимные слова

В комнате десяти квадратных метров с покрытым татами полом сидели два человека.

Под светом лампы дневного света, прикрытой зонтиком японского стиля, они засунули головы к дальнему краю чулана.

— Харакава, я вытащила всё пиво и разложила футон.

— Я повешу занавески, Хио.

Одетая в мужскую пижаму, Хио вылезла из чулана. Она села, хлопнула в ладоши и подождала, пока Харакава вылезет и сядет рядом.

Он всё также носил уличную одежду, и когда появился, держал оставшиеся прищепки. Парень сел, скрестив ноги, и глянул на короткую занавеску, которая теперь перекрывала нижнюю часть чулана.

— Выглядит очень дёшево.

— Н-но я здесь собираюсь спать.

— Тогда проживание и стоимость ужина обойдётся тебе также дёшево, Хио Сандерсон.

Она угрюмо съёжилась, глянула на него, и опустила плечи.

— Извини, но если я останусь сама, то вспомню всякие ужасы и испугаюсь.

— Я согласен, что в твоем случае это не нормально. Я предложил тебе пойти в полицию или ИАИ.

— Но это не даёт никаких гарантий.

— Но это гарантированно нарушает мою жизнь. Не забывай об этом, Хио Сандерсон.

У неё ушло несколько секунд на то, чтобы ответить «Не забуду».

Он обернулся и увидел, что её голова поникла.

— И тебе не приходило в голову, что я могу на тебя напасть?

— Я могу тебе верить.

Она подняла голову и слегка обняла тело, словно защищаясь, но смотрела ему в глаза.

— Ты, эм, ну…

Когда её слова запнулись, он дёрнул подбородком вперёд.

— Говори уже. Я не буду злиться.

— Т-ты уже злишься.

Харакава вздохнул. Почему с ней так тяжело разговаривать? — гадал он, нагибаясь и подтягивая стол, который они использовали для ужина. Чтобы опереться, он поставил на него локти.

— Я скажу первым, так что слушай. Вдруг я с тобой что-то сделаю? Поезда ещё ходят, и регистрационный стол делового отеля ещё будет открыт, поэтому я даю тебе шанс передумать. Ты остаёшься в доме у незнакомого парня, так что если с тобой что-то случится? Хио, это серьёзнее, чем боязнь остаться одной. Я могу травмировать тебя на всю жизнь.

— Но я не думаю, что ты что-то такое сделаешь.

— Откуда такая уверенность?

— Ты хочешь заставить меня сделать что-то подобное? — она задумчиво наклонила голову. — Если так, ты бы мог это сделать, когда я ранее была в душе. Или когда я готовила ужин, или когда мы убирали в чулане. У тебя уже было достаточно возможностей.

— Что если я вдруг поддался соблазну? Или я на удивление методичный и решил подождать, пока какая-то шкала достигнет своего предела в час ночи? Я могу говорить все эти вещи, чтобы втереться к тебе в доверие.

— Но тогда везде будет то же самое, — она покачала головой и опустила брови. — Если я останусь сама в отеле, кто-то может открыть замок и войти в мою комнату. Не говоря уже о том, что ночью я могу захотеть воды и отправиться в магазин, или когда утром я покину комнату. Всё становится подозрительным. Я буду сомневаться в себе, но с остальными…

На этом Хио запнулась и через некоторое время вздохнула.

Затем она выдала улыбку. Девушка закрыла глаза, сняв напряжение с лица.

— И если ты, в самом деле, что-то замышляешь, разве не естественнее будет дать мне почувствовать себя непринуждённо? С чего бы тебе вести себя так, будто ты потенциальный преступник?

— Говоря это открыто, я могу сбежать от ответственности. Если я скажу, что плохой человек, то ты сама виновата, что со мной осталась.

— Тогда, ты плохой человек, который нападёт на меня, если я тут останусь? — спросила Хио, открывая глаза. — В таком случае, бежать будет бессмысленно. Ты можешь напасть на меня сейчас, во время моего переодевания для поездки в отель, когда будешь везти меня туда на своём мотоцикле, или завтра, когда отведёшь на кладбище.

Она выдала небольшую неуклюжую улыбку.

— В таком случае, если ты собираешься это сделать, я могу попросить тебя сделать это сейчас. Всё плохое в моём прошлом происходило внезапно, и мне велели убегать.

Она осмотрелась по комнате и заметила закрытое окно и дверь.

 

 

 

— Но если ты сделаешь это сейчас, я готова и я не убегу.

Она вздохнула, поправила воротник, словно что-то решила, и повернулась так, чтобы сидеть напротив него. Затем наклонилась вперёд и поместила руки на пол.

— Пожалуйста, приступай.

— Иди спать!! — закричал Харакава что есть силы.

 

●

Харакава внутренне цокнул языком.

Часть его, которая сорвалась на крик, заставила выругаться в голове.

…Что за мерзкое чувство.

От его крика Хио оторопело выпрямилась, и взгляд на её лице вызывал у него желание что-то сказать.

…Да уж, поистине мерзкое чувство.

И…

… И я вызвал его не меньше, чем она.

— Э-эм… Я могу провести здесь ночь?

— Я сдаюсь.

— Спасибо.

…Да не улыбайся ты так, дурочка.

Харакава указал на чулан, и с гибкими движениями кошки Хио подняла занавеску. Она включила лампу, помещённую сзади, и повернулась к нему.

— Э-э, ты уверен, что хочешь оставить тут свой телефон?

— Если нажмёшь кнопку адресной книги, верхний номер — это полиция. Если перестанешь мне доверять, можешь звонить.

Хио горько рассмеялась и прищурилась.

— Это случится, только если я в тебе засомневаюсь.

Затем она заглянула дальше.

— Могу я спросить кое-что другое?

Он знал, что она пыталась сказать

— Ты имеешь в виду книжный шкаф?

— Да. Я могу взять что-то почитать, перед тем как я лягу спать? Р-разве что, там только книги для мальчиков…

— Все эти я отдал младшекласснику, так что можешь не волноваться. Там одни лишь бесполезные романы.

— Нет, это же классика, не так ли? Я узнаю некоторые названия, когда перевожу их на английский.

— Удивлена?

— Да нет.

Её ответ заставил брови Харакавы зашевелиться. За покрытым пижамой задом, выпирающим из чулана, Хио рассматривала книжный шкаф.

— Я не предсказатель, поэтому всё, что я узнаю об остальных, неожиданно. Но именно поэтому я отношусь ко всему, что нахожу о них, как к норме.

— А у тебя есть какие-то неожиданности?

Это был беззаботный вопрос, на который он ожидал рассказа об её интересах или предпочтениях.

Однако…

— Такого не может быть.

На мгновение она повернула к нему смиренную улыбку от чулана, но сразу же после этого сменила тему.

— О, это «Над пропастью во лжи» Голинджера.[4] Мы читали её в прошлой школе, но я не закончила до того, как переехала. Я возьму её, ладно?

Её голос посветлел, и она двинулась за занавеску.

Она закрылась, оборвав их созерцание друг друга, и Харакава наконец-то расслабил плечи.

— Я выключаю свет.

— Э? Я ещё не ложусь с лампой здесь, так что можешь не торопиться.

— Ты потом, когда захочешь спать, будешь выползать из чулана и выключать свет сама? У меня тут есть светильник, так что мне хватит. Или закрыть дверь чулана, чтобы у тебя стало темнее?

— Нет, от этого веет клаустрофобией.

— Так и решили.

Харакава встал и выключил свет.

Когда она легла, он услышал из чулана шуршание ткани. Он вытащил из своей одежды плеер с картой памяти и отсоединил наушники.

Парень присоединил их к телевизору, надел лишь один наушник, и включил спортивные новости. Он слушал бейсбольные комментарии одним ухом и другим как Хио переворачивает страницы.

…Звук кого-то, переворачивающего страницы, хм?

Смотря телевизор с локтями на столе, он посчитал это несколько ностальгическим.

Затем он услышал голос.

— Эм…

— В чём дело, Хио Сандерсон.

— Огромное тебе спасибо. Мне просто захотелось это сказать перед тем, как я усну.

— Я не уверен, о чём ты говоришь.

В ответ он получил тишину, но посчитал, что это нормально.

…Словами до неё всё равно не достучаться.

Харакава начал гадать почему, и почти сразу же нашёл ответ.

…Потому что мы противоположности.

Они оба потеряли как минимум одного родственника и по большей части жили в одиночестве.

Но в то же время, нечто в прошлом Хио заставило её усомниться в себе, и эта боязнь, судя по всему, привела её к смене школ. Судя по тому, что он слышал утром и во время ужина, нечто убило её мать.

…Демон, да?

У него имелись сомнения насчёт громадных шагов и кусков металла, но даже если был какой-то обман, факт смерти оставался налицо. За Хио следовало множество слухов, и вне зависимости от фактов распространялись подозрения и недоразумения.

Но несмотря на сомнение в себе из-за предполагаемого демона, Хио пыталась доверять остальным.

…И затем, есть я.

Ему приходили мысли лишь о противоположностях, и Харакава провёл рукой по волосам, не поднимая локтей со стола.

…Что за мерзкое чувство.

Он повторил ту же мысль, что и ранее, и кое-что не давало ему покоя.

Это был один торопливый ответ из предыдущего разговора.

…Такого не может быть, хм?

И тогда в школе, она остановилась на половине забега на беговой дорожке.

— Это невозможно для неё…

— Э?

Он услышал голос и внутренне цокнул языком.

— Я просто говорил о бейсбольном матче. Играет новая команда под названием «Кемко Старс», и я сетовал на то, что основной хиттер, Бомбузал, до сих пор ни разу не попал по мячу. Извини.

— В самом деле?

— Хио, ты сомневаешься, что я фанат «Кемко Старс»?

— Н-нет, это твой выбор. Я фанат Нью-Йоркских «Янки Гоу Хоумс», но, ну…

Прибыл вопрос.

— Тебя что-то беспокоит?

Это заставило его сглотнуть, что удержало его от мгновенного ответа, и вместо этого окунуло в раздумья.

…Верно.

Харакава действительно винил себя за мерзкое чувство, которое вызвал у него поклон Хио, но…

— Нет, ничего. Ты чересчур переживаешь.

Ответив, он сумел ухватиться за мерзкое чувство, засевшее в нём.

Ему это удалось лишь при мысли о ней и о себе вместе с фразой «этого не может быть».

Он не знал, к чему его всё ведёт, но мог понять связь с его нынешним положением, и ощутить, что приближается к пониманию.

— …

Но затем Харакава прервал размышления. Его повседневная жизнь выстраивалась поверх его нынешнего положения, и менять это лишь из-за чувства неудовлетворения или «мерзкого чувства» казалось ему нарушением его стиля жизни.

… И мне нужно зарабатывать достаточно денег, чтобы отплатить больничные счета моей матери.

Быть может, он и увидел в Хио что-то от себя, но она, скорее всего, вернётся к своей обычной жизни на следующий день. Её связь с ним исчезнет, и он также вернётся к своему нормальному существованию.

В таком случае, Харакава не видел причин выказывать это небольшое неудовлетворение.

…Я счастлив тому, что есть.

Вот что значит смотреть в будущее.

С этой мыслью, его взор остановился в углу комнаты. Там стояли вытащенные из чулана банки с пивом. Он поднялся, обошёл стол, взял одну и с шипящим звуком открыл.

— Эм, Харакава?

Чулан теперь находился слева, и он услышал голос Хио от освещённого пространства за занавеской.

Отвечая, он поднялся на одно колено.

— В чём дело, Хио Сандерсон? Что-то о книге? Ты разгадала личность шпиона, который сделал круги на ржаных полях, чтобы выйти на контакт с советским спутником?

— Нет, но я думаю, это член экипажа пылающего объекта, пролетевшего над восточным небом. …Но я не это хотела сказать. Эм, пиво вкусное?

— Не вкусное. Но во время бега ты получаешь удовольствие, Хио Сандерсон?

— Э?

Харакава услышал шорох ткани и предположил, что она встает.

Ты разве не собиралась спать? — подумал он, нахмурившись.

— Бег утомляет… но мне нравится.

— Звучит так, будто ты мазохист, Хио Сандерсон. Но здесь то же самое. Просто достижение, что…

На этом он запнулся.

…Мне не следует такое говорить, когда я сам ничего не делаю.

— Эм, Харакава? Извини.

— Я понятия не имею, о чём ты говоришь, Хио Сандерсон.

Она ничего не сказала, но снова зашуршала тканью, ложась обратно.

Харакава в небольшом вздохе опустил плечи и глянул на занавески.

Он увидел там Хио, но не прямо. Свет от лампы, установленной сзади чулана, отбрасывал на светло-жёлтую занавесь её силуэт.

Девушка низко согнулась и поднесла руку к груди.

— …

И затем расстегнула воротник, чтобы снять с плеч пижаму.

Её смутный силуэт теперь демонстрировал линии её тела от плеч и ниже.

После чего теневая Хио вытянула ноги в сторону и медленно стянула то, что их покрывало, стараясь не вызывать шума. Однако она утратила баланс.

— А.

Харакава воспользовался её голосом в качестве начальной точки.

— В чём дело, Хио Сандерсон?

— О, ни в чём. Я просто готовилась ко сну.

…Она из тех, кто спит голым?

Таких немало было на базе, поэтому он предположил, что в её стране их тоже хватает.

А значит, чтобы не мешать, он встал с пивом в руке, выключил телевизор и снял наушники.

— Эм, куда ты идёшь?

— Подправить мотоцикл. Когда работаю, я оставляю дверь открытой, поэтому зови, если что. А ещё, в Японии в начале осени становится прохладно, так что попытайся не простудиться от того, что разделась.

— Ох, спасибо… Ты меня видел?!

Не отвечая, Харакава зашагал к входной двери.

Он услышал, как позади немного отодвинулись занавески, и предположил, что она высунула голову.

…Ох и странная девушка.

С этой мыслью, парень открыл дверь и вышел наружу.

Там он обнаружил ночь и увидел в небе луну.

 

●

Некое место практически полностью окутала тьма.

Это было подземное пространство, не пропускающее наружного света. Громадная площадь как минимум в три сотни квадратных метров имела бетонный пол, и на ней выстроилось множество контейнеров. На западной, восточной и южной стене содержались металлические щиты, напоминающие рёбра, и они поддерживали потолок на высоте около пятидесяти метров.

Восточная стена отделялась от пола, потолка и прочих стен, и там существовала лишь громадная яма.

Создаваемый этой дырой поток воздуха медленно омывал тёмное пространство.

Пол с тремя стенами освещался бело-голубыми запасными лампами с большими интервалами между ними. Подобно рассеянным уличным фонарям, они оставляли свет только под собой, не особо разгоняя прочий мрак.

Однако они были не единственным освещением.

В северо-западном углу свет заполнял двадцатиметровое пространство между контейнерами и стенами.

Там находилось внутреннее освещение, включающее в себя лампы накаливания и дневного света. Их было множество, и они светили в разных направлениях. Область, которую они освещали, тянулась на двести метров вдоль стены.

Там собралось множество людей, и они занимались различными делами.

Те, что ближе к углу, служили медиками. На несколько простых медицинских коек, сделанных из простыней, поместили раненых, и невысокая женщина давала указания четырём старикам и прочему медицинскому персоналу.

— Слушайте. Когда наносите лечебные талисманы, обращайте внимание на суставы. В спешке их довольно просто проглядеть. А ещё, организуйте за тем контейнером пространство для лечения женщин!

Пока остальные сновали вокруг, те, кому была оказана помощь, лежали на спальных мешках и воздушных матрасах вместо кроватей, сидели по округе или играли в настольные игры.

— Ха-ха-ха. Пикагрыз, которого ты вырастил, теперь мой! Невзирая на нытьё пулевого ранения в ноге, я соберу их всех!! Ты прогадал, когда вызвал меня своей старой моделью без подсветки!

— Так вот почему ты вызвал меня на поединок?!

— Заткнитесь, оба. Мне пришлось драться после ночной смены, потому дайте выспаться.

Рядом с ранеными, эвакуированные инженеры устанавливали для себя пространство и снаряжение и разговаривали со своим начальством, чтобы собрать данные о битве и подправить график их обычной работы. Большинство из них использовало источники питания на стене, чтобы запустить компьютеры, которые они с собой принесли, и подключиться к сети. Многие сумели наладить работу, и один произнёс:

— Значит, даже после всего этого, у нас по-прежнему есть работа.

— Ну, ребята из боевого отдела работали для нашей защиты, поэтому теперь наша очередь поднапрячься и всё восстановить. Если у вас останется свободная минутка, помогите вон там.

Мужчина в лабораторном халате указал в сторону продовольственной зоны к востоку от эвакуированных. На длинном столе, предназначенном для совещаний, выстроились большая кастрюля и вёдра. За ним стояли заведующий столовой и Ооки.

— Всем привет. Я для вас сегодня приготовила еду. Постарайтесь съесть как можно больше. Это бульон с шоколадом и свининой, и я так увлеклась, что добавила фасоль, говядину и авокадо. Сладенькое отлично гасит усталость, поэтому я добавила наверх немножко крема. Оно вкусное с точки зрения калорий.

— А можно вопрос. Вкусное ли оно с точки зрения вкуса?

— Я не люблю людей, которые такое спрашивают.

Тем временем, у стены возле громадной впадины собралось несколько человек.

— Ладно, я всё настроил, так что звонки могут проходить, используя эту аварийную телефонную линию. Я также могу послать мои видеозаписи.

Молодой мужчина в лабораторном халате поднял взгляд. Он снял со стены экстренный телефон и подсоединил некоторые его шнуры к своему лэптопу и беспроводной трубке.

— Американцы сверху глушат мобильники и прочие беспроводные сигналы, но теперь мы используем ту же линию, что и они, и можем даже подключиться к их связи.

— Опробуйте её, Заведующий Касима, — сказала девушка в белой защитной униформе у него за спиной.

Касима кивнул в сторону девушки, в руках которой было громадное белое копьё, вытащил из кармана мобильный телефон и нажал на кнопку.

На беспроводной трубке зажёгся красный свет, но вскоре он стал зелёным.

— Хорошо, связь установлена. …Нацу-сан? Да, извини меня, но я не смогу сегодня вырваться с работы. …Да, мне нужно разобраться с зарубежными гостями. И завтра может быть то же самое. …Ты съездишь к моим родителям, чтобы помочь с посадкой риса? Ха-ха-ха. Какая же ты труженица. …Да-да. Не переживай о людях, кидающих мне в спину свирепые взгляды. Пока.

— Каку, тебе не разрешается превращаться в такое же. Понял?

— Да не волнуйся, Чисато. Я постараюсь всегда оставаться вместе с тобой.

— Да-да-да-да, — Казами горько улыбнулась и осмотрелась по сторонам. — Хм, только Заведующий Касима и Хиба? Сибил оказывает медпомощь, и Директор Абрам и Директор Цукуёми помогают всё скоординировать, верно? Мы так спешили назад, используя безопасный маршрут через замаскированную канализацию, но нам здесь особо нечего делать.

— Всё потому, что мы бойцы с передовой. Это вроде как подразумевает, что мы должны бегать по поручениям, связанным со сражениями. Тогда как остальные специалисты.

Заявление Изумо заставило Казами опустить взгляд к правой руке, держащей G-Sp2, который она вытащила из контейнера на этом этаже. Изумо похожим образом переоделся в боевую униформу и подобрал V-Sw. Затем она повернулась к Хибе.

— Почему с тобой нет Микаге?

Его взгляд, брови и плечи разом поникли.

— Я отправился в школу, чтобы отметиться, и затем пришёл в UCAT для отработки стрельбы Богом Войны. После этого, Микаге-сан сказала, что ещё не отошла от сражения прошлой ночи, поэтому пошла вздремнуть.

— Так почему же ты не с ней? И мне казалось, что автоматические куклы эвакуировали комнату для отдыха.

— Я отправился в столовую, чтобы взять ей перекусить, когда она проснётся. В общем, у неё есть привычка спать в разных местах, помимо кровати, прямо как кошка. Это могут быть занавески или пол. Моя догадка, что она оказалась под кроватью, и кукла, проверяющая комнату, её не заметила.

— Какая дикая девочка.

— Нет, это лишь ещё одна вещь, которая делает её такой милой. Каждое утро мне нужно выискивать по комнате, чтобы найти где она… Почему вы все от меня отошли?!

Казами и Касима обменялись взглядами, и Касима хмуро прошептал:

— Видеть, как кто-то его лет так поглощён самоудовлетворением, честно говоря, довольно жутковато.

— Заведующий Касима, самое время вам глянуть в зеркало, поэтому подождите, пока я Вам его найду. Что более важно…

Казами поместила пустую руку на пояс и подняла взгляд к тёмному потолку:

— Барьер наверху выдержит?

— Некоторые из отдела разработок в чердачном помещении укрепляют защиту. Они помещают разнообразные концептуальные барьеры, но в действительности это просто способ выиграть время. И я не уверен, как долго он протянет, если американский UCAT возьмётся всерьёз. По моим наилучшим прогнозам у нас около двух дней.

— Двух дней?

На его вопрос ответил Изумо, выдав горькую улыбку.

— Сегодня они отпразднуют свой успешный захват, но завтра прочие UCAT спросят, добыли ли они Концептуальные Ядра. Они могут забить завтрашний день словами, что делают приготовления, но эта отмазка окажется ложью, если они не прорвутся на следующий день. Такие вот дела.

— Ну, мы сейчас здесь, поэтому надеюсь, вы можете пока расслабиться, — сказала Казами с небольшой улыбкой.

…Но против нас механические драконы в количестве больше десятка.

— Это будет непросто.

— Тогда нам просто придётся запустить третью форму, — произнёс Изумо.

Она перевела на него взгляд и обнаружила, что он указывает на G-Sp2.

— В конце концов, оружие Отряда Левиафана сделано, чтобы разносить драконов.

[Я постараюсь]

Казами улыбнулась сообщению на экране G-Sp2.

— Так и есть.

Как только она кивнула, Касима проговорил, набирая на лэптопе:

— Я соединился этим телефоном с Нагасаки UCAT в Кюсю. Мы сейчас можем с ними поговорить.

— Мы можем связаться с Саямой?

— Конечно.

Он выдал небольшую улыбку и с видеокамерой в одной руке подошёл к контейнерам.

Казами последовала за ним и осознала, что пол менее ровный, чем она ожидала.

Это потому, что в пол было встроено несколько толстых рельс.

Контейнеры и поддоны посылались на них под управлением компьютера и с помощью лифта на стене прибывали к зоне отправки сбоку от лётной полосы.

— Так вот как G-Sp2 всегда перевозят.

[Весело] — ответило оружие.

В самом деле? — любопытствовала она с наклоном головы.

— Так, — сказал Касима, остановившись перед ней, развернувшись и вытащив телефон. — Это Саяма-кун?.. Рад слышать, что ты успел поужинать. Тебе видно видео? Да, беспроводный передатчик сломался и может вызвать помехи, но тебе хорошо видно? Приму это как «да».

Когда Касима к ней повернулся, Казами подняла руку к его камере, но увидела только приветствие Синдзё, а не Саямы.

— Заведующий Касима, почему вы двигаете её сюда?

— Потому что я хочу вам кое-что показать. Оно имеет связь с 5-м Гиром.

Он повернулся к контейнерам слева от него.

Среди них находился объект, по размерам намного превышающий всё остальное.

— Дракон?

— Нет. Но его длина сорок пять метров, поэтому ему потребуется восемнадцать рельсовых лифтов, и на половине пути наверх его необходимо будет развернуть.

Оно выглядело как громадный меч, окрашенный в бело-голубой. Он стоял на громадном поддоне, и действительно, тянулся почти на сорок пять метров, но высился не более чем на десять. Некоторые части были выше остальных, но в целом он оказался около пяти метров. Наивысший выступ на спине приближался к семи.

В целом, он отдалённо напомнил Казами острого дракона, лежащего на земле.

Затем она осознала, что это слияние двух различных объектов.

— Это громадная пушка и растянувшийся дракон.

— На поддоне написано имя: Веспер Пушка. Я впервые её вижу, но, судя по всему, оружие содержит половину Концептуального Ядра 5-го Гира.

Казами сглотнула, а Изумо и Хиба оба замерли.

— Это же?.. — начал Хиба, но не стал продолжать.

Подняв взгляд и смерив взглядом громадную пушку, Казами осознала, что в словах нет необходимости.

…Как вообще использовать такую громадину? Не говоря о том…

Веспер Пушка перед её глазами значительно превосходила ту, которую Баку показывал ей в прошлом.

Едва лишь она озадачено наклонила голову, как услышала голос из темноты за пушкой.

— Ох и давненько же я её не видела.

Она узнала голос.

— Доктор Чжао?

Та стояла сверху на Веспер Пушке.

— Почему Вы там, Доктор Чжао? Пытаетесь произвести впечатление?

— Замолчи. У меня небольшой перерыв, и захотелось куда-то залезть, чтобы выпустить возрастной стресс. Что более важно, вовремя же вы натолкнулись на эту штуку.

Она пожала плечами.

— Я не гожусь в качестве замены, но раз тот дурень Сандерсон окочурился, как насчёт того, чтобы я вам малость об этом рассказала. Я не такая уж и добрая, поэтому умолчу о самом интересном.

Глава 14. Тень судьбы

Сияли звёзды.

Небесный простор с рассыпанными на нём звёздами виднелся сквозь плывущие перед ним ночные облака.

Взгляд вниз являл похожую картину.

Там был пейзаж ночного города.

Оба этих мерцания просматривались с определённого места в горах Окутамы в западном Токио.

Замаскированное здание транспортировок UCAT высилось на шесть этажей над землёй, поэтому с края крыши виднелась как земля, так и небо.

На фоне тех огней можно было услышать голос мужчины:

— Огни на поверхности выглядят для меня дальше. …А для тебя как, Sf?

— Тэс. Для меня они не выглядят особо далеко. Я пришла к заключению, что вы испытываете оптическую иллюзию, Итару-сама.

Несмотря на ночь, на краю крыши разместили пляжный зонтик и длинное кресло. Там сидел Ооширо Итару в чёрном костюме, и вслед за словами Sf он поднял обе руки.

— Оптическая иллюзия, говоришь? Просто удивительно, насколько точны твои механические решения.

— Тэс. Непревзойдённая точность — это девиз автоматической куклы немецкого UCAT.

— В таком случае, докажи свою непревзойдённую точность выстрелом в голову по солдатам американского UCAT, охраняющим вход на крышу и снующим внизу. Это должно вызвать переполох.

— Тэс. К сожалению, я не обладаю огнестрельным оружием. Когда нас взяли под стражу, я сдала его, следуя Вашему совету.

— О? Ну значит тебе не удастся доказать свою непревзойдённую точность. Полагаю, я не смогу увидеть, насколько точным может быть немецкий UCAT. Какая досада.

— Тэс, — ответила Sf, поклонившись.

Затем она засунула руку в карман и вытащила небольшой объект, напоминающий часы.

— Что это, Sf?

— Тэс. Это шагомер мужской любви под названием «Мандзо-кун».

— Это всё?

— Тэс. Не о чем беспокоиться. Я модифицировала его так, что он связан со взрывчаткой, встроенной в оружие, которое я ранее сдала. Когда количество ваших повседневных шагов достигнет десяти тысяч, мощная передача, способная прорваться сквозь глушение, пошлёт сигнал детонации и продемонстрирует точность немецкого UCAT. …По моим подсчётам, необходимо ещё семь шагов.

— Погоди, глупая машина. Ты хочешь сказать, что я сегодня больше не могу ходить?

— Нет, вы по-прежнему можете ходить. Это просто означает, что на седьмом шаге будет продемонстрирована точность немецкого UCAT. Вы можете беспрепятственно продолжать шагать после. К тому же, по моим прогнозам вы прольёте ради меня хвалебные слёзы и пошлёте электронное письмо, полное глубочайших эмоций в адрес немецкого UCAT. А теперь, не желаете ли попробовать?

— Кажись, ты имела в виду, что я пролью горькие слёзы и пошлю письмо в немецкий UCAT с протестами, глупая ты машина.

С этим, Итару умостился в кресле.

Однако он продолжал взирать на Sf.

Стоя рядом с ним, она уставилась вниз.

— Американский UCAT разбил лагерь на взлётно-посадочной полосе, — сказал он. — Как немецкой машине, не напоминает ли тебе это американскую оккупационную армию?

— Они не армия. Я пришла к заключению, что UCAT своеобразная организация народной помощи.

— Вот как, вот как? Выходит, организации народной помощи в наши дни раздают куклам показное оружие и взрывчатку.

— Тэс. Это стандартное снаряжение. Если вы желаете дополнительного снаряжения, пожалуйста, отправьте запрос в немецкий UCAT. В данный момент проходит оружейная кампания безопасности дорожного движения, поэтому первый, кто примет участие, выиграет распространённое оружие, известное как личный противотанковый рейлган.

— Первый, кто примет участие? Не сомневаюсь, что я единственный, кто вообще может принять участие.

— Нет, есть кое-кто ещё. И это подразумевает меня. Удивлены?

— Ох, надо же. Какая неожиданность. …Стой! Только не говори, что участвуешь!

— Нет, к превеликому сожалению, участие в более чем одном соревновании идёт в разрез с правилами.

— Ясно, ясно. Рад слышать. …И где ещё ты участвуешь?!

На его громогласный вопрос Sf наклонила голову.

— Итару-сама, по какой-то причине у Вас поднимается кровяное давление. Я пришла к заключению, что вам необходимо успокоиться. К тому же, я существую исключительно ради Вас. Я была создана, чтобы не вызывать никаких хлопот, заминок, несчастья, вмешательства, волнений или неуважения к Вам, поэтому спите спокойно, вздохните с облегчением, и испытывайте благодарность.

— Тогда позволь мне использовать весь мой самоконтроль и благодарность, чтобы спросить это: как хорошо, по-твоему, ты со всем этим справляешься?

— Тэс. Я пришла к заключению, что сделаю достаточно простым пребыванием с вами. До тех пор, пока я продолжаю это делать, я исполняю мой смысл существования.

— А если мне это не нравится?

— Тэс. Ранее сегодня вы подкорректировали мои слова таким образом: они, может, и жалуются, но на самом деле вас любят.

— Надо же. Должно быть, я очень, очень сильно тебя люблю.

— Тэс. Я записала это заявление в объёме памяти моего мозга. После того, как эта суматоха будет разрешена, я отправлю аудиоданные немецкому UCAT.

— Не надо, эгоистичная машина.

— Тэс. Я не пошлю никаких данных. Я благополучно сохранила мой объём памяти. Спасибо за помощь в расширении моей библиотеки данных.

Sf торопливо поклонилась, и он вздохнул.

Затем она снова глянула вниз, но Итару не мог увидеть ничего со своего кресла.

— Тебя заботит американский UCAT? Или те безнадеги, что спрятались внизу?

— Тэс. Я пришла к заключению, что американцы сбивают с толку сильнее с перевесом в несколько процентов.

— Выкладывай.

Sf слегка опустила голову но не сменила направление взгляда.

— Почему американский UCAT оккупировал японский UCAT?

— Ты ведь уже знаешь ответ, разве нет?

— Тэс. В таком случае, позвольте мне сообщить свои догадки. Основными силами американского UCAT, судя по всему, являются механические драконы, поэтому я подозреваю, они желают провести Путь Левиафана с 5-го Гиром, используя этих драконов. Они будут вести переговоры посредством сражения.

— И каков же их мотив?

В ответ Sf двинула правой рукой. Она подняла её точно на уровень плеча и растянула так, что указательный палец указывал на восток.

— Тэс. Их мотив, вероятно, тот же, что на том кладбище. Это то же воображение, которое приводит людей к созданию могил.

— Вот как? — Итару встал с кресла и пригладил рукой свои седые волосы. — Ты более или менее права, как бы нелепо это ни звучало.

Он потянулся к металлической трости, прислонённой к креслу, и бросил её Sf.

Чтобы поймать металлическую жердь, летящую сквозь тьму, она оттопырила левую руку. Не теряя импульса, она своими пальцами и запястьем перекрутила трость, подобно мельнице.

— Итару-сама, вот.

Горничная поставила её на пол справа от него.

Острый звук удара по бетону заставил солдат американского UCAT, охраняющих крышу, обернуться. Однако Итару всё равно взял трость и встал с кресла.

— Я и сам не знаю всех подробностей, но давай попробуем пополнить твоё знание.

— Тэс. Вы подразумеваете дискуссию об американском UCAT?

— Да. Я говорю о том, почему они так зациклены на 5-м Гире.

Едва лишь Итару шагнул к краю крыши, сзади раздался голос молодого мужчины:

— Разве кто-то нам не говорил, что лучше избегать чрезмерного изобличения прошлого?

— Это были слова того, кто вечно любил нас поучать, Роджер Салли.

Итару обернулся и обнаружил у входа на крышу молодого человека в коричневом костюме. Его светлые волосы были зачёсаны назад, и он подправил очки на переносице.

— Вместе с Дианой, которая тоже здесь, это напоминает воссоединение. Прямо сейчас она спит в салоне красоты, но пока я могу поговорить с надзирателем Пути Левиафана о ситуации американского UCAT.

Он зашагал вперёд и поднял взор к небу.

— Мы можем обсудить правду о прошлом, которую раскрыл нам мистер Ричард Сандерсон, перед своим отъездом из Соединённых Штатов.

 

●

Саяма и Синдзё взирали на передающий монитор в их номере отеля.

В комнате было темно, поскольку изображение с экрана обеспечивало мало света.

Монитор напоминал четырнадцатидюймовый телевизор и стоял у стены на боковом столе. Изображение на экране шло от камеры Касимы под UCAT.

Во тьме виднелась бело-голубая пушка.

На ней стояла Чжао, поэтому они могли оценить размеры оружия. Оно значительно превосходило сорок метров.

Шагая по пушке в сторону дула, Чжао произнесла:

— В общем, ещё до прибытия в Департамент Национальной Безопасности UCAT союзников, они захватили одного механического дракона. Ввиду Теории Взаимодействия Мира и Божественных штатов, модификации лей-линий соединяли 5-й Гир с Хоккайдо. Как я слышала, похожую на самолёт машину, влетевшую в северный берег Хоккайдо, подобрал Саяма Каору, потому что в то время он был свободен.

— Мой дед?

Глядя в монитор, Синдзё осознала, что Саяма сжимает рукой костюм у левой стороны груди.

Она сидела слева от него, в том же наряде, что носила за ужином.

Незадолго перед едой её тело изменилось на Садаме около сорока минут позже обычного.

Вот почему она носила женскую одежду, но прижалась к левому плечу Саямы, не заботясь о складках, которые после этого останутся.

Сразу же после наладки связи, он рассказал остальным о своей дискуссии с Роджером.

Причиной и основанием для прекращения американским UCAT Пути Левиафана являлось завещание, в котором говорилось, что все полномочия Ричарда Сандерсона переходят к ним после его смерти, и это включает в себя полноту власти над 5-м Гиром.

Понимая, что это подразумевает, остальные сглотнули, но он произнёс всё равно:

— Я как-то с этим разберусь. Путь Левиафана, как-никак, принадлежит мне.

Остальные поклялись сделать всё, что смогут, чтобы помочь, и Саяма кивнул.

В данный момент они слушали рассказ Чжао о прошлом.

— В те времена, Департамент Национальной Безопасности — вместе с изысканиями Зигфрида — исследовал существования различных Гиров и методы создания врат. После получения механического дракона из чужого Гира, они, естественно, пытались его проанализировать, но, невзирая на все старания, не смогли удалить никакие его части, и не смогли его запустить. Даже когда они забрались в кабину, предполагаемое управление ничего не делало. …Как, по-вашему, почему?

За экраном проговорила Казами:

— Он был сломан?

— Я сказала, они его поймали, разве нет? Он не выглядел сломанным и действительно не был.

— Тогда, — сказала Синдзё, ощущая, что Саяма к ней повернулся.

…Мой голос сможет пробиться?

С этой мыслью она задала вопрос:

— Тогда он израсходовал топливо? Или это был не тот концепт?

— Не совсем, Синдзё. …Это была Синдзё, я права?

— Да, Доктор Чжао.

— Так и знала. …Из того, что Саяма мне сказал, как раз таки Синдзё докопался, почему машина не работала, хоть и выглядела целой. Синдзё Канаме, вот так.

— Э?

Это имя заставило Синдзё сжаться.

…Синдзё из Департамента Национальной Безопасности?

Она озадачено наклонила голову на имя, которое могло или не могло иметь с ней связь. Затем Чжао добралась до дула и глянула оттуда вниз.

— Всё было просто. Когда машина упала из 5-го Гира, её кабина пустовала, потому Синдзё Канаме заключил, что она живая. — она перевела дух. — Он сказал, машина впала в спячку, что удерживало её составные части от движения и отторгало любое воздействие на рычаги управления. И раз так, он решил, что её нужно вернуть в 5-й Гир.

— Вернуть?

— Да. Коль она и в самом деле, живая, их исследование не более чем обыск её тела без разрешения. Вот почему они попытались вернуть машину назад на место крушения в Хоккайдо. — Чжао подняла обе руки на уровень плеч. — Но когда машина открыла врата Концептуального Пространства, то соединилась со сценой концептуальной битвы между 5-м Гиром и 9-м Гиром. Саяму Каору, Зигфрида и прочих затянуло в сражение, но машина неожиданно начала двигаться и защитила их.

— Эту машину звали Шолотль 3?

— О? Я поражена, что вы об этом знаете. …Концептуальное Пространство закрылось, и он опять не смог вернуться. Но к тому времени Департамент Национальной Безопасности сумел воссоздать в ослабленной форме несколько концептов 5-го Гира и концептов языка, поэтому Саяма Каору вернул Шолотля 3 в Департамент Национальной Безопасности и попытался с ним заговорить.

В этот момент на экране поднялась левая рука.

Она принадлежала Хибе.

Когда он попал в обзор, Синдзё произнесла свои истинные мысли:

— О, ты тут, Рюдзи-кун?

— Ваа! Кажись, я совсем не выделяюсь на фоне всех этих демонических старшеклассников, да?!

Справа от экрана раздался звук щёлканья чьих-то костяшек пальцев, и голос Хибы стал тише.

— Э-э, — начал он. — Я слышал, Департамент Национальной Безопасности узнал о Концептуальной Войне, когда мой дед и Зигфрид-сан сражались за то, кто разрушил объект модификации лей-линий. Насколько я помню, перед ними рухнули трупы и обломки побеждённых в концептуальной битве.

— Да, так и было. А что с этим?

— Ну, выходит, первый непосредственный контакт с жителем другого Гира был с тем механическим драконом?

За экраном Изумо хлопнул в ладоши.

— Ага, я как раз собирался это сказать. Хорошо подмечено, Хиба. Думаю, я буду звать тебя Мини-Я.

— Ха-ха-ха. А я так не думаю, Изумо-сан. Прозвучит так, будто я даже отдалённо тебя напоминаю.

— А они немного похожи. Что-то вроде: Хиба-кун гусеница, а Изумо-сан бабочка. Верно, Саяма-кун?

— Превосходное описание, Синдзё-кун. Этот процесс технически зовётся метаморфозой, и в данном случае перед нами развратная метаморфоза.

— О, выходит, Рюдзи-кун это пред-развратная версия Изумо-сана, а Изумо-сан — пост-развратный Изумо-сан?

— Так, ладно, вы двое! Хватит уже шепчущих комментариев!

На возглас Хибы Синдзё удивлённо наклонила голову.

…Развратность, хм?

Ей показалось, что множество вещей обрели смысл.

— Мне больше нечего сказать, — сказала она. — Мне кажется, мы всё суммировали очень хорошо.

— У меня такое чувство, что здесь довольно крупное недоразумение, — ответил Хиба с сомнением в глазах.

Однако, следующий, кто заговорил, отвечал не ему.

Это был Саяма, и его невозмутимый голос был направлен к Чжао на экране с лёгкими помехами.

— Доктор Чжао, первый контакт поначалу не имел особого успеха, верно?

— О? Откуда ты знаешь?

— Всё просто. Когда мы посетили ранее Канду, нам показали прошлое в качестве наставления от доброжелательной куклы. Там, мы увидели Хибу-сенсея, отца Ооширо, который на удивление порядочный человек, и Кроноса из 3-го Гира.

На упоминании своего деда Хиба повернулся к нему.

Синдзё отметила серьёзный взгляд на лице парня, тогда как Саяма продолжил:

— Они упомянули, что рождение Микаге-кун придало мисс Рее желание помочь Лоу-Гиру, и она убедила механического дракона по имени Шолотль 3 открыть путь в 5-й Гир.

Он потянулся левой рукой к центру экрана и постучал по пушке указательным пальцем.

— Он, должно быть, опасался Департамента Национальной Безопасности.

— Так и было, — ответила Чжао. — Из того, что я слышала, механический дракон сообщил лишь имя Шолотль 3 и отказывался что-либо говорить о 5-м Гире. Кажись, это было в марте 1941-го. Но когда ему показали обломки Бога Войны и прочие добытые ими вещи, Шолотль 3 предоставил обрывочные сведения и был шокирован узнать, что Лоу-Гир ничего не знал о Концептуальной Войне.

— И затем прибыла мисс Рея?

— Да, — подтвердила Чжао. Она села на конце дула, свесив ноги и подперев руками голову. — Это случилось в июле 1941-го. В июле следующего года по физическому состоянию Реи заметили зачатие Микаге, и это привело к контакту с Шолотлем 3. Насколько я помню, групповая фотография Департамента Национальной Безопасности была сделана примерно в то же время. Вы её видели? Правда, на сегодняшний день она наверняка серьёзно потускнела.

— Ох… Та, что в Библиотеке Кинугасы? — спросила Синдзё.

— Ага, если она ещё есть, то будет очень старой. Должна быть ещё одна со времён раннего UCAT. Но как бы там ни было…

— Да?

На вопрос Саямы Чжао вытащила из кармана сигарету и засунула её в рот.

— За четыре года до нашего прибытия Департамент Национальной Безопасности зашёл дальше, чем кто-либо другой. Это болезненный факт, как для моей родной страны, так и для Соединённых Штатов, — произнесла она. — Разговор об этом, в самом деле, навевает воспоминания. Меня тогда столько всего удивляло. Я не могла поверить, что беременность Реи продлилась несколько лет, и после происходило множество несуразиц. Это всё так тоскливо.

 

●

Снизу виднелось ночное небо.

Однако, широкий простор прерывался деревьями во всех направлениях.

Это была поляна, окружённая лесом, и там стояло два человека.

Один был невысоким стариком, а второй — стариком повыше.

Высокий и лысый старик обратился к низкорослому с вопросительным тоном в голосе:

— Американский UCAT, наконец, сделал свой ход, Хиба Рютецу? Та страна имеет привычку путать гордость и репутацию со справедливостью и затем зацикливаться на них.

— Не говори так, Зигфрид. Мне очень хорошо знакомо, как обиды и сожаления подталкивают к движению.

Рядом с лесом на западе стоял пень.

Рютецу сел на него в пижаме и сандалиях и поднял взгляд на Зигфрида.

— Только не вздумай садиться рядом. Два старика, сидящие вместе как закадычные друзья, будут выглядеть малость жутковато.

— Я ещё не дошёл до того возраста, чтобы садиться, — ответил Зигфрид.

Рютецу удивлённо наклонил голову и тщательно осмотрел лицо Зигфрида снизу, словно глядя на лес и небо.

— Ты чего только что брякнул? Хочешь закончить то, что мы начали семьдесят лет назад?

— О чём ты говоришь? Это случилось в точности шестьдесят восемь лет назад, и было моей победой, пускай мы и не смогли закончить.

— Да у меня всё было в шляпе, балда. И как ты можешь даже замахиваться на победу, когда мой шикарный удар в падении переломал тебе три ребра?

— И чью же левую руку натурально расплющило моим мистическим заклинанием? И ещё ты по ошибке предполагал, что я разрушил тот объект.

— Но ты всё равно разрушил остальные.

— Точность в работе — превосходная немецкая наука. К тому же, это не настоящая причина, по которой ты меня преследовал. Я вернулся за день до того. Нас поселили в одной комнате, поэтому я прибирался и обнаружил у тебя под кроватью несколько неприличных журналов.

— Да уж, — согласился Рютецу. — И среди всех возможных способов разрешить ситуацию, ты передал их Тоси. Кончилось тем, что она гонялась за мной с раскалённой кочергой.

— Но в итоге…

— Ага, само собой я её одурачил, сказав, что ты купил их для освоения японской культуры. Я гонялся за тобой той ночью, чтобы устранить свидетеля.

— Горная ты обезьяна. Выходит, Тоси до сих пор думает, что те журналы мои?

— Хе-хе-хе. Тебе сегодня не отвертеться. Я не дам тебе вскрыть этот казус после семидесяти лет.

— Да запомни ты уже, наконец. Это было шестьдесят восемь лет назад.

Они оба зыркнули друг на друга, и Зигфрид медленно отступил назад.

По-прежнему сидя, Рютецу поставил стопы на поверхность пня, чтобы в любую секунду прыгнуть вперёд.

— …

Но затем услышал слабый свист, напоминающий вздох.

Это был ветер, издающий свистящий звук от соприкосновения с чем-то.

Выражения лиц двух стариков на миг растворились, и Зигфрид в итоге выпрямился.

— Это от дома Реи?

— Он понемногу рушится, что уже и ветер продувает. Напоминает время, когда живот Реи начал быстро расти. Как раз когда мы узнали, что люди 3-го Гира обладают затяжной беременностью, чтобы совпадать с их возрастом, но прекращается она дико быстро. Поскольку их осталось так мало, Рея сама не знала, как это работает, и начался громадный переполох. Чжао была на удивление возбуждена.

— Будь это летом, мы бы, возможно, не смогли остановить союзные UCAT… И теперь мы действительно не смогли. Именно Рея спасла нас тогда.

Зигфрид поднял взгляд.

Потолок из деревьев слегка покачивался под дуновением ночного бриза, подобно волнам.

— Совсем как в последнюю ночь, когда Ричард отправился в 5-й Гир.

— Да уж, я не особо об этом знаю, так как в то время занимался 3-м Гиром. Но слыхал, он вёл себя как настоящий мужик. Услышав, что Чёрное Солнце сбил очередного из его товарищей лётчиков, он вроде как наплевал на приказ возвращаться в американский UCAT и умчался в Шолотле 3?

— Да, меня начинают одолевать воспоминания. Я едва не хочу сказать, что он был даже порядочным человеком. …Должно быть, впадаю в маразм. В моих воспоминаниях, в то время мы всегда были вместе. Даже вспоминая о Департаменте Национальной Безопасности, я всегда представляю с нами Чжао, Абрама и Ричарда и начинаю гадать, были ли мы и после этого вместе.

— Я порой тоже так думаю. Но если в твоём случае это может быть проявлением маразма, то, по-моему, некоторые вещи действительно поменялись. Тогда с Сандерсоном у нас вечно всё не ладилось, но сейчас можем говорить о нём без труда.

Рютецу встал с пенька и взглянул на ветреное ночное небо, прямо как Зигфрид.

— И теперь он мёртв. Я всегда думал, что уйду раньше него.

— И также здесь американский UCAT. Начинаешь задумываться, что произошло с решимостью, пославшей его в путь.

— Этот болван ничего нам не рассказал, — Рютецу прогнулся назад и глянул ещё дальше в небо. — Он не оставил нам ничего кроме отчёта, что 5-й Гир был миром механических драконов, простой историей края, и той Веспер Пушки, которую притащил с собой. Он говорил что-то о поиске второго из близнецов своего мёртвого друга, но не принимал от нас никакой помощи.

— Такая нелепая гордость. Предположительно, он был пилотом асом американского UCAT, но жалкий мужчина так никогда перед нами и не летал.

— Точно. Точно сказано, — Рютецу горько улыбнулся. — И он всегда критиковал сам себя. Он даже допытывался у Лорда Нортвинда почему его оставили в Японии. И в то же время…

— И в то же время?

— Пока меня не было, ублюдок уничтожил 5-й Гир, потопил в океане у Хоккайдо Чёрное Солнце и вернулся с Веспер Пушкой, содержащей половину Концептуального Ядра, — Рютецу выпрямился. — Если б только Шолотль 3 всё ещё был с нами. Тогда бы мы могли узнать о Сандерсоне даже сейчас, да и Сандерсон мог остаться в живых.

— Шолотль 3, хм? Его теперь нет, верно?

— Ага, — сказал Рютецу, глядя в небо.

С востока подул ветер, донося на своих крыльях шум.

Тот шум оказался низким рокотом турбин самолёта.

Опознавательный огонь транспортного самолёта кружил над головой, словно патрулируя ночное небо.

Глядя на мигание красного и белого, Хиба цокнул языком.

— Ричард сказал только, что Шолотль 3 и Белый Почин, способные противостоять Чёрному Солнцу, оба сгинули, и осталась только Веспер Пушка. Но Веспер Пушка, которую я знаю, была основным оружием Шолотля 3, а вовсе не той громадиной, — он вздохнул. — Механические драконы 5-го Гира обладают способностью к саморазвитию. Так писалось в отчёте Сандерсона, потому я предполагаю, что Шолотль 3 или какой-то другой механический дракон, которого мы не знаем…

— Сосредоточился на Белом Почине, слившись с Веспер Пушкой воедино, чтобы однажды одолеть Чёрное Солнце?

На словах Зигфрида рокот над головой пронёсся мимо.

Повеял ветер и зашелестел листвой, словно давая о себе знать.

 

●

— И Чёрное Солнце, тот громадный механический дракон, единолично разносивший шторм угрозы по 5-му Гиру, не был разрушен. Мистер Ричард Сандерсон получил всю полноту власти над 5-м Гиром от Белого Почина, но не сумел получить реванша с Чёрным Солнцем.

Обдуваемый ночным бризом на крыше, Роджер говорил с двумя, стоящими перед ним.

Это были Ооширо Итару и его горничная Sf.

— Когда мистера Ричарда Сандерсона отправили с американского UCAT в японский, он начал писать, что все его полномочия перейдут после его смерти к нам.

— И поэтому вы заявляете, что Веспер Пушка и Концептуальное Ядро 5-го Гира принадлежат американскому UCAT? Вы говорите, что японский UCAT хранил Веспер Пушку всё это время только потому, что её здесь оставили, и мы не можем начать Путь Левиафана, пока повторно всё не проверим?

Итару задал два вопроса в быстрой последовательности, но Роджер ответил не сразу.

Через некоторое время задул ветер, и мужчина пригладил рукой волосы.

— Более чем шестьдесят лет назад американский UCAT потерял в схватке с Чёрным Солнцем человеческие жизни.

— И вы заготовили механических драконов, чтобы отомстить?

— Дело не только в этом, но я всё равно скажу тэстамент. Веспер Пушка — это механическая драконья пушка; неизвестно, как ей стрелять, и, скорее всего, она обладает собственным разумом. Мы предполагаем, что Веспер Пушка эволюционировала в нынешнюю форму, объединившись с механическим драконом, который был повреждён в битве, потопившей Чёрное Солнце.

— И так туда попал разум Шолотля 3?

— Да, — согласился Роджер, засунув руку в карман и вытащив из кармана листок бумаги размером с открытку. — Вот фотография мистера Ричарда Сандерсона, разговаривающего с Шолотлем 3. Это репродукция оригинала. Предположительно, он и Шолотль 3 любили разговаривать и летать, и вот почему его назначили ответственным за 5-й Гир. Если разум Шолотля 3 пребывает в Веспер Пушке, она ответит механическому дракону американского UCAT, следующему желаниям мистера Сандерсона. Ты не согласен?

— Это не всё, разве нет?

Итару горько усмехнулся, поднял трость в левой руке и начал балансировать на левой ноге.

Он положил трость на плечо так, что она показывала на пейзаж у него за спиной.

— Правнучка Сандерсона, Хио Сандерсон, где-то там. Если Веспер Пушка не отреагирует на американский UCAT, вы планируете посадить в механического дракона её, не так ли?

— В этом нет необходимости, и я этого не позволю.

— О?

Итару опустил трость, и Роджер поправил очки на переносице, возвращая фотографию в карман. Затем глянул на транспортные самолёты, пролетающие за стеной Концептуального Пространства.

— В Ёкоте ожидает замаскированный транспортник, чтобы в любую минуту отправить мисс Хио домой. Существует вероятность, что во время перелёта через Тихий Океан на неё нападет Чёрное Солнце, поэтому Веспер Пушка будет использована в качестве приманки и мы также заготовили ослабленные концепты 5-го Гира. Последние уже доказали свою эффективность, поэтому американский UCAT заманит Чёрное Солнце сюда и положит всему конец.

— Вы уверены? То, что у вас есть механические драконы, не значит…

— Мой полковник уже один раз сдержал Чёрное Солнце над океаном. Нам необходимо лишь обеспечить окончательный удар, и эта роль, разумеется, ляжет на плечи наших механических драконов.

— Даже с флотом новейших механических драконов американского UCAT вам не избежать смертей.

— Да, — согласился Роджер, поднимая очки, чтобы спрятать своё выражение лица. — Но таково желание нашего начальства, желающего продемонстрировать технологию и силу американского UCAT. Полковник и я организуем линию обороны в Ёкоте, и эскадрилья механических драконов выдвинется вперёд, чтобы перехватить угрозу в Токийском заливе. Все пилоты будут добровольцами, которые сказали, что обо всем позаботятся, поэтому нам остаётся только верить в них.

— Понятно, — сказал Итару перед тем, как повернулся к Sf. — Что ты думаешь обо всём этом?

— Тэс. С моей точки зрения захватчики просто пытаются захватить мир для самих себя, используя войну и жизни умерших.

— Очень хорошо, — Итару повернулся к Роджеру. — Как тебе кукла Дианы, Роджер?

— Я могу лишь представить, что она создала её чтобы над нами поиздеваться.

— Довольно щекотливая тема. Но опять-таки, мне кажется, она пыталась проявить внимание по отношению к тем, кто выжил в той битве. Тебе она что-нибудь прислала?

— Только песок. В конце концов, я не проявлял непослушания и, в отличие от тебя, немалого тогда добился. Ей не нужно было предоставлять никакой помощи после случившегося.

В этот момент он неожиданно начал шагать к краю крыши, чтобы глянуть вниз.

— И для тех, кто не слушался…

Роджер пересёк крышу, миновал Итару и прибыл к краю. Он встал на приподнятом участке, предназначенном для того, чтобы никто не прыгал, и слегка вытянулся.

— Как ты думаешь? Я поднаторел во вкрадчивости, не так ли? Это техника, которую я подхватил у того человека. И…

Он не смог закончить.

В какой-то момент Sf подошла к нему и руками толкнула в его приподнятую грудь.

— А, — сказал он.

— …

И словно в замедленном движении Роджер рухнул с края крыши.

Он исчез прежде, чем недоумевающие охранники обернулись, поэтому они повернулись назад, предположив, что ничего не случилось.

Повеял ветер, и Итару, наконец, проговорил:

— Объясни, что ты только что сделала, Sf,

— Тэс. Он вышел вперёд, и, судя по всему, колебался, поэтому сработали мои цепи содействия.

— Ты думаешь, кто-то сможет пережить такое без вреда?!

Sf наклонила голову.

— Диана-сама выглядела в полном порядке.

— Не путай странных немцев со странными американцами. У них абсолютно разные особые техники.

Sf мимоходом уставилась в небо, но вскоре опустила голову.

— Тэс. Я поместила это в память. Отныне, я не стану помогать американцам подобным образом. Я идеально способна различать расы, поэтому не переживайте.

Впрочем, следом она глянула на теперь уже пустой край крыши.

— Я не слышу от Роджера-сама никаких слов благодарности.

— Может мне просто кажется, но сомневаюсь, что ты теперь что-либо от него получишь.

— Итару-сама, могу ли я послать электронное письмо с жалобой в американский UCAT? Я любезно столкнула вашего представителя с крыши и разочарована, что он не выразил благодарности. …Как это звучит?

— Делай что хочешь, но не втягивай меня.

Едва лишь он закончил говорить, как на край крыши снаружи вылезла рука.

Она поёрзала по поверхности два или три раза в поисках, за что бы ухватиться.

Итару вздохнул и проговорил к Sf:

— Sf, помоги ему.

— Тэс.

Sf вытащила из под юбки складную бамбуковую метлу и смахнула руку с крыши.

— Ваа! — закричал голос Роджера.

— …

Итару и Sf вслушивались, как голос раздаётся всё ниже и ниже.

По прошествии нескольких секунд, Итару, наконец, произнёс:

— Sf, в чём ты ему помогла?

— Тэс. Я пришла к заключению, что он пытался замести край крыши.

Sf глянула на край, но быстро наклонила голову. Она вытащила из передника тряпку и резво вытерла область, по которой шарила его рука.

— Я пришла к заключению, что это поистине непрофессиональная работа. Использование руки оставляет отпечатки пальцев.

— Ты пытаешься избавиться от улик его борьбы, да?

Тем временем, дверь на крышу резко распахнулась.

В проёме стоял Роджер, но его наряд несколько отличался. А именно: его костюм разорвался, словно от когтей.

— Д-да что за знание Диана впихнула в эту куклу?!

— Роджер, я рад, что ты в добром здравии. Позволь сказать кое-что интересное: я не понимаю об этой автоматической кукле ничего, кроме того, что она жестока к американцам и русским.

— Эта ведьма же из Германии, так почему она так любит выдумки и шутки?

Роджер торопливо зашагал в своём разорванном костюме, и Sf повернулась к нему, протягивая слегка испачканную тряпку.

— Роджер-сама, я помогла вашей храбрости и разобралась с вашей неумелой попыткой прибраться, поэтому пришла к заключению, что будет лучше вам предоставить слова благодарности.

Роджер остановил шаг и уставился на Итару, но тот замахал туда-сюда руками.

— Хочешь что-то сказать — это к Диане.

— Ты действительно думаешь, что та ведьма будет слушать?

Роджер повернулся обратно к Sf и поправил очки с треснутым правым стеклом.

— Это легко могло перерасти в международный скандал. Ты должна быть благодарна, что я выжил.

Sf кивнула на слова Роджера.

— Тэс. В таком случае я приму, что наши благодарности нейтрализовали друг друга. Полагаю, это по-американски.

Она сделала вдох, глянула в небо, пожала плечами и засвистела.

— Этот свист в американском стиле подразумевает, что мои цепи признания закончили работу. Будет ли этого достаточно?

 

●

— Вот, в принципе, и всё. Теперь вы понимаете, Синдзё, Саяма?

Под взглядом Казами Чжао поднялась на пушке.

Когда женщина в белом халате обернулась, и её рукава закружились, от телефона Касимы донёсся голос Синдзё, и девушка звучала торопливо.

— Д-доктор Чжао!

— Ха-ха-ха, Синдзё-кун, тебе не кажется, что Доктору Чжао пора подготовить медикаменты? Она зовет их «Чжаомин» и…

— Д-да слушай, Саяма-кун. Я пытаюсь кое-что спросить, поэтому пришлось тебя заткнуть!

— Синдзё, твоя формулировка в конце немного странная, — прокомментировала Казами.

Тем временем, шаги Чжао начали отдаляться, поэтому Синдзё лихорадочно произнесла:

— Подождите минутку, Доктор Чжао! Я хочу кое-что спросить! Эм… Мисс Чжао!!

Чжао не остановилась.

— Это не прокатит.

— Тогда, юная леди Чжао!!

— Выкладывай.

Что происходит? — любопытствовала Казами перед тем, как обернуться к Касиме.

— Синдзё, говори, что надо. Похоже, тест Доктора Чжао весьма суров.

— Э-э, тогда…

Колебания Синдзё заняли некоторое время, но в итоге она спросила:

— Что произошло с Синдзё Канаме?

Казами глянула в сторону той, у кого спрашивали, но Чжао не остановила отход на пушке.

Однако она негромко произнесла:

— Глупышка.

Она вздохнула и немного замедлила свой уход.

— Когда Синдзё Канаме заболел, мой дед пытался привести его к народу 4-го Гира, — сказал Саяма. — Это было для того, чтобы 4-й Гир мог его вылечить, но этого так и не случилось. Значит ли это…

— Ты пытаешься сказать, что Синдзё Канаме умер от болезни? Глупцы, — сказала Чжао. — Перед прибытием народа вроде меня, Синдзё Канаме вроде как ушёл из Департамента Национальной Безопасности и был госпитализирован в Хатиодзи. И там, он вылечился.

— Э? Значит, он никогда не встречался с 4-м Гиром, потому что его болезнь сошла на нет, и не было необходимости?

— Я не вправе вам об этом рассказывать, поэтому расспросите кого другого. Но дай-ка сказать одну вещь. Когда я была здесь, из дома Синдзё Канаме однажды прислали новогоднюю открытку. Адрес был в Симанэ, и там говорилось, что его ребёнок заметно подрос.

Слово «ребёнок» заставило Казами поднести руку к собственному животу.

Увидев это, Изумо выдал серьёзный взгляд.

— Что такое, Чисато? Ты растолстела? Или это просроченная жареная курица, которую ты съе…

Она решила, что хук лучше всего обеспечит тишину, поэтому так и поступила.

После звука падения на землю плоти и костей в подземном пространстве воцарилась тишина.

Находя эту тишину приятной, она задумалась.

…Род Синдзё Канаме продолжается до Синдзё?

Штаб-квартира предшественника ИАИ, Института Авиации Изумо, располагалась в Симанэ. Штаб-квартира ИАИ всё ещё там, поэтому если Синдзё Канаме родом оттуда…

…Предположительно, он был ассистентом профессора Кинугасы, так что они, наверное, встретились в штаб-квартире Изумо.

Затем она повернулась к Касиме.

— Синдзё, тебе стоит на обратном пути посетить штаб-квартиру Симанэ. Ты можешь отыскать там какую-то подсказку.

— Наверно, так и сделаю. Хотя им, наверное, будет не до того.

— Ха-ха-ха. Синдзё-кун, ты настолько удивительный человек, что тревожишься о всяких мелких сошках. Я бы не прочь отыскать информацию о профессоре Кинугасе, поэтому визит в Симанэ звучит идеально. И кстати, Казами, я могу у тебя кое-что попросить?

— Чего тебе, придурок? Возвращайся к заигрываниям да иди спать. Нам тут ещё нужно составить планы на завтра.

— Очень хорошо, — сказал голос, исходящий из телефона Касимы. — Казами, у меня одна просьба, касаемо Хио Сандерсон.

— Э?

Гадая, что он собирался спросить, Казами недовольно нахмурилась. Остальные притихли, и она ощутила в этом облегчение и доверие.

— Я получил кое-какую внутреннюю информацию, подтверждающую, что Хио Сандерсон находится в квартире Харакавы, которую мы сегодня посещали. Американский UCAT уже сумел её вычислить?

— Нет, не похоже. И если это правда…

— Да, доберитесь до неё раньше них. Это будет идеальный козырь в переговорах.

— Ты совсем не стесняешься говорить начистоту.

— Чем проще понять, тем лучше. К тому же, добудьте как можно больше информации, даже если ради этого вам придётся прибегнуть ко взлому. Что-то в ней весьма странно. Нечто об одержимости демоном.

— Демоном? Я не уверена, что это значит, но попрошу Сибил поискать. Мне тоже не по нраву как американцы проворачивают свои дела.

Казами подняла брови в улыбке.

— Не знаю, что за девушка эта Хио Сандерсон, но не сомневаюсь, что американский UCAT вознамерился любезно её приютить… даже если она котёнок, желающий гулять снаружи.

— Очень хорошо. Противоположное также вероятно, но поспешите в любом случае. Скорее всего, она и сейчас в той квартире. Дождитесь рассвета, когда американский UCAT утратит бдительность, и оставьте кого-то за ней приглядывать.

— Ладно, — Казами кивнула и подняла уголки губ. — Иметь работу просто замечательно.

⇐ Предыдущая234567891011Следующая ⇒

Поделиться: