Посмотрели, нет ничего. Успокоились. Телеграфа тогда не было. Потом оказалось, что в тот день и час, в который стучался Рынин, сгорела наша мельница в Архангельске».

«Рынин имел дар прозорливости, – рассказывала одна интеллигентная женщина Л. Д. Мило–ва. – Известны мне такие случаи. Моей знакомой старушке он дал несколько кусочков сахара. Она бережно хранила их в сахарнице, где находились у нее деньги. Деньги не переводились, так что ими она нередко снабжала и своих родственников. Вдруг сахар растаял, перевелись и деньги. Одному гимназисту Николай Матфеевич говорил, указывая рукой на небо: «Высоко поднимешься». Тот кончил университет, хорошо служил и достиг солидного поста Председателя Судебной палаты. Моему свекру, О. Ан–ью, он предсказал пожар в О–е, где священствовал свекор, действительно сгорела церковь и дома причта. Несчастия Рынин многим предвещал. Раз, сообщает Пищ–на, приходит он к некоей Марье Ивановне, портнихе, и говорит ей:

– Марья Ивановна, умойся.

– Да я уже умылась, Николай Матфеевич.

– Нет, умойся, умойся, черна ты больно, – настаивает Рынин.

Вечером она скоропостижно скончалась.

Другой случай. Рынин был в Грязовце. Зайдя в один знакомый дом, он говорил хозяйке его:

– Помни двадцать второе число. Смотри, помни же.

– Для чего мне помнить это число?

– Помни, тебе говорят, помни, – наказывал он ей на прощанье, причем, выходя из дома, поставил в дверь лопату. Это было в октябре месяце. Настал праздник Казанской Божией Матери 22-го числа. Хозяйка дома заболела и умерла.

«Своему родному брату Ивану, – рассказывает старушка Авд–ая, –Николай Матфеевич предсказал печальную кончину за много лет. Вбегает он раз в комнату и накидывает на шею брату веревку. Иван Матфеевич окончил свою жизнь самоубийством, задавившись на чердаке своего дома».

Племяннику своему, Николаю Ивановичу, Рынин провещал жалкую судьбу:

– Убить бы его лучше, – кричал он при виде только что родившегося у Ивана Матфеевича сына.

Все дивились необыкновенной выходке юродивого. Вырос Николай Иванович, женился на дочери богатого человека Шергина, взял значительное приданое, но рано овдовел, запил, прекратил отцовские дела, продал дом и умер, оставив мать, Надежду Н–ну, влачить печальное существование и скорбеть о своей тяжелой доле.

Рынин был вхож и к знатным в городе лицам, в том числе к местному владыке. Является он однажды к преосвященному Онисифору[3] и говорит:

– У тебя в шкафе-то шестнадцать подрясников, дай мне один.

– На что же тебе? – поинтересовался владыка.

– Дай, дай!

Владыка распорядился удовлетворить желание юродивого. Получив подрясник, Рынин вышел и во дворе архиерейского дома встретил бедно одетого человека, идущего подать прошение владыке об определении его на место. Ему и передал он владычный подарок.

Рынин носил с собою всегда много кое-чего. Одному встречному он даст печенки – к горю, другому уголь – скоро случалась смерть любимого человека; кому хлеба – это к счастливой жизни. Бывали у Николая Матфеевича с собою и сласти – гостинцы. Это для детей. Он друг детей. И естественно, он шёл по пути Xpистову. А Христос любил детей: обнимал их, возлагал руки, указывал им в пример: «Если не будете как дети, не войдете в царство Небесное». Несмотря на строгий вид юродивого, дети бегали кругом его. Он ласкал их с большою нежностью и дети чувствовали искреннюю доброту его сердца. Школьники, бывало, внимательно замечали действия доброго человека, видя в них то счастливые, то неприятные для них предзнаменования: ударит легонько школьника по плечу – быть в тот день высеченным за что-нибудь. Конечно, неблаговоспитанные и резвые дети наносили Николаю Матфеевичу и обиды, которые он терпел ради Бога. Летом, рассказывает купеческая дочь Ю. П–на Белякова, один слепой сидел на галерее нынешней гостиницы «Пассаж» и просил милостыню. Проходит мимо него Рынин. Уличные мальчишки, увидев юродивого, стали бросать в него песок с дороги; пыль попала в глаза слепому и причинила ему боль. Он стал тереть глаза, а Рынин и говорит ему: «Три, три»; слепой получил возможность видеть.

Николай Матфеевич считался другом детей и после смерти (она последовала 19 марта). Матери водили своих сыновей и дочерей к могиле праведного человека, брали песочек из могильной насыпи и водой с этим песочком поили своих больных детей; причем, по вере благочестивых женщин, дети их получали облегчение от болезней. «Пред экзаменами, – передавала одна дама, Воронова, – когда мы учились в гимназии, бабушка водила нас на Богородское кладбище на могилку к Рынину, мы там молились и брали песочек». Приходили и приходят на могилу Рынина не только вологжане и жители окрестных весей, но и приезжающие из Тотьмы, Устюга, Архангельска и других городов.

Несомненный факт благодатной помощи по вере от употребления песочка сообщила упомянутая ранее Г. С. Грачева: «В прежнее время кадниковцы любили совершать паломничества в Вологду, чтобы поклониться святыням, заходили они и к могилке Николая Матфеевича. Тетка моя в одно из таких посещений Вологды захватила землицы с Рынинской могилы. В Кадникове тогда сильно хворала наша знакомая. Тетка пришла навестить ее и принесла с собой землицы.

– От тебя душистым ладаном пахнет, не ладану ли принесла ты? – вместо приветствия так встретила гостью больная.

– Я принесла тебе песочек с могилы Николая Матфеевича. Попей водицы с ним, дай обещание отслужить на могилке по нем панихиду, и, Бог даст, будешь здорова.

⇐ Предыдущая1234Следующая ⇒

Поделиться: