Какова врачебная этика в США?

 Принцип «не навреди» - основа деонтологии, вопрос в том, как этот принцип понимается и выполняется. Диагноз больного в Америке не скрывается. Перед больным врач должен быть чист: такова суть врачебной этики в США.

 

 Когда больной выходит после консультации врача, он должен знать свой прогноз. Поставлен диагноз и врач говорит пациенту: «теперь Ваш выбор, Ваше решение, я Вас не тороплю. Есть такое-то время для принятия решения. Вернетесь через две недели – диагноз будет уже иным, поскольку болезнь развивается быстрее, чем Вам хотелось бы».

 Разговор врача с пациентом должен быть открытым, начистоту.

 

В других странах врачи действуют иначе. Например, в России больному говорят все, а семье не говорят ничего. Семье не предоставят даже выписку о заболевании, если требуется иногородняя консультация.

Если больной не в состоянии принять решение, ему дается помощь социолога. В онкологии система социологов является большим подспорьем в клинике, они принимают на себя всю социологическую и психологическую нагрузку, которую несет с собой диагноз онкологии. «Онкологические социологи» принимают вместе с больным участие в выборе социальной программы и предупреждают о том, что после лечения не всегда человек может вернуться к своей профессии.

В Армении и Казахстане врачебная этика позволяет родственников вводить в курс дела и никаких проблем при лечении не создается..

 

В США диагноз пациента не скрывается. Я консультировал судью, у которого был поставлен диагноз рак мозга. Узнав о диагнозе, он пришел и сложил свои дела. После лечения прошел аттестацию, то есть была определена его профессиональная пригодность. На время лечения

американский судья уходит на частичную нетрудоспособность, а затем переходит на пенсионное обеспечение.

В Украине картина иная. VIP больные сидят на судейском престоле, имея опухоль в головном мозгу более 5 лет.

И с этой опухолью вершить чужие судьбы? В Америке такие шутки не проходят.

В Америке каждый, кого посадил в тюрьму этот судья, выйдет на свободу, если всплывет диагноз. Потому что кроме присяжных заседателей, есть судья, который принимает приговор. Судья должен быть в своем уме.

 А если у него в голове растет опухоль размером с апельсин, то любой эксперт может сказать: психика была нарушена. Даже знание больного об этой опухоли и желание выжить меняют его философию жизни, восприятие мира. Человека уже не интересует чужая судьба, он знает, что жить ему немного осталось.

Но человек никогда не готов встретиться со смертью.

 

Не доверять, что-то не договаривать больному – не выход. Больной – это соратник врача в лечении заболевания, это ваш партнер. Без партнерских отношений врача и пациента результата не будет. Если больной принял неправильное решение, то это проблема врача, который не смог убедить пациента в необходимости нужного лечения. В Америке говорят: решение за Вами, мы изложили все факты, и только Вы принимаете решение.

 

В Украине этот аспект больному разжевать тяжело. Как объяснить, что врачи – не Боги? Бог дал нам талант, чтобы мы ему помогали делать дело божье.

 

Уйти из жизни нужно с достоинством и врач помогает больному в этом. При виде смерти, которая сидит с тобой на одной скамейке, содрогаются умы самых сильных людей. В Украине я увидел, что из жизни с достоинством уходят сильные и богатые люди. Богатый может позволить себе совершить несколько ошибок, бедный же, совершив одну, попадает в цикл патологических ошибок. Например, с раком легких он обращается к врачу, ему назначается химиотерапия без оценки динамики этого заболевания. А если у районного врача нет средств на проведение химиотерапии в своей больнице, он говорит пациенту: « Вам бы травки попить, да к бабке сходить». А речи о лучевой терапии даже быть не может: на страну с 40 миллионным населением имеется с десяток линейных ускорителей и полторы дюжины кобальтовых машин. В Америке, только в одном штате Майями работает семь киберножей и на каждой улице свой линейный ускоритель. И всем хватает больных.

 

⇐ Предыдущая1234567Следующая ⇒

Поделиться: