ИВАН ФЁДОРОВ ИЛИ ПРОСТО ВАНЬКА

 

С дедушкой Вильгельмом мы дружим. Ему уже за семьдесят, но это такая деловая колбаса, что только держись! Он просит нас, как художников, оформить ему какие-то поэтические сборники, а сам связывает нас с типографией Ивана Фёдорова, и эту связь придётся считать очень ценной. Дедушка Вильгельм — бывший технолог глубокой печати! Он сам и цинкограф, и художник, в типографическом мире его знают все! Борисов подогнал нам дедушку Вильгельма под маркой того, что два молодых самоотверженных художника занимаются офортами и пытаются возродить настоящую доисторическую технологию! Ведь мастерство настоящего офорта утрачено! «Самоотверженные» — это именно о нас! «Художник, художник, художник молодой, нарисовал девушку с разорванной та-та! » И в этом роде! Мы с Гиршем делаем ему макеты нескольких книг и чувствуем себя очень странно. Нам приходится отодвигать в сторону бандитскую деятельность и заниматься чем-то из давно забытого прошлого. От Вовы и его бандитов эту сферу нашей человеческой activity приходится скрывать! Как в «Джентльменах удачи» сбежавшие уголовники начинают переносить батареи в детском садике! Позор!

Но дедушка Вильгельм нам очень серьёзно помогает! Мы брали для основы немецкие офсетные станки с широким валом и мягким зубом, и он объясняет нам, какие технологические улучшения нам необходимы! Один станок мы купили у очень известного графика, его мастерская Худ. Фонда была где-то в окрестных болотах — то ли во Всеволожске, то ли в Лодейном поле, куда-то мы добирались, страшная глухомань! Офсетный станок ему был не нужен, и этот известный график хотел отдать его в хорошие руки, и даже сам его нам предложил! Отлично, что он выбрал именно нас: у нас очень хорошие руки!

Ещё дедушка Вильгельм сказал нам, что «талер должен быть горячим! » Загадочная саксонская поговорка 16-го века!

Дедушка Вильгельм знакомит нас с огромным количеством профессиональных людей, которых он знает с советских времён: он знакомит нас с Морделем, который сделает нам тюнинг машины для глубокой печати. Такие машины видны в «Зеркале» у Тарковского, не при моих криминальных коллегах сказано! И вот дедушка Вильгельм знакомит нас с ветеранами глубокой печати, с соратниками и единомышленниками Дюрера и Брейгеля. Не исключено, что даже с их одногодками! Мы видим людей старой закалки, мастерство не пропьёшь! Их уже всех привлекали к уголовной ответственности за попытки изготовить ценные бумаги, но они возвращаются на родное производство, и их снова берут, потому что других мастеров в стране нет. Это уже ссылочка на кремлёвского тирана с его фразой «других писателей у меня нет! » Тирана-ветерана!

Все ветераны не один раз травили криминальные доски по чьему-то заказу. Для всех сильных валют на свете. Думаю, что и Саддам Хусейн сначала обращался к этим нашим питерским мастерам! Вообще у них там всё в руках: «цинкуха», есть травильная машина, которая травит смесью азотной и щавелевой кислот. Это всё, что на сегодня осталось от доисторической глубокой печати. (Старшеклассники! Дальше см. ОБЩУЮ ХИМИЮ ГЛИНКИ, Госхимиздат, 1949.)

 

 

Глава 2.

УЧЁНАЯ СТЕПЕНЬ

 

Господи, кто бы знал, как я уже устал от общей культуры! Хоть куда от неё деться? Без высшего образования в фармазоны теперь не берут! Но я устал от Тарковских и от Пиотровских! От Алфёровых и Зельдовичей! Вовиным пацанам мне просто не признаться, что я о них слышал! А вообще элитных бандитов сегодня должны выпускать специальные высшие учебные заведения очень широкого профиля! Даже ещё шире! И должны существовать бандитские учёные степени! Потому что вокруг нас новая реальность! На смену глубокой печати сегодня пришла цинкография! Железный конь пришел на смену крестьянской кобылке! Даже машины для глубокой печати разобраны и отданы в пункты приема металла, которые контролирует Вова! Археологи будущего не смогут их обнаружить! Раньше на «Ваньке» был целый цех ролевых машин, это были огромные глубокие машины первого формата! Это были машины величиной с четырёхэтажный дом, размером с броненосец Потёмкин. В их печатных цилиндрах взрослый человек помещался во весь свой рост! Одна такая машина могла бы обеспечить деньгами целый многомиллиардный Китай! Мы с Вовой могли бы печатать на ней юани с толстой харей Мао! Но броненосцы благополучно ушли на дно, людям теперь не до Китая! Вредно, дорого и громоздко! Но качественного портрета очередного кгбшного генсека теперь, разумеется, не создать! И заебические подарочные издания на толстой бумаге тоже не сделать! На рисовальной двенадцатикопеечной бумаге печатать стало невозможно. Пройдёт еще пару лет, сдохнет и цинкография!

Эти машины были нужны, пока не было многокрасочных офсетных машин. Сегодня, не в эпоху, как говорил товарищ Хрущёв, развито́ го социализма, а в эпоху развито́ й ГПУ’шной клептократии, нам не нужно никакое доисторическое старьё! Мы в будущем! Печатники перемёрли, и культура глубокой печати безвозвратно утеряна!

И даже на этой исторической машине, которую мы купили, трудно травить многоступенчато. Но зато нет никаких испарений! Она травит автономно, и намного меньше шансов быстро сдохнуть. Вернее, ты оставляешь себе больше шансов помереть от чего-нибудь другого! Не надо шариться рылом в кислоте: загрузил и идёшь себе в командирское кресло разгадывать кроссворд! Кто не курит и не пьёт, тот здоровеньким умрёт! Что же касается нас, то с помощью дедушки Вильгельма мы перейдём на цинковые пластины, здорово сэкономив на меди.

Дедушка за чистую монету хавает то, что наша главная цель – это гравюры. Для отмазки мы взяли на время на ленинской стене прекрасную тонкую гравюру, с самым большим разрешением! На ленинской гравюре разрешение выше, чем на Черчиллях, то есть именно то, что нам нужно.

Потому что на новых зелёных картинках морды Черчиллей режет лазерный гравёр, а у него есть предел разрешения. А старые морды президентов на долларах кто-то резал вручную.

Мы заточены на то, чтобы делать доллары образца 1993 года. Сейчас мы берём ленинскую гравюру, вынимаем её из рамки, обклеиваем по краям толстым картоном. Теперь нам нужно отсканировать эту гравюру, почистить плёнки, отрисовать каждую линию вручную. Но важно иметь отсканированный оригинал с таким разрешением, что линия видна только в сильнейшей лупе! Современный качественный сканер в состоянии показать тебе то, что ты не видишь глазом! Он сканирует слой, который находится под поверхностью бумаги, глубокий слой, в который проникла краска. Когда ты отрисовал, теперь тебе нужно вывести плёнки, без потерь, с очень большим запасом разрешения! И тут тоже много тонких моментов: недопроявка плёнки – перепроявка плёнки. И, наконец, приходит момент переконтакта. Тебе нужно создать форму, покрыть её фоточувствительным слоем, но толщина слоя должна быть самой минимальной. Даже на «Ваньке», куда мы отдавали пластины, чтобы покрыть их фоточувствительным слоем, толщина слоя нас не устраивала — слишком толстый слой!

Ну, хоть на какую-нибудь дохленькую диссертацию я точно напахал! К этому я ещё вернусь.

 

 

Глава 3.

МНЕ НЕ ДО ДЕТКИ

 

ДЮРЕР: Только сегодня я начал набрасывать свою картину. Ибо мои руки до того покрылись коростой, что я не мог работать. Но я это вылечил.

Итак, будьте снисходительны ко мне и не гневайтесь так быстро. Будьте кротки, подобно мне. Я не знаю, отчего Вы ничему не учитесь у меня.

Милый, я хотел бы знать, не умерла ли какая из Ваших любовниц, например та, что совсем у воды, или девица подобная

или

или

чтобы Вы могли взять на ее место другую. Альбрехт Дюрер из Нюрнберга

Я поругался с Деткой, которую в очередной раз я послал кое-куда. Она приревновала меня к своей подруге! Её претензии были вполне обоснованы! Она привела с собой фотомодель, которая только что вставила в язык булавку и вела себя крайне вызывающе! Дотрагивалась этой булавкой до носа и до других органов, и когда мы сильно накурились, а Детка уснула, мы с её подружкой начали обсуждать, как практически можно пользоваться этой булавкой! И мы практически дошли до стадии эксперимента, но Детка, оказывается, не спала, а подслушивала! Она выскочила из соседней комнаты и очень сильно ударила подругу итальянской туфлёй по голове, а я держался сколько мог, а потом сказал, что сил моих больше нет, и на этом наши отношения временно заканчиваются. Лучше я буду ебать её подруг! Самое смешное, что через несколько дней Детка пошла и тоже вставила себя в язык булавку! Детка потом скажет, что эта история с булавкой подорвала её веру в меня! Она поняла, что я могу выебать кого угодно, в любую минуту. Её это не устраивает! И что я абсолютно неразборчив, и мне совершенно неважно, с кем «совокупляться», она не знает, как ещё это занятие назвать.

Я действительно страшно люблю «совокупляться»! Но она немного преувеличивает мою неразборчивость: просто количество красивых шлюх вокруг меня бьёт все допустимые нормы! Так не бывает! Просто меня испытывают! Я, конечно, не ямайский негритос, который день и ночь находится под кайфом, но кругом сплошной INTERNATIONAL BEAUTY PAGEANT.

Во всём, что вокруг меня происходит, сочетается какая-то гремучая смесь: высочайшая криминальная духовность, перемешанная с потусторонней жутью и простым человеческим страхом. Детке это не по детским зубам.

И ещё мне всё время не до неё.

 

 

Глава 4.

ХРУСТЫ 27го ГОДА

 

Современный фармазон работает в векторной графике или в пиксельной графике! Так работает фармазон будущего! Векторная – это Corel draw, а пиксельная – Photoshop! Ведёшь линию, а она превращается в точечки! Ведёшь линию жизни и линию судьбы, а они превращаются черт знает во что! Вот такие дела, скоро цыганки будут работать в Photoshop’e, гадать вам в пикселях!

Одним словом, раньше, при царе Горохе и с 1927 года по 1991 год, работать было – одно удовольствие! Доллары почти не менялись, а сейчас сплошная головная боль и «пиксели»! А лежат ли сейчас где-то хрустящие пачки по миллиону образца 1927-го или 1885 года? Наверняка! Даже скажу где: они лежат на полочке в Федеральном фонде! Но на поверхность они не всплывают, и все будут очень крепко удивляться, если мы начнем делать и выкидывать на рынок пачки хрустов 1927-го года!

Сейчас машин, которые делали такие старые доллары, в Америке не существует: их разобрали, и эти части тихонечко, через подставных продажных людей, купил сам Саддам Хусейн! Практически этот Ирод всё скупил, в том числе и раздавленные старые печатные формы! И печатал себе благополучно доллары, за что его и повесили! Все остальные причины, всякие Кувейты и турецкие курды были только ширмой, на самом деле замочили его за то, что он печатал доллары, и печатал их в большом количестве. Более того, печатал настоящие доллары, о чём мне пока остаётся только мечтать! Доллары Хусейна отличались только на уровне генной инженерии, хоть наш друган Ленин слышал, что и этот вопрос Хусейн как-то благополучно решал. Понятно, что такое наглое посягательство на суверенитет Федерального фонда мстительные американцы выдержать не могли!

И с этим товарищем Хусейном им пришлось разбираться радикально. Пришлось кончать и его, и всех, кто про это знал! Туда и дорога! Отрывочная информация об этом есть в интернете, в бюллетене Федерального фонда. Гигантские медные форменные цилиндры, которые по ошибке не переплавили и не взорвали, и их удалось скупить Хусейну, теперь исчезли навсегда! Иначе нам не пришлось бы так мучиться! Ещё был случай, когда из типографии резервного фонда два художника вынесли печатную форму на стодолларовые купюры. Они скупали однодолларовые бумажки, смывали оттуда единичку и печатали 100 прямо на оригинальном оборудовании!

И этот способ тоже не давал мне покоя и часто снился! Но я бы печатал на однодолларовых купюрах другую цифру! Не сто, а 500 или сразу 1000! Купюр такого достоинства в свободном обращении почти нет, и их не может быть в Европе: они запрещены к вывозу из Штатов. Но кто же в Чечне о такой мелочи знает! В общем, заложил этих художников третий член этой преступной группы, который должен был втюхивать эти, подвергнутые тюнингу, бумажки! К несчастью, на их купюрах не было необходимого магнитного слоя, наносить его они не умели. А магнитные метки наносятся с того самого далёкого 1927 года, поэтому просто за очень старые доллары эти их фальшивые доллары было не выдать! И предъявлять эти купюры в банках было нельзя! Только в ларьках и на рынке! Именно третьего с ними где-то на рынке взяли за жопу, вот он всех и заложил. Закладывает всегда третий! Это аксиома!

 

Глава 5.

АНДРЕЙ ПЕРЕСТАЛ РАБОТАТЬ

 

Андрей всё ещё не знает, что мы с Вовой имеем отдельные отношения. Ему и не нужно знать, что мы с Вовой друзья.

Вова «по понятиям» относится ко мне с уважением. Кроме уважения, для него я курочка, которая несёт ему бриллиантовые яички. Но для Андрея всё это лишняя информация. Я говорил, что у Андрея был роман с РУОПовской королевой. РУОП – это региональное управление по борьбе с организованной преступностью. Королева понимала, чем занимается Андрей, но даже милицейскому сердцу не прикажешь. Но они в конце концов расстались, и он нашел себе молодую потаскушку. И влюбился! Просто как юный пионер! Нашел настоящую овцу! Блядюшка конченная. И куда он при этом смотрел, я просто не понимаю! Овца значит «безнравственная представительница женского пола»! Эти чувства к данной юной овцище существенно повлияют на весь дальнейший ход наших событий. Потом Андрей совершенно неожиданно для себя узнал, что она спит со всеми подряд. Фамилия овцы была Камышанова. Прекрасная фамилия для любимой, лучше не придумаешь! Она была подружкой Деткиной соседки по кличке Вика-целлюлит. И эта Вика-целлюлит Андрюхе свою подругу и заложила. Сама Камышанова была молодым безмозглым существом, которая говорила Андрюхе, что он — это настоящая любовь её жизни, и на Болезненного это очень подействовало. Но она говорила это всем, с кем она спала. Слова эти не значили совершенно ничего. Художественный припев! У неё была просто вредная привычка это говорить. А наивный Андрюха впал в жуткую депрессию, и ему ничего не помогало. Я пытался его поддержать, как мог, но всё было без толку. Хочешь денег? На тебе! Водил ему тёлок офигенных, но всё бесполезно.

Все эти романтические чувства привели к тому, что у нас возникли катастрофические проблемы с гильошной сеткой, которой он занимался. Что такое эта сетка, вы легко можете выяснить, сунув руку в карман и достав сторублёвку. Видите узор по её краям? Это она! Но Андрей пока заваливает работу даже на уровне рамки. Черчилль ещё вообще не нарисован. Да и рамка пока нарисована очень слабо. Это очень кропотливая работа, но над лицом, над Черчиллем, Андрей Болезненный работает уже около года. Это хорошо ещё, что мы делаем сотки — на двух долларах сзади поразительная резцовая гравюра: вот её делать было бы действительно очень тяжело! Даже для северокорейских мастеров это лишние пара месяцев работы! Но, кстати, качество корейских долларов просто потрясающее! Нам это может только сниться.

Правда, параллельно с гильошем, Болезненный с профессором льют бумагу, на это тоже уходит время. Мне трудно к нему придираться, но я чувствую, что Болезненный очень плохо кончит. С одной стороны, я не могу его пиздить, он же мой боевой товарищ, и я защищаю его от Вовы! Объясняю Вове, что Болезненный кроме сеток занимается ещё и помолом. Но мне от этого не легче, я же взял деньги под себя! Прислушайтесь! Под себя я взял сто тысяч долларов. И отвечаю за них своей головой и жопой, и это не художественный образ. При этом я его, извините, кормлю, за мой счёт он содержит своих девок, и хорошо бы увидеть какую-то его работу. Я уж не говорю о том, что я его вытащил из тюрьмы: проплатил его выход под подписку, а потом уже ему дали «условно»!

Но, кроме того, что Андрей не отрисовал плёнки, в начале осени он совершил преступление, которое простить нельзя.

Андрей упустил профессора, этот гад исчез!

 

 

Глава 6.

ТВОРЧЕСТВО ИЛИ БАБЫ

 

Финансирование всё время на грани провала. Сейчас оно целиком зависит от Ленина, а Ленин — человек, который никому не доверяет и который хочет увидеть отливки, а не всякие майсы! Что какой-то Болезненный ходит, блядь, к какому-то профессору, и тот рассказывает ему какую-то околобумажную хуйню. А Ленин должен на эту теоретическую хуйню бесконечно вваливать деньги! Деньги большие, и Ленин хочет во всём убедиться, прежде чем продолжать финансирование. Экспериментальные отливки – это наш промежуточный финиш. Это доказательство того, что проект вообще может состояться.

Добрый Ленин не знает, что у нас есть опция повернуть проект в сторону ценных бумаг. Мы осознали это поздновато, когда поняли, что на стадии проектировки нами был заложен неверный формат рамки.

У Ленина было много причин для паники: и весь проект затягивался, и мы не укладывались в промежуточные уговоренные сроки. Больше всего нам подгадил Болезненный: и из-за этой паршивой овцы он сошел с ума, и у него перестало получаться! Что-то сломалось: перестал получаться рисунок. «Или творчество или бабы! » — считал Альбрехт Дюрер. Tertium non datur.

В 1500 году Дюреру тоже было 30 лет, и он жил в Нюрнберге: наркоманский бандитский город.

Из дневника Дюрера: Также в воскресенье перед днем св. Маргариты [7 июля] король Дании дал большой банкет императору, госпоже Маргарите и королеве испанской, и я там тоже ел. Я отдал 12 штюберов за футляр для короля. И я написал портрет короля масляными красками, он же подарил мне 30 гульденов. Также я подарил 2 штюбера юноше по имени Варфоломей, который растирал мне краски. Я отдал 2 штюбера за стеклянный флакончик, принадлежавший королю.

Всё-таки жалко, что и я не живу ни при короле и ни при царе! При настоящем царе, а не при нынешнем партийном быдле. Я бы всем дарил по два штюбера! Но я отвлёкся.

Так вот, заканчивать рисунок будет уже Гвоздь, но это будет уже гораздо позже. Тем временем, мы с дедушкой Вильгельмом несколько раз бывали на Ваньке, принесли туда плёнку с ленинской гравюрой и медные пластины. И попросили, чтобы они нам эту плёнку законтачили на медную пластину, Нам нужно было полностью врубиться в технологию форменного процесса. Дедушка сказал там, что эти ребята художники, я их хорошо знаю, они много для меня делают. А мы действительно сделали ему книжку стихов, и сделали вполне прилично, хоть для нас сделали достаточно халявно, но он был доволен. Мы сделали иллюстрацию, обложку и макет. Занятие довольно странное для бандитской группировки! Этот сборник стихов о Петербурге до сих валяется где-то на полке, прошу господ присяжных принять это во внимание!

На «Ваньке» нас уносит в совершенно другую эпоху: Бенкендорф, третье отделение, девятнадцатый век! Коммунистическое будущее еще бесконечно далеко!

 

 

Глава 7.

ПРОФЕССОР СМЫЛСЯ

Каждый технологический этап — для нас это война не на жизнь, а на смерть! Теперь передо мной задача: нужно заказать нашу собственную, независимую ни от кого машину, которая льёт бумагу. И иметь автономную возможность делать собственную хлопковую мацу, на которой мы будем печатать оригинального Дюрера, или, на крайняк, денежные знаки! Конечно, в паре доступных мест льют бумагу, но там стоят гигантские машины, которые льют по 50 тонн бумаги в день. Это очень много бумаги! Даже если переводить её не в офорты или в доллары, а в грузинские деньги, то 50 тонн денег нам будет никак не освоить! Для своего творчества мы уже имеем ксиву от Академия Художеств, которая искренне хочет иметь свою установку для производства офортной бумаги! Бланки Академии нам даже не пришлось подделывать – мы просто взяли их в столе у секретарши в обеденный перерыв! Дальше мы напечатали письмо на их пишущей машинке, с их номерами, правдивее бумаг не бывает! Такие бумаги прошли бы любую экспертизу. В них было написано, что Академия художеств просит подтвердить «наличие у вас нужных частей для производства художественного оборудования! » Лучше не скажешь! Академии художеств нужна специальная офортная бумага, которая создана без наполнителя. Ещё она не должна содержать смолу и клей, потому что они, гады, светятся. Офортная бумага собирается только на волокне и крахмале. А для этого нужны специальные валы. Вообще в тот момент я ещё не знаю, для чего нам нужна именно офортная бумага! Скоро узнаю.

Пока моя задача — найти военный высокоточный завод, где бы сделали все компоненты этого оборудования. Нужно найти НИИ, которое спроектирует эту машину! И нужно сделать миниатюрную копию калининградской машины. В Институте бумаги тоже, конечно, есть немецкая машина, но она предназначена только для пустяковых лабораторных масштабов.

Машина была заказана только к лету!

Болезненный сделал чертежи машины и сам заказал их в конструкторском бюро. Конечно, машина была продумана и согласована с профессором! А дальше был тот самый полный провал, и это худшее из того, что сделал Андрей! Профессор ку-ку: он съебал и залёг на дно, и остаётся надеяться, что он уехал не навсегда или, как Троцкий, не уехал за границу. Где — никто не знает, два месяца поиска — пока не дали результата. Если он скрывается в Мексике, то для поиска профессора не хватит человеческих ресурсов даже у Вовы!

Сам я живу на конспиративной квартире, и ко мне ещё подселили Коляна-дурака, который скрывается от армии. Ему нужно откосить призыв. В первый же день «дурак» ухитрился сломать все ручки дверей, ручки фрамуг и все краны у конфорок газовой плиты. Фантастический идиот! Лучше бы его забрали в Красную армию! Там бы он был на месте.

Глава 8.

РАСХОДИМСЯ С АНДРЕЕМ

Катастрофа: проект закрывается! Ленин прекратил финансирование. Почти прекратил! В любом случае Ленин ставит условием, что мы набираем новых людей и влюблённого пиздобола Болезненного не должно быть в проекте.

Делимся с Андрюхой при разводе «по-честному».

Я забираю себе раму и нож, но оставляю Болезненному старый японский ROMAYOR, никакой подлянки я от него ждать не жду. Прощай, товарищ, ты был моим верным другом! Передавай привет Гамсахурдии и Национальному банку Грузии!

В момент, когда мы расходимся с Болезненным, сам Вова подъезжает на стрелку и объявляет во всеуслышание, что проект закрывается. Потому что люди, ответственные за проект, не справились с поставленной задачей. «И все лишние разговоры меня раздражают! » — говорит Вова. Остальная техника переходит к нему в счёт погашения долга по неудавшемуся проекту. Краем глаза я отметил, что с Андреем на стрелке тоже были какие-то бандиты, которые его крышевали. И Вову они все видели, но правильных выводов не сделали. А глазок — смотрок!

Проект формально закрывался, да и профессор канул, обрубив все концы!

С профессором обо всём договаривался Болезненный, и шею под меч пришлось подставлять ему!

Проект, естественно, не совсем закрывался, но, официально разойдясь, мы могли обойтись без убийств, о чем я Вову очень настойчиво просил. Ему-то было похуй: просто перевалил бы их всех, и пиздец! Это я, сдуру, всегда хочу разойтись по-мирному! Меня самого умиляет моё человеколюбие!

Что касается профессора, то я к этому моменту видел профессора всего один раз через дорогу! Мы тогда сидели с Длинным в тонированной машине и видели, как Болезненный усаживает профессора в такси. Умный Вова с самого начала считал, что профессора нужно изолировать и держать в надёжном месте. Для этого у Вовы существовали подходящие убежища! Вова с самого начала предложил посадить профессора на цепь, когда выяснилось, что профессор не готов работать, а согласен только показывать! Я был против пленения, но сейчас я вижу, что с Вовиной стороны это было очень правильным технологическим предложением!

В связи с разрывом с Болезненным тему бункера в Первомайке, увы, приходится закрывать. Бункер становится небезопасным местом! Вообще говоря, о бункере у меня остаются не только лирические воспоминания. Когда у Болезненного был день рождения, мы встречали его там! Я был с Деткой, но как раз приехал Ратинов, а он взял с собой Деткину соседку Вику-целлюлит. Лучше бы он этого не делал. Как раз тогда она и продала Болезненному его потаскушку Камышанову.

 

 

Глава 9.

СНОВА СТАРШЕКЛАССНИКАМ ( девушкам не читать — скучища )

 

У меня на столе лежит печатная форма. Она сейчас поедет в тончайший просвет между двумя тяжелыми барабанами. Хлопчатка должна быть чуть влажная, отлежавшаяся. Чтобы все химические процессы там уже затухли! И краска в неё не проваливалась. В момент, когда хлопчатка едет между барабанами, это по сути дела вальцы, между которыми её протаскивают и оставляют на ней глубокие жизненные шрамы! Называется – офортный станок! По сути, прообраз нашей жизни. Во всяком случае, моей жизни.

Угораздило родиться в самое неудачное время. При царях деньги печатали на тигельных станках, там печатные элементы торчат наружу. Поэтому рельеф царских денег был внутрь, а у долларов рельеф наружу. И быть фармазоном при царях было намного проще! Да и срока были короче! Но, как говаривал царь Соломон, «времена не выбирают! »

«Раки по три рубля, но вчера! »

Так вот, у офортного станка форма — плоская.

А глубокая печать в промышленном исполнении выглядит совсем по-иному. Изображение там нанесено на огромные круглые барабаны, а рядом стоят красочные механизмы, которые накатывают на барабаны краску.

Эти формы на барабанах в дальнейшем травятся! Сначала на барабане гальванопластическим методом наращивается слой меди, медная рубашка! Наносится фоточувствительный слой, он проецируется, обжигается, смывается, на нём открывается рисунок, и он начинает травиться!

Дедушка Вильгельм подогнал нам людей, которые бывают на Гознаке и понимают, что такое глубокая печать! Нас принимают за энтузиастов и фанатиков, которые жаждут возродить школу! Понятно, что это очень вредное производство, и мы пытаемся его оптимизировать, чтобы оно было как можно менее ручным и как можно менее вредным! Так завещал великий Дюрер! Но нам нужна их помощь, чтобы процесс стал более тиражным и повысить его качество. Простенько и со вкусом! Нас слушают, открыв рот!

Вообще любой офорт, сделанный на нормальной бумаге, сегодня стоит сотку баксов. Не меньше. Потому что это всегда травлёная доска, которую, конечно, потом можно дорезать, но главным остаётся травление! Есть ещё манера работы в мягком лаке, когда сначала идёт травление, а потом живописность придаётся штихелями, но я вам морочить голову этим не буду, к преступной деятельности эта совмещённая техника отношения не имеет!

Медяху, кстати, особенно тёпленькую, резать одно удовольствие!

 

Еще задолго до того, как я заболел, я послал Вашей милости курфюрсту медную пластинку с гравированным на ней портретом Вашей милости и пятьсот оттисков с нее. Об этом я не нашел в письме Вашей милости курфюрста никакого упоминания. Опасаюсь двух вещей: во-первых, что этот портрет, быть может, не понравился Вашей милости курфюрсту. Мне было бы очень жаль, если бы мое усердие пропало даром. Другое, что я думаю, может быть, Ваша милость не получили его. Поэтому прошу милостивого ответа Вашей милости курфюрста и вверяю себя Вашей милости курфюрсту, как моему милостивейшему господину, с постоянной готовностью нижайше служить Вам.

Вашей милости курфюрста нижайший слуга Альбрехт Дюрер из Нюрнберга

 

Хрен бы я стал так пластаться перед курфюрстом, хоть не исключено, что они раньше были приличнее, не такая мелкая сволочь, как сейчас.

 

 

Глава 10.

⇐ Предыдущая78910111213141516Следующая ⇒

Поделиться: