Очерки по истории Пристенского района

Очерки по истории Пристенского района

Выпуск 2

Периодическое издание

Алексей Гусев

Константин Субботин

При͑ стенский район — административно-территориальная единица (район) и муниципальное образование (муниципальный район) на юге Курской области России.

Административный центр — посёлок городского типа При᷾ стень.

Очерки является продолжением работы по созданию определённых взглядов на историю Пристенского района. В обработке информации на занятиях краеведческого кружка Дома детского творчества «Моя малая Родина» приняли активное участие юные краеведы: Ширяева Алина, Муратов Павел, Малыхина Соня, Щербаков Андрей, Проничев Алексей, Сокуренко Вика, Уколова Мария, Крупнова Софья, Пигорева Анастасия, Семыкин Никита.

Важно отметить, что все основные исторические заключения сделаны на основе документов, ссылки на которые являются подтверждением исторической правдивости данной работы.

Гроза революции

Осветить историю Октябрьской революции в Пристенском районе – дело необходимое. Но вместе с тем, чтобы ярко и чётко было создано полное впечатление, чтобы понять смысл тех событий, надо дать и её предысторию, а затем и период гражданской войны. Как и везде, рабочий класс в Курской губернии являлся руководящей силой, но документальные источники крайне скудны. Тем ценнее те материалы, которые удалось обнаружить и использовать в данной статье.

Канун революции

Царское правительство уже в 1916 году по ряду признаков чувствовало нарастание революционного движения (усиливались стачки рабочих, недовольство крестьян). Оно стремилось уследить за ним и в нужный момент сконцентрировать все силы для его подавления, предполагая быстро с ним справиться. И хотя уездные исправники предоставляли сведения о полном спокойствии в их уездах, курский губернатор, действительный статский советник Александр Карлович Багговут (Курский адрес – календарь, 1916 год) им особенно не доверял и чувствовал недовольство трудящихся губернии. Потому и было улучшено материальное обеспечение чинов полиции, и в большем объёме увеличена их численность. Во всех уездах прибавлено число становых приставов, учреждены должности помощников приставов, письмоводителей на казённом содержании, вследствие чего территория станов значительно сократилась. В связи с этими изменениями, были повышены служебные требования:

1) все прежние постоянные отговорки о крайне скудном содержании и невозможности существовать, при необходимости дорого оплачивать письмоводителей, отпадают,

2) отпадает отговорка о значительном пространстве станов и трудности частого их посещения, в настоящее время весьма многие станы заключают в себе не более 2х волостей, которые легко объехать за двое суток,

3) значительное увеличение жалования устранило сетование на неимение денежных средств держать и содержать или же нанимать лошадей.

Далее губернатор Багговут предупреждает исправников и становых приставов, что если они будут отсиживаться в местах своего жительства и редко ездить в пределах своих уездов и станов, то им будут предлагать оставить службу. И ему прекрасно известны некоторые из исправников, которые в отдалённых и беспокойных местах своих уездов бывают раз в два года, или ездят в излюбленные ими места по железной дороге, где удобно и хорошо можно выспаться и немного вёрст сделать на лошадях, а о благополучии на местах ежедневно сообщается по телефону приставами исправнику, который, довольствуясь этим, решает никуда не выезжать. В результате выходит, что все распускаются и ни за чем не смотрят.

В Обоянском уезде исправником служил коллежский советник Иван Петрович Михайлов, помощником исправника надворный советник Михаил Васильевич Оболенский, становым приставом 1 стана (с. Троицкое, Ольшанская и Бобрышевская волости) коллежский секретарь Митрофан Александрович Солодовников.

В Тимском уезде исправником был коллежский советник Михаил Дмитриевич Яншин, помощником исправника – надворный советник Кирилл Иванович Ружицкий. Становым приставом 4 стана (с. Никольское, Никольская и Двоелученская волости) был титулярный советник Александр Николаевич Яворский.

В секретных циркулярах на имя губернатора уже в 1916 году говорилось о возможности беспорядков в деревне на почве дороговизны, недостатка керосина и сахара, реквизиции скота и хлеба для нужд армии. Особое недовольство выражали кустари и солдаты – крестьяне. К 1917 году участились случаи дезертирства и применения полицией оружия.

Вопрос о реквизиции хлеба, скота, и прочего у крестьян стоял настолько остро, в связи с неимением и недостатком их в сельском хозяйстве, волнения и схватки крестьян со стражниками и полицией так участились, что губернатор принужден был обратиться к населению губернии с нижеследующим объявлением:

« На основании распоряжения высшего начальства, все свободные у населения империи от собственных потребностей запасы ржы, пшеницы, овса, гречихи, проса, гороха и других продуктов должны быть представлены для армии. Объявляя о сём на всеобщее сведение, предлагаем населению Курской губернии немедленно сдать по установленным твёрдым ценам все остатки перечисленных хлебов – уполномоченному министерства Земледелия или его доверенным. Неисполнение сего распоряжения добровольно будет иметь последствием реквизицию продуктов с понижением цены на 15%.

Курский Губернатор Багговут, 22 февраля 1917 года».

Одновременно принимались репрессивные меры исключительно по отношению к крестьянству, главным образом против бедняков и середняков, меньше к зажиточному крестьянству, но не к помещикам – дворянам.

На этом фоне совершается февральская буржуазная революция. В Курске власть меняется в отсутствие губернатора. Александр Карлович Багговут провожал на курорт в Евпаторию свою жену, а обратно в Курск его не пустила новая власть в лице губернского комиссара Н. Н. Лоскутова, который стал первым представителем и агентом Временного Правительства 7 марта (старый стиль), получив телеграмму следующего содержания:

«Курск Председателю Исполнительного комитета Лоскутову из Петрограда, принята

7 марта 1917 г. Вследствие телеграммы Вашей сообщаю министром председателем Вы временно назначаетесь губернским комиссаром Временного Правительства.

Товарищ министра внутренних дел Щепкин».

Николай Николаевич Лоскутов был исполняющим дела Курского Городского Головы, а 20 (7) – го марта председателем Исполнительного Комитета Курской Городской Думы. Кроме того Николай Николаевич Лоскутов был крупным торговцем города Курска.

С июня месяца губернским комиссаром вместо Н.Н. Лоскутова был назначен А. Марков, председатель Курского Отдела трудовой народно – социалистической партии, который пробыл на этой должности до середины октября. Перед Октябрьской революцией и в момент её исполняющим обязанности губернского комиссара являлся Н. Рождественский, раннее помощник губернского комиссара.

Как губернские комиссары на местах, в частности в Курской губернии, так и Временное Правительство, в силу своей буржуазной сущности и близости к бывшим царским дворянам относились к ним, как к своим добрым предшественникам. Крестьянство всё острее ставило вопрос о земле, стремилось выжить помещиков из имений, многие помещики уходили, бросая имения на управляющих, и стремились увезти наиболее ценное имущество, для чего нужно было получить разрешение Курского губернского комиссара:

«Терлецкому Павлу Николаевичу, (1 ноября 1917 г. № 5284 на вывоз из его имения при селе Черновцах Двоелученской волости Тимского уезда – имущества, автомобиля и проч.)»

Если посмотреть на даты удостоверений, то видно, что большинство из них выдано в сентябре, октябре, ноябре, что говорит о том, что этот момент был наиболее угрожающим для помещиков с одной стороны, и с другой - такие удостоверения подчёркивают, что крестьянство зорко следило за сохранением в имении всего имущества, и помещикам приходилось прибегать к получению разрешений и довольствоваться вывозкой только возможного небольшого количества скота, лошадей и домашнего имущества. Характерно, что крестьянство в некоторых местах губернии не прибегало к захвату земли при помещике, а стремилось его выжить из имения и после его отъезда брало в своё ведение землю. Для выжития же помещиков из имений крестьяне предпринимали большой ряд различных мер: производили потравы лугов, полей. Свозили ночью скошенные овёс, рожь, предъявляли требования по аренде земли, в ряде же мест захваты земель проводились, усилились они в ноябре 1917 года.

Жаркая осень 1919 года

О фактах гражданской войны, происходившей летом 1919 года на территории района, подробно рассказано в воспоминаниях бывшего капитана Московской артиллерийской бригады Виктора Александровича Ларионова, который начинал свой поход за Россию под командованием генерала Корнилова. В данных выдержках мы оставляем нетронутой художественную форму и политические взгляды автора, так как посчитали боле важным сохранить фактический материал из воспоминаний прямого участника тех событий.

«… Около станции Ржава мы разделись: капитан Шперлинг со вторым взводом пошёл налево от дороги на Курск, а наш первый взвод, с капитаном Михно, занял село Колбасовка, прикрывающее важный пункт станции справа от направления на Курск….

Село Колбасовка, которое находится в нескольких километрах от станции Ржава, пришлось оборонять почти месяц в ожидании общего наступления на Курск. Большевики наступали на Колбасовку через день, а иногда и каждый день, но эти бои носили однообразный характер. Ещё на рассвете колбасовские собаки убегали куда- то в степь. Как они чуяли предстоящую стрельбу, сказать трудно. Обстрел красными Колбасовки начинался из соседнего села трёхдюймовками, гранатами и шрапнелью.

Гранаты рвутся по дворам. По улице цокают подковы: «Господин капитан, связь от батальона: большевики наступают от Пристенного… Просят выехать на позицию…» Запряжки скачут галопом в парк, гремя амуницией. Капитан Михно, всё такой же худой и длинный, с той же рыжей бородкой и в той же грязной белой папахе Второго кубанского похода, появляется в парке с биноклем. Офицеры спешно выбегают из хат, застёгивая на ходу гимнастёрки. С визгом проносятся гранаты, в небе тают облачка шрапнели… За селом на речке уже такает пулемёт заставы, а под станцией Ржава – в это время ад: советские бронепоезда забрасывают шестидюймовыми снарядами посадку и полустанок перед Ржавой, где временами укрывался наш лёгкий бронепоезд «Слава Офицеру». Со стороны Ржавы доносится гул тяжёлых разрывов.

В панораму орудия ясно видны большевистские цепи, вышедшие из Пристенного и надвигающиеся на заставы корниловцев. Наши пушки ежеминутно подпрыгивают, окутываясь пылью, выплевывая осколочные гранаты мгновенного действия. Расстояние и все местные предметы уже давно пристреляны, и цепи «товарищей» попадают почти сразу в полосу заградительного огня, сбиваются, расстраиваются, прекращают стрельбу и к восторгу корниловцев толпами бегут назад, подгоняемые нашими гранатами. Потом в Колбасовке снова все спокойно, мычат коровы, бабы идут за водой, собаки возвращаются к своим хатам.

У нас все благополучно: нет ни убитых, ни раненых. А у первого взвода, за Ржавой, дела хуже: есть несколько раненых и убит юнкер Штубендорф, совсем юноша, участник Второго кубанского похода.

Артиллерийский взвод попал в пристрелянную большевистской артиллерией полосу. Подать передки было нельзя, так как наша наступающая в это время пехота колебалась и ее надо было поддержать. Гранаты рвались между орудиями. Капитан Шперлинг отослал всех юнкеров назад и, оставшись с юнкером Иегуловым вдвоем, продолжал вести огонь, укрываясь от ежеминутных «накрытий» в окопчике, пока не стемнело. В темноте благополучно подали передки, и орудия вернулись на Ржаву.

Капитана Шперлинга произвели в полковники, и мы все, участники Кубанских походов, были довольны. Капитан Михно же, товарищ Шперлинга по училищу, был не очень доволен этим производством. Он начал днем и ночью мечтать о заветных полковничьих погонах и решил выкинуть смелый трюк. Однажды вечером капитан Михно собрал у себя всех офицеров взвода на совещание. Капитан предложил подъехать ночью с орудием к железнодорожному переезду, верстах в трех от Колбасовки, и ожидать там советский бронепоезд, подходящий обычно на рассвете. Спрятать орудие в кустарнике, а потом разбить бронепоезд гранатами в упор. Мы все возразили ему на это, что пехоты с нами не будет, и, если нам не удастся с первых же выстрелов разбить паровоз, то три орудия и десяток пулеметов бронепоезда уничтожат всех нас и орудие в две минуты. Тогда капитан вызвал добровольцев. Но встретил молчание, ибо никто из нас не верил в серьезность этой затеи. Капитан Михно обиделся, но когда распустил собрание, стал обращаться к каждому из нас лично. Андрей Соломон спокойно отказался, но команда Первого орудия- Слонимский, Жилин, Кузьмин и я - не смогли отказаться.

Ночью мы двинулись с орудием через поля к железной дороге… Было темно, холодно и неуютно на душе. Казалось безумием ехать с орудийной запряжкой в сторону врага, далеко за свои пехотные заставы. Колеса орудия и передка мы обмотали соломой, но они все же грохотали по спящей степи. В темноте едва различалось полотно. Вокруг все было тихо. Сняли орудие с передка, сняли чехлы и вынули гранаты мгновенного действия, потом начали рыть себе ямки. В этих ямках, быть может, удастся уцелеть от пулеметов. Михно выломал где-то куст и прикрыл им орудие. Затем мы ждали рассвета. Утром дрожали от холода и прислушивались…

Еще не поднялось солнце, как со стороны станции Солнцево послышался далекий стук колес. Это шел «Третий интернационал» для своего обычного утреннего поединка с «Офицером». Наше положение было глупым: видимые со всех сторон, мы сидели в ста шагах от полотна на местности, ровной как стол, укрываясь за воткнутой перед орудием веткой! Но тут случилось чудо: «Третий интернационал» именно в это утро почему- то не дошёл до своего обычного места на переезде, а остановился в двух километрах от Солнцева и выстрелил из своего переднего орудия.

Местное наречие.

В ходе работы над книгой, нам стало ясно, что дух времени невозможно представить без языковой культуры народа, населяющего территорию. Местный говор отражает сакральные оттенки жизни и бытовые отношения жителей. Говор наших земляков в древности отложил отпечаток и на современность. Курянина легко отличить во время разговора даже по центральному телевидению. Постараемся, на основе данной статьи, показать уникальность местного говора, оттенки которого пристенцы сохранили и по сей день. Опираться мы будем на выдержки из статьи, напечатанной в «Памятной книжке Курской губернии на 1893 г.», составленной секретарём Комитета Т.И.Вержбицким.

«Каждый народ с самой ранней эпохи своего развития владеет возможными, нравственными основами своей национальности в языке, хотя, при этом, нет народа, который понимал бы и знал, когда изобретён его язык, как идёт передача идей между предками, потомками и современниками.

Разговорный язык каждого народа разделяется на общий язык - язык всего образованного класса и областной - достояние среднего класса и класса простого. Последний вид языка имеет громадное значение. Он - орган преданий, не столько умственных, сколько нравственных: не столько образования, сколько воспитания. Этим языком передаются от поколения к поколению не столько идеи, сколько нравы: а раз усвоенные народом нравы очень трудно поддаются не только исполнению, но и дополнению».

Чтобы полнее понять грамматические особенности местного наречия , прилагаем небольшой список местных слов.

В Обоянской волости, как почти во всей Курской губернии, «… говор местного, коренного населения заключает в себе такие особенности, которые резко отличают его от говора великорусского и некоторым образом приближают к малорусскому: хотя большинство курского населения не считает себя единокровными с малороссами и даже по наружному виду отличается от последнего.

Полагать следует, что окраинное положение Курской губернии, стоящей на рубеже Великороссии и Малороссии, и тот исторический путь, по которому шло население нынешней Курской губернии, был причиной введения в курский народный говор многих слов и малорусских, и польско-литовских, и других.

Насколько возможно было, в короткое время, подметить выдающиеся грамматические отличия курского наречия от общего русского языка, — языка страны, — приложу их ниже.

1. Слово: шестнадцать выговаривается: шешнадцать; слово: тяжело - чижело

2. В иных словах добавляются гласные в середине слов: пашеница, молонья, вместо: пшеница, молния; иногда перед буквой н буква в заменяется буквой м: в слове славный – говорят сламный.

3. Очень часто буква: е изменяется в буквы а и я: в словах теперь, единородный- выговаривают: таперь, ядинородный.

4. Букву ф и в произносят как хв, х, хт, напр.: ахвиша, Ахванасий, хунт, хураж, анахтем -вместо: афиша, Афанасий, фунт, фураж, анафема.

5. Букву а после л - заменяют буквой я, напр.: лязарет - вместо лазарет.

6. Буква щ выговаривается как два ш напр.: извошшик, разношшик, прикашшик, вместо извощик, прикащик. После буквы ш букву е иногда изменяют на а, напр.: Шавченко вместо Шевченко.

7. В именительном и дательном падежах единственного числа существительных имён гласные буквы а и у заменяются я и ю напр.: шапкя, двойкя, пенькя, вместо-шапка, двойка, тройка, пенька; избушкю, телушкю и т. д. вместо - телушку, избушку.

8) В родительном падеже с предлогом у в существительных именах женского рода, буквы ы и и переводят в (н), напр.: у жены, у сестры.

9) В существительных именах мужского рода, оканчивающихся в именительном падеже единственного числа на ь родительный падеж множественного числа ей заменяется на евь, нпр.: рублев, вместо – рублей.

10) в прилагательных именах именительный падеж единственного числа ий и ая заменяются яй и яя, напр.: былинькяй, вместо – былинкой; миленькяя, вместо – миленькая.

11) Из местоимений изменяются: он, иой, твой, свой. В местоимении он буква о изменяется в ё, напр.: ён, а в родительном и дательном падежах е на я, напр. яю, яму вместо – ею, ему. В радительном падеже местоимения мой, твой, свой, буква е не выговаривается, напр.: мою, свою, твою, вместо – моего, твоего, своего.

12) В глаголах 3-го лица единственного числа т заменяется на ть, напр.: говорить, пишеть, делаеть, вместо – говорит, пишет, делает.

13) В предлогах замечаются следующие изменения: заменяются у, напр.: у лесе, вместо в лесу; к и с заменяются кы и сы, напр.: сы хлебом. Кы дому, вместо – с хлебом, к дому.

14) Буква ц изменяется, иногда в букву к., напр., вм. цветы, цветики, - говорят: кветы, кветики.

Прилагаю небольшое собрание местно-характерных слов, встречающихся в курском наречии:

Аблога, облога - запущенная пашня.

Або – чтоли, или.

Агатень – шнурок.

Агнянуть – задушить, задавить.

Ажиша – еж.

Аж – пока.

Азиятка – юбка на подтяжках.

Азям – нагольный тулуп.

Айка – что? А?

Анадысь – когда-то, недавно.

Анахтем – отверженный, проклятый.

Анцыбул – дьявол, сатана.

(Ара….) – кнут.

Армелия – гармоника.

Арели – качели.

Асметки – ветхие лапти.

Ахоч – бюбитель, охотник.

Бабышка – небольшой хлебец.

Бадян – бадьян

Багатырь – богатый.

Байрак, байбарак – больничный барак.

Балякать – болтать, разговаривать.

Бандировать – злить, дразнить.

Барилвок – могильница

Баркун – донняк

Баролень – лабазник, царица лугов.

Барыня – боярышник.

Батог – кнут.

Батувать – бить, хлестать.

Бахилы – коты, туфли.

Баштав – бакча, огород для арбузов, дынь и огурцов.

Безчастье – несчастье.

Биржешиик – извощик.

Бищак – лютик.

Бойло – побои, драка.

Болабонить – звонить.

Болонка – оконная рама со стёклами.

Большак – большая дорога.

Болясть – болезнь.

Брехать, брешу – лгать, лгу.

Брехня – ложь.

Бриль – шляпа, преимущественно соломенная.

Брискотка – бубенчик.

Бронье – большой скирд хлеба.

Брянеск – Брянск.

Бузыкнуть – ударить.

Буряк – свёкла.

Бурлать - бросать.

Бурунчук – жёлтая люцерна

Бурьян – трава, растущая на запущенном поле.

Буковица – буквица.

Беговулить – лениться.

Бель, белка – хлорная известь.

Вага – тяжесть.

Валь – толстая пряжа.

Валандаться – бродить без дела.

Вальковать – смазывать, вымазывать, катать.

Васильки – базилика.

Варево – огородные овощи, приготовленные впрок.

Варенки – квашенная свёкла.

Варень – огородина.

Варистая цечь – русская печь.

Вгладил – избил.

Верховодить – командовать, главенствовать.

Верх – лог.

Вечери – ужин.

Вечерить – ужинать.

Вирибей – воробей.

Видко – видно.

Волкана – царь – зелье.

Волнотец – шерстобить, теперь.

Чижовка — арестанская при полицейской части.

Чинуглить — ругать, бранить.

Чичер — вьюга, ненастье.

Чуни—верёвочные лапти.

Швидко—скоро.

Шалый—идиот.

Шворка—шнур.

Шереть—первый лёд.

Шляки—рубцы, требуха животных.

Шкода—потеря.

Шлях—дорога.

Щиколотка— изгиб пальца.

Югурь—лай.

Юхта—юфть.

Юшка—уха.

Ярка—годовалая овца.

Яр—овраг.

Яр—яровой хлеб.

Ясокор — осокор, чёрный тополь.

Желательно, чтобы лица, близко стоящие к народу, собирали этнографические о курском крае сведения и делились ими с читающей публикой. Будущие исследователи курского края за это скажут им великое спасибо.

Содержание

I. Гроза революции

1. Канун революции

2. Бронепоезда на станции Ржава

3. Жаркая осень 1919 года

III. Курское наречие

Литература

1. Курский адрес – календарь, 1916 год)

2. «О бронепоездах добровольческой армии» А.А. Власов, журнал «Военная быль», июль 1971 — январь 1972. № 96—11. (Франция)

3.«Последние юнкера», В. Ларионов. Москва «Вече» 2007 год.

4. «Наша война» красноармейская газета политотдела №-ой армии (суббота, 25 октября

1919 года).

5. «Именной список потерь на фронтах в личном составе Рабоче – Крестьянской Красной Армии за время гражданской войны»

6. «Памятная книжка Курской губернии на 1893 г. Курск, Статистический Комитет, Составлено секретарём Комитета Т.И.Вержбицким.