Бронепоезд «Третий интернационал»

 

Неразорвавшийся снаряд ковырнул поле недалеко от нас, затем послышался стук колёс. Бронепоезд уходил назад в Солнцево. Над Колбасовкой подымались уже дымки, бабы затопили печи.

Взошло солнце и стало тепло. Михно лёг на сложенные гранаты и через минуту захрапел.

Постепенно заснули и мы все, и спали, пока солнце не взошло высоко. «Передки на батарею! » - скомандовал капитан. Лицо его было обиженным. Мы ехали назад в Колбасовку, посмеиваясь над ночными страхами. Когда подъезжали к мельницам, Кузьмин громко запел переделанную казачью песню…  Всё же через несколько дней пришлось нам всем серьёзно схватиться с «Третьим интернационалом» и другим бронепоездом. Для борьбы с красными бронепоездами, нажимавшими на Ржаву, командование установило около Ржавы в поле батарею английских длинноствольных тракторных пушек – «Лонг Том». Эти дальнобойные пушки время от времени кидали шестидюймовые гранаты на Солнцева. Состав батареи был из тыловых кадровых офицеров, мало приспособленных к условиям Гражданской войны.

Однажды на Колбасовке проснулись на рассвете от близкого пушечного грохота и разрывов. Выскочили во двор и увидели: над станцией Ржава поднимается густой чёрный и бурый дым. Грохот разрывов и выстрелов тяжёлых пушек и скорострелок сливается в адскую какофонию. Поднялись на крыши и клуни,  оказалось, что колонна советских бронепоездов прорвалась в предрассветных сумерках к станции Ржава и долбит её со всех орудий. В Ржаве наш передовой штаб, управления, обозы, склады… Батарея «Лонг Том» молчит, очевидно, её состав разбежался. Бронепоезд «Слава Офицеру», отходивший на ночь в свою базу, не появился к рассвету, вероятно, его команда проспала.

Настал час капитана Михно. Через пять минут артиллерийский взвод нёсся карьером по ровному полю прямо во фланг советским бронепоездам.

 Колбасовка почти не видна позади в овраге, а стальные чудовища, как на ладони. Их тяжёлые и лёгкие пушки ежесекундно выплёскивают огонь по уже горящей Ржаве. Красные командиры и наводчики, увлечённые стрельбой по станции Ржава, не заметили лихого выезда артиллеристского взвода. Мы снялись с передков на полузакрытой позиции, угнали передки далеко назад и тотчас же начали огонь гранатой, прямой наводкой, «прицел двадцать» до команды «стой! ». Первые наши гранаты сразу же разорвались у блиндированных вагонов. На дистанции двух километров пушки бронепоезда могли бы нас уничтожить в течение нескольких минут, но воистину «смелость города берёт» …  Пушки бронепоезда начали нас громить беглым огнём, но нам повезло -  впереди нас был небольшой, едва заметный гребень, а морские скорострелки, с их большой начальной скоростью и настильностью, не могли нас поразить на близкой дистанции. Снаряды шестидюймовок или попадали в гребень впереди и рвались со страшным грохотом, или перелетали через наши головы и рвались далеко позади. Мы оказались, благодаря невероятному счастью, под самым носом броневиков в мёртвой зоне и методично всаживали гранаты в блиндированные вагоны. После удачного попадания гранатой в командную платформу противником овладела паника. Паровозы задымили, пушки смолкли, и бронепоезда один за другим ушли на Солнцево. Мы спасли Ржаву от полного разгрома и довольные возвратились назад в Колбасовку.

На другой день пришёл приказ идти на железнодорожный переезд и занять там позицию против советских бронепоездов, так как наш бронепоезд «Слава Офицеру» почему-то не придёт.

Погода была в тот день переменчивая – то солнце, то дождь, всё было мокро вокруг, серо и скучно. Советский бронепоезд подошёл от Солнцева и обстрелял нас из морского орудия: выстрел разрыв – один звук. Пришлось передки, ящики и всех лошадей отвести назад. Бронепоезд отогнали. И снова выглянуло солнце. Можно было представить наше удивление, когда у орудий появилась молоденькая блондинка в белой косынке, с узелочком и свёртком в руках. Выяснилось, что это Роза Байер, москвичка, бывшая невеста нашего юнкера Халтулари. Она – работница нашей армейской разведки, по секретному заданию должна пробраться в Москву, и решила переходить фронт через нашу батарею, чтобы повидать Серёжу Халтулари. Прожила она у нас два дня и на рассвете, с узелочком в руке, пошла на железную дорогу на Солнцево.

Мы встретили её через три недели, когда входили в Курск. Лиза стояла на тротуаре, протягивая букет белых цветов Первому орудию… В тот же день она рассказала нам свои приключения. Добравшись до станции Солнцево, она была остановлена командой бронепоезда «Третий Интернационал». Красные поверили ей, что она учительница и пробирается к матери в Москву. Команда красного бронепоезда ругала нашу батарею в Колбасовке, оказывается, наша граната попала в командную рубку «Третьего Интернационала» и уничтожила там весь штаб группы бронепоездов. «Поймаем кого-нибудь из этих сволочей, - говорили матросы с бронепоезда, - живьём шкуру спустим»…

Вероятно, это было не пустым обещанием. В Москве Лиза чуть не попала в тюрьму и еле успела бежать. В Курске она нас ожидала.

Бои под Белгородом закончились. Советская ударная группа была разбита конницей генерала Шкуро, и фронт нашей армии был выправлен. 14 сентября армия перешла в наступление по всему фронту на Курск… Мы быстро продвигались на Курск, оставленный Красной армией почти без боя».

 

⇐ Предыдущая12345Следующая ⇒

Поделиться: