Установление Евхаристии на тайной вечере.

Для полноты исторического разбора и правильности анализа евхаристического богослужения надо начать исследование с возможно более древних евхаристических молитв. Божественная Литургия, как и всякое церковное тайнодействие, имеет свое обоснование в Священном Писании. Таинство Тела и Крови установлено Самим Господом на Его прощальной Вечере с учениками. По Его заповеди апостолы и их преемники продолжали совершать то же тайнодействие и передали это последующим поколениям, как воспоминание ο Господе, ο Его земной жизни, искуплении, Тайной Вечере, страдании и смерти, Воскресении и вознесении на небо.

Поэтому перед литургистом встает в первую очередь вопрос ο самой Вечере Господней с учениками, т.е. ο времени ее совершения, ее порядке и некоторых подробностях.

Время совершения Спасителем Его прощальной Вечери представляется неясным при сопоставлении указаний синоптиков. Выходит, что Пасха и день опресночный отождествляются. (Мф.: “В первый день опресночный.” Мк. — то же; Лк.: “Настал день опресноков, в который надлежало закалать пасхального агнца”). Между тем это не так. Пасха совершалась вечером 14 Нисана, первый день опресноков — 15 Нисана, и опресноки длились до 21-го. Евангелисты же пользуются позднейшей терминологией — времен Иосифа Флавия и Талмуда. Талмуд знает “пасху египетскую” и “пасху последующих родов, ” каковая совершалась не один день, a семь. По этой терминологии Пасха присоединялась к дням опресночным, и их, следовательно, было не семь, a восемь. Тогда старейшина семьи уже вечером 13-го Нисана со светильником обходил жилище, устранял все квасное, которое и сожигалось утром 14-го. Спаситель совершал Пасху иудейскую, a не новозаветную. Он ее совершал в законный день и час: ό τ ε ‘ε γ έ ν ε τ ο ή ώ ρ α [когда настал час] (Лк. 22: 14).[30]

Но тогда непонятны слова Иоанна (13: 1): “Прежде праздника Пасхи”, “π ρ ό δ έ τ ή ς έ ο ρ τ ή ς, τ ο ϋ π ά σ χ α ε ί δ ώ ς.” Π ο проф. Богдашевскому (впосл. епископ Василий, последний ректор Киевской Духовной Академии), π ρ ο δ ε τ η ς ε ο ρ τ ή ς нужно относить не к ε ί δ ώ ς, “зная, что пришел час Его, ” a к ά γ α π ή σ α ς [возлюбив] и к ή γ ά π η σ ε ν [возлюбил], т.е. что прежде Пасхи и прежде Вечери Спаситель возлюбил, явил любовь к ученикам и указал добрейший путь смирения.[31]

Вечеря должна была быть тайной, т.е. только в обществе учеников. Поэтому и не называется точно домохозяин, a только ученики посылаются π ρ ό ς τ ό ν δ ε ί ν α [к такому-то] “ко онсице.” Стечение паломников в святой Город могло быть огромным; Иосиф Флавий говорит ο количестве свыше 250 000 агнцев, закалавшихся в тот день.[32] Β комнатах могло помещаться по нескольку фратрий, каждая не менее 10 душ. Но Спаситель хочет провести Вечерю только в кругу Своих близких учеников. Поэтому текст Мк. 14: 14 в некоторых рукописных кодексах (אּ С.124) имеет уточнение места совершения Вечери: κ α τ ά λ υ μ ά μ ό υ, Моя горница.

Приготовление к Вечере совершалось 14-го же. Между 3 и 6 часами апостолы купили во дворе храма пасхального агнца и сами его заклали; дома испекли его законным образом, т.е. на вертеле, приготовили опресноки, горькое зелье, “харосэт” и вино.

 

Вечеря.

Обычай ветхозаветного закона требовал вкушения вечери стоя (Исх. 12: 11), но во время Спасителя уже установилась традиция возлежать. Когда стемнело, Спаситель через Елеон пришел в Иерусалим с 12 апостолами.

Порядок молитв, обрядов, яств и пр. представляется приблизительно таким.

 

1. Первая чаша, смешанная с водой. Глава семейства произносит молитву “киддуш” ( מ ד ש ה [освящение]). Читается благодарение над вином и благодарение праздника. Евангелисты их не уточняют, но ученые предполагают, что они не отличаются особенно от обычных еврейских застольных благословений.[33] B Мишне даны такие благодарения, например, благословение над вином: “Благословен Ты, Господи Боже наш, Царь вселенной, создавший плод виноградной лозы...”; над хлебом: “Благословен Ты, Господи Боже наш, Царь вселенной, выводящий хлеб из земли...”; благословение праздника: “Благословен... избравший нас из всех народов, и возвысивший нас над всеми языками, и освятивший нас Своими заповедями...”

2. Омовение рук (оно совершалось трижды и в разные моменты).

3. Глава семейства омокает горькие травы в солило, [34] так называемый “харосэт” — приправу из миндаля, орехов, фиг и сладких плодов — и подает их прочим членам семейства.

4. Он же разламывает один из опресноков (средний из трех), половину которого отлагает до конца вечери; эта половина —“афигомон.” Блюдо с разломанными опресноками (без афигомона) поднималось со словами: ס י נ ו א ם ה ל [хлеб страданий] “Это хлеб страданий, который вкушали наши отцы в земле египетской.” Интересны мистические толкования этого в раввинистической литературе. После возвышения хлеба глава семьи кладет обе руки на оба хлеба, что по таинственному толкованию священной тетраграммы имени Божия ה ו ה י означает: י — нож, ו — хлеб, и оба ה — обе возложенные руки.[35]

5. Наполняется вторая чаша. Младший спрашивает, чем эта ночь отличается от других ночей.

6. Глава семьи рассказывает по Библии историю рабства и исхода из Египта.

7. Поднимается вторая чаша со словами: “Мы должны благодарить, хвалить, славословить....” Чаша опускалась и вновь поднималась.

8. Пение первой половины Галлела (псалмы 112: 1-113: 8). Причем, по рабби Шамаи, пели лишь 112 псалом, тогда как по рабби Гамалиилу, продолжали пение до Пс. 113: 8.[36]

9. Пили вторую чашу.

10. Омовение рук.

11. Праздничное ядение: глава семьи подавал части опресноков, горькие травы, омоченные в харосэт, и пасхального агнца.

12. Разделялся остаток афигомона.

13. Третья чаша с послетрапезной молитвой.

14. Пение второй части Галлела (псалмы 115-118).

15. Наполняется четвертая чаша.

16. По произволению прибавлялась и пятая чаша с пением псалма 135.[37]

 

Из этого порядка и сопоставления его с Тайной Вечерей Спасителя можно сделать следующие выводы. Христос преподал евхаристическую чашу после вечери — μ ε τ ά τ ό δ ε ι π ν ή σ α ι (l Kop. 11: 25).[38] Христос совершил законную вечерю. Евангелисты не говорят ничего ο ходе законной вечери, не упоминают агнца, но это подразумевается. Евангелист Лука упоминает две чаши, тогда как другие евангелисты говорят лишь об одной. Первая чаша евангелиста Луки (22: 17)[39] — чаша ветхозаветная, может быть, именно первая, [40] a может быть, вторая Чаша из 22: 20[41] — чаша евхаристическая, чаша благословения. Ο четвертой и пятой (произвольной) евангелисты умалчивают. Они говорят ο пении Галлела ύ μ ν ή σ α ν τ ε ς ‘ε ξ ή λ θ oν [воспевши, пошли] (Мф. 26: 30; [42] Мк. 14: 26). Хлеб, упоминаемый евангелистами, вероятно, был так называемым “афигомоном.” За второй чашей “благодарили, хвалили, славословили.” Последнее указание важно для дальнейшего развития текста евхаристических молитв. Фрир находит, что Тайная Вечеря была пасхальной скорее по характеру, намерению и общему сходству, чем по деталям времени и обряда.[43]

Β связи с порядком совершения ветхозаветной и пасхальной Вечери может встать также вопрос и ο порядке мест, занятых апостолами во время последней трапезы с Господом. Этот вопрос можно было бы и не затрагивать при изложении нашей темы, т. к. он относится больше к библейской истории, чем к литургике, но для полноты картины в описании Вечери он может представить и некоторый интерес. Следует, кроме того, заметить, что скудость данных по этому поводу в новозаветном Откровении не позволяет сказать что-либо определенное по нашему вопросу. Надо ограничиться в целях сохранения строго исторической правды только безусловными указаниями евангелистов, почему все вольные гадания и предположения некоторых писателей следует просто отклонить.

Как уже было указано, полагалось во времена Христа возлежать. Египетский обычай “исхода” вкушать вечерю стоя уже выродился. Возлежание греками заимствовано было у персов. Римляне заимствовали этот обычай у греков. Только критяне вечеряли сидя.[44]

Как известно, евангелисты не оставили нам картины старшинства занятых апостолами мест. Однако то, что обычай занимать места в известной последовательности евреями соблюдался, ясно из предложенной Господом притчи об этом (Лк. 14: 7-11).

Возлежали на левом локте, чтобы иметь правую руку свободной. Лежали, следовательно, так сказать, “в затылок друг другу.” Естественно, что ближе всех к главе фратрии должен был быть самый старший или любимый сродник или ученик. Евангелисты ничего не говорят ο рангах на этой трапезе, но из хода повествования можно все же предположить трех учеников, наиболее близких к Спасителю: Иоанн, Петр и Иуда Предатель.

Наиболее для нас авторитетный и исторически верный Лагранж так и предполагает: Иоанн — одесную Господа, Петр скорее всего — одесную Иоанна, Иуда — поблизости от Господа, во главе другого ряда возлежащих учеников и так, чтобы он мог бы легко уйти, никого не беспокоя. Все предположения об остальных местах Лагранж считает просто праздными и тщетными.[45]

Приблизительно то же говорит и M. Meschler, подчеркивая, что Иуда должен был быть в непосредственной близости от Спасителя, чтобы Господь мог ему подать кусок, омоченный в солило.[46]

Но эта строго научная осторожность серьезных исследователей несвойственна, однако, всем толкователям текста и библеистам.

Все, конечно, исходят из представлений ο “триклинии, ” т.е. системы трех столов, расставленных “покоем” или в виде подковы. Вот например, схема abbé E. Le Camus.[47]

 

                               Андрей      Иоанн         Иисус

                               8                       7                 6

Петр           9                                                                                    5 Иуда

Филипп     10                                                                                       4 Симон Зилот

Варфоломей 11                                                                                       3 Фаддей

Фома          12                                                                                       2 Иаков Алфеев

Матфей      13                                                                                       1 Иаков Зеведеев

 

       Иными словами, Спаситель возлежит первым на главном ложе; Петр — первым на втором ложе; Иаков Зеведеев — первым на третьем (младшем) ложе. Иоанн — на персях Господа. Иуда ближе всех к Спасителю на случай каких-либо распоряжений насчет “ковчежца.”

Этой же схемы в общем придерживается и E. Bapst.[48]

Β своей схеме Edersheim[49] уточняет только места четырех лиц: Господа, Иоанна, Петра и Иуды, — что, как мы и указывали, более исторично и бесспорно, но сажает он их иначе, чем Камюс, a именно:

 

                               8                       7                 6

       9                                                                                    5

       10                                                                                       4

Иуда          11                                                                                       3

Иисус        12                                                                                       2

Иоанн        13                                                                                       1 Петр

 

Π ο Sepp'y[50] порядок был бы таким:

 

                                                      Иисус

Петр                                                                                                 Иоанн

Андрей                                                                                                      Иаков Зеведеев

Филипп                                                                                                     Иаков Алфеев

Варфоломей                                                                                              Симон Зилот

Фома                                                                                                          Иуда Алфеев

Матфей                                                                                                      Предатель

 

Тут не ясно, как Спаситель мог бы легко передать кусок Своему предателю.

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: